йский патруль на углу, Эрейзан уже мог идти также
быстро, как и Тирус, скрываясь от патруля под волшебным колпаком. Один  из
полицейских  дотронулся  до  вуали,  закрывавшей  их,  и  обжег  руку.  Он
удивленно осмотрел ее и что-то неуверенно пробормотал. Но, однако,  он  не
нашел ничего, что могло бы  объяснить  это  явление.  Некоторое  время  он
смотрел прямо на Тируса и Эрейзана, в действительности глядя сквозь них на
стены домов. Озадаченный необъяснимым ощущением,  он  поспешил  за  своими
товарищами.
     Когда друзья подошли к базару, то увидели, что он  хорошо  освещен  и
сильно охраняется  полицией,  которой  платили  сами  торговцы.  Пользуясь
светом фонарей, Тирус выключил свое солнце и сосредоточился на том,  чтобы
сделать волшебный колпак более надежным. Эрейзан  еще  не  пришел  в  себя
полностью, и Тирус не  торопил  его.  Он  выбрал  безопасный  путь,  чтобы
пересечь рыночную площадь. Торговцы устроились на ночлег в своих повозках,
или прямо под открытым небом. Несколько очагов  были  разложены  прямо  на
камнях мостовой,  и  люди  собрались  вокруг  них,  чтобы  расслабиться  и
посплетничать о том, что  произошло  за  день,  пинками  прогоняя  бродяг,
устроившихся  спать  в  недозволенных  местах.  Однажды  какая-то   собака
наскочила на колпак и, в ужасе завывая, убежала прочь. Тирус  боялся,  что
кто-нибудь полюбопытствует, что же так испугало собаку. Но ее  лай  вызвал
только  град  камней  вдогонку  животному:  таким  способом   рассерженные
граждане пытались успокоить собаку. Тирус и Эрейзан прошли совсем близко с
патрулем и смогли расслышать  обрывки  разговора  о  недавних  событиях  в
Куреде.
     - ...и больше сообщений не было?
     - Пока нет. Только то, что сообщил Латас недавно. Что-то о трупах  на
улице Мясников. Все жители в истерике. Они  говорят,  что  тигр  напал  на
кого-то прямо под их окнами.
     Первый полицейский в изумлении переспросил:
     - Тигр?
     - Да, они говорят, что рычанье было, несомненно тигра.
     - Этот гражданин, который  утверждает,  что  это  был  тигр,  не  мог
перепутать его с кошкой?
     - Я был там и могу сказать, что там был скорее всего тигр.  Поскольку
труп, лежащий там, разорван клыками и когтями тигра.
     Эрейзан закрыл лицо руками и шел так, почти вслепую.  Тирус  обхватил
его, и вел, ожидая, пока тот успокоится, а в  это  время  слушал  разговор
полицейских.
     Пожилой полицейский отнесся к этому скептически.
     Тигр! Ха! Там в речном секторе всякое случается. Эти бандиты  убивают
друг друга все время.
     - Это же на улице Мясников, -  напомнил  второй.  -  Совсем  рядом  с
кварталами, где живут честные люди.
     - Ну вот тебе и объяснение. Кто-нибудь из мясников решил подшутить  и
выбросил тушу, разделав ее так, что  можно  подумать,  что  она  разорвана
тигром, как будто тигр бродит по Куреду.
     - Но убиты-то люди, а не коровы и не бараны, - сопротивлялся второй.
     Тирус дальнейшего не слышал, так как они уже ушли далеко. Он был  рад
тому, что акробат тоже не слышал продолжения этой беседы. Конечно, Эрейзан
не делал ничего плохого и неправильного: он ведь защищался  от  убийц,  но
сам Эрейзан не разделял этого убеждения.
     Потихоньку они пересекли площадь. На севере города улицы были гораздо
лучше, так как там находились дома  зажиточных  граждан.  Они  были  лучше
освещены, но здесь было много патрулей,  которых  им  следовало  избегать.
Тирус хорошо видел  при  свете  факелов  и  поэтому  не  возобновлял  свой
волшебный  источник  света.  Он  нашел  ту  улицу,  где  была  расположена
гостиница. В ней они намеревались отдохнуть с комфортом. Когда они подошли
к ней, то увидели у входа нескольких полицейских,  беседующих  с  хозяином
гостиницы. Это было то, чего он боялся, когда они шли сюда. Мысль о мягкой
постели, в которой они могли бы выспаться, была очень заманчивой.  Но  как
он мог объяснить кровь на своей одежде и состояние Эрейзана? Он мог  бы  с
помощью магии убрать все следы борьбы, сделать так, чтобы  полицейские  не
задавали вопросов, но их было слишком много, а такое количество  волшебной
энергии вызвало бы интерес  Врадуира.  Рисковать  нельзя.  Есть  же  пути,
которые не требуют риска и безопасны. Осторожно Тирус  повел  Эрейзана  от
гостиницы.
     - Придется пройти еще немного, - подбодрил он друга. Волшебный колпак
не позволил их не только видеть, но и слышать, но  чем  меньше  они  будут
говорить, тем меньше вероятности, что их обнаружат.
     - Мне... мне лучше. Думаю, что могу идти и сам.
     Эрейзан был еще слаб, но он не упал, когда Тирус  отпустил  его.  Они
ушли с улицы  Ткачей  и  пошли  по  извилистым  улицам,  все  время  держа
направление к стенам. Только когда они оказались под защитой стен  часовой
башни, Тирус снял свой волшебный колпак,  спрятав  его  в  тайники  своего
могущества. Колпак мог обмануть глаза и уши тех, от кого прячутся. Поэтому
Тирус хотел, чтобы его чувства  освободились  от  всякой  преграды.  Тирус
вгляделся  в  темноту,  пытаясь  рассмотреть   какие-то   темные   неясные
очертания. На стенах горели сигнальные огни, но они делали темноту  внизу,
под стенами, еще гуще.
     - Ты можешь смотреть? - с надеждой спросил он Эрейзана.
     - Конечно. Впереди дубовые ворота.
     Постепенно глаза  Тируса  привыкли  к  темноте.  Теперь  он  мог  уже
различать кое-что впереди. Затянутое облаками небо отражайте свет  факелов
и благодаря этому призрачному освещению,  они  обнаружили,  что  находятся
между внутренними стенами и линией укреплений.
     Эрейзан прижался ухом к воротам, пытаясь услышать,  что  находится  с
другой стороны ворот.
     - Никого, - кивнув, сказал он.
     Он отступил в сторону,  пока  Тирус  осторожно  открывал  ворота.  Он
возился довольно долго. Наконец болт с легким скрипом отошел в  сторону  и
ворота бесшумно распахнулись.  Тирус  натянул  капюшон  на  голову,  чтобы
закрыть свои светлые  волосы,  которые  могли  увидеть  со  стен,  и  они,
осторожно оглядываясь, выскользнули из ворот.
     Тирус, припомнив план  города,  уверенно  повернул  направо.  Эрейзан
медленно шел  за  ним,  все  еще  не  придя  в  себя.  Тирус  пытался  его
поддержать, но акробат с раздражением оттолкнул его.
     Им говорили, что эта часть городских стен проходила  вдоль  северного
берега. Берег был неприступен из-за отвесных утесов, стеной стоящих  вдоль
него. Поэтому городские  стены  здесь  охранялись  гораздо  меньше,  а  те
ворота, через которые они вышли, были здесь единственным входом в город  и
он  как  нельзя  лучше  соответствовал  их  намерению   уйти   из   города
незамеченными.
     Они прошли между земляными холмами, ямами и  другими  оборонительными
сооружениями. Высоко над ними по стене от башни к башне ходили часовые. Но
они, в основном, наблюдали за дальними подступами  к  городу,  не  обращая
внимания на  то,  что  происходит  внизу  под  стенами.  Эрейзан  и  Тирус
прятались  в  земляных  укреплениях,  выжидая   момента,   когда   часовые
отвернутся. Наконец они смогли перебежать густую тень наружной стены.
     Совсем недалеко от них сонный солдат охранял выход через  стену,  его
голова лежала на руках, крепко  сжимавших  копье.  Эта  часть  стены  была
неприступной, так как за ней находились крутые утесы, обрывающиеся в море,
и часовые,  назначаемые  на  этот  пост,  знали,  что  служба  их  простая
формальность. Они безмятежно дремали, не  опасаясь  нападений.  И  все  же
солдат мог  проснуться,  если  бы  услышал  какой-нибудь  необычный  звук,
предположив, что злоумышленники подбираются к воротам.
     Эрейзан сказал Тирусу на ухо:
     - Я уже пришел в себя и могу пристукнуть его тихонько.
     - Сделаем что-нибудь другое, более безопасное.
     - Но ты уже много истратил своего могущества, -  сказал  Эрейзан,  но
Тирус успокоил его.
     - Еще немного.
     Он закрыл глаза и направил свое существо к  сонному  часовому.  Тирус
начал говорить, но слов слышно не было. Таинственное пение звучало  в  его
мозгу. Наконец он вернулся в этот мир и сказал:
     - Теперь он не заметит нас.
     Тирус пошел дальше,  и  Эрейзан  последовал  за  ним  без  колебания,
полностью доверяя ему. Они шли в тени стен, направляясь  к  выходу.  Когда
друзья подошли к воротам, часовой поднял голову и посмотрел прямо на  них.
Но он не сказал ничего. Глаза его были пусты, челюсть безвольно отвисла.
     - Здесь никого нет, - сказал Тирус странным утробным голосом.
     - Здесь никого нет, - повторил часовой. Его губы едва слушались его.
     - Ты ничего необычного не видишь.
     - Ничего...
     - Ты бодрствовал всю ночь, охраняя стены королевской крепости и никто
мимо твоего поста не проходил. Все было спокойно.
     - ...Все было спокойно.
     Тирус подошел к часовому и мягко отодвинул его в  сторону.  Массивная
железная полоса и замок висели на дверях. Тирус вздохнул, увидев все  это.
Он сконцентрировал свое внимание сначала на замке,  а  затем  перевел  всю
силу на  засов.  Благодаря  искусству  Тируса  засов  открылся  совершенно
бесшумно. Он бросил последний  взгляд  на  часового,  и  они  с  Эрейзаном
тихонько приоткрыли ворота и выскользнули наружу. Они снова зарыли ворота,
и Тирус опять обратился к своему искусству, чтобы вернуть засов и замок  в
первоначальное состояние.
     Тирусу стало смешно, когда он вспомнил, как Роф пытался  понять  его.
Высоко же он оценил Тируса. Интересно, сколько  бы  награбленных  сокровищ
заплатил лорд-бандит за то, чтобы обладать таким  искусным  колдуном,  как
Тирус? Тирус редко обращался к своему могуществу. Исключением только  были
такие чрезвычайные обстоятельства. Перед ним стояла  другая  более  важная
цель, для достижения которой он должен был беречь свои силы -  уничтожение
Врадуира.
     Эрейзан опустился вниз, опершись спиной на  стену.  Он  тяжело  дышал
ртом, очевидно, его снова охватила  слабость,  вызванная  неподготовленным
внезапным превращением. Наконец он  с  трудом  поднялся  на  ноги,  и  они
осмотрели равнину, раскинувшуюся перед ними. На  ней  не  было  ни  одного
куста и дерева. Все было выжжено  и  вырублено,  чтобы  не  оставалось  ни
одного места, где могли бы укрыться нападающие.
     Тирус оценил  всю  мудрость  этой  предосторожности,  но  для  них  с
Эрейзаном это создавало дополнительные сложности.
     Выбора не было. Тирус посмотрел в направлении морского берега.  Туман
скрывал  утесы  и  постепенно  перекатывался  на  пустошь  за  стеной.  Он
подождал, пока туман  достаточно  сгустился,  чтобы  скрыть  их,  и  затем
сформировал колпак. Для  сохранения  могущества  он  сделал  колпак  очень
тонким. Свет он тоже не стал создавать.
     Они шли так быстро, насколько позволял им  волшебный  колпак.  Друзья
спускались по пологому склону  к  северу.  Под  ногами  шуршали  листья  и
влажная трава. Все звуки оставались внутри  колпака.  Охранники  не  могли
слышать, как Тирус и Эрейзан, задыхаясь, бежали прочь от Куреда.
     Прошло много времени, пока они  достигли  дольнего  конца  пустоши  и
укрылись за заросшим холмом. Тирус посмотрел на Куред.  Часовые  методично
обходили свои посты. Их  темные  силуэты  периодически  мелькали  на  фоне
горящих сигнальных огней. На стенах города, выходящих к морю, огни  маяков
пробивали плотный туман, предупреждая корабли об  опасных  рифах,  которые
преграждали путь к берегу, факелы и уличные фонари в городе мягко освещали
низкие облака, и их отраженный свет создавал  странное  освещение  стен  и
пространства вокруг них. Густой туман придавал  этому  освещению  какую-то
таинственность. Все было спокойно, мрак и покой царили над городом  и  его
жителями.
     Где-то над Каматом тоже царил покой. Но несмотря  на  это  город  был
уничтожен.
     Эрейзан вытянулся на травяном склоне холма, как на постели.  Тирус  с
нежностью посмотрел на него, а затем поднял его ноги.
     - Не здесь, мой друг, не здесь. Нам надо найти какое-нибудь  убежище,
крышу. Тучи сгущаются. Скорее всего, Грос-Донак собирается  утром  послать
дождь. А нам предстоит еще  очень  долгий  путь,  если  мы  хотим  загнать
Врадуира в землю.



                            6. ЖЕРТВА КОЛДУНА

     Тирус нянчился с искоркой, тлевшей в куче сухих  листьев  и  веточек,
пытаясь раздуть костер. Пока он  возился  с  костром,  Эрейзан  лежал  под
навесом из веток. Акробат уклонился от  разжигания  костра  под  предлогом
проверки шалаша на способность его защиты друзей от дождя. Но Тирус  знал,
что после ночной переделки Эрейзан еще не  приобрел  свою  форму.  Эрейзан
лежал, опираясь на локоть,  и  смотрел,  как  Тирус  подкармливает  слабый
огонек. Несколько дождевых капель прошло через навес, но их  было  не  так
много, чтобы обеспокоить друзей или загасить костер.  Постоянно  моросящий
дождь усыпил ночных птиц насекомых. Рядом с их хижиной меж  камней  журчал
ручей, создавая умиротворяющий фон.
     Во время своего бегства из города на север страны  они  видели  много
красивых деревень и других селений, расположенных  на  пологих  живописных
холмах. Но они обходили все селения стороной. После ночного боя на  улицах
Куреда ни тот, ни другой не имели желания доверять кому  бы  то  ни  было.
Была  уже  поздняя  ночь  и  пошел  дождь,  когда  они  устали  и   решили
остановиться. Топорами, которые Тирус сотворил  из  сучьев,  они  нарубили
веток и сделали из них навес от  дождя  на  защищенной  от  ветра  стороне
большого холма. Навес должен был защитить их от дождя и спрятать костер от
глаз крестьян и пастухов по крайней мере до утра.
     Тирус задумчиво посмотрел на Эрейзана.  Он  немногое  мог  сделать  с
помощью своего колдовства, но их раны были нанесены обычным оружием, а  не
магией и в этом случае  его  магия  была  малоэффективной.  Тируса  больше
беспокоила слабость Эрейзана, его подавленное состояние  духа.  Он  принес
ему целебную траву,  которая  должна  была  помочь  больше,  чем  все  его
заклинания. Тирус протянул ему кусок корня растения:
     - Возьми. Не упрямься. У меня нет  возможности  помочь  тебе,  ты  же
знаешь. Этот корень успокоит  твой  желудок  и  поможет  затянуться  твоим
ранам.
     - Но не твоим, - сказал Эрейзан. - Этот корень не может  мне  помочь,
потому что я...
     Он не докончил фразу и стал смотреть в потолок, сделанный  из  веток.
При этом он тяжело вздохнул. Затем с неохотой он взял корень и стал жевать
острое горькое зелье. Немного погодя он сказал:
     - Я когда-нибудь говорил тебе, что мать моего отца звали Дестрой?
     Он говорил, но Тирус не сказал ему  этого.  Если  это  может  отвлечь
друга от печальных мыслей, то Тирус решил выслушать его терпеливо. Эрейзан
смотрел в огонь и говорил:
     - Она оставила Деки на Реке, когда вышла замуж за деда. Они всю жизнь
плавали в Южном Кларическом море, пока не поселились в Камате. Но все  эти
годы она не переставала себя  звать  Дестра,  Ашед,  поклоняющаяся  Арган,
богине демонов. Это корень. О, бог молний! Она бы плюнула на меня, если бы
видела, что ее внук ест этот корень. Это растение проклято Дестрой.  -  Он
горько, с ненавистью усмехнулся. - Это смешно,  что  я  должен  есть  его,
чтобы   вылечиться,   да?   Проклятое    растение    для    заколдованного
человеко-зверя.
     Тирус заставил Эрейзана наклонить голову, чтобы  он  мог  обследовать
рану на черепе при свете костра. Он  аккуратно  смыл  запекшуюся  кровь  и
сказал:
     - Ты не Дестра, мой  друг.  Твои  родители,  как  и  мои,  рождены  в
Кларике. Вот наша кровь.
     - Но я заколдован, я зверь, не человек, не внук Деки и  Шиидза.  Даже
ты не можешь снять с меня это  заклятье,  которое  заставляет  меня  рвать
когтями тела, пить кровь, как... - Эрейзан с силой ударил кулаком по сырой
от дождя земле.
     - Прекрати. Ты - Эрейзан из Камата,  человек.  И  теперь  по  полному
праву главнейший. Этот почетный титул живет вместе с тобой.
     Глаза Эрейзана заблестели при этих словах.
     - Право выжившего. Единственного выжившего  из  всех  кланов  Камата.
Мертвецы, погребенные в сером пепле взорвавшейся горы...
     Тирус крепко сжал ему руку и сказал:
     - У тебя снова открылись раны.
     - Раны, которые никогда не заживят, пока жив Врадуир.
     По настоянию Тируса, Эрейзан лег на спину, но продолжал говорить:
     - Он должен быть мертв. Мертв так же, какими он оставил нас.
     - Он мог убить нас на самом деле, мой друг, -  заметил  Тирус.  Кровь
заставила его защищать их врага даже теперь. - Его заклинания оставили нас
живыми.
     - Зачем? Чтобы он мог смеяться над  нами,  глумиться  над  нами,  как
жестокий хозяин, глумиться над зверем, сидящим на цепи? - Эрейзан  не  мог
согласиться с тем, что Врадуир проявил к  ним  милосердие,  хотя  и  таким
жестоким способом. - Нет, это судьба спасла нас, а не он.  Он  не  проявит
жалости, если у него появится шанс убить нас.
     - Конечно. Боги спасли нас в Камате. Они  хотят,  чтобы  мы  наказали
Врадуира за непослушание богам. Но для этого мы должны быть  сильными.  Ты
должен прийти в себя поскорее.
     - Вернуться из звериного состояния, - закончил Эрейзан со стыдом.
     - Ты не зверь, - горячо возразил Тирус. - Тот, кто меняет облик -  не
настоящее животное. Ты - человек.  Ешь  корень.  И  не  давай  возможности
Врадуиру радоваться, когда ты страдаешь.
     Пристыженный Эрейзан начал жевать корень. Затем он сказал:
     - Мы должны скрываться, пока  Врадуир  может  свободно  вершить  свое
черное колдовство. Ты думаешь, что эти убийцы были его люди, как и команда
заколдованного корабля? Человек, который пытался убить нас, показался  мне
обычным человеком, когда я... - Он зажал рот рукой.
     Тирус подождал, пока прошла тошнота у Эрейзана. Затем он вытянул свои
длинные ноги и сложил руки на коленях.
     - Я об этом думал. Мне кажется, что это просто люди Рофа. Он  знал  о
деньгах, которые нам дала королева. Он знал, откуда и куда  мы  пойдем.  К
тому же он имеет шпионов, рассеянных по всему Куреду.
     - Не может ли он сам быть шпионом Врадуира?
     - Возможно. - Тирус высказал предположение, которое мучило их  обоих.
- Роф также знает и то,  что  королева  завтра  собирается  на  охоту.  Он
говорил об ограблении, о том,  что  охрана  будет  малочисленная.  Клянусь
богами, этот бандит знает чересчур много.
     - Шпионы во дворце? - предположил Эрейзан. Он  поморщился  и  пощупал
ребра, которые, вероятно, основательно пострадали во вчерашней схватке.  -
Обаж может быть его шпионом, его глазами и ушами во дворце.
     Улыбка скользнула по губам Тируса.
     - Обаж просто хлыщ, и маловероятно, что он союзник  Рофа.  -  Но  его
оживление пропало, когда он добавил: - Но они оба могут быть инструментами
в руках Врадуира, задумавшего какой-то дьявольский план против королевы.
     Встревоженный Эрейзан сел и посмотрел на друга.
     - Что? Против принцессы Илиссы и королевы? Ты думаешь, что  он  хочет
сделать им что-нибудь плохое?
     - Я чувствовал какую-то странную зловещую  силу,  когда  мы  были  во
дворце, мой друг. Это было что-то новое для меня - прикосновение  Врадуира
и что-то еще. Я не ощущал этого до прихода во дворец и после ухода оттуда.
Но в королевском обеденном зале  оно  было  чудовищно  сильным,  зловещим,
пугающим. Оно на некоторое время ошеломило меня до потери речи.
     - Я не заметил. Может, это другой колдун, более сильный, чем Врадуир?
Может, он вошел в союз с  кем-нибудь  таким  же,  как  он?  -  предположил
Эрейзан.
     - Думаю, что нет, и я уверен, что нет на свете колдуна,  который  мог
бы превзойти Врадуира - кроме меня.
     Тирус взвешивал все возможности, и Эрейзан терпеливо ждал. Он ценил и
опыт знания Тируса в делах магии и колдовства. Он непрерывно жевал корень,
и краса постепенно возвращалась на его лицо.
     После длительных раздумий  Тирус  полез  в  карман  туники  и  достал
стекло. Эрейзан встревожился, и Тирус поспешил объяснить другу:
     - Я должен. И я уверен, чт