челноке, я первым делом проконсультировался со  справочником,
и прежде, чем мы приземлились на посадочную  платформу,  у  меня  уже  был
нужный адрес.
     Я взял скиммер,  зарегистрировался  в  гостинице  и  принял  душ.  По
местному времени вечер только начинался, но я слишком  устал,  как  обычно
измотанный перелетом. Поэтому я долго стоял под прохладной струей и  жалел
себя, строя дальнейшие планы: разыщу Скотта,  выясню,  что  происходит,  и
вернусь на Окраину. Там я найму кого-нибудь, кто будет сопровождать Колгат
туда, куда им придется полететь, чтобы раскрыть чертов секрет Гейба, а сам
никогда больше не покину планету, на которой родился.
     Неудивительно, что эта проклятая Конфедерация разваливается на части.
Приходится тратить недели, чтобы добраться из одного места  в  другое,  от
нескольких дней до нескольких недель,  чтобы  связаться  с  кем-нибудь,  а
перелет для большинства людей неприятен физически.  Если  бы  ашиуры  были
поумнее, они бы заключили мир и ушли. При отсутствии угрозы извне мы почти
наверняка разбежимся по своим углам.
     Я хорошо выспался, рано встал и позавтракал в маленьком  ресторанчике
на крыше. Подо  мной  простирался  океан,  усеянный  парусами.  Трамвайные
линии, парки и многоуровневые аллеи тянулись  над  стенами  ограждения  из
силового поля и дальше  над  морем.  Вдоль  них  выстроились  экзотические
бистро, казино, картинные галереи и  сувенирные  магазины.  Еще  там  были
пляжи, подвесные пирсы и приморский бульвар, опоясывающий город на  высоте
всего несколько метров над уровнем моря.
     Но многие считают, что Пеллинор более  интересен  на  дне.  Солнечный
свет проходит сквозь двадцать  метров  зеленой  океанской  воды,  и  можно
наблюдать  за   огромными   левиафанами   водяного   мира,   величественно
проплывающими на расстоянии вытянутой  руки  от  столика,  за  которым  ты
завтракаешь.


     Выйдя из ресторана, я взял скиммер и ввел в автомат адрес Скотта.
     Я понятия не имел, куда направляюсь. Аппарат поднялся в небо,  влился
в поток транспорта и пошел по дуге над  океаном.  Остров  Гарри  Пеллинора
скрылся из виду. Только башни призрачно маячили вдали, поднимаясь из  дыры
в океане. Лишь две группы вершин к юго-западу от  города  находились  выше
уровня моря и напоминали теперь цепочку маленьких островков.
     Скиммер развернулся и полетел параллельно побережью. Было  сверкающее
летнее утро. Я поднял фонарь кабины, наслаждаясь чудесной погодой. Позже я
прочел, что  содержание  кислорода  в  атмосфере  Аквариума  гораздо  выше
среднего, и это вызывает ощущение эйфории. Могу  поверить.  Когда  скиммер
лег на крыло и снова повернул вглубь острова,  мною  овладело  необычайное
чувство благополучия. Все непременно будет хорошо.
     Несколько  парусников  грациозно  покачивались  под  легким  западным
ветерком, по небу бесшумно плыл дирижабль. Над поверхностью воды  взлетали
небольшие фонтанчики,  но  я  не  смог  разглядеть  существа,  которые  их
выбрасывали.
     Быстро  придвинулась  суша,  и,  промчавшись  над  горами,  я  увидел
обширные, ухоженные пляжи, окаймленные лесами, и  длинный  ряд  зданий  из
камня и хрусталя. Береговая линия была испещрена пирсами,  среди  деревьев
виднелись бассейны и купальни, на  мелководье  стояло  несколько  куполов,
поддерживаемых над водой ступенчатыми пирамидами силовых фундаментов.
     Самая  приметная  деталь  здешнего  пейзажа  -  это  залив  Аксбридж.
Возможно, вы видели шедевр Дюрелла Колла, который сделал его знаменитым. А
образовался залив во времена Колла,  то  есть  два  с  половиной  столетия
назад, когда взорвалась одна из станций, генерирующих силовое поле,  и  на
это место хлынул океан.
     Скиммер проплыл вдоль  берега  залива,  за  ним  увязалось  несколько
песчанок,  которые  полетели  рядом,  взволнованно  хлопая  крыльями.   Мы
пересекли перешеек, пролетели над густым  лесом  и  плавно  опустились  на
парковочную  площадку  на  склоне  холма.  Песчанки  запутались  в  ветвях
деревьев и подняли страшный гвалт.
     Я не увидел дом с воздуха, с земли его тоже не было видно.  Маленькая
площадка едва вместила скиммер. Приказав ждать меня, я выбрался  наружу  и
пошел по дорожке в лес.
     Почти сразу же я попал в  прохладный  зеленый  мир  густых  ветвей  и
тараторящих белок. На Аквариуме  практически  не  существовало  сухопутных
форм жизни, поэтому всех их завезли с Окраины. Даже деревья. Я  чувствовал
себя как дома.
     На гребне холма показалось легкое бунгало,  окруженное  папоротником,
кустарником и крупными  белыми  подсолнухами.  На  широкой  веранде  стоял
одинокий стул, оконные рамы были  подняты,  дверь  плотно  закрыта.  Стены
бунгало слегка покосились, нависшие над крышей густые ветви кое-где лежали
прямо на ней. В теплом воздухе витал  слабый  аромат  увядания  и  старого
дерева.
     Я постучал.
     На мой стук никто не ответил, лишь в кроне дерева что-то зашуршало, и
качнулась ветка.
     Я заглянул в окно гостиной. В полумраке  комната  выглядела  мрачной:
диван, два кресла, старинный письменный стол, длинный  стеклянный  столик.
На столике лежал свитер и стояла хрустальная  фигурка  какого-то  морского
создания. В  соседнюю  комнату  вела  дверь,  напротив  которой  виднелась
музейная витрина, заполненная разнообразными  камнями,  причем  на  каждом
белел ярлычок. Возможно, образцы с других планет.
     Стены украшали репродукции: "Сим у врат ада"  Санригала,  "Корсариус"
Маркросса, "Маурина" Изитами, "На скале" Толденьи. Другие работы были  мне
незнакомы: портрет Тариена Сима, несколько портретов Кристофера Сима, одно
из плоскогорий  Деллаконды  ночью  -  с  одинокой  фигурой  (должно  быть,
Мауриной), стоящей под скелетообразным деревом.
     Единственная картина, не связанная с Симом, висела рядом с  витриной:
современный звездный корабль, сияющий  огнями,  теплый  и  живой  на  фоне
незнакомых созвездий. Интересно, не "Тенандром" ли?
     Я знал, как выглядит Скотт, даже захватил собой пару фотографий, хотя
обе были  довольно  старые.  С  них  на  меня  смотрел  высокий,  смуглый,
темноглазый  человек,  во  внешности   которого   проглядывала   некоторая
неуверенность,  делающая  его  похожим  больше  на   лавочника,   чем   на
руководителя исследовательских групп на чужих планетах.
     Чувствовалось, что коттедж пуст. Не покинут, нет. Просто хозяин давно
в него не наведывался.
     Я потрогал окна, надеясь найти незапертое.  Напрасно.  Обходя  дом  в
поисках входа, я подумал, не добьюсь ли чего-нибудь, если вломлюсь внутрь.
Вероятно, нет, а если автоматика заснимет  меня  во  время  взлома,  то  я
наверняка уже не смогу рассчитывать на содействие Скотта, а, может, даже и
заплачу крупный штраф.


     Я поднялся в воздух и облетел весь  район.  В  радиусе  километра  от
участка Скотта находилось около дюжины домов. Я по очереди спускался к ним
и задавал вопросы представляясь двоюродным братом, неожиданно  прилетевшим
на Аквариум. Оказалось, что почти никто не знал Скотта по имени, никто  не
признался в дружеских с ним отношениях. Приятный человек, говорили о  нем.
Спокойный. Не лезет в чужие дела, но и в свои никого не посвящает.
     Женщина, возившаяся в саду ультрасовременного особняка из  стеклянных
плит, частично  опиравшегося  на  силовой  фундамент,  добавила  ко  всему
мрачную ноту.
     - Он изменился, - сказала она, и глаза ее затуманились.
     - Значит, вы его знаете?
     - Конечно, - ответила она. - Мы знаем его много лет.
     Она пригласила меня в гостиную, на минуту вышла на кухню и  вернулась
с двумя стаканами травяного настоя со льдом.
     - Больше ничего нет, - сказала она. - Извините.
     Ее звали Нэша. Она была миниатюрным созданием,  с  мягким  голосом  и
сияющими глазами, только чуточку суетливая. Глядя на нее, я сразу вспомнил
здешних песчанок. Когда-то она была красивой,  но  некоторые  люди  быстро
увядают. Мне показалось, что она рада неожиданному собеседнику.
     - А как он изменился?
     - Вы хорошо знаете своего кузена? - спросила она.
     - Я не видел его много лет. С тех пор, как мы оба были гонцами.
     - Я его знаю гораздо меньше, - улыбнулась она. -  Но  вам,  вероятно,
известно, что Хью никогда не отличался особой общительностью.
     - Это правда. Но он не был  недружелюбным,  -  рискнул  я.  -  Просто
застенчивым.
     - Да, - ответила она. - Не уверена, что соседи согласятся с вами,  но
я тоже так думаю. Мне он казался вполне нормальным, но одиноким.  Вы  меня
понимаете. Держался в стороне. Много читал, ему всегда не хватало времени,
он  казался  озабоченным.  Но  если  познакомиться  с  ним   поближе,   он
расслабляется. У него прекрасное чувство юмора. Правда, его шутки  немного
суховаты, не каждый оценит их. Мой муж считает его одним из самых странных
людей, которых он когда-либо знал.
     - Ваш муж...
     - ...был вместе с ним на "Кардене". - Нэша прищурилась, глядя в  окно
на свет двух солнц. - Хью мне всегда нравился. Сама не  знаю,  почему.  Мы
познакомились, когда Джош,  мой  муж,  тренировался  вместе  с  ним  перед
полетом "Кордона". Тогда мы были новичками на Аквариуме, с нами жили  наши
детишки. У нас  начались  проблемы  с  подачей  энергии.  Дом  принадлежал
Разведке, но их ремонтники никак не могли наладить  работу  аппаратуры,  и
дети огорчались. Чувствовали себя в изоляции, понимаете? Не  знаю,  откуда
Хью узнал об этом, но он настоял, чтобы мы поменялись домами.
     Она заметила, что я допил свой стакан, и  поспешила  снова  наполнить
его.
     - Похоже на него. Так в чем же он изменился?
     - Не  знаю,  как  поточнее  сказать.  Все  его  особенности,  которые
казались раньше проявлениями эксцентричности,  превратились  в  крайность.
Юмор приобрел привкус горечи. Он всегда был мрачноватым, а  тут  буквально
на наших глазах скатился в депрессию. Будучи  и  раньше  нелюдимым,  он  в
конце  концов  превратился  в  отшельника.  Сомневаюсь,  чтобы   последние
несколько лет соседи могли видеть его и говорить с ним.
     - По-видимому, это правда.
     - Более того, он стал злым. Когда Гарв Киллиан  пожертвовал  половину
своих денег больнице, чтобы там открыли палату его имени,  Скотт  посчитал
это лицемерием. Я помню его замечание: "Он хочет купить то,  чего  никогда
не смог бы заслужить".
     - Бессмертие, - сказал я.
     Она кивнула.
     - Он сказал это  Киллиану  в  лицо,  и  с  тех  пор  Гарв  с  ним  не
разговаривал.
     - Несколько жестоко. Было время, когда Скотт так не поступил  бы.  То
есть, не сказал бы ему. Он бы так подумал, поскольку всегда был таким,  но
ничего бы не сказал.
     - В последние два года... - Вокруг ее глаз  и  губ  появились  тонкие
морщинки.
     - Вы теперь часто с ним видитесь?
     - Не виделась уже несколько месяцев. Он куда-то уехал. Куда, не знаю.
     - А Джош может знать? Ваш муж?
     Она покачала головой.
     - Нет. Разве кто-нибудь из Разведки сможет вам помочь.
     Мы еще немного посидели. Я отогнал пару насекомых.
     - Полагаю, ваш муж не был на "Тенандроме"?
     - Он совершил только один полет, - ответила она.  -  Этого  оказалось
достаточно.
     - Да, думаю этого  достаточно.  Может,  вы  знаете  кого-нибудь,  кто
принимал участие в полете "Тенандрома"?
     Нэша покачала головой.
     - Вам смогут ответить в Пеллиноре,  попытайтесь  узнать  там.  -  Она
задумалась. - В последние два года Скотт много путешествовал, он  исчезает
вот так не впервые.
     - А он не говорил вам, куда  отправлялся  во  время  тех,  предыдущих
путешествий?
     - Да, - ответила Нэша. -  Скотт  увлекся  историей.  Он  провел  пару
недель на Гранд Салинасе. Там у них на орбите что-то вроде музея.
     На Салинасе Кристофер Сим потерпел  первое  поражение,  там  чуть  не
закончилось деллакондское Сопротивление.
     - Возможно, он полетел на Хринвар, - неожиданно сказала она.
     - Хринвар?!
     Место знаменитого рейда. Но Хринвар - всего  лишь  луна,  не  имеющая
атмосферы.
     - Да. - Нэша энергично закивала головой. - Теперь  я  припоминаю:  он
несколько раз говорил, что хотел бы посетить Хринвар.
     С ее крыльца нельзя было разглядеть дом Скотта, но холм,  на  котором
он стоял, был виден. Нэша заслонила глаза  рукой  от  солнечного  света  и
посмотрела в ту сторону.
     - По правде говоря, - сказала она, - думаю, Джош рад, что  он  исчез.
Мы  уже  дошли  до  такого  состояния,  когда  нам  становится  неловко  в
присутствии Скотта.
     Ее голос стал холодным, и я почувствовал за этим скрытый гнев.
     - Спасибо, - сказал я.
     - Не за что.


     Я попросил всех, с кем беседовал, сообщить мне, когда вернется Скотт,
после чего, разочарованный, вернулся в Пеллинор.
     Региональный  штаб  Разведки  представляет  собой  комплекс  из  пяти
зданий, резко отличающихся друг от друга архитектурным  стилем,  старых  и
новых, привозных и местных. Хрустальная башня возвышается  рядом  с  чисто
функциональным блоком офисов, геодезический четырехугольник соседствует  с
готическим замком. Как написано в путеводителях, создавался  общий  эффект
академического презрения к порядку и земному образу мышления. По-видимому,
во время своих путешествий я слишком много размышлял о Кристофере  Симе  и
его сражениях:  у  меня  возникло  впечатление,  что  все  это  сооружение
выглядит так, будто строилось оно под огнем противника.
     Библиотека  находилась  на  первом  этаже  купола.   Она   называлась
"Завершение Викера", в честь одного из первых чиновников. Поразительно, но
все здания и  лаборатории  названы  в  честь  бюрократов  или  основателей
фондов, а люди, летавшие к звездам, заслужили только пару-другую  табличек
и памятных надписей в  музее.  Имена  нескольких  десятков  погибших  были
вырезаны на плите в главном вестибюле.
     Я добрался  туда  поздно,  библиотека  была  почти  пуста.  Несколько
человек,  по-видимому,  студентов-выпускников,  сидели   за   терминалами,
просматривая файлы. Я выбрал кабину и закрыл за собой дверь.
     - "Тенандром". История корабля.
     - Наденьте, пожалуйста, обруч, - донесся из динамика уверенный  голос
мужчины средних лет.
     Я  подчинился.  Свет  померк,  и  стены  кабины  из   голубых   стали
темно-синими, как вечернее небо в планетарии. Из темноты появилась светлая
черточка, выросшая в сложную конструкцию из коробочек и стержней, медленно
вращавшуюся вокруг поперечной оси.
     - "Тенандром", - продолжал голос, - был  построен  восемьдесят  шесть
стандартных лет назад на Окраине специально для изучения дальнего космоса.
Это один  из  кораблей  разведки  класса  "Кордон".  Гиперпространственный
переход  осуществляется  с  помощью  двух  двигателей  Армстронга,   время
перезарядки между прыжками составляет около сорока часов. Для передвижения
в обычном пространстве  на  корабле  установлены  термоядерные  двигатели,
способные развивать тягу в восемьдесят тысяч мегаватт при обычных полетных
условиях.
     Корабль продолжал  расти,  пока  не  занял  половину  кабины:  серый,
утилитарный,  неинтересный  -  две  группы  коробок,  разбросанных   вдоль
параллельных ферм и соединенных в хвостовой секции  магнитными  ловушками,
питающими термоядерные генераторы, а в передней - мостиком.
     - История, - сказал я. - Самый последний полет.
     - Прошу прощения. Этой информации нет.
     Корабль продолжал плыть в темноте.
     - Почему?
     - Бортовой журнал корабля изъят до  завершения  расследования  причин
возникновения неисправности оборудования.  В  настоящее  время  презумпция
невиновности не допускает дальнейшего распространения информации.
     - Какого рода неисправности имели место?
     - Сведения в данный момент отсутствуют.
     - Был ли полет прерван?
     - Да.
     - Почему?
     - Сведения в данный момент отсутствуют.
     - Когда же они все-таки появятся?
     - Сожалею, но у меня нет информации, чтобы ответить на ваш вопрос.
     - Не могли бы вы дать мне список планируемого маршрута "Тенандрома"?
     - Нет, - ответил он через несколько секунд.
     - Но разве маршрут не является общедоступной информацией?
     - Уже нет. Его изъяли.
     - Где-нибудь должна быть копия.
     - У меня сведений нет.
     Схема "Тенандрома" мелькала на экране  монитора,  как  будто  систему
что-то отвлекло.
     - Где сейчас "Тенандром"?
     - Уже два года, как он находится в рассчитанном на шесть  лет  полете
во Впадину Мойры.
     -  Можете  дать  мне  список  экипажа  и   исследовательской   группы
"Тенандрома"?
     - В каком рейсе?
     - В любом из последних четырех.
     - Могу дать сведения по полетам 15 и 16, а также по текущему полету.
     - Как насчет 17-го?
     - Отсутствует.
     - Почему?
     - Засекречен.
     Я стянул с  головы  обруч  и,  прищурившись,  посмотрел  из  окна  на
освещенный парк. В отдалении свет отражался от океанской стены.
     Что же, черт побери, они скрывают? Что они могут скрывать?


     К_т_о_-_т_о _з_н_а_л_.
     Где-то кто-то знал.
     Я принялся выслеживать бюрократов и  исследователей  из  Разведки.  Я
охотился на них в барах, в Полевом музее, в парках, на пляжах,  в  сияющих
коридорах  Оперативного  центра  управления,   в   городских   театрах   и
ресторанах, в легкоатлетических и шахматных клубах.
     Когда я осторожно направлял беседу на нужную тему, почти  все  охотно
рассуждали   о   "Тенандроме".    Наиболее    распространенной    версией,
превратившейся в стойкое убеждение, была та,  которую  излагала  мне  Чейз
Колгат: корабль обнаружил инопланетян. Некоторые заявляли, будто  в  район
обнаружения были посланы военные  корабли,  и  почти  каждый  слышал,  что
несколько молодых членов экипажа вернулись поседевшими.
     Существовала и  другая  версия  той  же  истории:  "Тенандром"  нашел
дрейфующий чужой флот, предпринял попытку исследовать  его,  однако  среди
заржавевших  кораблей  было  нечто   заставившее   прекратить   дальнейшее
изучение. Капитан был вынужден прервать полет и повернуть домой.
     Один бородатый эндокринолог абсолютно серьезно уверял меня, что судно
обнаружило призрак, однако он не мог или не  захотел  рассказать  об  этом
поподробнее.
     Пожилая дама - системный аналитик, с которой я  разговаривал  однажды
вечером на причале у моря,  рассказала,  будто  в  том  районе  обнаружили
остатки колонии  чужаков,  группу  башенок  на  лишенной  атмосферы  луне.
Инопланетяне давно уже мертвы, сказала она, однако прекрасно сохранились в
своих саркофагах.
     - Я слышала, - добавила  она,  -  что  все  башенки  были  открыты  в
пустоту. Открыты _и_з_н_у_т_р_и_.
     Самый фантастичный вариант поведал мне агент  по  прокату  скиммеров,
объяснивший, что корабль нашел судно, полное людей,  не  говорящих  ни  на
одном из известных языков, не поддающихся идентификации, но идентичных нам
в наиболее существенном аспекте (тут он  перешел  на  шепот):  их  половые
органы точно такие, как  у  нас,  хотя  произошли  они  совсем  от  других
предков.
     Я познакомился с молодой  женщиной,  знавшей  Скотта:  такая  женщина
обязательно  должна  найтись,  надо  только  поискать  получше.  Она  была
скульптором, стройная, привлекательная, с приятной улыбкой. Недавно она  с
кем-то порвала (или порвали с ней?), и  в  конце  концов  мы  очутились  в
маленьком баре на одном из пирсов. Ее звали Айвана, и в тот вечер она была
беззащитной. Я мог бы увести ее в постель, но она казалась такой одинокой,
что я не мог воспользоваться ее слабостью.
     - Где он? - спросил я. - Вы знаете, куда он улетел?
     Она слишком много пила, но, казалось, на нее это не действует.
     - За пределы планеты, - последовал ответ. - Куда-то. Он вернется.
     - Откуда вы знаете?
     - Он всегда возвращается.
     В ее голосе прозвучали язвительные нотки.
     - Он и раньше предпринимал такие путешествия?
     - О, да, - сказала она. - Он не из тех, кто болтается без дела.
     - Почему? Куд