Глен КУК
    БАШНЯ СТРАХА



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Посвящается Стивену Абрамсу, который знает о Мидкемии больше, чем я.

Анонс

   Клялись они всадниками, мчащимися в грозу, и копытами, высекающими искры.
   Не знали они, что когда-нибудь - или  когда-то?  -  будут  о  клятвах  их
написаны странные истории, что назовутся Священными писаниями.
   Шли  путем,  назначенным  путями  меча  (или  ятагана?)  и   магии   (или
предначертанного Слова?).
   И были им имена - Аарон, что жил плотником, а стал величайшим из  воинов.
Лейла, супруга его и  умнейшая  из  женщин  шатров.  Ариф  и  Стафа  -  сыны
Аароновы.., и многие, многие еще. Воины и маги, убийцы и поэты.
   Те, что шли путем пустыни. Путем битвы. Путем власти.
   И для каждого - своя Башня Страха, Башня Победы -  или  Поражения.  Башня
Силы - или Смерти...

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

   Место действия - Кушмаррах, захваченный врагами город.
   Кушмаррахане, то есть все жители Кушмарраха. Дартары называют их  вейдин,
в буквальном переводе - "сидящие на камнях".
   Аарон Хэбнд - плотник, участник войны
   Лейла - жена Аарона
   Ариф - старший сын Аарона
   Стафа - младший сын Аарона
   Рахеб Сэйхед - теща Аарона
   Тамиса ("Миш") - свояченица Аарона
   Тайдики - свояк Аарона, ныне покойный
   Билли-козел - друг Аарона, работает вместе с  ним  -  конопатит  щели  на
кораблях
   Насиф бар бел-Абек - кузнец, участник войны
   Рейха - жена Насифа, лучшая подруга Лейлы
   Зуки - сын Насифа
   Накар Отвратительный - колдун, ныне покойный, правил  Кушмаррахом  именем
бога Горлоха
   Чаровница - жена Накара
   Торго - евнух, слуга Чаровницы
   Эйзел - профессиональный убийца, не знает ни промаха, ни пощады. Неумолим
и многолик.
   Мума - содержатель постоялого двора и сообщник Эйзела
   Ишабел бел-Шадук - тоже профессиональный преступник, похититель детей.
   Генерал  -  предводитель  Союза  Живых,  борющегося  против  геродианской
оккупации; является атаманом отряда Шу
   Генерал Ханко бел-Карба - национальный герой Кушмарраха
   Полковник Сису бел-Сидек - адъютант и наследник Генерала, атаман  отряда,
действующего в районе порта
   Мериэль - вдова видного судовладельца и любовница бел-Сидека, сочувствует
деятельности Союза
   Полковник Салом Эджит - атаман отряда Тро, никак не решит, что  важнее  -
собственная выгода или законы чести
   Полковник Дабдад ("Король") - атаман отряда Эстан, подхалим
   Полковник Ортбал Сагдет - атаман отряда Хар, скорее  кровожадный  убийца,
чем патриот
   Полковник Карза - атаман отряда Минисиа, фанатик
   Полковник Зенобел - атаман отряда Шен, фанатик
   Хадрибел - помощник атамана отряда Шу
   Дартары  -  кочевники,  живут  в  пустыне,   из   корыстных   соображений
поддерживают Герод
   Йосех - молодой воин, только что из пустыни
   Ногах - старший брат Йосеха, командир отряда
   Меджах - старший брат Йосеха
   Махдах - член их отряда, двоюродный брат Йосеха
   Косут - член их отряда, двоюродный брат Йосеха
   Джуба - член их отряда, приемный сын
   Фарук - член их отряда, двоюродный брат Йосеха
   Мельхешейдек - отец Йосеха, старый мошенник
   Фа'тад ал-Акла по прозвищу Орел - командир наемников-дартар
   Джоаб - капитан, командир роты Йосеха, старый друг Фа'тада
   Мо'атабар - сержант из роты Йосеха, родственник Джоаба
   Геродиане -  дартары  называют  их  ферренги,  в  буквальном  переводе  -
"чужестранец, враг". Теперь так именуются все, кто подчиняется правительству
главного города империи - Герода.
   Генерал Лентелло Кадо  -  завоеватель  Кушмарраха,  ныне  глава  военного
правительства и главнокомандующий оккупационными войсками
   Талига - зять и вестовой генерала Кадо
   Полковник Бруда - командующий разведкой Герода в Кушмаррахе
   Мартео  Сулло  -   градоначальник,   глава   гражданского   правительства
Кушмарраха
   Анналайя - ведьма, привезенная в Кушмаррах Сулло
   Кулло - надзирает за работой Аарона Хэбида
   Ала-эх-дин Бейх - колдун, происхождение неизвестно, именно его победа над
Накаром Отвратительным позволила геродианам захватить Кушмаррах
   Прочие
   Хоркни,  султан  Аквира   -   постоянно   угрожает   восточным   границам
Геродианской империи
   Боги
   Горлох - древнее свирепое божество, давно забытое кушмар-раханами
   Накар - ангел смерти из пантеона Горлоха, его именем называл себя  колдун
Накар
   Эйзел - демон-посыльный, связанный с ангелом Накаром
   Арам Огненный - мягкое, сердобольное божество, сменившее Горлоха
   Господь Бог -  божество  геродиан,  свирепое,  ревнивое  и  переменчивое.
Распространение этого культа - предлог геродианских завоеваний

ПРОЛОГ

   Дым изматывал. Он проникал на юг города, в  округ  Шу,  из  Шена  -  там,
стоило захватчикам прорваться  через  Зимние  ворота,  вспыхнул  пожар.  Дым
порождал хаос. Солдаты не различали, где друг,  где  враг,  где  спасающиеся
бегством горожане. Люди спотыкались, падали, дым  разъедал  глаза.  Метались
обезумевшие животные.
   Кушмаррахане, дартары, геродиане - все молились об одном: о дожде.  Дождь
мог залить огонь и прекратить смертоубийственную панику.
   Кушмаррах пал, но солдаты продолжали сражаться: пока Накар  жив,  они  не
смели сдаться.
   Казалось, город  окружают  стены  огня.  Над  центром  Кушмарраха  быстро
сгущались тучи. Над акрополем, цитаделью Накара  Отвратительного,  они  были
черны, как дыхание Ада; башня крепости иглой вонзалась в нижние тучи.
   Огонь рассеял тьму. Удар грома перекрыл шум,  сотни  слезящихся  от  дыма
глаз устремились к  крепости  колдуна.  Облака  над  ней  начали  клубиться,
вращаться, в небе образовался водоворот.
   Столб пламени, оглушительный грохот - город содрогнулся до основания.
   И наконец пошел дождь. Не пошел, а излился потоками,  каких  не  видывали
еще глаза человеческие.

***

   Колдун сидел на своем черном троне в центре последнего храма Горлоха и от
души забавлялся. Он подождет еще немного, а потом раздавит захватчиков. Все,
все будут корчиться в мучительной агонии - геродиане и предатели-дартары.
   Какое-то движение в темном углу привлекло  внимание  колдуна.  Он  широко
раскрыл глаза, вскочил; взметнулся подол мантии. Накар не  узнал  пришельца,
но сразу понял, кто перед ним.
   - Ты!
   - Да, Ваше Высокопреосвященство, - с легкой насмешкой  в  голосе  ответил
чужак.
   Он был в крестьянской одежде, слишком высок  для  геродианина  и  слишком
смугл для жителя Кушмарраха. Характерный акцент обитателей пустыни  слышался
в его речи, но не был он и дартарином.
   - Вот и я.
   Накар расслабился. Не впервые его пытались  свергнуть,  но  он  уничтожал
всех врагов.
   - Я ожидал этого. - Он усмехнулся. - Кадо невероятно везет.
   -  Это  не  моя  заслуга,  колдун.  Это  гений  Кадо,  твои  просчеты   и
ненадежность, изменчивость рода человеческого. Колдун ухмыльнулся опять.
   - Огонь пылает.  Он  сметет  прочь  слабого  бога  Арама.  Триумф  Города
обернется против него самого. Горлох вновь засияет  во  всем  блеске  своего
величия. Иди же сюда. Я нетерпелив. Я прикончу тебя, а  потом  разделаюсь  с
ними. - Накар расхохотался. -  Иди  сюда,  маленькая  шавка  пустыни.  Пусть
свершится то, чему должно свершиться между нами. Ты остался последним.
   - Нет. -  Человек  медленно  приближался,  но  в  медлительности  его  не
чувствовалось колебания. - Другой уже  готовится  мне  на  смену.  И  всегда
найдется некто, неизвестный тебе. Всегда, пока ты не покинешь  наконец  этот
мир и не перестанешь докучать ему своим присутствием. -  Кинжал  сверкнул  в
руке незнакомца. Лезвие, казалось, излучало силу.
   Колдун содрогнулся. Но ярость взяла верх. Он сметет  их  с  дороги  своей
судьбы.
   - Горлох да поможет мне!
   Накар бросился на врага. Они встретились перед огромным идолом у  алтаря,
там, где испускали последний вздох тысячи и тысячи несчастных, дабы  доволен
был грозный Горлох и апостол его Накар жил вечно.

***

   Как раз в этот момент в храм вошла Чаровница.  Она  ахнула,  не  в  силах
поверить собственным глазам. Как удалось чужаку прорваться через укрепления?
Какой же колоссальный силой он обладает!
   Две  тени  столкнулись  перед  алтарем  -  темная  и  светлая.  Немыслимо
огромные, они  словно  выделывали  сложные,  замысловатые  танцевальные  па.
Бросок - отступление.., сверкали волшебные лезвия.
   Темное облако понемногу теснило светлое, но Чаровница ничего не  замечала
- от страха за любимого в голове у нее помутилось. Она видела лишь, что враг
пытается убить его - враг, который смог преодолеть непреодолимые укрепления.
Она закричала, забилась в истерике.
   - Накар!!!
   Темная фигура вздрогнула, повернулась к ней.
   Светлая нанесла сокрушительный удар.
   От рева Накара задрожали стены. Он пошатнулся и вцепился в  горло  врагу.
Они упали прямо на алтарь.
   Чаровница в отчаянии ломала руки.  Ее  вмешательство  погубило  любимого.
Драка продолжалась - смерть еще не выбрала жертву,  и  Чаровница  произнесла
сильнейшее  из  своих  заклинаний,  связавшее   врагов   на   веки   вечные.
Когда-нибудь она изыщет способ вернуть возлюбленного.
   Она кончила заклятие, и крик боли вырвался из ее груди:
   - ЭЙЗЕЛ!!!
   Призыв разнесся по крепости, но ответа не  последовало.  Слишком  поздно.
Никто не поможет. Сейчас не поможет.

***

   Ливень прекратился внезапно, как и начался. Ветер нес по  небу  облака  -
словно души погибших в этой битве. Небо над Кушмаррахом очистилось.  Повсюду
в городе солдаты бросали наземь оружие. Накар умер.

***

   В Шу наступившую  тишину  нарушил  крик  новорожденного.  Новое  существо
явилось в мир. А через минуту к нему присоединился и второй младенец.
   Война окончилась. Колесо истории повернулось. Начался новый виток.

Глава 1

   Шумная компания мальчишек поднималась  вверх  по  улице  Чар.  За  спиной
осталась бледная бирюза бухты. Их было человек двадцать, от трех  до  восьми
лет. Они играли в игру, которая отражала неосуществившиеся мечты  их  отцов.
Они были солдатами и с победой возвращались из Дакэс-Суэтты.
   Шалуны  привлекли  внимание  старухи.  Она   оторвалась   от   штопки   и
нахмурилась, морщины  на  смуглом  лице  стали  еще  глубже.  Не  мешало  бы
родителям вбить в них хоть чуток ума-разума, подумала она.
   Один из мальчиков пнул ногой какой-то предмет  размером  с  дыню.  Другой
подбежал, подобрал предмет из  пыли  и  с  победным  криком  потряс  им  над
головой.
   Старуха нахмурилась еще пуще. Морщины превратились в настоящие  рвы.  Где
юные хулиганы раздобыли череп?
   Мальчишка швырнул его на землю, наподдал ногой. Он рикошетом  угодил  под
ноги прохожему. Другой прохожий пнул череп еще раз, страшная игрушка исчезла
из виду, потерялась в лесе ног. Улица Чар была деловой и оживленной.
   Но старуха успела заметить на черепе следы огня.
   Ага. Конечно, ведь сейчас сносят  руины  Зимних  ворот.  Несколько  сотен
захватчиков, прорвавшись через стену,  погибли  там  в  огне,  в  колдовском
пламени. Мальчишкам есть чем поживиться.
   Компания бросилась вдогонку за игрушкой, расталкивая  торговцев,  которые
отчаянно бранились вслед - кто  добродушно,  а  кто  и  не  очень.  Один  из
мальчишек,  паренек  лет  шести,  остановился  перед  старухой  и  церемонно
поздоровался.
   - Добрый день, бабушка Сэйхед.
   Старуха улыбнулась, обнаружив отсутствие  зубов,  и  не  менее  церемонно
ответила:
   - Добрый день тебе, юный Зуки. Вы ходили смотреть, как  разрушают  старые
здания?
   Зуки кивнул и усмехнулся; зубов у него тоже недоставало. Беззубым человек
начинает свой путь, беззубым кончает его.
   Совсем как Кушмаррах, подумала старуха.
   - Ариф выйдет? - спросил мальчонка.
   - Нет.
   Зуки растерялся.
   - Почему?
   - Опасные у вас забавы. Пару  минут  назад  вы  чисто  случайно  избежали
больших неприятностей.
   Старуха отложила работу и махнула рукой в  сторону  бухты.  Мальчик  тоже
повернул голову. Восемь черных всадников покачивались над толпой, как  мачты
кораблей в беспокойно бурлящем человеческом  море.  Сразу  видно  было,  кто
командир: лишь он ехал на лошади, остальные на верблюдах. Они поднимались  в
гору, не обращая на  прохожих  внимания,  предоставляя  им  самим  спасаться
из-под копыт. Наемники-дартары.
   Они никуда не спешили, ни за кем не гнались. Просто обычный  патруль.  Но
если б они застали мальчишек за кощунственной игрой...
   Зуки смотрел на всадников, онемев от ужаса.
   - Ступай, Зуки, - сказала старуха. -  Не  привлекай  язычников  к  нашему
дому.
   Паренек развернулся и  кинулся  догонять  товарищей,  горланивших  далеко
впереди. Старуха продолжала разглядывать всадников. Они быстро приближались.
   Совсем юные. Старше всех командир - года двадцать три.  Остальным  нет  и
двадцати. На всех черные маски, скрывающие лица, но не  целиком.  Одному  не
больше шестнадцати.
   Дартары поравнялись со старухой, и младший  встретился  с  ней  взглядом.
Глаза старухи жгли, кололи, обвиняли. Юноша вспыхнул и поспешно отвернулся.
   - Позор предателю, - пробормотала старуха.
   - Полно, матушка. Он не в ответе. Он был ребенком, когда дартары  предали
нас.
   - Дак-эс-Суэтта, - прошипела старуха, оглядываясь на дочь, которая  вышла
из дома с ребенком на руках. - Ни забвения,  ни  прощения,  Лейла.  Никогда.
Герод  -  сегодня  есть,  завтра  нет.  Кушмаррах  вечен.  Захватчики  будут
повержены во прах, Кушмаррах  восстанет.  Кушмаррах  припомнит  дартарам  их
измену. - Она плюнула вслед наемникам.
   Лейла насмешливо передернула плечами и вернулась в дом. Старуха  ругалась
себе под нос. Вот она - жизнь под пятой захватчиков: дети больше не  уважают
родителей.
   Она взглянула вверх, на вершину холма. Даже с ее  места  цитадель  Накара
Отвратительного не разглядеть. И все же холодок пробежал у старухи по спине.
   Приходится признать -  кое-что  хорошее  оккупация  принесла  Кушмарраху.
Ничего  не  скажешь,   Ала-эх-дин   Бейх   -   настоящий   герой.   До   его
жертвоприношения никто не посмел бы назвать Накара Отвратительным, разве что
еле слышным шепотом.

***

   Зуки  проследил  взглядом  за  тощим  пальцем  старухи.  Всадники-дартары
напоминали героев тех страшных историй, которыми мальчики постарше пугают по
ночам младших братьев. Черные зловещие фигуры, видны лишь  глаза  и  темные,
покрытые татуировками щеки.
   Он развернулся и принялся отчаянно проталкиваться сквозь толпу, извиняясь
перед взрослыми и время от времени выкрикивая:
   - Яхуд!
   Все, буквально все были выше его,  а  пыль  внизу  лежала  таким  толстым
слоем, что Зуки никак не удавалось разглядеть друзей.  Ему  показалось,  что
кто-то окликнул его по имени.
   Бам! Он налетел на Яхуда. Тот как раз поднял с земли череп.
   - Ты, придурок! - огрызнулся Яхуд. - Смотри, куда прешь.
   - Яхуд, дартары.
   - Что?
   - Дартары идут. Прямо за нами.
   - Правда что ли?
   - Да.
   Яхуд нерешительно взглянул на череп.
   - Ладно, Зуки. Бери, выбрось его в переулок. Зуки взял череп двумя руками
и пошатнулся под его тяжестью. Переулок был недалеко. Яхуд поднял тревогу, и
за Зуки пошли еще несколько мальчиков.
   Он уже готов был вступить в переулок, но заметил в тени какую-то фигуру и
остановился.
   - Тащи сюда, парень, - произнес едва слышный голос. - Отдай его мне.
   Зуки сделал три шага и остановился. Что-то внушало ему сомнение.
   - Ну, пошевеливайся.
   Подчиняясь властному голосу, мальчик шагнул еще на  три  шага  вперед.  И
один шаг оказался лишним. Человек прыгнул вперед и мертвой хваткой  вцепился
Зуки в плечо.
   - Яхуд!
   - Ты Зуки, сын Насифа?
   - Яхуд!
   - Отвечай, сучонок!
   - Да! Яхуд!
   Послышались голоса вступивших в переулок детей. Человек ухватил  Зуки  за
руку и потащил вглубь, в глубокую тень. Зуки  кричал,  брыкался,  вырывался,
по-прежнему не выпуская череп.

***

   Йосех с трудом преодолевал  страх.  Страх  охватывал  юношу,  стоило  ему
покинуть дартарский лагерь. Так много людей. Многие тысячи, еще год назад он
представить себе не мог, что на свете вообще  существует  столько  людей.  А
бухта? Огромная, как Таки, и синяя, словно твердь небесная! Так много  воды!
А в море, что за Братьями -  так  называются  мысы,  охраняющие  проход,  по
которому корабли входят в бухту, - еще больше воды, намного больше.
   А дома! Йосех никогда бы не поверил, что ему доведется иметь с ними дело.
В его родных горах вообще  ничего  не  строят,  нет  никаких  зданий,  кроме
остатков древних крепостей, пришедших в упадок много столетий назад.
   Впереди в толпе началось какое-то волнение, послышался шум.
   - Меджах! - окликнул Йосех. -  Мудха-эль-баль!  В  каньонах  гор  Хадатха
дартары по-прежнему пользовались боевым кличем, но здесь отказаться от этого
пришлось даже им.
   - И что с того? Нам, по-твоему, надлежит расправиться с ними?  -  спросил
его брат. Меджах прослужил в Кушмаррахе уже год и поднабрался опыта.  -  Нас
восемь человек. Предположим, мы примерно накажем ребятишек, но тут еще  пара
тысчонок их родичей... Дудки. Если ферренги хотят их  наказать,  пусть  сами
этим и займутся. Ты что, хочешь, чтоб дартар ненавидели, как геродиан?
   Ногах,  их  старший  брат  и  командир  отряда,  повернулся  в  седле   и
одобрительно кивнул:
   - Хорошо сказано, Меджах. Йосех, мы здесь не для того, чтоб  помирать  за
ферренги. Мы здесь, чтоб получать с них денежки.
   Йосех смущенно хмыкнул. Один из мальчишек остановился перед  сидевшей  на
циновке старухой. Старики рядами выстроились по обе стороны улицы. Некоторые
сидели на циновках,  другие  пристроились  на  ступеньках,  кое-кто  пытался
торговать, а остальные наблюдали за кипевшей кругом жизнью. Удивительно, как
прохожие ухитрялись не наступать на них.
   Старуха  ткнула  пальцем  в  Йосеха  и  его  товарищей.  Глаза  мальчишки
расширились от ужаса, он взвизгнул и нырнул в толпу.
   - Видишь? - спросил Меджах. - На улицах Кушмарраха нет места кощунству  и
мятежу.
   Дартары расхохотались, но Йосех не последовал их  примеру.  По  молодости
лет он вечно служил мишенью для насмешек. Юноша взглянул на старуху. Лицо ее
было бесстрастно, как лицо статуи, но глаза горели мрачным огнем, ненавистью
- как озера кипящей расплавленной горной породы  на  священной  горе  Кхаред
Дан. Богу горы случалось гневаться, сильно гневаться, - и тогда он  извергал
раскаленные смертоносные  потоки  на  оказавшегося  поблизости  несчастного.
Старуха напоминала Йосеху священную гору.
   Она наверняка потеряла кого-то в Дак-эс-Суэтте.
   Горячая волна залила щеки. Йосех оторвал взгляд от старухи и  призвал  на
помощь презрение истинного дартарина к жителям городов. Но смущение  его  не
уменьшилось. Он забылся, и  все  эти  жалкие  городские  олухи  видели,  как
дартарин опозорил собственное племя.
   Йосех остро сознавал свою молодость, неопытность, сознавал, что его  пика
и татуировка на лице выглядят совсем  новенькими.  Меджах  уверял,  что  эта
неуверенность пройдет, что никто из горожан-вейдин ничего даже заметит.
   Йосех понимал, что брат прав. Но понимать головой и понимать сердцем  для
молоденького наемника вовсе не одно и то же.
   Раздался чей-то крик. Йосех  увидел,  что  ватага  ребятишек  кинулась  в
сторону. Крик повторился, сбежались и  взрослые.  Ребята,  похоже,  порядком
напугались.
   Ногах тоже закричал, пришпорил лошадь и выхватил пику.  Йосех  ничего  не
понимал. Ему с трудом давались диалекты и жаргоны Кушмарраха.  Ясно  одно  -
что-то случилось, и Ногах считает, что это по их части. Йосех тоже пришпорил
своего скакуна, причем верблюд попытался укусить  подвернувшегося  под  ноги
прохожего.
   Густая толпа собралась у входа в узенький - шага  в  четыре  в  ширину  -
переулок.  Галдели  мальчишки,  монотонно  повторяя  какое-то  слово   вроде
"Бедиягха! Бедиягха!".
   Ногах подал знал Фаруку. Фарук затрубил в рог - это был сигнал  для  всех
слышащих его дартар и солдат-ферренги. Толпа мигом поре