их побыстрее убраться  отсюда.  Обломки  стен  и
камней - все исчезло - дорога была прямой и чистой.
     Но даже и сейчас они были вынуждены идти медленно.  Несмотря  на  то,
что Утей заявил, что его состояние хорошее, он чувствовал себя  неважно  и
они были вынуждены часто останавливаться  для  отдыха.  Эрейзан  тоже  был
тяжелым для Тируса и  Микита.  Они  старались  идти  так,  чтобы  поменьше
раскачивать носилки и беспокоить  больного.  Илисса  все  время  вертелась
рядом, допытываясь, не может ли она чем-нибудь помочь Эрейзану. Джателла и
все остальные заверили ее, что само ее присутствие - лучшее лекарство  для
больного. И это было так. Когда  раны  очень  беспокоили  Эрейзана  и  тот
стонал, простое ласковое прикосновение Илиссы успокаивало его, он  ложился
спать опять, глядя с обожанием на нее и слабо улыбаясь.
     На всем их  пути  из  цитадели  вдоль  стен  стояли  молчаливые  ряды
зрителей. Жуткие армии воинов и  устрашающие  звери  всех  веков  и  стран
смотрели на Тируса,  Джателлу  и  их  спутников.  Впечатление  было  очень
сильным и пугающим: как  будто  все  обитатели  цитадели  высыпали,  чтобы
проводить пришельцев. Все они стояли вдоль ледяных стен крепости.
     Но никто из них не угрожал людям и не  пытался  им  воспрепятствовать
уйти из крепости. Командир воинов-скелетов наклонил свой  череп  в  шлеме,
как будто он следил за ними, когда пни приходили мимо. Но из его руки  уже
не вырвалась черная молния, чтобы поразить Джателлу,  да  и  у  Тируса  не
нашлось бы достаточно энергии, чтобы отбить удар. Воины уже  не  были  под
командованием Врадуира. Связанные приказом Нидила не мешать  проходу,  они
ждали, стоя по обеим сторонам коридора. Они и другие  страшные,  внушающие
ужас создания этого царства. Это  была  странная  процессия  с  Тирусом  и
Джателлой во главе, окруженная безгласными  неподвижными  толпами  мертвых
созданий.
     Они потеряли счет времени. Не было возможности определить,  день  это
или ночь, и сколько свечей сгорело с тех пор, как они пошли в  цитадель  и
стали пробивать себе путь к убежищу Врадуира. Усталые, они продолжали путь
к воротам крепости. Когда они шли мимо воинов-скелетов, Илисса  вздрогнула
и спрятала лицо в ладонях, отказываясь видеть  этих  похитителей,  которые
напоминали ей об ужасных событиях ее жизни.
     Они нашли трупы людей среди молчаливых  мертвых  зверей  и  проклятых
воинов. Разбойники и храбрые солдаты погибли в бою.  Роф  переметнулся  на
сторону Тируса, когда исход борьбы был уже ясен, но Микит и Утей  прокляли
убитых бандитов, сказав, что ни один из них не  проявил  милосердия,  даже
когда стало ясно, что Врадуир теряет свое могущество.
     С почестями они перенесли трупы солдат к отдельной стене и похоронили
их под грудами камней и кирпичей. По отношению к  предателям-бандитам  они
не выказывали никакого сожаления, и даже не сделали им могил.  Кроме  того
они содрали с них одежду,  чтобы  потеплее  закрыть  больного  Эрейзана  и
Илиссу, а также заменить наиболее изодранные туники, плащи и перчатки.
     Последние похороны состоялись вблизи ворот,  где  пал  сержант  Нейр,
защищавший до последнего дыхания свою королеву.
     - Гетания примет его в свои священные земли, - с  грустью  промолвила
Джателла.
     С погребальными молитвами она поклялась высечь имена  храбрых  воинов
Риса и Ксана в Адрил-Лура в святой книге матери-Земли.
     - Когда мы вернемся в Куред, все узнают ваше мужество и  преданность,
храбрые солдаты Куреда. И мы принесем жертвы в честь тех, кто погиб  здесь
и на пути сюда, кто помог нам, тем кто остался победить зло!
     Все  остальные  также  восхваляли  храбрость  и  честность  товарищей
погибших здесь. Носилки были поставлены у дверей и Илисса сидела  рядом  с
Эрейзаном, рассеянно повторяя погребальные молитвы, в то  время,  как  она
заботилась о раненом. Микит посмотрел  на  принцессу  и,  подойдя  к  ней,
спросил с любопытством:
     - Принцесса, а что с Обажем?
     Джателла также посмотрела на Илиссу, которая пропустила  вопрос  мимо
ушей, и ответила за нее:
     - О нем будут молиться.  -  Она  выдержала  взгляд  Микита,  а  затем
продолжала. - Он умер так, как жил.
     Микит больше не спрашивал.  Выражение  его  лица  показало,  что  его
подозрения относительно подлой природы Обажа подтвердились.  Он  понимающе
кивнул головой.
     Искусство. Дар мага и чародея, чтобы творить добро. А что есть добро?
Разве это не нежность и  не  способность  прощать?  Способность  забывать?
Тирус прозондировал память Илиссы и обнаружил, что  она  выбросила  всякие
воспоминания об Обаже - от его оскорблений до  обстоятельств  его  гибели.
Это потребовало всего лишь легкого вмешательства со стороны  Тируса.  А  в
основном ее душа сбежала от жестокости Обажа и поспешила к новым чувствам,
заботе об Эрейзане, восхищению его мужеством и верностью. Тирус  помог  ей
забыть старое и найти новое чувство. Он не мог - не должен был -  оставить
все это на волю случая. Он не имел  на  это  права,  а  теперь  Илисса  не
слышала упоминания об Обаже и не думала о нем совсем. Она  склонилась  над
Эрейзаном, вытирала холодный пот с его лица и  радовалась,  когда  он  мог
слабым голосом произнести слова благодарности.
     Тирус  и  Микит  снова  понесли  носилки,  а  Джателла  помогла  Утею
перебраться через распростертый на пороге труп. Тирус узнал его: Берг,  он
погиб первым и был здесь оставлен своими товарищами. С него уже было снято
все, что можно, и теперь этот предатель собирался предстать перед дьяволом
без одежды и без золота, которого он так жаждал.
     Тирус в уме сосчитал, вместе с Бергом их было пятеро  -  великолепная
пятерка - и все были мертвы. Все, кроме Рофа, но Роф опять был куплен ими.
Он был на их стороне, по крайней мере пока не получит свою награду.
     Ворота цитадели были широко открыты - напоминание, что  они  покидают
страну Нидила. Это было приглашение, которое они приняли  не  колеблясь  и
поспешили из крепости.
     Их сапоги скрипели по  льду.  Плащи,  которые  они  сняли  с  мертвых
бандитов, хорошо их согревали  в  волшебном  колпаке  Тируса,  сохранявшем
тепло и защищавшем их от  опасности,  которой  теперь  не  было.  Давление
Врадуира исчезло, бандиты мертвы, даже туман поднялся высоко и позволял им
видеть далеко вперед, что позволяло им выбирать  наиболее  легкую  дорогу.
Рука  Бога  Смерти  даже  позаботилась  о  том,  чтобы  убрать  промозглую
влажность. Это был жест ледяной вежливости. Бог  Смерти  хотел,  чтобы  им
ничто не мешало покинуть эту землю как можно быстрее. Туман плавал над  их
головами, как сверхъестественное покрытие. Оно отражало звуки их шагов. На
этот раз они шли открыто и без опаски, а не пробирались от одного  укрытия
к другому.
     Но легионы привидений все еще заселяли равнину, поджидая  их.  Как  и
чудища в крепости, они выстроились вдоль всего их пути, но они не молчали.
Они стонали и всхлипывали хором, стараясь  воздействовать  на  их  сердца.
Илисса до этого не видела этих  пугающих  духов  и  теперь  она  в  страхе
пыталась бежать, куда глаза глядят. Джателла закутала ее в плащ с головой,
так чтобы она не могла видеть эти ужасные создания. Однако, она  не  могла
заткнуть ей уши, и Илисса вздрагивала при каждом крике.
     Джателла высказала свое негодование туманному  облику  над  головами,
как будто оно было Нидилом.
     - Он сказал, что его рабы не будут вредить нам  ничем,  но  мольбы  и
жалости этих привидений, такие же мучительные, как  клыки  зверей  и  мечи
воинов-скелетов.
     - Я не могу прогнать их прочь, - с сожалением сказал Тирус.  -  И  не
могу заткнуть им рты, как простым смертным. Это не в моей власти.
     Когда он говорил, он почувствовал пугающее прикосновение Бога Смерти.
Он был далеко, но он был везде в этой Замороженной Равнине.  Голос  Нидила
прозвучал в его мозгу:
     - Ты очень скромен, мой слуга, гораздо более скромен, чем Врадуир. Он
хотел могущества, моего могущества. Слушай!
     По этой команде давление  резко  возросло  и  дикий  шум  вокруг  них
превратился в еле различимое слухом бормотание. Шум был все еще неприятен,
но его можно было терпеть - это был  постоянный  шепот  бессчетного  числа
потерянных душ.
     Илисса нетвердо держалась на ногах, несмотря на магическое  лекарство
Тируса. Она шла, тяжело опираясь на Джателлу, голова  опущена  вниз,  лицо
искажено слабостью и ужасом. Однако, она мужественно держалась  на  ногах.
Остальные тоже нашли силы выбросить эти душераздирающие крики и  вопли  из
своих мозгов.
     Жалобы все еще терзали их. Капитан  Дрие  и  его  матросы  стояли  на
коленях вдоль тропы, по которой шли люди с носилками. Руки привидений были
вытянуты вперед в отчаянной мольбе. Тирус пробежал по ним глазами. Он  был
изумлен сходством Эрейзана и  капитана  Дрие.  Среди  матросов  тоже  были
соплеменники Эрейзана. У них были огненные шевелюры. Матросы умерли совсем
недавно и  тление  еще  не  обезобразило  их.  Можно  было  узнать  в  них
характерные черты лица и зеленые глаза жителей Камата. Да, это  были  люди
каматских племен, но без черт благородства  и  чести.  Они  отбросили  эти
черты характера, как ненужные. Без сожаления Тирус проходил мимо них.
     Они проходили мимо корабля завоевателей, пиратов, знаменитых  злодеев
всех времен и народов. Однако, крестьян Джателлы уже не  было  среди  них.
Верный своему слову Нидил освободил их от вечных скитаний.  И  их  тела  и
души уже находились на пути к воротам Кета. Наконец,  они  были  свободны.
Джателла заметила это и повернулась к Тирусу. Слезы благодарности блестели
на ее ресницах. Он кивнул ей, разделяя  ее  радость  за  крестьян,  и  они
медленно двинулись дальше к подножию горных хребтов.
     Армия мертвецов заполняла долину. Они не могли ни задержать путников,
ни причинить им вред. Их не нужно было отбрасывать  в  сторону  с  помощью
заклинаний. Привидения  были  туманом,  таким  же  эфемерным,  бесплотным,
беспомощным. Мало-помалу привидения забывались, таяли  и  даже  их  мягкие
голоса постепенно переходили  в  обычные  звуки  -  треск  льда,  шуршание
одежды, скрип носилок. Когда путники  достигли  места,  где  они  оставили
привязанных лошадей, они уже остались одни. Пустота их подавляла,  но  все
же это было лучше, чем трагические толпы проклятых, которые были  обречены
вечно блуждать во мраке владений Бога Смерти.
     Наступала ночь. Постоянный  серый  полумрак  переходил  в  абсолютную
черноту полярной ночи. Тирус сотворил огонь для них - теплый, приветливый,
волшебный  факел,  который  повис  в  воздухе,  когда  они   приготовились
подниматься на хребет.
     Роф взял трех лошадей и все золото, и драгоценности, которые он и его
бандиты пронесли весь путь сюда от лугов  Дрита.  Впрочем,  они  этому  не
удивились.  Ведь  Роф  считал  себя  их   наследником,   так   как   после
предательства  снова  переметнулся  на   сторону   королевы.   Это   очень
развеселило путников. Они простили  ему  алчность,  так  как  он  оказался
достаточно щедр и оставил им мешки с провизией.
     - Он взял с собой ровно столько, сколько ему надо для прокорма себя и
лошадей, пока он не  проедет  через  бесплодные  земли,  -  сказал  Микит,
обследовав запасы. - И не больше. Ты дал ему хороший урок, Тирус.
     Во всем его поведении чувствовалось уважение к Тирусу.
     Тирус снова занялся магией. На этот раз Джателла не протестовала. Она
была очень обеспокоена судьбой Илиссы. Илисса зябла и она была  почти  все
время в бреду. Эрейзан тоже был в плохом состоянии. Тирус хотел  облегчить
их мучения, которые возникнут при подъеме.
     С помощью магии он сотворил из носилок  сани  и  упряжь.  Джателла  и
Илисса ехали на самом крепком коне. Утей был очень слаб, но не  согласился
взять эту лошадь и уступил ее сестрам. Тирус шел за санями, ка Микит  ехал
рядом, то и дело спешиваясь, чтобы помочь Тирусу поднимать сани  на  камни
или  поворачивать  их  на  крутых  поворотах.  Илисса,  которая  временами
приходила в себя,  слышала  свист  ветра  в  остроконечных  вершинах  гор.
Джателла должна была  ее  успокаивать  и  направлять  перепуганную  лошадь
вперед.
     На сей раз они не слышали звериного рева из-за  камней.  Иногда,  те,
кто шел по этой дороге в  цитадель,  вздрагивали  при  сильных  завываниях
ветра и бросали боязливые взгляды в  поисках  подкрадывающегося  чудовища.
Тирус мысленно благодарил Нидила за те милости, которыми он их осыпал.
     Никакие чудовища не выскакивали на них из снежной  пелены  или  из-за
каменных насыпей. Все звери держались на расстоянии. Возможно они  следили
за путниками своими голодными глазами, но их хозяин запретил  им  нападать
на людей и твердо держал свое слово.
     Путники были вынуждены несколько раз останавливаться на  отдых,  хотя
подъем был довольно пологим. Странный фосфоресцирующий свет хлопьев  снега
прибавился к свету магического факела Тируса и освещал  след,  оставленный
ими по пути сюда. На перевале они остановились  передохнуть  и  оглянуться
назад, на Замороженную равнину. Туман на минуту рассеялся, как будто Нидил
решил им показать  свои  владения,  свою  гордость,  свою  внушающую  ужас
цитадель. Трясясь от страха и  холода,  они  молча  смотрели  на  странный
зловещий свет,  исходящий  от  вечного  льда,  покрывающего  землю,  свет,
который простирался бесконечно во все стороны, на  север,  на  восток,  на
запад. И над всем этим  высилась  угрюмая  цитадель,  замок  Бога  Смерти,
который построил Врадуир. Много крови было пролито, чтобы построить  ее  и
чтобы освободить из  нее  прекрасную  узницу.  Зловещее  вечное  обиталище
Нидила посылало им последнее "прощай". Ее вид  заставил  путников  удвоить
шаги, чтобы поскорее покинуть эти мрачные места.  Они  перешли  перевал  и
начали трудный спуск в долину.
     Когда путники достигли подножия хребта, они уже не могли идти дальше.
Хотя  они  были  недалеко  от  места  бывшего  привала,  Тирус  потребовал
остановки. Он принял команду над  отрядом,  так  как  Джателла  не  хотела
командовать: она слишком устала и тревожилась  о  здоровье  Илиссы.  Снова
Микит и лейтенант Утей подчинились указанию Тируса, молчаливо признав  его
лидером их маленького отряда. Тирус вернул саням их  прежнее  состояние  и
раздавал им мечи. Затем он сделал  глубокую  пещеру  в  снегу  и  сотворил
бездымный волшебный огонь в камнях, не очень полагаясь на  то,  что  Нидил
оставит хорошую погоду на длительное время. Где была его защита, когда они
прокладывали трудный и защитный путь по  направлению  к  цитадели?  Теперь
союз заключен, ветер смягчился, голубые хлопья снега устилают пространство
вокруг их небольшого лагеря, защищая его от холода.
     Они спали, не выставив охраны. Никто не был  способен  оставаться  на
ногах без  сна.  Тирус  разделил  цветок  пламени  между  всеми,  опасаясь
остатков враждебной магии.  Его  мозг  устал  и  требовал  отдыха.  Как  и
остальные, он погрузился в длинный сон без сновидений.
     Все еще было невозможно судить о  времени.  Они  думали,  что  прошли
целые сутки с тех пор, как они устроились здесь на отдых. Снежные  вершины
образовывали вокруг целые стены - бело-голубая крепость,  воздвигнутая  на
обледенелых камнях.
     Хотя они рассчитывали уже сегодня покинуть владения Бога  Смерти,  но
это оказалось невозможным. Утей очень плохо чувствовал  себя  из-за  своей
раны. Эрейзан был весь в жару или в ознобе. Илисса хотела бы  ему  помочь,
но она сама была слишком слаба после всех своих переживаний  и  страданий.
Тирус использовал магические силы, насколько было возможно, но магия  мало
помогала в таких случаях. Им  было  необходимо  ждать  и  пытаться  лечить
больных теми средствами, что были у них под руками.
     Но к концу третьей ночи, с тех пор, как они покинули  цитадель,  дела
стали обстоять немного лучше. Тирус начал надеяться, что утром они  смогут
попытаться пересечь долину и добраться  до  второго  хребта,  а  может,  и
пересечь его. Кровоточащая  рана  Утея  стала  затягиваться,  а  лихорадка
Эрейзана немного утихла. Магическая  трава  и  заботливый  уход  понемногу
улучшали состояние больных.
     Тирус сидел у  магического  огня  и  обдумывал  план  перехода  через
хребет. Джателла села рядом и сказала:
     - Тебе нужно поспать. Ты был занят целый  день,  колдовал  над  нашей
рваной одеждой и обувью. Опять тратил энергию.
     Но ее ворчание было ласковым, а глаза нежно поблескивали.
     - Не я один трачу энергию, и не только мы не спим  этой  ночью.  -  И
Тирус показал ей  на  сцену  на  противоположном  краю  лагеря  у  костра.
Джателла улыбнулась, глядя на это.
     Утей и Микит спали, но Эрейзан и Илисса не спали.  Эрейзан  был  весь
изможден,  он  лежал,  укутанный  в  плащи  и  одеяла,  истекая  потом  от
лихорадки. Илисса, вся  бледная  и  осунувшаяся,  постепенно  отходила  от
последствий своей встречи с черной магией и злым колдовством. И он, и она,
оба сопротивлялись сну и действовали друг на  друга  благотворно,  помогая
оправиться от своих болезней. Они были погружены в беседу  и  не  обращали
внимания на Тируса и Джателлу.
     - ...Я был хранителем его лесов и зверей, устраивал охоту.  Я  всегда
был  очень  сильным  и  наверное  поэтому  он  сделал  меня...  -  Эрейзан
рассказывал, немного стыдясь того, что было с ним.
     - Очень сильный! Но ты уже больше не заколдован. Тирус сказал это.
     Вера Илиссы в колдуна, друга акробата, была по-детски сильной. Ее  же
отношение к Эрейзану говорило о том, что в нем  она  нашла  новую  веру  в
мужское благородство. Как она не позволяла Эрейзану вспоминать судьбу  его
первой жены, так и он не давал  ей  вспоминать  о  том,  что  случилось  в
цитадели. Так, взаимно оберегая друг друга, они помогали друг другу забыть
самые страшные страницы своей жизни.
     - Твое заклятие исчезло  навсегда,  -  прошептала  Илисса  и  тут  же
печально добавила: - Как и мои красивые волосы! Джателла  обрезала  их.  Я
знаю, что это было необходимо, чтобы спасти меня от рухнувшей балки, но...
     - Они и сейчас прекрасны! Шелковое переплетение лучей, солнца и света
луны.
     Яркий блеск в глазах Эрейзана частично объяснялся его лихорадкой.  Но
только частично. Вся его влюбленная душа была  в  его  взгляде.  И  Илисса
ответила молча на его взгляд, вложив свою  маленькую  нежную  руку  в  его
ладонь.
     -  Интересно,  о  чем  они  думают,  -  сказал  Тирус,  когда  тишина
затянулась. Он сел, вытянув ноги и положив руки на колени.
     - Они думают о будущем и о том,  каким  чудесным  оно  будет  теперь,
когда они нашли друг друга, - ответила Джателла. Она взглянула на Тируса и
на ее губах появилась улыбка.
     Смущенный Тирус спросил:
     - Откуда ты знаешь?
     - Мы сестры и между нашими душами есть связь.  А  у  тебя  нет  такой
связи с Эрейзаном? Я думаю, что есть связь. Я много раз  замечала  это  во
время нашего путешествия.
     Тирус признал, что она права и сердце его потеплело.
     Джателла продолжала, указав на Илиссу и Эрейзана:
     - Наконец она сделала правильный выбор. Честнейший человек с  большим
мужеством. Никакой  хвастливой  болтовни  -  только  воля  и  сила,  чтобы
защитить ее от всего, и любовь, чтобы любить ее всю жизнь.
     - Ты прочла все их будущее. Разве все уже решено?
     - А ты думаешь - нет?  Посмотри  на  них.  Я  заметила,  что  Эрейзан
пытается изменить облик во время обострения лихорадки, и именно  тогда  он
понял, что полностью свободен. Я видела его лицо в этот момент. И я видела
радость Илиссы при этой его победе. -  Джателла  любила  до  безумия  свою
сестру и Эрейзана, ее чувства полностью совпадали с  чувствами  Тируса.  -
Она прошла через жестокие испытания и многому научилась, и я тоже.  -  Она
шутливо взглянула на Тируса, склонив голову.
     Он спрятал улыбку.
     - Это тоже решено?
     - Да, мой принц-колдун, разве не так?
     Тирус стал угрюмым.
     - Эрейзан свободе