. В голове вообще не было ни одной мысли - только ужас
и гнив. Он почувствовал, как нож вошел в тело, между ребер.
   Один из уцелевших еще бандитов отшвырнул Лейлу на другой  конец  комнаты.
Второй схватил Арифа, развернулся, ударил Рахеб ногой в живот  и  кинулся  к
двери. Товарищ его пытался поднять приятеля, которого старуха успела  огреть
по голове.
   Аарон подобрал оброненный раненым нож и стал в дверях. Он прочел страх  в
глазах не выпускавшего  Арифа  человека  -  страх,  что  не  удастся  отсюда
выбраться.
   Краем двери Аарона ударило в спину, а бандит с Арифом на руках нанес  ему
неловкий, но сильный  удар  в  шею  и  вырвался  наружу.  Оттуда  раздавался
отчаянный крик:
   - Иш! Тревога!
   Последний из нападавших бросил свою ношу и тоже  поспешил  к  выходу.  По
дороге он злобно пнул Аарона в лицо.
   Не прошло и минуты, Аарон пришел в себя и снова схватился за нож. Из носа
и рта текла кровь, но, подгоняемый воплями сына, он,  прихрамывая,  выбрался
на улицу.

***

   Когда раздались крики, Йосех и Ногах  только  вступили  в  переулок.  Они
сразу же вернулись взглянуть, что происходит.
   - Сюда, идите сюда! - позвал Ногах уже углубившихся в переулок дартар,  и
братья побежали по улице вниз, в сторону, откуда раздавались крики.
   Навстречу им выскочил укрывавшийся в тени человек.
   - Иш! Тревога! - Он попытался проскочить мимо дартар, но  Ногах  выхватил
саблю и зарубил его на месте.
   Йосех был вооружен копьем. В следующую секунду он метнул его в  тащившего
Арифа похитителя. Йосех не успел подумать  о  мальчике  и,  бросок  оказался
безупречен - копье поразило негодяя в самое сердце.
   Ребенок сопротивлялся изо всех сил, но второй похититель  подхватил  его.
Еще один появился на пороге.  Сверху,  из  темноты,  на  помощь  им  спешили
другие, вслед за Йосехом из переулка высылали дартары.
   Схвативший мальчонку разбойник потянулся к  поясу  в  точности  таким  же
движением, как тот человек в переулке. Йосех закрыл  глаза  ладонью,  криком
попытался предостеречь остальных.
   Ослепительная вспышка. Вопли. Йосех отнял руку от лица и кинулся  вперед.
Мужчина с мальчиком тоже опустил руку и, видимо, был  изумлен,  что  за  ним
гонится дартарин с ножом.
   Рука его  снова  зашарила  по  поясу.  Йосех  снова  закрыл  лицо.  Крики
становились все оглушительнее: дартары,  выскочившие  из  переулка  позже  и
потому не ослепленные огненным порошком, нападали на всех не одетых в черное
прохожих. Стонали раненые. Снаряжение похитителей явно не было рассчитано на
схватку с воинами, вооруженными мечами и копьями.
   - Не убивайте всех! Захватите пленных! - кричал Ногах.
   Новой вспышки не последовало. Зато Йосех получил удар ногой  в  живот,  и
такой сильный, точно его лягнул мул. Он подался назад, давясь,  не  в  силах
перевести дух. Началась рвота. Юноша изверг все съеденное за день, а  позывы
не прекращались.
   Окружающее, он видел словно в тумане. Бандит  убегал.  Меджах  с  Косутом
прикончили остальных похитителей. Меджах едва успел помешать Косуту заколоть
и отца Арифа. Тот помог Йосеху подняться на ноги.
   Негодяй с Арифом на руках нырнул в первый переулок к северу от улицы Чар.
Йосех с отцом мальчика, прихрамывая и шатаясь, точно пара пьяниц,  пустились
в погоню, туда, откуда раздавались крики ребенка.

***

   При виде выскочивших из переулка Тош дартар Эйзел покачал головой.  Тупой
самонадеянный дерьмец Ишабел не подозревал, что  они  могут  тут  оказаться.
Идиот. Как это идти на дело, не разведав обстановку? Теперь он поплатился за
свою глупость.
   Ага, огненный порошок... Велика важность! Это уже ничего не изменит.
   Ух! Что за чертовщина?
   В  самую  гущу  свалки  врезались  еще  четыре  бравых   молодца.   Эйзел
усмехнулся... Парни Бруды решили взглянуть, из-за чего шум. Видимо,  потеряв
порученного их попечению  Эйзела,  они  стали  следить  за  людьми  Ишабела.
Дартарам же было без разницы, кого рубить. Они смотрели только на  одежду  -
кто не в черном, тот враг. Их становилось все больше.
   Ха! Ишабел потерял надежду на  пламя  и  начал  орудовать  кулаками.  Ему
удалось расчистить проход, и он не преминул этим воспользоваться.
   Эйзел с трудом поднялся с крыши и побрел прочь, бранясь про себя,  потому
что совсем одеревенел, сидя в сырости и холоде.
   Нетрудно додумать, что будет делать человек, если знаешь, что  он  должен
сделать. Ишабел должен был заткнуть мальчишке рот, иначе далеко им не  уйти.
И заткнуть, ни в коем случае не поранив ребенка, не повредив ему - иначе вся
затея теряла смысл.
   Значит, Ишабелу понадобится место, где он  мог  бы  на  минуту  незаметно
остановиться и прислониться спиной к стене.
   Эйзел знал место, лучше которого не найти. И если Ишабел все же  произвел
какую-то разведку, он тоже его знает и направится туда прямо сейчас.
   Эйзел шел по крышам и потому мог избрать самый короткий путь.
   Тупик, щель между домами, три шага в ширину и десять в длину, темная, как
сердце Накара. Смертельно опасная ловушка, в которую полез бы лишь  человек,
уверенный, что  с  помощью  кулаков  или  огненной  пыли  способен  отразить
нападение.
   Эйзел заполз в щель и съежился в углу. Черти бы драли этого Ишабела! Чего
он копается? Сколько можно ждать? Тут замерзнуть недолго.
   Но Ишабел появился очень скоро - едва различимая  в  темноте  фигура.  Он
повернулся спиной к выходу и занялся мальчишкой. Эйзел выпрямился и двинулся
вперед со всей  возможной  осторожностью.  Чем-то  он  все  же  выдал  себя.
Копошившееся во тьме существо замерло, еще  секунда  -  и  Ишабел  начал  бы
обороняться. Но Эйзел приставил нож к его спине.
   - Ни с места.
   - Эйзел?! - Ишабел окаменел.
   -  Ты  все  испоганил,  Иш.  Теперь  весь  город  -  как   растревоженный
муравейник. Все мозги себе сломают, пытаясь понять, что же произошло.  И  не
исключено, что, подумав хорошенько, они докопаются до истины.
   - Я твердил им то же самое. Но меня не захотели слушать. Она говорит, что
парнишка - тот самый, что он-то ей и нужен. Слушай,  надо  сматываться.  Они
гнались за мной по пятам.
   Ишабел все-таки был  молодцом.  Эйзел  чуть  было  не  прозевал  то  едва
уловимое движение, которым он потянулся к поясу.
   Чуть было.
   Эйзел надавил на рукоятку ножа. Смертоносное лезвие вошло в тело.  Ишабел
пошатнулся и начал сползать вниз по стене. Пакет с огненным  порошком  выпал
из его рук, так и не раскрывшись. От удара о землю он  порвался,  высыпалось
несколько крупинок. Они загорелись, но не взорвались  и  с  шипением  гасли.
Эйзел оттолкнул умирающего и нагнулся к потерявшему сознание мальчику.
   Послышались шаги. Эйзел поднял голову  и  встретился  глазами  с  молодым
дартарином, который уже дважды вставал на его пути.
   Но Эйзел подавил гнев, заставил себя действовать  спокойно  и  четко.  Он
поднял мальчика и  подбросил  его  вверх,  так,  чтобы  часть  тела  ребенка
очутилась на крыше. Там Эйзел и оставил его  и  только  потом  повернулся  к
дартарам, к тому времени подоспел и второй, и оглядел их при  свете  тлеющих
еще крупинок огненной пыли.
   Что ж. Они составят компанию Ишабелу. Тем,  кто  найдет  трупы,  придется
поломать головы над этой головоломкой - все трое мертвы, а парнишка исчез.
   - Ты достал меня, глупый верблюжатник. Два раза это сходило тебе  с  рук.
Но третий -  уже  многовато.  Он  станет  последним.  -  Эйзел  двинулся  на
дартарина.
   В ответ тот открыл лицо. Черт  побери,  да  это  же  сопливый  мальчишка!
Перепуганный щенок, сжимающий нож  в  левой  руке.  Правую  руку  он  как-то
странно заложил за спину, точно она была повреждена или...
   Эйзел приготовился к прыжку.
   Дартарин выбросил из-за спины руку с копьем.
   Эйзел успел уклониться и занять оборонительную позицию.  Это  спасло  ему
жизнь, но наконечник копья скользнул по левой щеке и разворотил  ухо.  Эйзел
ухватился за древко и потянул копье к себе.
   Дартарин вцепился в оружие мертвой хваткой и вдобавок разъяренно  брыкнул
противника левой ногой. Эйзел извернулся, но  удар  пришелся  выше,  чем  он
рассчитывал, и угодил по правому локтю. Рука сразу  онемела.  Нож  выпал  из
нее. Эйзел пнул дартарина коленом и одновременно негнущейся рукой выбил  нож
из левой руки юноши. Дартарин согнулся от боли. Эйзел схватил  его  и  начал
душить в медвежьих объятиях.
   Но тут второй воин пырнул Эйзела ножом под ребра.
   Эйзел еще раз ударил младшего дартарина ногой в живот,  но  почувствовал,
как боль пронзает тело и хватка его ослабевает. Он  толкнул  юношу  на  руки
товарища, отступил на пару шагов и подпрыгнул.
   С первой попытки по-прежнему плохо слушавшаяся рука  подвела  Эйзела.  Он
соскользнул вниз. Подпрыгнул снова. Второй дартарин вонзил нож ему в икру  и
попытался стащить вниз. Эйзел ударил его по голове правой ногой,  подтянулся
и оказался на крыше. Затем он вытащил нож из икры и втянул мальчишку к себе.
Теперь дартары не могли добраться до ребенка и отнять его у похитителя.
   Снизу не доносилось ни звука. Эйзел полежал с минуту,  корчась  от  боли,
пока не услышал  приглушенный  шепот,  доносившийся  из  темноты.  К  тупику
осторожно приближались отставшие дартары.  Эйзел  заставил  себя  подняться,
подхватил мальчишку и пошел прочь.
   Он старался не обращать внимания на жгучую боль от ран на лице, в икре  и
в боку. Не таков ты, чтоб раскиснуть из-за ничтожных  царапин,  уверял  себя
Эйзел.

***

   С улицы в комнату проникли отчаянные вопли, шум, грохот.
   - Что за черт?! - проворчал бел-Сидек. Зенобел направился к двери.
   - Стоять! - рявкнул бел-Сидек. - Погасите лампы. Что бы это ни  было,  мы
не должны привлекать к себе внимание.
   Лампы погасили. Бел-Сидек подошел к двери и  чуть  приоткрыл  ее.  Теперь
доносившийся до атаманов шум превратился в шум битвы.
   - Банда дартар напала на группу кушмаррахан.  Дикари  устроили  настоящую
резню, - сообщил бел-Сидек.
   - Зачем? - пожал плечами Карза.
   - Откуда же мне знать? - Бел-Сидек был не на шутку встревожен.
   - Что понадобилось дартарам среди ночи на улице Чар? - спросил Зенобел.
   - Почему бы вам не  спросить  их  самих?  -  Бел-Сидек  подвинулся,  чтоб
атаманы тоже могли по очереди украдкой посмотреть в  щель.  В  конце  концов
Зенобел оттеснил остальных. Он занял пост у двери и начал извещать  сидевших
в темноте товарищей о событиях на улице.
   - Принесли факелы. Подбирают убитых и раненых. Похоже, трое  захвачено  в
плен и семеро убито. Среди них ни одного дартарина.  Восьмой  труп...  Несут
еще... Похоже, готовятся допрашивать оставшихся в живых.
   Несколько человек стоят в дверях, говорят о чем-то,  размахивают  руками.
Странно. Никто не подойдет поближе.
   - Ничего странного, -  проворчал  бел-Сидек,  -  не  забывайте,  в  каком
квартале находитесь. Здесь ночь принадлежит выродкам из  лабиринта.  Хватит,
закрывайте дверь. Нами они не интересуются - и ладно,  остальное  не  важно.
Зажгите лампу, Король. Но не больше одной. Так  никто  не  может  предложить
замену Ханно бел-Кайфы?
   - Но почему вы ему не доверяете? - спросил Салом Эджит.
   - Доверяю, Салом. Дело не в этом. Он мне чрезвычайно неприятен. Неприязнь
настолько сильна, что, боюсь, помешает совместной работе.
   Зенобел снова осторожно выглянул наружу. Не увидел ничего  занимательного
и решил попытаться еще разок через  несколько  минут.  Поэтому  он  не  стал
задвигать засов, а просто придержал дверь рукой. И вдруг  она  распахнулась,
да так резко, что Зенобел едва устоял на ногах.

***

   Дартары почти вынесли Аарона из переулка. Но пока они добирались до улицы
Чар, раненый настолько оправился, что мог идти самостоятельно. Запинаясь,  с
трудом ворочая языком, он предложил им занести в дом и Йосеха, чтоб на свету
осмотреть раны юноши.
   На пороге Аарон остановился. Дартарин с саблей наголо  остался  сторожить
на улице. Тела поверженных разбойников уже выкинули из дома. Лейла, избитая,
но державшаяся на ногах, склонилась над распростертым у камина телом матери.
Миш забилась в угол и, тихо всхлипывая, прижимала к груди Стафу.
   Лейла взглянула на мужа.  Аарон  покачал  головой.  С  утратившим  всякое
выражение окаменевшим лицом она поднялась, чтоб осмотреть  его  раны.  Аарон
посторонился, давая проход дартарам, внесшим в комнату Йосеха. Не  спрашивая
хозяев, они перетащили в дом и остальных пострадавших. Лейла  не  возражала.
Дрожащими пальцами коснулась она лица Аарона. Он поморщился.
   - Как Рахеб?
   - Думаю, у нее внутренние повреждения.  -  Судя  по  голосу,  Лейла  была
близка к истерике.
   - Ради Арама, не надо, успокойся. Как ты сама? Как Стафа и Миш?
   - С нами все в порядке. - Она прижалась к нему.  -  Что  мы  сделали  тем
людям, Аарон? Как они решились на такое?
   - Не знаю. Но намерен узнать. - Аарон бережно отстранил жену,  подошел  к
ящику с инструментами и извлек из него тяжелый бронзовый молот.
   - Куда ты, зачем?
   - Пойду перебью бел-Сидеку вторую ногу. Буду избивать мерзавца,  пока  не
скажет правду. - И Аарон искренне верил, что намерения  его  именно  таковы,
хотя в следующую секунду понял всю абсурдность своих слов.
   - Аарон...
   - Они забрали Арифа, Лейла. Как раньше Зуки. Я не могу сидеть сложа руки.
- На пороге он столкнулся с двумя братьями Йосеха. - Заходите.

***

   Возникшая в дверном проеме фигура повергла  бел-Сидека  в  совершеннейшее
недоумение. Плотник выглядел так, словно его избили до  полусмерти,  но  при
этом  весьма  внушительно.  Вдобавок  он  угрожающе  помахивал   здоровенным
молотком.
   - Аарон?
   - Отдайте мне сына, бел-Сидек. Ваши люди украли моего сынишку и убили его
бабушку. Если вы не вернете его, я с удовольствием приду  полюбоваться,  как
геродианские палачи вздергивают вас на виселицы.
   Бел-Сидек содрогнулся. Он  понял  угрозу.  Плотник  знал  или  подозревал
достаточно, чтобы нанести движению непоправимый ущерб.
   - Успокойся, Аарон. Я понятия не имею, о чем ты толкуешь. Твой сын  не  у
меня.
   - В точности как с Зуки, сыном Насифа. Вы ничего  о  нем  не  знаете,  но
можете показать отцу в любой момент, когда вам что-нибудь нужно от Насифа.
   Как поступил бы в такой ситуации Генерал?
   Плотник начинал нервничать, мяться. Вспышка гнева отняла у него последние
силы. Он не ожидал, что в комнате будет  полно  людей  с  тяжелыми  мрачными
лицами.
   Он все же шагнул вперед, приподнял молоток...  Зенобел,  Карза  и  Дабдад
вскочили. У Зенобела были глаза убийцы.
   - Подождите, - остановил их бел-Сидек.
   Дартарский воин шагнул в комнату, приставил саблю к  горлу  Зенобела.  За
ним еще двое подошли к Карзе и Королю. Те в страхе отступили.
   - Старику все известно, Аарон? - спросил первый дартарин.
   - Думаю,  да.  Если  не  ему,  то  одному  из  них.  Бел-Сидек  торопливо
соображал. Плотник скорее всего понимал, кто перед ним. Но не выдал их. Пока
не выдал.
   - Чего ты хочешь, Аарон?
   - Вы знаете чего: хочу получить назад сына. И хочу, чтоб вы и  ваши  люди
оставили нас в покое. Навсегда.
   Или он скажет дартарам, где они могут накрыть сразу  всю  верхушку  Союза
Живых.
   - Ногах! Солдаты идут, -  окликнул  голос  с  улицы.  Дартарин  с  саблей
отпихнул Зенобела, подошел к бел-Сидеку, вгляделся в него.
   -  Я  видел  твое  лицо,  старик,  и  запомню  его.  -   Воин   медленным
торжественным движением сдвинул маску. Открылась ужасная, покрытая рубцами и
шрамами физиономия. - Времени у тебя в обрез - пока завтрашней  ночью  туман
не поднимется над городом. Тогда я  приду  за  тобой,  Дартарин  отвернулся,
положил руку на плечо плотника и бережно  повел  того  к  выходу.  Остальные
дартары вышли следом, захлопнув за собой дверь.
   -  Молчать!  -  прикрикнул  бел-Сидек  на  готовых  разразиться  гневными
возгласами атаманов. - Кто-нибудь понимает, что здесь творится?
   В ответ послышался глухой возмущенный ропот. Кроме  Карзы,  действительно
никто ничего не понимал.
   - Пожалуйста, помолчите. Вижу, вы недостаточно знакомы с обычаями дартар.
А следовало бы. Но вы никогда не служили вместе с ними. Когда  воин  снимает
маску, это в понимании дартар, значит "показать лицо смерти". Иначе  говоря,
он поклялся затравить  нас,  если  похищенный  ребенок  не  вернется  домой.
Напоминаю вам, что почти все собравшиеся на улице дартары его братья, родные
или двоюродные. Когда их введут в курс дела,  они  наверняка  подхватят  эту
клятву. Дикари склонны к патетике.
   Зенобел презрительно хмыкнул, с отвращением сплюнул  на  пол.  Но  другие
атаманы урезонили его. Бел-Сидек поднялся.
   - Мне решительно ничего не известно о похищениях, совершают ли  их  члены
Союза, или кто-либо еще. Но подозреваю, некоторые из вас  кое-что  знают.  -
Волоча больную ногу, он побрел к двери. - Если это  в  самом  деле  так,  вы
обязаны сообщить мне. В народе крепнет  уверенность,  что  Живые  виновны  в
похищениях, по крайней мере замешаны в них. Движению  грозит  гибель.  -  Он
осторожно приоткрыл дверь.
   Топ-топ-топ-трах-тах-топ. Бел-Сидек  не  мог  не  узнать  эти  звуки:  то
маршировали солдаты.
   - Они приближаются.
   Во главе отряда шагал безжалостный полковник Бруда. Мурашки  побежали  по
коже бел-Сидека. Слишком уж все вдруг заинтересовались  этой  частью  округа
Шу.
   На горизонте он заметил первые змейки тумана. Разве так рано?  Он  думал,
сейчас гораздо позже.
   Ну и денек!
   Как Бруде удалось  так  быстро  вооружить  и  снарядить  солдат?  Неужели
челюсти рока готовы сомкнуться на шее Союза?
   - Туман опускается на город, - заговорил бел-Сидек. - Воин дал нам  шанс:
когда туман закроет улицу Чар, мы покинем это  помещение.  Надеюсь,  раньше,
чем до дартар дойдет, кого они упустили. Больше  не  возвращайтесь  сюда.  Я
переезжаю. Свяжусь с вами позже. На всякий случай тоже будьте готовы сняться
с места.
   Он оглядел подчиненных. Слабая  надежда,  что  они  способны  тягаться  с
дартарами, умерла. Атаманы могли вспылить, но, по  сути,  всегда  оставались
сдержанными, благовоспитанными людьми.
   - Мне нужен этот мальчик, господа. Он где-то здесь, в  Кушмаррахе,  и  мы
располагаем средствами найти его. Если к закату он не будет в моих руках - я
спрошу с вас. И боюсь, настроение у меня будет неважное. Все все поняли?

***

   За многие годы Эйзел научился переносить даже самую  непереносимую  боль.
Он бывал ранен тяжелее и все равно справлялся со своей слабостью.  Но  в  те
времена он был моложе и, по правде говоря, больше заинтересован в победе.  А
теперь он утратил к ней вкус. Нынче ночью эта проклятая выгребная яма будила
в нем лишь одно желание - убраться подобру-поздорову, пока  не  изрезали  на
мелкие кусочки.
   Его призвание - за всеми следить, со всеми играть в свои темные игры и  в
глубине души плевать на всех и вся. Бруда приставил к нему шпионов.  Что  ж,
значит, он, Эйзел, хорошо сделал свое дело. Умный человек  прекращает  игру,
пока удача на его стороне.
   Он скроется. Пусть Бруда и Кадо помучаются  без  главного  своего  слуги.
Ничего, найдут другого. Голодных парней, готовых за  деньги  прирезать  кого
угодно, всегда хватает. А новый Генерал Живых.., ему тоже придется несладко.
Хромоногому не сохранить положение в Союзе: слишком многие  тайны  останутся
для него за семью печатями.
   Через пять минут Эйзел исчезнет с лица земли.
   Но  эту  штуку   с   Накаром   необходимо   закончить.   Учитывая   новые
обстоятельства, придется иметь дело с идиотом Торго - сейчас он единственное
доступное орудие.
   Эйзел шел по крышам, пока это было возможно.  Спускался  он,  лишь  когда
щель между домами оказывалась слишком велика, чтобы  перепрыгнуть  ее.  Раны
ныли, особенно мучила нога. Зато удалось избежать  неприятных  встреч,  хотя
волнение в квартале так и не улеглось. Шу гудел, как потревоженный улей.
   Эйзел  примостился  на  краю  последней  крыши,  вгляделся  в   акрополь.
Мальчонка лежал рядом на черепице и похрапывал. С  неба  капало,  но  что-то
невразумительное