должно было, по-видимому, означать высшее проявление восторга. Она с разбегу
повисла у него на шее и радостно заболтала ногами.
   Тинира обняла Перена гораздо более сдержанно, и Тобас от души позавидовал
приятелю. На этом  аудиенция  завершилась.  Проблемы  с  приданым  подлежали
разрешению лишь после свадьбы. Король тихо удалился через  заднюю  дверь,  и
через  мгновение  Лорд  Гофмейстер  уже   обсуждал   с   Тобасом   церемонию
бракосочетания.
   Глава 32
   К  двойной  королевской  свадьбе  приурочили  народные  гуляния  в  честь
победителей  дракона,  поэтому  бракосочетание  превратилось  в  грандиозное
торжество, равного которому в Двоморе не было много лет. На  церемонию  было
приглашено все население Двомора, которое составляло - Тобас даже сперва  не
поверил - чуть меньше восьми тысяч человек. Всю жизнь  он  слышал"  что  эти
королевства именуют Малыми,  но  он  совершенно  не  представлял,  насколько
действительно они малы. Он вспомнил  бесконечные  заполненные  людьми  улицы
Этшара Пряностей и твердо решил, что ни  за  что  не  останется  в  Двоморе,
независимо от желания принцессы.
   Тобас припомнил, что когда-то хотел жить в Тельвене. Сама мысль  об  этом
казалась  ему  сейчас  странной.  Конечно,  он  очень  устал  от  постоянных
скитаний, но местечка безнадежнее Двомора трудно было представить!
   Каранисса  с  великим  трудом  удержалась  от   смеха,   услышав   оценку
численности местного населения.
   - Мне доводилось видеть военные  лагеря,  где  количество  маркитантов  и
солдатских жен было гораздо больше всего  населения  этого  так  называемого
королевства, вместе взятого, - честно заявила она.
   Не произвели на нее  впечатление  и  старания  обитателей  замка  придать
торжеству  как  можно  больше  помпы  и  элегантности.  В  Твердыне   Двомор
выставлять напоказ было просто нечего.  Большинству  гостей  предназначалась
деревянная посуда, основную часть которой вырезали специально  к  празднику.
На каждой башенке замка развевались флажки, а над воротами повесили  стяг  с
гербом королевства.  Туалет  Караниссы,  приведенный  в  порядок  с  помощью
колдовства, выглядел гораздо эффектнее, чем свадебное платье  Алоррии,  хотя
Тинира, как старшая сестра, сумела несколько затмить колдунью, обрядившись в
древнее,  яркосинее,  расшитое  золотом  платье,  которое  досталось  ей  по
наследству от бабушки.
   Учитывая  необходимость   провести   должные   приготовления,   торжества
назначались на двадцать второе число месяца Снегопадов. Богам были вознесены
соответствующие молитвы, чтобы продержалась  хорошая  погода.  Шестнадцатого
немного попадал снег, что вызвало  некоторое  волнение,  но,  поскольку  тот
милостиво соизволил растаять на следующий же день, волнение утихло.
   Тобас днями напролет с тоской смотрел на  гобелен,  но  Каранисса  твердо
стояла на своем.
   Меня это совершенно не беспокоит, - повторяла она ежечасно. -  А  у  тебя
будут отличные взаимоотношения с королем. И главное - деньги! Золото!
   - Я не хочу здесь оставаться!
   - Но ведь летающий замок находится в Двоморе, а Твердыня Двомор лежит  на
пути в Этшар. До тех пор, пока ты не поднимешь летающий замок в  воздух  или
не выткешь новый гобелен, ты привязан к Двомору, нравится тебе это или нет!
   - Мне это не нравится. Кара, ну как я могу быть одновременно  женатым  на
вас обеих? Мне всего восемнадцать. Одной жены более чем достаточно  в  таком
возрасте!
   - Не твоя забота, - отмахивалась от  него  Каранисса.  -  Мы  с  Алоррией
договоримся между собой.
   Этого еще не хватало! Великие боги, за что ему такое наказание?
   - Да я же с ней едва знаком!
   Однако юноша вскоре обнаружил, что как  раз  это  все  население  Двомора
всячески старается исправить. Куда бы он ни  пошел,  кроме,  конечно,  своих
собственных апартаментов, Алоррия  либо  уже  поджидала  его,  либо  тут  же
появлялась.
   Тобасу оказалось очень трудно с ней общаться. Принцесса слишком близко  к
сердцу приняла его магические таланты, и от  ее  бесконечных  панегириков  у
юноши раскалывалась голова. О жизни Алоррия судила  по  дамским  романам  и,
кроме двух кратких визитов  в  соседние  королевства,  все  шестнадцать  лет
просидела за стенами замка. Разговаривать с ней было просто невозможно.
   Когда она услышала историю о том, как Перена обокрали и избили, то  никак
не могла поверить, что  жители  Амора  не  выскочили  из  домов,  охваченные
праведным гневом, и не перевешали весь караван. А когда узнала, что  чародеи
в Этшаре отказались обучить Тобаса заклинаниям, то объяснила  это  тем.  что
Тобас тогда еще не был достоин высокого звания члена Гильдии, еще не показал
своих  возможностей  или,  может  быть,  оскорбил  их,   не   сумев   подать
какой-нибудь опознавательный знак. А всему тому, что рассказывала  Каранисса
о Великой Войне и Древнем Этшаре, принцесса попросту не верила.
   Тобас относился к ней, как к маленькой девочке. Милой, но упрямой, умной,
но наивной. Ему казалось странным, что Алоррия моложе его всего на два года.
Он не мог себе представить, как будет жить с ней  бок  о  бок  или  ляжет  в
постель.
   Однако  дни  незаметно  летели  один  за  другим,  и  свадьба   неумолимо
приближалась.
   Накануне торжественного дня повалил снег. К утру Двомор и  все  окрестные
горы были покрыты белым пушистым покрывалом. Во дворе замка  стояли  сугробы
футовой глубины, единственную дорогу замело. Лорд Гофмейстер рассчитывал  по
крайней мере на две тысячи человек гостей, но пришла в лучшем случае десятая
часть.
   Но даже этого было для Тобаса более чем достаточно. Выдержать  церемонию,
обещать богам заботиться  о  практически  чужом  человеке  -  это,  пожалуй,
похуже,
   чем встретиться с драконом.
   А вот Перену с Тинирой, кажется, все это нравилось. Тобас мрачно подумал,
что, хотя Перен вряд ли так уж любит свою принцессу,  они  явно  друг  другу
нравятся и, значит, вполне могут дожить до любви и счастья.
   После церемонии принесли обещанное приданое. Тобас с Караниссой отсчитали
семьсот монет, а Перен забрал оставшиеся три сотни. Каранисса сразу взяла на
себя заботу о деньгах, и Тобас тут же забыл о них, думая только о  том,  как
он проведет остаток дня и главным образом брачную ночь.
   Как  только  покончили  с  приданым,  на  новобрачных   обрушился   шквал
поздравлений. Три менестреля сложили  оды  в  честь  драконобойца,  и  Тобас
обнаружил, что его безумно раздражают все трое. Один добавлял лишний слог  в
каждой строке, другой фальшивил,  а  третий,  хотя  его  песни  были  хорошо
написаны и мило звучали, до безобразия переврал все  события  и  к  тому  же
вставил в свое произведение диалог  между  Тобасом  и  драконом,  в  котором
каждый из персонажей по очереди перечислял преступления драконьего племени и
людей соответственно, а затем  переходил  к  перечислению  своих  предыдущих
заслуг.
   - Дракон не разговаривал,  -  тихо  втолковывал  Тобас  Алоррии,  пытаясь
сохранить на лице вежливую улыбку. - Если это  правда,  что  драконы  вообще
могут говорить, то этого либо не обучили, либо ему нечего было сказать  нам.
Но в любом случае он не произнес ни слова.
   - Да, это был просто кровожадный монстр, - согласилась Алоррия.
   - Скорее всего он был просто  голоден.  Такой  громадине  прокормиться  в
горах нелегко. Алоррия деликатно вздрогнула;
   - Не надо говорить об этом.
   - Почему? - изумился Тобас. - Эти идиоты только что об этом пели!
   - Песни - совсем другое дело! Но когда  ты  говоришь,  что  он  ел  людей
просто потому, что был голоден, это звучит ужасно!
   - А что ты думаешь, он делал это кому-то назло? - Тобас  хотел  и  дальше
развивать эту тему, но его внимание опять  привлек  менестрель.  -  Нет,  ты
только послушай, что  он  поет:  "Ты  залил  долины  кровью,  пожирая  здесь
невинных сельских дев и сыновей!" Да я в жизни такого не говорил!
   - Тобас, это всего лишь песня. Успокойся и слушай музыку.
   Тобас понял, что ведет себя глупо. На самом деле его раздражали не песни,
а то, что он женат на Алоррии. Однако она  явно  была  не  самой  подходящей
аудиторией для жалоб по этому поводу. Прямо напротив него, в конце  длинного
стола, Каранисса что-то нежно шептала кошельку с золотыми монетами...  Юноша
угрюмо откинулся на стуле и осушил кубок вина.
   Стоявший рядом слуга наполнил кубок снова.  Тобас  не  возражал.  Если  в
Двоморе и было что хорошее, так это местное вино. Когда  наконец  счастливая
пара,  осыпаемая  различными  пожеланиями  и  довольно  смелыми   шуточками,
отправилась в опочивальню, Тобас уже изрядно поднабрался,  хотя  способности
передвигаться не утратил. Сочетание алкоголя, усталости и близость  красивой
принцессы  привели  к  тому,  что  он  отбросил  всякую  сдержанность  и   с
нетерпением ждал ночи.
   Предназначенная для новобрачных  комната  была  той  же,  которую  они  с
Караниссой занимали два последних шестиночья, - других подходящих  свободных
покоев просто не было. Караниссу тактично перевели  в  другое  крыло  замка,
поэтому Тобас очень удивился, обнаружив колдунью, сидевшую  в  их  крошечной
гостиной.
   - Привет! - сказал он, смутившись, не зная, что делать с  рукой,  которой
он обнимал Алоррию.
   - Привет! - насмешливо отозвалась Каранисса, распахивая дверь в спальню.
   -  Послушай,  что  тебе  здесь  надо?  -   спросила   явно   раздраженная
присутствием соперницы Алоррия.
   - Всего лишь попрощаться, - сообщила колдунья уже из спальни. - Я ухожу и
не хочу, чтобы Тобас волновался.
   - Уходишь? Куда? - Винные пары мгновенно выветрились, и Тобас бросился за
колдуньей.
   - Я посчитала, что вам потребуется некоторое время, чтобы получше  узнать
друг друга, - объяснила Каранисса. - Не хочу путаться у вас под  ногами.  Ты
можешь прийти и забрать меня весной, когда стает снег.
   Она откинула прикрывавший гобелен ковер.
   - Кара, погоди! - воскликнул Тобас.
   - Пусть уходит! - подскочила к нему Алоррия.
   - До свидания! - Каранисса подняла ящик вина,  который  предусмотрительно
поставила возле кровати, шагнула в гобелен и исчезла.
   - Ну, нет! Ты не можешь меня вот так тут оставить! -  Тобас  высвободился
из рук Алоррии и бросился вслед за своей первой женой.
   - Тобас! - И, не имея ни малейшего представления, что  творит,  принцесса
последовала за своим героическим супругом.
   Глава 33
   Полюбуйся, что ты натворил! - Каранисса, уперев руки в  бока,  стояла  на
мосту у ворот замка.
   - Нужно заранее предупреждать о своих затеях! - отозвался Тобас,  пытаясь
стряхнуть с себя Алоррию. Но принцесса, намертво вцепившись в  его  руку,  с
ужасом вглядывалась в царящую вокруг багряную пустоту.
   - Где мы? - прошептала она.
   - Успокойся! - хором ответили колдунья и чародей. В одном из  окон  замка
торчал хихикающий сприган.
   - Так, - пожала плечами Каранисса. - Теперь  мы  все  застряли  здесь  до
весны. Что ж, пошли. Постараемся использовать это как можно лучше.
   Она повернулась, и ворота распахнулись.
   - Хвастливая колдунья! - раздраженно пробормотал Тобас.
   - Они были заперты изнутри, - напомнила ему Каранисса. - Как еще мы могли
войти?
   - Позвав слуг! - немедленно возразил Тобас.
   - Но, Тобас... - начала Алоррия.
   - Я об этом как-то не подумала.
   - Ха! Да ты вообще ни о чем не подумала! Ни о чем и ни о ком!
   - Тобас... - настойчиво дернула его за рукав Алоррия.
   - Надеюсь, большинство сприганов ушли, - заметила Каранисса.
   - А я надеюсь, что у меня хватит сил и ингредиентов для  кучи  наведенных
снов! Нас же будут искать!
   - Тобас!!!
   Тобас повернулся к Алоррии:
   - Извини, Аля. Это издержки брака с чародеем. - Он обвел рукой  замок.  -
Во всяком случае, брака со мной. Добро пожаловать в твой новый дом!
   Принцесса исподлобья уставилась на сидящих горгулий, башенки с крышами  в
форме крыльев летучей мыши и черные стены замка.
   - И добро пожаловать в семью! - тепло добавила Каранисса.
   Услышав  это  заявление,  Тобас  пристально  взглянул  на  колдунью.  Она
говорила совершенно искренне. Юноша улыбнулся. Впервые после пожара в хижине
Роггита он понял, что может не волноваться за свое будущее. У него есть дом,
куча денег, должность придворного чародея и семья.
   Правда, дом - волшебный замок, висящий над пропастью, деньги  -  огромное
приданое принцессы, магию он унаследовал от человека, умершего  много  веков
назад, и это тоже своего рода приданое. А жены! Одна -  колдунья,  другая  -
принцесса. Странную шутку сыграла с ним жизнь. Но он не против.
   Счастье наконец повернулось к нему лицом!
   Эпилог
   Густая тень неожиданно закрыла солнце, и Ладор из Сессерана проснулся.  В
небе, прямо над его головой, завис  странный  темный  прямоугольник.  Ладор,
растерянно моргая, смотрел на это загадочное явление. Тера,  лежащая  рядом,
спокойно спала.
   С висящего прямоугольника свесилась чья-то голова.
   - Привет! - весело окликнул его молодой голос. Ладор немного расслабился.
Слава богам, знакомый акцент свободноземельца.
   - Вряд ли ты меня помнишь, - продолжал голос,  -  хотя  нет,  это  глупо.
Конечно, помнишь! Я Тобас из Тельвена. Я украл у вас лодку.
   Ладор онемел от изумления, но быстро пришел в себя.
   - Это же было пять лет назад! - вскричал он.
   - Да знаю, знаю, - сообщило видение. - Прошу прощения,  но  я  был  очень
занят. Надеюсь, ты примешь мои извинения.
   На землю с приятным звоном упал какой-то  предмет.  Кошель?  Ладор  снова
перевел взгляд на прямоугольник.
   Оттуда свесились еще две головы. Глаза Ладора немного привыкли  к  яркому
солнцу. Женщины! У одной длинные волосы свободно развевались на ветру,  а  у
другой были подняты вверх и закреплены диадемой. Прямоугольный  предмет,  на
котором сидела эта необычная троица, слегка волновался по краям  и,  похоже,
был сделан из какой-то плотной ткани.
   - Деньги - это, так сказать, мои извинения, - сообщил  Тобас.  -  А  ваша
лодка привязана на берегу. Это не та, которую я у  вас  украл,  но  похожая.
Обед с цыпленком - под сиденьем, но вино я заменил на белое. Надеюсь, ты  не
против.
   - Еще бы он был против! - насмешливо сказала женщина в диадеме. - Кто  же
запивает цыпленка красным вином?
   - Заткнись, Аля, - сказала другая. - Дай Тобасу договорить.
   - Но он уже договорил! - возразила первая.
   - Нет, не договорил.
   - И все равно это глупо.
   - Замолчите, вы обе! - рявкнул Тобас, но жены продолжали препираться,  не
обращая на него никакого внимания.
   Ладор долго молча наблюдал эту сцену, но не выдержал и захохотал  во  всю
глотку. Мир полон чудес, и эта странная семейка на летающем ковре явно  одно
из них.
   Тобас еще раз взглянул вниз, пожал плечами, как бы  говоря:  "Ну,  что  я
могу поделать?", - и принялся разнимать жен.
   Ладор несколько минут зачарованно слушал, затем  разбудил  Теру,  которая
умудрилась все проспать, и они не спеша побрели к берегу поглядеть  на  свою
новую лодку.
   Некоторые пояснения
   В 5226 году Человеческой Речи, когда известный чародей Тобас  Тельвенский
посетил жреца-оракула в Этшаре Пряностей, чтобы узнать место пребывания двух
людей, у  которых  считал  себя  в  долгу,  он  воспользовался  возможностью
получить ответ на целый ряд интересующих его вопросов.
   Роггит прекрасно знал, что Тобас лгал ему насчет своего возраста. Чародей
не настолько впал в маразм, он просто пожалел мальчика. Только позже  Роггит
стал терять память, и именно с этим связана отсрочка в обучении Тобаса.
   "Мертвая" зона в горах между Двомором и Айгоа образовалась  в  результате
использования  заклинания  под  названием   "Эллраново   Рассеивание".   Это
невероятно мощное, но очень простое заклинание первого порядка было случайно
открыто в 4680  г.  Ч.  Р.  малоизвестным  чародеем-исследователем  Эллраном
Несчастливым. "Рассеивание" создает неопределенной величины пространство,  в
котором чародейство перестает действовать  навсегда.  Поскольку  в  войне  с
Северной Империей правительство Древнего  Этшара  именно  на  чародейство  и
опиралось, заклинание было признано не только бесполезным, но  и  невероятно
опасным, вследствие чего строжайше запрещено.
   Его творили всего дважды: первый раз в 4680-м, когда Эллран открыл его, и
второй - в 4762-м, когда капитан  Сет,  сын  Торуна,  озлобленный  и  глупый
человек, бывший ученик  Калирина  Мудрого,  который,  в  свою  очередь,  был
выучеником Эллрана, сотворил его, чтобы положить конец феодальной склоке  со
своим соперником, магом  Деритоном.  Замок  Деритона  был  разрушен,  а  сам
Деритон предположительно погиб. Некий секретный военный объект  -  та  самая
"деревня", которую обследовали Тобас с Переном, - занимавшийся изысканиями в
области магии, тоже оказался в "мертвой" зоне и  вследствие  этого  покинут.
Сет, сын Торуна, предстал пред военным трибуналом по обвинению в убийстве  и
предательстве и был повешен на  шестой  день  месяца  Дождей  года  4763-го;
принадлежавшую  ему  Книгу  Заклинаний  сожгли,  и  таким  образом   цепочка
чародеев, передающих друг другу знание "Эллранова Рассеивания", оборвалась.
   Капитан Истрам не стал искать настоящих хозяев лодки, оставленной Тобасом
на борту "Золотой Чайки", но и не счел себя вправе присвоить ее. Поэтому  он
продал лодку, а вырученные деньги передал в теургический приют для старых  я
больных моряков.
   Родным языком принца Херемина из Тет-Коруна был вовсе не корулианский.  А
тет-корунезский. На корулианском говорил переводчик принца. Дело в том, что,
не считая отличий в использовании сослагательного наклонения и окончаний в
   родительном падеже имен собственных, оба эти языка совершенно идентичны.
   Драконы в Двоморских горах мирно сосуществовали с людьми  и  скотиной  на
протяжении  столетий,  поскольку  умирали  или  отстреливались  раньше,  чем
дорастали до действительно крупных размеров. Дракон,  которого  убил  Тобас,
ударился в людоедство только тогда, когда сожрал всю достаточно крупную дичь
в округе. Если бы он был чуточку посообразительней, то перебрался бы в Айгоа
и продолжил питаться Оленями. Чудовища становятся способными к  размножению,
достигнув длины примерно шесть-семь футов, поэтому то, что их, как  правило,
убивают десятифутовыми, виду как таковому не угрожает. Центр  речи  в  мозгу
дракона начинает развиваться примерно с двадцатифутовой длины, но,  конечно,
как и человеческое дитя, дракон не может научиться говорить,  если  живет  в
одиночестве.
   Затертая страница в начале Книга Заклинаний Деритона содержала запись  об
атамэ. Будущий великий маг тщательно затер ее, когда его учитель,  обнаружив
запись,  розгой  внушил  своему  учебнику  уважение  к   секретам   Гильдии.
Результатом явилось  то  символическое  обозначение,  которым  в  дальнейшем
пользовался Деритон.
   Тварью, потопившем корабль Дабрана, был Дегорран,  малоизвестный  морской
демон Пятого Круга. На самом деле  Шемдер  Хромой,  демонолог  с  этшарского
торговца "Бегемот", вызвавший Дегоррана, нацелился  на  менее  значительного
демона Второго Круга - Спефозиса-Охотника, но  ему  повезло,  и  он  зацепил
Дегоррана.
   Невидимый слуга Тобаса, Надоеда, являлся  подлинным  хозяином  волшебного
замка, пока Деритон не наложил на  него  заклятия  вынужденного  подчинения.
Мелкие пакости,  чинимые  Надоедой  Тобасу.  скорее  всего  были  местью  за
порабощение.
   И, наконец, сприганы действительно  совершенно  безобидны,  кроме  как  в
огромном  количестве,  но  далеко  не  так  глупы,  как  думал   Тобас.   Им
понадобилось три года, чтобы сообразить, что зеркало не будет действовать  в
упавшем замке, и еще год, чтобы вынести его из "мертвой" зоны. Таким образом
сприганы вышли в Мир и наводняют Этшар и поныне.