дпорченный правый коренной зуб, и даже
соседний, о начале кариеса которого она даже не подозревает, как будто не
видит сквозь тонкое летнее платьице ее фигуру, не видит ее родинок, форму
клитора, золотистого пушка на лобке, где волосиков на удивление мало, как у
ребенка! Крохотная родинка слева, розовая, почти скрытая под золотистой
шерстью. Нежная кожа, шелковистая на ощупь. Пупок аккуратный, не широкий,
какие положены восточным красавицам по канонам их красоты, вполне
европейский. Ноги хорошей формы, целлюлит в самой ранней форме, достаточно
длинные, с развитыми икрами и неплохой формы лодыжками...

Ей тоже показалось, что он видит ее всю, даже со всеми внутренностями и
наполовину заполненным кишечником. Вспыхнула, ощущая, как кровь прилила к
щекам, повернулась и пошла к ванной. Все это время чувствовала, как он
провожает ее долгим внимательным взглядом.

Надо завести собаку, - мелькнула сердитая мысль. - Сейчас чувствую просто
радость, что этот рыжий в моей квартире. А почему? Да всего лишь потому,
что страшно идти в ванную, оставляя квартиру вот так. Насмотрелась фильмов,
где, как только красивая молодая женщина, вот как она, уходит в ванную и
включает воду, тут же в квартире неслышно появляется маньяк с длинным ножом
или топориком в волосатой руке. И ходит, гад, по квартире, ходит, а она
плещется, ничего не слышит, наконец он видит ее стройный силуэт под струями
воды... интересно, увидел бы этот Олег ее великолепную фигуру... ах да, это
только у них там двери из рифленого стекла, а здесь простые, из
деревоплиты...

Да, - подумала она сердито, - я радуюсь только потому, что в комнате кто-то
есть. Так бы и собаке радовалась. Та, по крайней мере, залает, предупредит.
Правда, этот тоже... здоровый как лось. Хоть и не стал драться с теми
сопляками, но чувствуется, что не струсил. Наверное, тренер какой-нибудь
футбольной команды. Или хоккеист. Только вид у него такой, словно после
тяжелой травмы. И за бок держался, даже кривился...

И что за странная эпилептика, которая, как он говорит, началась совсем
недавно?

Глава 3

Дверь ванной легонько хлопнула. Судя по крохотной щелочке, эта трепетная
женщина с заячьим сердцем и телом Артемиды на защелку не закрылась. Тоже
чувствует, кому можно доверять. Или готовится попросить подать ей полотенце?

Олег усмехнулся, усилием воли попытался заглушить сильнейшую боль в печени,
но удалось только наполовину. В правом боку полыхает жар, словно туда
впихнули раскаленный булыжник. Кое-как, перекосившись, включил ее комп,
выбрал из стопки лазерных дисков поновее, сунул в сидюк. Через дверь ванной
донесся шум льющейся воды. Из двух стареньких динамиков мелодия пошла
ровная, даже странно для современной красивой женщины.

Зазвонил телефон. Олег быстро посмотрел на окна. Хотя он избегает подходить
так, чтобы его силуэт мелькнул на шторе, но стекла здесь простые,
направленный микрофон в состоянии схватывать разговоры по всей квартире.

Из ванной пахнуло бодрящим холодом. Струи из закрепленного над головой
шланга с силой били по блестящей коже. Юлия, блестящая как мраморная
статуэтка под каплями дождя, красиво повернулась в его сторону. В серых
глазах смех и сдержанное торжество: редкий мужчина не отыщет повод, чтобы
не заглянуть в ванную.

- Что-то случилось?

Олег молча протянул ей телефон. Юлия с той же торжествующей улыбкой
протянула руку, красиво и величественно, мокрые пальцы подняли трубку.

- Алло?.. Валентину?.. Звоните ей домой... Ну, если она не оставила вам
телефон... А кто звонит?.. Что-то передать?

Олег насмешливо наблюдал, как она нахмурилась, положила трубку.

- Что, даже не назвался?.. А говоришь, далеко ушли от язычества.

Она положила трубку на рычажки, глядя ему в глаза. Мокрые волосы прилипли,
но и без пышной прически она выглядит изумительно, и она это знала. Семьсот
долларов за татуашь, теперь ни один мужчина не испугается, увидев такое
лицо без косметики. А фигура у нее и без всякого шейпинга...

Однако он отступил с мокрым телефоном в руках. Холодные брызги все еще
падали на его тонкую рубашку, под ней четче обозначились как выпуклые
грудные мускулы, так и квадратики живота. На широком черном поясе коробочка
мобильного телефона, еще пейджер, другие коробочки...

Стараясь стряхнуть с себя наваждение, она спросила насмешливо:

- Еще и мини-компьютер?.. Зачем?

- Там модем, - объяснил он равнодушно. - Передача идет точнее.

- Точнее, чем что? - уточнила она, не поняв.

Он странно взглянул на нее:

- Чем без модема.

Она не поняла, как можно передавать информацию без модема, но красноголовый
гость отступил за дверь, напоследок бросив на ее нагое блестящее тело
охватывающий взгляд... не жадно лапающий, а скорее дружеский.

Закрыв дверь, Олег прислонился к двери спиной. В боку все сильнее
растекается нехорошее жжение, словно теннисный мяч превратился в горячий
ком свинца, уже плавится, а раскаленные капли прожигают кости. Внезапно и
без предупреждения заломила нижняя челюсть, стрельнуло в ухе. Он отнес
телефон на стол, подумав рассеянно, что звонившим движет древний
первобытный страх, что если узнают имя, то получат власть над ним самим.
Да, этот мир еще в язычестве...

А это обилие шаманов... то бишь священников, гадалок, ведьм, знахарей,
оккультистов и прочей шушеры...

Не рано ли швырнули в научно-техническую эру?

Раздался звонок. Он с недоумением посмотрел на телефон в руках. Не сразу
сообразил, что звонят в дверь, совсем голова отупела...

Поставил телефон на столик, поморщился, кто же ходит без приглашения, да
еще в такое позднее время, прислушался к шуму воды за дверью ванной. Ладно,
откроем сами...

За дверью стоял офицер в пятнистой форме. За ним двое крепких ребят в таких
же пятнистых комбинезонах. Офицер при кобуре, руки парней на автоматах, что
свисают с плеч, стволы повернуты в его сторону.

Олег уставился бараньим взглядом. Офицер сказал брезгливо:

- Вы... и все, кто здесь находится, поедете с нами.

Олег удивился:

- Вы что, милиция?.. Что у вас за форма, ребята?

- Мы не милиция, - ответил офицер еще брезгливее. Похоже, его тяготило
нелепое задание. - Есть кто еще в доме? Отойдите от двери.

Олег спросил недовольно:

- А ордер у вас есть?

Офицер сказал надменно:

- Нам не требуется ордер. Отойдите от двери.

Он вытащил пистолет. Двое вскинули автоматы. У обоих вид был уверенный и
насмешливый. Олег послушно отступил на шаг, а затем качнулся в сторону.
Боже, - мелькнуло в голове, - когда же это кончится? Хоть в диком племени,
хоть в цивилизованном Риме, хоть в этом... образовании - все то же упование
на грубую силу, а не на разумные доводы...

Мысли еще текли в голове медленно и печально, но заученные рефлексы
заставили сократиться мышцы. Офицер и десантники увидели только смазанные
движения. Офицер влетел в прихожую и врезался лбом в бетонную стену, а
десантники с разбитыми в кровь головами рухнули тоже по эту сторону двери.

Олег аккуратно закрыл дверь, вроде бы соседи не видели, сейчас по первому
каналу модное телешоу А кто сглупит круче?, повернулся. Все трое не
двигаются, в болевом шоке от неожиданных ударов. Офицер первым зашевелился,
Олег ударил ногой по печени.

- Ну, теперь скажешь, по какому праву? Вернее, кто послал?

Тот скрючился, зажимая руками ушибленное место. Олег схватил за волосы на
затылке, задрал кверху залитое красным из разбитого носа лицо. Офицер
хрипел, захлебывался кровью, выплевывал, глаза смотрели с ненавистью. Оба
десантника начали шевелиться, как выброшенные на берег медузы. Пистолет и
два автомата лежали в дальнем углу.

- Сволочь... - прохрипел офицер. - Убьем...

Зажав волосы так, что кожа натянулась до скрипа, Олег холодно ударил о
стену. Послышался хруст, лицо залило кровью. Офицер хрипел, булькал. Олег
ударил дважды, сильнее. Не отпуская голову, резко отдернул, всмотрелся в
обезображенную маску на месте лица.

В сплошном кровавом месиве булькало, хлюпало. Из кровавой каши вылетели при
кашле обломки зубов. Из того места, где были губы, а теперь набухали
кровоточащие лохмы мяса, вырвался глухой стон, полный животного ужаса.

- Теперь лучше? - поинтересовался Олег равнодушно.

Офицер хрипел, Олег следил за движением его век. В нужный момент
отшатнулся, перехватил свободной рукой кулак десантника. Послышался громкий
отчетливый хруст. Десантник дико закричал. Кости грубо сломанной кисти
прорвали мясо, торчали зазубренными краями. Олег отпустил, дернув
напоследок вроде бы чуть-чуть, но десантник от дикой боли в порванных
нервах рухнул на пол, корчился, ослепленный и оглушенный страданием.

Олег начал методично бить офицера лицом о стену, ломая кости, разрывая
ткани. Кровь по стене бежала скупой струей. Расплюснутые губы офицера
задвигались. Олег другой рукой дотянулся до динамика, приглушил звук.

- Сволочь, - пробулькал офицер.

Олег сказал отчетливо:

- Ты сейчас умрешь. Тебя ничто не спасет. Но сперва, скажешь... уже
становишься... калекой.

- Ты не... Тебе это... Я скажу!.. Скажу, сволочь...

- Говори, - предложил Олег.

Он косился на дверь ванной.

Офицер замешкался с ответом, ладонь тут же ударила ребром по губам. Губы
провалились вовнутрь вместе с выбитыми зубами. Офицер закашлялся, торопливо
выплюнул крошево зубов со сгустками крови.

- Нас послали из Четвертого управления...

- Кто?

Офицер помедлил, Олег безжалостно начал ломать нижнюю челюсть. Офицер
вскрикнул:

- Коваленко... Он куратор!..

- Что он велел?

- Доставить...

- В управление?

- Нет... На квартиру...

Олег кивнул, понятно. Управление - всего лишь питомник для чиновников. Все
операции планируются на тайных квартирах. Все тайные службы мира - ЦРУ,
ФСБ, Моссад, Сигуранца - имеют тайные конспиративные квартиры. Так что эти
бравые парни могут искренне думать, что выполняют официальное задание
властей по задержанию опасного врага...

Хрустнули шейные позвонки. Тяжелое тело рухнуло на пол, а Олег в два прыжка
очутился возле ванной. Из-под двери катили запахи дорогого шампуня,
звякнуло стекло. Он почти слышал скрип чисто вымытой кожи, по кафелю
шлепнули босые ступни.

Он позволил двери приоткрыться на ширину ладони, придержал:

- Чудесно выглядишь... Только не пугайся! Сюда ворвались какие-то твои
знакомые, устроили разборку, перебили друг друга... Они там, в прихожей.
Пьяные, наверное.

Дверь распахнулась, Юлия ахнула, прижала ладони ко рту. Олег метнулся к
шкафу, на диван полетели платья, модные брючки, цветные блузки.

- Одевайся. Быстро!

Все еще не веря, она выглянула. Из коридорчика торчат огромные ноги в
армейских ботинках на толстой подошве. Ботинки с подковками, форма
пятнистая, какими всегда изображают десантников, и в чьей форме любят
показываться то мэр, то президент, то еще какая жирная свинья, чье пузо не
помещается под ремнем... Еще взгляд успел зацепиться за выползающую из-под
тела красную струйку.

Ее трясло, словно ухватилась за оголенный провод под током. Она понимала,
что надо упасть, кричать, визжать, как положено женщине, но красноголовый
гость с таким деловым равнодушием перешагивает через убитых... или пьяных,
как он сказал, что она хоть и задохнулась от возмущения, но странным
образом воспринимала больше реальными его слова, движения, сердитые
взгляды, чем это... которое на полу, в красных брызгах... красных лужах.

- Это не мои знакомые! - выпалила она.

- Да? - переспросил он. - Я тоже сперва, так подумал... Чтоб из-за тебя, да
так ссориться? Но все-таки поубивались же... Ладно, надо уходить. И тебе.

- Мне - зачем?.. Да и тебе... Или ты в чем-то замешан?

Он бросил ей в лицо ворох одежды:

- Теперь и ты замешана. Не понимаешь? Тебя теперь убьют. Просто - на всякий
случай. Обязаны!..

Одежду она не поймала, та упала к ее ногам. Халат распахнулся, взгляд
изумрудных глаз скользнул по ее телу с холодным интересом профессионального
патологоанатома. Лицо оставалось участливым, но зеленые глаза стали чуть
строже.

- Ты с ума сошел? - пролепетала она беспомощно. - Надо вызывать милицию.
Или ты из этих... каких-то тайных структур? ФСБ, ФБР или ЦРУ, кто вас
разберет! Или напротив - мафия?

Он хмыкнул:

- Почему - напротив? Это ж близнецы и братья! Нет, я не из тех силовых
структур.

Она правильно поняла уклончивый ответ:

- А из каких?

- Ну... несколько других. Да и какие, к черту силовые? Разве что в самом
широком смысле.

Она сказала в страхе:

- Ладно, я поняла... кажется. Ты не хочешь, чтобы милиция или кто-то там
еще знали о твоем участии.

- Твоя вера в милицию трогает сердце. Наверное, ты единственная в стране,
кто все еще верит в этих ребят. Но милиция тебя не спасет. Тебя обязаны
убить. Просто на случай, если ты что-то увидела или услышала то, что тебе
не положено знать. Решай! Либо уходишь сейчас же со мной, либо остаешься
умирать... что случится очень скоро.

Он говорил спокойно, обыденно, но на нее словно вылили ведро холодной воды.
Оставить квартиру, которую ее родители ждали двадцать долгих лет? Не
бросали гадкую малооплачиваемую работу, потому что очередь хоть и медленно,
но двигалась, а мечты о собственной квартире становились все реальнее.
Оставить насиженное место решались только те смельчаки, что выменивали шило
на мыло: чуть лучше или чуть хуже, ближе к центру или к природе. Но
оставить просто так? Бросить и уйти?..

Нет, она не настолько сильная, какой выглядит и какой себя подает всем и
каждому!

Она вскрикнула беспомощно:

- Ты с ума сошел?.. У меня квартира, хорошая работа!.. Через неделю
зарплата!.. А деньги уже кончились...

Она поперхнулась, внезапно подумав, что на взгляд его тайных структур она
вроде премудрого пескаря, старая и пугливая. В то время как с ним рядом
ходят длинноногие красотки в шортах, ничуть не ярче ее, с длинноствольными
пистолетами в красивых кобурах и в маечках с глубокими вырезами. И денег
эти стервы не считают. И квартиры для них всюду.

- Решилась? - спросил он понимающе. - Ну?

Она тяжело перевела дух, рухнула на диван, сказала с истерическим
легкомыслием:

- А, была не была!.. Вообще-то я всю жизнь мечтала вляпаться в какое-нибудь
грязное политическое дело. Другим же везет?

Он с сочувствием следил, как она тут же вскочила и торопливо одевается.

- Малявка... ты не представляешь, как в самую точку.

Она спохватилась:

- Но только я ничего не знаю и ничего не умею!

- Признаки типичного русского интеллигента, - кивнул он. - Ладно,
малявка... Давай-ка... Хотя нет, погоди.

Он оглядел комнату, ноздри вздрагивали. В глазах появился хищный блеск.

- Что-то не так? - спросила она.

- Мужчиной не пахнет, - сообщил он. - Но когда-то здесь как сыр в масле
катался.

- Как сыр? - Она фыркнула. - Он так не считал.

- Не говорил, - возразил он. - Но считал.

Его руки поднялись к антресолям. Она задержала дыхание, по всей его спине
пришли в движение группы мышц. Это длилось только мгновение, у культуристов
на подиуме это объемнее и эффектнее, но женское чутье подсказало, что эти
вот мышцы настоящие, не дутые специальными упражнениями. Эти выглядят так,
будто под кожей перекатываются толстые эластичные канаты.

- Что ты ищешь?

- Я уверен, - ответил он, - что у тебя там кое-что осталось...

- Не смей!

Но он, подтянувшись на одной руке, другой быстро разворошил узлы, связки
старых книг, горки посуды, старую обувь, с торжеством выволок мешок с
мягким тряпьем. Она задохнулась от возмущения.

На пол полетели тряпки, старые майки, халат, пара рубашек, брюки, еще
одни... Наконец он встряхнул и приложил к себе старые вытертые джинсы. Они
едва доходили до щиколоток, но в поясе оказались в полтора раза шире.

Глава 4

Через мгновение он стоял перед ней уже в рубашке отвратительно лилового
цвета, что едва не лопалась на его широченных плечах. Чтобы скрыть короткие
рукава, быстро закатал их по самые предплечья, ворот расстегнул поглубже, а
джинсы взял в обе руки и дернул в стороны. Послышался треск, руки разошлись
в стороны, в правой остались шорты с модной в этом сезоне бахромой.

- Ветхие, - успокоил он. - Теперь надо уносить ноги. Да и головы.

Она беспомощно металась по комнате, все вещи надо взять с собой, чтоб не
пропало, наконец сильная рука ухватила за локоть. Из глубины зеленых глаз
смотрела жестокая непреклонность.

- Уходим!

- А когда вернемся?

Ее взгляд пробежал по комнате, по столу с компьютером, семнадцатидюймовый
монитор, на прошлой неделе добавила оперативную память... куча новых
лазерных дисков... Шкаф с новым платьицем, которое успела надеть всего
трижды... В прихожей распахнуты двери на кухню, а каких трудов стоило
собрать денег на стол и навесные шкафчики!

Она чувствовала, какой ответ он проглотил, но после паузы ответил почти
по-человечьи:

- В этой жизни возможно все.

Стены замелькали, хлопнула дверь. В подошвы больно стучали ступени. Ее
подхватывала сильная рука, поворачивала, задавала направление, она снова
неслась как угорелая, периодически сбоку мелькали двери, но она бежала и
бежала вниз, наконец впереди внизу появилась дверь, выросла и заслонила
собой мир так, что Юлия с разбегу ударилась о нее, как сырник о сковородку.

Она не успела спросить, почему не лифтом, стоит чуть-чуть подождать, вон
огонек движется, кто-то поднимается... возможно, как раз на их этаж... но
Олег открыл дверь во двор, тут же будто переключил в себе скорости, вышел
медленно и степенно, как надлежит в ночное время суток, шепнул одними
губами:

- Выходи.

Лунный свет высвечивает спины гигантских черепах, что за ночь сползлись в
их двор, - так ей показалось вначале. Она еще помнила время, когда во дворе
стоял один жигуль и два москвича, а теперь скорая помощь не может пробиться
к подъезду, жильцы ругаются, многие просто из зависти: две трети
автомобилей - иномарки, днем на солнце как жар горят их крыши, на
хромированные ручки смотреть больно, а ночью то одна, то другая начинает
вопить, что ее грабят...

Олег провел кончиками пальцев по крылу элегантного мерса, отстучал какой-то
мотивчик, так ей показалось, распахнул дверцу. Она напряглась, сейчас
взвоет сирена, а он взглянул искоса:

- Садись. У тебя глаза размазались.

Не помня себя обежала машину и плюхнулась на сиденье. Мотор уже чуть слышно
гудел, а едва дверца захлопнулась, мерс послушно порулил мимо таких же... и
так же защищенных сигнализациями к выходу на шоссе.

В зеркальце отражалось ее бледное лицо. Насчет краски он загнул, у нее
татуашь, чем она гордится. Даже выйдя из ванной не пугает мужчин: губы
красиво подведены по контуру, брови узкие и четкие, а подводка глаз просто
изумительная. Но на всякий случай спешно раскрыла косметичку, инерция
вдавила в сиденье, и она ткнула тюбиком помады в щеку. Мерс выбрался на
дорогу, занял левый ряд и понесся с нарастающей скоростью. Ночное шоссе не
то чтобы опустело - в Москве никогда не прекращается жизнь, - но машин
стало впятеро меньше, Юлия почти перестала страшиться, что они с кем-то
столкнутся.

Далеко позади глухо грохнуло. В зеркальце заднего вида она увидела, как по
ту сторону здания к темному небу взметнулся столб синего дыма. Словно бы
там во дворе возник пожар или же рэкетиры сводят счеты...

Додумать не успела, инерция качнула в сторону и к дверце. Взмолилась:

- Не гони! Нас обязательно остановят!

- Мы хорошо смотримся, - успокоил он. - Стекла не тонированные.

- Ну и что?

- За банду качков никакой патруль не примет. Другое подумают.

Она не решилась спросить, что же о них подумает патруль, сидела тихо. По
обеим сторонам проносились массивные дома с широкими темными окнами, но
яркие огни рекламы освещали и тротуар, и даже часть шоссе.

Минут через десять машина свернула под хмурую облупленную арку. Мимо
проплыли темные, как адская смола, мусорные баки. Внезапно он выключил
мотор, нажал на тормоз:

- Выходи.

Юлия покорно дала провести себя через темный двор. В соседнем дворе Олег с
той же легкостью открыл вторую иномарку, сигнализа