случится то же, что с Кеннехатом, а  меня
будут называть сумасшедшим.
   - Я понимаю, - кивнула Марис.
   Корм, сложив крылья, удалялся вдоль берега. Правитель тоже направился к
себе. Марис подошла к Рассу.
   - Отец... - начала было она.
   - Ты мне не дочь! - бросил он,  отвернулся  и  пошел  прочь,  медленно,
словно тяжелый груз, унося свой позор.
   На истоптанном пустынном берегу  их  осталось  трое.  Марис  подошла  к
Коллю, молча обняла его, и они замерли  как  дети,  ищущие  друг  у  друга
утешения.
   -  Пойдемте  ко  мне,  -  нарушил  тишину  Баррион.  Брат   с   сестрой
расступились, глядя, как Баррион вешает гитару через плечо, и двинулись за
ним.


   Для Марис потянулись мрачные, тревожные дни. Баррион  жил  в  маленькой
хижине недалеко от гавани, рядом с заброшенной, гниющей пристанью. Там они
все и поселились. Никогда раньше Марис не видела Колля  таким  счастливым.
Каждый день они с Баррионом пели, и он был  уверен,  что  все-таки  станет
настоящим певцом. Только то, что Расс отказывался  его  видеть,  тревожило
Колля, но и это порой забывалось. Он был молод и откровенно радовался, что
многие сверстники смотрят на него с затаенным восторгом, как на бунтаря.
   Для Марис же все было гораздо сложнее.  Она  редко  выходила  из  дому,
разве только вечерами к  пристани  посмотреть  на  возвращающиеся  рыбачьи
баркасы. Кроме своей потери, она ни о чем не могла  думать.  Все  осталось
по-прежнему: пойманная, беспомощная  птица...  Вроде  бы  она  все  делала
правильно, но крылья и теперь так же далеки от нее. Традиции цепко держали
ее в плену.
   Прошло две недели после  инцидента  на  берегу.  Как-то  Баррион  позже
обычного вернулся с пристани от рыбаков Эмберли, куда ежедневно  ходил  за
новыми песнями и где пел в  портовых  кабачках.  Поужинав  горячей  мясной
похлебкой, он взглянул на Колля и Марис и сказал:
   - Я договорился насчет лодки. Через месяц ухожу на Внешние Острова.
   - И я? - обрадовался Колль.
   - Конечно. - Баррион кивнул. - Марис, ты тоже?
   - Нет. - Она покачала головой.
   - Тебе будет тяжело на Эмберли, - вздохнул Баррион.  -  Даже  для  меня
настают нелегкие времена. Корм подначивает Правителя,  и  тот  настраивает
людей против меня. Те, кто постарше, уже начинают избегать моей  компании.
Но перед нами большой мир, и он стоит того, чтобы его  увидеть.  Поедем  с
нами. - Он улыбнулся. - Может быть, я даже научу тебя петь.
   Марис задумчиво вертела в руках вилку.
   - Я пою еще хуже, чем мой брат летает. Баррион, я  не  могу  уехать.  Я
летатель и должна остаться, чтобы получить свои крылья обратно.
   -  Твой  поступок  заслуживает   восхищения,   Марис,   но   ведь   это
бессмысленно. Что ты можешь?
   - Не знаю. Что-нибудь придумаю. Можно  пойти  к  Правителю.  Он  издает
законы, и по-настоящему сочувствует мне. Если он наконец поймет,  что  так
лучше для Эмберли...
   - Он не пойдет против Корма. Кроме того, это закон летателей,  а  здесь
он не властен. И еще...
   - Что?
   - Есть новость. В порту говорят, что  нашли  нового  летателя.  Вернее,
старого... Девин плывет на лодке с  Гаворы.  Он  поселится  здесь,  и  ему
отдадут твои крылья.
   Баррион с тревогой следил за выражением лица Марис.
   - Девин! - Она бросила вилку на стол и  вскочила.  -  Они  что,  совсем
ослепли? Да он летает  еще  хуже  Колля!  Он  утопил  свои  крылья,  когда
опустился слишком низко над водой, и, если бы мимо не проходил корабль, то
наверняка погиб бы. Значит, Корм хочет отдать ему еще одни крылья?
   Баррион горько усмехнулся.
   - Он же летатель и уважает традиции.
   - Давно он отплыл?
   - Говорят, несколько дней назад.
   - Оттуда до Эмберли недели две. - Марис задумалась. - Надо действовать,
пока он не добрался. Как только он примет крылья, они  будут  принадлежать
ему.
   - Но что ты сделаешь, Марис? - спросил Колль.
   - Ничего, - сказал Баррион. - Конечно, мы можем украсть крылья. Корм их
починил, они теперь как новенькие. Но куда ты с ними денешься? Тебя  нигде
не примут. Брось это дело, девочка. Ты не изменишь законов летателей.
   - Не изменю? - в голосе Марис послышалось  возбуждение.  Она  перестала
мерить комнату шагами и остановилась у стола. - Ты уверен? Разве  традиции
никогда не менялись? Откуда они вообще взялись?
   - Ну, когда-то был  Совет,  -  озадаченно  произнес  Баррион,  -  когда
Старого Капитана убили, и Капитан-Правитель Большого  Шотана  раздал  всем
крылья. Тогда и решили, что ни  один  летатель  не  должен  брать  в  небо
оружие. Некоторые еще помнят страшную битву, когда старые  Звездоплаватели
использовали две последние небесные лодки, чтобы лить с неба огонь.
   - Да-да, - добавила Марис. - И помнишь,  было  еще  два  Совета?  Через
много поколений после первого  другой  Капитан-Правитель  Большого  Шотана
захотел подчинить себе остальные острова и послал своих летателей с мечами
напасть на Малый Шотан. А когда его люди исчезли, летатели других островов
собрались, чтобы осудить его, и  он  был  последним  Капитаном-Правителем.
Теперь Большой Шотан такой же остров, как и все остальные.
   - И третий раз, - вмешался Колль, - когда  народ  проголосовал  за  то,
чтобы не летать на Кеннехат, после того  как  Сумасшедший  Правитель  убил
Летателя, Принесшего Плохие Вести.
   - Все так, - кивнул Баррион. - Но с тех пор никто не созывал Совет.  Ты
уверена, что они соберутся?
   - Конечно. Это неписаный закон. Одна из тех традиций, которые так  чтит
Корм.  Любой  летатель  может  созывать  Совет.  Я  представлю  там   свои
предложения, сразу всем летателям Гавани, и...
   Марис замолчала и, взглянув на Барриона, поняла, что он подумал  о  том
же.
   - Вот именно - летатель! -  Баррион  постарался  произнести  это  слово
помягче.
   - А я уже не летатель. - Марис рухнула в кресло. - И Колль отказался от
крыльев. И Расс - даже если бы согласился - он тоже уже не  летатель.  Нас
Корм слушать не станет, а созывать Совет больше некому.
   - Ты можешь  попросить  Шалли,  -  предложил  Колль.  -  Или  дождаться
кого-нибудь на прыжковой скале, или...
   - Шалли намного моложе Корма и слишком боится его, - перебил Баррион. -
Я слышал, она тебе тоже сочувствует, как и Правитель, но не станет  ничего
делать. Вдруг Корм попытается отобрать и ее крылья? А другие?.. На кого ты
можешь рассчитывать? И сколько тебе придется ждать?  Хелмер  бывает  здесь
чаще других, но он  такой  же,  как  Корм.  Джемис  слишком  молод.  Да  и
остальные... Все-таки это большой риск. - Он задумчиво покачал головой.  -
Ничего не выйдет. Никто за тебя не вступится, а  через  две  недели  Девин
заберет крылья.
   Все трое замолчали. Марис, невидящим  взглядом  уставясь  в  тарелку  с
холодным мясом, напряженно думала. Неужели ничего нельзя сделать?
   - Баррион, - начала она осторожно, - ты совсем  недавно  сказал...  что
можно украсть крылья...


   Холодный, мокрый ветер зло срывал гребни  волн.  На  востоке  собирался
шторм.
   - В такую погоду хорошо летать, - сказала Марис, держась обеими  руками
за борт качающейся лодки.
   - Да, если бы были крылья... - Баррион улыбнулся и закутался  поплотнее
в плащ.
   Марис повернулась к берегу. Там  среди  деревьев  стоял  дом  Корма.  В
верхнем окне горел свет. Когда же его  вызовут?  Уже  третий  день...  Как
долго еще ждать? С  каждым  часом  Девин  приближается  к  Эмберли,  чтобы
отобрать у нее крылья.
   - Сегодня? - спросила она у Барриона.
   Тот пожал плечами, продолжая чистить ногти длинным узким кинжалом.
   - Тебе лучше знать, - ответил он,  не  поднимая  головы.  -  Как  часто
вообще вызывают летателей? На маяке даже света нет.
   - Часто, - задумчиво сказала Марис. Но  вдруг  Корма  не  вызовут?  Они
дежурили уже три  ночи,  надеясь,  что  он  уйдет  из  дому.  Может  быть,
Правитель решил  до  прибытия  Девина  использовать  только  Шалли?  -  Не
нравится мне это, - добавила она. - Надо что-то делать.
   - Я мог бы воспользоваться вот этим, - ответил Баррион, пряча  в  ножны
сверкающий кинжал, - но не буду. Я - за тебя, Марис, и твой брат  мне  все
равно что сын, но я не стану убивать из-за  крыльев.  Будем  ждать,  когда
Корма вызовут с маяка, потом заберемся в дом. Только так.
   "Неужели дошло бы и до этого, если бы Корм оказался дома?"  -  подумала
Марис. Но зная Корма, она решила, что он не уступил бы без  боя.  Когда-то
Марис была у него в доме и  видела  целую  коллекцию  обсидиановых  ножей,
развешанную по стенам.
   Надо ждать, когда он уйдет.
   - Правитель не вызовет его, - сказала она убежденно. - Если  только  не
какое-нибудь чрезвычайное происшествие.
   - Мы вряд ли сможем организовать  что-нибудь  чрезвычайное,  -  ответил
Баррион, разглядывая облака.
   - Но мы можем послать сигнал с маяка.
   - Ну-у... - Баррион  задумался;  потом  улыбнулся.  -  Пожалуй,  можем.
Послушай, Марис, чем дальше, тем больше законов мы  нарушаем.  Мало  того,
что мы  собираемся  стянуть  твои  крылья,  теперь  ты  хочешь,  чтобы  мы
пробрались в башню и послали ложный сигнал. Хорошо еще, что я певец, иначе
мы вошли бы в историю как величайшие преступники Эмберли.
   - Интересно, как твое занятие может этому помешать?
   - А кто, ты думаешь, сочиняет песни? Я скорее изображу нас героями!
   Они дружно рассмеялись. Баррион взялся за  весла  и  направил  лодку  к
топкому, укрытому деревьями берегу.
   - Жди здесь, - сказал он, выпрыгивая из лодки. - Я пойду к  маяку.  Как
только увидишь, что Корм ушел, лезь в дом к забирай крылья.
   Марис молча кивнула.
   Почти целый час ей пришлось сидеть одной в сгущающейся тьме. Далеко  на
востоке небо то и дело озарялось  вспышками  молний.  Скоро  шторм  придет
сюда. Марис уже чувствовала холодные укусы крепчающего ветра. Наконец маяк
Правителя на самом высоком холме Эмберли  часто  замигал,  и  Марис  вдруг
вспомнила, что ничего не сказала Барриону о сигналах. По он откуда-то знал
правильный код. "Похоже, он  действительно  опытный  человек,  -  подумала
Марис. - Может, он вовсе не-такой враль, как казалось".
   Через минуту она уже лежала за кустами  совсем  рядом  с  домом.  Дверь
открылась. Корм, одетый  в  теплый  костюм,  вышел  на  порог,  перебросил
сложенные крылья через плечо и торопливо двинулся к маяку.
   Теперь оставалось лишь найти камень и разбить окно. К счастью, Корм был
холост и жил один. Они несколько дней наблюдали за домом, и никто  за  это
время не приходил, если не считать  женщины,  убирающей  в  доме,  но  она
работала днем...
   Марис  вытащила  из  рамы  оставшиеся  осколки  стекла,  взобралась  на
подоконник и спрыгнула внутрь. Глаза постепенно привыкли к  темноте.  Надо
побыстрее найти крылья, пока Корм не вернулся. Он скоро доберется до маяка
и обнаружит, что вызов ложный. Баррион, естественно, не станет дожидаться,
пока его поймают.
   Но искать долго не пришлось. Крылья оказались на полке рядом с  дверью,
там же, где Корм хранил и свои. Марис сняла их и нежно  провела  рукой  по
холодному металлу, проверяя сегменты. Наконец-то! Теперь их никто у нес не
отберет!
   Она вдела руки в ремни, выбежала из дома и бросилась через  лес.  Скоро
Корм вернется и обнаружит пропажу. К тому времени  ей  надо  быть  уже  на
прыжковой скале.
   На дорогу ушло добрых полчаса. Дважды Марис  приходилось  укрываться  в
кустах, чтобы не попасться на глаза другим ночным путникам. Но  добравшись
до скалы, она увидела дежурных  на  посадочной  площадке.  Опять  пришлось
спрятаться и ждать.
   Марис  совсем  закоченела,  когда  вдали  над  морем  вдруг   сверкнула
серебряная  полоска  крыльев.  Вскоре  летатель  пронесся  над  площадкой,
привлекая внимание дежурных, затем  уверенно  приземлился.  Пока  дежурные
помогали отстегивать крылья, Марис разглядела,  что  прибывшая  -  Анни  с
Кульхолла. Сейчас дежурные проводят ее к Правителю для передачи сообщения.
Это как раз То, чего она ждала.
   Едва вся троица  скрылась  из  виду,  Марис  вскочила  и  бросилась  по
каменистой тропе к вершине скалы. Самой расправлять крылья было  неудобно,
но  в  конце  концов  она  справилась,  хотя  шарниры   на   левом   крыле
проворачивались туго и закрепились только с  пятого  раза.  "Похоже,  Корм
даже не заботился о них..." - мелькнула горькая мысль.
   А затем, сразу забыв обо всем, она  разбежалась  и  прыгнула  навстречу
ветру. Сильный порыв ударил  в  лицо,  но  она  увернулась,  пошла  влево,
вправо, пока не нашла восходящий поток, и начала подниматься. Где-то рядом
сверкнула молния, и Марис почувствовала мимолетный укол страха, но тут  же
все прошло. Она летит, снова летит! И если даже ее сожжет молнией в  небе,
вряд ли кто на Эмберли станет ее оплакивать, кроме Колля,  но  лучше  так,
чем... Она развернулась, поднялась еще выше и против своей воли  радостно,
громко рассмеялась.
   И вдруг кто-то отозвался.
   - Вернись! - Голос звучал резко и зло.
   Вздрогнув, Марис посмотрела вверх и назад. Еще раз сверкнула молния,  и
в ее сиянии окаймленные ночью крылья  полыхнули  полуденным  серебром.  Из
облаков прямо на нее быстро снижался Корм.
   - Я знал, что это ты! - кричал он яростно, но ветер уносил часть  слов.
- Я понял... за этим стоит... не ушел... поджидал у  скалы...  у  скалы...
Вернись! Бескрылая!.. Я заставлю тебя приземлиться!
   Последнюю фразу Марис расслышала полностью и рассмеялась.
   - Попробуй! - крикнула она. - Покажи, какой ты летатель.  Корм!  Поймай
меня, если сможешь!
   Марис накренила крылья и легко ушла в  сторону,  а  пока  он  продолжал
падать, не переставая кричать ей что-то, снова набрала высоту. Тысячи  раз
они с Доррелем играли так, гоняясь друг за другом вокруг Эйри, но  на  сей
раз все было  всерьез.  Ветер  прибавлял  высоту  и  скорость;  интуитивно
выбирая воздушные потоки, Марис поднималась все  выше  и  быстрее.  Далеко
внизу Корм выровнял полет и тоже стал набирать высоту. Но к тому  времени,
когда он поднимется так  же  высоко,  она  успеет  уйти  дальше.  Так  она
рассчитывала. Это не  игра,  здесь  нельзя  рисковать.  Если  ему  удастся
подняться выше, то, обуреваемый яростью, он может загнать ее в море. Потом
будет мучиться, жалеть потерянные крылья, но сейчас он способен на  все  -
столь Много для него значат традиции. Отвлеченно Марис  подумала,  как  бы
еще год назад она сама отнеслась к человеку, укравшему крылья?
   Эмберли уже скрылся где-то вдали, и только маяк Кульхолла на  горизонте
указывал ближайший остров. Скоро исчез и он, и вокруг не осталось  ничего,
кроме неба и моря. Лишь где-то позади на фоне шторма, пытаясь настичь  ее,
летел Корм. Марис обернулась, и - показалось или нет? -  он  стал  меньше.
Отстает? Корм - опытный летатель, это она знала хорошо. Не раз он выступал
за Западных на состязаниях, в то время как ей участвовать не  разрешали...
И все же разрыв между ними увеличивался.
   Еще  раз  сверкнула  молния,  и  через  несколько  секунд   над   морем
прокатились зловещие раскаты грома. Из воды откликнулась сердитым рычанием
сцилла, услышав в  небесном  громе  вызов  соперника.  Но  для  Марис  это
означало другое - она поняла, что шторм проходит стороной. В то время  как
она летела на северо-запад, шторм отдалялся к западу: так и  так  ей  надо
уходить от шторма. Что-то радостно взыграло в ней, она резко развернулась,
закружила, вычертила петлю, с наслаждением перескакивая из одного потока в
другой, как воздушный акробат. Ветер покоряется ей, и ничего  плохого  уже
не может случиться!
   Тем временем Корм сократил разрыв, и когда  Марис,  закончив  очередную
петлю, начала набирать высоту, она увидела его совсем  близко  и  услышала
его голос. Он кричал, что она не сможет нигде приземлиться, что она теперь
изгнанница с краденными крыльями. Бедный Корм! Он еще не знает ее замысла.
   Марис спланировала почти к самой  воде.  Волны  катились  в  нескольких
футах от ее ног, она уже  чувствовала  на  губах  вкус  соли.  Корм  хотел
уничтожить ее, загнать в воду... Что ж, сейчас она совсем беззащитна. Все,
что ему нужно, - это догнать ее и спикировать. Но теперь Марис знала,  что
Корм не может ее настичь, как бы он ни старался, и к тому  времени,  когда
она вышла из-под навеса тяжелых облаков в чистое ночное небо, он был  лишь
маленькой точкой далеко позади. Звезды отражались в серебре ее крыльев,  и
Марис летела вперед, пока Корм не пропал из виду. Убедившись, что не может
найти в небе яркую полоску его крыльев, она набрала высоту и повернула  на
юг в  уверенности,  что  Корм  будет  слепо  продолжать  полет  в  прежнем
направлении, пока не сдастся и не вернется на Эмберли.
   Крылья!.. Звезды над головой... Полет захватил ее, и на какое-то  время
в душе воцарилось спокойствие.


   Через несколько часов вдали  показались  огни  Лауса,  яркие  маяки  на
вершине  Старой  Крепости.  Марис  чуть  свернула,  и  вскоре  перед   ней
раскинулась громада полуразрушенного древнего  замка,  мертвого,  если  не
считать огней маяка. Она облетела замок и направилась к песчаной  косе  на
юго-западе маленького скалистого острова. На Лаусе не так  много  жителей,
чтобы дежурить  на  посадочной  полосе,  но  как  раз  сегодня  Марис  это
устраивало: никто не будет задавать вопросов.  Никем  не  замеченная,  она
мягко приземлилась, подняв фонтаны песка, и высвободилась из крыльев.
   В конце площадки у самой  прыжковой  скалы  ютился  маленький,  простой
домик Дорреля. На стук никто не откликнулся, Марис вошла и позвала Дорреля
по, имени. Дом безмолвствовал. Мимолетное разочарование тут  же  сменилось
испугом. Где он? Как долго его не будет? Что  если  Корм  догадается,  где
она, и застанет ее здесь до возвращения Дорреля?
   Марис запалила лучину от еще горячих углей  в  очаге,  зажгла  свечу  и
оглядела комнату, пытаясь понять, куда и надолго ли  отправился  ее  друг.
Ага! Всегда аккуратный Доррель оставил на столе крошки рыбного пирога. Она
заглянула в дальний угол комнаты: Анитры тоже не было  на  обычном  месте.
Значит, Доррель где-то охотится со своим ночным соколом.
   Надеясь найти его поблизости, Марис опять поднялась в воздух  и  вскоре
обнаружила Дорреля в западной части острова на скале  посреди  мелководья.
Сложенные крылья висели у него за спиной, Анитра сидела на вытянутой  руке
и доедала кусок рыбы, которую, очевидно, только  что  поймала.  Доррель  о
чем-то "разговаривал" с птицей и заметил Марис, лишь когда  она,  пролетая
над скалой, на секунду закрыла от него звездный свет.
   Доррель смотрел, как она кружит, опасно низко,  и  на  мгновение  Марис
показалось, что он ее не узнает.
   - Доррель! - крикнула она срывающимся от волнения голосом.
   - Марис? - На его лице отразилось удивление.
   Она развернулась и поднялась выше.
   - Выходи на берег. Мне нужно с тобой поговорить.
   Доррель кивнул, резко поднялся  и  подбросил  птицу  в  воздух.  Анитра
неохотно выпустила из когтей рыбу, легко взмыла в небо, взмахнув  бледными
белесыми крыльями, и закружила там,  ожидая  хозяина.  Марис  повернула  к
посадочной площадке.
   На этот раз она снизилась слишком быстро и  неловко  упала,  расцарапав
колени. Напряжение, кража, ночная  погоня,  усталость,  столько  дней  без
полетов, удивительная смесь боли, волнения и радости свидания с Доррелем -
все это, естественно, сказалось на ней, и теперь она просто не знала,  как
себя вести дальше. В ожидании Дорреля  она  занялась  крыльями,  заставляя
себя механически повторять знакомые движения, не в силах думать ни  о  чем
важном. Из ссадин на коленях стекали струйки крови, но Марис  не  обращала
на это внимания.
   Наконец  приземлился  Доррель,  плавно  и  легко.  Он  был  удивлен  ее
внезапным появлением, но не позволил  эмоциям  отвлечь  его  в  воздухе  и
опустился на песок, как всегда, безукоризненно. Для него это было  больше,
чем предмет гордости, это  врожденное  чувство,  полученное  в  наследство
вместе с крыльями. Увидев, что он снял крылья, Анитра  тут  же  уселась  к
нему на плечо.
   Протяну