только
рассказать о камнях, но не показать их размеры.
     - Перстень с таким рубином был у моего брата, - сказал сэр Эдуард,  -
был еще совсем недавно. И вы правы, леди, рубинов такой величины в  округе
почитай что нет. Его еще дедушка привез из Константинополя.
     - Перстень - такая штука, которую можно снять  с  пальца  и  подарить
женщине, - резонно заметила Люс. - Это - всего  лишь  доказательство,  что
отравительница была близка с сэром Эдгаром.
     - Вы лучше скажите, леди, кто из окрестных жен, вдов и девиц не был с
ним близок, - заявил юный лорд с немалым презрением. Тут  Люс  сообразила,
откуда у поэта столь яркая  неприязнь  к  интимным  отношениям.  Очевидно,
примитивные похождения старшего братца порядком его допекли.
     - Но женщин можно поделить на высоких и маленьких, толстых  и  тощих,
брюнеток и блондинок, не так ли, добрый сэр? - Люс уже не могла избавиться
от этого учтивого оборота.
     - Разумеется!
     - Интересующая нас женщина имеет длинные темные вьющиеся волосы,  она
примерно моего роста. Это вас не наводит ни на какие мысли?
     - Наводит, - согласился юный лорд. - Длинные темные вьющиеся волосы в
Блокхеде - только у сестры леди Лауры - леди Гвендолен. Но да простит меня
Бог...
     - В чем дело, добрый сэр? - спросила Люс,  когда  смущенное  молчание
лорда уж больно затянулось.
     - Я, право, не решаюсь оскорбить ваш деликатный и целомудренный слух,
- опять ударился в выкрутасы юный поэт.
     - Для первого раза я вас прощу, - пообещала Люс. - Так в чем же дело?
     - Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я способен оклеветать женщину!
     - Речь идет о жизни и смерти! - напомнила Люс.
     - Я понимаю это, леди.
     - Если мы почему-либо не сможем вывести из  Блокхеда  Марианну  и  не
найдем отравительницу, то что грозит Марианне? Ну?
     Юный лорд надолго замолчал.
     - А если я рискую оклеветать женщину? - спросил он с таким  пасмурным
видом, будто уже и оклеветал, и был облит за это презрением всей округи.
     - А если вы рискуете жизнью другой женщины?!  -  яростно  воскликнула
Люс и, сама того не желая, добавила уже куда мягче: - Добрый сэр...
     - Хорошо, - и юный лорд так низко свесил голову, что лица за длинными
волосами было не разглядеть. -  Я  покоряюсь  вам,  леди.  Все  женщины  в
Блокхеде, кроме леди Гвендолен и леди Лауры, светловолосые... но...
     - Позвольте! Я же видела леди Лауру! На  состязаниях  возле  майского
дерева! И у нее были длинные золотые кудри! Вот досюда!
     Сэр Эдуард вздохнул.
     - Ну, не могу я говорить с вами о таких вещах,  леди...  -  прошептал
он.
     Тут только Люс догадалась, что он имел в виду.
     - У леди Лауры просто красивый парик... -  покачав  головой,  сказала
она.
     - Парик?
     - Накладные волосы. И у леди Гвендолен тоже длинные накладные волосы.
Но об этом у вас не принято говорить вслух. А вы об этом знали, потому что
видели и ту, и другую без этих самых кудрей...
     - Только леди Лауру, - признался юноша. -  Когда  леди  Гвендолен  не
хотела надевать повязку с волосами, она носила большой платок и обруч.
     - Повязка с  волосами...  -  и  Люс  задумалась.  -  Марианна  видела
отравительницу, сэр Эдуард. Это была высокая женщина  в  длинном  плаще  с
капюшоном. Марианна разглядела только длинную темную прядь вьющихся  волос
и руку с двумя перстнями. Но женщина была довольно далеко от нее...
     И тут Люс осенило!
     - Что же вы замолчали? - спросил сэр Эдуард.
     - Ничего... - сказала Люс. - Если в этом замке  принимают  женщин  за
мужчин, то не случилось ли наоборот? Не  приняла  ли  Свирель...  Марианна
мужчина за женщину?
     - Какого мужчину? - не понял юный лорд.
     - Мужчину, на чьем пальце - кольцо  сэра  Эдгара!  Мужчину,  имеющего
возможность стянуть накладные волосы  леди  Гвендолен  и  потом  незаметно
положить их на место! Мужчину, которому очень хочется избавиться  от  леди
Лауры, чтобы жениться на Марианне!
     - Вы имеете в виду моего брата? - с внезапной холодностью осведомился
юный лорд.
     - Я имею в виду лорда Блокхеда!  -  отвечала  Люс.  -  Я  только  что
догадалась.
     Сэр Эдуард отвернулся. И думал довольно долго.
     - Леди, это нелепо, - жестко сказал  он.  -  Мой  брат  -  вместилище
всяческих недостатков, но  убивать  мать  своего  маленького  сына  он  не
станет. И к тому же - он должен был сообразить, что  подозрение  падет  на
Марианну. Он не мог, если собирался жениться на ней, так ее... подставить?
Я правильно выразился?
     - Правильно, - согласилась Люс.
     - Значит, это не мой брат, - уже более миролюбиво заявил сэр Эдуард.
     - Давайте-ка объяснимся начистоту, добрый сэр, -  предложила  Люс.  -
Насколько я заметила, ваш достопочтенный брат сперва совершает поступки, а
потом уж их обдумывает. Тем более, что он полночи пировал с псарями. Можно
ли ожидать от лорда, которого напоили  псари,  что  он  совершит  разумный
поступок?
     - Можно, - ответил упрямый поэт.
     - Давайте составим список  тех,  кто  имел  основания  отравить  леди
Лауру, - продолжала  Люс.  -  И  всех  их  обсудим  и  проверим.  Если  по
старшинству, то первым все-таки окажется лорд Блокхед.
     - Вы ошибаетесь, леди, - твердо сказал братец лорда Блокхеда.
     - Но, согласитесь, добрый  сэр,  не  могу  же  я  благородного  лорда
помещать в списке вторым или даже, Боже упаси, третьим! - воскликнула Люс.
- Он должен быть первым! Тут вы не возражаете?
     - Не возражаю, - согласился сбитый с толку юный лорд.
     - Второй в нем должна быть леди Мэри. Точнее, леди Мэри и леди Алиса.
     - Невероятно! - воскликнул сэр Эдуард. - Неужели и они?..
     - Я случайно подслушала их разговор, -  призналась  Люс.  -  Какая-то
старая ирландка Бриджет Би дала им какой-то корень, и чего-то они  с  этим
корнем натворили. И это имело отношение к леди Лауре.
     - Не может быть! - прямо-таки завопил юный  лорд.  -  Прав  наш  отец
настоятель!
     - В чем же он прав? - удивленно спросила Люс.
     - Прав, когда говорит о женской глупости. Недавно, когда я  гостил  в
обители, он задал нам вопрос: может ли Господь создать такой камень, чтобы
он сам был не в силах его  поднять?  И  мнения  разделились.  Тут  что  ни
ответишь, все равно всемогущество Божье оказывается под сомнением.
     - Я знаю этот хитрый вопрос, - усмехнулась Люс.
     - Мы все переругались над этим  вопросом,  пока  отец  настоятель  не
успокоил нас и не сказал  -  дети,  вот  пример  сатанинского  измышления,
которое может посеять раздор. И еще он сказал - неизвестно, имел ли сатана
в виду настоящий камень, валун  или  гранитную  глыбу.  Но,  возможно,  он
выразился аллегорически. И тогда на место  камня  можно  подставить  любое
отвлеченное понятие. Мы попросили, чтобы отец настоятель привел пример.  И
он сказал - женская глупость.
     - Мне бы очень хотелось побеседовать с  вашим  отцом  настоятелем,  -
кротко сказала Люс. - Возможно, мне удастся его переубедить. Но к чему  вы
клоните, добрый сэр?
     - К тому я клоню, что нельзя объяснить женщине простейшую вещь и быть
уверенным, что она поняла правильно.  Она  непременно  поймет  наоборот  и
понаделает всяких глупостей! - сердито воскликнул юный лорд.
     - И кто же это  сперва  понял  вас  неправильно,  а  потом  понаделал
глупостей? - Люс уже догадывалась, что услышит в ответ. Так и вышло.
     - Леди Мэри с леди Алисой. Когда я был в гостях  у  дяди  Арчибальда,
она пристали ко мне, как два репейника - вот так сразу возьми да  расскажи
им про алгебру, алхимию, астрологию и энвольтование, причем одновременно!
     - Энвольтование? - перед  внутренним  взором  Люс  возникли  какие-то
восковые фигурки, пронзенные иголками. - Выходит, эти две  дурочки  хотели
извести леди Лауру колдовским образом? Чем же им не угодила бедная леди?
     - Да она Мэри терпеть не могла, - честно признался юноша. - Все из-за
этого наследства. Они считала, что Мэри на все пойдет, только бы  подарить
дяде законного ребенка. Значит, мне уже ничего не достанется. А леди Лаура
очень хотела, чтобы наследство досталось именно мне. Она собиралась женить
меня на своей племяннице.
     - Ну, о том, что леди Мэри на все пойдет, я уже  слышала,  -  сказала
Люс. - Теперь хоть понятно, почему леди Мери и  леди  Алиса,  приехав,  не
выходили из  своих  комнат.  Вряд  ли  леди  Лауре  понравилось,  что  сэр
Арчибальд привез их с собой.
     - Мне придется еще  говорить  с  дядей  о  выкупе.  Ведь  Том  Тернер
отпустил меня под слово рыцаря.  Представляю,  как  будет  ворчать  бедный
дядя...
     - А лорд Блокхед?  Разве  он  не  может  выкупить  родного  брата?  -
удивилась Люс.
     - Лорд Блокхед знает, что за меня запросят немало.  Ведь  вся  округа
уверена, что я буду богатым наследником.
     - Ну и сложная же жизнь у вас, лордов, - вздохнула Люс. - Так к  чему
же мы пришли? Лорд Блокхед имел  и  повод,  и  возможность  отравить  леди
Лауру, но вы утверждаете, что благородство не позволило бы ему этого. Хотя
так просто выйти из-за стола, где пируют пьяные псари, через четверть часа
вернуться и выпить с ними за здоровье какого-нибудь  Догоняя!  Вся  псарня
поклянется, что лорд невиновен! Постойте, не возражайте, номер следующий -
леди Мэри. Леди Мэри имела и повод, и возможность отравить леди Лауру. Да,
вы говорите, что корень ей понадобился для  энвольтования.  Допускаю,  что
если корень был в виде человеческой фигуры, то  это  вполне  возможно.  Но
дали-то ей это зловредное растение не вы, добрый сэр,  а  какая-то  старая
ирландка! Возможно, она и растолковала, как этим корнем пользоваться. Есть
ли третий подозреваемый?
     - Вы неправы, леди, и я не знаю, как  вам  это  объяснить,  -  сказал
юноша.
     - Ну, раз я  неправа,  то  остается  только  привидение!  -  обиженно
воскликнула Люс. - Скажите, добрый  сэр,  какое  у  вас  в  замке  водится
привидение?
     Юный лорд остолбенел - он еще не понимал  связи  между  убийцей  леди
Лауры и привидениями Блокхед-холла.
     -  Может,  у  вас  тут  есть  Белая  дама,  которая  предупреждает  о
несчастьях? Или Коричневая дама, которую подло убили, и теперь  она  перед
дождем ходит с кровавым кинжалом по местам своей  боевой  славы?  Или  еще
какая-нибудь Зеленая дама?
     - У нас есть Старуха Мэгги... то есть, это мы ее так зовем.  Говорят,
она клад охраняет, - совершенно серьезно сказал юноша. - Только все  никак
не решит, кому его показать. Она кастеляна,  Николаса  Дженкинса,  полночи
вдоль стены водила, там, где мост. А стена внизу кустами заросла, он  весь
ободрался и в конце концов прямо в ров свалился. А Старуха Мэгги исчезла.
     - Как она выглядит? -  поинтересовалась  Люс,  надо  признаться  -  с
некоторой надеждой.
     - Старуха как старуха  -  в  широком  платье,  с  головной  повязкой.
Говорят, что когда открывает рот и пытается что-то объяснить,  видно,  что
беззубая. Только она против леди Лауры ничего не имела. Скорее  уж  против
брата - он всегда над ней насмехался, особенно когда Николаса Дженкинса  в
бочке полоскали.
     - А нет ли у нее светящейся палочки?
     - Палочки - это у фей, - улыбнулся юный лорд. - Как было  бы  хорошо,
если бы и меня увела фея...
     - И вас? А кого она уже уводила?
     - Томаса-рифмача. Был такой поэт, то у одного лорда  зазимует,  то  у
другого. И пропал. Говорят, он прожил у феи в зеленом  холме  семь  лет  и
писал для нее стихи.
     - И вы бы согласились семь лет жить с язычницей? - задала  Люс  вовсе
уж провокационный вопрос.
     - С прекрасной язычницей? - юноша задумался.  -  Знаете,  когда  я  с
донжона гляжу на закат, то иногда вижу фей.  Они  проносятся  по  небу  на
своих боевых конях, в длинных плащах, и  машут  мне,  и  зовут  за  собой.
Скачут шесть фей на шести жеребцах, а седьмого ведут в поводу, и он скачет
последним, без всадника. Это бывает, когда солнце уже почти  опустилось  и
дует северный ветер. Они скрываются от северного ветра?
     -  Нет,  они  просто  делают  круг,  объезжают   графство   и   опять
возвращаются на север, - объяснила Люс, как малому ребенку. -  Феи  ни  от
кого не скрываются...
     Тут  вдруг  юноша  отступил  на   несколько   шагов,   оказавшись   у
противоположного края  площадки,  и  его  темные  глаза  стали  совершенно
круглыми.
     - Вы - феи? - с сумасшедшей надеждой спросил он. -  Ты  действительно
фея? И Марианна? Я же сразу должен был догадаться!
     - Простите, добрый сэр, я - перелетная пташка, - развела руками  Люс.
- А фею вы, возможно, увидите этой ночью.  Только  сдается  мне,  что  это
будет недобрая фея.
     - Почему, леди?
     - Скажите-ка, добрый  сэр,  в  Блокхед-холле  никогда  не  появлялось
привидение с лицом, закрытым капюшоном, и со светящейся палочкой  в  руке?
Привидение в длинном  плаще  и  со  свисающими  из-под  капюшона  длинными
волосами? Припомните-ка!
     - Нет, - уверенно сказал юноша, - такого у нас нет. Вот Старуха Мэгги
- есть, ее многие видели.
     - Однако прошлой ночью привидение  с  палочкой  встретили  сразу  два
человека - братец Тук и Марианна.
     - Чей это братец? - удивился юный лорд. - У нас в замке такого нет.
     - Это его в  Шервудском  лесу  называют  братцем  Туком.  А  как  его
величают в аббатстве за рекой, я не знаю. Может быть, брат  Пафсикакий.  А
может, и еще почище.
     - А что же делал этот  добрый  брат,  которого  так  хорошо  знают  в
Шервудском лесу, ночью в Блокхед-холле?
     - Да ночевал он в Блокхед-холле, и ничего больше! -  быстро  ответила
Люс. - Он видел, как буквально из стены появилась  фигура  с  палочкой.  А
зная, сколько у вас тут тайных ходов... Потом это привидение вошло в  ваши
покои, добрый сэр, а там устроили на ночь Марианну. И она тоже видела  это
привидение.
     -  Чего  же  привидению  понадобилось  в  моих  покоях?   -   спросил
озадаченный юный лорд.
     - Оно копалось в книгах и  вытаскивало  из  них  листочки,  -  честно
доложила Люс. - Согласитесь, добрый сэр,  не  каждое  привидение  поднимет
ваши фолианты. Но постойте, это еще не все!  Марианна  с  перепугу  решила
искать спасения в покоях у леди Лауры! И там-то она видела убийцу!
     - Что же она не сказала? - взвился поэт.
     - А на каком таком языке? Убийца примерно  в  таком  же  наряде,  как
привидение, принес в спальню леди кувшинчик  и  налил  какой-то  отравы  в
питье, приготовленное у постели. Марианна разглядела только два кольца,  о
которых мы уже говорили, и высокие парчовые  манжеты.  Убийца  нес  то  ли
свечу, то ли плошку с фитилем, этого я не скажу, потому  что  не  знаю.  Я
полагаю, привидение с палочкой и привидение с кувшинчиком - одно и  то  же
лицо. И никакое оно, если вдуматься, не привидение...
     - Но это не мой брат и не леди Мэри.
     - Пусть так. Но кто же тогда? Кто в замке Блокхед-холл может щеголять
в драгоценных перстнях и парчовых манжетах? Может  быть,  это  не  знатная
леди, а женщина попроще? Ведь даже прачки и судомойки не  всегда  ходят  в
лохмотьях. Есть же и у них праздничные наряды?
     - Странно вы рассуждаете, леди, - сыскной  азарт  охватил  наконец  и
юного лорда. - Весь день прачка будет суетиться в грязной юбке, а настанет
ночь - она переоденется в праздничное платье и пойдет отравлять леди! Нет,
та женщина привыкла носить наряды и драгоценности. Ей и в голову не пришло
одеться перед отравлением попроще, потому что она  не  знает,  как  это  -
одеваться проще!
     - А вы разбираетесь в женщинах, добрый  сэр!  -  воскликнула  Люс.  -
Богатая женщина никогда не поймет ту, у кого всего одно  нарядное  платье.
Идем  дальше!  Может  ли  быть  такое,  что  эта  женщина   не   живет   в
Блокхед-холле, а просто ночью сюда пробралась? Есть такой ход?
     - Ходов - два, - отвечал сэр Эдуард. -  По  меньшей  мере  два.  Один
ведет из покоев леди, и снаружи открыть его невозможно.
     - Значит, это ход, о котором говорил братец Тук.
     - Если Господь избавит меня из  рук  разбойников,  я  спрошу  у  отца
настоятеля, что это за всезнающий братец завелся у  него  обители,  -  как
можно грознее пообещал сэр Эдуард. - Есть и второй ход - из  погреба.  Там
даже не ход, а целая подземная галерея, можно  коней  выводить.  Этот  ход
заканчивается в пещере под обрывом. Чтобы снаружи добраться до него, нужно
переплыть реку. Если отравительница  пришла  этим  ходом,  то  у  нее  был
сообщник в замке, который впустил ее, и еще один - который на лодке подвез
ее к пещере.
     - А может, это один и тот же человек, - предположила Люс.
     Тут в задумчивом поэте проснулась кровь деда-крестоносца и еще  более
воинственных   предков,   среди   которых   были,   кстати,   и    бешеные
викинги-берсеркеры.
     - Пр-р-р-редатель? - зарычал он, сжимая кулаки.  -  Своими  руками!..
Вот так!..
     И он сделал красноречивый жест - жест  великана,  сворачивающего  шею
мерзкому гному.
     Люс с трудом удержалась от смеха. Нельзя  показывать  такие  глупости
прославленной А-Гард, которую много чему обучили в Японии "цветы смерти".
     - Это кто-то из свиты лорда, возможно, из  его  псарей  или  даже  из
конюхов, - торопливо сказала она, чтобы настроиться на  серьезный  лад.  -
Допустим, лорд Блокхед в эту ночь честно  напился  и  заснул.  И  его  еле
добудились ранним утром. А ведь с ним были только его верные псари!
     - Хорошо, если их было только двое  -  женщина  и  один  сообщник,  -
приходя в себя, ответил юноша. -  А  если  есть  кто-то  третий  и  кто-то
четвертый?
     - Не удивлюсь, - заметила Люс. - Одно я хотела  бы  знать  -  удалось
этой особе  с  палочкой,  кувшинчиком  и  прочими  приятными  безделушками
выскользнуть ночью из замка, или она  прячется  здесь,  чтобы  следить  за
событиями. Хорошо бы, если бы пряталась! Я сама вытащила бы ее  за  волосы
из укрытия и притащила к лорду!
     - В последнее время было жарковато, - вроде бы ни к селу ни к  городу
сказал сэр Эдуард. - После  паводка  река  опять  обмелела.  Интересно,  а
нельзя ли теперь посуху добраться до пещеры?
     - Однако пора двигаться, - заявила Люс. - Совсем стемнело. Как  знать
- может быть, нам повезет, и мы сумеем освободить Марианну.
     Но юный лорд не отвечал. Он погрузился в задумчивость.
     - Идем, добрый сэр! - Люс хотела похлопать юного лорда по  плечу,  но
воздержалась - чего доброго, он примет это за объяснение в любви, а  то  и
за помолвку. - Не пришлось бы нам вступить в объяснения со стражей.
     - Если кто-то ослушается меня, брат этого не простит,  -  сказал  сэр
Эдуард. - Сам он ко мне любовью не пылает,  со  мной  одни  хлопоты...  но
чтобы кто-то посмел перечить отпрыску его рода?..  Мой  доблестный  братец
сгноит его в подземельях! О! Я, кажется, сообразил!
     Юноша протянул к Люс ладонь и принялся чертить по ней пальцем.
     - Вот это - замковые конюшни, вот эта пристройка - псарня, вот  здесь
- лестница наверх, к псарям, вот здесь живет старший конюх, а  вот  здесь,
леди, лестница вниз и две маленькие двери. Одна - просто погреб без  окон,
а другая - ого! Там когда-то наш прадед три года  держал  одного  знатного
узника! Под самой конюшней! И сдается мне, леди, что именно эта конура нам
и нужна. Она одна из всех этих  хозяйственных  подвальчиков  и  чуланчиков
запирается, а ключ - только у лорда и кастеляна.
     - Почему именно она? - заинтересовалась Люс.
     - Ну как же! Только там и можно спрятать человека так, чтобы об  этом
не знала ни одна женщина в замке! - с  огромной  гордостью  и  неимоверным
мужским превосходством заявил юный  лорд.  -  Это  же  владения  мужчин  -
конюшня и псарня! А что пронюхает одна женщина, то завтра же  будут  знать
все они.
     - Вы крепко умудрены  опытом,  -  усмехнулась  Люс.  -  Но  тут  ваша
хваленая мужская логика, похоже, сработала верно. Только я не  представляю
себе, как знатная леди согласится сидеть под конюшней...
     Юный лорд задумался.
     - Я выслушал вас, леди, когда вы  привели  все  д