у бы нам не взглянуть на эти бумаги? -- спросил он.
     Казалось, Ловец  Душ  обрадовался.  Я  проводил  его к  фургону,  и  мы
забрались внутрь.  Возница посмотрел на нас широко раскрытыми глазами, затем
решительно уставился вперед, подрагивая и стараясь нас не слушать.
     Я сразу  потянулся за теми свертками, которые мы откопали,  и  начал их
вытаскивать.
     -- Стой, -- сказал он. -- Им еще не нужно об этом знать.
     Чувствуя мой страх, он хихикал, как молоденькая девушка.
     --  Ты  в безопасности,  Каркун.  На самом  деле,  Леди  выражает  тебе
персональную благодарность, -- он  опять засмеялся. -- И  она хочет узнать о
тебе побольше. Ты тоже заинтересовал ее.
     Страх  опять  обрушился  на  меня,  как  удар  молота.  Никто не  хочет
встретить взгляд Леди. Ловец Душ наслаждался моим замешательством.
     --  Она  --может  тебе и  аудиенцию назначить, Каркун.  О-о! Ты  совсем
побледнел. Ну, это же не принудительно. Ладно, за работу.
     Никогда  еще я не видел, чтобы  кто-нибудь читал с такой скоростью.  Он
пробежал по всем старым и новым бумагам просто в мгновение ока.
     -- Все ты не мог прочитать, -- сказал Ловец голосом деловой женщины.
     -- Нет.
     -- Я тоже. Кое-что  сможет разгадать только Леди. Странно, подумал я. Я
ведь ожидал большего энтузиазма. Захват  этих документов был для него весьма
удачным поворотом дела. Ведь это именно он завербовал Черную Гвардию.
     -- Ну и что ты понял?
     Я рассказал о планах повстанцев касательно Лордов и о том, что означает
присутствие здесь Шелест.
     -- Старые  бумаги, Каркун, -- усмехнулся  он. -- Расскажи  мне о старых
документах.
     Я  покрылся  испариной. Чем  мягче и нежнее становился  его голос,  тем
сильнее меня пробирал испуг.
     -- Старый колдун. Тот, который разбудил всех вас. Некоторые из бумаг --
его.
     Проклятье! Еще не закончив, я понял, что влип. Единственным человеком в
Гвардии, кто мог определить принадлежность бумаг Боманца, был Ворон.
     Ловец Душ хихикнул и дружески хлопнул меня по плечу.
     -- Я так и думал, Каркун. Я не был уверен, но подозревал. Ты  же не мог
удержаться, чтобы не рассказать Ворону.
     Я не ответил. Я хотел солгать, но он же знал.
     --  Иначе ты не смог бы об этом узнать.  Ты рассказал ему о  ссылках на
настоящее имя Хромого, и  ему оставалось  только прочитать все, что он смог.
Правильно?
     Я все еще сохранял спокойствие. Это  была  правда.  хотя  дружба  -- не
единственный мотив моего поступка. У Ворона были свои  собственные счеты, но
Хромой обозлился на всех нас.
     Наиболее ревностно охраняемый  секрет любого  колдуна  -- это, конечно,
его настоящее имя. Враг, владеющий этим оружием, может нанести  удар в самое
сердце, преодолев любое колдовство.
     -- Ты можешь только догадываться о  всей важности этой находки, Каркун.
И  даже  я  только догадываюсь.  Но  что из  этого  получится, вполне  можно
предсказать.  Крупнейшая  катастрофа для повстанцев  и  куча  кривотолков  и
встрясок среди  Десяти, -- он опять хлопнул меня по плечу. -- Ты сделал меня
второй по  мощи личностью в  Империи. Леди знает все  наши настоящие  имена.
Теперь и я знаю имена троих и заполучил назад свое собственное.
     Ничего удивительного, что он никак не мог успокоиться. Ловец обезвредил
капкан, о котором он и не
     знал, и  одновременно  умудрился накинуть  удавку  на  шею  Хромому. Он
выиграл крупный приз.
     -- Но Шелест-.
     -- Ей придется  уйти, --  это  было сказано  низким  голосом,  холодным
тоном.  Сейчас  он  говорил  голосом  убийцы,  голосом,  привыкшим объявлять
смертные приговоры. -- Шелест  должна умереть немедленно. Иначе у нас ничего
не получится.
     -- Она, наверное, кому-нибудь рассказала?
     -- Нет, нет. Я знаю Шелест. Я сражался с ней под Ржавчиной еще до того,
как Леди послала меня в Берилл. Я сражался с ней и  под Оборотнем, гнался за
ней среди  горящих курганов Равнины Страха. Я знаю Шелест. Она -- гений,  но
одиночка. Живи она в первую эпоху, Властитель сделал бы ее своей. Она служит
Белой Розе, но сердце у нее черно, как ночь в Аду.
     -- Мне кажется, весь Круг такой. Ловец засмеялся.
     -- Да, они  все лицемеры, но  нет  ни одного,  похожего на Шелест.  Это
невероятно, Каркун. Как она откопала такое количество тайн?  А мое имя у нее
откуда?  Оно было спрятано  абсолютно надежно. И я ею восхищаясь,  серьезно.
Такой гений, такая смелость. Удар по Лордам, переход через Ветреную  Страну,
потом Лестница  Слезы.  Невероятно. Невозможно. И это бы все сработало, если
бы  не  случайное  присутствие Черной Гвардии и твое собственное. Ты  будешь
вознагражден. Я гарантирую. Но хватит об этом. У  меня появилась работа. Эта
информация необходима Ночной Ящерице. Леди должна увидеть эти бумаги.
     --  Надеюсь,  ты  прав, -- проворчал  я. -- Пинок под зад и отдыхай.  Я
вымотался. Я уже год мотаюсь и воюю.
     Идиотское замечание,  Каркун. Я почувствовал,  как  Ловец насупился под
своим черным шлемом. От него
     потянуло холодом. А сколько времени сам Ловец уже воюет? Всю жизнь.
     -- Ты давай, топай дальше, -- сказал он мне. -- Я еще поговорю с  тобой
и с Вороном, -- холодным, ледяным тоном. Я поспешил убраться.
     В Лордах это было повсюду. Ночная Ящерица двигался  быстро, и удар  его
был  силен. Куда ни  плюнь,  на фонарях  и  деревьях висели тела повстанцев.
Гвардия разместилась в казармах в ожидании спокойной и скучной зимы, а потом
весны,  которая уйдет на то, чтобы  загнать уцелевших  повстанцев  обратно в
великие северные леса. О, это были сладкий грезы.

ГЛАВА 4
     -- Тонк! -- сказал я  и шлепнул карты на стол. -- Хе!  Вдвойне, ребята,
вдвойне. Платим!
     Одноглазый жаловался и ворчал, двигая монеты через стол. Ворон фыркнул.
Даже Гоблин  оживился настолько, что улыбнулся. Одноглазый  за  все  утро ни
разу не выиграл, даже когда болтал.
     -- Спасибо, джентльмены, спасибо. Сдавай, Одноглазый.
     -- Ты что творишь, Каркун, а? Как ты это делаешь?
     -- Рука проворнее глаза, -- предположил Элмо.
     -- Просто добродетельная жизнь, Одноглазый, добродетельная.
     Через порог переступил Лейтенант. Лицо его было хмурым.
     -- Ворон  и Каркун! Капитан ждет вас. Давай, давай, -- он  взглянул  на
нашу игру, -- дегенераты.
     Одноглазый презрительно  фыркнул и  изобразил усталую улыбку. Лейтенант
играл еще хуже, чем он.
     Я взглянул на  Ворона. Капитан был его  приятелем. Однако  Ворон  пожал
плечами  и бросил карты  на  стол.  Я разложил свой выигрыш  по  карманам  и
последовал за Вороном в кабинет Капитана.
     Там был Ловец Душ. Мы не видели его с того дня, когда встретились с ним
на опушке леса.  А  я-то надеялся, что он будет слишком занят, чтобы опять к
нам заявиться. Я бросил взгляд на Капитана,  пытаясь по его лицу определить,
что нас ожидает. И увидел, что оно не слишком-то радостно. А если Капитан не
был счастлив, то и я тоже.
     -- Садитесь, -- сказал он.
     Два стула уже  стояли. Капитан расхаживал по комнате и все никак не мог
сосредоточиться.
     -- У нас приказ  выступать. Приказ прямо из Амулета. Нам и всей команде
Ночной Ящерицы, -- наконец произнес он.
     Капитан  указал на  Ловца  Душ, передавая  ему слово. Ловец,  казалось,
задумался.
     -- Как ты управляешься с луком, Ворон? -- спросил он не совсем внятно.
     -- Сносно, но не чемпион.
     -- Лучше, чем сносно, -- возразил Капитан, -- хорошо, черт тебя дери.
     -- А ты, Каркун?
     -- Раньше было хорошо. Но я не брал его в руки несколько лет.
     -- Потренируйся.
     Ловец тоже начал  расхаживать по  комнате. Он  был  невелик ростом  и в
любую  секунду  мог  налететь  на  Капитана.  Через  минуту Ловец Душ  опять
заговорил.
     -- Есть новости. Мы пытались поймать Шелест в ее лагере и упустили. Она
.почуяла ловушку Она и  сейчас где-то там же,  прячется. Леди со всех сторон
посылает войска.
     Это  объясняло то,  о  чем  сказал Капитан  но  мне  до  сих  пор  было
непонятно, почему я должен заниматься стрельбой из лука.
     -- И  на наш взгляд,  -- продолжал  Ловец Душ, --  повстанцы и Круг еще
толком  не  знают,  что  произошло. Пока  не знают. Шелест не  решилась  еще
рассказать о своем провале. Она гордая женщина. И она, похоже, хочет сначала
повернуть ситуацию в свою сторону.
     -- Как? -- спросил Ворон. -- Она не соберет и взвода.
     -- С помощью истории,  описанной в тех документах, которые вы откопали.
Мы не думаем, что она знает, что бумаги у нас. Шелест так и не смогла
     подобраться близко к своему лагерю. И только мы четверо и Леди знаем об
этих документах.
     Мы с Вороном кивнули. Теперь понятно, почему Ловец так суетился. Шелест
знала его настоящее имя. Он был на прицеле.
     -- А что требуется от нас? -- спросил Ворон подозрительно.
     Он  боялся,  что  Ловец подумает,  будто  мы и  сами смогли узнать  его
настоящее имя. Ворон даже предложил убить Поверженного, пока он не убил нас.
Десять -- не бессмертны и уязвимы, но достать их очень тяжело. И мне никогда
не приходило в голову даже пытаться это сделать.
     -- У нас специальное задание, у нас  троих. Мы с Вороном переглянулись.
0^ что, уже начал?
     -- Капитан, вы не будете возражать, если я попрошу вас выйти на минуту?
-- спросил Ловец Душ.
     Капитан  неуклюже  вышел  за  дверь. Его  медвежьи  повадки  --  чистая
показуха. Он, наверное, и  не предполагает, что  все давно об этом  знают, и
продолжает в том же духе, пытаясь произвести нужное впечатление.
     -- Нет, я не собираюсь убрать  вас отсюда  куданибудь, где я мог бы вас
тихонько  прихлопнуть, -- сказал нам Ловец. --И я не думаю, Ворон, что  тебе
удалось выяснить мое настоящее имя.
     Колдовство. Я  опустил голову. Ворон  взмахнул  рукой, появился нож. Он
стал чистить уже безупречно чистые ногти.
     --  Самое серьезное  событие  таково  -- после того  как  мы  выставили
Хромого дураком в  истории  с  Кочергой, Шелест подкупила его  и склонила на
свою сторону. Я взорвался.
     --  Да это же объясняет то, что случилось на  Плато. Мы все сделали как
надо,  но  оборона  Плато рухнула в один  момент.  К тому же Хромой оказался
полным дерьмом во время сражения за Розы. Ворон согласился.
     --  Розы --  это его  вина. Но никто  не думал, что это измена. И после
всего этого он остается одним из Десяти.
     -- Да, -- сказал Ловец, -- это  многое объясняет, но и Плато, и Розы --
это день вчерашний, а  нас интересует завтра,  а  именно: как избавиться  от
Шелест, пока она не устроила нам очередную пакость.
     Ворон  внимательно  посмотрел  на  Ловца,  на  меня  и  продолжил  свой
бессмысленный  маникюр. Я  тоже не  горел  желанием  встречаться  взглядом с
Поверженным.  Мы для  них  даже  не  просто  смертные,  а  скорее  игрушки и
инструменты.  Они из той  породы, кто может выкопать из  земли  кости  своей
матери, если они понадобятся, чтобы заработать себе лишние очки перед Леди.
     -- Сейчас все силы -- на Шелест, -- сказал Ловец. --  Мы знаем, что она
договорилась с Хромым встретиться завтра...
     -- Каким образом? -- воскликнул Ворон.
     -- Я не знаю. Мне  рассказала  Леди. Хромой не догадывается, что нам  о
нем известно,  но он  прекрасно  понимает, что больше ему тянуть нельзя. Он,
вероятно, попытается повернуть дело таким образом, чтобы Круг  взял его  под
защиту. Он знает, что если ему это  не  удастся, он -- мертвец. А Леди хочет
сделать  так, чтобы они умерли вместе.  Тогда  Круг может подумать, что  это
Шелест была предательницей, а не наоборот.
     -- План вряд ли сработает, -- проворчал Ворон.
     -- Они поверят.
     -- Итак, мы собираемся вывести его из игры, --  сказал я. -- Ворон и я.
С луками. А какие мысли насчет того, каким образом мы их найдем?
     Ловец  Душ  в  любом  случае  там  не  появится.  И  Хромой,  и  Шелест
почувствуют его присутствие задолго до  того, как мы  сможем приблизиться на
расстояние выстрела из лука.
     --  Хромой  войдет  в  лес  со своим  отрядом.  Он  не  знает, что  его
подозревают,  поэтому не будет прятаться  от  глаз Леди. Он думает,  что его
передвижения
     лримут  за  поиск Шелест. Леди  будет  информировать о его перемещениях
меня, а я наведу на его след вас. Когда они встретятся, вы ударите.
     --  Конечно,  --  усмехнулся Ворон.  --  Конечно.  Это будет  серьезный
выстрел.
     Он  метнул  нож, который глубоко  вошел  в оконную  раму. Ворон  вышел,
хлопнув дверью.
     Мне все это показалось тоже не слишком приятным. Я смотрел на Ловца Душ
и боролся с собой, пока страх не вытолкал меня вслед за Вороном.
     Когда я  бросил на  Ловца Душ  последний  мимолетный взгляд, то  увидел
уставшего, обиженного человека. Мне кажется, им все-таки трудно жить с такой
репутацией. Нам всем нравится, когда окружающие нас любят.
     Я сочинял очередную маленькую фантазию о Леди, а в это время Ворон одну
за другой посылал стрелы в красный  лоскут, приколотый к соломенному чучелу.
Перед  этим  мне уже стоило немалых усилий попасть хотя бы в само чучело, не
говоря  уже  о  лоскутке.  А  Ворон,  похоже,  был  просто  не  в  состоянии
промахнуться.
     На 4тот раз меня занимало ее  детство. Именно это  интересовало  меня в
любом злодее, -- взглянуть на его детские годы. Цепь каких событий и перемен
превратили маленькую девочку в ту, что сейчас находилась в Амулете? Возьмите
маленьких детей. Почти все  они милы, привлекательны  и любимы. Сладкие, как
взбитые сливки  с медом. Откуда же появляются злые и безнравственные люди? Я
хожу  по  нашим казармам  и удивляюсь, как  смеющийся и любопытный маленький
человечек, только начавший ходить, мог  превратиться  в Трехпалого,  Шутника
или Немого?
     А маленькие  девочки вдвойне милее и невиннее, чем  мальчики. Я не знаю
такого общества, где бы это было не так.
     Так откуда взялась Леди? Или, к примеру, Шелест? Об этом я и размышлял.
     Рядом со мной уселся Гоблин. Он прочитал то, что я написал.
     -- Не думаю, -- сказал он. -- Мне  кажется, она с самого начала приняла
сознательное решение.
     Я медленно повернулся к  нему, остро сознавая,  что всего в  нескольких
футах за моей спиной стоит Ловец Душ, наблюдая за полетом стрел.
     -- Я все-таки не думаю,  что это было именно так, Гоблин. Это...  Ну ты
знаешь. Если хочешь понять, ты сможешь сложить два и два.
     --   Мы  все   так  делаем.  В   повседневной   жизни   это  называется
оправдываться.
     Очень  трудно   подавить   наши  истинные  низменные   побуждения.   Но
большинство людей,  достигших  моего  возраста, смогли  уже  побороть  их  и
практически им неподвластны.
     Я почувствовал, что на меня падает какая-то тень, и поднял глаза. Ловец
Душ протянул руку, приглашая меня поупражняться с луком. Теперь моя очередь.
Ворон вытащил  свои стрелы и стоял, дожидаясь меня. Первые три стрелы попали
в красный лоскуток.
     -- Ну как? -- спросил я, поворачиваясь. Ловец Душ читал мои записи.  Он
поднял на меня глаза.
     -- В самом деле, Каркун! Все было совершенно не так. Ты что, не знаешь,
что в четырнадцать лет она убила свою сестру-близняшку?
     Как будто крысы начали скрестись у меня в позвоночнике своими холодными
острыми коготками.  Я отвернулся и выпустил стрелу. Она  просвистела  далеко
справа от чучела.  Я выпустил  еще несколько.  Единственным результатом было
то, что я переполошил всех голубей на заднем дворе. Ловец взял в руки лук.
     -- У тебя шалят нервы,  Каркун. Он  всадил одну за другой  три стрелы в
круг размером не больше дюйма.
     -- Вот так надо. А там  тебе придется еще более  туго, -- он отдал  лук
назад. -- Весь секрет в том, чтобы уметь сосредоточиться. Представь,  что ты
делаешь операцию.
     Представить, что я  делаю операцию.  Хорошо.  Мне  случалось  выполнять
опасную работу прямо на поле боя. Хорошо. Но там было по-другому.
     Старое, надежное оправдание. Да, но... Здесь подругому.
     Мне удалось  успокоиться настолько,  что  остальные стрелы  я послал  в
чучело. Вытащив их, я встал рядом с Вороном.
     Гоблин подал мне мои листочки.  В  раздражении я скомкал свои маленькие
небылицы.
     -- Тебе дать чего-нибудь от нервов? -- спросил Гоблин.
     --   Да-а.  Железных  опилок,  или  что  там  ест  Ворон.  Мое  чувство
самоуважения пошатнулось.
     --  Вот,  попробуй,  --  Гоблин  протянул мне шестиконечную  серебряную
звездочку  на цепочке. В  центре  ее  была изображена  медуза,  скользящая в
.воде.
     -- Амулет?
     -- Да. Мы подумали, что он может тебе завтра пригодиться.
     -- Завтра?
     По-моему, никто не должен был знать, что завтра что-то произойдет.
     -- У нас  есть глаза, Каркун. Это Гвардия. Может,  мы и  не  знаем, что
именно, но мы вполне можем сказать, когда что-то назревает.
     -- Да, наверное. Спасибо, Гоблин.
     -- Я, Одноглазый, Немой -- мы все над ней трудились.
     -- Спасибо. А как насчет  Ворона?  Когда кто-то  начинает делать  такие
жесты, я себя лучше чувствую, если мне удается сменить тему разговора.
     -- Ворону это не нужно. Ворон сам --  свой собственный  амулет. Садись^
давай поговорим.
     -- Я не могу тебе ничего рассказывать.
     -- Я знаю. Но мне кажется, ты хотел узнать о Башне.
     Он  еще ни  разу  не заводил об этом разговора.  Я  оставил это на  его
усмотрение.
     -- Да, да, расскажи.
     Я посмотрел на Ворона. Стрела за стрелой вонзались в красный лоскуток.
     -- Ты что, не собираешься записывать?
     -- А, да.
     Я приготовил карандаш и бумагу. Тот факт, что я являюсь хранителем этих
Анналов,  производит  на  людей  огромное  впечатление.  Анналы  гарантируют
бессмертие.
     -- Хорошо, что я не стал соревноваться с ним.
     -- С кем?
     -- Ворон хотел подшутить над моей меткостью.
     -- Ты стал таким умным, что не клюнул на это идиотское пари? -- фыркнул
Гоблин. -- Пиши. -- Он начал рассказ.
     Он  почти ничего  не  добавил к  слухам,  собранным мной  там и сям. Он
рассказал, что видел большую,  угрюмую и пыльную комнату.  Примерно так  я о
Башне и думал. Впрочем, как и о любом замке.
     -- Как выглядела ОНА?
     Вот  что  самое интригующее во всей этой головоломке. Я  представлял ее
себе  темноволосой, вечно прекрасной.  Ее красота и сексуальность как булава
поражают простых смертных. Ловец Душ говорил, что она красива,  но у меня не
было независимого подтверждения.
     -- Я не знаю. Я не помню.
     -- То есть как это, ты не помнишь? Как ты можешь не помнить?
     --  Не принимай все так близко  к сердцу, Каркун. Я  не могу вспомнить.
Она была там, прямо напротив меня,  потом. А потом  я видел только  огромный
желтый глаз,  который  становился  больше  и больше  и смотрел прямо в меня,
насквозь. Он видел все мои тайны и секреты. Больше я ничего не помню. У меня
до сих пор кошмары по ночам из-за этого глаза. Я вздохнул раздраженно.
     -- Мне  следовало  этого  ожидать. Видишь  ли, она  может прямо  сейчас
проходить мимо, и никто не узнает, что она здесь была.
     -- Мне кажется, она  именно этого  и хочет,  Каркун.  Если  сейчас  все
развалится и  станет так, как было  до того, как ты нашел  эти  бумаги,  она
просто уйдет. Только  Десять могут опознать  ее,  но она  как-нибудь  с ними
разберется.
     Сомневаюсь,  что все это может  быть так просто, потому что такие люди,
как  Леди  с трудом  переносят  второстепенные  роли.  Низложенная принцесса
продолжает вести себя, как принцесса.
     -- Спасибо, что нашел время рассказать мне об этом, Гоблин.
     -- Не  за что. Мне нечего было  тебе рассказывать. Я тянул время только
из-за того, что не мог прийти в себя.
     Ворон извлек из чучела все свои стрелы. Он подошел к  нам и обратился к
Гоблину.
     -- Почему бы тебе не пойти и не подложить  клопа в постель Одноглазому?
Или что-нибудь в этом духе. У нас есть чем заняться.
     Он нервничал из-за того, что мои стрелы летели не точно.
     Мы будем зависеть друг от друга. Если промахнется один, то все говорило
за  то, что