ий  мальчик.  Сейчас  вечер,  ночь
заглядывает в окна домика в Миннесоте, а маленький Донни  рассказывает  на
кухне маме: "Ма, я нашел в лесу большую черную дыру.  И  она  проходит  на
другую сторону Земли, потому что на  дне  ее  видны  мерцающие  звезды.  Я
испугался  и...  когда  бежал  домой,  то  увидел  за  сеновалом   большую
желто-фиолетовую планету".
     Он отогнал воспоминания. Однако ситуация показалась бы ему еще  более
странной, если бы ему не привелось прожить целый месяц на  Луне,  а  потом
еще пролететь сквозь нее на маленьком космическом корабле.
     Его внимание снова привлекли белые нити, отходящие из диска Луны. Они
вились  среди  звезд,  пока,  наконец,  не  исчезли  за  фиолетовым  краем
Странника.
     Если нити соединили Луну со Странником, то было  бы  логичным,  чтобы
они соединяли ее с полюсом планеты. Если бы они соединялись  с  экватором,
то растянулись бы и лопнули, или - поскольку Луна  двигается  в  три  раза
быстрее, чем новая планета - оплели бы ее.
     "Соединили вместе! Оплели вокруг!" - Дон  поймал  себя  на  том,  что
думает о нитях, как о  настоящих,  словно  два  небесных  тела  -  Луна  и
Странник - были игрушками на новогодней елке.
     Но в любом случае, чем являются эти нити?
     Дон проследил их взглядом до того места, где они сходились  с  Луной.
"Баба Яга" опередила Луну, но все еще находилась в тени, поскольку  вместе
с ней заходила теперь за Странника. Черная линия ночи, которую Дон впервые
увидел через треснувшую Луну,  уже  была  в  поле  зрения,  отсекая  собой
фиолетовый край горизонта.
     Космонавт потянулся к полке, взял сильный бинокль и навел резкость.
     На   вытянутой   стороне   Луны   он   заметил   несколько   глубоких
шахт-провалов,  внутренняя  часть  которых  быстро  вращалась  по  часовой
стрелки. Они производили впечатление водоворотов в бурлящем море.
     Блестящие белые нити, которые в  тени  Луны  приобрели  цвет  латуни,
уходили в шахты и кружились там  с  огромной  скоростью.  Ближе  к  центру
водоворотов нити были несколько толще. На ум невольно приходили ассоциации
с торнадо.
     Возле каждой шахты светились три или  четыре  ярко-фиолетовые  точки.
Дон уже видел такие точки на нитях. Он предположил,  что  это  могут  быть
генераторы гравитационного поля.
     Вывод, который можно было сделать, глядя на  водовороты  измельчаемой
материи и нити, исходящие из них, был прост: лунное вещество, превращенное
в пыль, гравий и отдельные большие камни, каким-то образом высасывается  и
переносится в район северного полюса Странника.


     Араб, Пепе и Большой курили на берегу Гудзона, готовые в любую минуту
бросить самокрутку в грязную, покрытую слоем мазута воду, если  бы  кто-то
неожиданно подошел к ним.
     Но пока все было спокойно. В  городе  царила  тишина,  исключительная
даже для шести часов утра. Большой бросил, наконец, окурок  в  воду.  Араб
тут же прикурил новую самокрутку и  все  трое  снова  начали  затягиваться
сладким дымком.
     Глядя на запад, они видели серое небо,  далекие  волнорезы  и  склоны
Палисадеса. И кроме этого - ничего.
     - Она куда-то исчезла, - заявил  Большой.  -  Может  быть,  уже  даже
зашла.
     Он рассмеялся и направил взгляд в сторону могилы генерала Гранта.
     - Как ты думаешь, генерал? - спросил он Араба.
     - В реке прибыло воды, адмирал, - ответил Араб, морща лоб, и прикурил
третью самокрутку.
     - Пожалуй, ты прав, -  признал  Большой.  -  Смотрите,  братья,  вода
заливает док!
     - Это не док, - презрительно сказал Араб. - Это затопленная баржа!
     - Ты сошел с ума!
     - Я знаю, куда она исчезла, - неожиданно заорал Пепе. - Этот  большой
фиолетовый шар не что иное, как дьявольское соединение воздушного  шара  с
подводной лодкой.  Сейчас  она  нырнула  и  поэтому  вода  поднялась.  Она
находится на дне, говорю я вам, и светит в глубине.
     Араб и Большой задрожали от возбуждения при мысли о странном явлении,
а Пепе схватился за голову и застонал:
     - Нет!!! Подождите! Все не так! Это же  замороженный  атомный  взрыв!
Сначала производят взрыв,  потом  замораживают  огненный  шар.  Такой  шар
плывет себе в воздухе или в воде, а когда полностью растает -  бум!  Город
взлетает в воздух! Смотрите!
     Красное солнце на противоположном  берегу  реки  отражалось  в  окнах
домов. Три братца-наркомана мгновенно поверили  в  выдуманную  ими  самими
атомную бомбу и их охватил панический страх, который никогда  еще  не  мог
отогнать ни один наркоман.
     - Бежим! - приглушенным голосом кричал Араб.
     Они повернулись и пустились со всех сил в сторону Гарлема.


     Джейк Лешер презрительно  оттопырил  губу,  посматривая  на  редеющую
толпу. После того, как зашел Странник и занялся  серый  рассвет,  всеобщее
возбуждение на  Таймс  Сквер  пошло  на  убыль.  На  Манхэттене  виднелись
развалины, напоминающие груды мусора при сносе дома.
     Почти  с  недоверием,  словно  все  это   было   только   театральным
представлением,  он  вспомнил  песенку  Сэлли  и  топот  танцующей  толпы,
освещенной янтарно-фиолетовым светом мощного прожектора, висящего в  небе.
Он улыбнулся и его глаза широко раскрылись, но он не  видел  ничего  перед
собой - его воображение было поглощено новой то ли идеей, то ли  мечтой  -
для Джейка эти понятия были почти равнозначны.
     Сэлли неожиданно просунула руку ему подмышку.  Прижавшись  к  Джейку,
она с жаром зашептала:
     - Бежим! Бежим, пока эта свора опять не добралась до меня. Это только
в четырех кварталах отсюда.
     - Ох, как ты напугала меня, Сэл, - недовольно пробурчал он. - Мне как
раз пришла в голову идея, как заработать кучу  денег.  А  куда  мы  должны
идти?
     - Только вчера ты говорил, что никто не в  состоянии  испугать  тебя.
Ха-ха! Я забираю тебя на завтрак в квартирку Хьюго Хассельтайна - я и  мой
маленький ключик. После этого землетрясения я буду  чувствовать  себя  тем
безопаснее, чем выше буду находиться. Понимаешь?
     - Я понимаю, - кивнул Джейк.  -  Но,  знаешь,  в  таком  случае  тебе
придется дольше падать.
     - Конечно, но, по крайней мере, на меня ничего не  упадет.  Идем  же,
хоть на голодный желудок и приходят лучшие идеи.
     Небо начало окрашиваться в розовый цвет.



                                    16

     Брехт прокашлялся и сказал:
     - Я охотно съел бы еще один бутерброд.
     - Мы подумали, что надо оставить что-то на обед, - извиняющимся тоном
сказала худая женщина, сидящая на другом конце стола.
     - Это была моя идея, - робко признался Гарри Макхит.
     - Все в порядке, - кивнул Профессор. -  Прямо  как  из  "Швейцарского
Робинзона". Кто-нибудь хочет виски?
     Из кармана плаща он достал полупинтовую бутылку.  Ванда  презрительно
фыркнула.
     - Она может пригодиться нам позже, Рудольф, - остановил его Хантер.
     Брехт вздохнул и спрятал бутылку.
     - Наверное, комиссия общественной безопасности также запретила выпить
по второй чашке кофе? - рявкнул он.
     Гарри покачал головой и поспешно налил кофе Брехту и другим желающим.
     - Рудольф, - обратилась к Профессору Рама Джоан.  -  Ты  задумывался,
почему Странник раскрашен в такие странные цвета?
     Анна, укутанная найденным плащом, лежала  на  двух  креслах,  положив
голову на колени матери. Рама смотрела  на  Странника.  Теперь  фиолетовая
полоска окружала желтую плоскость со всех сторон, что  испортило  картинку
"раскрытая пасть". Желтые пятна на полюсах уменьшались,  медленно  исчезая
из поля зрения. Планета стала похожа на фиолетовую мишень с большим желтым
пятном в центре. Тем временем покрытая сеткой трещин Луна,  которая  имела
теперь  форму  ромба,  уже  приблизилась  к  западному   краю   Странника,
заканчивая свой второй круг.
     - Я не думаю, что цвета являются естественной особенностью Странника.
Скорее всего, это нечто... вроде декорации, - заметила  Рама  Джоан  и  на
мгновение замолчала. - Если существа на Страннике могли сделать так, чтобы
их планета прошла через подпространство, они наверняка могут  украсить  ее
так, чтобы  она  была,  по  их  мнению,  привлекательной  и  оригинальной.
Пещерные люди не разрисовывали свои дома снаружи, а мы делаем это.
     - Это хорошая мысль, - сказал  Брехт  и  даже  причмокнул  губами.  -
Модная двухцветная  планета!  Пускай  нам  завидуют  соседи  из  ближайшей
галактики!
     Войтович и Гарри Макхит неуверенно рассмеялись.
     "Постепенно они начинают ценить красоту Испана", - думал Дылда.
     - Если бы мы дошли до  такого  уровня  развития,  -  произнес  Хантер
низким,  ломающимся  от  напряжения  голосом,  -  не   имело   бы   смысла
использовать для передвижения естественные планеты. Мы проектировали бы их
и строили сами - такие, какие лучше всего подходили бы для путешествий.
     Он некоторое время молчал, а потом добавил:
     - О, боже! Это же чистой воды безумие...
     - Нет! - возразил Профессор.  -  Гораздо  проще  воспользоваться  уже
готовой  планетой.  Заполнить   ее   внутренности   складами,   спальнями,
генераторами и еще черт знает чем! Конечно, для этой цели  нужна  была  бы
дьявольски совершенная технология... разные там подъемные механизмы...
     - Только в том случае, если они не открыли принцип антигравитации,  -
вмешалась Рама Джоан.
     - Ох, - вздохнул Войтович.
     - Ты очень умная, мамочка, - сонным голосом произнесла Анна.
     - Вращающаяся планета без гравитации, - заметил Хантер, - должна быть
довольно хитро сконструирована. Чтобы центробежные силы не разорвали ее на
части.
     - Ты ошибаешься, - заявил Брехт, - масса  и  ускорение  перестали  бы
существовать.
     Пол откашлялся. Он сидел рядом с Марго.  Сняв  плащ,  он  прикрыл  им
девушку. Сейчас он охотно обнял бы ее, хотя  бы  для  того,  чтобы  самому
немного согреться. Но на такой шаг было очень трудно решиться.
     - Если бы у них действительно была  настолько  развитая  цивилизация,
они, пожалуй, старались бы не нанести вреда и не мешать жизни на обитаемых
планетах, к которым они пожаловали в гости. Не так ли?  -  поинтересовался
Пол, после чего неуверенно добавил: -  Я  говорю  так,  словно  существует
какая-то  благородная  галактическая  федерация,  или  как  ее  еще  можно
назвать?
     - Космическая Служба Благополучия, - язвительно заметил Профессор.
     - Да, молодой человек, вы  совершенно  правы,  -  решительно  сказала
Ванда, а худощавая женщина, сжав губы, утвердительно  кивнула  головой.  -
Наша основная обязанность - это забота и внимательное отношение  к  особым
формам жизни.
     -  А  фирма  "Дженерал  моторс"  тоже  считает  это  своей   основной
обязанностью? - поинтересовался Хантер. - И генерал Мао?
     Рама Джоан насмешливо улыбнулась и обратилась к Полу.
     - Когда вы едете в автомобиле, то  все  ли  предусмотрено,  чтобы  не
задавить кота или собаку? - спросила она. - Все ли муравейники  обозначены
в вашем саду?
     - Ты все еще считаешь, что там дьяволы, да? - подал голос Брехт.
     Рама Джоан пожала плечами.
     - Дьяволом может быть каждый, кто упрямо стремится к своей цели, если
она входит в противоречие с тем, к чему стремимся мы!
     - Значит, езда на автомобиле означает зло?
     - Может быть. Не забывайте,  что  в  мире  полно  водителей,  которые
рискованной ездой стараются выразить свою личность.
     - Даже если такой машиной является планета? - спросил Пол.
     Рама Джоан утвердительно кивнула.
     - Гм... лично я предпочитаю выражать свою личность обнаженным  телом,
- заявил Профессор и плутовски улыбнулся.
     Марго, обнимая Мяу, спавшую у нее на коленях, вмешалась в разговор:
     - Когда я веду машину, то вижу любого кота,  пусть  он  находится  от
меня за три квартала! Кот - это тоже человек! Поэтому без Мяу я ни за  что
не вошла бы в Ванденберг, даже если бы к нам отнеслись более внимательно.
     - Но всегда ли  человек  является  человеком?  -  с  улыбкой  спросил
Хантер.
     - Вот в этом я не уверена, - вынуждена  была  признать  Марго,  морща
нос.
     Ванда снова фыркнула.
     - Я надеюсь, - невинно  вмешалась  Рама  Джоан,  -  что,  когда  дела
приобретут... ну, скажем, худший оборот, ты не будешь жалеть, что отвергла
предложение майора и осталась с  нами.  Ты  вполне  могла  воспользоваться
предоставившейся возможностью.
     Неожиданно вскочил Войтович.
     - Смотрите! - крикнул он и указал на огоньки фар, мерцающие на пляже.
     Они услышали приближающееся рычание двигателя.
     - Должно быть, майор Хэмфрейс изменил свою точку  зрения  и  посылает
кого-то к вам, Пол, - заявил Хантер.
     - Нет, машина подъезжает с противоположной стороны, - покачал головой
Профессор.
     - Да, кто-то едет сюда со стороны шоссе. Наверное,  объехал  пляж,  -
добавил Войтович.
     Свет фар пошел по дуге, на мгновение  погас,  затем  снова  вспыхнул.
Ослепленные светом люди не могли рассмотреть машину, хотя уже светало.
     - Кто бы это ни был,  он  обязательно  забуксует  в  таком  песке,  -
заявила Марго.
     - Если будет ехать с такой  скоростью,  то  не  застрянет,  -  сказал
Войтович.
     Автомобиль ехал прямо на них, словно водитель хотел разбить машину  о
террасу. Однако метрах в пятидесяти от домика двигатель перестал работать.
Машина остановилась. Фары погасли.
     - Это фургончик Хиксонов! - воскликнул Кларенс Додд.
     - А вот и сама мадам Хиксон, - кивнул Брехт, увидев,  как  фигурка  в
брюках и свитере выскакивает из машины и бежит в их сторону.
     Войтович, Хантер и Макхит поднялись и направились ей навстречу.
     - Помогите, Рей Хэнкс,  кажется,  сломал  ногу,  -  произнесла  мадам
Хиксон, пробегая мимо них, и поспешила к террасе.
     Еще  несколько  часов  тому  назад  это  была  ухоженная,  элегантная
женщина. Теперь же лицо и руки  у  нее  были  испачканы,  брюки  и  свитер
вымазаны грязью, волосы растрепались. Она тяжело дышала,  широко  открывая
рот, с подбородка капала кровь.
     - Шоссе заблокировано с двух сторон, - сказала она, судорожно  хватая
воздух. - Мы потеряли остальных. Может, они погибли... Похоже, что рушится
весь мир. О, боже! У вас есть что-нибудь выпить?
     - Ну, вот ты и накаркал, -  обратился  Брехт  к  Хантеру.  Он  достал
бутылку виски, налил приличную порцию в пустую чашку и потянулся за водой,
чтобы развести. Однако сделать этого он не успел, так как  миссис  Хиксон,
все еще дрожа, схватила чашку и одним глотком опорожнила  ее,  скривившись
от неприятного вкуса.
     Брехт крепко обнял ее.
     - А теперь, расскажите все по  порядку,  -  сказал  он.  -  С  самого
начала.
     - Мы откопали три машины - Ривиса, нашу и микроавтобус  Вентчеров.  В
фургоне с нами ехал еще Рей. Когда мы добрались до шоссе,  оказалось,  что
оно совершенно пустое. Это должно  было  предостеречь  нас,  но  мы  тогда
только  обрадовались.  Боже!  Ривис  повернул  на  север.  Мы  поехали   в
направлении Лос-Анджелеса, вслед за микроавтобусом. Несмотря на помехи, мы
все же поймали две станции. Но были слышны только отдельные слова.  Что-то
о большом землетрясении в Лос-Анджелесе и какие-то советы: выключить свет,
закрыть воду и тому подобное. Нам приходилось все время объезжать осыпи  и
валуны. На дороге не было ни одной машины.
     Микроавтобус ехал далеко впереди нас. Шоссе тянулось  по  обрыву  над
морем.
     - И вдруг асфальт пошел волнами, - продолжала  миссис  Хиксон,  зябко
передернув плечами, - прямо так, безо всякого  предупреждения.  Автомобиль
начал качаться, словно корабль на волнах океана. Дверца  открылась  и  Рей
выпал. А я ухватилась за Билла, который совершенно белый сидел за рулем, и
отчаянно жал на тормоза. Скалы начали наклоняться. Огромный валун свалился
прямо перед нами и срезал в обрыв добрых три метра  шоссе.  Я  помню,  что
прикусила язык. Билл остановил машину. И тут же все стало еще  хуже.  Если
раньше в воздухе было полно пыли, то сейчас на нас хлынула  масса  воды  -
огромные валуны падали в море и нас полностью накрывало  волнами.  Во  рту
чувствовалась пыль, соль, кровь.
     А  потом  все-все  затихло.  Шоссе  перестало  колебаться.  Оно  было
завалено, обломки лежали у самого бампера нашей машины. Не  знаю,  удалось
ли бы нам взобраться на насыпь и перебраться на другую сторону. Но  у  нас
было   такое   намерение,   мы   хотели   выяснить,    что   случилось   с
микроавтобусом... Засыпало его, или он успел благополучно уехать? И  тогда
земля снова затряслась. Падающий валун чуть не попал в меня.  Следующий  с
грохотом прокатился в нескольких метрах. Билл крикнул, чтобы я вернулась в
машину, а сам стал показывать, как я должна сдавать назад, чтобы  объехать
завалившие  дорогу  камни  и  груды  песка.  Он  с  трудом  мог  говорить,
непрерывно кашлял и проклинал все на свете.
     И тут мы услышали человеческий голос. Кто-то  страшно  ругался...  но
уже на нас. Это был Рей. Мы совершенно забыли о  нем.  Нога  у  него  была
сломана выше колена, и нам пришлось уложить его на брезент, чтобы  донести
до машины. Я села рядом с ним. Билл завел мотор и мы повернули назад.
     Осыпей на дороге стало больше, но нам, слава богу, удалось  проехать.
Шоссе по прежнему было пустым. Ни одной встречной машины! Возле первой  же
телефонной будки Билл остановился, но телефон не работал.  По  радио  были
слышны только атмосферные помехи. И  нам  показалось,  что  сквозь  адский
треск раздалось одно-единственное слово - пожар!
     Мы поехали дальше, мимо дороги, ведущей сюда, но и там не проехать  -
дорога завалена. И ни одной живой души. Ни одного огня, кроме этого  ужаса
на небе.
     И мы вернулись сюда. У нас не было другого выхода.
     Она тяжело дышала.
     - В каком состоянии дорога через горы Санта-Моника? - спросил  Брехт.
- Я имею в виду главную автостраду, - добавил он.
     - Дорога? - миссис Хиксон посмотрела на него с  недоверием.  А  через
секунду уже истерически смеялась. - Идиот, кретин, эти горы кипели, словно
жаркое на плите!
     Брехт встал и закрыл ей рот рукой. Сначала она попыталась  вырваться,
потом голова ее бессильно упала. Ванда и худощавая женщина  отвели  миссис
Хиксон на другой конец террасы.  Рама  Джоан  пошла  за  ними,  но  прежде
попросила Марго пересесть на ее  место,  чтобы  Анна,  которая  тихо,  как
мышка, присматривалась ко всему, могла положить ей голову на колени.
     Пол обратился к Брехту:
     - Странно, почему другие автомобили не застряли на этом отрезке?
     - Наверное, они быстро убрались оттуда при первых небольших  толчках,
- ответил Брехт. - А потом советовали всем встречным  водителям  повернуть
назад. Но все равно должны были найтись упрямцы, которым на все наплевать.
     - Эй, принесите сюда кровать! - крикнул  Хантер.  -  Вынесем  Рея  из
машины, а потом поедем к завалу.


     Араб, Пепе и Большой, запыхавшиеся и дрожавшие после  безумного  бега
мимо мрачных корпусов генерала  Гранта,  с  облегчением  вздохнули,  когда
заметили, что они находятся  недалеко  от  негритянско-латиноамериканского
района, и шатаясь от усталости, медленно направились по Сто Двадцать Пятой
Авеню, на восток.
     Тротуары, забитые народом еще два часа назад, теперь  были  пустынны.
Только  разбросанные,  помятые  пластиковые  стаканчики,  бумажные  сумки,
пустые бутылки от тонизирующих напитков и  спиртного  свидетельствовали  о
недавнем присутствии здесь  толпы.  Все  автомашины  были  припаркованы  у
обочин, двигатели двух зачем-то еще работали, выплевывая из выхлопных труб
клубы голубоватого дыма.
     Посмотрев  на  восток,  трое  братьев-наркоманов  сощурили  глаза  от
солнечного света, но, как они уже поняли, длинная улица, ведущая к  сердцу
Гарлема, была совершенно безлюдной.
     Сначала, кроме топота их ног и глухого ворчания работающих двигателей
двух  автомашин,  были  слышны  только   замогильные   звуки,   издаваемые
невидимыми радиоприемниками. Судя по  тону,  это  были  неслыханно  важные
известия, но из-за треска и помех,