огоним? - Орми дружески пихнул его  локтем.
- Кто тогда будет упырей отпугивать? То-то.
   - Забудь об этом, - сказала Эйле ласково. - И не  волнуйся.  Мы  тебя
все равно не бросим. Ведь ты не виноват в том, что с тобой случилось.
   - По крайней мере, - сказал Энки, - что  бы  там  ни  происходило,  в
твоей голове, даже если ты - не одно существо, а два, все равно  вы  оба
пока на нашей стороне. Так что не горюй.
   Уже за полдень они поднялись на кряж, с которого  открывался  вид  на
далекий снежный хребет на  юге.  Эйле  остановилась  и  некоторое  время
растерянно озиралась.
   - Где-то здесь... Мы уже почти пришли. Где же пещера? А! Знаю!  Идите
скорее сюда!
   Эйле подбежала к одинокой, похожей на гигантский зуб скале с гладкими
отвесными боками.
   - Вот! Здесь, в этой скале! Она пустая внутри. Наконец-то!
   Эйле смеялась, прижимаясь к прохладному камню.
   - Но как мы туда попадем? - недоуменно  сказал  Бату.  -  Я  не  вижу
входа.
   Друзья раза три обошли скалу,  внимательно  осматривая  все  трещины,
углубления и кусты у подножия. Входа не было. В растерянности  они  сели
на мох, прислонившись к неприступному камню.
   - Вот тебе и раз...  -  разочарованно  протянул  Орми.  -  Ничего  не
скажешь, на совесть Старик спрятался. Послушай, а  ты  уверена,  что  он
там?
   Эйле вздохнула и промолчала. А Энки сказал:
   - Там, там. Я это тоже чувствую.
   - Ишь, ясновидец... - проворчал Орми.
   - Однако этот Старик мог бы и открыть дверь, - заметил Бату. -  Звал,
звал нас - и на тебе.
   - Дверь открыта, - сказала Эйле чуть слышно. - Просто мы ее не видим.
   - Все ясно, - пробормотал Аги. - Испытание.  Вход,  доступный  только
выродкам, чистокровным детям Имира.  А  всякие  оборотни  вроде  меня...
Знаете что, давайте я лучше уйду. Уверен, тогда вы сразу увидите дверь.
   - Как-то ты странно мыслишь, - сказал Бату. - Все  наверняка  гораздо
проще. Либо вход в пещеру на вершине скалы, и  тогда  нам  нужно  только
забраться туда, либо должен быть подземный ход.
   Подземный ход искали до вечера. Облазили все окрестные  ямы,  щели  и
трещины, шаг за шагом исследовали оба склона на четверть мили от  скалы.
Все тщетно.
   - Придется карабкаться наверх, - сказал Орми, когда все уже сидели  в
темноте у костра, усталые и расстроенные. - Но как это сделать? Скала-то
гладкая.
   - Не совсем, - возразил Энки. - На  южной  стороне  я  уступ  заметил
вроде ступеньки. Высоковато, правда. А над ним - еще один.  Если  как-то
добраться до нижнего, можно потом без труда влезть на вершину.
   Наутро Энки сказал брату:
   - Давай вот как попробуем. Я встану у скалы, упрусь, а ты  заберешься
мне на плечи. Может, дотянешься.
   Ничего, однако, не вышло. Уступ был слишком высоко.
   - Не беда, - сказал Аги. - Я знаю,  что  делать.  Это  очень  просто.
Лестница! Срубим пару деревьев и соорудим лестницу.
   - Машины... - поморщился Энки. - Наука... Гуганские штучки.
   - Брось, - сказал Аги. - Я понимаю,  конечно:  техника  -  порождение
Улле, и все такое. Прекрасно! Может, раньше люди летали, как  птички,  я
не знаю. Но сейчас-то времена уже не те. Не разлетишься.  Поэтому  людям
нужны лестницы, если они хотят забираться на отвесные  скалы.  И  ничего
плохого в этом нет,  если  брать  лестницу  саму  по  себе.  Это  просто
несколько скрепленных палок. Эйле беспокойно озиралась, краем уха слушая
спор.
   - Мне кажется, - сказала она, - у нас нет времени  строить  лестницу.
Надо торопиться. Сюда кто-то идет.
   - Кто?
   - Враги... Я не уверена, но... все равно лучше побыстрее.
   - Враги - ерунда, - усмехнулся Энки. - Ведь  с  нами  Аги.  Он  любых
врагов разгонит.
   - Если ты это серьезно... - начал было Аги, но Эйле перебила его:
   - Перестаньте!
   - Ну, хорошо. - Орми хлопнул ладонью по гладкой каменной стене. - Как
же мы, по-твоему, туда заберемся?
   - А вы... ничего не можете придумать? - Эйле жалобно  оглядела  своих
спутников. Те угрюмо молчали. - Если бы кто-нибудь нам помог! Неужели мы
совсем одни? Аги! Превратись в великана!
   - Тьфу! - сказал Аги и отвернулся. Орми заметил слезы в глазах  Эйле.
Видно, опасность была нешуточная.
   И тут они увидели мамонта. Огромный молодой самец, настоящий гигант с
могучими, загнутыми кверху бивнями легко и почти бесшумно бежал вверх по
склону каменистой гряды, к  одинокой  скале.  Горбатая  спина,  заросшая
густым красноватым мехом, покачивалась  в  такт  его  бегу;  двигаясь  в
зарослях низкорослых сосенок, он ухитрялся не задеть ни одной ветки,  на
крутом  склоне  ни  разу  не  наступил  на  опасно  лежащий  камень.  Он
направлялся прямо к ним.
   - Какой великан! - восхищенно выдохнула Эйле.
   - Белолобый. Никогда таких не видел, - сказал Энки.
   Шерсть на лбу у мамонта была  совершенно  седой.  Белое  пятно  резко
выделялось на буровато-красном  фоне.  Зверь  приближался.  Аги  и  Бату
заметно струхнули и попятились, чтобы спрятаться за скалой.
   - Не бойтесь, - сказал им Энки. - Он не нападет. Мамонты  могут  быть
опасны, но этот настроен добродушно.
   - Но он бежит прямо на нас! - пробормотал Бату -  Что,  если  он  нас
случайно и добродушно растопчет?
   Энки и Орми только хмыкнули. Эйле зачарованно следила за великолепным
зверем. Вот он уже у самой скалы. Здесь мамонт замедлил бег  и  встал  в
одном шаге от людей. Он опустил голову и коснулся земли изгибами бивней.
Эйле робко шагнула вперед, и зверь протянул хобот ей навстречу.  Девочка
осторожно обняла мохнатый хобот - толщиной  куда  больше  ее  тела.  Они
замерли, мамонт и Эйле. Энки и Орми испуганно переглянулись.
   - Что она делает? - шепнул Энки; его рука невольно потянулась к мечу,
- Кажется, девчонка совсем спятила. А мы и помочь-то ей не сможем.
   Орми с опаской покосился на Аги - не вздумает ли  тот  преображаться.
Потом сказал брату:
   - Не нам ее учить. Она видит больше и чувствует тоньше, чем  мы.  Она
еще ни разу не ошиблась... Погоди.
   Эйле гладила могучий хобот; зверь стоял неподвижно. Потом она сказала
спутникам:
   - Не бойтесь его. Он наш друг. Он  пришел  нам  помочь.  Помоги  нам,
Белолобый! Подними меня на ту ступеньку... Нам нужно найти вход.
   Последние слова она произнесла уже в воздухе. Мамонт крепко  обхватил
ее хоботом и бережно  поставил  на  уступ  скалы.  Аги  вскрикнул,  Бату
попятился, споткнулся и грохнулся на спину.
   - Он послушался! - крикнул Орми, как только  обрел  дар  речи.  -  Он
понял!
   Эйле быстро взбежала на вершину. Пока она шаг  за  шагом  исследовала
плоскую верхнюю грань скалы в поисках входа, зверь не сводил с нее глаз.
   - Как бы он не оказался оборотнем! - подал голос Бату. Он уже встал и
отряхнулся. - Зверь не может так себя вести!
   Аги, уже вполне пришедший в себя после пережитого испуга, сказал:
   - Все ясно! Никакого чуда здесь нет. Это ученый мамонт из Гугана.  Их
там специально обучают понимать человеческую речь и выполнять  несложные
команды. Я слышал, бывают мамонты,  которые  знают  пятьдесят,  а  то  и
шестьдесят слов. А что, зверь-то умный. Сейчас вы сами  увидите.  Ну-ка,
Белолобый, потруби! Голос!
   Мамонт не обратил на его слова никакого внимания. Тем  временем  Эйле
показалась у края скалы. На ее лице был страх.
   - Вход здесь! - крикнула она. - Но  не  знаю,  сможем  ли  мы  войти.
Наверное, нет! - Ее голос дрожал,  она  говорила  торопливо,  как  будто
боялась не успеть. - Белолобый, прошу тебя, подними скорей  моих  друзей
сюда, ко мне. А вы не бойтесь!
   В тот же миг Орми взмыл в небо, не успев даже испугаться. Вот он  уже
на ступеньке, и Эйле протягивает ему руку.
   - Смотри. - Как только Орми оказался на вершине, Эйле  указала  рукой
на север. - Сюда идет войско! Они нас выследили!
   Внизу, среди каменных  глыб  и  низких  сосен,  пробиралась  вереница
вооруженных людей. Там было пятеро конных, не меньше сотни пеших  и  два
мамонта в  железных  панцирях.  Передний  воин  вел  на  цепи  косматого
клыкастого кабана. Зверь бежал, низко опустив голову.
   - Кабан идет по следу, - сказал  Орми.  -  Ученый  кабан!  Ловко  они
придумали. Такого чутья больше ни у кого нет. Да теперь нас и  сам  Улле
не поймает. Где тут вход?
   - Ты на нем стоишь, - пробормотала  Эйле.  Орми  посмотрел  себе  под
ноги, потом на Эйле.
   - Я стою на скале. Здесь сплошной камень.
   - Я знаю.
   - Ты что... - От возмущения и отчаяния Орми не мог найти слов. -  Что
это за шутки? Совсем рехнулась?
   Эйле молчала. Мамонт тем временем поднял на скалу  одного  за  другим
Энки и Бату и теперь  добродушно  и  выжидательно  смотрел  на  девочку,
которую, видно, счел главной в этой компании.
   - Ты забыл про Аги, - сказала Эйле. - Подними еще Аги. Вон он стоит.
   Мамонт огляделся, помахал хоботом, замешкался на миг, потом подхватил
побледневшего от страха Аги и осторожно перенес его на скалу.
   - А теперь беги, Белолобый! Беги! Они могут убить тебя!
   Мамонт задрал хобот и вопросительно приоткрыл рот.
   - Мы не можем взять тебя с собой! - крикнула Эйле. - Тебе сюда  никак
не забраться. Беги же!
   Белолобый оглушительно протрубил,  повернулся  и  побежал  на  юг,  в
сторону снежных гор.
   - Скорее, где вход? - засуетился Энки, увидев приближающееся войско.
   Орми плюнул и отвернулся.
   - Это был  дикий  мамонт,  -  пробормотал  Аги,  все  еще  бледный  и
дрожащий. - У гуганских выжигают номер на заду... метка  на  ползада.  А
этот без клейма.
   - Кабан потеряет след у  скалы,  -  сказал  Орми.  -  Может,  они  не
догадаются залезть наверх. Если мы ляжем, всадники на  мамонтах  нас  не
заметят.
   - Эйле, где вход? - спросил Бату. - Я обошел все это плато и нигде не
нашел входа.
   Эйле переводила взгляд с Орми на Энки, с Энки на Аги и то  открывала,
то закрывала рот, как будто хотела что-то сказать, но не могла решиться.
Враги между тем приближались. Внезапно один из боевых  мамонтов  вскинул
голову, вытянул хобот в сторону стоящих на вершине выродков и затрубил.
   - Прячьтесь! Ложитесь! - крикнул Орми, бросаясь  на  землю,  но  было
поздно. Гуганяне испустили торжествующий клич и мгновенно рассыпались по
всему склону. Теперь они шли не колонной, а цепью, перебегая от камня  к
камню. Несколько раз громыхнуло, и горячие  тяжелые  сгустки  прожужжали
над головами выродков. Те пригнулись; Бату и Орми легли ничком.
   - А! Вот вы как! - крикнул Аги, грозя гуганянам кулаком. - Живыми нас
взять уже не пытаетесь! То-то.
   - Вход! Эйле, где вход? - стонал Бату, распластавшись на камне.
   - Улле тебе в пасть вместо входа, - пробормотал Орми.
   - Послушайте, - сказала Эйле, сложив, как будто  в  мольбе,  руки.  -
Только прошу вас, верьте мне! Вход есть, я его вижу.  Я  могу  пройти  в
него. И вы сможете, нужно только постараться. Его создали  таким,  чтобы
ни один меченый никогда не увидел его. Он пропустит только детей Имира.
   - Что мы должны сделать, чтобы увидеть? Раскаленные снаряды ударялись
в скалу, выбивая осколки и искры.
   - Конец! - Бату обхватил голову руками и  завыл  почти  по-волчьи.  -
Сейчас они заберутся сюда!
   - Да не скули ты! - рявкнул Орми. - Эйле, детка,  говори  же  скорей,
что нужно делать!
   - Отбросить все, что дала нам жизнь. Стать теми, кем мы пришли в этот
мир. Забыть все слова. Не  думать  об  опасности.  Стать  как  младенцы,
очиститься. Как будто мы родились... умерли...  спим...  Мир  -  большие
синие тени, они движутся неотвратимо... Между ними - ты, крошечная душа,
она только-только проснулась. Она не знает ничего, не знает,  что  нужно
что-то знать. У нее есть лишь малая, самая первая  доля  свободы,  право
видеть мир таким, какой он есть. Сделайте  так,  и  вы  увидите  вход  и
войдете в него. Смелее! Смотрите на меня!
   Эйле сделала шаг и остановилась рядом с Орми. Лицо  ее  посветлело  и
стало странно прозрачным. И вдруг она исчезла.
   В тот же миг Орми увидел вход. Он замер  на  мгновение,  потрясенный.
Все вокруг изменилось... Это было похоже на сон. Только  горы,  камни  и
сосны  остались  прежними.  Извиваясь  и  корчась,  полезли  по   склону
уродливые бурые тени. Небо из серого стало черным; это уже не  мгла,  не
туча - глухой каменный свод.  Вдали  все  тонуло  во  мраке,  как  будто
настала ночь. Только скала, на  которой  они  стояли,  сияла  лучезарным
светом, переливалась голубыми и  желтыми  сполохами  -  последний  оплот
Имира на побежденной земле. В середине  верхней  грани  скалы  открылось
круглое, затянутое колышущейся прозрачной пленкой окно.
   Все было так просто! Орми, смеясь в душе, шагнул в проем.  Искрящаяся
упругая поверхность подалась, обволокла его теплой дымкой и пропустила в
подземный мир. Он стоял на каменной площадке в темноте; Эйле  взяла  его
за руку. Снаружи не доносилось ни звука.
   Энки тоже увидел вход. Он уже хотел шагнуть в него,  но  в  последний
момент остановился и сказал своим спутникам:
   - Идите вперед. Я пойду последним.
   Бату, не колеблясь, ступил  в  проем  и  исчез,  оставив  после  себя
легкое, смутное белое облачко, которое тут же рассеялось.
   - Теперь ты, Аги.
   Аги медленно приблизился к чудесному окну и занес уже ногу, но что-то
остановило его.
   - Я боюсь. Оно меня не пропустит.
   - Нужно попробовать.
   - Да, наверно... нужно...
   Энки заметил, что Аги весь  дрожит.  Наконец,  решившись,  он  шагнул
вперед...
   Аги не исчез сразу, как те трое.  Его  тело  стало  полупрозрачным  и
начало быстро погружаться в камень. Вот  на  поверхности  осталась  одна
голова. Тут лицо Аги исказилось от боли. Он страшно закричал:
   - Нет! Пусти меня! Пусти! Не-ет!
   Глаза его налились кровью, лицо почернело.  Он  хрипел  и  задыхался.
Энки опустился рядом на колени.
   - Ну, давай, Аги! Держись! Еще немного!
   Голова не проходила.  Казалось,  еще  мгновение,  и  случится  что-то
ужасное.
   - П-помоги! - выдавил Аги, превозмогая боль. Энки положил руку ему на
темя, налег всем весом... Послышался хруст, голова Аги  ушла  в  камень.
Энки почудилось - в последний миг из глаз и ушей  его  хлынула  кровь...
Энки взглянул на свою руку - она  в  крови...  Нет,  это  только  мираж,
наваждение, кровь растаяла как дым... На том месте, где только что  была
голова Аги, корчился чешуйчатый волосатый  паук.  Размером  с  кошку,  с
четырьмя коленчатыми ногами, по три пальца на каждой.  Энки  узнал  его.
Протянул  руку,  чтобы  схватить  и   раздавить...   Призрачная   гадина
перевернулась на брюхо и метнулась к краю скалы. Она  двигалась  быстро,
как ветер, движения были неуловимы. Миг - и она прыгнула вниз.
   Энки снял лук с плеча и,  почти  не  надеясь  на  удачу,  подбежал  к
обрыву. Паука из Марбе он не увидел. Но гуганяне были уже совсем близко.
Грохотали чародейские палки, плюющиеся железом. Что-то чиркнуло Энки  по
голове, вырвало клок волос и ободрало кожу. В  тот  же  миг  он  услышал
голос, шедший неизвестно откуда:
   - Убери рожу, болван, и заткни уши.
   Энки похолодел и попятился, не сводя глаз с приближающегося войска.
   - Уши, ублюдок! Груаг!
   На этот раз Энки не посмел ослушаться. Понял по голосу: не подчинится
- ему конец. Левое ухо он прижал к плечу, правое закрыл ладонью.  В  тот
же миг  снизу  повалил  дым.  Он  стелился  по  земле,  и  Энки  не  мог
почувствовать его запаха. Облако  дыма  с  четкими  краями  ползло,  как
живое. Оно оставляло след за собой - землю, усыпанную  желтой  хвоей,  и
голые деревья. Гуганяне остановились, замахали руками, многие замерли  в
нелепых позах, некоторые упали. "Слово, несущее смерть?  -  мелькнуло  в
голове у Энки. - Поэтому он велел мне заткнуть уши?"  И  он  разжал  их.
Облако бросилось на гуганян, как хищный зверь, и  поглотило  войско.  Из
черной  мглы  донесся  истошный  многоголосый  вопль,  в  последний  раз
громыхнуло оружие; потом все стихло. Из дыма вылетела гладкая,  округлая
железка. Энки понял, что это снаряд, выпущенный из  гремящей  палки.  Он
летел ему прямо в грудь, но...
   Энки  выпрямился  и  замер,  не  веря  глазам.  Железка  летела   все
медленнее. Не долетев двух сажен до цели, она почти остановилась.
   Время! Опять паучий  ворожей  из  Марбе  колдует  со  временем!  Энки
усмехнулся.
   - Что ж, береги нас, береги... Только не взыщи потом, если мы тебе  в
конце так и не достанемся.
   И он шагнул к невидимому каменному входу...  Там  опять  была  глухая
скала, но Энки теперь знал,  как  настроить  свою  душу,  чтобы  сделать
истинное явным... Окно открылось, Энки ступил в него  -  и  вот  он  уже
стоит в теплом мраке потайной пещеры рядом с друзьями.
   Аги захохотал.
   - Ты чего? - спросил его Энки.
   - Уф! До чего же хорошо! Сам не знаю, - ответил Аги, давясь от смеха.
- Вдруг стало так легко и свободно...
   -  Неудивительно,  -  хмыкнул  Энки.  -  Видел  бы  ты,  какая  дрянь
выдавилась из твоих мозгов, когда я втолкнул тебя в скалу.
   - Какая? - спросил Аги глухо, сразу перестав смеяться.
   - Наш старый знакомый. Колченогий марбийский  демон,  времяглотатель.
Правда, изрядно уменьшенный. Ты, знаешь,  все-таки  следи  за  тем,  что
сидит у тебя в башке. Так и до беды недалеко.
   - Непростое это дело - следить за тем,  что  делается  в  собственных
мозгах, - подал голос Бату. - Я бы сказал, почти невозможное.
   - Однако необходимое, - сказал Энки хмуро.
   - Не надо! - Из темноты послышался звонкий голос Эйле. - Не  спорьте.
Мы все очистились, проходя сквозь заколдованный камень.  Кто-то  оставил
на пороге больше, кто-то меньше. Но теперь мы все равны. Пойдем скорей к
Старику.
   - Где он, кстати? - спросил Орми, до этого времени молчавший. - И как
мы  будем  искать  его  здесь?  Такая  темнотища  -   глаз   выколи.   А
подземелье-то, похоже, не маленькое. Что бы ему самому нас встретить?
   - Темнотища? Правда? - Голос Эйле звучал удивленно. - И вам всем тоже
темно? Вы  не  видите  этой  просторной  светлой  залы  и  разбегающихся
коридоров, теплых золотых сводов, стройных колонн?
   - Я бы согласился и на тесную грязную  пещеру  с  летучими  мышами  и
слизнями, - сказал Аги. - Но я не  вижу  даже  собственной  руки,  когда
подношу ее к носу.
   - Тебе придется нас вести, - сказал Орми. - Раз уж ты  такая  зрячая.
Старика-то видишь?
   - Да... Он глубже. Я поведу вас.
   Орми положил руку ей на плечо, за  его  пояс  схватился  Бату,  сзади
пристроились Аги и Энки. И они  побрели  гуськом  по  ровному  каменному
полу, шедшему немного под уклон, и так спускались все  ниже  и  ниже.  В
подземелье царила тишина. Шаги звучали гулко,  и  голос  Эйле  отдавался
эхом в подземных коридорах:
   - Ступенька! Еще ступенька! Поворачиваем налево! Так они шли довольно
долго и решили отдохнуть. Достали из заплечных мешков небогатые  запасы,
то, что осталось после вчерашней охоты. Понемногу разговорились.
   - Почему Старик нас не встретил? - спросил Орми.  -  Ведь  мы  не  по
своей прихоти к нему шли. Сам звал.
   - Как тебе сказать, - вздохнула Эйле. - Вообще-то  он  нас  встретил.
По-своему. Он ведь здесь повсюду. Все это подземелье - его творение и  в
какой-то мере - он сам. Не его вина, что мы не привыкли к  такому  и  не
можем его увидеть.
   - А куда мы в таком случае идем? Мы внутри его? Движемся от печени  к
желудку? Что за вздор!
   - Мы идем к его телу. Найдем его, тогда он примет человеческий облик.
   - А! - Орми задумался и смолк. Потом заговорил снова:
   - Слышь, Аги. Может, теперь, когда  у  тебя  мозги  прочистились,  ты
все-таки вспомнишь, что с тобой было?  Что  сделал  с  тобой  одноглазый
призрак и как ты попал в лес?
   Аги долго медлил с ответом.
   -  Да,  -  произнес  он  наконец.  -  Мозги  у   меня   действительно
прочистились. И я теперь все помню очень хорошо. По  крайней  мере,  мне
кажется, что я  все  отлично  помню.  Я  рассказал  вам,  как  чудище  в
подземелье приказало мне подойти к нему. Верно? Потом я забыл. Так  вот.
Я занес ногу, чтобы сделать шаг. А опустил ее уже в этом лесу. Я уверен,
что между этими двумя мгновениями не было абсол