зникло ощущение, будто  он
отчасти виновен в этом запустении.
   Он присоединился к остальным. Миш и  Лейла  заканчивали  приготовления  к
скудному, на скорую руку сварганенному завтраку.  С  едой  в  ближайшие  дни
будет туговато.
   Рынки не работали. Если дождь не прекратится, придется и завтра  обойтись
без свежих продуктов. В такую погоду никакие возможные прибыли  не  заставят
крестьян месить грязь на дорогах.
   Молодой дартарин почти ни к чему не прикоснулся - понимал, что запасов  у
хозяев немного. Славный  мальчик,  подумал  Аарон.  Во  всяком  случае,  для
дартарина. Хотя наблюдательность как раз отличительная черта кочевников.
   Аарон принял из рук Лейлы  миску  с  кашей  и  уселся  рядом  с  тещей  в
безрадостном предвкушении многих  подобных  трапез  -  Как  самочувствие?  -
спросил он у старухи.
   Рахеб пробурчала в ответ нечто невразумительное. Она еще не  смирилась  с
фактом, что обязана жизнью геродианской ведьме.  Ее  мирок  был  разодран  в
клочья, и требовалось время, чтобы подлатать его.
   Миш с дартарином теперь совсем освоились друг  с  другом,  хотя  разговор
по-прежнему приходилось поддерживать в основном девушке. Она тараторила  без
умолку. Аарон только головой качал, недоумевая, неужели же и он  в  ее  годы
был таким же пустоголовым простачком.
   - Послушай, Йосех, когда ал-Акла намеревается начать штурм крепости?
   Миш прикусила язычок. Они с Лейлой напряженно ждали ответа.
   - Сегодня, не знаю только, в какое время. Чем скорее, тем  больше  шансов
на успех. Ему придется поторопиться.
   Да, похоже,  юнец  не  намерен  вновь  присоединиться  к  своим  братьям.
Интересно, какие указания он получил относительно семейства Хэбид.
   - После еды я предлагаю пойти взглянуть, что происходит. Дартарин кивнул,
но в восторг от этой идеи явно не пришел.
   - Папа, Ариф вернется домой? - спросил Стафа.
   - Надеюсь, что вернется - и очень скоро.
   Стафа в отличие от взрослых почти все  время  сохранял  жизнерадостность,
кроме того момента ночью, когда малышу показалось, что злые дяди  хотят  его
насильно увести от мамочки.
   - Лейла, - обратился Аарон к жене, - если штурм не начнется, нам придется
действовать самим.
   - Знаю. - В голосе Лейлы звучала почти религиозная убежденность - с таким
пылом и исступлением она возносила молитвы Араму Огненному. Она  хотела  еще
что-то добавить, но помешал стук в дверь.
   Аарон, прихватив нож, подошел к двери, посмотрел в "глазок".
   - Йосех, это твой брат.

***

   Завидя входившего  в  комнату  Ногаха,  Йосех  вспыхнул.  Он  не  получил
специальных указаний,  что  делать  после  того,  как  он  скроется  в  доме
плотника. Но, разумеется, не имелось в виду, что он будет сидеть  тут,  пока
за ним не придут.
   Ногах некоторое время молча смотрел на брата, потом  укоризненно  покачал
головой:
   - Ты что, переселился сюда, парень? Пошли. Работы полно.
   Йосех не знал, куда глаза девать;  Тамиса  пришла  ему  на  выручку.  Она
налила в чашку с отбитыми краями  жидкого  чая,  который  пила  нынче  семья
плотника, и поднесла Ногаху с такой очаровательной ужимкой, что  не  принять
ее угощение мог только законченный грубиян.
   Улыбаясь уголками губ, она отошла в сторонку и подмигнула Йосеху. Девушка
начинала чувствовать свою силу.
   Йосех ждал брата, нервно переминаясь с ноги на  ногу.  Ногах,  нахмурясь,
прихлебывал чай,  но  ничего  не  говорил.  Миш  суетилась  вокруг;  плотник
одевался, готовясь выйти под дождь. Йосех смущенно, но с вызовом  выдерживал
испытующие взгляды двух старших женщин.
   Неизвестно почему, ему вдруг вспомнились родные горы. Интересно, издалека
ли пришла эта туча? Если с юга, возможно, и  их  пустыням  перепало  немного
влаги. Он представил, как хлопочут женщины и дети, стараясь не  упустить  ни
единой капли. Он точно видел, как домоседы-старики роют и укрепляют  канавы,
чтобы потоки воды стекали в надежно  укрытые  от  солнечных  лучей  водоемы.
Драгоценный, благословенный дождь...
   Может, наконец наступили  вожделенные  перемены,  которых  дартары  ждали
столько, сколько Йосех помнил себя.
   Стафа дернул Ногаха за рукав.
   - Ты покатаешь меня на лошадке?
   - В  другой  раз.  Сегодня  лошадки  испугались  дождя  и  попрятались  в
конюшнях.
   Малыш надулся было, но вскоре отвлекся на что-то другое.
   - Готовы? - спросил Йосех плотника.
   - Готов.
   Йосех судорожно припоминал цветистые речи, с которыми его отец  обращался
к хозяйкам, чтобы поблагодарить их за  гостеприимство.  Ногах  со  скучающим
видом смотрел на него. Йосех открыл дверь, пропустил вперед плотника.
   - Ладно, брат, поблагодари Тамису за чай и пошли,  -  сказал  он  Ногаху.
Служба под началом Фа'тада ал-Аклы не позволяла упражняться в красноречии.
   Верблюды и повозки исчезли с улицы. Фа'таду больше нечего было  делать  в
квартале Шу, он оставил здесь лишь несколько человек, чтобы держать вейдин в
страхе. Лабиринт тоже не волновал его. У запертых в западне людей не было ни
малейшего шанса вырваться наружу через надежно заложенные кирпичами выходы.
   - Куда мы идем? - спросил Йосех.
   -  В  Резиденцию.  Орел  свил  там  гнездо,   а   наши   парни   сторожат
ведьму-ферренги. Она вот-вот нащупает путь в крепость. Йосех нахмурился.
   - Ведьма градоначальника Сулло? - спросил плотник. - Она заодно с вами?
   - Ей все равно, кого провести в крепость, лишь  бы  он  завершил  начатое
Ала-эх-дин Бейхом, - ответил Ногах. - Мне кажется, это личные счеты. Похоже,
он не мог представить себе, что женщина может быть настолько покладиста  без
особой на то причины.
   Они  вошли  в  Резиденцию,  отряхнули  с  одежды  дождевые  капли.  Йосех
недоумевал, как поступят с  плотником.  Фа'тад  вряд  ли  захочет,  чтоб  он
таскался за ними по пятам.
   - Поднимитесь по лестнице, а потом по коридору налево, - сказал Ногах.  -
Я пойду доложу.
   - Идемте поглядим на эту ведьму,  -  позвал  Йосех  Аарона.  -  Если  нам
предстоит караулить ее, значит, мы все время будем в гуще событий -  как  бы
они ни развивались. - Нельзя сказать, что  юноша  был  очень  рад  этому.  К
колдовству он, как и все дартары, относился с опаской.
   Плотник шел следом за ним и таращил глаза на окружающую роскошь.
   - Говорят, в крепости убранство еще в сотни раз богаче, - заметил Йосех.
   - Слышал, - отозвался плотник.  Великолепие  обстановки  повергло  его  в
благоговейный ужас, он не в состоянии был поддерживать разговор.
   Меджаха и других членов отряда они нашли  в  большой,  скудно  освещенной
комнате. За столом, наморщив лоб, сидела  скромная  маленькая  женщина.  Она
целиком ушла в свои размышления и, казалось, позабыла о присутствии  дартар.
Меджах, Махдах, Фарук и  прочие  окружили  Йосеха,  встретили  его  веселыми
возгласами, шуточками и поддразниваниями. Они искренне радовались, что юноша
цел и невредим.
   На душе у него потеплело. Восторги братьев были  бы  еще  более  бурными,
если б в комнате не было посторонних - других дартар, вейдин и ферренги.
   Плотник напряженно улыбался. Женщина не обращала  на  них  ровным  счетом
никакого внимания, как будто их здесь и вовсе не было. Вдруг она поднялась и
провозгласила:
   - Я готова  приступить  к  экспериментам,  -  с  таким  сильным  акцентом
ферренги, что Йосех разобрал лишь слова о ее готовности к чему-то.
   Меджах выдавил из  себя  несколько  нескладных  фраз.  Они,  мол,  должны
дождаться Ногаха. Ведьма осталась весьма недовольна этим. Как  и  остальные,
она не спала ночь и хотела поскорее приступить к делу и покончить с ним.
   Через минуту-другую появился Ногах.
   -  Фа'тад  желает  знать,  сколько  еще  мы  намерены  торчать  здесь,  -
провозгласил он и вручил плотнику боевой нож и меч.  Тот  принял  их,  но  с
таким видом, точно ему предложили подержать в руке парочку ядовитых змей.
   - Твоя красотка ждет тебя не дождется, братец, и сердечко ее трепещет,  -
парировал Меджах. Ногах злобно покосился на него.
   - Тогда пошли, - проворчал он.
   С колдуньей Ногах общался исключительно  с  помощью  жестов,  хотя  Йосех
знал, что брат способен сносно объясняться на ломаном ферренги.

***

   Эйзел начал разговаривать  сам  с  собой.  Он  ужасно  устал,  раны  ныли
беспрестанно, от Торго не было никакой помощи. Евнух  только  паниковал  без
толку, точно старая баба.
   Драгоценное время уходит, а что делать - непонятно.  В  плохом  положении
нет хороших ходов.
   Из-за дождя Эйзел мало что мог видеть, кроме суетящихся деловитых дартар.
Довольно много воинов наблюдало за крепостью.  Ал-Акла  небось  согнал  сюда
всех своих кочевников до единого. Что, Эйзел, похоже, пора собирать  манатки
и смываться, покуда геродиане не прислали подкрепление?
   Фа'тад точно выбрал время. В уме проклятому верблюжатнику не откажешь. На
побережье к западу от Кушмарраха царит хаос из-за набега турок.  К  востоку,
за Кальдерой, угрожают нападением Хоркни,  султан  Аквира  и  его  союзники.
Такое положение сохранялось годами, но сейчас почти все войска были отозваны
из города для подавления вспыхнувших повсеместно восстаний.
   Эйзел услышал у себя за спиной, шарканье ног. Опять Торго притащился.
   - Эйзел, мне  кажется,  что  она  очнулась  от  обморока  и  теперь  спит
нормальным сном.
   - Превосходно. Когда ее можно разбудить?
   - Ей надо бы хорошенько выспаться.  Пусть  проспит  столько,  сколько  мы
можем себе позволить. Устали не только тело  и  ум  госпожи,  душа  ее  тоже
должна восстановить свои силы. Иначе, боюсь, она сделает промах  в  решающий
момент и погубит нас всех.
   - Ты знаешь, сколько времени займет воскрешение?
   - Нет, но полагаю, что немало. Ведь дело далеко не  пустяковое.  Чем  они
там занимаются?
   - Пока ничем. - Эйзел снова повернулся к окну. - Подожди-ка, они  привели
сюда ведьму.
   Торго  пристроился  рядом.  Эйзелу  с  трудом  удавалось  скрывать   свое
отвращение к евнуху.
   - Я думал, она работает на геродиан, - сказал Торго. Сейчас колдунья была
окружена дартарами, которые, казалось, готовы ко всему.
   - Может, у них есть что-то, без чего ей не обойтись.  -  Эйзел  сразу  же
пожалел о своем злом замечании, но Торго вроде бы пропустил его мимо ушей.
   Эйзел передернул плечами и вновь сосредоточился на том,  что  происходило
за окном. Внезапно он начал хохотать, захлебываться и давиться от хохота.
   - В чем дело? - осведомился Торго. - Что это ты воешь, как гиена?
   - Ты только посмотри! Да нам абсолютно некуда торопиться.  Она  не  нашла
Черный ход Судьбы, она ломится в ложные ворота, которые Накар соорудил перед
парадным входом. С ними можно возиться целую  вечность  -  и  ровным  счетом
никуда не попасть, потому что за ними ничего нет.
   Торго выглянул в окно, усмехнулся.
   Эйзел быстро прикинул ситуацию.  Выходит,  у  Торго  достаточно  времени,
чтобы прийти к определенному заключению и продумать план на тот случай, если
он решит, что задача Накара - пинками прогнать из города геродиан,  а  потом
тихонько убраться восвояси, чтобы никому здесь не мозолить глаза.
   Эйзел ухмыльнулся. Пускай Торго позаботится о старине Накаре,  а  его  уж
дело  вовремя  известить  Чаровницу,  чтоб  она  застала  евнуха  на   месте
преступления. А кто, как не он, потом будет собирать обломки, утешать  вдову
и наводить порядок в Кушмаррахе?
   Это, конечно, дело долгое. Но не настолько же, черт побери, долгое, каким
оно было, когда Эйзел только вступил в игру.
   Он опять высунулся наружу. На этот раз на глаза  ему  попался  отец  того
самого мальчишки. Надо полагать, этот придурок убит горем.
   Эйзел отошел к окна.
   - Почему бы нам не спуститься вниз, не закусить и не выпить  чего-нибудь,
пока эти идиоты разбивают свои плешивые головы о каменную стену, которой  на
самом деле не существует в природе?

***

   Заслышав чьи-то шаги, бел-Сидек отошел от края  плоской  крыши  и  угодил
прямо в лужу. Проклятие, он и так уже  мокрее  рыбы.  Показались  Зенобел  с
Карзой.  Последний  все  еще  кипел  от  злости.  Зенобел   устало   кивнул.
По-видимому, ему наконец удалось достичь какого-то соглашения.
   - Итак, все в сборе, - без  всякой  надобности  констатировал  бел-Сидек.
Атаманы, прождавшие уже довольно длительное время, встретили его  слова  без
тени энтузиазма. - Если не ошибаюсь, вы имеете что-то сообщить нам, Зенобел.
   - Только следующее. Дартары захватили всю городскую стену, кроме  участка
у Осенних ворот. На это место они просто  не  обращают  внимания.  Их  воины
патрулируют  весь  город,  не  разрешают  жителям  выходить   на   улицы   и
растаскивают геродианское добро.
   - И что же? - проворчал Король Дабдад.
   - А то, - подхватил Зенобел, - что, если дартары  в  ближайшее  время  не
попадут в крепость, они постараются ухватить столько, сколько смогут унести,
и к моменту возвращения Накара быть подальше отсюда.
   - Но Накар не вернется. Мы этого не допустим.
   - А Фа'таду и невдомек...
   - Нет, он знает... - Бел-Сидек  замялся.  Он  не  знал,  как  расценивать
действия ал-Аклы. Предположение, что дартары  хотят  обчистить  Кушмаррах  и
скрыться  от  возмездия  в  родных  горах,  казалось  чересчур   простым   и
прямолинейным. - Я имею в виду - он знает, что я сделаю все возможное, чтобы
не допустить этого.
   Золото, серебро и драгоценные камни для Орла значат не  меньше,  чем  для
любого другого. Фа'тад говорил, что с помощью сокровищ крепости рассчитывает
спасти свой народ от голода. Но если дартары ограбят Кушмаррах и восстановят
против себя все побережье, где же они станут тратить свои богатства?
   Атаманы выжидающе смотрели на бел-Сидека. Однако  они  вовсе  не  склонны
были покорно выслушивать мудрые слова предводителя и кинуться выполнять  его
приказы. Нет, они  ждали  этих  слов,  чтобы  наброситься  на  бел-Сидека  и
разнести в пух и прах все  его  доводы.  Но  бел-Сидек  молчал.  Пусть  сами
начинают неизбежный спор.
   - Как же теперь быть? - не выдержал Салом Эджит. В тоне его ясно читалось
недовольство тем, кто поставил их перед трудным выбором.  И  это  тот  самый
Эджит, который несколько дней назад вообще не верил в цели движения.
   - Пока что мы ничего не станем предпринимать.
   - Что?! - Все  атаманы  удивленно,  хоть  и  с  разными  оттенками  этого
выражения на лицах, воззрились на него. Карза - тот был просто в ярости.
   - Какой смысл губить людей, пока Фа'тад занят исключительно  геродианами?
Если он нападет на нас, мы сумеем ответить. А  тем  временем,  пока  дартары
наносят основной удар по Героду, мы можем потихоньку сосредоточить войска  в
местах, которые будут иметь решающее значение  в  будущем  сражении  -  если
придется принять его.
   - Но честь... - запротестовал Зенобел.
   - Ради Арама, при чем  тут  честь?!  Ну  хорошо.  Предположим,  мы  решим
расквитаться за Дак-эс-Суэтту. Наши бойцы плохо вооружены, плохо обучены,  и
многие из них вовсе не рвутся в бой. Победители или побежденные, мы  понесем
большие потери. Допустим, несмотря ни на что, мы разобьем Фа'тада.  Остаткам
армии Живых придется иметь  дело  с  выжившими  геродианами,  а  потом  и  с
подкреплением, которое приведет Кадо, и с  войсками,  которые  Герод  пошлет
сюда для восстановления порядка.
   - У вас мрачный взгляд на вещи, бел-Сидек.
   - Разве он не соответствует действительности?
   - Тысяча чертей, вы правы!  Мне  это  глубоко  противно,  но  я  вынужден
признать вашу правоту.
   - Между тем с Накаром мы были бы избавлены от всех проблем,  -  вызывающе
заметил Карза - Да я скорее поклянусь в верности Героду, - возразил Король.
   Карза озадаченно посмотрел на него.
   - Вы забыли, что делалось здесь при правлении Накара? -  холодно  спросил
его бел-Сидек.
   - Не забыл, - огрызнулся Карза. Он вынужден был сдерживать свой гнев.
   Семья Карзы процветала при старых порядках. Кое-кто из  тех,  что  готовы
были приветствовать возвращение колдуна, не  испытали  на  себе  всех  тягот
жизни при прошлом его воплощении.
   Бел-Сидеку почему-то вспомнился плотник  Аарон  и  его  пылкие  обличения
прежней правящей верхушки. А таких Ааронов в  Кушмаррахе  десятки.  Вот  еще
одно неизвестное в сложном и без того уравнении борьбы за власть.
   Лишь Накар Отвратительный  обладал  такой  силой,  что  мог  править,  не
утруждая себя заботой об одобрении подданных.
   Атаманы Живых наскакивали друг на друга  с  пеной  у  рта.  Бел-Сидек  не
принимал участия в споре. Доводы разума постепенно брали верх над страстями.
Точка зрения Карзы не получила поддержки. Бел-Сидек тем временем наблюдал за
действиями собравшихся у крепости дартар.
   Тысяча чертей! Да это же плотник, да-да,  плотник  Аарон,  в  самой  гуще
событий! Но как же мог он не прийти к воротам, если в крепости  томился  его
сын, которого намеревались принести в жертву? Черт возьми, этот  человек  не
мог поступить иначе. Эх, будь проклята вся политика на свете! Бел-Сидек ни в
коей мере не осуждал Аарона.
   - Карза, подойдите взгляните на этих людей. Что они,  по  вашему  мнению,
делают?
   Карза повиновался, но скорчил недовольную гримасу.
   Что же за власть будет, если Живые прогонят геродиан и дартар?  Ведь  они
не способны на элементарную вежливость даже по отношению друг к другу.
   В голове бел-Сидека промелькнула неприятная мысль. После падения Герода и
поражения  Фа'тада  неизбежно  наступит  время  кровавого  террора,  который
прекратится с приходом к власти сильного правителя. И вряд ли им станет Сису
бел-Сидек. Его никто не поддержит. Лично он поставил бы на Зенобела.
   Да, есть над чем  подумать  в  свободное  время.  И  товарищи  его,  надо
полагать, не избежали подобных мыслей, хотя  независимость  Кушмарраха  пока
что под вопросом.
   Карза фыркнул, потом негромко рассмеялся.
   - Дурачье! Они избрали неверный путь. Через парадный вход в  крепость  не
попасть.
   Бел-Сидек вдруг почувствовал дурноту. Сейчас, в  этот  момент  воскрешают
Накара Отвратительного...
   Он бы дорого дал, чтобы точно знать,  что  на  самом  деле  происходит  в
крепости.
   Нет, надо гнать  подобные  мысли.  Слишком  страшно  от  них  становится.
Предводитель Союза Живых в случае возвращения  Накара  заведомо  осужден  на
страшную смерть вместе с дартарами и геродианами.
   - Вы всегда были гениальным стратегом, бел-Сидек, - вкрадчиво обратился к
нему Король Дабдад. - Генерал назначил  вас  своим  преемником.  Как  бы  вы
поступили на месте Фа'тада - если бы захватили крепость?
   Не в характере Короля задавать подобные провокационные вопросы.  Впрочем,
иметь о чем-нибудь собственное суждение - тоже не в его духе. Но, значит, на
сей раз он повел  себя  необычно.  Правда,  не  хотел  высказываться  яснее,
опасаясь насмешек.
   Фа'тад мог стремиться овладеть самой крепостью не меньше, чем хранящимися
там сокровищами. Благодаря неприступным стенам  цитадели  он  прибрал  бы  к
рукам весь город, обчистил бы его до нитки, а потом с добычей вернулся бы  в
родные горы. Другой вариант - он мог стать правителем Кушмарраха  и  грабить
его не торопясь и со вкусом. Мог избрать и третий путь  -  быть  милосердным
повелителем, суровым лишь с геродианами и теми,  кто  открыто  объявит  себя
врагами дартар.
   Кстати, тогда бы у ал-Аклы появилось и место, где  тратить  приобретенные
богатства.
   Наконец-то, казалось бел-Сидеку, он понял  истинные  устремления  Фа'тада
ал-Аклы. Устремления, которые могли воплотиться или не воплотиться в  жизнь,
в зависимости от того, успеет ли он взять цитадель до воскресения Накара.
   - Вы правы, Король. Спасибо, что вразумили меня.  Я  подумаю  над  вашими
словами.
   Это означало, увы, что Живые должны постараться предотвратить катастрофу,
а значит - не избежать новых потерь.
   - Мы все обязательно должны торчать под дождем? - спросил Салом Эджит.  -
Я бы с удовольствием обсушился немного.
   - Согласен, - подхватил Карза.
   Бел-Сидек кивнул. Впрочем, кто-то все равно должен был  остаться  следить
за дартарами. Он спросил,