тором могли разыграться любые
события. Но Повешенный полагал (и имел на это полное право),  что  события
станут разворачиваться в соответствии с его собственным тайным планом.
     Он поймал на себе взгляд Жрицы  -  существа  неопределенного  пола  и
возраста, которое,  однако,  имело  влияние  гораздо  большее,  чем  могло
показаться постороннему глазу. Повешенный улыбнулся своим мыслям. Вот, что
значит немного пробыть  во  плоти,  -  становишься  мелким  и  утрачиваешь
подлинное  видение...  Откуда  взяться  постороннему   глазу   в   Обители
Совершенства? Разве что Глупец уже пожаловал на  Остров...  Но  такова  уж
была судьба Глупца - всегда оставаться в неведении...
     Жрица почти не принимала участия в междоусобной войне Сущностей. Мало
кто решался интриговать против нее.  Повешенный  мог  заподозрить  в  этом
только Императрицу и еще, пожалуй, Капеллана.
     Он отреагировал на  слабый  поток  образов,  возникший  между  ним  и
Жрицей, пока она смотрела  на  него.  К  концу  игры,  которой  был  занят
Капеллан,  Повешенный  знал  все:  исполнителей   тайных   предначертаний,
расстановку сил и то, как убедить остальных сыграть отведенные им роли.
     А главное, он уже знал, как они все вместе обманут Глупца.
     Когда появилась Тройка Мечей, настоящая машина убийства, и  доложила,
что перевозчик и Глупец уже приближаются  к  острову,  Жрица  начала  свой
спектакль, который даже Повешенному, посвященному в его  интригу,  казался
пугающим. Самой неприятной частью этого спектакля  было  Жертвоприношение,
но оно являлось небольшой платой за продолжение существования и ради этого
его стоило претерпеть.


     Придворный  Башни  и  Существо  Суо  предстали   перед   странным   и
разношерстным  обществом  существ,  большинство   из   которых   неуловимо
отличалось от людей. Слишком утрированы были их тела и лица, и при этом  -
слишком изящны движения, похожие на неведомый танец,  а  одеяния  сверкали
неправдоподобной чистотой. Великолепную террасу  из  полированного  камня,
чуть светившегося  изнутри,  устилал  белесый  туман,  скрадывавший  любые
резкие очертания.
     - Приветствуем тебя, заблудший герцог Йерд, властелин Земли Мокриш, а
также приветствуем твоего неизвестного спутника, - весело  произнес  самый
младший на вид обитатель Совершенной Обители. На его  совсем  еще  детскую
голову было надето что-то вроде ажурной короны из хрусталя и Незавершенный
решил, что, как ни странно, это и есть здешний  Император.  Сенор  понимал
язык, на котором тот говорил, и  на  короткое  время  задался  вопросом  -
откуда ему знаком этот язык? Это так и осталось для него загадкой.
     - Впервые слышу это имя, - произнес он, не думая  о  том,  что  может
показаться невежливым. - И впервые слышу о Земле Мокриш.
     Император, не переставая улыбаться, переглянулся с Императрицей.
     - Бедный, бедный герцог Йерд, - сокрушенно вздохнул  мужчина  средних
лет, сидевший по левую руку от Императора.  Только  теперь  Сенор  заметил
один довольно неприятный изъян  в  его  внешности  -  на  шее  придворного
проступала багрово-синяя полоса с идеально очерченными краями,  наводившая
на мысль о виселице и веревке.
     - Он  до  сих  пор  ни  о  чем  не  подозревает!  -  каркнула  старая
Императрица, перебирая четки из черепов зародышей.
     - Надеюсь, мы сможем ему помочь, - вкрадчиво добавила из-за ее  плеча
очень красивая и юная темноволосая девушка.
     - Наконец-то ты вернулся,  герцог  Йерд,  хотя,  к  твоему  и  нашему
сожалению, так и не обрел память, - продолжал придворный с трупной полосой
на шее. - Ты долго скитался и, наверное, достаточно страдал.  Удивительно,
что ты вообще нашел путь к нам. Ты стал легендой в Земле  Мокриш,  которую
так давно оставил...
     Несколько долгих мгновений  ошеломленный  Сенор  размышлял  обо  всем
услышанном.
     - Кто вы и где я? - задал он, наконец, прямой вопрос, чувствуя, что у
него  пересохло  в  глотке.  Не  так  он  представлял  себе  конец   своих
странствий.
     - Это очень просто, Глупец, - снисходительно  произнесло  существо  в
одеянии жрицы, блестевшем всеми оттенками жидкой крови. - Разве ты еще  не
понял? Мы - Боги Земли Мокриш, а ты проделал долгий  путь  домой,  искупая
свою глупость и свою вину. Но теперь для тебя все позади.  Ты  сможешь,  в
соответствии с Пророчеством, вернуться в свои владения и этим  еще  больше
укрепишь свою власть. Тем более, что не все в порядке в этом грязном месте
- Земле Мокриш...
     - Но я не помню никакой Земли Мокриш!  -  в  отчаянии  повысил  голос
Сенор. Он боялся поверить  в  то,  что  достиг  цели  своих  поисков.  Ему
говорили  о  Пророчестве,  но  что  это  было  за  Пророчество?  Ни   одно
воспоминание не проснулось в нем, когда он услышал  о  земле,  властелином
которой был давным-давно.
     - Но это уже и не важно, не так ли? -  со  спокойной  улыбкой  сказал
Повешенный. - Значит, для тебя еще не кончилось время колдовства и даже мы
не в силах вмешаться в ваши отношения с Гашагаром и повлиять на него.
     -  Кто  это  -  Гашагар?  -  со  вздохом  спросил  Холодный  Затылок,
догадываясь, впрочем, о том, что вразумительного ответа не получит.
     - Ха, - сказал Повешенный. - Воистину сильное колдовство!  Гашагар  -
твой злой гений и твой главный враг, но не советую тебе еще раз  ссориться
с ним. Довольствуйся тем, что имеешь, и тем, что будешь иметь.  Постарайся
вспомнить все случившееся, когда вернешься в свое  герцогство...  Впрочем,
тебе помогут вспомнить. А теперь можешь ненадолго остаться с  нами.  Никто
не должен усомниться в том, что Боги Земли Мокриш умеют  вознаграждать  за
страдания...


     И Сущности сыграли с ним в свои непостижимые игры.
     Они были вечны, но и он не постарел ни на секунду,  когда  обнаружил,
что кончился еще один слишком долгий сон...
     Он был создателем небесных огней и сотнями  глаз,  взиравших  на  эти
огни.
     Тысячи королевств, планет и  мельчайших  созданий  сражались  друг  с
другом не без его  участия,  а  по  другую  сторону  происходящего  всегда
маячила тень таинственной силы, носящей символ Мечей.  Кто-то  подталкивал
интригу, был первопричиной  всех  измен,  страха,  преступлений,  неуемной
жажды власти...
     Зыбкие башни, достигавшие небес, таяли, как мираж, в  соответствии  с
его желаниями. Города и миры успевали родиться, пережить расцвет, прийти в
упадок и умереть, но для него это было всего лишь периодом одного вздоха.
     Он обрекал на ужас и исчезновение миллионы обитавших в  них  существ,
не всегда уверенный в том, что  они  -  лишь  порождения  его  искаженного
сознания.
     Он отведал все запретные плоды, в том числе те, о которых  раньше  не
подозревал. Символы Чаш и  Жезлов  проступали  сквозь  туман  таинственных
мистерий. Герцог мог позволить себе быть кем угодно, и имел фантастических
любовниц - в облике любых созданий, от женщин, лишенных изъянов,  с  кожей
гладкой, как хрусталь,  до  сгустков  вожделения,  вмещавших  целые  миры.
Перетекая  из  тела  в  тело,  становясь  Одним  и  распадаясь  на  Части,
выворачиваясь  наизнанку,  порождая   чудовищные   извращения,   растлевая
невинных, участвуя в соитиях Многополых и любви  Бестелесных,  преодолевая
сопротивление девственниц и пресыщенность  блудниц,  отращивая  гигантские
органы для совокуплений, искажая желания, причиняя страдания  и  испытывая
боль,  поглощая  тех,  кто  умер  во  время  этой  любви,  позволяя  своим
любовницам умерщвлять то, чем герцог казался, и притворяясь мертвым, когда
было нужно, играя телами и страстями нечеловеческих существ,  он  достигал
наслаждения столь тягучего и мучительного, что после него  подразумевалась
только смерть, но он не мог умереть...
     Обреченный  на  жизнь,  растворенный  в  бесконечных   пространствах,
миллионах обличий, он был одновременно солдатом,  монахиней,  бессловесным
младенцем, богом, изгоем-прокаженным, творцом иллюзий,  кровавым  убийцей,
псом,  издыхающим  от  голода,  властелином  империй,  слепым  стариком  с
червивым сердцем, счастливейшим из грешников и святым на краю пустоты...
     Одно только оставалось неизменным: всегда и  везде  с  ним  были  его
амулеты - меч из небесного металла, стеклянный обруч  королевы  Мелхоэд  и
перстень Бродячего Монаха. Они могли казаться чем  угодно:  ржавым  ножом,
ожерельем,  медным  кольцом,  посохом,  короной,   раздувшимся   суставом,
ядовитой иглой, каплей крови, веревочной петлей, но несмотря  ни  на  что,
сохраняли свои таинственные свойства.
     Йерд познал  упоение  битвами,  горечь  поражений,  пьянящую  радость
побед,  терял  и  завоевывал  царства,   отправлялся   на   поиски   новых
пространств, ему были подвластны почти любое волшебство и любая красота.
     Но не всегда и не во всем он был подобен  Богу.  Сущности  напоминали
ему о  себе  и  тогда  он,  возвращаясь,  находил  свои  нефритовые  замки
разрушенными,  любовниц  -  изнасилованными  или  задушенными,  города   -
сожженными, а тех, кого он мнил своими верными слугами, -  предавшими  его
или уничтоженными. Темные  замыслы  вызревали  в  глубинах  умиротворенных
империй, посланцы становились жертвами бесконечных интриг, те, кого герцог
любил, изменяли ему, армии исчезали без следа, самого  Йерда  неоднократно
пытались отравить и погубить черным колдовством.
     Все чаще за сменяющимися декорациями событий, за  фигурами  тех,  кто
становился на его пути, в тайных предзнаменованиях,  в  сплетениях  бед  и
проклятий он стал угадывать тень существа, которое было слишком хорошо ему
знакомо и к которому тянулись нити многих зловещих заговоров.
     Вскоре герцог был почти уверен в том,  что  в  игры  Семидесяти  Семи
вмешался еще кто-то...



                             15. ЗАГОВОРЩИКИ

     В одной из поделенных между Сущностями империй, пришедшей  к  упадку,
Незавершенному пришлось расстаться с Существом из Мертвых Времен.
     Он  владел  тогда  Замком  Крика  у  границы  с   королевством   Унн,
принадлежавшем Королю Жезлов и простиравшемся  в  глубь  Тени  на  десятки
тысяч ландшафтов.
     Притязания герцога Йерда не были столь велики; в Замке Крика он  имел
все, что хотел. Лишь одно омрачало его существование - рядом с ним  всегда
был Валет Мечей, сросшийся с чудовищным  существом,  сделавшим  его  почти
неуязвимым. Сенор так никогда и не узнал, какую роль играл при нем один из
Семидесяти Семи - то ли наблюдателя, то ли тайного властелина.
     На самом  деле  Замок  Крика  вовсе  не  был  замком  в  человеческом
понимании. Это было нечто бесформенное и зыбкое, постоянно  меняющее  свои
очертания, зависящее от желаний существ,  находящихся  снаружи  и  внутри,
нечто огромное, как горная гряда, и в то же время легкое, готовое в  любой
момент ускользнуть от опасности.
     Замок Крика качался на гигантском стебле, торчавшем из  самого  жерла
Старшего Хаоса, проходя сквозь ближайшие ландшафты, но никто из Семидесяти
Семи не знал, какая сила  создала  этот  стебель.  Существовало  ничем  не
подтвержденное предание о том, что внутри стебля находится Черный Коридор,
через который можно попасть  в  Старший  Хаос,  но  никто,  пребывающий  в
здравом уме, никогда не решился бы на это.
     Стебель связывал Старший и Младший Хаос, но природа этой  связи  была
неизвестна Сущностям. Порой Замок Крика распространял по  ландшафтам  Тени
то, что называлось Эхом, и может быть, оно означало, что в  Старшем  Хаосе
происходят какие-то события, но кто мог знать об этом наверняка?
     В одном из ландшафтов Эхо могло остаться почти незамеченным, в другом
сокрушало целый мир,  но  оно  присутствовало  всегда  и  многие  пытались
постичь его тайный смысл. Если таковой, конечно, имелся.
     Все это мало  интересовало  новоявленного  герцога  Йерда.  Наложница
Сенора, золотоволосая и розовокожая Тройка Чаш,  дарила  властелину  замка
удовольствия, которые еще не наскучили ему, а  долгая  и  представлявшаяся
бесконечной борьба с Королем Жезлом не давала скучать в остальное время.
     Узник,  томившийся  в  его  голове,  молчал   уже   очень   долго   и
Незавершенный наслаждался покоем, которого достиг,  как  ему  казалось,  в
самом сердце ада. Крушение этого покоя началось с появления гостей в Замке
Крика...


     Он находился в одном из мест, лишь  отдаленно  напоминавшем  комнату,
где предавался курению волшебного  зелья,  от  которого  тело  становилось
легким, как воздух, а существование - приятным, как младенческий сон.
     Тройка Чаш готовила ему трубки,  прекрасно  изучив  желания  и  вкусы
своего хозяина. Ее обнаженная фигурка,  с  кожей,  смазанной  благоухающим
маслом, казалась Сенору ожившей бронзовой статуэткой, отсвечивающей  всеми
оттенками  золотого  и  коричневого  цветов.  Шарики  зелья,  которые  она
скатывала  тонкими,  почти  прозрачными  пальцами,  лежали  тут   же,   на
стеклянном подносе, и он видел их снизу, как  миниатюрные  небесные  тела,
повисшие в пустоте, или как драгоценности, брошенные в фиолетовый бархат.
     После четвертой трубки Тройка Чаш  перестала  интересовать  его,  как
женщина,  и  теперь  он,  избавившись  от  вожделения,  созерцал  ее,  как
произведение   нечеловеческого   искусства,   безвременное   и   абсолютно
бесполезное. Если только забыть об  умелых  пальцах,  скатывающих  шарики,
заключавшие в себе волшебство почище всякой магии...
     Вошедший слуга стал досадной помехой этой идиллии. Глядя в  пол,  так
как ему запрещено было смотреть на обнаженную госпожу, слуга приблизился к
Сенору неслышным скользящим шагом и замер, опасаясь навлечь на  себя  гнев
властелина Замка Крика. Но герцог был настроен слишком  благодушно,  чтобы
испытывать какие-либо чувства, более сильные, чем досада.
     - Говори, - приказал он тихо, уже зная, что  очарование  разрушено  и
вернется не скоро, если вообще вернется...
     - В замке появились гости, господин,  -  не  поднимая  глаз,  доложил
слуга тоненьким голоском, похожим на голос  ребенка.  Это  было  тщедушное
существо, слишком легкое и тонкое для настоящего человека. Слуга был  одет
во все черное, что показалось Сенору  дурным  предзнаменованием.  Но  слуг
создавал Валет Мечей и Холодный Затылок не решался возражать и вмешиваться
в его дела...
     К нему возвращалась привычная тяжесть; даже ласковые руки Тройки Чаш,
прикосновения которых он ощутил, не могли избавить его от этой  тяжести  и
внезапно нахлынувшего раздражения.
     - Кто? - отрывисто бросил  он,  предчувствуя  начало  нового  эпизода
войны с Королем Жезлов, бессмысленного, как и все  предыдущие.  И  тем  не
менее, его нужно было пережить.
     - Бароны Крелла, Араван из Долины Вечного Света и Красный Вдовец  без
имени, господин.
     Когда слуга назвал Красного Вдовца, руки Тройки Чаш дрогнули, что  не
прошло незамеченным для герцога. Он заставил  себя  вспомнить,  что  имеет
дело всего лишь с тенью настоящей Тройки Чаш, но  эта  тень  очень  хорошо
играла отведенную ей роль. Бароны Крелла, в свою очередь, были всего  лишь
тремя  тенями  Валета  Пантаклей,  а  вот   кем   были   остальные   двое,
Незавершенный не знал до сих пор.
     Что бы ни стояло за  этим,  одновременное  появление  в  Замке  Крика
Валета Пантаклей, Аравана и Вдовца  выглядело  очень  странным.  Некоторое
время Сенор терялся в догадках относительно  того,  что  могло  свести  их
вместе и чего эти гости хотят от  него.  Исчезновение  или  самоустранение
Валета Мечей, который был вездесущим в замке, представлялось  еще  большей
загадкой и внушало еще большие опасения...
     - Пусть сами выберут себе покои, - мрачно приказал Йерд. - Я выйду  к
ним позже.
     Так и не подняв глаз, слуга удалился, а Сенор откинулся  на  подушки,
которые были мягче всего, что он знал, и с  тоской  уставился  на  шарики,
раскатившиеся по прозрачному подносу. Шарики, которые ему было не  суждено
выкурить...  Обнаженная  Тройка  Чаш  ненавязчиво   ласкала   его,   давая
властелину Замка Крика последнюю передышку. Но он почти  не  замечал  этих
ласк, погруженный в мрачные раздумья.


     Он появился перед гостями только тогда, когда понял, что ни  один  из
них не собирается покидать  Замок  Крика.  У  них  было  бесконечно  много
времени. Вернее, времени для них вообще не существовало.
     Жирные бароны Крелла утопали в глубоких креслах и своими  одинаковыми
землистыми лицами напоминали трех  жаб,  застывших  в  ожидании  случайной
жертвы. Но их жертва не была случайной и ждать они могли сколько угодно.
     Бароны лениво вдыхали лиловый дым,  сочившийся  из  сосудов,  которые
каждый Крелла держал перед  собой.  Заплывшие  жиром  глазки  не  выражали
ничего,  кроме  тупого  самодовольства,  но  это  было  весьма  обманчивое
впечатление. В складках рыхлой кожи прятались три змеиные  усмешки.  Сенор
ощутил холодок страха, пробежавший по спине.
     Он никогда не понимал до конца, чем руководствовался Валет  Пантаклей
при выборе своих теней, но всегда убеждался в  том,  что  этот  выбор  был
очень хорошо рассчитан. Уже очень давно Валет не менял своих  привычек  и,
насколько было известно герцогу Йерду, бароны Крелла  многого  достигли  в
некоторых из обитаемых ландшафтов Хаоса.
     Сенор поискал глазами Аравана из  Долины  Вечного  Света  и  наконец,
заметил небольшой серый шар, мирно лежавший в углу  комнаты.  Араван,  как
всегда, был лаконичен, когда брал себе за труд воплотиться.
     Красный Вдовец прогуливался по  комнате  в  облике  мужчины  с  кожей
багрового  цвета,  одетого  в  костюм  странного  покроя,  застегивающийся
спереди. На груди мужчины болталась  узкая  полоска  искрящейся  ткани,  с
точки зрения Холодного Затылка, - совершенно бесполезная.  Длинные  волосы
гостя были зачесаны назад и перевязаны серой  лентой.  На  левом  запястье
Вдовца Сенор увидел золотой диск, испещренный символами, расположенными по
кругу. Из центра диска торчал стержень, тонкий, как игла, а  на  некотором
расстоянии от него плавала в воздухе светящаяся  точка,  настолько  яркая,
что стержень отбрасывал тень на диск даже тогда,  когда  все  вокруг  было
залито светом. Светящаяся точка плавала по комнате вслед за рукой  Вдовца,
словно привязанная к ней невидимой нитью, медленно  кружась  по  одной  ей
ведомой орбите и никогда не сходя с нее.
     Изредка Красный Вдовец бросал быстрый  взгляд  на  диск  и  при  этом
выглядел так, словно очень боялся опоздать  на  важное  свидание.  Впервые
герцог Йерд видел, чтобы существо Хаоса куда-то торопилось.
     Сенор долго молчал, выжидая. Война в Тени научила его терпению.
     Наконец, Красный Вдовец не выдержал.
     - Ты должен кое-что сделать для нас, Йерд, - начал он. - Успех  будет
зависеть от того, насколько ты постараешься. Но учти - стараться ты будешь
ради самого себя.
     Сенор криво усмехнулся. Пока он  находился  здесь,  его  уделом  были
затянувшиеся игры с Сущностями.  Это  изменило  его  отношение  ко  многим
вещам, в том числе, и к угрозам.
     - Почему вы решили, что я соглашусь сделать это?  -  спросил  герцог,
все еще улыбаясь.
     Ему ответил один из баронов Крелла:
     - Потому что мы так хотим и потому что у  тебя  нет  другого  выхода.
Кроме того, это выгодно всем...
     Слушая угрожающее шипение Крелла, Сенор лихорадочно перебирал  в  уме
своих союзников и соображал, кто из них мог  бы  помочь  ему.  Однако  его
ошибка состояла в том, что он не заручился заранее ничьей поддержкой.  Это
вполне могло привести его к бесконечному  рабству.  Теперь  уже  не  имело
смысла противопоставлять себя объединенному могуществу  Валета,  Вдовца  и
Аравана. Течение Неизбежности выносило его на чужой и опасный  берег.  Ему
оставалось только избрать путь наименьших потерь.
     - И кому же это выгодно? - спросил он, пытаясь  узнать  хотя  бы,  на
чьей стороне  предстоит  сражаться  или  интриговать.  Внешне  он  остался
совершенно спокойным, но кривляться было незачем -  его  уже  избрали  для
определе