насколько мало у  него  шансов  выйти
отсюда.
     Каждый его нерв был напряжен  до  предела,  а  ум  угодил  в  ловушку
повторений. И повторял он  то,  что  рассказала  тень  Зелеша  о  безумном
существе, притаившемся где-то рядом.
     Шаман Зарзор шел  за  герцогом  по  пятам  и  тот  не  прогонял  его,
поскольку чувствовал себя отчасти защищенным сзади.  Как  выяснилось  чуть
позже, Йерд не ошибся.
     Сдавленный крик старика заставил его обернуться. В то же мгновение он
понял, что уже вряд ли сумеет помочь Зарзору. У того была прокушена шея  и
из  раны  толчками  выплескивалась  кровь.  Грудь  шамана  сдавливали  две
огромные  мертвенно-белые  кисти  с   неестественно   длинными   пальцами,
утолщавшимися к ногтям.
     Существо, напавшее из темноты, прикрывалось  телом  Зарзора  и  Сенор
видел только его голову, похожую на маску, плававшую в пустоте.  Она  была
совершенно лишена волос и имела неправильную бугристую форму. Огромный лоб
нависал над маленькими бессмысленными глазками, в которых не  было  ничего
человеческого. Кровавая слюна стекала с  отвисшей  нижней  губы  и  сквозь
редкие кривые зубы был виден  язык,  похожий  на  студень.  Существо  тупо
глядело на Йерда, а потом что-то тихо заклокотало в его горле.
     Между тем шаман  испустил  дух.  В  его  выпученных  глазах  осталось
выражение предсмертного ужаса, а тело обмякло  и  белые  клешни  осторожно
опустили его на пол, словно оно было драгоценной  добычей.  Огромные  губы
убийцы растянулись в улыбке, но  слезящиеся  глазки  по-прежнему  остались
нечеловечески пустыми.
     Что поддерживало жизнь в этом уродливом существе, наделяло его силой,
злобой и коварством охотника? Колдовство Гашагара  или  незнакомые  Сенору
инстинкты? В любом случае, он должен  был  убить  урода,  чтобы  выйти  из
подвала. Он знал, как нелегко будет сделать  это...  Зарзор  зачем-то  шел
сюда; Йерд так и не успел узнать - зачем. В результате шаман  нашел  здесь
только   бессмысленную   смерть.   Впрочем,   Сенору   она   не   казалась
бессмысленной...
     Ребенок Зелеша переступил через лежащее тело и медленно приближался к
герцогу. В его горле клокотал смех. Он был чуть выше Сенора, но его  белые
клешни волочились по полу. Голова идиота выглядела чужеродным предметом на
сгорбленном, но очень сильном теле. Существо двигалось бесшумно и  плавно;
Холодный Затылок с содроганием представил себе, как бы он сейчас выглядел,
если бы шаман первым не подставил убийце свою спину.
     Низкий потолок подвала мешал нанести  сильный  рубящий  удар  сверху.
Руки урода были длиннее вытянутой руки герцога вместе  с  мечом  и  вполне
могли  задушить  Йерда  раньше,  чем  тот  успел  бы  достать  клинком  до
сгорбленного тела. Сенор понял, что может рассчитывать только  на  колющие
удары, рубящие удары сбоку и еще на то, что сумеет отрубить уроду одну или
обе клешни.
     Тем временем тот медленно вытянул руку в направлении  Сенора.  Пальцы
на ней были широко  расставлены.  Пятипалая  кисть  превратилась  в  белый
цветок с вытянутыми, расширяющимися на концах лепестками. Между большим  и
указательным пальцами проскочила ослепительно  яркая  искра  и  в  затхлом
подвальном воздухе неожиданно запахло грозовой свежестью.
     Герцог сделал быстрый выпад и его меч описал короткую дугу на  высоте
плеча, но ребенок Зелеша убрал руку стремительным,  почти  неуловимым  для
глаз движением, как будто что-то втянуло белого червя  в  глубокую  черную
нору.
     В то же мгновение кисть другой руки оказалась в опасной  близости  от
лица Йерда и тот отшатнулся, предполагая, что извивающиеся пальцы вопьются
в его горло, но вместо этого между ними и стальным  воротником  герцогских
доспехов проскочила искра и он ощутил, как что-то обожгло его шею. Запахло
паленым и сквозь пелену резкой боли, застилавшей мозг, Сенор осознал,  что
его кожу опалила  металлическая  пластина,  защищавшая  затылок  от  удара
сзади.
     Низко нагнув голову и  глядя  на  чудовище  исподлобья,  он  поспешно
отступил, чтобы дать себе  передышку  и  избежать  новой  атаки.  Рукой  в
перчатке он убрал с затылка волосы, тлевшие, как мох. Никогда еще Сенор не
видел  ничего  подобного  оружию  урода,   за   исключением   собственного
магического меча.
     Ребенок Зелеша широко открыл рот и издал оглушительный рев, в котором
теперь слышалось что-то вроде  примитивного,  почти  животного  торжества.
Герцог  видел,  как  вибрирует   студенистый   язык   урода,   западая   в
бледно-розовую  глотку.  Не  менялись  только  глазки  идиота,  мутные   и
безразличные, всегда смотревшие прямо перед собой.
     Стальная пластина, закрепленная в хитине, отдавала жар  в  окружающее
пространство и герцог чувствовал себя так, словно за его  головой  повисло
обжигающее облако, от которого мутилось сознание. Свободной рукой он начал
поспешно расстегивать кожаные ремни, стягивавшие хитиновые раковины.
     Сын Зелеша не дал ему на это времени. Белая клешня метнулась вперед и
схватила за лезвие меч Йерда. Тот рванул меч к себе и впервые увидел кровь
урода.  Идеально  заостренный  клинок,  не  притупляющийся  и  не  имеющий
изъянов, разрезал кожу, как бумагу. В тусклом свете коптящих  светильников
кровь обитателя подвалов казалась лиловой.
     С тупым недоумением белый выродок  поднес  ладонь  к  лицу  и  лизнул
жидкость, капавшую на  пол.  Потом  Сенор  понял,  что  существо  пытается
разжать скрюченные пальцы, сведенные судорогой. Когда это  не  получилось,
ребенок Зелеша издал тихий, почти  жалобный  вой,  перешедший  в  яростное
рычание. Холодный Затылок не стал ждать, пока урод окончательно  придет  в
себя. Он нанес ему быстрый удар в грудь и услышал, как  клинок  с  хрустом
погрузился в плоть безумца.
     Несмотря на то, что герцог собирался сразу же отступить, он  даже  не
видел, как и когда ему был нанесен ответный удар. Белая тень  выскользнула
откуда-то сбоку и в голове Йерда будто взорвалось что-то, рассыпавшись  на
тысячи медленно гаснущих осколков.
     Когда он пришел в себя, то обнаружил, что отброшен к стене, а рукоять
меча, пронзившего  тело  урода,  медленно  опускается  к  каменному  полу.
Ребенок Зелеша все еще был жив и, похоже, до сих пор не понимал, что с ним
происходит. Скорее всего, он нанес удар непроизвольно,  а  сейчас  пытался
выдернуть из груди предмет, причинявший ему такую боль. Белые клешни  были
изранены и залиты кровью, но урод с животным упорством хватал ими  гладкую
скользкую сталь.
     Сенор, у которого слегка  шумело  в  голове,  отделился  от  стены  и
вплотную приблизился к чудовищу, пытаясь  снова  завладеть  оружием.  Рука
урода  устремилась  ему  навстречу  и  вокруг  ее  расставленных   пальцев
рассыпались ослепительные искры. Герцог ощутил, что все его тело  пронзают
нарастающие судороги и вместе с тем, он был  не  в  состоянии  сделать  ни
шагу. Ноги не подчинялись ему,  а  захлебывающиеся  удары  сердца  молотом
гремели в опустевшем мозгу.
     Однако белый урод уже слишком ослабел. На отвисшей нижней губе вместо
слюны проступила кровавая пена, а вой  сменился  сдавленным  хрипом.  Йерд
почувствовал, что его отпускает паралич, и  увидел,  как  гаснут  слепящие
искры, не достигая его тела и доспехов.
     В воздухе пахло паленым и это был запах тлеющих  волос  и  обожженной
кожи. Выродок Зелеша закачался, поднеся к ране в груди окровавленные руки.
Потом он рухнул на колени, хватая воздух широко открытым ртом  и  опираясь
на слабеющие руки. Холодный Затылок воспользовался этим и выдернул из раны
свой меч. Оттуда хлынула густая кровь;  урод  с  жалобным  криком  ткнулся
головой в каменный пол и повалился набок. Он стонал, как раненое животное,
загнанное в ловушку и  обессиленное;  Сенор  был  поражен  тем,  насколько
детским  и  беззащитным  казалось  теперь  его  лицо.   Маленькие   глазки
увлажнились, наполняясь слезами. Герцог понял, до какой степени неразвитым
и болезненно тупым было это существо, и значит, оно оказалось  всего  лишь
игрушкой в чьих-то безжалостных руках...
     Сенор ударил ребенка Зелеша кинжалом под сердце, чтобы прекратить его
страдания. Удар был точным и урод издал только короткий предсмертный крик,
прежде чем клинок оборвал  его  жизнь.  Теперь  это  был  просто  мертвец,
неподвижный и безопасный, только его руки, застывшие, как два белых паука,
по-прежнему были отвратительны.
     Йерд вытер меч о его  одежду,  потом  окинул  взглядом  подвал,  труп
старика-шамана с прокушенной шеей и  свои  собственные  руки,  на  которых
странным образом были сожжены волосы... Его доспехи  и  все  металлические
предметы до сих пор хранили неестественное тепло. Сенор  не  знал,  с  чем
столкнулся на этот раз, но был почти рад такой концовке. Зарзор унес  свою
тайну в сумеречный мир и для герцога она перестала существовать.



                             25. БИБЛИОТЕКА

     Он блуждал еще очень долго в подвалах  Дома  Над  Океаном,  проклиная
свою глупость, тень Зелеша и выродка, поймавшего его в ловушку.  Возможно,
отсюда вообще не существовало другого выхода... Потом он все же набрел  на
узкую каменную лестницу,  ведущую  наверх.  Лестница  оканчивалась  низкой
деревянной дверью, покрытой темными  пятнами.  Наощупь  пройдя  через  эту
дверь, он оказался в каменной галерее, уводившей во внутренний двор дома.
     Здесь герцог ощутил дуновение  свежего  океанского  воздуха,  ароматы
экзотического сада и увидел отсвет ночного светила  на  полу  галереи.  Из
темноты доносился приглушенный шум волн и еле слышно свистел ветер.
     Облегчение, испытанное Йердом, было недолгим. Он выполнил свою  часть
соглашения с тенью Зелеша и  взамен  ему  было  обещано  освобождение.  Он
понимал, что остался один на острове, отрезанном от всего мира, один, если
не считать тени колдуна, - неуязвимой тени, которая теперь могла поступить
с ним как угодно...
     Сенор вышел из-под крыши галереи во внутренний  двор.  Над  ним  было
усыпанное небесными  огнями  небо,  очерченное  четырехугольником  стен  с
темными обелисками башен по углам. В слабом ночном сиянии был  виден  сад,
укрытый от ветра и  непогоды,  -  колдовское  место,  полное  колеблющихся
силуэтов, манящих запахов, исчезающих  видений...  Какие-то  существа  еле
слышно скользили в переплетениях белесых ветвей, но  Сенор  не  ощущал  их
присутствия, как ощущал бы присутствие чего-то живого.
     Вдруг герцог почувствовал притяжение этого совершенно чуждого ему  и,
наверное, страшного места. Казалось, стоит войти в сад, - и прикоснешься к
тайне самой жизни. Йерд мог бы остаться здесь  один...  если  бы  не  тень
Зелеша. Вспомнив о ней, он очнулся от забытья и понял, что стоит в темноте
уже очень долго, неотрывно глядя на таинственный сад. Почти прошла боль  в
голове и почти исчезла из сознания тревога. Тень колдуна ждала  его  и  он
поспешил на встречу с нею.


     Направляясь в сторону северной башни, он обогнул  сад  по  периметру,
сопротивляясь неясному соблазну, который  заключали  в  себе  его  запахи,
звуки и неуловимое движение. Башня нависла над ним огромной черной  скалой
и чем ближе он подходил к  ее  стенам,  тем  слабее  становилось  влекущее
влияние сада.
     Оно исчезло совсем, когда герцог оказался в  глубокой  тени  портика,
прикрывавшего от дождя и снега вход в башню. Вход представлял собой  узкую
арку, под которой начинались каменные ступени.
     Все строение представляло собой башню, заключенную  внутри  каменного
колодца. Пространство между наружной и внутренней  стенами  было  освещено
слабым светом, проникавшим сквозь высоко расположенные проемы  в  наружной
стене. Винтовая лестница огибала внутреннюю стену, за  которой  находилось
несколько этажей совершенно изолированных помещений.
     Поднимаясь  по  лестнице,  герцог  увидел  впереди   желтое   сияние,
отличавшееся  от  ровного  безжизненного  света,  лившегося  с  небес.   В
металлическом светильнике, укрепленном на стене, догорал зажженный  кем-то
огарок свечи. Сама свеча и светильник  были  покрыты  толстым  многолетним
слоем пыли. Пыль потрескивала в пламени. Йерд не стал задаваться вопросом,
могла ли воспользоваться магией тень Зелеша. Он взял  огарок  и  осторожно
понес перед собой. Слабое пламя колебалось на сквозняке. Горячий воск,  не
успевая застыть, стекал на перчатку.
     Сенору ничего не оставалось,  как  заглядывать  во  все  двери,  мимо
которых  он  проходил.  За  первой  из  них  оказалась  давно  заброшенная
оружейная комната. Он не стал задерживаться здесь,  хотя  успел  заметить,
что в комнате хранилось весьма странное оружие, какого он еще не  встречал
в Земле Мокриш. Оно было похоже на оружие,  которое  он  видел  в  четырех
руках Гет-Забаллы, хранителя древнего ритуального  саркофага.  От  сырости
клинки  потемнели  и  кое-где  покрылись  пятнами  ржавчины.  Стала  почти
неразличимой тонкая вязь символов неизвестного языка, выбитых на них.
     Герцог заглянул в бывшую трапезную, в которой единственным  предметом
обстановки был длинный  стол  из  темного  дерева,  изъеденного  древесным
червем, и поднялся на этаж выше.
     За  следующей  дверью,  закрывавшейся  тяжело  и  плотно,   оказалось
помещение, уставленное рядами металлических ванн, углубленных в пол. Ванны
были до краев наполнены прозрачной жидкостью, а в  этой  жидкости  плавали
бесформенные белые комья. Когда Сенор приблизился к одной из  ванн,  белая
масса в ней зашевелилась, всколыхнув неподвижную поверхность  жидкости,  и
он тотчас же отпрянул, настолько отвратителен был запах,  коснувшийся  его
ноздрей...
     Закрывая дверь, он увидел, что белый  ком,  похожий  на  человеческую
голову, возвышается над краем ванны, словно наблюдая за  незваным  гостем,
пока надвигающаяся тень двери не поглотила последний луч света, падавший в
комнату.
     Как оказалось, библиотека занимала весь  третий  этаж  башни.  Герцог
попал  в  круглый  зал  с  каменной  колонной   посередине.   Вдоль   стен
располагались шкафы, набитые книгами, свернутыми  в  свитки  пергаментами,
дощечками  из   глины,   металлическими   листами,   искусно   ограненными
драгоценными камнями, на каждой грани которых  имелось  только  по  одному
символу, и шарами, заключавшими в себе Изменяющееся Знание.
     Посреди комнаты Йерд увидел четыре стола, три из них были  пусты.  На
четвертом лежали какой-то  сверток  и  тускло  поблескивающий  предмет  из
темного серебра. Сенор разглядел его при свете огарка от самой двери и был
почти уверен в том, что ему знаком этот предмет. Он почувствовал внезапную
сухость во рту.
     Пытаясь оттянуть момент неизбежной развязки, он обошел комнату  вдоль
стен, огибая кресла  с  высокими  спинками  и  подсвечники,  в  беспорядке
расставленные на  полу.  Он  не  обращал  внимания  на  погребенные  здесь
сокровища чернокнижия и ведовства, - его мысли были прикованы к  предмету,
лежавшему на столе. И наконец, он  понял,  что  не  обманет  ни  себя,  ни
судьбу...
     Он взял в руки медальон и принялся рассматривать его при свете свечи.
Точно такой же медальон, полученный в Кобаре от Хозяина Башни  Гугенубера,
висел у него на шее. Сенор извлек его из-под доспехов и  положил  рядом  с
найденным в библиотеке. Они были  совершенно  одинаковы,  повторялся  даже
рисунок мельчайших  царапин.  Герцог  нажал  на  скрытый  рычаг  и  увидел
портреты  Рейты  Меррадль  и  ребенка,  которым  мог  быть  он  сам,  хотя
Смотритель Часов категорически отрицал это.
     Нельзя  сказать,  что  находка  ошеломила  его,  -  он  давно  ожидал
какого-нибудь напоминания о Кобаре. Его прошлая жизнь не  могла  исчезнуть
бесследно. Другое дело, что сейчас он чувствовал себя еще более далеким от
истинного понимания происходящего. Подброшенный ему медальон мог  означать
что угодно - появление в Земле  Мокриш  Хозяев  Башни,  продолжение  мести
Меррадля, нечистую игру Зелеша... Десяток причин и  следствий,  о  которых
было бессмысленно думать.  Он  не  рассчитывал  получить  ответы  на  свои
вопросы и у тени Зелеша. Пока он даже не рассчитывал уйти отсюда.
     Он повесил оба медальона на шею, взял в  руки  сверток,  лежавший  на
столе, и развернул его. Оказалось, что это была кожаная маска с  прорезями
для  глаз,  ноздрей  и  рта,  изготовленная  совершенно  неизвестным   ему
способом. Тончайшая кожа имела ярко выраженный рельеф, словно была слепком
с чьего-то лица.
     В этот момент что-то толкнуло его на рискованный шаг. Приложив  маску
к своему лицу, герцог обнаружил, что она прилипла к коже и почти не мешает
движениям лицевых мышц. Он потрогал ее пальцами - маска повторяла все  его
гримасы. Сенор подошел к большому полупрозрачному  шару,  внутри  которого
пробегали искрящиеся тени, и посмотрел на свое искаженное отражение.
     То, что он увидел, было не  самым  приятным  зрелищем  в  его  жизни.
Безбровая и безгубая маска имела мертвенно-белый цвет.  В  глубоких  тенях
прятались глаза и зубы. Рот казался темной расщелиной, а улыбка - зловещей
гримасой...
     Без особого труда он отнял маску  от  лица,  потянув  за  один  край.
Убедившись в том, что любые события его жизни находят свое продолжение, он
не стал пренебрегать подарком Зелеша и спрятал  маску  в  глубокий  карман
меховой куртки, надетой поверх доспехов.
     Напоследок герцог с сожалением окинул взглядом погруженную в полумрак
библиотеку - черные фолианты, одетые в  человеческую  кожу,  длинные  ряды
кристаллов, хранящих неведомые  заклинания,  оплывшие  фигурки  из  воска,
сосуды с зельем, странную посуду из дерева и кости... В  другое  время  он
обязательно задержался бы здесь и, наверное, нашел бы что-нибудь  полезное
для себя. Если не знание, то хотя бы оружие против колдовства. Что-нибудь,
дающее возможность существовать и сражаться с гостями из прошлого...


     Наступало  холодное  пасмурное  утро  и   Йерд   погасил   свечу.   В
предрассветных сумерках проступали  из  темноты  окружавшие  его  со  всех
сторон стены. Ни одного огня не было в  окнах.  Неясная  фигура  на  шпиле
восточной башни изменилась, но Сенор затруднился бы сказать, в чем  именно
заключалось это изменение.
     Он стоял в одном из углов  квадратного  двора.  Северная  башня  была
самой удаленной от берега частью Дома Над  Океаном.  По  расчетам  герцога
подъемный мост должен был находиться в противоположном углу  здания,  куда
можно было попасть тремя путями: через подвалы, внутренний двор, восточное
или западное крыло дома. Йерд предпочел кратчайший и с  его  точки  зрения
наиболее приятный путь через двор, несмотря на опасность, которую таило  в
себе завораживающее влияние колдовского сада.
     ...Сад встретил его  тихими  звуками,  шелестом  листьев,  шорохом  в
траве,  трепетной  игрой  света  и  тени,  мерцанием  таинственных  огней.
Туманные силуэты двигались в его  глубине  и  угасающие  голоса  звали  за
собой...  Но  теперь  герцог  слишком  желал  покинуть  это  место,  чтобы
поддаться заключенному в нем соблазну. Он впервые подумал о  саде  Зелеша,
как о прекрасном, но ядовитом существе, прикосновение к которому  означало
бы гибель.
     Тем  не  менее,  герцог  почти  пробежал  мимо,  когда  голоса  стали
настойчивыми, а туман в голове мешал сосредоточиться на собственных мыслях
и желаниях. Он миновал  восточную  башню  и  его  память  прояснилась.  Он
вспомнил,  что  у  него  была  еще  одна  причина  торопиться.   Неумолимо
приближался восход, после которого исчезнет из  мира  тень  Зелеша.  Если,
конечно, верить словам самой тени. До сих пор герцог не  был  обманут  ею.
Провести еще один долгий день в колдовском доме рядом с двумя  трупами  не
относилось к числу его сокровенных желаний.
     Он быстро преодолел остаток  пути  до  южной  башни  и  оказался  под
низкими сводами коридора, где все еще  властвовала  ночь.  Коридор  вел  к
спиральному ходу, через который Сенор  попал  в  то  самое  место,  откуда
начиналась его охота за ребенком Зелеша.  Справа  узкие  каменные