. Он сутулил  плечи,  как  бы  обороняясь,  и,  казалось,  не  мог
ответить ни на один вопрос, не проконсультировавшись сначала с  монитором.
При виде нас он не  сделал  попытки  встать  из-за  стола,  словно  боялся
покинуть надежную крепость.
     - Нет, - ответил парень, когда я объяснил ему цель визита. - Вряд  ли
мы выполняли какие-либо специальные задания для человека по имени...  э...
Бенедикт. По какому каналу могла проходить такая работа?
     - Простите?
     - Заказы на проведение исследований поступают из различных источников
- правительственных, университетских,  корпоративных,  от  разных  фондов.
Какой из них мог использовать ваш дядя?
     - Не знаю. Возможно, никакой.
     - Мы не принимаем заказов от частных лиц.
     Казалось, парень читает этот ответ с монитора.
     - Послушайте, - сказал  я,  -  не  имею  представления,  как  он  это
организовал, но не сомневаюсь, что Гейб у вас был, кто-то с ним работал.
     Администратор забарабанил пальцами по полированной крышке стола.
     - Это было бы против всяких правил, мистер Бенедикт, - сказал  он.  -
Сожалею, что, не смог вам помочь.
     - Мой дядя недавно погиб. - А  поскольку  он  остался  очень  доволен
работой, которую проделали для него ваши  сотрудники,  он  хотел  выразить
свою признательность каким-нибудь существенным способом.
     Я одарил его ослепительной  улыбкой.  Выражение  лица  администратора
смягчилось.
     - Понимаю, - сказал он.
     В нем было много птичьего: миниатюрность, быстрые движения, порхающее
по кабинету внимание, которое не задерживалось ни на чем более  нескольких
секунд.
     - К сожалению, дядя не потрудился точно назвать имя. Мне  нужна  ваша
помощь. Это мой дядя. - Я показал ему фотографию.
     Администратор прищурился, покачал головой.
     - Я его не знаю.
     - Сколько в вашем штате профессионалов?
     - Все зависит от того, что вы понимаете под этим словом.
     - Понимайте, как вам больше нравится. Хотя  бы  один  из  них  узнает
человека на фото. Конечно, мне  нужна  уверенность,  что  это  именно  тот
человек, поэтому я бы хотел, чтобы он или она описали мне задание дяди.
     - Очень хорошо, - сказал парень, бросая снимок на  кипу  бумаг,  -  я
подумаю, что можно сделать.
     - На большее я и не рассчитывал. - Я демонстративно поднял левую руку
с интеркомом: - Джейкоб, мы сейчас переводим деньги, - потом  обратился  к
администратору: - Мне понадобится номер счета.
     Он с радостью помог Джейкобу, подтвердившему  прием,  и  заявил,  что
готов  выполнить  просьбу.  По  моим   предположениям,   сумма   равнялась
недельному заработку администратора.
     - Деньги ваши. Их будет намного больше, если вы найдете того, кого  я
ищу.
     - Да, - ответил парень, проявляя все  большую  заинтересованность.  -
Уверен, что смогу помочь вам.
     - К вечеру.
     - Конечно. Где вас найти?


     Эрик Хаммерсмит оказался бородатым полным  мужчиной  с  желтыми,  как
песок волосами. К тому же слишком много пил. Мне он сразу понравился.
     - Я никогда по-настоящему не знал вашего дядю, - ответил он.
     Мы сидели в  баре  в  центре  города  над  бутылкой  рома,  глядя  на
гравитационных танцоров.
     - Гейб был немного скрытным. Он все время  делал  вид,  будто  поиск,
который он мне поручил, является частью статистического исследования.
     - Ладно уж.
     - Простите за такие слова, - Эрик  ухватил  меня  двумя  пальцами  за
рукав, - но он был паршивым актером.
     В соседней комнате обедала шумная компания, поэтому  нам  приходилось
близко наклоняться, чтобы расслышать друг друга.
     Хаммерсмит подпирал голову рукой. Он пришел на встречу уже достаточно
разгоряченным. Я подозревал, что он уже начал отмечать получение премии.
     - А что искал мистер Бенедикт? - спросил он с обаятельной улыбкой.
     - Дядя пытался найти место для археологических  раскопок,  Эрик.  Это
долгая история.
     - В звездном скоплении? - Он поднял брови.
     Я выпил ром и напустил на себя вид невежественного постороннего.
     - Наверное, это и в самом деле странно.  Но  я  не  очень-то  обращал
внимание на подробности. Во всяком случае, дядя хотел  выразить  вам  свою
благодарность за помощь.
     - Рад слышать, - отозвался Хаммерсмит. - Знаете, это было  не  совсем
по инструкции.
     - Что?
     -  Мне  пришлось  нарушить  несколько  правил.   Нам   не   разрешают
использовать оборудование в личных целях.
     - Понимаю.
     Я повторил подготовку к переводу денег, на этот раз  сумма  превышала
шестимесячный оклад.
     - Спасибо,  -  сказал  Хаммерсмит,  улыбка  его  стала  еще  шире.  -
Позвольте мне заплатить за следующую выпивку.
     - Ладно, - пожал плечами я.
     Он  ждал,  что  я  сделаю  перевод,  но  не  дождавшись,  подал  знак
официанту.
     - Полагаю, - сказал он, - вы знаете не больше моего.
     Неужели меня так легко разгадать?
     - Вы имеете в виду колесо?
     - Значит, все-таки знаете!
     Попал! Наконец-то есть результат.
     - Конечно. Где-то в Даме-под-Вуалью находится планета, в небе которой
появляется это круглое созвездие. "Девять на  ободе,  две  у  ступицы".  -
Между прочим, - произнес я, стараясь казаться равнодушным, -  он  довольно
много говорил об этом. Где, она находится, планета, которую он разыскивал?
     - О да! - Танцоры эротического шоу гонялись друг за другом в  сияющем
голубом  тумане.  -  На  ее  поиски  ушло  несколько  недель,  -  объяснил
Хаммерсмит, - поскольку у  нас  просто  нет  соответствующих  программ.  И
компьютеры часто были заняты. На самом деле, - он понизил  голос,  -  я  в
первый раз воспользовался случаем и нарушил правила. Это может стоить  мне
работы, если кто-нибудь узнает.
     "Конечно, - подумал я, - поэтому администратор смог  так  легко  тебя
вычислить".
     - Работа оказалась большой, Алекс. В Даме-под-Вуалью два с  половиной
миллиона звезд, и без особой модели, построенной  компьютером,  с  точными
углами размещения звезд, точной их величиной,  он,  вероятно,  получил  бы
множество вариантов. Как выглядит колесо? Правильной ли  оно  формы?  Если
нет, насколько велико отклонение от основной линии дуги? Действительно  ли
там только девять звезд? Или девять ярких звезд? Нам пришлось  произвольно
задать некоторые параметры, и результат был довольно предположительным.
     - Сколько получилось вариантов?
     - Свыше двухсот. Или двенадцать тысяч, если менее строго  обойтись  с
параметрами. - Он с сочувственно наблюдал за мной,  наслаждаясь,  как  ему
казалось, моим разочарованием. Я же думал  о  том,  как  несколько  недель
назад мы с Джейкобом просматривали маршруты звездных кораблей и  сократили
район поисков до десяти тысяч звезд. При наличии таких цифр было бы  легко
исключить многие варианты  Хаммерсмита.  На  мгновение  у  меня  появилось
искушение щелкнуть его по носу.
     - Можете дать мне распечатку?
     - Я захватил ее на тот случай, если вам понадобится доказательство. -
Он выдал широкую улыбку.
     - Спасибо, - ответил я. - Вы мне очень помогли, Эрик.
     Мы одновременно бросили на столик деньги и распечатку.
     - Вам спасибо, - сказал он. - И еще, Алекс...
     - Да?
     - Гейб просил меня никому  не  рассказывать  об  этом.  Я  бы  так  и
поступил, будь он жив.
     - Понимаю.
     - Прошу вас об одолжении. Если вы когда-нибудь узнаете, что  за  всем
этим кроется, возвращайтесь и расскажите мне, хорошо?
     Наши взгляды встретились.
     - Если смогу, - ответил я и вышел на улицу.


     Главная цель оказалась на расстоянии в тысячу триста световых лет  от
Сараглии, в той области Дамы-под-Вуалью, у которой были координаты, но  не
было названия.
     - Два месяца, по крайней мере, - сказала Чейз. - В один конец. Долгий
путь.



                                    21

                                 Звездный корабль - не место для человека,
                              который спешит.
                                    Нолан Крилл "Арнхейм Ревю", LXXIII, 31

     Мы  летели  к  Сараглии  на  "Грейнджере".  "Грейнджер"   -   двойник
"Капеллы", поэтому, пока мы плыли сквозь длинный серый  туннель,  я  много
думал о Гейбе.
     Обзорные иллюминаторы были, конечно, закрыты. Вид  за  бортом  многих
лишал душевного комфорта,  но  на  корабле  имелось  несколько  мест,  где
пассажир, желающий  посмотреть  на  преисподнюю,  мог  удовлетворить  свое
любопытство. Например, салон в носовой части верхней палубы,  называющийся
Капитанским Баром.
     Мы с Чейз удалились туда после того, как я оправился от погружения  в
гиперпространство. Между прочим, моя  реакция  на  переход  становилась  с
каждым перелетом все хуже. В первый вечер я сидел в баре,  отказываясь  от
разговоров и мрачно вспоминая свою клятву, больше никуда не летать.
     Мы выпили слишком много. Бары на звездных кораблях всегда процветают.
Располагая избытком свободного времени для  размышлений,  я  стал  думать,
почему исследователи с "Тенандрома" согласились молчать о  своей  находке.
Меня это беспокоило.
     Через некоторое время даже Чейз помрачнела. Так мы и беспокоились всю
дорогу, перемещаясь в бесформенном потоке неизвестно  скольких  измерений,
существование которого, по мнению  некоторых  специалистов,  относилось  к
области чистой математики.
     Через восемь дней  по  корабельному  времени  мы  совершили  обратный
прыжок в линейное пространство. Пассажиры,  придя  в  себя,  столпились  у
открытых   теперь   иллюминаторов,   чтобы   поглазеть   на    великолепие
Дамы-под-Вуалью.
     С близкого расстояния она казалась непохожей ни  на  что,  измеряемое
человеческими масштабами. Структуру туманности уже нельзя было распознать.
Мы  смотрели,  скорее,  на  гигантское  скопление  отдельных   звезд,   на
невообразимое множество цветных точек, лучи которых проникали, казалось  в
самую душу, на реку света, уходящую  в  бесконечность.  Насколько  бледнее
выглядело воспроизведение ее Джейкобом у меня дома!
     Когда я больше не смог выносить это зрелище, я пошел в бар. Там  было
полно народу.


     Теперь нам  предстояла  самая  длинная  часть  перелета  -  от  точки
перехода до самой Сараглии, -  на  которую  требовалось  две  с  половиной
недели. Я много читал и приобрел  привычку  играть  в  карты  с  компанией
завсегдатаев в Капитанском салоне. Чейз  резвилась  с  каким-то  гонцом  в
гимнастическом зале и бассейне.
     В начале третьей недели полета к нам приблизилась пара челноков.  Они
привезли новых пассажиров и груз для следующей фазы полета "Грейнджера"  и
забрали к себе на борт всех направлявшихся на Сараглию.  Чейз  попрощалась
со своим дружком, а я  с  удивлением  обнаружил,  что  со  времени  нашего
отъезда впервые чувствую себя хорошо.
     Сараглия представляет собой конструкцию величиной с  небольшую  луну,
вращающуюся вокруг остатка сверхновой, и является научно-исследовательской
станцией. Но близость  к  сверхплотной  звезде  обусловила  развитие  этой
искусственной планеты как  коммерческого  центра,  специализирующегося  на
услугах  по  обработке  материалов  для  производителей,   чья   продукция
требовала применения сверхвысоких давлений в течение длительного времени.
     Внешне станция выглядит несколько беспорядочно, -  первоначально  она
была простой орбитальной платформой, но давно уже обросла жилыми куполами,
производственными  ангарами,  энергетическими   сетями,   погрузочными   и
стыковочными доками, заводами-автоматами.
     Большое облако пыли, удерживаемое искусственной гравитацией,  плавает
вокруг комплекса,  защищая  его  от  жесткого  излучения  Дамы-под-Вуалью.
Оказавшись  внутри   облака,   наблюдатель   бывает   поражен   освещением
цилиндрической планеты,  льющимся  из  сотен  тысяч  окон,  иллюминаторов,
прозрачных панелей и причальных доков.  Хотя  Сараглия  и  расположена  на
самом краю заселенного человеком пространства, она самая  теплая  из  всех
мест его обитания.
     Мы причалили на челноке к одному из доков, выгрузились и поселились в
гостинице.  Чейз  немедленно  приступила   к   подготовке   второй   части
путешествия.
     Мне же опять потребовалось некоторое  время,  чтобы  прийти  в  себя,
поэтому я отправился осматривать достопримечательности, бродил по лесам  и
полянам, даже пару дней  наслаждался  послеобеденным  отдыхом  на  морском
берегу.
     Через несколько дней мы снова отправились в путь на  взятом  напрокат
"Кентавре".  Он  был  меньше  корабля  Гейба,  и  для  столь   длительного
путешествия оборудован довольно скромно, резко заметила Чейз. Но я еще  не
привык иметь дело с большими деньгами, а цена за "Кентавр" показалась  мне
просто ошеломляющей.
     Как только двигатели накопили достаточный заряд, мы совершили  прыжок
в пространство Армстронга.


     - Обратный переход через пятьдесят семь дней, - объявила Чейз.  -  По
бортовому времени. Нам надо принять одно решение.
     - Выкладывай.
     - Перелет долгий. Там, куда мы направляемся, правила Конфедерации  не
вполне  соблюдаются,  но  предполагается,  что  мы  все  равно  станем  их
придерживаться. Если следовать руководству, мы должны дать допуск в триста
астрономических единиц для возвращения в линейное  пространство.  Помножим
на нашу неспособность быть точными, и мы легко можем оказаться в  пятистах
или шестистах астрономических единицах  от  цели.  Кроме  того,  "Кентавр"
гораздо более медлительный корабль при движении  в  обычном  пространстве,
чем пассажирский лайнер. Если нам  не  повезет,  то  путешествие  окажется
очень долгим. Наилучший выход - просто взять и впрыгнуть обратно как можно
ближе к цели.
     - Нет! - взорвался я. - Мы уже столько ждали! Я предпочитаю потерпеть
еще немного.
     - А как насчет того, чтобы терпеть долго?
     - О каком сроке идет речь?
     - Возможно, около года.
     - Раньше ты вроде не говорила ничего подобного.
     - Я взвешивала твои возможные решения, Алекс.  -  Чейз  улыбнулась  и
успокоила меня. - Шанс материализоваться внутри  чего-нибудь,  практически
равен нулю.  А  в  области  входа,  которую  мы  собираемся  использовать,
огромное количество свободного пространства.  Ты  будешь  даже  в  большей
безопасности, чем в своем скиммере.
     - Не слишком обнадеживающее заявление, - буркнул я.
     - Доверься мне, - лучезарно улыбнулась Чейз.


     Я всегда был осторожен  и  старался  не  злоупотреблять  электронными
фантазиями. Недолгое путешествие к Даме-под-Вуалью дало прекрасный предлог
для отмены старых запретов.
     Я  путешествовал  по  всей  корабельной  библиотеке,  и  отдыхал   на
роскошных курортах. Одни существовали в реальной жизни, другие  -  нет,  а
некоторые просто не могли  существовать.  И  всегда  рядом  со  мной  была
хорошенькая  женщина.  А  их  характеры  соответствовали   заданной   мною
программе.
     Чейз знала, чем я занимаюсь. Большую часть времени  она  проводила  в
кабине пилота, читала и смотрела в  серый  туннель,  простирающийся  перед
кораблем в бесконечность. Когда я забредал к  ней  и  валился  в  соседнее
кресло,  она  редко  говорила,  а  я  всегда  почему-то  испытывал  легкое
смущение. Поэтому Чейз стала меня раздражать.
     В конце концов я устал от стандартных  путешествий  и  взял  с  собой
некоторые загадочные археологические программы  из  коллекции  Гейба.  Это
были изысканные приключения, местом действия которых являлись таинственные
развалины в экзотических местах: надо было  разыскать  и  идентифицировать
необычный артефакт в  затонувшем  соборе,  населенном  ожившими  статуями;
перевести   ряд   трехмерных   символов,   плавающих   внутри    скопления
полупрозрачных пирамид в замерзшей тундре; разгадать по  фрагментам  смысл
древнего ритуала  жертвоприношения,  в  котором,  по-видимому,  содержался
ответ,  почему  аборигены  за  несколько  поколений  превратились  в  расу
дикарей.
     Во всех случаях меня ждал некий сюрприз.
     Когда я попал в беду, пытаясь пробраться по залитому водой туннелю  в
соборе,  меня  спасла   и   вытащила   в   каменный   бассейн   прекрасная
полуобнаженная женщина, которую я помнил, но не сразу узнал.
     Рия!
     Женщина на фотографии в спальне Гейба.
     Она снова  появилась  в  облике  хорошенькой  дикарки  в  разрушенном
городе, а среди пирамид -  в  образе  великолепного,  парящего  в  воздухе
создания  с  крыльями.  Рия  всегда  появлялась,  чтобы  спасти   искателя
приключений и сообщить ему, что он проиграл игру. Однажды, когда я все  же
добрался до конца, она ждала меня там.
     И всегда ее звали Рия.


     Меня все больше захватывало это занятие, но в един прекрасный момент,
убегая от преследователей из горной крепости, у которой,  по-видимому,  не
было ни одного выхода, я вдруг очнулся на кушетке, в темноте пространства.
     Сердце мое колотилось, пока до меня не дошло, что я  уже  вернулся  в
свою каюту. Потом я уловил какое-то движение и увидел силуэт.
     - Чейз?
     - Привет, Алекс, - сказала она. Голос ее звучал необычно, я слышал ее
дыхание. - Как насчет того, чтобы вернуться в реальную жизнь?


     На семнадцатый день мы заметили какую-то  тень  на  экранах  сканеров
пространства Армстронга. Она промелькнула и исчезла.
     - Показалось, - сказала Чейз.
     Но потом долго хмурилась.



                                    22

                        Человека кормят сказками на  протяжении  всей  его
                   жизни, и он уходит  из  нее,  уверенный,  что  знает  о
                   происходящем все, но в  действительности  он  не  знает
                   ничего, за исключением тех событий, которые происходили
                   на его глазах.
                               Томас Джефферсон. Из письма к Томасу Куперу

     Звезда, к которой мы направлялись, представляла собой тусклый красный
карлик класса М. Она мирно плыла в  одной  из  самых  запыленных  областей
скопления на расстоянии примерно трехсот световых лет от Сараглии.  Мы  не
имели ни малейшего представления о том, сколько  планет  вращается  вокруг
нее, и я так никогда этого и не узнал.
     Чейз вывела корабль  в  линейное  пространство  под  острым  углом  к
плоскости эклиптики планетной системы, примерно в десяти  днях  полета  от
облака Оорта. Огромная удача (или большое мастерство) - подобраться к цели
так близко.
     Мы устроили вечеринку,  пили  за  красную  звезду,  поздравляли  друг
друга. За все время нашего знакомства Чейз впервые перебрала, и в  течение
нескольких  часов  "Кентавр"  летел  без  пилота.  Чейз   становилась   то
страстной, то сонной, и я подолгу сидел  у  экранов,  разглядывая  мириады
звезд и, гадая, в каком  вообще  направлении  мы  движемся.  Странно,  что
политическое  содружество  из  нескольких  сотен   планет   и   миллиардов
человеческих существ могло так бесследно куда-то исчезнуть.
     В пределах биозоны дрейфовали две планеты.  Одна,  по-видимому,  была
еще на ранней  стадии  развития:  ее  азотную  атмосферу  наполняла  пыль,
выброшенная  опоясывающими  планету   вулканами,   поверхность   сотрясали
непрерывные конвульсии. Зато другая  -  бело-голубой  шар  непревзойденной
красоты - походила на Окраину, Токсикон, Землю,  на  все  планеты  земного
типа, на которых смогла  укорениться  жизнь.  Это  была  планета  обширных
океанов, яркого солнечного света  и  бесчисленных  островов.  Единственный
континент располагался у северного полюса.
     - Наверное,  там  очень  холодно,  -  заметила  Чейз,  разглядывая  в
телескоп поверхность суши. - Большая часть покрыта  ледниками,  на  темной
стороне не видно никаких огней. Вряд ли там кто-то живет. -  Более  теплые
зоны выглядят приятно. Даже маняще. Что ты скажешь, если мы  спустимся  на
капсуле и поплаваем немного? Выберемся ненадолго из этих стен?
     Чейз соблазнительно потянулась, и я уже готов  был  согласиться,  как
вдруг выражение ее лица изменилось.
     - Что случилось?
     Чейз