не умел ездить таким аллюром
без стремян и, нелепо подпрыгивая, сползал то вправо, то влево.
     Мэй обратила внимание на это безобразие.
     - Послушай, А-Гард, это плохо кончится, - сказала она Люс. - Он  себе
отобьет все свое мужское хозяйство!
     - Ты не о нем заботишься, а о себе,  -  ехидно  заметила  Люс.  -  Не
правда ли, Аларм?
     - Не буду спорить, хотя смотрит он только на тебя. Давай-ка  опять  в
галоп, а то он и вовсе никому радости не принесет. На галопе-то ему проще!
     - Ноги качать надо, - неодобрительно покосилась на  отставшего  поэта
Люс. - Не представляю, какой радости в  постели  ты  дождешься  от  такого
хилого наездника.
     - Чтобы дожидаться радости от наездников, у меня  есть  ипподромы,  -
сообщила Мэй. - Ты же знаешь, я сюда не за мускулатурой явилась.
     Тут Мэй резко взяла на себя повод, а Люс  одновременно  скомандовала:
"Стой!"
     Все трое придержали коней, причем юный лорд  блаженно  расслабился  и
повис на лошади, как мешок с тряпьем.
     - Слышишь?
     - Ага...
     Где-то вдали изумительное колоратурное сопрано исполняло  трагическую
итальянскую арию.
     - Это Свирель! - воскликнула люс. - Больше некому!
     - Какого черта? - изумилась Мэй. - Нашла время для концерта!
     - Она не такая дура, как я думала! - радостно объяснила  Люс.  -  Она
знает, что я ее в беде не брошу, и пытается привлечь к себе внимание. Ведь
если я буду ее искать, то это - та примета, по которой я выловлю  ее  хоть
на краю света. В мире нет второго такого голоса!
     - Да читала я про этот  голос,  читала...  Твоя  Свирель  в  возрасте
восьмидесяти шести лет пела всего Вагнера, - сообщила Мэй, и Люс не  сразу
вспомнила, что ее отделяют от Мэй-Аларм полтора века, а не  только  десять
сантиметров между правым коленом Люс и  левым  коленом  Мэй.  -  Так  это,
выходит, мы их догнали?
     - Не может быть, чтобы они сделали привал... - пробормотала Люс.
     - Не может быть, чтобы на  полном  скаку  можно  было  пускать  такие
трели!
     - Подъедем поближе, привяжем коней и поползем в  разведку,  -  решила
Люс.
     Чем ближе они подъезжали, тем громче звучал изумительный голос.
     -  Она  точно  сидит  на  одном  месте  и  распевает  в  полное  свое
удовольствие! - обрадовалась Люс. - Ужинают они там, что ли?
     - Скорее уж завтракают, леди, - поправил поэт. - Скоро  рассветет.  В
мае ночи короткие. Но странное  они  нашли  себе  занятие.  До  Ноттингема
полчаса езды хорошей рысью, а они устроили привал.
     - Постерегите лошадей, добрый сэр, - попросила Люс. - А мы отправимся
в разведку.
     - И будьте осторожны, - умоляющим голосом добавила Мэй.
     - Постойте! - проигнорировав эту просьбу, воскликнул поэт и полез  за
вырез своего сюрко. К великому изумлению Люс, он достал оттуда  сигнальный
рожок "зеленых плащей".
     -  Как  это  к  вам  попало?  -  спросила  она,  протягивая  руку  за
сокровищем.
     - Это мне дал их предводитель, Том Тернер, когда отпускал  под  слово
чести  в  Блокхед-холл,  -  сказал  юноша.  -  Возьмите.   Вы   лучше   им
воспользуетесь, чем я. Но если я услышу рожок, то поскачу к вам  вместе  с
лошадьми.
     - Вот это хорошая мысль! - одобрила Люс.  -  Но  что  же  у  них  там
стряслось?
     Когда Люс и Мэй,  усердно  хоронясь  за  кустами,  подкрались  совсем
близко к тоскующему колоратурному сопрано, то услышали  и  другие  голоса,
куда менее благозвучные. Они костерили ураганный ветер и нечистую силу...
     Очевидно, два этих бедствия, объединившись, и повалили поперек дороги
несколько деревьев. Сделали они  это  весьма  неудачно  -  падая,  деревья
переплелись кронами со стволами более стойких деревьев, так  что  не  было
никакой возможности переправить через этот бурелом коней.
     Безмерно удивляясь, что это за ураган побаловался тут совсем недавно,
отряд, сопровождающий Свирель в ноттингемскую тюрьму, кое-как рубил  сучья
впотьмах и уповал на скорое приближение рассвета.
     - Кажется, я узнаю творческий почерк братца Тука!  -  прошептала  Люс
под  рулады  Свирели.  -  Чья  еще  шаловливая  ручонка  может  с   корнем
выдергивать деревья?
     - А твоя великолепная Марианна, как нарочно, расселась  на  бревне  в
центре внимания,  -  сердито  проворчала  Мэй.  -  Нашла  себе  концертную
аудиторию! Что бы ей стоило отойти на десяток шагов...
     Люс не  была  уверена,  что  сможет  бесшумно  уволочь  в  кусты  сто
килограммов цветущей плоти. Но поглядев на крепкую  фигуру  лежащей  рядом
Мэй, она поняла - эта звезда хронодесанта вскинет  Серебряную  Свирель  на
плечо и побежит примерно так же, как проделала сие с юным лордом.
     И тут вдруг Свирель, отчаянно взвизгнув, вскочила и  пустила  петуха.
Мужчины, разбиравшие завал, расхохотались, глядя, как она,  подобрав  чуть
ли не до пояса полы своего длинного одеяния, приземляется довольно  далеко
от бревна.
     - Либо полевая мышь, либо змея, - предположила Люс.  -  А  теперь  бы
неплохо, чтобы другая мышка отогнала нашу красавицу поближе к нам...
     И каково же  было  изумление  Люс,  когда  Серебряная  Свирель  опять
взвизгнула и отскочила! Положительно, местная фауна состояла  в  ватаге  и
пришла на помощь обиженным и угнетенным.
     Когда на Свирель совершила нападение  третья  мышь,  Люс  уже  смогла
ухватить ее за край широкого плаща и втянуть в кусты.
     - Тихо! Молчи! Это я! - прошептала она. - Держи браслет!  И  убирайся
немедленно домой! Еще не забыла, как им пользоваться?
     Свирель помотала головой.
     - Ну и отлично! Выходи на дорогу, а потом красиво исчезни! Ясно?
     И десантницы выпихнули Серебряную Свирель обратно к бурелому.
     - Ну, порядок! - с облегчением вздохнула Люс. - Можно убираться!  Вот
чертова вокалистка! Зульфия была права  -  хлебнула  я  с  ней  горюшка...
Сколько мы из-за нее набегались и напрыгались! Чтоб я еще  когда  взяла  с
собой в десант колоратурное сопрано!
     Но прошла минута, другая, третья - и ничего. Свирель так и оставалась
на месте, даже подошла к  стражнику  с  факелом,  никуда  со  вспышкой  не
исчезая и не сея панику среди сопровождавших ее лиц.
     - Да что она, помешалась?  -  не  выдержала  Люс.  -  Да  что  ей,  в
ноттингемскую тюрьму захотелось?
     Но тут Свирель опять взвизгнула, отскочила от стражника  и  подобрала
плащ.
     - Послушай! - зашептала Мэй. - Тебе не кажется, что тут  живут  очень
странные мыши и змеи? Эти громилы так шумят, что медведя  бы  испугали.  А
мышки и змейки так и резвятся под ногами...
     - Точно... И я, кажется, начинаю понимать, чьи это плутни, - отвечала
Люс. - Это же тот милый ураганчик, что повалил деревья...
     - Ничего себе ураганчики обитают в Шервудском лесу, - сразу поняла ее
Мэй. - И  не  хочешь  ли  ты  сказать,  что  ураган  действует  совершенно
бескорыстно? Только ради спасения попавшей в беду леди?
     - Да нет, конечно, - усмехнулась Люс. - Я ее ему  обещала.  Для  себя
ураганчик старается...
     И тут она затылком ощутила знакомое тепло,  исходящее  от  широченной
ладони.
     Уж как пузатому монаху  удалось  кустами  подобраться  к  десантницам
совершенно бесшумно - этого Люс и Мэй понять не могли.
     Мэй сразу встала в боевую стойку, но успокоилась, глядя, как монах  в
знак приветствия ласкает затылок Люс, а сама Люс, медленно повернувшись  к
нему, приятельски обнимает его за плечи.
     - Ну, вот и встретились, - прошептал монах. Его левая рука перебирала
волосы Люс, а в правой он держал длиннейшую хворостину, которой, очевидно,
и пугал из кустов Серебряную Свирель.
     - Это ты со всеми так  здороваешься,  братец  Тук?  -  спросила  Люс,
мгновенно ощутив желание расслабиться, растечься киселем и решительно  все
позволить.
     - Привычка, - пожал мощными плечищами братец Тук. -  Ну,  вовремя  вы
явились. Я уж не знал, как ее отогнать от этих балбесов. Они ее  в  тюрьму
везут, а она им песенки распевает! А девица - золото! Уговор помнишь?
     - Еще бы. Твоя работа? - спросила Люс, указывая  рукой  сквозь  кусты
туда, где разбирали завал.
     - А то чья же! - приосанился монах. -  Я  же,  когда  ты  полезла  на
стенку, никуда не ушел, а пристроился  ждать.  Еще  мясника  знакомого  на
дороге  увидел,  посидели,  поговорили,  поручил  ему  собачек  в  обитель
отвести. А тебя все нет и нет. Ну,  думаю,  наломаю-ка  я  веток,  сооружу
роскошное ложе и подремлю, раз все  равно  есть  нечего.  А  тут  -  гонец
скачет. Очень мне это не  понравилось  -  что  из  Блокхед-холла  вдруг  в
Ноттингем гонца шлют. Ну, я его и перехватил. А  поскольку  грамотный,  то
понял, в чем дело. Побежал вперед, приготовил завальчик...
     - А гонец?
     - Гонец человек подневольный. Зачем его под наказание подводить?  Это
не по-божески, - строго сказал монах. - Послание я ему вернул, на коня его
посадил, шлепнул коня по крупу - тот все понял и с места в галоп взял... А
я рукава рясы закатал повыше и - за работу.
     - Черт бы побрал эту Свирель... - пробормотала Люс.  -  Ну,  что  она
время тянет? С чем она никак не может расстаться?
     - Зря он отпустил гонца, - шепнула Мэй на ухо Люс. - Не нравится  мне
это.
     - Гуманный поступок совершил, - вступилась за  монаха  Люс.  -  Гонец
ведь - действительно подневольный... Нет, но почему она стоит, как пень, и
не исчезает?
     - А это что, тоже твоя сестрица? - братец Тук, поскольку  уже  начало
светлеть, получил возможность разглядеть Мэй как  следует  и,  разумеется,
стал  домогаться  знакомства.  -  Смотри  ты,  темненькая!  Ну,  до   той,
светленькой, ей, конечно,  по  пышности  далековато,  но  тоже  -  ничего,
ничего! В теле, и, наверно, мяконькая!
     - Попробуй! - предложила Мэй монаху напряженный бицепс.
     - Ого! - искренне удивился монах. - Камень!  Глыба!  Скала!  Утес!  В
ватаге такое не у каждого молодца найдется...
     При  этом  его  испытующие  пальцы  скользнули   к   налитому   плечу
десантницы, оттуда - ниже, и, наконец, улеглись на не менее крепкой груди.
     - Сорок лет живу, а такое чудо впервые вижу! - изумился братец Тук. -
Постой! Да не доспехи ли там у тебя?
     - Нет, все свое, природное, - не стряхивая руки, ответила Мэй.
     - И где ты только таких сестричек берешь? - осторожно начиная ласкать
высокую грудь, спросил монах у Люс.  -  Одна  другой  краше!  Одна  другой
пышнее! Уж я и не знаю, которую выбрать!
     - Насчет этой уговора не было, - рассеянно ответила Люс, глядя сквозь
кусты на дорогу и силясь понять - почему Свирель до сих  пор  не  исчезла?
Люс даже до того додумалась, что мог сломаться браслет, и прокляла жуткими
словами бездельников из Института прикладной хронодинамики.
     Между тем увлекающаяся натура монаха уже переключилась с  округлостей
Серебряной Свирели на не менее соблазнительные округлости  Мэй.  Казалось,
он  начисто  забыл,  что  рядом  пускает  колоратурные  трели  потрясающая
девственница.  Бормоча  на   ухо   Мэй   какие-то   явно   банальные,   но
сильнодействующие комплименты, он уже добился того,  что  глаза  Мэй  сами
собой   закрылись.   Она   явно   наслаждалась   каждым   движением    его
сообразительных пальцев - тем более,  что  плотная  бархатистая  ткань,  в
которую была затянута десантница, была эластична и не  скрывала  ни  одной
выпуклости ее тела, и опытный монашек мог пустить в ход все свои знания.
     И вдруг братец Тук, встрепенувшись, отвел руку от груди Мэй, а другую
- от ее бедра. Мэй открыла глаза, Люс повернула голову и вытянула шею. Все
трое замерли, прислушиваясь.
     - Скачут! - прошептала Люс.
     - Человек десять, не меньше... - добавил монах.
     - Они уже совсем близко, - и Мэй скользнула к самой обочине.
     Оттуда она увидела, что к завалу с другой стороны подъезжает всадник,
опередивший свой отряд.
     - Вы люди лорда Блокхеда? - резко спросил он. - Шериф послал нас  вам
навстречу. Где узница? Велено ее немедленно доставить в Ноттингем. А то на
гонца-то,  оказывается,  "зеленые  плащи"  напали,  десять  человек,   еле
отбился. Как бы они девицу отбить не вздумали!
     - Гуманист чертов! - ругнула Мэй монаха. - Вот тебе и подневольный!
     - Зато я все делаю за десятерых... - буркнул монах. - Можешь  в  этом
сама убедиться, красавица.
     - Почему эта дура еще здесь?! - простонала Люс.
     - А где же ей еще быть? - удивился монах. - Она  и  десяти  шагов  не
пробежит, как ее схватят.
     Люс безнадежно махнула рукой.
     - Что будем делать? - спросила уже готовая к бою Мэй.
     - Что? Понятия не имею! Видишь - у них  же  луки  и  стрелы!  Они  же
перестреляют нас к чертовой бабушке! - воскликнула в отчаянии Люс.  -  Ну,
чего же она ждет, эта ворона?!
     Монах знал лишь одно средство угомонить женщину - приласкать  ее.  Он
погладил Люс по голове, привлек к себе, запустил шустрые пальцы  за  вырез
сорочки - и нашарил на ее шее узел ремешка. Тогда его рука скользнула ниже
- и обнаружила сигнальный рожок, тот самый, что дал ей юный лорд.
     - Откуда это у тебя? - изумился он, но, не ожидая ответа,  продолжал:
- Труби скорее! Может быть, кто-то из молодцов сейчас  поблизости!  Мы  же
посылали Черного Джека за подмогой! Не может быть, чтобы нас не услышали и
не прибежали на помощь!
     - Пока они еще прибегут... - проворчала Мэй.
     - Уж что стрелки умеют блестяще - так это бегать по лесу! -  возразил
монах. - Конечно, это - крайнее средство, но другого-то у  нас  все  равно
нет!
     - Не смей трубить! - воскликнула вдруг Мэй, хватая Люс за поднесенную
к рожку руку. - Только не это.
     - Почему так? - возмутился монах.
     - Да ведь сюда не "зеленые плащи"  сбегутся,  а  прискачет  Эдуард  с
нашими лошадьми! А его примут за стрелка... понимаешь?
     - Вывернется! - и монах отцепил руку Мэй от руки Люс. - Труби скорее!
А то поздно будет! Видишь - они уже договорились! И Марианну уже через мой
завальчик переправляют... И на коня вот-вот посадят...
     - Через  мой  труп!  -  уже  не  заботясь,  что  ее  могут  услышать,
воскликнула Мэй. - Если его убьют, то и мне не жить! Один черт!
     - Ого! Вот это новости! - братец Тук наконец-то  оценил  ситуацию.  -
Ну, вы, женщины, вечно все запутаете!
     - Вот что, - сказала Люс.  -  Нужно  дождаться,  пока  они  вместе  с
Марианной отъедут от завала и от стражников лорда  Блокхеда.  Ну  хоть  на
сотню футов! А тогда нам с Мэй напасть на них из кустов,  скинуть  парочку
этих громил с коней и захватить их луки. И  вместе  с  Марианной  ускакать
вперед! Так мы хоть сможет отстреливаться. А ты,  братец  Тук,  останешься
здесь, и если люди лорда Блокхеда вздумают стрелять  в  нас  из-за  твоего
завала, ты уж как-нибудь благослови их по затылку какой-нибудь колодой!
     - Совсем спятила! - с уважением заявил монах.
     Но сумасшедшего в этой затее было меньше, чем он  думал.  Люс  хотела
сразу же, добравшись до Серебряной Свирели, переправить ее в  хронокамеру,
да и самой смыться туда же - в подвал Института прикладной  хронодинамики.
Даже с риском получить нахлобучку от бабушки. А за Мэй она не  волновалась
- у той  тоже  наверняка  имелось  какое-то  аварийное  средство.  И  даже
усовершенствованное за полтора столетия.
     Так что единственным неприятным последствием ее плана мог быть  разве
что великий испуг симпатичного, но суеверного монаха, на глазах у которого
вдруг со вспышкой растают в воздухе две женщины и одна девственница.
     - Пусть так, - поняв ее без слов, согласилась Мэй. - Пошли. Я-то  еще
сюда вернусь. Ну, на полчаса разве что опоздаю.
     - У вас такая точная наводка? - спросила Люс. - Может,  вы  уже  и  к
маякам не привязаны?
     - Нет, маяки у нас есть, но не такие  как  у  вас.  Мой  хронобраслет
может  работать  в  режиме  маяка,  например,  -  сказала   Мэй,   и   Люс
возблагодарила прикладную хронодинамику своего века за то, что она еще  не
шагнула настолько далеко вперед.
     - Ничего не понимаю, - признался монах.
     - Все получится, как  ты  хотела,  -  вздохнув,  сказала  Люс.  -  Ты
останешься с Эдуардом, а меня так скоро сюда уже не выпустят. Если  вообще
выпустят... Я  же  там  такого  натворила!  Ну,  давай  на  всякий  случай
простимся. И желаю тебе счастья с мальчиком.
     - Не паникуй, - одернула ее Мэй. - Рано нам еще прощаться. Успеем.
     - Возвращаться из-за этой толстой  коровищи!  -  яростно  воскликнула
Люс. - Черт меня дернул стать сопровождающим лицом! Вот теперь и возись  с
ней... Ладно. Поползли... Видишь, они уже коней в рысь подняли.  Выберутся
на ровное место - галопом пустят. Чего же она еще ждет?!
     Люс и Мэй, дав  последние  инструкции  монаху,  побежали  кустами  за
шерифским отрядом. А поскольку бежали  они  напрямик,  перепрыгивая  через
препятствия, то и обогнали петлявших по лесной дороге всадников. Опять же,
подвернулось удачное дерево, нависающее над дорогой, и  они  вскарабкались
на подходящую ветку.
     А остальное  разыгралось,  как  по  учебному  сценарию  в  том  самом
десантном училище, где на стене  в  актовом  зале  висел  большой  портрет
Люс-А-Гард.
     Они пропустили вперед почти всю кавалькаду,  свалились,  как  гром  с
небес, на двух замыкающих всадников и  запросто  выбросили  их  из  седел,
успев отнять луки и колчаны со стрелами.
     Пока остальные разворачивали коней, Люс исхитрилась  метнуть  нож,  а
Мэй - выстрелить из лука. Еще двумя противниками стало меньше.
     Пробившись к Свирели, Люс и Мэй с двух сторон схватили за поводья  ее
коня и пришпорили своих.
     Три мощных жеребца, плечом к плечу рванувшие с места, смели с  дороги
тех, кто попытался преградить им путь, и вынесли своих всадниц из леса.
     - Ф-фу! -  сказала  Люс.  -  Ну,  теперь-то  ты,  голубушка,  наконец
отправишься домой! В жизни своей я не встречала такую размазню! Здесь тебе
не место! Слезай с лошади! Ну?
     - Не могу! - жалобно ответила Свирель. - Они меня привязали! А  то  я
бы свалилась!
     Люс молча воздела руки к небесам.
     - А лошадь с собой тащить ей тоже нельзя! - вдруг развеселилась  Мэй.
- И по правилам, и потому, что в хронокамеру не влезет! Так что  давай  ее
распутывать.
     - Только скорее! - взмолилась  Люс.  -  Они  же  сейчас  опомнятся  и
выскочат из леса!
     Десантницы, ругаясь, стали раздирать тугие узлы кожаных ремней.  И  в
тот миг, когда Свирель тяжело сползла с седла на землю, мимо нее свистнула
стрела.
     Испуганный конь метнулся в сторону, и его не успели удержать.
     - Ворона! - ругнула певицу Люс. - Ну, давай, работай с  браслетом!  А
то тут сейчас такое начнется!
     - Нет, - тихо сказала Серебряная Свирель. - Я не хочу.
     - Чего не хочешь?
     - Возвращаться не хочу. Мое место здесь...
     - С ума сошла! - ахнула Мэй. - Психика не выдержала!..
     - То есть как? - Люс вовремя пригнулась, и стрела  пролетела  над  ее
головой.
     - Удирать надо, - и Мэй вскочила на коня.
     - Да, а она? - Люс ткнула пальцем в Свирель, от чего  та  пискнула  -
Люс-А-Гард обычно носила острые  ногти.  -  На  кого  мы  ее  оставим?  На
ноттингемского городского палача?
     - Оставьте меня в  покое!  -  закричала  Свирель,  причем  совершенно
немузыкально. - Ничего со мной тут не случится! Я не пропаду!
     - Ничего себе! - хором возмутились Люс и Мэй. - Ее в тюрьму везут,  а
она считает, что и там не пропадет! Ты же ножа в руках держать не  умеешь!
Тебя же к седлу приходится привязывать! Ты же даже лук не натянешь! Ты  же
ни одного приема айкидо не знаешь! Не говоря уж о карате!
     - Ну и что? Ну и пусть меня  везут  в  тюрьму!  В  тюрьме  тоже  есть
мужчины! - загадочно объявила Свирель.
     - Ну, это уже становится интересно! - поймав на лету очередную стрелу
и сломав ее, Мэй соскочила с коня. - А ну, говори,  только  быстро,  а  мы
послушаем!
     Люс же схватила ту руку Свирели, что с браслетом, и стал  лихорадочно
набирать аварийный код.
     - Не смей! - Свирель вырвалась. - Со мной ничего не случится! Они  же
все от меня без ума!
     Люс и Мэй