итость колдуньи.
   Буквально через минуту ему удалось взломать потайные двери.
   - Итак, - Мо'атабар осмотрел выходы, -  Косут,  ты  пойдешь  вниз.  Тебе,
Меджах, поручаю эту дверь. А тебе, Йосех, ту. Будьте осторожны, но зря время
не теряйте. Живые начали ломиться в стену.
   Колдунья что-то проворчала и отошла. Йосех  надеялся,  что  она  задержит
вейдин. Хотя они не  особенно  волновали  юношу.  На  крошечную  дверцу  он,
однако, смотрел с опаской, не решаясь подойти ближе. Да и вообще протиснется
ли он в нее? Но Мо'атабар говорил об этом задании как о самом  обыкновенном,
простеньком дельце, и юноше стало  стыдно  за  свою  нерешительность.  Йосех
набрал  в  легкие  побольше  воздуху  и  точно  в  холодную  воду  нырнул  -
пролез-таки в узкое отверстие.
   Сразу за дверцей начиналась вертикальная лестница, она устремлялась прямо
в небо - все выше, и выше, и выше, темная, точно сердце Накара.
   Становилось страшнее и страшнее. Йосех поднялся уже на много  пролетов  и
перестал считать их. Раскат грома потряс крепость. Юноша  почувствовал,  как
содрогнулась и покачнулась лестница, и на минуту испугался, что башня рухнет
вместе с ним.
   Он стал подниматься медленнее, экономя силы. В ушах стоял  звон.  Сначала
Йосех принимал его за игру воображения, но  потом  сообразил,  что  это  шум
дождя.
   Он остановился, передохнул, призвал на помощь все оставшееся  мужество  и
продолжал карабкаться наверх. Тремя  ступеньками  выше  рука  его  коснулась
чего-то скользкого и липкого, на ощупь напоминающего кровь.
   Потом он ударился головой обо что-то твердое и  холодное.  Йосех  пошарил
вокруг. Ржавое железо? По поверхности звучно барабанили капли дождя.  Должно
быть, это "что-то" - массивное, тяжелое.
   Вот оно, испытание храбрости. Можно вернуться и доложить, никто и  словом
его не попрекнет. Но Йосеху давно хотелось проверить, кто  же  он  на  самом
деле - дартарский воин или робкий мышонок-вейдин?
   Он  поднатужился,  головой  надавил  на  металлическую  крышку  люка.  Не
поддается.  От  напряжения  глаза  лезли  на  лоб.  Еще  сильнее;  медленно,
постепенно - крышка чуть приподнялась, и через щель, прямо на  уровне  глаз,
Йосех увидел всего в паре шагов от себя чью-то голову.
   Сдавленный крик вырвался из  груди  юноши.  Похититель  детей  лежал  под
дождем. Он мертв или просто заснул? Но кому  взбредет  в  голову  спать  под
дождем?
   Йосех подтянулся, по плечи высунулся  из  люка.  Чаровница  и  Ариф  тоже
распростерлись на крыше, под дождем  -  тоже  мертвые  или  погрузившиеся  в
глубокий сон.
   Что теперь?
   Йосех потянулся было за ножом - увериться в смерти похитителя  детей,  но
раздумал и потянулся к ноге Арифа. Если  бы  удалось  подтащить  парнишку  к
себе, снести его...
   Удар был настолько внезапен, что Йосех не понял, откуда он обрушился.  Он
упал на спину и покатился по лестнице вниз.

***

   Чей-то сдавленный крик заставил Эйзела очнуться.  Убийца  был  слаб,  как
младенец, и потому не пошевелился, ничем не выдал себя.
   Чуть приподняв  веки,  он  увидел  сопля  кадартарина  из  лабиринта  Шу.
Маленький ублюдок не дает ему покоя, преследует повсюду, как злой  дух.  Как
он тут очутился? Только сейчас Эйзел заметил,  что  во  время  сна  сполз  с
крышки люка.
   Горлох и счастливая случайность подарили ему лишнюю минуту.  И  Эйзел  не
преминул воспользоваться ею. Он вложил в удар все оставшиеся силы. Дартарина
отбросило назад, в руке у него остался ботинок мальчишки.
   - Надеюсь, я разбил твою дурацкую башку, гаденыш.
   Но сил встать уже не хватило. Вода вокруг  Эйзела  окрасилась  в  красный
цвет. В ней плавали сгустки крови. Проклятие! Это  кровотечение  убьет  его.
Какая злая насмешка судьбы! Эйзел перекатился на другой бок,  потом  сел  на
крышке люка. Слава богу, она захлопнулась сама, ему бы с этим не сладить.
   Он возился с повязками, пока не удалось немного унять  кровотечение.  Еще
одно усилие, он устроился поудобнее. Так, теперь его так просто не сдвинешь.
   Теперь Чаровница.
   - Проснись, женщина. - Никакого ответа. Шлеп! Эйзел отвесил ей  пощечину,
голова Чаровницы мотнулась в сторону. -  Вставай,  черт  тебя  побери!  Зови
своего Накара - иначе песенка твоя  спета.  Они  знают,  где  мы,  а  больше
деваться некуда. - Он снова ударил ее. На сей  раз  ресницы  Чаровницы  чуть
дрогнули.
   Все. Больше он не способен ни на что. Эта  женщина  и  немного  железа  -
единственная надежда. Эйзел всем телом навалился на крышку  люка  и  потерял
сознание.
   Чаровница  почувствовала  первый  удар  Эйзела,  но  он  не  заставил  ее
очнуться. Второй причинил ей боль. Она приоткрыла глаза - только  чуть-чуть,
но достаточно, чтобы видеть мучителя.
   Эйзел? Но как же так...  Она  промокла  насквозь.  Лежит  в  луже.  Дождь
поливает ее. Гремит гром. Холод пробирает до костей.
   Холод и боль... Они и пробудили сознание Чаровницы. Рассудок  возвращался
к ней. Она пришла в себя в тот момент, когда Эйзел лишился чувств.
   Чаровница  приподнялась  на  руках,  медленно  повернула  голову.   Мысли
путались, но, хоть и с трудом, она припоминала, что происходило вокруг, пока
длилось то блаженное наркотическое забытье.  Она  поняла,  где  она,  как  и
почему очутилась здесь, и какое-то мгновение была даже  признательна  Эйзелу
за его упрямство и настойчивость.
   Она проявила слабость,  малодушие  -  и  слишком  пристрастилась  к  тому
зелью... Чаровница ненавидела себя за это. Наверное, Эйзел прав. Она  просто
ополоумевшая бабенка, она недостойна вновь обрести Накара.
   Тело отказывалось повиноваться. Чаровница расслабилась. Так  славно  было
бы погрузиться в сон, забыть обо всем, убежать...  Нет,  час  пробил.  Эйзел
сказал, они знают, где искать ее... Взгляд колдуньи упал на мальчика.
   Спит? Или без сознания? Она чувствовала присутствие Накара.  Он  здесь  и
там одновременно, он не решается выйти из призрачных сумерек на свет.
   Ала-эх-дин Бейх.
   Конечно! И Эйзел толковал об этом, да  так  настойчиво...  Накар  боится,
потому что возвращение сулит ему неизбежное поражение. Ему суждено проиграть
ту битву: И она, только она тому виной.
   Но.., расплывчато, смутно, как путаный и странный  сон,  припоминала  она
случившееся в  храме.  Эйзел  ударил  второго  мальчишку,  сломал  ему  шею.
Ала-эх-дин Бейха больше нет в крепости. Враждебная возлюбленному душа  вновь
стала бесприютной странницей.
   Итак, все, ради чего она жила  и  страдала,  -  здесь,  рядом.  Если  она
призовет на помощь всю свою волю и способности, преодолеет слабость и убедит
душу любимого вернуться к ней...
   Слезы покатились  из  глаз  Чаровницы.  Накар  никогда  больше  не  будет
прежним, не будет ее  мужчиной,  которого  она  знала  и  любила.  Тело  его
осталось там, внизу. Эта геродианская  ведьма,  шавка  из  своры  Ала-эх-дин
Бейха, конечно, не теряла зря времени и уничтожила труп.
   Чаровница взглянула на ребенка и разразилась безумным смехом, представив,
как будет нянчиться с новым, юным Накаром. Потом она разобрала вещи, которые
захватил в башню Эйзел. Все на месте. Эйзел никогда ничего не упустит.
   Она двигалась медленно, очень медленно, но приготовления были  закончены,
и вскоре она устремилась во тьму, призывая любимого вернуться на землю.

***

   Кошмар длился уже целую вечность. Ариф никак не мог очнуться.  Но  сейчас
он боялся меньше, чем вначале. Все было слишком уж необычно, Ариф не мог  до
конца поверить в реальность происходящего. Он точно слышал  мамочкин  голос:
"Это только сон, Ариф, всего лишь сон".
   Во тьме рядом с ним все время был кто-то чужой, кто-то тоже испуганный  и
осторожный, но  одновременно  и  огромный,  и  опасный,  и  терпеливый,  как
гигантская ядовитая змея, подстерегающая жертву. Этот чужой, это нечто почти
не  двигалось,  а  когда  начинало  шевелиться,  Эйзел  отгонял  его.  Малыш
чувствовал себя все увереннее.
   И тут - сначала издалека - послышался чей-то голос, женский голос.
   - Мама? Это ты, мам?
   А голос все звал и звал, убеждал и манил. Громче и громче. Ариф  рванулся
навстречу - и узнал голос красивой злой тети, которая похищала детей.
   Он попытался остановиться - и не смог.
   Неведомое существо во тьме зашевелилось, невидимые  глаза  уставились  на
него. Ариф почувствовал,  как  засасывает,  захлестывает  его  непреодолимая
чужая воля.
   Он хотел закричать.., а чудовище двигалось  все  быстрее,  все  вперед  и
вперед, выходило на свет...

***

   Инстинкт  заставлял  Йосеха  цепляться  за  ступеньки,  чтобы   замедлить
падение. Сознание вернулось к нему, но  не  полностью.  Рука  его  судорожно
шарила вокруг в поисках  опоры.  Юноша  почувствовал,  что  кожа  на  ладони
ободрана, ногти сломаны. Он изо всех сил ухватился за ступеньку. Невыносимая
боль пронзила тело. Йосех закричал, но успел переменить руки и не  сорваться
вниз. Так он и повис, дрожа и захлебываясь от слез, не смея пошевелиться.
   Похититель детей не умер и не спит. Он продолжает свое черное дело.
   Он  должен  немедленно  сообщить  об  этом  Ногаху,   и   Мо'атабару,   и
геродианской колдунье. А он не в  силах,  мышцы  отказываются  повиноваться.
Слишком сильно он боится сорваться вниз.
   Он даже кричать больше не мог. В горле пересохло, и оттуда вырывался лишь
тихий сдавленный хрип.
   Слезы текли из глаз юноши. Он трус.  Он  всегда  подозревал  это.  И  вот
теперь, когда все зависит от его действий, -  он  позорно  спасовал.  Родной
отец стыдился бы такого сына.

Глава 23

   Аарон держал себя в руках. Со стороны он казался совершенно спокойным. Но
было ли так на самом  деле?  В  голове  его,  словно  потревоженные  шершни,
теснились мысли.
   Потайная каморка за гардеробной  была  набита  сверх  всякой  меры.  Люди
стояли грудь к груди, плечо к плечу, дышали друг другу в лицо, вдыхая  запах
друг друга. Колдунья не смогла помешать Живым взломать стену храма: она была
слишком занята Зуки.  Аарон  слышал,  как  бранятся  за  дверью  гардеробной
мятежники-кушмаррахане. Между тем, если  повстанцы  догадаются  заглянуть  в
саму гардеробную, ничто не помешает им ворваться сюда -  ведь  Меджах  выбил
потайную дверцу.
   В крошечной комнатенке было тихо, как в могиле. Дартары затаили  дыхание.
Не бездействовала лишь колдунья, и Аарон молился, чтоб она каким-то  образом
защитила их, воспрепятствовала планам Живых. Молча,  в  душе,  он  взывал  к
милосердию великого Арама.
   Тем временем Косут и Меджах вернулись из разведки. Шепотом они  сообщили,
что удалось узнать. Ничего утешительного. Начавшийся в подполье ход вел  все
ниже и ниже, в залитое водой подземелье. Второй же кончался позади  сторожки
в коридоре за входом в крепость - тоже по эту сторону воздвигнутой  Фа'тадом
кирпичной стены.
   - Лучше, чем ничего, - пробормотал Мо'атабар и  ткнул  пальцем  в  группу
дартар. - Ты и ты, полезайте туда, спрячьтесь. Здесь слишком тесно.
   Несмотря на тесноту, никому не хотелось лезть в эту крысиную нору.  Аарон
тоже не задумался  ни  на  секунду.  Даже  если  командир  выберет  его,  он
воспротивится. Там - тупик, оттуда уже не выбраться. Он этого не вынесет.
   Каково, однако,  приходится  кочевникам-дартарам,  выросшим  под  вольным
небом пустыни, на широких просторах Таков и гор Хадатха?
   Шлеп! Что-то ударилось о дверь третьего потайного хода.  Аарон,  стоявший
ближе всех от него, зажатый между Ногахом и Меджахом,  нагнулся  посмотреть.
Он сразу же узнал эту вещь и чуть было не завопил во весь голос.
   - Ботиночек Арифа!
   Ботинок так промок, что из него лилась вода.
   - Его наверняка сбросили сверху, - прошептал Меджах,  -  он  побывал  под
дождем. Должно быть, Йосех... Они, должно быть, на крыше башни. А  мы  прямо
под ними.
   Мо'атабар поспешил к ним, продираясь сквозь толпу. Аарон заметил,  что  в
глазах теснимых им дартар загорелись гневные  искорки.  Эти  люди  с  трудом
сдерживали себя.
   Бамц! Не  успел  Мо'атабар  добраться  до  них,  как  к  ногам  Аарона  с
металлическим  звоном  шлепнулся  второй  предмет.  На  этот  раз  с  трудом
удержался от крика Ногах.
   - Кольцо Йосеха, подарок отца.
   - Он не может спуститься, - снова зашептал Меджах. - Он  хочет,  чтоб  мы
поднялись к нему.
   Ногах  поддакнул  брату.  Мо'атабар  возразил.  Ему  это  кажется   очень
подозрительным. Надо  все  хорошенько  обдумать,  а  не  действовать  очертя
голову.
   Аарон не удержался. Ноги сами вынесли его на  лестницу.  Ногах  и  Меджах
кинулись следом. Аарон не поднялся и на пятьдесят ступеней,  а  Мо'атабар  с
колдуньей уже препирались, кто пойдет первым.
   Но вскоре все мышцы, все суставы Аарона взмолились о пощаде. Он  ведь  не
обезьяна, не матрос, он не привык к подобной гимнастике. Но страх  за  Арифа
гнал его вперед.
   Он наткнулся на что-то. Нет, на кого-то!  Вернее,  услышал  чей-то  тихий
стон.
   - Йосех?
   Он услышал лишь невнятное бормотание. Страх,  боль,  унижение  звучали  в
нем.
   - Это я, Аарон. Ты в порядке?
   Неуместный вопрос - и опять еле слышное стенание в ответ.
   Ногах подхватил юношу под мышки и потащил наверх,  зажав  между  собой  и
Аароном, так что упасть он никак не мог. Шаг за шагом они карабкались  вверх
по невидимым ступеням. Ногах пошептался с братишкой. Но ничего  от  него  не
добился. Йосеха сперва надо было успокоить и утешить.
   Аарон лез и лез, каждую минуту ожидая, что силы окончательно изменят ему.
   - Так что стряслось? - спросил через некоторое время Меджах.
   - Он упал, - ответил Ногах. - И падая,  уцепился  за  ступени.  Ему  было
очень больно. Ничего, до свадьбы заживет. Я привяжу его к ступеням, а потом,
когда все будет позади, мы вытащим его наружу.
   - Тоже придумал... Мимо-то тогда черта с два протиснешься.
   - Гм... А где Мо'атабар?
   Аарон уловил смысл вопроса. Мо'атабар был крупным мужчиной.  Уж  он-то  с
Йосехом точно никак не разойдется. Что бы ни ждало  их  на  крыше,  придется
обойтись без помощи Мо'атабара и тех, кто идет следом за командиром.
   - За мной Махдах, - ответил Меджах, - потом колдунья, потом Мо'атабар.
   Мо'атабар снизу потребовал доложить, о чем спор. Никто ему не ответил.
   Ногаху в конце концов удалось получить кое-какие сведения от Йосеха.
   - Он говорит, там железный люк. Он открывается  на  крышу,  она  окружена
парапетом. Чаровница и похититель детей там - и Ариф с ними. Парень подумал,
они замерзли до смерти, но похититель детей вдруг набросился на него - Йосех
как раз пытался за ногу подтянуть к себе Арифа - и столкнул вниз.
   Ага, так вот откуда ботиночек, подумал Аарон.
   - А теперь что они делают?
   - Кто знает.  Тот  разбойник  небось  поджидает  нас.  Меджах  недовольно
прошелся насчет Йосеха, который не выяснил точно,  в  каком  они  состоянии,
хоть и имел такую возможность.
   - Все равно у нас  нет  выбора,  -  напряженным,  неестественным  голосом
отозвался Ногах. - Мы должны покончить с этим Пошли.
   Отродясь, даже когда был мальчишкой и любил  воображать  себя  участником
самых  невероятных  приключений,  Аарон  не  думал,  что  попадет  в   такую
передрягу. Никогда он не корчил из себя героя. И вдруг лезет  прямо  в  лапы
смерти, бросает вызов судьбе и темным богам... Всемилостивый Арам! Даруй нам
спасительный огненный луч своей любви и благодати! Йосех  продолжал  стонать
от боли. Аарон полз следом, по возможности поддерживая юношу.
   Ногах остановился.
   - Пришли. Люк. - Йосех свалился не с такой уж большой высоты: метров эдак
пять-семь.
   - Ну?
   - Меджах? Ты мимо Йосеха пролезешь?
   - Постараюсь.
   - Аарон? - Голос Ногаха дрогнул. Воин был перепуган не  меньше  плотника.
Он знал, как ничтожны их шансы на победу.
   Аарон пытался разобраться в себе. Он трепетал от ужаса, но по-прежнему не
терял самообладания. Ариф был там, может, всего в нескольких шагах от него.
   - Я готов.
   Хотя он безоружен и слаб. Аарон не мог  вспомнить,  куда  подевалось  его
оружие.
   - Меджах?
   - Готов.
   - Передай им, пусть подтягиваются за нами. И хорошо  бы  Мо'атабар,  если
понадобится, поднял бы Йосеха. Меджах передал вниз слова Ногаха.
   - Начали! - приказал тот и изо  всех  сил  нажал  на  люк  плечом.  Аарон
буквально услышал, как затрещали его кости.

***

   Эйзел почувствовал, как задвигалась под ним крышка люка. Но он ничего  не
мог поделать.  Решительно  ничего.  Только  лежать  тут  и  таращить  глаза,
стараясь не заснуть.
   Чаровница была на пути к осуществлению своей мечты. Несмотря ни  на  что,
она добралась-таки до Накара и уговаривала его вернуться,  звала  и  манила.
Эйзел видел, как темнеет лицо ребенка.  Наверное,  Накар  почувствовал,  что
Ала-эх-дин Бейха здесь больше нет. Хорошо, что он сломал  второму  мальчишке
шею.
   Говорить Эйзел не мог, только замычал, предостерегая ее.  Чаровница  была
начеку и услыхала сигнал.
   - Еще чуть-чуть, Эйзел. Одну минутку, не больше. Не пускай их.
   Не пускай. Легко сказать. Тысяча чертей, как он может не пустить  их?  Он
бессилен, кроме чистого веса, у него  не  осталось  ничего.  Дикари  вот-вот
стряхнут его с люка. Он  шлепнется  в  лужу,  точно  дохлая  лягушка,  будет
валяться там и смотреть, как они один за другим вылезают на крышу и нападают
на госпожу.
   Лицо мальчика быстро темнело. Сгущались тучи. Гремел гром.
   Эйзел уже не сомневался, что Накар вернулся в мир. Теперь  его  волновало
другое - что станется с ним, сыгравшим свою  роль.  Ведь  в  нынешнем  своем
состоянии он не сможет вовремя покончить с Отвратительным.
   - Он идет, он идет, он приближается, - задыхалась Чаровница. - Мы сделали
это, Эйзел. Мы сделали это.

***

   Аарон с  Ногахом  вместе  навалились  на  металлическую  крышку.  Она  не
поддавалась.., еще.., еще.., наконец-то.., есть!
   Крышка чуть сдвинулась - и Ногах тут же одним мощным ударом отбросил ее и
выскочил на крышу. Как будто и не уставал вовсе, как  будто  не  было  этого
изнурительного подъема.
   Ноги Ногаха еще не скрылись из виду, а Аарон уже последовал за ним.
   Ногах бросился на свалившегося с люка похитителя детей.  И  тот  достойно
встретил врага.
   Ну и силища у этого разбойника, подивился Аарон. Беспомощный, израненный,
он нанес здоровенному  дартарину  молниеносный  удар,  отбросивший  того  на
парапет.
   Аарон потом не мог поверить, что оказался способен совершить такое и даже
получить от этого некоторое удовольствие - что было  силы  он  пнул  бандита
ногой в голову.
   Потом, когда в люке показалась голова Меджаха, он  повернулся  к  сыну  и
Чаровнице.
   Ариф внимательно смотрел на отца.  Но  нет,  то  был  не  Ариф.  То  было
таинственное, мрачное, опасное и злобное  существо.  Враг.  Аарон  окаменел,
отказываясь верить своим глазам.
   Меджах кинулся на Чаровницу с ножом. Она сделала едва уловимое  движение.
Нож в руке дартарина загорелся и зашипел под  падавшими  на  него  дождевыми
каплями. Меджах вскрикнул, отбросил оружие и упал прямо на женщину, чуть  не
сбив ее с ног. В руке Чаровницы  блеснул  стальной  клинок,  но  она  успела
нанести  только  один  слабый  удар.  Аарон  опомнился  и   случайно   успел
перехватить ее запястье. Выбравшийся из люка Махдах набросился  на  колдунью
сзади. Теперь она была зажата в тисках между ним и Аароном.
   Аарон оглянулся на Арифа. Темное существо по-прежнему владело его  сыном,
но какая-то неуверенность появилась в  нем.  Это  невозможно  было  описать.
Точно.., точно настоящий маленький Ариф глядел из глаз чудовища  и  молил  о
помощи.
   Геродианская колдунья Анналайя поднялась на крышу башни.

***

   Фа'тад вместе со своими именитыми пленниками стоял на галерее  Резиденции
и смотрел на крепость. Наконец на крыше башни показались огоньки. В свете их
он узнал плотника-вейдин.
   - Сделано.
   - Вы добились своего, - согласился генерал Кадо. Фа'тад усмехнулся:
   - А ведь похоже  на  то.  Фатиг,  доставьте  туда  родных  плотника.  Они
обязательно должны встретить его внизу.
   - В Кушмаррахе ест