каков лазмел петли, кстати?
   - Размер петли - двести лет. А  в  будущем...  -  Элгару  пригодилось
умение говорить на бегу, не задыхаясь. - В будущем мы проиграли. Выродки
захватили Землю. Нас загнали в угол. Мы вынуждены таиться,  притворяться
людьми, словом, хуже некуда. Дуль-Куг, кстати, отправляется Улле в пасть
сегодня вечером...
   - К Улле в пасть? - переспросила Ляма удивленно. -  Сто  ты  имеес  в
виду?
   - Так говорят люди, - усмехнулся Элгар. - Нам приходится  жить  среди
людей.
   - У людей все вывернуто наизнанку,  -  со  вздохом  сказала  Ляма.  -
Дуль-Куг, значит, погибнет? С чего бы это?
   - Точная причина неизвестна. Но катастрофа произойдет сразу  же,  как
только вы убьете этих выродков, что к вам залезли. Мы все  рассчитали  и
выяснили, что выродков нельзя трогать: пусть возьмут то, зачем пришли, и
убираются восвояси. Я, разумеется, пойду с ними.
   - А тепель самое интелесное - засем вы плишли?
   - А вы не знаете?
   - Откуда? Они молчат. Мы  в  ластелянности.  Ну,  сто  здесь  искать?
Генелатолы поля? Накопители зла? Тянутели влемени?
   Они свернули в радиальный тоннель и бежали теперь к центру подземного
города.
   - Все это ерунда, - сказал Элгар.  -  Им  нужно  самое  главное  наше
сокровище.
   - Уж не хотят ли они украсть голову Уллины Великой?
   - Свиньям скормите вашу голову! Они пришли за Зерном Имира!
   - А сто это за стука? У нас этого нету.
   Элгар чуть было не встал посреди коридора, но вовремя спохватился.
   - У вас это есть, -  сказал  он  твердо.  -  Зерно  Имира,  сокровище
Светлых. Слуги Улле захватили его в день истребления  Светлых  в  долине
Эар.
   - Как оно выглядело?
   - Невидимая, очень тяжелая крупица,  рядом  с  которой  все  предметы
искажаются.
   - А время замедляется? - Ляма  причмокнула  губами,  словно  вспомнив
что-то приятное. Она снова стала  говорить  по-взрослому,  должно  быть,
тема была слишком серьезна.
   - Верно. Замедляется. Итак?
   - Голова! - удовлетворенно кивнула Ляма. - Конечно, они  охотятся  за
головой Уллины.
   - При чем тут голова? Объясни. После гибели Дуль-Куга  многие  знания
были утеряны, в том числе и это...
   - Как? Неужели погибли все старые марбиане? Все, кто сражался  в  тот
день со Светлыми? Значит, и я тоже...  и  Властелин  Времени...  Сегодня
вечером, говоришь? Ну надо же. Хорошо еще,  что  вы  там  в  будущем  не
растерялись, петлю скрутили...
   - Я жду объяснений.
   - Уллина из всех людей первая услышала слово Спасителя - спустя всего
несколько мгновений после Его прихода, и слово  это  воплотилось  в  ней
наиболее полно. Она вела нас в бой против Светлых в  долине  Эар.  Когда
все было кончено, она увидела  последнего  Светлого,  карабкающегося  на
скалу у края долины. Пытался сбежать от нас, глупый старикашка.  Уллина,
стоя под скалой, крикнула ему вслед Заповедное Слово.  Ну,  естественно,
Светлый лопнул, потроха во все стороны разлетелись. А  из  руки  у  него
выпало что-то невидимое. Похоже  было,  как  будто  прозрачный  выпуклый
алмаз падает вдоль отвесной стены, и камни кривятся, когда он  пролетает
мимо. Эта штука  падала  прямо  Уллине  в  темя.  Она  не  отстранилась,
торжествующе вскрикнула и разорвала себе ногтями грудь. О,  у  нее  были
сильные пальцы! Она словно знала, что эта штуковина останавливает время,
и рассчитала все точно. Она не успела еще умереть, когда невидимый алмаз
вошел в ее череп. Ее дух  оказался  достаточно  могуч,  чтобы  задержать
падение  алмаза,  и  тот  застрял  у  нее  в  мозгу.  Кривизна   времени
расползлась на всю голову. Уллина застыла в предсмертном  вопле.  Теперь
она счастливейшая из всех тварей. Подумать только - умирать, умирать без
конца! Растянуть на века то, что у других длится краткий миг!
   - И что же, вы отрубили ей голову и принесли в Дуль-Куг?
   - Нет, конечно нет. Ее попробуй тронь, эту голову!  Сначала,  правда,
лезли всякие, пытались ей хоть палец в рот засунуть, чтобы  разделить  с
ней ее счастье, но потом явился Властелин Времени и  взял  дело  в  свои
руки. Саму  голову,  как  вы  могли  бы  догадаться,  с  места  сдвинуть
невозможно, ухватишься за нее быстро, а после руку отнимать  будешь  лет
двадцать. Ну и поскольку для любого из  нас  голова  Уллины  -  источник
блаженства, а  особенно  для  Властелина  Времени,  то  мы  и  построили
Дуль-Куг прямо вокруг нее. Иначе она бы сгинула в толще ледника. Тело-то
ее умерло сразу и года за два сгнило начисто и рассыпалось в труху - все
до самой шеи. А голова и по сей день  пребывает  в  предсмертном  вопле.
Правда, очертания губ немного меняются. И потом, она падает. После  того
как тело отвалилось, голова висела в  полутора  саженях  над  землей,  а
сейчас осталось не больше локтя, и с каждым годом падение ускоряется.
   Они пересекли  второй  кольцевой  тоннель.  Ляма  остановилась  возле
железных ворот.
   - Подождите немного. - Она юркнула в полуоткрывшуюся дверь, захлопнув
ее за собой. Аги успел заглянуть в щель и тихонько присвистнул.
   - Знакомые места, - шепнул он Энки на ухо. - Это зал с  генераторами,
накопителями  и  прочей  адской  техникой.  Отсюда  меня  забрасывали  в
прошлое. Надо же. Оказывается, я уже побывал в Дуль-Куге,  сам  того  не
ведая.
   - Значит, Дуль-Куг соединяется напрямую с подземельями Хаза, - сказал
Энки. - Теперь понятно, почему у верхнего входа так безлюдно.
   Аш растерянно озирался и что-то бормотал. Тер глаза, ковырял в носу и
ушах,  как  будто  вдруг  засомневался  в  подлинности  своих  ощущений.
Несколько раз он,  забывшись,  прикладывался  губами  к  каменной  стене
коридора и тут же отскакивал, словно ужаленный.
   - Ш-ш, Элгар, - позвал он Светлого. - Почему  я  ничего  не  понимаю?
Почему все такое синее? Где мы?
   Элгар молчал, погруженный в раздумья. Энки, насупившись, пробормотал:
   -  Тебе  еще  хорошо,  Аш.  Ты  недавно  научился   видеть   и   если
сталкиваешься с непонятным, то так и говоришь  себе:  непонятное.  Мы-то
привыкли понимать все и не проводим грани между видимым и тем, что есть.
И я не удивлюсь, если, столкнувшись с чем-то невозможным,  ты  окажешься
более зрячим, чем мы.
   - Страшно, - сказал вдруг Бату. - Я слушал  эту  девочку-оборотня,  и
мне вдруг показалось, что все в мире куда  сложнее,  чем  мы  думаем.  Я
представлял марбиан по-другому. Эта Ляма говорит и держится  совсем  как
человек. Спокойно так, по-земному. Не похожа на посланца иной вселенной.
Оно и понятно, ведь все  эти  твари  -  марбиане,  менхуры,  -  все  они
родились людьми. И теперь вот одни служат Улле, другие Имиру,  и  каждый
занимается своим делом. Как будто иначе  и  быть  не  может:  одни  так,
другие этак. И нет никого, кто бы глянул сверху и рассудил нас.
   Энки собирался ответить, но  тут  дверь  приоткрылась,  и  в  коридор
выскочила Ляма.
   - Мы посовещались и решили не мешать вам. Делайте, что хотите, а  там
посмотрим.
   Они свернули в кольцевой тоннель, немного пробежали по нему и вошли в
хранилище тел.
   - Наши менхуры совсем не уверены, что вы действительно  пришельцы  из
будущего, - говорила Ляма, перебираясь между грудами трупов:  эта  часть
зала была заполнена  в  основном  человекоподобными  телами,  мужчинами,
женщинами, детьми. - Кем бы вы ни были, мы не рискуем. Во-первых,  обман
раскроется еще до того, как вы увидите голову Уллины Великой. Во-вторых,
вы все равно с ней ничего не сделаете. С нее и волоска не  упадет,  даже
если засыпать ее порохом и взорвать. Кстати, вероятность  того,  что  вы
сказали правду, менхуры  оценили  в  две  сотые  процента.  -  Тут  Ляма
зловредно хихикнула. - Скорее всего, вы  просто  выродки,  приятели  тех
пятерых. Ну, вот и пришли.
   На  ледяном  полу  лежал  огромный  змееног.  Пятью   щупальцами   он
придерживал полузадохшихся, посиневших пленников - Энки, не веря глазам,
узнавал их, одного за другим:  Эйле,  Орми,  Кулу,  Барг,  Хлу.  Змееног
развлекался тем, что перекладывал их с места на место, составляя из  тел
на льду правильные фигуры: пятиугольники, пятиконечные звезды. Свободные
щупальца змеенога бесцельно сворачивались, разворачивались и  сплетались
в косички.
   - Не желаете ли позаботиться о достоверности? - спросила Ляма ехидно.
- Как бы они вас не раскусили. Сделайте так: когда  четыреста  пятый  их
отпустит, скажите что-нибудь грозное. Мы вам,  так  и  быть,  подыграем.
Четыреста пятый! Ты свободен, брысь!
   Змееног выпустил бесчувственных пленников и оттолкнул их, так что они
проехали немного по льду и сбились в кучу. Вскоре  Орми  начал  подавать
признаки жизни. Его грудь судорожно поднялась  и  опустилась.  Потом  он
открыл глаза.
   Кулу, вздрогнув, прохрипел:
   - Дерьмо...
   - Ну! - пискнула Ляма, ущипнув Элгара за ляжку.
   - Прочь, исчадья зла! - закричал Элгар, взмахивая  руками.  -  Солнце
обратит вас в камень!
   - О ужас! - заверещала Ляма, прыгая  на  одной  ножке.  -  Светлый  в
Дуль-Куге! Спасайся, кто может!
   Орми и Кулу вскочили, Эйле приподнялась было, но тут же без сил упала
обратно на лед.
   Кучи трупов зашевелились, застонали, завыли. В  один  миг  ожили  все
тела в хранилище. Чешуйчатые пауки, зеленые карлики,  змееноги,  летучие
мыши, дети, соплянки,  шипастые  гусеницы  -  с  ревом,  воем  и  визгом
бросились к дверям. Там началась ужасная давка. Очень скоро, однако, все
стихло, и выродки остались одни в опустевшем зале.
   Бату подошел к спасенным, улыбаясь во весь рот. А Кулу  уставился  на
Энки, и взгляд его постепенно становился все более осмысленным.  Наконец
он произнес, запинаясь:
   - Энки! А я-то все забывал спросить змееныша, куда ты подевался.
   Орми подошел к брату и хлопнул его по плечу.
   - Значит, пришли все-таки.
   - Как видишь, - усмехнулся тот. - Главное, вовремя.
   - Мое имя - Бату, - сказал Бату, дружелюбно кивая вождю ядозубов. - Я
сидел с Эйле в одной тюрьме.
   Внезапно Аш вскрикнул, побледнев, как покойник:
   - Черный Ужас!
   Его дрожащая рука указывала на ямку во льду у него под  ногами.  Ямка
была наполовину заполнена водой, а на дне темнел кожаный мешочек с яйцом
Клыкача. Орми потерял его,  когда  их  схватил  змееног.  Орми  поспешно
достал из ямки мешочек - тот стал еще тяжелее - и повесил на шею. За его
спиной раздался могучий хохот Барга.
   - Ох, не могу! Ну ты и вырядился, лысый. Что это? Бычий пузырь? Много
же всего ты скрыл под одеждой, разрази меня Улле!
   Аш смущенно посмотрел на свою прозрачную накидку и пробормотал что-то
насчет холода в верхних коридорах. При этом он понемногу пятился, искоса
поглядывая на Орми и яйцо Клыкача.
   Элгар захлопотал над Эйле и Хлу.  Они  все  еще  не  пришли  в  себя.
Светлый бормотал заклинания и совершал магические пассы руками, пока  не
привел их в чувство. Тогда он встал и сказал:
   - Не будем терять времени, друзья. До сих пор мы поступали правильно,
и вот мы встретились в Дуль-Куге, придя  сюда  двумя  путями,  как  было
предсказано отцом Веором. Я вижу,  что  Орми  уже  добыл  один  из  двух
предметов, необходимых нам для последнего боя с Врагом, - сила  Земли  в
этом мешочке у него на  груди.  Осталось  добыть  силу  Неба.  Пойдем  и
возьмем Зерно Имира, если сможем. Марбиане не будут нам мешать - об этом
я позаботился. А те препятствия, которые остались... устранить их мы  не
в силах, и нам  придется  либо  преодолеть  их,  либо  погибнуть.  Орми!
Удалось ли вам узнать, где хранится Зерно Имира?
   - Скорее всего, в самом центре, - сказал Орми. - Точно  не  знаю,  но
это яйцо  становится  все  тяжелее  и  горячее  по  мере  того,  как  мы
приближаемся к середине.
   - Да, Зерно должно быть в центре Дуль-Куга, - кивнул Элгар. - Идем. А
лучше - бежим!
   И они помчались в дальний конец зала. Пол был скользкий, и люди то  и
дело падали - все, кроме Аша. Тот, напротив,  даже  несколько  оживился,
почувствовав под ногами лед. Он снял с ног меховые  обмотки  и  скользил
вперед, толкаясь  ороговевшими  и  ребристыми,  как  у  всех  каракитов,
ступнями.
   Дальняя стена оказалась сплошь железной, а не ледяной, как можно было
ожидать. Кулу ткнул в  дверь  менхурьей  ладонью,  и  отряд  выбежал  на
кольцевой коридор. Это было третье  кольцо  и,  похоже,  последнее.  Его
поперечник не превышал сотни шагов. Они прошли немного влево, свернули в
радиальный тоннель и беспрепятственно достигли центра Дуль-Куга.
   Небольшой пустой зал пятиугольной формы. В каждой стене по арке. Пять
радиальных ходов разбегались отсюда в разные стороны.
   Яйцо Клыкача у Орми на шее вдруг налилось тяжестью, ремешки  лопнули,
и мешочек со стуком упал.  Судя  по  звуку,  под  полом  находилось  еще
какое-то помещение. Кулу присел, обнюхал пол и сообщил, что это не  лед,
а что-то очень похожее, но более прочное.
   -  Лед  здесь  только  у  стен...  Ага...  Круг  прозрачного   камня,
вмороженный в пол. Это дверь, Улле меня сожри! Ну-ка, разойдитесь...
   - Подождите, - сказала Эйле негромко сдавленным голосом. Это были  ее
первые слова с тех пор, как Элгар привел ее в чувство в хранилище тел. -
Там внизу наш главный враг, самое страшное из существ, населяющих Землю.
Но дело не в этом. Скоро в мире все изменится.  Никто  уже  не  в  силах
остановить движение, начатое нами и  Имиром  -  а  может,  и  не  Имиром
вовсе...
   - Эйле, мы спешим! Успокойся, девочка, соберись с духом и  не  говори
того, о чем потом пожалеешь! - Элгар  предостерегающе  поднял  руку.  Но
Эйле, не  слыша  его,  продолжала.  Речь  ее  стала  совсем  туманной  и
сбивчивой, и пару раз она даже закатывала глаза, словно в припадке.
   - Послушайте. Неужели вам не ясно, что все мы - слепые орудия  высших
неведомых сил? Каждому из нас не раз приходилось убеждаться в  этом.  Не
понял лишь тот, кто нарочно закрывал глаза. Мы  родились  выродками,  мы
росли как-то и где-то и разными  путями  шли  к  одной  цели,  собрались
вместе, бились с врагами, прорывались сюда, в Дуль-Куг,  и  все  это  не
нами было решено, нас просто позабыли спросить, хотим ли мы этого.
   Каждый наш шаг известен заранее. Отец Веор сто  лет  назад  уже  знал
наши пути. У нас в мозгу выжжены тайные знаки. Мы дурни  стражники.  Мне
противно и страшно быть чьим-то орудием, неизвестно чьим. Я хочу, я имею
право знать, по крайней мере, кто я и что делаю. Я  непонятно  говорю...
но ничего, ничего. Слушайте! Девочка Ляма, которую я несла. Никакой  она
не оборотень. Все это вздор. Она настоящая живая девочка.  У  нее  живая
светлая душа. С ней что-то сделали... может быть, как и со  всеми  нами,
но...
   - У нее бред, - сказал Кулу. - Или кое-что похуже. Идем. -  Он  ткнул
менхурьей ладонью в какое-то место на круглом люке - темного  пятна  там
не было, но Кулу  перед  этим  внимательно  все  обнюхал  и  не  ошибся.
Прозрачный круг провалился вниз и открыл вход в колодец. Железные  скобы
торчали из ледяной стены шахты, образуя лестницу. Кулу  первым  полез  в
отверстие, и все остальные по очереди начали спускаться за ним.
   Эйле продолжала бормотать, цепляясь за холодные прутья:
   - Мне жалко их всех: марбиан, менхуров, меченых... Никто на Земле  не
в ответе ни за что. Ни мы, ни они не  просили,  чтобы  нас  втягивали  в
тайные дела богов. Кому это нужно, пусть тот и платит. Я люблю их  всех,
всех живых, и тех, кто был живым когда-то. Я люблю их всех!
   Спускаясь  по  обледеневшей  лестнице,   Орми   чувствовал   растущее
беспокойство. Какое-то новое непонятное ощущение  постепенно  овладевало
им. Сначала смутное, оно становилось резче  с  каждой  ступенькой.  Орми
никак не мог подобрать ему названия. Мысли  почему-то  крутились  вокруг
слова "боль". Боль, боль. Что такое? Сам Орми  не  испытывал  боли.  Ну,
ныли ребра после щупалец марбианина, ныло плечо, затекшее  под  тяжестью
мешка с клыкачьим яйцом, - Орми завернул яйцо в самые прочные  шкуры,  в
три слоя, и прямо-таки задыхался под непосильной ношей. Боль... И  вдруг
он понял. Боль была там, внизу. Не его. Чужая. Там кого-то истязали.  Но
только не человека, человек бы умер и  от  в  сотню  раз  меньшей  муки.
Страдания неведомого существа были столь огромны, что  не  помещались  в
нем и разливались повсюду, став ощутимыми даже для посторонних.
   Спуск продолжался недолго, и вскоре путники  оказались  в  полутемном
ледяном зале. Поначалу он казался им пустым, но потом...
   Аш зашипел и попятился. Орми на миг почудилось, будто он видит  некое
огромное существо очень сложной и странной формы;  оно  заполняло  почти
весь зал и шевелило бесчисленными отростками. Орми  моргнул,  и  видение
пропало, зал снова был пуст. Моргнул еще раз - и опять увидел  чудовище.
Протер глаза - снова никого. Потом он услышал голос Энки. Тот  обращался
к чудному лысому пареньку в прозрачной одежде - Орми не  мог  припомнить
его имени.
   - Ты что-нибудь видишь? Приглядись, Аш, вон  там.  У  меня  что-то  с
глазами... не пойму.
   - Вижу злого духа, - прошептал Аш. - Тысячерукого, тысячеглазого.  Он
ковыряет свое тело и смотрит на нас.
   Теперь Орми ясно увидел это существо. Студенистая туша, сажен шесть в
высоту и столько же в ширину, грузно  лежала  на  ледяном  полу.  Совсем
близко от них - Орми мог бы дотронуться  до  нее,  вытянув  руку.  Сотни
гибких  отростков,  каждый  из   которых   завершался   тонким   когтем,
копошились,  как  живая  бахрома,  вокруг  выпуклой  полусферы  из  туго
сплетенных белых нитей. Острые матовые когти впивались в это  сплетение,
ковырялись в нем, поддевали отдельные нити, выдергивали их из  клубка  и
рвали; при этом из разрывов брызгала кровь, и на Орми накатывались волны
той самой боли, которую он ощутил еще во время спуска.
   Хотя чудовище не было похоже ни на одну из  известных  живых  тварей,
Орми,  Энки  и  ядозубы  имели  достаточно  людоедского   опыта,   чтобы
разобраться, хотя бы отчасти,  в  его  анатомии.  И  занятие  неведомого
существа тоже не являлось для них загадкой. Белые нити - нервы. Чудовище
истязало само себя. И тело его, несомненно, было создано специально  для
такого времяпрепровождения. Хотя годилось и для другого...
   - Гарахар ухум, - произнесло существо, не прекращая терзать  себя.  -
Стойте и не двигайтесь.
   Орми окаменел. Он не только не мог сделать  шага,  но  и  дышал-то  с
трудом. Все его спутники, насколько он мог их видеть боковым зрением, не
поворачивая остекленевших глаз,  тоже  были  парализованы.  Даже  Элгар.
Только Эйле он не видел, она стояла позади.
   - Вы помешали мне наслаждаться. - Голос был тягучий и  липкий,  слова
висли на ушах, как жирные черви. - Но я не помешаю наслаждаться вам.  Вы
достойные противники и сумели продержаться дольше, чем мы  предполагали.
И вдруг такая неудача. Не  правда  ли,  обидно?  Ведь  вы,  конечно,  не
ожидали встретить здесь, почти у самой цели, меня?
   Острый коготь вырвал целый клок тугих нервов  из  клубка,  и  у  Орми
сжалось сердце.
   - Никто не в силах обмануть меня, Властелина Времени. Я насквозь вижу
ваши души. Обман раскрыт. Теперь вы в моей власти. Я поступлю с вами  по
заслугам. Я не стану мучить ваши тела.  Я  просто  соединю  ваши  мозги,
чтобы вы испытали то, что испытываю сейчас я... Вам это  не  понравится,
нет, ведь вы люди... Не  моя  вина,  что  у  вас  другие  нравы,  другие
понятия... В этом виноваты вы сами...
   Из верхней части туши высунулись десять бледных отростков. Они росли,
удлинялись и тянулись к людям. По мере того как щупальце приближалось  к
голове Ор-ми, ощущение чужой боли все росло, и Орми с ужасом понял,  что
вот сейчас эта боль станет ЕГО болью, и тогда... если Властелин  Времени
не даст ему умереть в тот же миг, если это чудовище сумеет продлить  его
жизнь хотя бы на пару мгновений... не-е-ет! Его разум бился,  как  живое
существо, в черепе в  поисках  спасения;  он  уже  ставил  там  какие-то
заглушки, останавливал мысли, убивал память, но все это без  толку,  без
толку, все равно не успеть...
   Вдруг Эйле  шагнула  вперед.  Длинные  щупальца  замерли  в  воздухе;
короткие отростк