ы. Над плоскогорьем Асы Голкомба занимался рассвет.
     Около площади Рузвельта Араб указал на крыши и закричал:
     - Они там!
     Большой и Пепе посмотрели наверх.  На  низких  крышах  домов  роились
люди, что отчасти объясняло загадку, почему на Сто  Двадцать  Пятой  улице
было так пусто. Несколько человек смотрели с крыш вниз,  некоторые  горячо
размахивали руками и что-то кричали.
     Однако нельзя было разобрать ни слова, поскольку  все  заглушал  звук
работающего мотора  брошенного  такси,  которое  стояло  так  близко,  что
Большой оперся об его раскрытую дверцу, чтобы удержать равновесие.
     - Безумцы,  они  думают,  что  на  крыше  бомба  их  не  достанет,  -
рассмеялся Пепе, задирая голову. - Неужели они до сих пор  не  знают,  что
бомбы падают сверху, а не снизу?
     - Ты в этом уверен? - поинтересовался Большой. - А тот огненный  шар,
выскакивающий из реки?
     - Они ждут чудесный огненный шар! - громко  крикнул  Араб,  вытянутой
рукой указывая на крыши. - Это уже трупы, а не люди! Музей восковых  фигур
на крышах! Весь Нью-Йорк!
     Когда он заговорил  о  восковых  фигурах,  то  почувствовал  какое-то
странное беспокойство. Он перестал притворяться, что  боится,  потому  что
неожиданно его охватил настоящий страх, а мысль, что в  пятнадцати  метрах
над головой эти темные, живые восковые  мумии  наблюдают  за  ним,  что-то
кричит ему и зовут к себе, становились все невыносимее.
     - Бежим! - крикнул Большой. - Он влез в такси на место водителя. -  Я
убираюсь отсюда!
     Араб и  Пепе  сели  сзади.  Такси  резко  тронулось  с  места,  дверь
захлопнулась сама, а рывок вжал людей в холодную кожаную обшивку  сидения.
Большой направлялся на запад и, набирая скорость,  объезжал  брошенные  на
дороге автомашины.


     Переполох,   охвативший   подразделения   нью-йоркской   полиции    и
пожарников, мешая приготовлениям, которые быстро  и  исправно  предприняли
они  перед   лицом   катастрофы,   был   вызван   несколькими   причинами:
преувеличенными донесениями  о  наводнении  в  Хелл  Гейте  и  уничтожении
медицинского центра на Бродвее  землетрясением,  бестолковыми  указаниями,
высылаемыми из подземного центра новой системы координации между отделами,
отказом компьютера, в котором вода вызвала короткое замыкание, и фальшивым
донесением о беспорядках у спортивного центра.
     Но нервы тоже сыграли здесь не последнюю роль -  панический  страх  в
соединении с бравым желанием совершать героические деяния; словно именно к
Страннику относились извечные суеверия о лунном свете, доводящем людей  до
безумия. На всем  западном  полушарии  -  в  Буэнос-Айресе  и  Бостоне,  в
Вальпараисо и Ванкувере - случились странные бессмысленные происшествия.


     В трех кварталах к западу от Ленокса  Большой  Бенджи  выжал  газ  до
отказа, потому что они услышали  завывание  сирен.  Сначала  наркоманы  не
могли понять, откуда идет  завывание,  но  знали,  что  оно  приближается,
потому что с каждой минутой становится все громче.
     Когда такси проезжало по Восьмой Авеню,  хриплый  вой  усилился  и  в
нескольких десятках метрах перед собой три приятеля увидели мчащиеся в  их
сторону две полицейские машины, а за ними еще две,  с  мигающими  красными
огоньками на крыше.
     Большой добавил газу. Сирена должна была бы  затихнуть  на  несколько
секунд, когда здания отделили такси от представителей закона.  Но  она  не
утихла. Наоборот, вой стал еще громче.
     Посреди  следующего  перекрестка  стояла  разбитая  машина.   Большой
намеревался объехать ее справа. С юга, от  Седьмой  Авеню,  выскочило  два
лимузина - полицейская машина и  автомобиль  коменданта  пожарной  службы.
Первый направился влево от развалюхи, второй - вправо.  Большой  вдавил  в
днище педаль газа, и не сворачивая с определенной им самим трассы, пересек
Седьмую Авеню за лимузинами, прямо перед капотом огромной пожарной машины,
которая мчалась за ними. Пепе увидел огромный красный капот и перепуганное
лицо водителя так близко, что сам в испуге закрыл глаза.
     Прежде чем  такси  доехало  до  следующего  перекрестка,  на  дорогах
показались новые красные и черные автомобили, мчащиеся на север. Сверлящее
рычание сирен доводило до умопомрачения.
     Если бы братцы-наркоманы не были так одурманены  марихуаной,  то  они
наверняка осознали бы, что вереница пожарных и полицейских машин не  имеет
к  ним  никакого   отношения,   что   автомобили   вовсе   не   собираются
останавливаться на Сто Двадцать Пятой Авеню, а  будут  мчаться  дальше  на
север Манхэттена.
     Но Пепе, Араб и Большой считали, что это их преследуют  и  полиция  и
пожарники. Пепе боялся,  что  полиция  сделает  их  козлами  отпущения,  и
обвинит в том, что они подложили бомбу с целью  уничтожения  Манхэттена  -
они обязательно обыщут их, и если даже не найдут взрывчатки, то обвинят их
за ношение обычной газовой зажигалки.
     Араб думал, что полиция обязательно запихнет их на ближайшую крышу  и
привяжет там среди скалящих зубы восковых мумий.
     Большой думал, что полиция  просто  узнала  -  наверняка  при  помощи
телепатии - что они курят слишком много травки.  Он  нажал  на  тормоза  и
остановил машину перед Леноксом. Все вышли.
     Темный вход в метро искушал, словно пещера или нора -  манил  призрак
безопасности, которую ищут  все  испуганные  создания.  Они  обошли  белый
деревянный  барьер,  который  загораживал  вход,  и  быстро   сбежали   по
ступенькам. Будка билетера была пуста. Они  перелезли  через  вертушку.  В
подземелье стоял освещенный поезд с открытыми дверями, в вагонах никого не
было. На станции горел свет, но ни на этом перроне,  ни  на  следующем  не
было ни единой живой души. Поезд тихо сопел, и  когда  вой  сирен  снаружи
затих, это был единственный звук на пустой станции.



                                    18

     Никто, кроме Рамы Джоан, не последовал примеру  Профессора,  который,
желая прибавить другим бодрости, громко храпел, но даже он  через  полчаса
поднял голову: его заинтересовала дискуссия Пола и Хантера о том, по какой
орбите отныне будут двигаться Земля и Странник.
     - Я уже просчитал это, приблизительно, конечно, - вмешался в разговор
Профессор. - Принимая за основу, что у них  идентичная  масса,  они  будут
вращаться вокруг точки, лежащей между ними.  Таким  образом,  месяц  будет
длиться около девятнадцати дней.
     - Я думаю - значительно короче, - возразил Пол. - Ведь  невооруженным
глазом видно, что Странник двигается по небу очень быстро.
     Он показал на странную планету, сейчас заливающую  собравшихся  людей
пурпурным и апельсиновым светом. Странник двигался  в  сторону  океана,  а
желтая Луна начала заслонять его нижний край.
     Брехт рассмеялся.
     - Это Земля вращается; благодаря этому у нас есть  восход  Солнца,  -
сказал он, а когда Пол скривился, злясь на себя за такую  оплошность,  тут
же добавил:
     - Понятная ошибка, Пол. Мой  разум,  унаследованный  так  же,  как  и
копчик, от пещерных предков, все время совершает такую  же  ошибку!  Росс,
посмотри, как далеко отступило море! Я боюсь, что прилив начнется  раньше,
чем мы ожидаем.
     Пытаясь не потерять нить беседы, Пол одновременно старался вообразить
себе приливы в восемьдесят раз больше  обычных,  а  за  этим  -  такие  же
ужасные отливы, и так каждые шесть часов...
     - Кроме того, - продолжал Брехт, -  через  каких-то  десять  дней  мы
выйдем на девятнадцатидневную  орбиту,  и  тогда  земное  ускорение  будет
равняться  одному  и  трем  десятым  миллиметра  в  секунду  за   секунду.
Кумулятивное ускорение  Луны,  также  по  отношению  к  Страннику,  теперь
составляет метр двадцать в секунду.
     Холодный ветер с суши так прохватил  Пола,  что  он  поднял  воротник
спортивной куртки, которую вернула ему Марго, когда Кларенс  Додд  дал  ей
одну из привезенных кожаных курток. Девушка все равно мерзла и, прижимая к
себе под курткой теплую кошку, внимательно рассматривала обнажившееся  дно
океана.
     - Посмотри, как блестит мокрая галька, - обратилась  она  к  Полу.  -
Простые камешки выглядят так, словно кто-то рассыпал целый вагон аметистов
и топазов.
     - Тихо! - зашипела Ванда. - Он принимает послание из космоса.
     Рядом с ней сидел Дылда и  опершись  подбородком  на  кулак  в  позе,
напоминающей роденовского мыслителя, как загипнотизированный, всматривался
в Странника.
     - Император говорит: Земле не будет ничего плохого, - словно в трансе
произнес Дылда. - Ее воды успокоятся, океаны отступят от берегов...
     - Всепланетный король Канут, - шепнул Брехт.
     - Твой Император должен был сориентироваться раньше, - перебила Дылду
миссис Хиксон, - и предотвратить землетрясения.
     Мистер Хиксон обнял  ее  и  шепнул  что-то  на  ухо.  Женщина  пожала
плечами, но все же удержалась от дальнейших комментариев.
     Рама Джоан открыла глаза.
     - Ну, как, Рудольф, на кого ты  теперь  ставишь?  -  поинтересовалась
она. - На ангелов, на чертей?
     - Я подожду, пока кто-нибудь из них не  подлетит  достаточно  близко,
чтобы увидеть, какие у него крылья - белые или черные, -  усмехнулся  тот,
но тут же понял, что эти слова в нынешней  ситуации  вовсе  не  смешны,  и
быстро перевел взгляд на Странника. Потом он потянулся,  встал,  расправил
плечи и осмотрел террасу.
     - Вот это да! Пока я спал, вы загрузили фургон! - прокомментировал он
увиденное. - Это очень мило с вашей стороны. Вы даже не забыли о  термосах
с водой. Это, наверное, твоя заслуга, Додд. -  Потом  он  шепотом  спросил
Хантера. - Как там Рей?
     - Даже не проснулся, когда мы перенесли его на кровати в  фургон.  Мы
укрыли его двумя одеялами.
     Вверху  внезапно  раздался  какой-то  гул.  Все  замерли.   Некоторые
подозрительно взглянули на Странника, словно  ожидали,  что  звук  исходит
именно оттуда. Затем Макхит возбужденно закричал:
     - Это вертолет из Ванденберга!..
     Издали гудящий предмет  напоминал  летающее  коромысло,  но  это  был
действительно патрульный вертолет, который снизился над морем, развернулся
и полетел вдоль пляжа максимум в пятнадцати метрах над  землей.  Затем  он
свернул по направлению к ним и завис над  террасой.  Гул  перешел  в  рев.
Воздушный вихрь, вызванный вращающимися лопастями, развеял во все  стороны
ненужные уже программки симпозиума.
     - Он что, ненормальный? Собирается сесть прямо на нас!  -  разозлился
Брехт, который, как и все, присел и смотрел наверх.
     Сквозь рев они услышали зычный голос:
     - Уходите! Уходите отсюда!
     - А, черт! Они что, с ума сошли? - закричал Брехт, заглушая  то,  что
говорил голос из вертолета. - Мало того, что они  захлопнули  дверь  перед
самым нашим носом, так теперь вообще гонят отсюда! По какому праву?
     Стоящий рядом с ним Коротышка поднял  кулак  и  грозно  потряс  им  в
воздухе.
     - Сами убирайтесь отсюда! - крикнул он.
     И, словно услышав его  приказ,  вертолет  медленно  повернул,  набрал
высоту и полетел вдоль берега дальше.
     - Послушайте, Брехт, а может, они хотели предостеречь нас от какой-то
беды, например, от прилива? - высказал предположение Войтович.
     - Но ведь он наступит только через шесть часов!  -  Брехт  неожиданно
осознал, что шум не затих с отлетом вертолета. Он увидел, как сквозь  щели
в террасе в нескольких местах начала проступать вода.
     Песок вокруг домика покрывала белая пена бурлящей воды. Вода  подошла
к террасе, когда глаза всех  были  обращены  к  вертолету,  а  рев  машины
заглушал шум подступающих волн.
     - Но... - возмущенно начал Брехт.
     - Это не прилив, а цунами! -  закричал  Хантер.  -  Из-за  подводного
землетрясения!
     Брехт стукнул себя по лбу.
     Шипя и  волоча  за  собой  камни,  вода  начала  отступать,  оставляя
заплатки белой пены.
     - Вода снова подходит! - закричал Пол. - Все в машину!
     Хиксоны уже были на переднем сидении. Двигатель затарахтел и  заглох,
только тихо выл стартер. Хантер, Додд, Брехт и Макхит выпрыгнули на песок,
и начали подталкивать фургончик. Рама Джоан  потянула  Анну  с  террасы  и
впихнула в машину. Когда та захотела выйти, Рама ударила девочку по щеке.
     - Сиди здесь и крепко держись! - грозно приказала она.
     Ванда тоже хотела сесть рядом с Анной, но Войтович силой удержал ее.
     - На этот раз не выйдет, толстушка! - закричал он.
     Пол поднял откинутый задний борт и попытался его закрыть.
     Двигатель, наконец, заработал. Войтович оттолкнул Ванду, они вместе с
Полом уперлись в задний борт и упали  на  террасу,  когда  машина  немного
продвинулась вперед. Задние колеса пищали, буксуя в мокром песке.  Мужчины
снова подтолкнули машину и неожиданно фургончик  поехал,  покачивая  опять
открывшимся бортом и освещая габаритными огнями догоняющую  его,  покрытую
инеем пены волну.
     Вторая волна была уже такой высокой, что залила край террасы. Терраса
легко задрожала, из щелей в полу фонтанчиками брызнула вода.  Когда  волна
отступила, Пол схватил Марго за руку и они побежали по  скользким  доскам.
Девушка судорожно прижимала к себе Мяу. Пол задержался на краю  террасы  и
посмотрел вниз, на мужчин, которых волна сбила с ног.
     - Бежим! Быстрее, пока не пришла третья волна! - завопил он.
     Они  спрыгнули  с  террасы  и  вместе  с   остальными   побежали   за
фургончиком.


     Араб, Пепе и Большой ожидали, что целый табун  одетых  в  темно-синие
мундиры полицейских побежит за ними на станцию метро на Сто Двадцать Пятой
Авеню, поэтому  сразу  спрятались  в  туалете.  Араб  вытащил  самокрутку,
раскурил ее и теперь держал над унитазом, чтобы  немедленно  выбросить  ее
при первых звуках приближавшихся шагов. Большой должен был в  этом  случае
слить воду. Пепе стоял в стороне и изображал из себя совершенно случайного
посетителя. Все  это  было  не  очень  логично,  но  надо  отдать  должное
наркоманам: для одурманенных почти до невменяемости действовали они просто
гениально.
     Однако никто не подходил к ним, не было  слышно  ни  топота  ног,  ни
криков полицейских. Здесь царила полная тишина.
     Через несколько минут они вышли из туалета. Пустая станция напоминала
дом с привидениями, поэтому они  чувствовали  себя  очень  неуверенно.  Но
вскоре Пепе освоился и попытался вытащить из автомата плитку шоколада. Это
не удалось, тогда он со всей силы треснул по автомату кулаком, но  тут  же
присел от испуга, услышав гулкое эхо.
     Братья  вошли  в  первый  вагон  поезда  и  перебрались  из  него   в
электровоз. Там Араб решил  поиграть  рычагами  и  кнопками.  Когда  двери
начали закрываться, он мгновенно вернул последний тронутый  им  тумблер  в
исходное положение. Но занятие это настолько  захватило  его,  что  он  не
удержался  и  потрогал  еще  один,  ворчание  двигателя  усилилось,  поезд
задрожал - Араб быстро передвинул рычаг на прежнее место.
     - Лучше этого не трогать! - сказал он и нервно рассмеялся.
     Они смотрели через лобовое стекло вглубь  черного  двойного  тоннеля,
ожидая, когда по второму пути пройдет поезд, но ничего не было видно.
     Чем дольше находились они на пустой станции, тем больше казалось  им,
что это их собственный, частный мир.  Чувствуя  себя  его  хозяевами,  они
сделали три самокрутки, и теперь жадно затягивались в кабине машиниста.
     - Ты, Большой, как считаешь, что здесь происходит? - наконец  спросил
Араб.
     Большой наморщил лоб и через мгновение сказал:
     - Русские подводные лодки вынырнули у парка Беттери. Русские победили
легавых  в  битве  на  площади  Юнион  Сквер  и  те  отступают  на  север,
непрестанно  отбивая  атаки  наседающего  врага.  Но  русские   продолжают
продвигаться вперед. Мой приказ на день: прятаться и не показывать носа!
     Араб кивнул.
     - А ты, Пепе? - спросил он.
     - Это огненный шар! Это он показался в Беттери,  а  потом  по  улицам
проплыл в центр города. Люди думают, что это ядовитые газы  и  убегают  на
крыши домов, но это не так. Это хороший дым, сладкая маковая смесь. Но все
от нее могут задохнуться, все, кроме нас. Ты тоже боишься дышать, Араб?
     Внезапно они почувствовали легкое дуновение воздуха  из  тоннеля.  Он
нес  характерный  для  железной  дороги   запах   металла,   сухой   пыли,
человеческих тел и даже электрических разрядов.
     - Ну, Араб, ведь это же ты начал. Давай,  твоя  очередь,  -  произнес
Пепе.
     - Хорошо, мне уже все ясно, - кивнул Араб.  -  Уровень  воды  в  реке
повысился, вы  сами  видели.  И  продолжает  повышаться...  Вода  заливает
Беттери, выходит из берегов и течет на север.  Потоп,  как  при  Ное.  Они
приказывают людям выйти на крыши, и те превращаются в соляные столбы. Всем
покинуть подвалы и станции метро! Легавые  смываются.  Пожарники  ждут  со
шлангами, но ведь с водой они не умеют бороться, поэтому тоже смываются! А
воды все больше...
     - Неплохо, - с убеждением заявил Большой. - Совершенно правдоподобно.
     Поток воздуха  стал  сильнее,  а  вместе  с  ним  усилился  и  запах,
доносящийся из тоннеля. К нему примешивался какой-то незнакомый смрад.
     В глубине тоннеля они заметили голубое сверкание.
     - Поезд подходит! - воскликнул Пепе.
     И снова голубое сверкание. Потом еще и еще.  Сквозняк  превратился  в
ветер. Три наркомана уловили плеск воды. До них донесся все разрастающийся
рев.
     - Темный поезд мчится по обеим путям! - крикнул Араб.
     Голубые блики приближались, становясь все более яркими. Соленый ветер
кружился вихрем. Казалось, рычала тысяча львов.
     Они успели увидеть  пенящуюся,  темную  от  грязи  волну,  увенчанную
голубым сверканием.
     А через мгновение  в  них  ударил  поток  пронизанной  электричеством
соленой воды.


     Сэлли и Джейк ели яичницу с серебряного  блюда  и  закусывали  черной
икрой, черпая ее ложкой из хрустальной миски, поставленной  среди  кубиков
льда.
     - Вот мы и забрались высоко-высоко, -  сказала  Сэлли,  выглядывая  в
окно, - видно только Эмпайр Билдинг, башню радио и здание  Крайслера...  а
вон та далекая точка... это Уолдорф Астория, а?
     - Я  насчитал  сорок  этажей,  прежде  чем  мы  сели  в  личный  лифт
Хассельтайна, - ответил Джейк,  намазывая  на  ломоть  хлеба  густой  слой
черной икры.
     Сэлли взяла чашку кофе, подошла к  высоким  хромированным  перилам  и
сильно перегнулась вперед.
     - О, боже! - закричала она. - Люди выглядят отсюда,  словно  муравьи.
Бегут. Интересно, почему? Джейк, когда-то  я  тебя  спрашивала,  для  чего
служат гидранты в зданиях - помнишь? Я думала,  что  с  их  помощью  тушат
пожары автомобилей или сдерживают бунтующие толпы рабочих с предприятий по
производству одежды.
     - Нет, с их помощью по утрам моют улицы, - объяснил Джейк.
     Он налил себе кофе из высокого продолговатого кувшина.
     Девушка кивнула.
     - Я тоже согласна с этим. Раньше я еще сомневалась.  Но  сейчас  нет.
Внизу как раз моют улицы.
     - Что? Улицы обычно моют в четыре часа утра. А сейчас уже восемь!!!
     Взгляд  Джейка  становился  все  более  отсутствующим.   Он   пытался
вспомнить свою идею о том, как заработать деньги,  которая  пришла  ему  в
голову на Таймс Сквер.
     - Может быть, - засмеялась Сэлли, - но улицы в воде.
     Некоторое время она смотрела вниз.
     - Джейк? - снова позвала она.
     - Что еще? Дай мне сосредоточиться, Сэл!
     - Ты прав. Вода идет не из гидрантов. Она вытекает из метро.
     Джейк подпрыгнул в кресле и тут же стукнулся пятками об пол  с  такой
силой, что невольно вскрикнул. Пол задрожал, раздался мощный  рев,  здание
накренилось, выпрямилось  и  снова  накренилось.  Взмахнув  руками,  Джейк
ухватился, наконец, за перила, рядом с которыми визжала от  страха  Сэлли.
Чашка, которую она упустила, и  куски  штукатурки,  осыпавшиеся  со  стен,
перекатывались по полу.
     Болтанка внезапно прекратилась и рев затих. Сэлли выглянула за перила
и указала на черную ленту, которая выплывала вниз