езли его обратно?
     - Наверняка. И сейчас мы запускаем его в производство.  На  следующий
год мы уже будем угрожать "немым".
     Чейз затрясла головой.
     - Не верю. Как мог "Тенандром" понять, что это за штука?
     - Вероятно, она снабжена инструкцией. Послушай, это первое полученное
нами объяснение, имеющее хоть какой-то смысл.
     На лице у Чейз появилось скептическое выражение.
     -  Я  все  же  считаю  это  невозможным.  Послушай,  Алекс,  точность
межзвездных  перелетов  весьма  невелика.  Если  я  сажусь   на   корабль,
находящийся на орбите возле планеты, делаю прыжок в гипер...
     - ...и тут же возвращаешься обратно, то можешь очутиться за несколько
миллионов километров оттуда. Знаю.
     - Несколько миллионов километров?  Да  мне  чертовски  повезет,  если
удастся прыгнуть обратно в ту же  планетную  систему.  Как  же  они,  черт
возьми, рассчитывали попасть в звезду? Просто смешно.
     - А  если  это  можно  сделать  как-то  по-другому?  Давай  проверим.
Подумай, нельзя ли найти эксперта - физика или  еще  кого-то.  Но  держись
подальше от Разведки, говори им, что собираешь материал для романа. Ладно?
Узнай,  что  произойдет,  если   ввести   антиматерию   в   ядро   звезды,
действительно ли она  взорвется?  Существует  ли  теоретически  какой-либо
способ осуществить такое внедрение?
     - А ты что собираешься делать?
     - Осматривать местные достопримечательности, - ответил я.


     Со времен Киндрел  Илианда  изменилась.  Никакой  флот  из  челноков,
крейсеров  и  межзвездных  транспортов  не  смог  бы  теперь  эвакуировать
население всей планеты.  Старый  теократический  комитет,  который  правил
Пойнт-Эдвардом, все еще существует,  но  он  превратился  в  рудиментарный
орган. Давно уже открыты  двери  для  поселенцев,  и  Пойнт-Эдвард  сейчас
только один из сети городов, причем не самый крупный. Но он не забыл  свое
прошлое: "Деллакондское кафе"  на  улице  Неповиновения,  парк  Кристофера
Сима, площадь Кристофера Сима, бульвар Кристофера Сима. Вокзал  на  орбите
назван в его честь, его портрет отпечатан на банкнотах Илианды.
     И Мэтт Оландер: его профиль на бронзовой доске,  надпись  "Защитник",
выбитая на арке, через которую посетители входят в Старый Город - площадь,
окаймленную четырьмя кварталами разрушенных зданий,  оставленными  такими,
какими они были после нападения. Посетители молча проходят  по  мемориалу,
всегда останавливаясь около изображения.
     Я и сам провел  некоторое  время,  рассматривая  телеграммы  челноков
Сима, снятые в ту отчаянную  неделю,  когда  ашиуры  приближались,  а  они
сновали в Ричардсон и обратно на бесшумных магнитных двигателях. Это  были
воодушевляющие картинки, дополненные гимнами, портретами героев с суровыми
взглядами и тем приглушенным  комментарием,  который  всегда  сопровождает
изображение легендарных событий. Кровь застучала у меня в висках, я  опять
втягивался в драму древней войны.
     Позже, в придорожном кафе, окруженном замерзшими деревьями, я подумал
о том, как легко мы возбуждаемся от перспективы битвы за правое дело, даже
если его справедливость несколько сомнительна. Наша слава, наше падение.
     Я наблюдал  за  толпой  людей,  никогда  не  знавших  организованного
кровопролития, и спрашивал себя, не права ли Киндрел Ли, доказывавшая, что
настоящему риску все мы подвергаемся не со стороны  той  или  иной  группы
пришельцев, а со стороны нашего собственного отчаянного желания  создавать
Александров и с энтузиазмом следовать за ними на ту крепость, которую  они
пожелают атаковать.
     Кто была та одинокая  женщина,  посетившая  Киндрел  Ли?  Таннер?  Ли
считала, что она прилетела с Деллаконды, но ведь она и  ждала  кого-то  из
деллакондцев.
     Легко понять, почему деллакондцы могли солгать о причине смерти Матта
Оландера:  они  не  хотели  раскрывать  существования  солнечного  оружия,
поэтому  сделали  героя  из  неудачливого  системного  аналитика,  который
остался, чтобы обеспечить успех операции, но  сорвал  планы  Сима.  Каждый
знающий правду, должен был его ненавидеть. Сколько же людей погибло  из-за
поступка Оландера?
     Я мог вообразить их всех, расположившихся в безопасности  за  облаком
Сорта и наблюдавших за датчиками, выжидая подходящий момент для  решающего
удара. Неудивительно, что они испытали великую горечь.
     Но Сим сражался еще полтора года, так и не применив солнечное оружие.
Интересно, права была Киндрел Ли или нет, предположив,  что  оружие  имело
дефект либо  стало  неработоспособным  по  какой-то  прихоти  природы  или
допотопной техники  Эры  Сопротивления?  И  что,  в  конечном  итоге,  она
напрасно убила Мэтра Оландера.


     Ближе к вечеру я поднял скиммер навстречу сильному ветру. Движение на
улицах  было  большим,  и  гигантские   голограммы   потрясающе   красивых
манекенщиц демонстрировали зимнюю  моду  собравшейся  у  торгового  центра
толпе. Я описал над центром дугу, набрал высоту и поплыл в сером небе.
     Во время эвакуации  Пойнт-Эдварда  Кристофер  Сим  оставил  штаб  для
руководства операцией, а сам занялся  другими  делами.  Тогда  происходили
удивительные вещи: его офицеры заметили, что  Сим  поднимался  задолго  до
рассвета и летал на скиммере вдоль  побережья.  Местом  его  прогулок  был
одинокий карниз скалы, возвышающейся над морем. Что он там  делал,  почему
летал туда, никто так и не узнал. Толденья обессмертил эту сцену  в  своем
шедевре  "На  скале",  а  само  место  жители  Илианды  включили  в  число
исторических. Они называют его Карниз Сима.
     Я хотел взглянуть на войну _е_г_о_ глазами, а для этого мне надо было
посетить его убежище.
     Летательный аппарат перешел в горизонтальный полет  и  начал  длинный
бросок к морю. Я был немного подавлен сочетанием вершин, города, океана  и
тумана, но тут до меня дошло, что  есть  еще  одно  место,  которое  стоит
посетить.
     Переключившись  на  ручное  управление,  я  повернул  назад,   вглубь
континента.  Зажужжал  компьютер,  настаивая  на  большей  высоте  полета.
Жужжание прекратилось, и я  под  самыми  облаками  пролетел  над  кратером
вулкана. Если верить литературе, он был надежно  потушен.  Об  этом  много
веков назад позаботились инженеры-вулканологи, но, несмотря  на  это,  его
состояние  периодически   проверяла   Служба   охраны   окружающей   среды
Пойнт-Эдварда.
     Никакой романтики!
     Я снизился к волнующемуся шатру пурпурного леса. На юго-западе  земля
была  поделена  на  крупные  фермы.  Два  потока  вились  через   сельскую
местность, сливаясь  примерно  в  восьми  километрах  от  Пойнт-Эдварда  и
исчезая в горах.
     Шпили  космопорта  вдали  выглядели  хрупкими   на   фоне   угрожающе
потемневшего неба. С вершины "Башни" падал водяной  занавес.  Я  наблюдал,
как с противоположной стороны подлетел  челнок,  сделал  петлю,  грациозно
накренился и опустился в комплекс.
     Мне понадобилось некоторое время, чтобы  найти  то,  что  я  искал  -
дорогу, по которой Ли ехала из  Пойнт-Эдварда  к  Ричардсону.  Ее  уже  не
существовало, сообщение между этими  двумя  пунктами  шло  по  воздуху,  и
любому жителю маленьких городков проще было обзавестись скиммером.
     Но отдельные отрезки древней дороги еще можно было различить.  Огибая
группу холмов, она шла параллельно сначала одной  реке,  потом  другой.  В
основном ее можно угадать только по более молодым деревьям.
     Я поместил карту на монитор и смотрел сквозь  атлас,  стараясь  найти
место, где Киндрел потерпела аварию.
     Валгалла, небольшое фермерское селение: около дюжины  домов,  магазин
аппаратуры, продовольственный магазин, мэрия, ресторан, таверна.  Двое  на
крыше сооружали слуховое окно, несколько человек  собралось  возле  мэрии.
Никто даже не взглянул вверх, когда я пролетал над ними.
     Киндрел описала крутой поворот, который мог быть только  с  восточной
стороны, где дорога выходила из холмистой  местности.  Не  было  ни  следа
канавы, ни углубления, но два века - срок большой.  Это  произошло  где-то
здесь. Необозначенное место на планете, усыпанной мемориалами.  Любопытно,
как бы изменилась история Илианды, если бы в ту ночь Киндрел Ли погибла?


     Час  спустя  я  летел  над  широкой,  усыпанной   островками   бухтой
Пойнт-Эдварда.
     Город расползался на склоны окружающих его хребтов, рискованно близко
прижимался к пропастям, поддерживаемый комбинацией  металлических  опор  и
силового поля. Посадочные площадки  блестели  на  крышах  и  в  высеченных
скальных гротах.  Некоторые  общественные  здания  изгибались  арками  над
трещинами. Приморский бульвар, протянулся почти на том же месте, что и  во
времена Сопротивления, огибая  бухту  и  переходя  на  севере  в  улицу  с
двусторонним движением.
     Лес, скалы и снег: серо-белый пейзаж  сливался  с  мрачным  небом.  Я
лениво кружил над районом, любуясь его дикой красотой, потом  повернул  на
север.
     Пойнт-Эдвард остался позади. Прибрежное  шоссе  устремилось  в  глубь
материка и нырнуло в густой лес.
     Горы постепенно сливались в  монолитную  крепостную  стену,  гладкую,
отражающую свет, не имеющую срока жизни. Илиандцы называют ее Стена Клона,
в честь мифического героя, построившего ее для защиты  от  полчищ  морских
демонов. В ее тени воздух был холодным. Я держался низко,  почти  у  самых
брызг.
     Паруса разрезали густой туман, а высоко надо мной пролетали  скиммеры
и даже аэробусы. Несколько чаек  кружили  рядом,  некрасивые  существа,  с
клювом  лопатой,  огромными  крыльями  и  голосом,  напоминающим  отбойный
молоток. В воздушных потоках лениво плавали пузырники.
     Редкие деревья жались к скале. Компьютер определил некоторые из  них,
как "Кассандры". Считалось, что  они  обладают  чем-то  вроде  лиственного
разума.  Тесты  не  дали  окончательного  ответа,  и  скептики  продолжали
утверждать, что это легенда, поскольку в путанице  их  ветвей  угадывались
какие-то человеческие черты, особенно  когда  солнце  просвечивает  сквозь
кроны.
     Несколько деревьев сгрудились на краю  кратера.  Я  повернул  на  них
навигационный телескоп: переплетенные  ветви,  широкие  листья  тянутся  к
скудному серому свету. Но солнца не было, и никакого  лица  я  не  увидел.
Когда я приблизился к Карнизу Сима, в наушниках зазвучал повторяющий  одно
и то же голос.
     -  Имеются  необходимые  удобства  для  туристов,  -  говорил  он.  -
Пожалуйста, переключитесь на автоматическое управление. В  радиусе  восьми
километров от парка полеты с ручным управлением запрещены.
     Я подчинился. Скиммер немедленно рванул в сторону моря, набрал высоту
и начал медленный разворот к крутой стене.
     На посадку выстроилась очередь из трех скиммеров. С ближайшего из них
мне махали руками детишки, и я помахал в  ответ.  Мы  находились  уже  над
краем хребта, подходя  к  бело-голубому  посадочному  комплексу  на  самой
вершине.
     Карниз Сима находился ниже. На  нем  был  сооружен  отель  с  золотым
куполом, теннисными кортами и плавательными бассейнами.  Во  времена  Сима
он, наверное,  представлял  собой  полоску  скалы,  на  которой  едва  мог
уместиться скиммер. Но его укрепили, расширили и обнесли оградой.
     Женский голос в переговорном устройстве был молодой  и  сладкий,  как
сироп.
     -  Добро  пожаловать  на  Карниз  Кристофера  Сима.  Пожалуйста,   не
пытайтесь выйти из своего скиммера,  пока  он  полностью  не  остановится.
Желаете заказать номер в отеле "Сима"?
     - Нет, - ответил я. - Хочу только посмотреть на Карниз.
     - Очень хорошо, сэр. Вы можете добраться до Карниза Кристофера  Сима,
следуя   синим   отметкам.   Комитет   Сопротивления    напоминает,    что
прохладительные напитки можно употреблять только в  специально  отведенных
местах. Желаю вам приятно провести время.
     Я опустился на посадочную площадку, сдал скиммер  смотрителю,  сел  в
голубой вагончик, который спустил меня по туннелю на основной  уровень,  и
оказался в холле гостиницы. Синяя  стрелка  указывала  на  боковую  дверь.
Несколько человек, в основном дети, плескались в окруженном  папоротниками
бассейне.   Сувенирная   лавка   предлагала   посуду   и   стаканы   эпохи
Сопротивления,   вымпелы,   модели   "Корсариуса",   основательный   набор
кристаллов и книг,  среди  которых  был  "Человек  и  Олимпиец",  а  также
скромный  томик  "Максимы  Кристофера   Сима".   Над   вестибюлем   царила
великолепная  картина  Толденьи  "На  скале":  задумавшийся  Сим  довольно
рискованно сидит на верхушке округлого обломка скалы, глядя на волнующийся
под ним  океан,  освещенный  восходящим  солнцем,  а  на  горизонте  видны
штормовые облака.
     Он одет в свободную куртку и широкие  брюки,  а  светлые  с  проседью
волосы кудрями выбиваются  из-под  потрепанной  шляпы.  Прищуренные  глаза
полны боли. Слева виднеется бело-зеленое крыло его скиммера с изображением
моркадского дерева,  которое  более  четырехсот  лет  служило  официальным
символом Илианды.
     Я купил экземпляр "Максим" и взял его с собой на  Карниз,  оказавшись
там почти в одиночестве.
     - Не сезон, - объяснил смотритель. - В это  время  года  у  нас  мало
туристов, но многие прилетают из города, чтобы пообедать и выпить. Вечером
будет полно народу.
     Карниз  открыт  всем  ветрам,  а  все  остальное  герметизировано   и
обогрето, включая обзорную площадку,  расположенную  под  прямым  углом  к
поверхности выступа, на которой несколько человек  смотрели  в  телескопы,
выстроившиеся целой батареей. Молодая, тепло укутанная пара, вышла  наружу
вслед за мной.
     Возле низкой сеточной ограды играли детишки,  взбирались  на  нее,  и
тогда уже ничто не отделяло их от более  счастливого  мира.  Далеко  внизу
лежал океан, и я, заглянув туда, отпрянул назад.
     Над головой развевались разнообразные флаги, морские птицы  описывали
круги, а пара пузырников плавала сразу за оградой на расстоянии  вытянутой
руки. Даже в тени горной стены их амебные мешки переливались всеми цветами
радуги. Эти мирные, неторопливые создания существуют на многих планетах, и
проявляют  по  отношению  к  нам  неустанное   любопытство.   "Их   стоило
сохранить", подумал я. И чаек, и широкое море,  которое  существует  здесь
уже сколько миллионов лет.
     Как мог Сим даже подумать об уничтожении  всего  этого?  Как  мог  он
стоять здесь, под неподвластными времени стенами, и обдумывать такой план?
     Найдя на обзорной площадке скамейку, я сел и открыл "Максим".
     Изданы они  были  частным  образом  через  Орден  Фурии.  Материал  в
основном взят из единственной опубликованной работы Сима. Но имелись также
отрывки из писем,  судовых  документов,  комментарии,  приписываемые  ему,
публичные заявления, и тому подобное.
     "На нас надвинулся кризис, - говорит он на заседании Конгресса, - и я
покривил бы душой, не признав перед вами, что прежде, чем  он  закончится,
многие места в этой палате окажутся пустыми".
     А одному из сенаторов той же планеты он писал:
     "Я совершенно уверен, что какая бы сила  ни  увела  нас  невообразимо
далеко от Аркадии, она, несомненно, не собирается теперь  бросить  нас  на
произвол судьбы,  во  власть  этой  древней,  лишенной  воображения  расы,
которая так упорно добивается нашего уничтожения".


     Скала Толденьи - самая большая в  целой  группе  скал,  острым  углом
выходит из поверхности утеса и рискованно нависает над пустотой.
     Карниз был узким. В самой широком месте хороший пилот  с  трудом  мог
посадить скиммер,  а  при  малейшей  непредвиденной  случайности,  скажем,
внезапном порыве ветра, и скиммер, и пилот рисковали свалиться в океан.
     Почему?
     И почему перед рассветом?
     А впрочем, что может быть  лучше  при  обдумывании  судьбы  звезды  и
планеты, которые он собирался  уничтожить,  чем  захватить  их  вместе,  в
великолепном симбиозе океанского восхода солнца.
     Что происходило в его мозгу в то туманное утро? Может, Сим  надеялся,
что внезапный порыв ветра переложит тяжесть решения на  плечи  кого-нибудь
другого? Может он стал бояться своего собственного оружия?
     Кристофер Сим был прежде всего историком.  Стоя  здесь,  наблюдая  за
последними, как он считал, рассветами планеты, он, должно быть,  страшился
приговора истории.
     Я осознал это и содрогнулся. Каково было этому Воину взвалить на себя
подобную ответственность! И дело вовсе не  в  том,  что  никто  больше  не
слышал о солнечном оружии.



                                    17

                                   Мерой цивилизации является мужество. Но
                              не мужество ее солдат, а мужество свидетелей
                              событий.
                                              Тулисофала "Горные тропинки"
                                                    (Перевод Лейши Таннер)

     Ближе к вечеру туман унесло, и я устроился за столиком в  углу  бара,
мирно потягивая зеленый ламентос. Когда небо начало темнеть и стали  видны
кольца Илианды, я включил наручный интерком.
     - Чейз, ты там?
     Раздался зуммер: значит, Чейз ушла без аппарата.
     Я выпил еще, потом сделал очередную попытку выйти на связь.
     - Была в душе, -  объяснила  Чейз.  -  День  выдался  трудным,  но  я
получила  ответы  на  некоторые  вопросы.  Идея  нашего  парня  могла   бы
сработать.
     - Антиматерия?
     - Да. Антигелий, если цель имеет гелиевое ядро. Как в нашем случае.
     - С кем ты говорила?
     - С одним физиком. Он обретается в местечке под  названием  Островные
лаборатории. Его зовут Кармел, и, похоже, он знает, о чем говорит.
     - Но это могло сработать?
     - Алекс, он сказал следующее, цитирую:  "Корабль,  загруженный  таким
веществом, взорвал бы солнце к чертовой матери!"
     - Значит, Киндрел права. Если заряд можно  доставить  в  ядро.  А  ты
поинтересовалась у него этой  частью  задачи?  Мог  ли  Сим  найти  способ
перемещения в гиперпространстве в заданную точку?
     - Я не упоминала о Симе. Мы говорили о  романе,  помнишь?  Но  Кармел
считает, что навигация в пространстве Армстронга теоретически  невозможна.
Он предложил другой способ: ионизировать антигелий, поместим его за мощным
магнитным полем, а потом загнать на большой скорости в солнце.
     - Вероятно, именно так они и собирались поступить, - сказал  я.  -  А
могли бы мы проделать это?
     - Он считает, что нет.  Антигелий  легко  изготовить  и  хранить,  но
технология  его  внедрения  должна   быть   на   очень   высоком   уровне.
Теоретически,  пространство  Армстронга  -  единственный  тип  нелинейного
пространства, допускающий физическое проникновение трехмерных объектов.  Я
все-таки думаю, что это утка.
     - Да, - согласился я. - Возможно. Послушай, я сейчас в очень  славном
месте. Не хочешь присоединиться ко мне и пообедать?
     - Карниз?
     - Да.
     - Согласна, только дай собраться.  Потом  я  возьму  такси.  Увидимся
через полтора часа.
     - Хорошо. О такси не беспокойся, я пришлю за тобой скиммер.


     Через свой интерком я  попытался  ввести  код  обратного  маршрута  в
бортовой компьютер моего скиммера. Но в ответ замигала  красная  лампочка:
нет  связи.  Почему?  После  второй  неудачной  попытки  я  соединился   с
диспетчерской службой.
     - У меня проблемы с автоматикой.  Не  мог  бы  ваш  служащий  вручную
ввести код в мой скиммер?
     - Да, сэр. - Голос был женский и звучал слегка раздраженно. - Но  это
займет некоторое время. У нас не хватает  работников,  а  сегодня  большой
наплыв посетителей.
     - Как долго ждать?
     - Трудно сказать. Я пошлю кого-нибудь, как только смогу.
     Прождав минут двадцать, я поднялся в  ангар,  расположенный  у  самой
вершины. Температура резко упала, и кольца, ярко горевшие в  небе  полчаса
назад, превратились в размытое бледное пятно на затянутом тучами  небе.  У
входа в ангар я снова попытался поговорить  с  диспетчером.  Они  все  е