ИЕСЯ, ВИДЕЛИ В НЕБЕ ВБЛИЗИ ЛУНЫ ШАРООБРАЗНЫЙ ОБЪЕКТ.
ЕГО ДИАМЕТР ПРИМЕРНО В ЧЕТЫРЕ РАЗА ПРЕВЫШАЛ ДИАМЕТР ЛУНЫ.  ОБЪЕКТ  СОСТОЯЛ
ИЗ ДВУХ ЧАСТЕЙ: ФИОЛЕТОВОЙ И ЖЕЛТОЙ,  НАПОМИНАЮЩИХ  СИМВОЛ  "ИНЬ-ЯНЬ"  ИЛИ
ЗЕРКАЛЬНОЕ ОТРАЖЕНИЕ ЦИФР ШЕСТЬ И ДЕВЯТЬ. ОН ДАВАЛ ТАКОЙ СВЕТ,  ЧТО  МОЖНО
БЫЛО ЧИТАТЬ ГАЗЕТУ. В ТЕЧЕНИЕ ДВАДЦАТИ  МИНУТ  ОБЪЕКТ  НЕ  ИЗМЕНЯЛ  СВОЕГО
ВИДА. Есть ли какие-нибудь поправки?  Если  нет,  то  попрошу  подписаться
здесь, ниже текста. И прошу сразу указать свои адреса.
     Кто-то тяжело вздохнул, но Профессор  закричал  со  своего  поста  на
песке:
     - Верно, Доддси! Пусть подписываются!
     Коротышка подсунул блокнот двум женщинам, стоящим к нему ближе  всех.
Одна  истерически  рассмеялась,  другая  вырвала  из  его  рук   ручку   и
расписалась.
     - Вы уже заметили движение? - спросил Пол у Рудольфа.
     - Еще не уверен, - Профессор встал, стараясь не задеть зонтик.  -  Во
всяком случае, шар находится далеко от Земли.
     Он поднялся на эстраду.
     - Есть ли у кого-нибудь телескоп или бинокль? - спросил он громко, но
без особой надежды. - Может, хоть театральный?
     Он подождал ответа и пожал плечами.
     - Что за люди! - обратился он к Полу, снимая  очки,  чтобы  протереть
стекла.
     Бородатое лицо Хантера неожиданно просветлело.
     - А, может быть, у кого-то есть радиоприемник? - спросил он.
     - У меня есть, - ответила худощавая женщина, сидящая на полу рядом  с
Дылдой.
     - Хорошо. Найдите какую-нибудь станцию, передающую новости, -  сказал
он.
     -  Я  постараюсь  поймать  КФАК.  Там   часто   прерывают   программы
классической музыки, чтобы передать последние новости.
     - Если в Нью-Йорке или Буэнос-Айресе тоже виден этот  шар,  то  можно
будет с уверенностью сказать, что он находится очень  высоко,  -  объяснил
Хантер.
     Прижимая  к  груди  кошку,  Марго  снова  посмотрела  на   Странника.
Неожиданно она почувствовала, что кто-то берет ее за локоть.
     - Кларенс Додд, - вежливо представился Коротышка. - Вы?..
     - Марго Гельхорн, - в свою очередь представилась Марго. - Эта зверюга
- ваш пес, мистер Додд?
     - Да, - улыбнулся мужчина. - Не хотите ли расписаться, мисс Гельхорн?
     - Да бросьте вы, - ответила Марго и снова посмотрела на Странника.
     - Вы будете жалеть об этом, - спокойно заметил Додд. - Я вот  однажды
видел  настоящую  летающую  тарелку  и  не  додумался   взять   письменных
свидетельств от четырех человек, ехавших со мной  в  автомобиле.  А  через
неделю все они утверждали, что видели что-то другое.
     Марго пожала плечами и подошла к эстраде.
     -  Пол,  -  позвала  она,  -  мне  кажется,  что   фиолетовая   часть
уменьшается, а на внешнем  крае  желтой  плоскости  появляется  фиолетовая
полоса, которой до сих пор не было.
     - Да-да, так оно и есть, - сразу же отозвалось несколько голосов.
     Профессор поправил сползающие с носа очки. Но  прежде  чем  он  успел
открыть рот, Хантер сказал:
     - Он _в_р_а_щ_а_е_т_с_я_. Это наверняка шар!
     Полу до сих пор казалось, что Странник плоский. Но вот он  неожиданно
повернулся... Вид открывающейся  неизвестной  стороны  шара,  до  сих  пор
скрытой от глаз людей, произвел на всех собравшихся большое впечатление.
     Рудольф поднял руку.
     - Вращается в противоположную сторону, - заявил он. - Я имею в  виду,
по сравнению с Землей и большинством планет солнечной системы.
     - О господи, Билл! Начинается лекция по астрономии, - тихо произнесла
одетая в серое женщина сидящему рядом мужчине.
     Худощавая женщина включила приемник. Все заглушал треск.  Сквозь  шум
помех еле-еле пробивалась  какая-то  музыка.  Через  мгновение  Пол  узнал
"Полет Валькирий" Вагнера. Но здесь, на обширной открытой  местности,  это
больше напоминало вариации на тему Вагнера в исполнении оркестра мышей.


     Дон Мерриам прошел уже почти полпути  к  станции.  Быстрым  шагом  он
осторожно продвигался по светлеющей равнине, поднимая небольшие фонтанчики
пыли.  Вдруг  в  наушниках  раздался  спокойный  голос   Йоханнсена.   Дон
остановился.
     - Слушай внимательно, Дон, - сказал Йоханнсен. - Ты не должен входить
в станцию. Двигайся по направлению к Кораблю N_1, займи в нем место пилота
и приготовься к одиночному старту.
     Дон удивленно воскликнул:
     - Но Йо...
     Йоханнсен хмыкнул и спокойно продолжил:
     - Я знаю, что на кораблях этого типа мы летали в одиночку  только  во
время пробных учебных полетов, но это приказ сверху. Дюфресне  уже  готов.
Он будет лететь на Корабле  N_2.  А  я  с  Бабы  Яги-З  должен  передавать
информацию Гомперту, который с базы будет пересылать  ее  командованию  на
Землю. Ты и Дюфресне стартуете по приказу. Ты исследуешь северную  сторону
желто-фиолетового объекта, Дюфресне - южную. У меня даже в  мыслях  такого
не было, но командование с Земли говорит, что это...
     Голос Йоханнсена заглушил низкий, сверлящий, почти инфразвуковой рев.
Дон почувствовал под ногами вибрацию, лунный грунт заколыхался и космонавт
потерял равновесие. В падении  он  постарался  согнуть  в  локтях  руки  и
прикрыть шлем. Но он видел,  как  серый  слой  пыли  покрывается  рябью  и
немного вздымается  то  тут,  то  там,  как  толстый  ковер,  под  которым
разгуливает ветер, - а инерция придерживала его на месте,  над  трясущейся
твердью Луны.
     Дон упал. Грохот усилился. Толчки становились  все  сильнее.  Повсюду
вздымались фонтаны пыли. Но, к счастью, шлем Дона не треснул.
     Так же неожиданно, как и начался, рев прекратился.
     - Йо! - позвал Дон. - Йо! - закричал он снова и включил языком сигнал
тревоги.
     С западной стороны Атлантического океана на  него  падали  отраженные
блики непривычного, пугающего фиолетово-желтого цвета.
     Ответа со станции не было.



                                    9

     Марго и Пол вместе со всеми двинулись к автомобилям. Они не  помнили,
кто первым сказал: "Давайте-ка лучше выбираться отсюда".  Но  все  тут  же
согласились. Только Профессор хотел остаться у своей астролябии, состоящей
из зонтика и угла стола. Он  даже  пытался  уговорить  коллег-наблюдателей
остаться с ним, но, в конце концов, его самого отговорили от этой затеи.
     - Рудольф - холостяк, -  в  порядке  объяснения  обратился  Хантер  к
Марго, когда они вместе ждали собирающегося  Профессора.  -  Он  может  не
спать ночами, наблюдая за каким-то явлением, ломая  голову  над  шахматной
задачей   или   _п_ы_т_а_я_с_ь    _у_в_л_е_ч_ь    _к_а_к_у_ю_-_н_и_б_у_д_ь
а_к_т_р_и_с_о_ч_к_у_, - последнее он крикнул Рудольфу, - но у нас  у  всех
есть семьи!
     Пол хотел побыстрее  попасть  в  штаб-квартиру  Лунного  Проекта.  Он
решил, что они с Марго свернут к Ванденбергу-Два, и хотел уже сказать, что
лучше всего пешком пойти к Пляжным Воротам,  -  так  будет  быстрее  -  но
вспомнил, что проверка пропусков там - довольно затяжная процедура.
     Когда  все  уже  собрались,  Мяу,  видя,  что  Рагнарок  на  поводке,
осмелела, вырвалась и стала носиться по песку возле террасы.
     Анна остановилась, ожидая, пока Марго поймает кошку,  остановилась  и
ее мать Рама Джоан.  Они  составляли  довольно  странную  пару:  спокойная
девочка с рыжими косичками и женщина с мужеподобными чертами лица в  мятом
фраке.
     Наконец, Профессор присоединился к ним, вся группа двинулась  быстрым
шагом, чтобы догнать тех, кто уже вырвался вперед.
     Профессор большим пальцем указал на Бородача.
     - Этот тип чернил мое доброе имя? - спросил он у Марго.
     - Нет, совсем наоборот! Мистер Хантер делал вам рекламу, - с  улыбкой
ответила девушка. - Если я хорошо его поняла, вас зовут Рудольф Валентино.
     - Нет, - рассмеялся Рудольф. - Рудольф Брехт. Но должен вам  сказать,
что Брехты, так же как и Валентино, тоже вполне удачливые обольстители.
     - Вы забыли свой зонтик, - вмешался в разговор Хантер. -  Нет,  -  он
схватил Брехта за локоть, - я не разрешаю возвращаться за ним.
     - Да я и не собирался, Росс, - ответил Рудольф. - Я оставил  его  там
специально как своего рода памятник. Кстати говоря, нужно было бы на  этом
листике дописать, что мы - банда глупцов. Нам всю ночь  придется  ехать  в
темноте, среди всеобщей суматохи,  вместо  того,  чтобы  остаться  в  этом
дивном местечке и использовать время для плодотворных наблюдений, а  потом
позавтракать на свежем воздухе.
     - Я не уверен, что это - дивное местечко, - мрачно заметил Хантер, но
Рудольф прервал его и указал на Странника.
     - Допустим, что это настоящая планета, - сказал он. - Тогда, скажите,
что это за золотые и фиолетовые пятна? По-моему, желтые - это  пустыни,  а
фиолетовые - океаны водорослей.
     - Сухие области кристаллизованного  йода  и  серы!  -  наобум  сказал
Хантер.
     - Границы которых  охраняет  демон  Максвелла?  -  с  легкой  иронией
спросил Профессор.
     Пол посмотрел вверх. Фиолетовая полоса была  теперь  шире,  а  желтая
поверхность, которая передвинулась ближе к центру  неизвестного  небесного
тела, своей формой напоминала толстый полумесяц.
     - Я думаю, что это  океаны  с  золотистой  водой  и  земля,  поросшая
фиолетовыми деревьями, - сказала Анна.
     - Нет, милая девочка,  нужно  соблюдать  правила  игры,  -  улыбнулся
Профессор. - А это значит, что нельзя выдумывать вещи, которых нет  здесь,
на Земле.
     - Это у вас такой метод исследования неизвестного? - поинтересовалась
Рама Джоан. - Вы действительно так к этому подходите?
     - Да. Ко всему на свете. Это, пожалуй,  самый  верный  принцип,  даже
жалко бывает, что он принадлежит не  мне,  а  некоему  Оккаму,  -  ответил
Брехт. - Юная леди, - снова обратился он к Анне, - как лучше всего попасть
в милость к вашей маме? Я еще никогда в жизни не соблазнял  Раму,  а  идея
эта меня весьма привлекает.
     Анна пожала плечами, ее рыжие косички весело подпрыгнули. Рама  Джоан
сама ответила на этот вопрос.
     - Не надейтесь, я не разделяю ваших взглядов, - холодно бросила она.
     Неожиданно она стянула с головы чалму,  освободив  из-под  нее  копну
прелестных золотисто-рыжих волос. И  только  тут  стало  заметно  сходство
матери и дочери. А фрак показался Марго еще нелепей.
     Они почти нагнали ушедших вперед членов симпозиума. Пол с  удивлением
заметил, что почти все, удаляясь от Странника, идут сгорбившись, и тут  же
обнаружил, что сам ссутулился точно так же.
     Они обогнали Дылду и двух женщин, одна  из  которых  держала  в  руке
включенный радиоприемник. Сквозь  треск  помех  пробивались  слабые  звуки
концерта ля минор Грига.
     - Я пыталась поймать другие станции, - объяснила женщина  Хантеру,  -
но помехи были еще сильнее.
     Неожиданно музыка стихла. Вся  группа  остановилась.  Остановились  и
идущие впереди.
     -  Передаем  сообщение  из  Сигалерта,  -  произнес  ясный  голос.  -
Автострады, ведущие к Голливуду, Санта-Монике, а также к  Вентуре  закрыты
ввиду заторов. Водителей просят  не  пользоваться  этими  автострадами  до
специального сообщения. Мы  советуем  всем  оставаться  дома.  Неизвестный
объект, наблюдаемый  в  небе  -  это  не  атомный  взрыв.  Только  что  мы
разговаривали  по  телефону  с  профессором  Хумасоном  Кирком,  известным
астрономом университета в Тарзане, который  сказал  нам,  что  неизвестный
объект в небе - это без сомнения, повторяю - без сомнения -  странствующая
туча металлической пыли, отражающая  солнечный  свет.  Так  что  опасаться
нечего. Профессор считает, что это пыль золота и бронзы. Общий  вес  этого
облака, как уверяет ученый, не  более  трех  килограмм,  а  сама  пыль  не
представляет угрозы...
     - Что за дурак! - не выдержал Рудольф Брехт. - Это же надо выдумать -
пыль!
     Несколько человек шикнули на него, но когда он замолчал, из приемника
был слышен только приглушенный помехами фортепианный концерт ля минор.


     Дон Мерриам был всего в ста метрах от станции, когда произошло  новое
лунотрясение - на этот раз толчок был направлен по  вертикали,  как  будто
кто-то  вырвал  из  Луны  все  внутренности.  У  Дона  застучали  зубы,  а
металлические части скафандра завибрировали в такт огромному  космическому
фортепиано.
     Твердый лунный грунт выскользнул из-под ног и через мгновение с силой
ударил в рифленые подошвы сапог. Потом снова выскользнул и  снова  ударил.
Ковер пыли подпрыгивал и опадал вместе с Доном. Кое-где  целые  тучи  пыли
фонтаном выстреливали вверх на высоту  более  четырех  метров,  и  опадали
гораздо быстрее, чем пыль на Земле.
     Сотрясения  не  прекращались.  Дон,  словно   балансируя   на   крупе
брыкающегося коня,  пытался  удержать  равновесие,  помогая  себе  резкими
взмахами рук. Неожиданно  подпрыгивающая  пыль  ярко  очертилась  на  фоне
звездного неба. Солнечный свет снова проник в кратер Платона.
     Внезапно лунотрясение  прекратилось.  Космонавт  повысил  поляризацию
смотрового  стекла  до  четырех  пятых  от  максимальной   и   осмотрелся,
разыскивая станцию. Он уже оставил попытки  связаться  с  Йоханнсеном  при
помощи передатчика, размещенного в скафандре. Дон не видел  иллюминаторов,
но по опыту знал, что при солнечном свете их трудно заметить. Ориентируясь
по звездам,  он  выбрал  необходимое  направление  и  решительно  двинулся
вперед. Ему показалось, что  он  видит  блестящие  бока  двух  космических
кораблей, стоящих на высоких треножниках.
     Новая серия вертикальных сейсмических сотрясений свалила Дона с  ног.
Он выставил руки как раз вовремя, чтобы  смягчить  падение.  На  этот  раз
сотрясение  продлилось  дольше  -  ему  сопутствовало  несколько   боковых
толчков. Кратер Платона колыхался до самого горизонта, словно озеро густой
тягучей жидкости. Потоки пыли  поднимались  и  опадали.  В  сущности,  это
больше напоминало земные фонтаны из  воды,  нежели  фонтаны  лунной  пыли.
Волны пыли вздымались  вокруг  остроконечных  скал  и  целые  облака  пыли
опускались на шлем Дона.
     Вертикальные  толчки  неустанно   чередовались   с   горизонтальными.
Скафандр гремел, словно пустая консервная банка в бетономешалке.
     Мерриам решил больше не испытывать судьбу,  и  словно  жук,  покрытый
серебряной пылью, пополз в сторону кораблей. Он  страшно  сожалел,  что  у
него сейчас не столько ног, сколько у этих насекомых.


     Приближаясь к автомобилям, которые четко  вырисовывались  у  подножия
темных скал, члены  симпозиума  разделились  на  группы.  Свет  Странника,
составленный из гармонирующих друг  с  другом  -  желтого  и  фиолетового,
придавал окружающим какой-то странный оранжевый оттенок.
     - Наверное, люди из Лунного  Проекта  знают  гораздо  больше  нас,  -
произнес с оттенком зависти в голосе Хантер, обращаясь к  Полу.  -  Прежде
всего, у вас прекрасная система оповещения и  распространения  информации.
И, кроме того, орбитальные телескопы, радары и все прочее!
     - Я не уверен, что это очень уж хорошо, - ответил  Пол,  -  Работа  в
Проекте вырабатывает  у  всех  узкоспециальные  взгляды  на  происходящее,
разумеется, страдающие некоторой фрагментарностью.
     Коротышка подошел к  ним  -  правой  рукой  он  на  коротком  поводке
удерживал Рагнарока, а в левой держал блокнот.
     - Вы меня еще не забыли? - весело спросил он. -  Меня  зовут  Кларенс
Додд. Может быть, вы будете так любезны и подпишетесь? -  умильно  спросил
он, протягивая Марго блокнот. - Завтра многие будут говорить: "Почему я не
подписался?" Но будет поздно.
     Марго, пытаясь удержать вырывающуюся кошку, огрызнулась:
     - Ох, ну что ж вы прицепились, идиот!
     - Я подпишу, Доддси, - весело воскликнул Брехт. - Только идите отсюда
и перестаньте дразнить зверушек.
     Анна тихо засмеялась.
     - Ты знаешь, мамочка, мне нравится мистер Брехт, - сказала она.
     Рыжеволосая женщина во фраке ответила ей едва заметной улыбкой.
     - Прекрасно!  Может  быть,  такая  реклама  убедит  твою  мамочку!  -
закричал Профессор.
     Пол взял Марго за локоть и уже хотел было отвести  ее  к  машине,  но
почему-то остановился и  посмотрел  на  Странника.  Окруженная  фиолетовым
полем желтая плоскость была теперь четкой -  более  широкая  у  основания,
сужающаяся кверху, изогнутая у самой верхушки. Новая фигура не давала Полу
покоя.
     Кларенс Додд - Коротышка (как его продолжал называть про себя Пол)  -
отдал Брехту  поводок  Рагнарока  и  быстро  нарисовал  новый,  упрощенный
рисунок, заштриховывая фиолетовую плоскость горизонтальными  линиями.  Под
рисунком он написал "Через час".
     Один  из  автомобилей,  красный  лимузин,  резко  рванулся  с  места,
стремительно набирая скорость.
     Внезапно раздался женский крик:
     - Помогите, помогите! У Ванды, кажется, сердечный приступ!
     Рагнарок заскулил. Мяу зашипела.
     Неожиданно Пол понял, что ему напоминает желтое поле  -  динозавра  с
длинными челюстями, стоящего на мощных зеленых лапах. Он почувствовал, как
покрывается гусиной кожей. Вдруг его затрясло, дрожь охватила все тело.
     В детские годы Пол любил  становиться  посреди  качелей,  висящих  на
крыльце - это была солидная скамейка,  выложенная  подушками,  на  которой
помещалось три человека. Скамейка на цепях была подвешена к балке  навеса.
Ему тогда казалось, что сохранение равновесия на  качелях  -  это  вершина
отваги и ловкости. Теперь он снова  почувствовал  себя,  как  на  качелях,
поскольку земля с приглушенным грохотом легко качнулась у него под ногами,
сначала на несколько сантиметров назад, потом вперед, потом снова назад. И
он вынужден был балансировать, чтобы удержать равновесие,  как  делал  это
когда-то в детстве.
     Среди криков и призывов о помощи прогремел командный голос Хантера:
     - Держитесь как можно дальше от автомобилей!
     Марго прижалась к Полу. Мяу, зажатая между ними, тихо пищала.
     Коричневая скала словно выпятилась и покрылась  глубокими  трещинами.
Через мгновение она начала разваливаться - сначала медленно, а  потом  все
быстрее  и  быстрее,  словно  под  сокрушающими  ударами  молота  в  руках
какого-то великана. Посыпался град камней. Осколок ударил Пола в щеку,  но
сейчас было не  до  того,  чтобы  обращать  внимание  на  боль.  В  воздух
поднялась туча пыли. Неожиданно потянуло сильным запахом влажной земли.
     - Быстро! Быстро! - кричал Хантер. - Кого-то засыпало.
     Пол бросил еще  один  взгляд  на  желтый  вертикальный  контур,  ярко
фиолетовой каймой на черном фоне звездного неба, и  только  сейчас  понял,
кто перед ним.
     Тиранозавр-рекс!


     Площадь Першинга - комплекс небольших фонтанов  и  ухоженной  зелени,
растущей на крыше подземного городского гаража и атомного  бомбоубежища  -
находится в самом сердце старого района Лос-Анджелеса.
     В эту ночь пьяницы,  бродяги  и  немногочисленные  прохожие,  которые
после обычных здесь белок и голубей являлись самыми частыми  завсегдатаями
этого места, могли  наблюдать  нечто  значительно  более  интересное,  чем
взлохмаченные  бороды  проповедников,  предрекающих  Второе  Пришествие  и
истерические жесты оборванных монахов.
     В эту ночь завсегдатаи площади вывалили на угол улицы Оливе  и  Пятой
Авеню, где лицом к  гостинице  "Балтимор",  к  Бункер  Хиллс  и  к  зданию
баптистов, служащему одним из главных театров в  городе,  стоит  бронзовая
статуя, изображающая задумавшегося Бетховена. Свет  Странника  залил  лица
людей, обращенные вверх,  в  молчании  наблюдающие  за  странным  огромным
знамением в южной части неба. Глаза Бетховена, который  смотрел  вниз,  на
свой расстегнутый жилет, запачканный птичьим пометом, оставались,  однако,
в тени бровей музыканта и его буйной гривы волос.
     Мгновение царила напряженная, полная ужаса тишина, а  потом  раздался
приглушенный далекий грохот. Какая-то  женщина  вскрикнула  и  собравшиеся
оторвали глаза от неба. Некоторое время им казалось,  что  по  улице  Олив
бегут мощные гривастые волны, увенчанные желто-фиолетовой пеной - огромные
волны черного океана, которые