Раздался голос Флейм:
     - Давай, Слант, испробуй на нем свои штучки! Мне  теперь  все  равно.
Если компьютер не будет повиноваться мне, он умрет, и ему известно это.  -
Она двинулась дальше.
     Тернер  не  ответил,  хотя  отметил  последние  слова  о  власти  над
компьютером. Он перешел на внутреннюю связь.
     - Я не хочу,  чтобы  Флейм  слышала  меня,  потому  что  не  хочу  ее
тревожить. Дело в том, что на Десте имеются необычные местные болезни.
     - Запрос: природа местных болезней.
     - Сейчас объясню. Но сперва, после того как ты признал,  что  Дест  -
дружественная планета, я хочу убедиться: ты  понимаешь,  что  псионика  не
является результатом действия вражеского оружия?
     - Подтверждение.
     - Тогда можно я проведу псионическое обследование Флейм? Я хочу  быть
уверен,  что  она  не  заразилась  ни  одним  из  местных  заболеваний.  Я
гарантирую, что эта проверка ничем не повредит ей.
     - Запрос: киборг с кодовым обозначением Слант обладает  псионическими
способностями?
     -  Да.   Это   искусственно   вызванная   мутация.   Можно   провести
обследование?
     - Запрос: природа местных болезней.
     - Это целый ряд дегенеративных нервных болезней,  носителями  которых
являются бактерии, - увлеченно лгал Сэм. - Со временем у  местных  жителей
выработался иммунитет, но пришельцы вроде Флейм могут быть восприимчивы  к
ним. Болезнь можно остановить на ранней  стадии  при  помощи  больших  доз
антибиотиков. Так могу я ее обследовать?
     И снова компьютеру потребовалось время, прежде чем он принял  решение
и ответил:
     - Подтверждение.
     Тернер с трудом скрыл огромное чувство облегчения. Он знал, что  идет
на смертельный риск, открыто признавая свои магические способности,  но  в
течение последних дней он пришел  к  выводу,  что  повреждения  компьютера
носят специфический характер: он соглашается почти на все, если говорить с
ним вежливо и если при этом никто не мешает. Тернер был уверен,  что  лишь
его личное присутствие и настойчивые возражения, помешали АРК 247 взорвать
Праунс сразу же после прибытия.  Компьютер  наверняка  спасовал  бы  перед
Флейм, каковы бы ни были факты.
     Возможно,  извращенные   взгляды   Флейм   как-то   повлияли   и   на
представления компьютера о том, кому и чему доверять.
     Что бы там ни было, а компьютер  дал  согласие.  У  Тернера  не  было
времени радоваться - он взлетел и направился по воздуху прямо к кораблю.
     Он нашел Флейм идущей по одной  из  улиц,  псионически  настроился  и
почувствовал ее ауру, стараясь с ней слиться.
     В полете это было трудно, но  ему  удалось  справиться.  Сначала  Сэм
нащупал ее поверхностные эмоции - сумбур, в котором была гордость  оттого,
что  она  покидает  Дест  невредимой,  и  чувство  стыда,  что   потерпела
поражение.  Пробиваясь  сквозь  этот,  первый   слой,   Тернер   продолжил
обследование.
     Горечь, жгучая, бесконечная горечь от  сознания  того,  что  погубила
жизнь, добровольно согласившись участвовать в АРК-программе, что не  может
отступить, не может уничтожить Дест, что обречена  на  долгое  бесполезное
существование, что смерть придет еще не скоро. Она предпочла бы смерть.
     Гордость, гордая уверенность в том, что никогда не отступит,  что  не
сойдет с ума от одиночества, не впадет в отчаяние, что еще не умерла,  что
будет продолжать, что не умрет, пока у нее есть ее миссия.
     Ее обманом превратили в киборга АРК, но, став им, она гордилась  этим
и была полна решимости продолжать миссию. Марс  уничтожен.  Древняя  Земля
уничтожена,  компьютер  Сланта  уничтожен,   все,   кто   боролся   против
мятежников, потерпели поражение. Но она - другое дело. Она  понимала,  что
миссия потеряла смысл, но это единственное, что у нее осталось. И есть  ли
в ней смысл или нет - это ее дело, и она будет делать его хорошо.
     Ненависть, злоба, странное и страшное смирение, краткое  воспоминание
о термитной ловушке, которое явилось  новостью  для  Тернера.  Наконец  он
миновал ее основную персоналию.
     Тернер быстро обследовал  "я"-коммандос,  который  представлял  собой
небольшую запутанную совокупность ситуаций типа "если... то" - без  лишних
мыслей и эмоций.
     Пилот-персоналию невозможно было, описать словами. Она  вся  состояла
из образов и абстрактных идей, для передачи которых слов не существует.
     Промелькнули защитные личности-прикрытия, неясные и неживые,  как  во
сне. Двойник-диверсант был чем-то похож на пилот-персоналию, а чем-то - на
боевую личность.  Персоналия-соблазнительница,  которая,  по  его  мнению,
должна  была  соответствовать  его  собственной  давным-давно  исчезнувшей
аналогичной персоналии, представляла собой жуткую смесь холодного  расчета
и необузданной сексуальности,  которая  казалась  совсем  не  на  месте  в
непривлекательном теле и холодно-агрессивном разуме Флейм.
     Все персоналии  в  данный  момент  были  подавлены,  и  только  одна,
защитная, в  образе  русскоговорящего  технического  работника,  сохранила
кое-какие воспоминания. Тернер был удивлен, узнав, что с тех пор,  как  на
Марсе ее мозг был расщеплен на восемнадцать частей, и до прибытия на  Дест
у Флейм всегда доминировала основная личность, за исключением тех коротких
случаев, когда использовался пилот-персоналия. Он был свидетелем того, как
появлялся боевой двойник или русский инженер, но оказалось, что  это  было
впервые.
     Неудивительно, что она не в себе. Для нее реально существовал  только
внутренний мир, и, имея дело с чем-нибудь извне, она воспринимала  события
исключительно  с  точки  зрения  этой  внутренней  реальности.  Все,   что
противоречило установленному  восприятию  мира,  тут  же  отвергалось  или
игнорировалось. Флейм подгоняла факты под свои убеждения, а не наоборот.
     А убеждения ее состояли в том, что вся Вселенная, весь окружающий мир
враждебны.
     Когда-то, очень давно, причем  одинаково  давно  и  по  субъективному
времени, и по другому исчислению, Тернер изучал психологию и сейчас понял,
что перед ним случай параноидальной шизофрении.
     Похоже,   другие   функциональные   личности   Флейм   не   затронуты
сумасшествием,  но  при  их  пассивном  состоянии  ничего   нельзя   знать
наверняка.
     Границы между персоналиями были обозначены четко и ясно, но  по  мере
того, как он продолжал изучать увиденное, а Флейм приближалась к  кораблю,
Сэм обнаружил тонкие, зыбкие скопления  мыслей,  воспоминаний  и  образов,
которые собирались между ними.
     Тернер проник туда, и они понесли его в  глубины  прошлого  Флейм,  в
воспоминания, которые были подавлены Командованием и  недоступны  даже  ей
саман.
     В глазах Флейм он увидел, как маленькую восьмилетнюю девочку  дразнит
старший брат, держа высоко над головой  и  не  желая  отдавать  ее  нового
котенка. Когда же он сжалился и вернул ее любимца,  перепуганное  животное
расцарапало девочке лицо и в панике сбежало.
     Царапина загноилась, и родители повезли ее в больницу, ругая  за  то,
что она дразнила котенка, и не слушая объяснений относительно брата.  Отец
объявил, что злую кошку надо убить, чтобы она больше не могла  царапаться,
и на глазах у дочери покончил с нею. Он объяснил это желанием помочь и был
неприятно поражен, когда дочь залилась слезами.
     Одетые в белое врачи тихо и спокойно поговорили с  родителями,  потом
один из  них  повернулся  к  девочке  и  громко  сказал:  "Ну,  Валентина,
успокойся, ты  ведь  хорошая  девочка".  Она  сжалась  от  стыда  и  боли.
Валентина, повторил про себя Тернер. Вот  как  ее  зовут.  Валентина...  А
дальше?
     Из случая с котенком ничего нового извлечь не удалось. В этом отрезке
времени  больше  ничего  не   просматривалось,   все   ушло   за   пределы
досягаемости.
     Флейм пересекла рыночную площадь, направляясь к входному трапу  и  не
подозревая, что происходит в недрах ее собственного мозга.
     Ее переполняли эмоции, и она не замечала своеобразного электрического
звона в ушах,  а  компьютер,  занятый  постоянной  борьбой  с  собственной
запутанной  и  поврежденной   программой,   не   удосужился   доложить   о
тернеровском  маленьком  псионическом  обследовании.  Тернер,  до  предела
мобилизовав все свои магические способности, наблюдал за ее поверхностными
мыслями, в то же время готовый среагировать, если она обнаружит применение
магии. Он завис в воздухе над  кораблем,  но  она  его  не  замечала.  Она
думала, что он там, на улицах Киллалаха.
     Когда ей было семнадцать, парень пригласил ее поехать  к  озеру.  Она
лежала на траве, расслабившись. Он протянул руку и дотронулся до нее.
     Она чувствовала себя умиротворенной, в гармонии с миром, и не  хотела
выходить  из  этого  состояния.  Тогда  она  еще  была  девственницей,   и
приставания парня пугали ее. Она оттолкнула его руку и ответила:
     - Не сейчас.
     - А когда?
     - Потом. Сейчас я хочу отдохнуть.
     Тогда парень, передразнивая ее отца, напустил  на  себя  суровость  и
спросил:
     - Отдохнуть, говоришь, Валентина Михайловна? Это от чего  же  ты  так
устала?
     Напоминание об  отце  напрочь  лишило  ее  хорошего  настроения.  Она
разозлилась, но ее точный ответ не сохранился.
     На секунду Тернеру показалось, что он узнал  ее  полное  имя,  но  он
быстро сообразил, что Михайловна - отчество, а  не  фамилия.  Как  у  всех
русских,  у  Флейм  было  три  имени,  которые  использовались  в   разных
комбинациях в  зависимости  от  степени  знакомства.  Надо  было  выяснить
фамилию.
     Тернер быстро пробежал по ее воспоминаниям, вернулся в детство, затем
снова стал перебирать события жизни:  страстное  увлечение  видеозвездами,
нудную  учебу  в  провинциальном  городе   на   Урале,   первый   поцелуй,
последний... Увидел братьев, мать, отца, друзей, массу  друзей,  никто  из
которых не стал ей близким: ни с кем она не дружила более двух лет. Увидел
учителей, родственников, военных командиров.
     Вот она стоит перед сержантом. Ей  восемнадцать,  она  дежурная,  она
боится, но изо всех сил старается скрыть это.
     - Есенина В.М., - говорит она громко и ясно. Ее голос звучит ровно  и
совсем не дрожит. Она горда своим самообладанием.
     Есенина... Вот ее фамилия.  Тернер  прервал  телепатическую  связь  и
осмотрелся, возвращаясь к реальности.
     Флейм - Валентина Михайловна Есенина - взбиралась на  крыло  корабля.
Тернер начал спускаться,  стараясь  делать  это  медленно,  чтобы  она  не
испугалась.
     Открылся люк шлюза, и она исчезла внутри быстрее, чем он  ожидал.  Он
спустился на крыло как раз в тот момент, когда панель закрылась.
     -  Предупреждение,  -  сказал  компьютер.   -   Освободите   взлетное
пространство.
     Сэм видел, как аккуратно посадила Флейм  корабль  посреди  рынка.  Но
повторить это ей не удастся, при взлете она дотла сожжет близлежащие дома.
Он  разозлился,  но  подавил  свои  чувства,  чтобы  не   отвлекаться   от
задуманного.
     - Дайте мне войти, - сказал он. - Мне надо сообщить вам  нечто  очень
важное. - Он знал,  что  освобождающий  код  может  прозвучать  только  на
частоте  Командования  либо  через  бортовую  аудиосистему.  Существуют  и
внешние датчики аудиосистемы, но во время подготовки к взлету они работают
слабо.
     - Опровержение, - ответил компьютер. - Никто из  гражданских  лиц  не
уполномочен подниматься на борт корабля.
     - Это срочно!
     -  Ни  одно  гражданское  лицо  ни  при  каких   обстоятельствах   не
уполномочено взойти на корабль. Просьба очистить взлетное пространство.
     - Вы не можете взлететь сейчас!
     - Подтверждение. На момент старта киборг с кодовым обозначением Флейм
должен находиться в кресле ускорения.
     - Я не то имел в виду. Послушай, дай мне поговорить с Флейм!
     После секундного молчания он услышал по внутренней связи:
     - Какого черта тебе нужно, предатель?
     -  Флейм,  мне  нужно  поговорить  с  тобой  вслух.  Включи   внешнюю
аудиосистему.
     - Зачем?  И  не  подумаю.  Хватит  с  меня  твоих  штучек.  -  И  она
отключилась.
     Корабль слегка задрожал. Пси-силы  Тернера  уловили  внезапные  волны
энергии, и он понял, что начался  предстартовый  обогрев.  В  отчаянии  он
сунул  руку  в  карман  и  нащупал  там   снарк,   в   котором   оставался
семидесятипроцентный заряд.
     Сэм вытащил его, перевел  на  полную  мощность  и  на  самый  широкий
диапазон луча и выстрелил прямо в тамбурный люк.
     В неясном свете уходящего дня тускло сверкнула металлическая пыль,  а
мгновение спустя из свежего отверстия хлынул поток ослепительного света.
     После выстрела энергетическая мощность  снарка  упала  до  "нуля",  и
Тернер выбросил ненужное оружие. Он  вплотную  приблизил  лицо  к  дыре  и
произнес:
     - Валентина Михайловна Есенина. - В рот попала металлическая пыль,  и
он закашлялся. У Флейм такое длинное имя!
     Тернер сглотнул и попробовал снова:
     -  Валентина  Михайловна  Есенина,  Валентина   Михайловна   Есенина,
Валентина Михайловна Есенина! - На последнем слове он опять задохнулся.
     - Подтверждение, - ответил ему  изнутри  приятный  голос.  -  Получен
освобождающий код. Каковы дальнейшие указания?
     Слова говорящего потонули в нечеловеческом крике Флейм.



                                    24

     - Открой шлюз, - приказал Тернер. - И отмени взлет.
     -  Подтверждение,  -  тем  же  голосом  ответил   компьютер.   Панель
отодвинулась, причем было слышно, как  скрипят  пазы  от  попавшей  в  них
взрывной пыли.
     Когда Тернер вошел, Флейм продолжала кричать. Он совсем позабыл,  как
это бывает. Спустя одиннадцать лет (или десять,  смотря  как  считать)  он
совершенно не помнил, что  чувствует  человек,  когда  разрозненные  куски
сознания насильно втискивают в единую личность. Сэм был уверен, что сам он
не кричал, по крайней мере до тех  пор,  пока  механизм  обезболивания  не
пришел в негодность и не вернулась боль, но, с другой  стороны,  его  мозг
никогда не был в таком хаотическом состоянии, как у Флейм.
     Ему ужасно хотелось узнать ее мысли, но он не смел снова вторгаться в
ее сознание. Это было точно то же, что вскрыть собственный череп.
     Он не забыл ни единой детали интерьера своего корабля. Шлюзовой отсек
корабля Флейм показался ужасно знакомым, если не считать мелких  различий.
В  глаза  бросилась  какая-то  черная  полоса,  нанесенная  на   одну   из
перегородок, и то, что некоторые панели были сдвинуты с мест.
     - Открой внутреннюю дверь, - приказал Тернер. Он  мог  открыть  ее  и
сам, но компьютер сделает это быстрее. Отпирание  ручного  замка  занимает
несколько секунд. Пока открывался замок, Сэм вынул из внутреннего  кармана
ручной лазер.
     Когда дверь  открылась  достаточно  широко,  он  быстро  проскользнул
внутрь. Он не знал, что происходит, но был уверен, что  нельзя  терять  ни
секунды.
     Пока Тернер бежал по узкому коридору к контрольной кабине,  в  голове
билась мысль: почему компьютер беспрекословно выполняет  его  приказы?  Он
знал, что, вступив на борт корабля, любой может отдавать некоторые срочные
распоряжения, но почему компьютер по  первому  требованию  пустил  его  на
корабль, тогда как раньше запрещал это? Неужели просто потому, что  Тернер
узнал освобождающий код?
     В любом случае причина неважна. Компьютер  слушается  его,  и  ладно.
Однако возникает опасность, что компьютер станет слушаться всякого.
     - Компьютер, - приказал Тернер уже у дверей контрольной кабины. -  До
особого распоряжения ты должен выполнять только мои приказы по киберсвязи.
Ты  не  будешь  исполнять  приказы,  отдаваемые  голосом.  За  исключением
чрезвычайных ситуаций. Я знаю, ты запрограммирован принимать любые срочные
приказы, и не собираюсь отменять это правило. Ясно?
     - Подтверждение.
     Крик наконец оборвался.
     Тернер ворвался в рубку, держа наготове лазер.
     Флейм  лежала  в  антигравитационном   кресле,   уставившись   широко
раскрытыми глазами в одну из осветительных ламп на потолке. Комбинезон  на
ней был запачкан грязью и кровью  и  резко  контрастировал  со  стерильной
чистотой  напоминающего  полость  яйца  помещения.  На   секунду   женщина
напомнила Тернеру больное, загаженное животное в ветеринарном кабинете.
     Оружия у нее не было. Конечно, она заперла его, как положено, в  шкаф
или убрала в хранилище.
     Она повернула голову и уставилась на Тернера тем же  диким  взглядом,
что и  но  лампу.  Сэм  начал  было  телекинетически  прощупывать  ее,  но
передумал. Реинтеграция личности несомненно уже завершилась, но  если  вся
она собралась в ту, что смотрела страшными глазами вверх, на лампу, ему не
стоит рисковать своим психическим здоровьем, читая ее мысли.
     - Мисс Есенина, - мягко обратился он к ней. - Вы в порядке?
     Она молча смотрела на него.
     Он решил, что это ступор или что-то типа того. Некоторые маги  знали,
как поступать в таких случаях. Они применяли телепатию или  нейрохирургию.
Но ему не хотелось вторгаться в ее мозг. Все-таки лечением больного  мозга
должны заниматься специалисты.
     Если ему удастся вывести ее из корабля, он найдет способ  помочь  ей.
Здесь, на борту, она все еще опасна, и он не хотел пускать на корабль кого
бы то ни было. Пока что.
     Тернер убрал лазер в  карман,  медленно  подошел  к  креслу,  вытянув
вперед пустые руки.
     - Мисс Есенина, вы можете пойти со мной? Я бы нашел кого-нибудь,  кто
вам поможет.
     - Никто мне не поможет! - страшно закричала она вдруг.
     Тернер от неожиданности отпрянул.
     Он не хотел спорить с ней. В действительности он не был  уверен,  что
кто-нибудь в состоянии помочь ей.
     - Самое худшее позади, - он пытался как мог успокоить  женщину.  -  Я
знаю, что реинтеграция крайне болезненна, но все уже кончилось...
     - Я знаю, что все кончилось! Моя миссия окончена. Ты меня ее лишил. -
Она продолжала глядеть на него диким взглядом.
     - Да, ваша миссия прервана, - он протянул  ей  руку.  -  Вы  свободны
теперь. Вы можете остаться...
     - Нет! - она оттолкнула его руку. - Моя миссия - это все, что у  меня
было, можешь ты это понять?
     - Я прошу вас, пойдемте со мной.
     - Нет. Я не уйду с корабля. Не могу. - Расширенные  как  в  лихорадке
глаза наполнились слезами. - Это все, что у меня осталось в жизни. - Голос
Флейм сорвался. - Ты отобрал у меня мое дело.
     - Мне очень  жаль,  -  ответил  Сэм.  Он  был  почти  в  отчаянии.  -
Пожалуйста, мисс Есенина, выслушайте меня!
     - Я сказала, что остаюсь здесь.
     Уговаривать было бесполезно.
     - Но что же вы будете делать? - Тернер старался  говорить  как  можно
мягче и спокойнее.
     Она внимательно посмотрела на него, потом выпалила:
     - Комплекс не имеет полномочий уничтожать киборга!
     И снова закричала, на этот раз на русском, так что Тернер  ничего  не
понял. Вскочив с кресла, она бросилась на него и толкнула его на устланное
ковром искривленное покрытие стены.
     Тернер попытался схватить ее. Они оба были киборгами, но  Тернер  был
крупнее и сильнее. Он накинул телекинетическую защиту на лицо  и  наиболее
уязвимые части тела на случай еще одного ее нападения.
     Совсем недавно он считал себя могущественнейшим человеком на планете,
однако сейчас приходилось драться не на жизнь, а на смерть.
     Но Флейм не нападала. Вместо того чтобы ударить или схватить его, она
обшаривала его дубленку в поисках карманов. Прежде чем Тернер осознал это,
она уже сунула руку в один из них.
     Она улыбалась, но лицо было искажено ужасной гримасой: она нашла  то,
что искала, - в ее руках был снарк.
     Тернер  пришел  в  ужас  -  против  сварка  магическая  защита   была
бессильна.  Он  отшвырнул  сумасшедшую,  взывая  к  компьютеру  о  помощи,
проклиная себя, что  позволил  ей  завладеть  оружием.  Ему  не  следовало
заходить в кабину. Он ведь победил. Зачем ему понадобилось жалеть  убийцу,
зачем он пытался помочь ей? Б