слова были неразборчивы  -  тем  более,
что их заглушало далекое тревожное завывание сирен и клаксонов.
     - Куда все подевались? - шепотом спросил Большой.
     - Это ядерная атака! - заявил Пепе. - Русские пошли ва-банк!  Поэтому
все попрятались в подвалах и бомбоубежищах! Идем домой! - А потом голосом,
напоминающим волчий вой, крикнул: - Огненный шар выходит из воды!
     - Нет, - тихо возразил Араб. -  Когда  мы  были  возле  реки,  настал
судный день. Старый проповедник оказался прав.  Всех  повязали  и  утащили
прямиком в небесную кутузку - бедняги даже не успели выключить  двигатели,
не говоря уж о приемниках. Остались только мы.
     Они взялись за руки и на носочках, чтобы производить как можно меньше
шума, направились дальше, вверх по улице.


     Сэлли и Джейк бесшумно вышли из  маленького  алюминиевого  лифта,  на
котором проехали последние три этажа. Они стояли в полумраке,  а  падающие
через окно лучи Странника освещали огромное  пианино.  Под  ногами  у  них
простирался толстый пушистый ковер.
     - Есть здесь кто-нибудь? - позвала Сэлли.
     Двери  лифта  с  легким  шипением  начали  закрываться,  но   девушка
придержала их, и вставила в проем маленький столик с серебряной крышкой.
     - Что ты делаешь? - удивился Джейк.
     - Не знаю, - ответила она.  -  Мы  услышим  звонок,  если  кто-нибудь
захочет войти сюда.
     - Подожди минутку. Ты уверена, что Хассельтайна нет дома?
     Сэлли пожала плечами.
     - Я осмотрюсь, а ты пока узнай, что есть в холодильнике. Только держи
лапы подальше от серебряных  вилок.  У  тебя  кишки,  наверное,  уже  марш
играют?
     Словно мышь, которая привела свою  подругу  на  пир,  девушка  повела
парня на кухню.


     В маленькой пивной в Северне, около Портшеда,  в  которую  направился
Дэй Дэвис, чтобы отработать задолженность самому себе в выпивке  (ведь  он
не пил целое утро!), он со злорадной радостью слушал приходящие  по  радио
отчеты о  Страннике.  Время  от  времени  он  цветисто  комментировал  их,
добавляя собственные наблюдения, чтобы развеселить собутыльников, которые,
однако, недооценивали его усилия.
     - Фиолетовая с оттенком придымленного янтаря? -  кричал  он  во  весь
голос. - Это большая американская реклама,  написанная  рукой  звезд.  Да,
парни, реклама виноградного сока и безалкогольного пива.
     Или:
     - Это святой супервоздушный шар, мои милые, присланный  русскими.  Он
взорвется над Чикаго, потому что там  царит  безмолвие,  и  завалит  самое
сердце Америки листовками с наисвятейшим Манифестом Маркса!
     Известия с другой стороны Атлантики приходили телеграфным путем,  как
заявил ироничный голос по радио, поскольку необычно сильные магнитные бури
на западе вызывали помехи в приеме радиопередач.
     Дэй очень жалел, что Ричард Хиллэри уехал - эти высокие бредни довели
бы такого человека, как он, до  бешенства;  человека,  который  не  терпит
космических  полетов  и  научно-фантастической  литературы.  Кроме   того,
Хиллэри лучше  бы  понял  изысканные  остроты  валлийского  поэта,  нежели
мрачные жители Сомерсета...
     Однако, когда он выпил два бокала и услышал в докладах  упоминание  о
потрескавшейся Луне - диктор говорил все более ироничным тоном, но  теперь
в его голосе слышались нервные, почти истеричные нотки -  у  него  исчезло
хорошее настроение. Он прекратил упражняться в остроумии и гневно крикнул:
     - Можно подумать, что эти чертовы янки  хотят  украсть  у  нас  Луну!
Похоже, они не знают, что Лона уже давно принадлежит Уэльсу?  Если  только
они сделают ей что-нибудь плохое, мы приплывем к ним и  сотрем  в  порошок
этот их Манхэттен!
     Отозвалось несколько голосов:
     - Заткнись, пьянчуга, мы хотим послушать!
     - К черту этого валлийского болтуна!
     - Да это же большевик!
     - Не наливайте ему, он уже пьян!
     Последние слова были адресованы владельцу пивной.
     - Трусы! - во весь голос закричал Дэй. Он схватил со стола  кружку  и
начал размахивать ею, словно кастетом. - Если вы не поддержите меня, то  я
вас всех оболью!
     Дверь открылась и на фоне легкого тумана появилась кошмарная  фигура,
напоминающая пугало, одетая в комбинезон и непромокаемую шляпу с  широкими
полями.
     - Передают по телевидению или  по  радио  что-нибудь  о  приливах?  -
поинтересовался этот упырь. - До отлива еще два часа. А вода в канале  уже
быстро  опускается.  Я  не  видел   ничего   подобного   даже   во   время
равноденствия, когда дует восточный ветер. Можете убедиться сами! Если так
пойдет дальше, то в полдень весь канал будет сухим!
     - Вот и прекрасно! - крикнул Дэй и в то время, как другие направились
к двери, позволил хозяину отобрать у себя кружку. Он оперся о стойку  бара
и закричал во весь голос:
     - Ладно! Я оставляю вас и отправляюсь пешком до  Уэльса.  Все  восемь
километров я пройду пешком по руслу Северна. Видит бог, я сделаю это!
     - Мы поставим  тебе  крестик  на  дорогу,  -  пробормотал  кто-то,  а
какой-то остряк добавил:
     - Если ты хочешь добраться до Уэльса, иди немного на восток,  держась
берега  реки  Северн.  Но  тебе  придется  преодолеть  отнюдь  не   восемь
километров, а все восемнадцать! Прямо перед нами Монмут, парень, а это  не
Уэльс.
     - Для меня Монмут - это Уэльс и пусть черти  возьмут  этот  проклятый
договор  1535  года!  -  заорал  Дэй,  опираясь  головой   на   буфет.   -
Отправляйтесь пялиться на этот чудный  отлив.  Я  говорю,  что  американцы
сначала уничтожили Луну, а теперь, сволочи, крадут у нас океан!


     - Джимми, соединись с ретранслирующей станцией,  -  приказал  генерал
Спайк Стивенс. - Скажи, что  картинка  идет  волнами.  Пусть  внимательнее
следят за сигналом.
     Четверка наблюдателей  в  подземном  командном  пункте  сидела  перед
правым экраном, не обращая внимания на  второй  монитор,  на  котором  уже
более часа были видны только вибрирующие полосы помех.
     На  картинке,  передаваемой  с  острова  Рождества,  был  виден  диск
Странника и заходящая за него Луна. Однако теперь и на этом экране  начали
возникать помехи.
     - Я стараюсь, сэр! Но ничего нельзя сделать.  Связи  нет,  -  ответил
капитан  Джеймс  Кидли.   -   Радиосвязь   нарушена.   Остались,   правда,
кабельно-релейная сеть и волноводы, но даже эти...
     - Но ведь мы - ставка!!!
     - Мне очень жаль, сэр, но...
     - Немедленно соедини меня со штабом!
     - Господин генерал, связи нет...
     В эту минуту пол задрожал,  раздался  громкий  треск.  Свет  замигал,
погас и снова зажегся. Помещение вздрогнуло. Посыпалась штукатурка.  Снова
погас свет и только правый экран бледно светился.
     Неожиданно звездочки помех исчезли с монитора  и  весь  экран  заняло
изображение огромной кошачьей  головы  с  торчащими  ушами  и  оскаленными
клыками. Это выглядело  так,  словно  черный  тигр  заглянул  в  телескоп,
помещенный в беспилотном спутнике,  подвешенном  в  36800  километрах  над
Тихим океаном. Некоторое время изображение  оставалось  неизменным.  Потом
картинка снова пошла волнами и экран погас.
     - Боже! Что это было? - воскликнул в ужасе генерал.
     -  Ты  тоже  видел?  -  подполковник  Мэйбл   Уоллингфорд   истерично
рассмеялась.
     - Заткнись, идиотка! - завопил генерал. - Джимми!
     - Это случайное расположение помех, сэр... - голос  молодого  офицера
дрогнул. - Пятна, сэр. Иного просто не может быть!
     - Тише! - приказал всей тройке полковник Грисволд. - Послушайте!
     До их слуха явственно донесся шум плещущейся воды.


     На "Принце Чарльзе" радиопомехи в эфире заставили волноваться всех.
     Как повстанцы, которые овладели трансатлантическим  лайнером,  так  и
члены   старой   команды   безуспешно   пытались   передать   при   помощи
коротковолнового передатчика известие  о  захвате  судна  -  первые  своим
революционным вождям, вторые - британскому военному флоту.
     А в пяти тысячах километрах к северу от них Вольф Лонер раздумывал  о
том, как хорошо, что у него нет ни газет, ни радио, и сожалел, что  вскоре
его яхта доплывет до Бостона.


     Магнитное поле Странника,  значительно  более  сильное,  чем  земное,
вносило помехи в функционирование чутких  к  его  наличию  радиоустройств.
Однако, кроме мощного магнитного поля, Странник направил на  обращенную  к
нему сторону Земли странные лучи,  которые,  прорвавшись  через  пояс  Ван
Аллена,  наполнили  атмосферу  Земли  огромным   количеством   несвязанных
протонов и электронов.
     Мощное непосредственное воздействие  стало  еще  больше,  когда  Луна
вышла на  орбиту  вокруг  Странника  и  начала  распадаться.  Это  вызвало
сильнейшую ионизацию атмосферы и ряд других, менее  заметных  последствий,
наиболее ощутимым из которых была невозможность электромагнитной  связи  в
стратосфере и в низких слоях атмосферы.
     Когда ночь и Странник передвинулись на запад, а вернее, тогда,  когда
Земля сама двинулась к ним, вращаясь в восточном направлении,  радиопомехи
охватили весь мир - словно катастрофический туман, который отрезал  страну
от страны, город от города, человека от человека.



                                    17

     В то время, как  новоиспеченная  санитарная  бригада,  состоявшая  из
Брехта, Рамы Джоан и Дылды, отправилась помочь Рею  Хэнксу,  Кларенс  Додд
собирал добровольцев, чтобы откопать засыпанные автомобили. Четверо мужчин
подтолкнули фургончик, и машина без особого труда двинулась по  песку,  но
как только они сели в  нее,  машина  опять  забуксовала.  В  конце  концов
Хиксон, Коротышка и Макхит поехали в машине,  а  Пол,  Хантер  и  Войтович
пошли пешком.
     Когда они были на полпути к цели, им навстречу уже бежал  Макхит,  он
нес шины и бинты из аптечки откопанной машины Доддси.
     - Не загони себя, парень! - крикнул ему вслед Войтович. - Это  же  не
стометровка!
     - Парнишка переутомился, - объяснил он Полу.  -  Я  отвечаю  за  него
перед его тетушкой.
     Они пришли на  место,  помогли  Доддси  и  Биллу  Хиксону  разгрузить
багажник  Коротышкиного  автомобиля  и  загрузить  фургончик.   В   машине
действительно обнаружилось невероятное количество полезных вещей:  коробки
с едой и имбирным пивом, одеяла, две кожаные  куртки,  маленькая  палатка,
брикеты  древесного  угля,  керосин,  примус  и  даже  подзорная  труба  с
семикратным увеличением. Хантер тут же направил ее на Странника, но  линзы
только удлинили фиолетовые и желтые полосы, однако он  с  ужасом  отметил,
что трещинки на Луне расширяются прямо на глазах.
     Из автомобиля Доддси они достали два мачете (Пол тихо рассмеялся  при
мысли о романтизме ситуации), два старых военных карабина и патроны, более
того, - три двадцатилитровых канистры и кусок резинового шланга, с помощью
которого они  перелили  бензин  из  баков  засыпанных  автомобилей  в  бак
фургончика и до краев наполнили канистры.
     Войтович взял карабин, сделал "на плечо" и крикнул:
     - О боже! Я снова в армии! Вперед, марш! Я иногда люблю подурачиться,
- искренне признался он Полу.
     Тяжело груженый фургончик два раза  застревал  в  песке,  но  все  же
счастливо докатился до пляжного домика. Хиксон  даже  лихо  развернулся  и
элегантно подъехал к домику так,  чтобы  задний  борт  машины  можно  было
опустить прямо на террасу.
     Брехт присмотрелся к сокровищам и прокомментировал:
     - Я вижу, Доддси, что у нас здесь есть все, что  необходимо  человеку
на первый случай. Не хватает разве что спиртного... и воды, -  добавил  он
через  мгновение.  Читая  надпись  на   банке   с   имбирным   пивом,   он
неодобрительно покачал головой.
     - Зато есть большие  запасы  барбитуратов  и  декседрина,  -  ответил
Коротышка.
     - Это не одно и тоже,  -  вздохнул  Брехт.  -  Не  нравится  мне  это
свинство. Вот если бы у тебя был,  например,  мескалин,  пейотль,  или  на
худой конец, немного марихуаны...
     Ванда с возмущением посмотрела на  него.  Макхит  нервно  рассмеялся.
Войтович подмигнул Профессору и серьезно сказал:
     - Он шутит, Гарри.
     Брехт широко улыбнулся и обратился к худощавой женщине:
     - Налейте нам еще кофе, Ида. Хиксоны наверняка  очень  проголодались,
да и мы, думаю, охотно согласились бы выпить по стаканчику кофе  и  съесть
по бутерброду. Доддси привез много кофе, так что можно уже  не  экономить.
А, кроме того, надо освободить термос для хранения воды. За домиком в баке
- питьевая вода, я проверял. Некоторые  думают,  что  я  потребляю  только
спиртное, но должен заметить, что время от времени мне все  же  необходима
вода.
     Предложение выпить кофе было принято единогласно. Все так устали, что
с удовольствием перешли  с  песка  на  террасу.  Посредине  они  поставили
складную кровать, на которой  лежал  Рей  Хэнкс.  Его  забинтованная  нога
выглядела сейчас, словно плохо  отремонтированная  канализационная  труба.
Раненый  получил  в  виде  лекарства  остатки  виски   Брехта   и   теперь
относительно спокойно переносил боль. Дылда положил свои  ладони  на  ногу
Рея, он утверждал, что его прикосновения обладают целительной силой.
     Ида сначала подала кофе  Хиксонам,  которые  сидели,  обнявшись.  Они
посмотрели друг на друга и  серьезно  чокнулись  кружками.  Всех  охватило
торжественное настроение. Они сосредоточенно начали прихлебывать кофе. Как
и предвидел Хантер, каждый из собравшихся здесь  по  особому  относился  к
этой террасе, словно она была его домом, и боялся той  минуты,  когда  его
необходимо будет покинуть. Здесь, на пляже, не  было  гор,  которые  могли
обрушиться,  домов,   которые   могли   рухнуть   или   сгореть,   газовых
трубопроводов,  которые  могли  лопнуть  и  взорваться  желтым   пламенем,
проводов, которые могли оборваться и осыпать  землю  ослепительным  снопом
искр.  Правда,  пляжный  домик,  и  вместе  с  ним  сама  терраса  немного
перекосились после землетрясения,  но  сейчас  на  это  никто  не  обращал
внимания.
     Здесь не было чужих,  которые  бы  указывали  им,  что  надо  делать,
практически не было жертв, которых требовалось непрерывно спасать.  Помехи
в эфире не позволяли слушать последние известия  о  катастрофе,  заглушали
приказы и запреты, многочисленные  указания  полиции,  Красного  Креста  и
Гражданской Обороны. Так что лучше всего было бы остаться здесь  и  просто
сидеть, наблюдая за Странником,  который  все  ниже  опускался  над  Тихим
океаном. Диск этой неизвестной планеты теперь представлял собой фиолетовую
голову атакующего быка - желтая середина мишени скрылась наполовину,  зато
с другого бока появилась большая желтая плоскость. Случайно, а может быть,
даже преднамеренно, две маленькие овальные  точки  создавали  глаза  быка.
Коротышка отставил чашку и начал рисовать.
     - Эль торо! - прокомментировала Марго.
     - Голова осьминога! - возразила Рама Джоан.  -  Жители  Крита  именно
таким образом рисовали ее на вазах.
     - Однако через три-четыре часа  мы  должны  будем  уехать  отсюда,  -
неожиданно  сказал  Профессор,  словно  прочел   по   глазам   собравшихся
непроизнесенную вслух мечту - навсегда остаться здесь, на пляже.
     - Прилив! - пояснил он.
     Хантер предупреждающе посмотрел на него и Брехт поспешно добавил:
     - Я прошу понять меня правильно. В этот момент нам ничего не  грозит.
Даже наоборот. Время между  отливом  и  приливом  составляет  здесь  около
десяти часов, а это значит, что отлив начнется примерно через четыре  часа
после того, как Луна дойдет до зенита. Другими словами,  через  час  будет
максимальный отлив. Видите, как далеко стоит вода?  Так  что  у  нас  есть
много времени для отдыха, которым я собираюсь воспользоваться.
     - Не понимаю, Рудольф. Что за прилив? - спросил Войтович.
     Хантер нахмурился и покачал головой.
     - Росс! - сказал Брехт. - Именно теперь, когда нам ничего не  грозит,
нужно посмотреть правде в глаза.
     А потом, обращаясь к Войтовичу, твердо произнес:
     - Вы знаете, что Луна, вернее, масса Луны, вызывает приливы?  Хорошо,
теперь у нас там еще и Странник. Он находится на  той  же  высоте,  что  и
Луна, так что можно допустить, что ритм приливов будет похожим.
     - Вот это хорошо, - улыбнулся Войтович. - А то на мгновение мне стало
страшно.
     Остальные смотрели на  Брехта  -  им  было  не  до  смеха.  Профессор
вздохнул и продолжил:
     - Однако, судя по скорости, с которой Странник притянул  Луну,  можно
допустить, что у него такая же масса, как у Земли,  другими  словами  -  в
восемьдесят раз большая, чем масса Луны.
     Воцарилась тишина. Слово  "восемьдесят"  повисло  в  воздухе,  словно
скала, которая с каждой минутой становилась больше и  тяжелее.  Только  на
Дылду и сопровождающих его женщин это не произвело  никакого  впечатления.
Хантер с беспокойством наблюдал за реакцией  остальных.  Рама  Джоан,  чьи
колени снова служили подушкой  для  спящей  дочери,  неожиданно  лучезарно
улыбнулась Брехту. Миссис Хиксон подняла руку, словно хотела возразить, но
муж снова обнял ее и серьезно кивнул Брехту. Пол последовал его примеру  и
наконец-то позволил себе обнять Марго. Коротышка спрятал блокнот в  карман
и сложил руки на груди.
     Профессор стоял задумавшись и с грустью улыбался им.
     Гарри Мак-Хит наконец облек в слова немой вопрос, занимавший всех.
     - Это значит, что прилив произойдет  в  то  же  самое  время,  только
будет... _в _в_о_с_е_м_ь_д_е_с_я_т _р_а_з _с_и_л_ь_н_е_е_?
     - Этого он не говорил! - горячо воскликнул Хантер. - Рудольф,  ты  не
принимаешь  во  внимание  фактор  времени.  Мы  в   любом   случае   можем
рассчитывать на один спокойный день. Кроме того, приливы - это резонансное
явление. Нужно время, чтобы океанические волны начали колебаться с большой
амплитудой.
     - Может быть, и так, - ответил Рудольф. - Однако, -  он  говорил  все
более  решительным  тоном,  -  эта  планета  находится  над  нами  и  наши
рассуждения никак не могут изменить ее массу.  Вы  ведь  видите,  что  она
сделала с Луной! Займет ли это семь  часов,  или  неделю,  так  или  иначе
огромный прилив наступит, а когда это произойдет, я буду себя  чувствовать
в безопасности только на вершине горы Моники, - объяснил он Хиксонам. - _И
в_с_е  _ж_е_,  -  тут  он  повысил  голос,  -  _е_с_л_и   _ч_е_л_о_в_е_к_у
п_р_е_д_с_т_о_я_т     _с_е_р_ь_е_з_н_ы_е     _и_с_п_ы_т_а_н_и_я_,     _о_н
д_о_л_ж_е_н _с_о_б_р_а_т_ь _в_с_е _с_и_л_ы_... так, как это сделаю я через
несколько секунд. Если кто-то хочет терять энергию на  пустую  болтовню  -
пожалуйста, мне это не мешает.
     Он вытянулся на четырех креслах, прикрыл рукой глаза и вскоре громко,
почти театрально захрапел.


     Во второй  раз  облетая  вокруг  Странника,  Дон  Мерриам  неожиданно
осознал, что само присутствие  в  космосе  этой  необычной  планеты  может
угрожать Земле. Ведь могут произойти землетрясения и огромные океанические
приливы, хотя он не был уверен в том, как быстро это начнется - а также...
нет, невозможно, чтобы с такого  расстояния  Странник  расколол  Землю  на
части. И все же, Дон пожалел, что  не  может  посмотреть  на  Землю  через
бинокль и убедиться в том, что ей ничего не грозит.
     Он решил, что сделает все  возможное,  чтобы  предупредить  Землю  об
опасности, несмотря на то, каким бы безнадежным не казалось  это  занятие.
Включив радиопередатчик, он начал вызывать основную базу Лунного  Проекта.
Один раз ему показалось, что донесся ответ - но уже через мгновение он  не
был в этом уверен.
     На ум постоянно приходила странная мысль - а не подслушивает  ли  его
какое-нибудь  существо  на  крапленом  зеленью  полушарии  этой   странной
планеты?


     Если на пляже под Лос-Анджелесом еще царила ночь, то  на  Манхэттене,
где находились Араб Джонс  и  его  братцы-наркоманы,  солнце  уже  светило
высоко в небе. Линия дня и ночи передвигалась на  запад  в  своем  обычном
темпе - тысяча сто двадцать километров в час - и  теперь  проходила  через
Скалистые Гор