ержал,  стараясь  погасить  ее
необузданную ярость. Джателла боролась, вся ее гордая кровь  взбунтовалась
и требовала отмщения. Тирус с трудом удерживал ее.
     Врадуир не прекращал свои мольбы, обращенные к грозному божественному
облику. Он знал, что только там его спасение.
     - Но... может быть, я  предложу  тебе  гораздо  лучшую  жертву,  Лорд
Смерти! Гораздо лучшую, Лорд Смерти! Гораздо лучшую! Ни один бог не  может
иметь такую. Ты сможешь поместить в свой куб бесценную жертву.
     - Я слушаю, мой слуга.
     Это приглашение возбудило Врадуира и развязало его бойкий язык.
     Он  вдохнул  воздух  и  потер  ребра,  которые  сильно  болели  после
столкновения с Тирусом.
     - Мой сын! Бери его! Мастер-колдун! Самый могущественный  колдун!  Он
даже меня превзошел! Ты сам сказал это,  о,  Великий.  Он  самый  искусный
колдун из тех, что когда-либо жил на земле, и  он  твой,  самая  бесценная
жертва!
     Много лет назад Тирус  рассмеялся  бы,  услышав  это.  Как  долго  он
старался во всем походить на своего  отца,  копировать  его,  изучать  его
искусство и стараться, чтобы он был доволен им. Но Врадуир никогда не  был
удовлетворен его успехами, он всегда говорил, что Тирусу еще  надо  многое
постигнуть, прежде, чем он сравняется  со  своим  учителем.  Но  это  было
тогда. До тех пор, пока Врадуиром не завладели грязные страсти и их пути с
сыном разошлись.
     Тирус, наконец, успокоил Джателлу и она могла  уже  управлять  собой.
Они снова стали одним целым. Джателла кивнула и Тирус отпустил  ее,  глядя
на Врадуира и Бога.
     - Да, я искусен, Нидил, Кто Замораживает Все Дыхание. Я  и  не  желаю
казаться другим. Но все, что я  имею,  я  приобрел  от  своего  учителя  -
мастера колдуна Врадуира, - сказал Тирус без всякого  выражения.  Все  его
внутренности превратились в ледяной комок, а ноги дрожали  от  болезненных
спазм. Это внутри его билась жизнь, чувствуя, что над ними  всеми  нависла
смерть. Не боль, не удовольствие - конец их существования. И... бессмертие
для Врадуира?
     - Он был способным учеником, - возразил Врадуир. - Очень умный,  этот
мой сын. Он... почему он разрушил все мои заклинания и  освободил  себя  и
Эрейзана из тюрьмы? Я ведь был уверен, что ни один из  смертных  не  может
выбраться оттуда. Сам дьявол помог  мне  заколдовать  клетку.  И  вот  они
здесь. Как я и сказал, мой сын мастер-колдун...
     - Но Врадуир не обучил меня всему, что он  знает.  -  Врадуир  слушал
внимательно, ожидая ловушки. Тирус спокойно продолжал:  -  Его  последними
словами, когда он запер меня в тюрьму, были:  "Глупец!  Тебе  еще  многому
надо научиться, прежде, чем ты станешь для меня достойным соперником."
     Врадуир бешено замотал головой.
     - Я только хотел его унизить, чтобы сделать покорным.  Он  величайший
колдун, гораздо выше, чем я.
     Тирусу не хотелось лгать, но он ответил:
     - Если бы я был величайший колдун, я пришел  бы  сюда  один.  Но  мне
помогали. - Он с любовью посмотрел на Джателлу. Эрейзана  и  Илиссу.  -  Я
нуждался в их помощи. Без них я не смог бы разбить все запоры  Врадуира  и
не прошел бы через Запретные страны, не вошел  бы  в  твою  цитадель,  Бог
Смерти. А Врадуир один противостоял  нам.  Рабы  были  его  собственные  и
подчинялись его магии, выполняли его приказы. Посуди сам, Лорд Смерти. Кто
из нас более  могущественный?  Только  такой  могущественный  колдун,  как
Врадуир, мог совершать эти чудеса. Я даже не пытался обмануть  дьявола.  Я
не пытался подчинить себе секреты жизни и управлять ими. У меня  даже  нет
собственных врагов. -  Тирусу  было  неприятно  говорить  эту  мучительную
правду.  -  Загляни  в  мою  душу,  Лорд  Смерти.  Узнай  о  ее   боли   и
беспомощности, узнай, что я был заколдован и заточен в камеру,  когда  мой
народ умирал и нуждался в защите от гнева дьявола, узнай, что  если  бы  я
был такой колдун, как говорит Врадуир, я бы сделал все,  истратил  бы  все
могущество, чтобы защитить  Камат  и  предотвратить  те  жертвоприношения,
которые уже сделал Врадуир...
     - Нет! Мой сын настоящий колдун, - закричал Врадуир. - Возьми  его  и
мы будем править вместе, Нидил! Я принесу тебе  в  жертву  весь  мир,  мое
государство, мое королевство! У меня огромные и величественные планы,  как
править миром. Каждая страна, каждая  провинция  -  все  у  моих  ног.  О,
Великий Нидил! Мой сын - это жертва, которую я приношу  тебе  и  затем  мы
будем союзниками, навсегда!
     Тирус не двигался. Странное  сияние  поглотило  его.  Это  был  океан
света. Джателла прижалась к нему, ее шелковистые волосы щекотали его щеку.
     Умрут ли они? Так это и есть смерть?  Возьмет  ли  Нидил  их  в  свои
ледяные объятия?
     Он увидел себя и увидел Врадуира. Где? Где они? Как  он  мог  увидеть
себя самого, если не...
     Он был в Камате, последняя встреча с отцом. Он был околдован,  связан
заклинанием, а Врадуир говорил:
     - Если бы ты не был так упрям, если бы ты стремился достичь запретных
глубин, я бы поделился с тобой. Мы бы  правили  всем,  даже  богами,  даже
самой смертью! Но ты умрешь, а я пойду дальше и разгадаю секреты смерти. Я
один буду обладать мудростью, я, король Камата, колдун,  которому  никогда
не будет равных!
     Свет угасал. Тирус и Джателла были как одно существо, которое  швырял
невероятный шторм. Они были где-то высоко, между солнцем и луной. И  затем
холод и слепящее сияние растаяли и с них стекла талая, как вода, жидкость.
     Спокойствие царило  в  огромной  комнате.  Нидил  ждал  на  алтаре  с
холодным огнем, бесформенный, безгласный... вечный... Ждущий...
     Тирус  облизал  пересохшие   губы,   приобретая   снова   способность
двигаться. Джателла зашевелилась в его руках, спросил слабым голосом:
     - Ти... Тирус? Что случилось?
     -  Черт  побери!  Что  нас  ударило?  -  спросил  Роф,  с  изумлением
оглядываясь вокруг, разыскивая исчезнувший неземной океан. - Колдун?
     Затем Роф, как Тирус и Джателла, посмотрел на алтарь. Теперь  на  нем
стоял другой кристаллический куб. Он был наполнен  тем  же  переливающимся
сиянием, как  и  кубы  в  жертвенных  комнатах.  Этот  куб  был  не  таким
маленьким, как кубы, содержащие корону  Гетании,  сеть  человека-рыбы  или
гобелены Арниоба, но и  не  такой  большой,  как  для  священного  жеребца
Грос-Донака. Он как раз был по размеру куба певца из Атея и  Илиссы,  если
бы она была убита. Но этот куб содержал Врадуира.
     - Гетания, храни нас, - в ужасе прошептала Джателла.
     - Она хранит, моя любимая, - Тирус зарылся лицом  в  шелковые  волосы
Джателлы, чтобы скрыть слезы на глазах. Затем  он  овладел  собой  и  стал
смотреть на куб, его сердце истекало кровью из старых ран и новых,  только
что полученных.
     Врадуир был заморожен во время заклинания, последнего жеста,  который
сделал колдун в своих усилиях противостоять божественным силам.  Его  руки
были воздеты к небу, голова откинута назад, губы раскрыты.  Как  волшебная
музыка певца из Атея звучала возле куба, где он был заточен навечно, так и
здесь, тайные слова Врадуира будут звучать вечно в этой огромной  комнате.
Вечно звучать и их могут принять только  другие  колдуны,  равные  ему  по
могуществу, такие,  как  Тирус.  Заклинания,  которые  собрали  всю  магию
Врадуира вокруг него, для его защиты.
     - Моя жертва, - объяснил Нидил. - Этот колдун из Камата  мой.  Сделка
заключена, как он и желал. Он хотел постигнуть тайны жизни и смерти. Здесь
он добьется своей цели. Он их узнает. Он узнает то,  что  другие  смертные
никогда не узнают. Он один будет знать это, он и я.  Мы  разделим  знание.
Союзники. Думаю, что он будет доволен. Он будет править здесь  вечно,  мой
слуга Врадуир - мое самое бесценное сокровище.



                         18. ПОКИНУТАЯ ЦИТАДЕЛЬ

     Тирус, как марионетка, безвольно, бездумно подошел к кристаллическому
кубу Врадуира. Джателла шла за ним. Радость победы омрачалась болью, болью
за Тируса. Он остановился перед мерцающим кубом и посмотрел на Врадуира.
     Все было кончено. Богохульство, соперничество,  святотатство,  поиски
запретных путей - все было кончено. Погоня  завершена.  Врадуир  исчез  из
мира живых навсегда. И вместе с ним исчез человек, которым он был когда-то
- король, колдун, муж... и отец.
     Тирус наклонил голову и прижался лбом к ледяному кубу, глядя в  глаза
Врадуира. Джателла уважала чувства Тируса, но теперь  она  мягко  положила
руку на его плечо.
     - Тирус, это было необходимо.
     Он кивнул и сказал:
     - Я знаю. Он потерял разум.
     Тирус взглянул на бога, ожидая услышать подтверждение этому.  Был  ли
Врадуир сумасшедшим? Это могло бы служить  прощением  и  тогда  милостивые
боги могли дать ему возможность другого существования. Нидил  не  ответил.
Тирус простонал:
     - Для Врадуира  это  был  единственный  путь.  Он...  он  должен  был
умереть. Но и я тоже наполовину мертв.
     Джателла оттащила его прочь, не позволяя больше смотреть на куб.
     - Возьми себя в руки.  Нам  всем  потребуется  лечение  после  боя  с
демонами.
     Роф  очнулся  от  видения  неземного  моря   света.   Потрясенный   и
перепуганный он обежал взглядом огромное пространство комнаты и прижался к
стене, стараясь находиться подальше от алтаря, на котором находился Нидил.
Тирус смотрел на все это без всякого  интереса,  позволяя  Джателле  вести
себя. Затем  Илисса  позвала  их  и  вывела  его  из  мрачного  состояния.
Принцесса  все  еще  сидела  возле  Эрейзана,  нежно   заботясь   о   нем.
Привлеченные ее криком, Тирус и Джателла подбежали к ним.
     Тирус поднял голову Эрейзана  так,  чтобы  тот  мог  видеть  огромную
комнату.  Он  старался  говорить  бесстрастно,  как  будто   Врадуир   был
поверженным врагом, которого он никогда не знал и не любил.
     - Камат, наконец, отомщен, - сказал он мягко.
     - Наконец... Наконец...
     Раны  Эрейзана  были  опасными.  Илиста  использовала  для  перевязки
остатки его одежды и края своей юбки, но их хватило только  на  то,  чтобы
закрыть самые  страшные.  Но  многие  раны  были  еще  открыты,  страшные,
кровоточащие.  Однако,  беспокойство  Тируса  уменьшилось  немного,  когда
Эрейзан посмотрел на него и сказал:
     - Я почувствовал... ощутил, когда умер Врадуир. Колдовство  связывало
меня с ним и теперь... - Эрейзан покачнулся и Тирус с благодарностью пожал
его руки, когда раненый Эрейзан сказал: - Я... очень тебе сочувствую.
     Тирус был очень скован своими мыслями и чувствами. Его пальцы сжимали
руку Эрейзану. Роф кашлянул и сказал:
     - Не теряй времени, колдун. Он очень пострадал в  бою  с  демонами  и
много их убил. Лучше перевяжи ему эти раны, а то он уже совсем побледнел и
стал как Ирико.
     - Прекрати болтать,  -  с  неожиданным  гневом  сказала  Илисса.  Она
положила маленькие пальчики на окровавленный рот  Эрейзана.  -  Не  говори
больше. Отдохни. Не обращай внимания на  этого  грубияна.  А  ты,  колдун,
отойди подальше. Ты заставляешь его двигаться, а раны от этого еще  больше
кровоточат. Мне нужны бинты. Дайте мне свои плащи.
     Приятно удивленная решительностью Илиссы, Джателла стала помогать ей.
Тирус повиновался приказу и дал  Эрейзану  лечь  во  всю  длину,  а  затем
отстегнул свой плащ. Он протянул его  Рофу.  Бандит  понял,  что  от  него
требуется, и улыбнулся. Вдвоем они разрезали плащ мечом  Рофа.  Из  одного
куска Тирус сделал подушку для Эрейзана, а другой отдал женщинам,  которые
нарезали из него бинтов.
     - Женщины опытны в таких делах, - сказал Роф. -  Врачи  моего  народа
всегда женщины. - Он показал глубокую царапину на бедре, как бы  спрашивая
совета, пойти ли за помощью к сестрам-королевам. - Чепуха, - сказал он.  -
Давай какое-нибудь твое заклинание, чтобы быть уверенным, что эта рана  не
отравлена, и с меня хватит.
     - Подожди секунду, - сказал Тирус. Он почти забыл  про  свой  сверток
под мышкой. Поспешно он достал его, развернул и нашел тот корень, который,
как он думал, мог помочь Эрейзану избавиться от слабости.
     Затем беззвучный голос снова заполнил его мозг.
     -  Твое  жертвоприношение  мне  понравилось.  Что  ты  хочешь  взамен
Врадуира, мой слуга Тирус?
     Они все слышали голос бога.  Эрейзан  попытался  сесть,  но  Тирус  и
женщины воспрепятствовали этому. Роф съежился от страха. Джателла и Илисса
тоже были напуганы, их глаза расширились,  когда  Тирус  пошел  обратно  к
алтарю. Он встал подальше от куба, но не мог заставить себя не смотреть на
Врадуира, жертву, которая понравилась Нидилу.
     - Я... я не хотел ничего просить. Лорд Смерти.
     - Все смертные просят, - безгласный голос теперь был холодным, в  нем
не чувствовалось веселья и доброжелательности. Страх за себя  и  остальных
пульсировал  в  его  жилах.  -  Смертные  делают  мне  подарки,   если   я
приостановлю свою руку и позволю  им  еще  немного  пожить  на  свете.  Вы
пожертвовали мне очень ценный подарок, гораздо ценнее, чем многие из  них,
мой слуга Тирус. Ты не подкупал меня, а мы заключили честную сделку. Какую
награду ты попросишь?
     Тирус был в сильном замешательстве.
     - Он... Врадуир был моим отцом. Лорд Смерти... Я  не  могу  извлекать
пользу... из этой жертвы...
     - Отцы, матери, сыновья, дочери, все родственники  и  каждый  из  них
должен встретиться со мой. Вот так все происходит. Твоему отцу тоже пришло
время.
     Тирус поднял голову, сраженный неотразимой логикой. Может это  судьба
Врадуира? Может вовсе это не его ошибка, а предначертание свыше?
     - По всем законам смертных и нас, богов, он умер, - объяснил Нидил. -
Так что ты имеешь право получить плату за то, что он доставил тебе боль  и
страдания. Проси!
     Тирус чувствовал себя так, как будто  ему  предстояло  ограбить  труп
Врадуира, чтобы обогатиться. И все же он сказал:
     - Тогда... если ты можешь, Нидил, Тот, Кто Замораживает Дыхание,  дай
нам безопасный проход через твои владения. В Замороженной Равнине, Ледяном
Лесу и Запретных странах много опасностей. Я потратил много сил,  пока  мы
пробрались в твою цитадель. Я не знаю, смогу ли я защитить нас,  когда  мы
будем возвращаться в страны людей, и смогу ли  я  залечить  раны,  которые
твои звери и воины-скелеты нанесли нам.
     Бог молчал. Тирус рассудил, что бог лучше его знает, чего  хочет  сам
Тирус, после некоторых колебаний он продолжал:
     - И... свободу для Эрейзана. Я прошу  тебя  снять  с  него  заклятие,
которое Врадуир наложил на него с помощью дьявола. Только бог может  снять
заклинание,  наложенное  другим  богом.  Храбрость   Эрейзана   дала   мне
возможность пожертвовать тебе Врадуира. Он тоже достоин награды.
     Опять никакого ответа не было слышно. Облако из дыма и холодного огня
безмолвствовало.
     Тирус продолжал:
     - И свободу для тех  несчастных  проклятых  душ,  которые  бродят  по
замороженной равнине за стенами цитадели - крестьян и  привидения  и  даже
капитана Дрие. Дай им смерть и мир, пожалуйста.
     Не слишком ли много он просит? Врадуир в свое время фатальным образом
переусердствовал в своих желаниях. Тирус увидел мрак  глаз  бога,  которые
были обращены к кубу с Врадуиром. Не погибнут ли все они из-за  чрезмерных
желаний Тируса? И тогда они тоже будут заключены навечно в кристаллические
кубы.
     Наконец, послышался ответ:
     - Первые две просьбы я удовлетворю.
     Тирус чуть не задохнулся от радости, с трудом поверив  тому,  что  он
услышал.
     Джателла бросилась к нему и обняла его, разделяя с ним радость.
     -  Безопасный  проход!  Ужасные  звери  и  холод,   и   Раскалыватели
Черепов...
     - Никто не тронет вас. Вы будете под моей защитой, - сказал  Нидил  и
его голос опять прозвучал в их мозгах. - Раны,  нанесенные  моими  рабами,
исчезнут.
     - А Эрейзан... - Тирус посмотрел на друга. - Ты  слышишь,  мой  друг?
Бог Смерти снимает с тебя заклятье дьявола. Илисса обернула плащ  Джателлы
вокруг Эрейзана, чтобы ему было удобнее лежать. Она что-то прошептала ему.
Эрейзан слабо улыбнулся и Илисса сказала:
     - Он слышит, он знает.
     Тирус опять посмотрел на бога.
     - А третья просьба, Лорд Нидил? - Вызовет ли он сейчас гнев бога?
     - Частично.
     Тирус и Джателла недоуменно посмотрели на бога.  Нидил  не  торопился
рассеять их недоумение - время ничего не значило для Бога Смерти. Когда уж
они начали думать, что больше ничего не услышат, в их мозгу вновь раздался
голос:
     -  Крестьян  я  освобожу.  Они  пойдут  к  воротам  Кета  и   обретут
существование.
     Джателла заплакала и сквозь слезы проговорила:
     - Я тебе очень благодарна. Бог Смерти. Наступит конец их  несчастьям.
Я благословляю твою безмерную щедрость.
     - Я не щедр. Я взял их, как я всегда  беру  жизнь.  Но  крестьяне  не
совершили грехов или зла.  Врадуир  поработил  их  и  их  души  не  должны
оставаться здесь.
     - А капитан Дрие и его команда?
     Возможно,  усталость  и  удивление  щедростью  Бога  сделало   Тируса
чересчур настойчивым.
     - Они должны остаться. Они выбрали Врадуира по  своей  воле,  надеясь
разделить с ним власть. Они предатели и Кет не примет их в свои  священные
ворота.
     Непрерывно двигающиеся тучи, которые были глазами бога, повернулись и
начали смотреть на куб с Врадуиром, восхищаясь  им,  как  вероятно  ювелир
восхищается жуком, застывшим в обломке тысячелетнего янтаря.
     - Он хорошо сложен, мой слуга Врадуир. Я не сужу зло, я  беру  жизнь.
Он тоже забирал жизнь. Он создал эту цитадель для меня и многие  его  рабы
обрели здесь свою смерть. Но Кет говорил мне, что  он  пустит  их  в  свои
благословенные земли. Врадуир, капитан Дрие и некоторые другие  не  смогут
туда войти. Они будут служить мне вечно, как предатели  Тречея,  Риердона,
Бенригу и Тредено...
     Нидил  прочел  огромное  количество  имен,  подавляющее   большинство
которых ничего  не  говорили  Тирусу  и  Джателле.  Были  ли  это  страны,
потерянные во времени и пыли, или страны, вообще  неизвестные  в  Кларике?
Они не стали задавать вопросов, довольные тем, что получили от Нидила.
     -  Мое.  Все  мое.  Я  сохраню  цитадель.   Она   мне   нравится.   И
жертвоприношения Врадуира, и твои мне тоже нравятся. Иди под моей  защитой
назад с тем, что ты получил, мой слуга Тирус. Но не приходи больше  в  мои
владения. Больше я не буду оказывать милости. Не приходи больше,  пока  не
придет время и  годы  перережут  нить  твоей  жизни  и  ты  должен  будешь
направиться в Кет.
     Не очень уверенный, что он должен что-то отвечать, Тирус пробормотал:
     - Я... я благодарю тебя. Бог Смерти.
     Опять в его мозгу прокатился беззвучный смех, как горный обвал.
     - Благодарность не нужна! Я тебя все равно заберу, только позже.  Но,
надеюсь, не как жертвоприношение. Сейчас я оставляю вас.  Мое  государство
огромно, цитадель лишь маленькая его частица. Я правлю всем,  как  Врадуир
убедится... всем... всем...
     Звуки исчезли  вдали.  Пламя  и  дым  тоже  погасли.  Погаси  тихо  и
беззвучно. Как и голос Бога в их мозгах,  пламя  растворилось  в  воздухе,
оставив после себя только абсолютно чистый стол, ни пепла, ни золы на  нем
не было.
     Теперь они могли слышать  только  стук  своих  сердец  и  шум  своего
дыхания. Тишина была абсолютной после того, как исчез Бог. Исчез  также  и
запах разложения, и дикий холод, который замораживал волю. В комнате  было
очень холодно, но это был обычный холод, холод дальнего севера, тот холод,
который был известен в странах живых людей.  Тирус  и  Джателла  осторожно
отошли от алтаря и направились к дверям,  где  находились  Роф,  Илисса  и
Эрейзан.
     Роф покачал готовой, поморгал глазами и сказал:
     - Неужели это действительно было?
     - Врадуир -  доказательство,  -  угрюмо  сказал  Тирус.  -  Он  здесь
оставлен,  как  украшение,  которым  будет  наслаждаться  Нидил,  когда  в
следующий раз посетит цитадель.
     Он опустился подле Эрейзана и пощупал его лоб. Ни жара, ни