ание  затопило  его  темной
рекой. Сенора слегка отрезвила только насмешка в ее глазах, выражавшая что
угодно, кроме благосклонности.
     На Люстиг  было  только  простое  платье,  видимо,  наспех  снятое  с
кого-то, чтобы прикрыть собственную наготу. Оно оказалось слишком тесным в
груди и бедрах, подол разорван и в нескольких  местах  на  коже  запеклась
кровь. Но и  в  этом  платье  Люстиг  держалась  по-королевски.  Сенор  не
сомневался в том, что очень скоро ее украсят куда более роскошные одежды.
     Вокруг запястья новой повелительницы Шаарна был обвязан белый шнурок.
За нею покорно семенил маленький  шакал.  Слишком  маленький,  чтобы  быть
настоящим животным. Сдалерн совершенно терялся в царственной тени  Люстиг,
но от этого взгляд его глаз из-за круглых стекол не стал менее ироничным.
     - Итак, ты покидаешь нас, последний  придворный  Башни?  -  с  легкой
улыбкой спросила Люстиг, не глядя в  сторону  Человека  Мизинца  Суора.  -
Кажется, нас осталось всего лишь двое из проклятого Кобара...
     - Но даже двоим тесно в Призрачном Замке, -  это  прозвучало  не  так
едко, как Сенору хотелось бы.
     - Верно, - равнодушно подтвердила новая хозяйка Шаарна. Чужая  ирония
абсолютно не задевала ее. Взгляд  влажных  глаз  Люстиг  уже  скользил  по
дрожащему ландшафту Тени.
     - Я не знаю, что такое благодарность, -  продолжала  она.  -  Поэтому
ничего не могу обещать тебе на тот случай, если мы когда-нибудь встретимся
снова. Но запомни: Призрачный Замок - мой.
     Сенору оставалось только пожать плечами и заняться  лошадьми.  Люстиг
повернулась и медленно направилась в сторону башни, где находились  бывшие
покои Гишаарна.
     - Кто-нибудь видел Обрученную Со Смертью? - бросила она через  плечо.
- Я хотела еще раз посмотреть на эту тварь...
     - Почему бы не убить ее прямо сейчас, чтобы избавить тебя от  будущих
неприятностей? - сказало вдруг Суо и слепая лошадь из Мургуллы  захрипела,
смертельно напуганная чем-то неуловимым, когда существо из Мертвых  Времен
произнесло  эти  слова.  Люстиг  вздрогнула,   словно   ужаленная   змеей,
обернулась и в ужасе уставилась на узкую щель его рта.
     - Не думаю, что так будет лучше, - медленно  проговорил  Сенор  после
напряженной паузы. - Тем более, что ты всегда сможешь сделать это.
     - Тебе видней, Незавершенный, - с улыбкой сказало Суо. - Но  если  ты
ошибешься, то знаешь, что тебя ожидает... Мне придется  расплатиться  и  с
тобой.
     Враждебный божок в голове Сенора взвыл, как будто  зловещее  обещание
Суо впервые за долгое время пробудило его ото сна. Боль была такой, что  у
него потемнело в глазах и он зашатался, как безумный. Потом  боль  прошла,
но  остались  тоска  и  ужас  существа,  посаженного  в   клетку,   полную
мучительных иллюзий, от которых было невозможно избавиться.


     Перед тем, как покинуть Призрачный Замок, Сенор еще раз  поднялся  на
одну из его башен в сопровождении Бродячего Монаха. Синяя шкура на  плечах
Сдалерна пела одну из своих хрустальных песен.
     Над Шаарном нависали  пики  острых,  как  иглы,  скал.  За  пределами
каменного острова, сужаясь, тянулись в бесконечность черные столбы.  Потом
из этой бесконечности нахлынули  волны  мутной  слизи.  Вскоре  замок  уже
плавал  внутри  огромного  пузыря  и  над  головами  Сенора   и   Сдалерна
проносились бесформенные сгустки материи  с  рваными  краями,  похожие  на
лиловые облака в небе, которое не было небом.
     За ними угадывались тяжелые и временно  неподвижные  силуэты,  словно
чужие безмолвные города, притаившиеся во мраке. Города из вечности, полные
примитивных существ, истребивших высшие расы. Теперь  бесконечная  ночь  и
печаль окружали их, так и не понявших до конца, чем они владели...
     То, что казалось вечностью, коснулось сердца Незавершенного  ледяными
пальцами,  заставив  его  ощутить  собственное  ничтожество   и   пугающую
краткость человеческого существования.
     Чтобы избавиться от этого наваждения, он посмотрел вниз и увидел тень
человека, бегущего от замковой стены к краю скалистого острова, на котором
покоился Шаарн. И хотя тень была почти неразличима в слабом лиловом свете,
лившемся на замок откуда-то снизу, сомневаться не  приходилось:  это  была
Эрлана, Обрученная Со Смертью. Сенор подумал, не лучше ли было заточить ее
в подземелье Шаарна вместо того, чтобы позволить отправиться на свидание к
Четвероногому Богу. Но Сдалерн,  конечно,  понимал  больше  во  всей  этой
темной истории или делал вид, что  понимает...  Дальнейшая  судьба  Люстиг
мало интересовала Незавершенного.  Сам  Сенор  задерживаться  в  замке  не
собирался.
     Вдова Гишаарна, ставшая теперь уже настоящей вдовой,  остановилась  у
последней скалистой гряды, на самом берегу Хаоса, и принялась расчищать от
пыли и камней небольшую площадку.
     - Что она делает? - тихо спросил  Сенор,  спиной  ощущая  присутствие
монаха.
     - Идет на зов своего хозяина, -  равнодушно  сказал  Сдалерн.  -  Она
больше не принадлежит себе. С нею сделали то, что можно сделать с любым из
нас...
     - Может быть, с нами уже сделали это? - сказал Сенор в пространство.
     Бродячий Монах только тихо рассмеялся в ответ. Потом  они  помолчали.
Что делала внизу Эрлана, разглядеть было невозможно.
     - Если я правильно тебя  понял,  попасть  отсюда  в  Ледяную  Обитель
довольно трудно. Как же она собирается сделать это?  -  Сенор  решил,  что
будет не лишним знать о повадках Обрученной Со Смертью как можно больше.
     - У нее тоже есть След. И еще кое-что. Какой-то амулет, приводящий  в
Обитель. Хотел бы я знать, что это. Во всяком случае, она  не  заблудится.
Смотри!..
     Зрелище, открывшееся им, было  одновременно  прекрасным  и  зловещим.
Океан бурлящей материи Хаоса разделила темная полоса, начинавшаяся у самых
ног Эрланы и протянувшаяся в бесконечность. Края  этой  полосы  разошлись,
как открытая рана, раздвинув мир, не имеющий форм.
     Через Тень пролегла глубокая долина, тянувшаяся между  двух  отвесных
черных стен, блестевших, как полированный  обсидиан.  На  дне  долины  был
слабо светящийся фиолетовый лед и по этому льду пролегла дорога, уводившая
в мрачное ущелье. В самой его глубине, там, где черные стены  сходились  в
точку, был виден слабый холодный свет, зыбкий и в то  же  время  влекущий.
Сенор  не  мог  вообразить  себе   колдовство,   в   результате   которого
образовалось обсидиановое ущелье, но точно  знал,  что  от  этого  прохода
сквозь ландшафты Хаоса смердит Злом.
     - Это и есть дорога к Ледяной  Обители?  -  спросил  он,  не  отрывая
взгляда от застывшей лилово-фиолетовой реки, уводящей к далекому сиянию.
     - О, нет, - усмехнулся Бродячий Монах. - Это было бы слишком  просто.
Обитель и Шаарн разделены многими тысячами изменяющихся  ландшафтов.  Даже
Богу На Четырех Ногах будет  непросто  снова  отыскать  Призрачный  Замок.
Эрлана, конечно, придет к хозяину  и,  может  быть,  сумеет  найти  дорогу
обратно, но Шаарн уже будет далеко, за многие сотни изменений отсюда, и ты
сам не отыщешь его, не зная места, в котором опять пересекутся ваши пути.
     - Но где же это место? - Сенор почти не верил Сдалерну. Хаос воистину
был нагромождением коварства и зла.  Монах  пытался  представить  все  еще
более запутанным.
     - Оно везде и нигде. Оно там, где ты захочешь, и  там,  куда  сможешь
прийти. А еще там, где тебя заставит быть Призрачный Замок.
     Сенор скривил губы в ироничной  усмешке.  Монах  не  обратил  на  это
никакого внимания.
     - Ты поверишь мне, когда окажешься в таком месте. Если, конечно, тебе
повезет, хотя это трудно назвать везением...
     Они смотрели вниз  и  видели  Эрлану,  бегущую  прочь  от  Шаарна  по
лиловому льду. Ее фигура не отбрасывала тени и вскоре  она  затерялась  на
светящейся излучине среди стен, гладких, как черные зеркала.  После  этого
края ущелья сомкнулись, поглотив дорогу сквозь ландшафты, и  на  ее  месте
осталась лишь вздрагивающая слизь, в которой увязал взгляд.
     Сенор не сожалел ни о ком, кроме ведьмы Истар,  и  ни  о  чем,  кроме
потерянного времени и своих хитиновых доспехах, пробитых  в  бессмысленной
схватке. Металлические доспехи обитателей Шаарна, которые он  примерял  на
себя, показались ему тяжелыми и  чудовищно  неудобными.  Кроме  того,  они
ослабляли отражения и он чувствовал себя в них  почти  ослепшим.  В  таком
одеянии он утратил бы все свое превосходство.
     Больше не существовало Кобара,  где  доспехи  из  хитина  можно  было
вырастить на манекене или человеческом чучеле.  Сенор  лишился  нескольких
пластин панциря и с  тех  пор  чувствовал  себя  улиткой,  оставшейся  без
раковины.
     Бродячий Монах, оказывается, догадывался и об этом.
     - Пора и нам уходить, - сказал он, когда океан  слизи  сомкнулся  над
Эрланой. - Но прежде, чем мы расстанемся, я  хочу  сделать  тебе  подарок.
Поющая Шкура вместо пробитых доспехов - по-моему, ты ничего не потерял.
     Сенор  знал,  что  должен  отказаться  от  этого  зловещего  подарка.
Воспоминание об участи, постигшей короля  Гишаарна,  было  еще  достаточно
свежим. Но какое-то странное,  недавно  проявившееся  чутье,  подсказывало
ему, что шкура синего кота может еще очень сильно пригодиться.
     Сдалерн заметил его колебания.
     - Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это гораздо более  простым
способом, - заметил он. - Но у меня для этого нет причин.
     - Однако они могут появиться в дальнейшем.
     - С каких это пор ты стал задумываться  о  будущем?  В  Тени  его  не
существует, а в твоем положении я бы не стал рассчитывать на  многое  и  в
Срединном Мире.
     Сдалерн Тринадцатый снял шкуру со своих плеч и набросил ее на Сенора.
Шкура покрыла его спину, большую часть груди и  живота.  От  нее  исходило
едва уловимое тепло. Сенор снисходительно пощупал шкуру пальцами. Она была
слишком мягкой на ощупь. Сомнение обозначилось на лице придворного Башни.
     Тогда Сдалерн, не говоря ни слова, ударил его кинжалом в грудь.  Удар
был стремительным, безжалостным и нанесен со знанием дела.
     Сенор не ощутил ничего, кроме толчка, и услышал  громкий  хрустальный
звон. Ощетинившись, шкура вибрировала в том  месте,  куда  пришелся  удар.
Сенор улыбнулся и погладил встревоженную шерсть.
     - Разве ты не нуждаешься в защите? - спросил он у монаха,  уже  зная,
что примет подарок.
     - В каждом мире сражаются своим оружием.  От  того,  которое  поразит
меня, не защитит  и  Поющая  Шерсть.  А  теперь  мне  действительно  пора.
Отправляйся на поиски Реки С Одним Берегом. Может быть, там ты найдешь то,
что ищешь.  Но  остерегайся  Охранников  Веры,  -  их  плен  порой  бывает
приятным, но всегда абсолютно безнадежен.
     Сенор кивнул. Слова были не нужны. Он научился не  задавать  вопросы,
на которые не существовало ответов. Он не стал спрашивать и  о  том,  куда
отправится теперь Сдалерн Тринадцатый.
     Сенор видел, как  Бродячий  Монах  спустился  по  пустынной  каменной
лестнице и пересек внутренний двор замка. Потом Сдалерн погрузился в  тень
одной из башен и Сенор потерял его из вида. Спустя некоторое время  темная
фигура появилась на берегу, недалеко от того места, из которого  бежала  в
Ледяную Обитель Вдова Гишаарна. Слабый  красный  огонек,  вспыхивавший  на
фоне этой темной фигуры, был, конечно, камнем в колдовском перстне монаха.
Потом красная точка исчезла и вместе с  нею  исчез  из  Призрачного  Замка
Игам, Замурованный В Глине...
     Сенор поспешно спустился вниз и присоединился к Суо,  выводившему  на
скалистый берег слепых лошадей. Дальнейшее пребывание в замке теперь  было
не только бессмысленным, но и опасным. Коварство Люстиг все еще оставалось
для  Незавершенного  закрытой  книгой.  Он  не  представлял   себе,   куда
отправится, но уповал на древнее пророчество,  в  соответствии  с  которым
судьба хранила его до сих пор.




                          ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СУЩНОСТИ


                            12. ДОРОГА ЧЕРЕПОВ

     Повешенный вынырнул из краткого забытья, которое где-то, когда-то,  в
другом мире называлось сном. Он попытался вспомнить, кем он был  до  того,
как провалился в беспамятство, и почему так устал.
     Воспоминания  приходили  с  трудом,  потому  что  сейчас  у  него  не
оказалось тела. Повешенному еще  предстояло  воплотиться,  если  он  хотел
присутствовать при появлении Глупца и возвращении Потерянной Сущности. Тем
не менее, он вспомнил.
     Вспомнил, как гнался за Химерой и почти настиг  ее  у  самой  Реки  С
Одним Берегом, но слишком увлеченный  погоней,  встретился  с  Охранниками
Веры и чуть было не попал под их кошмарное влияние. Или все-таки  попал?..
С ним делали что-то и он не мог вспомнить - что.  Это  было  мучительно  и
жутко. Проклятая Десятка Жезлов опять привела его к забытью.  Даже  сейчас
мысль об этом заставила его дух трепетать. Безвременный плен у  Охранников
Веры - что могло быть хуже для Повешенного?..
     Итак, появление Глупца, и может  быть,  даже  возвращение  Потерянной
Сущности. Очень торжественный  и  многозначительный  случай.  Этот  случай
означал, что ненадолго будут созданы твердый мир, Дворец Упований, Церковь
Судьбы и кроме того,  все  Сущности  воплотятся,  чтобы  в  очередной  раз
обмануть Глупца и получить отсрочку до его следующего  появления.  Момент,
когда обман будет раскрыт, станет их концом, поэтому  для  Повешенного  не
существовало сомнений относительно того, как  вести  себя.  Он  был  почти
уверен также во всех своих братьях и  сестрах,  любовницах  и  любовниках,
союзниках и врагах, за исключением предательской Десятки  Жезлов,  в  чьей
надежности и здравом смысле сомневался.
     Ощутив себя полностью вернувшимся из забытья, он прислушался к зовам,
приходящим из Тени. Один из них разбудил  его.  Остальные  рассказали  обо
всем, что случилось, пока  Повешенного  не  существовало.  Глупец  подошел
близко, как никогда. И с ним был еще кто-то. Может быть,  даже  Потерянная
Сущность. Если бы у Повешенного было тело,  оно  бы  задрожало  в  сладком
предвкушении праздника. Кстати, настало время подумать и о теле.
     Он  создал  дворец,  подобный  существовавшему  в  одном   из   давно
исчезнувших миров, слуг, в чьи обязанности входило  ублажать  Повешенного,
коллекцию  древнего  оружия,  предназначенного  для  двуруких  и  двуногих
существ, отделку которого, впрочем, не смог бы воспроизвести  ни  один  из
оружейных мастеров,  и  произведения  искусства,  обреченные  на  недолгую
жизнь, но и  в  этом  было  нечто,  придававшее  им  совершенно  особенную
прелесть. Повешенному нравился запах тлена, исходивший от них. В остальном
они были настолько прекрасны, что восхищали даже созданных им слуг.
     Все, что он делал, было сделано на совесть. В тела слуг он  вкладывал
иллюзии и послушные души.  Сам  Повешенный  избрал  себе  облик  существа,
которое жило когда-то в подобии его собственного дворца. Он стал  мужчиной
с невысоким подвижным  телом,  красиво  посаженой  седоволосой  головой  и
усталыми глазами, в которых застыли обманчивая  тоска  и  грусть,  имевшая
источником  неудовлетворенность.  Его  одежды  были  роскошны,  но  обилие
черного и багрового цветов придавало им мрачноватый вид.
     В полном соответствии со своим  новым  образом,  он  занялся  теневой
магией, ибо  она  была  единственным  оружием  против  его  многочисленных
родственников и всех тех, кто покушался на то,  чтобы  вновь  увидеть  его
Перевернутым. Убедившись в  том,  что  он  силен  по-прежнему,  Повешенный
громко рассмеялся в тишине безлюдного гулкого зала и эхо вернуло  ему  его
многократно повторенный смех.
     А потом он выпил старого вина, которое  уже  было  старым  к  моменту
появления  во  дворце  Повешенного,  и  удалился  в  спальню  с  одной  из
девственниц с оливковой кожей, которых  создал  в  соответствии  со  своим
нынешним  представлением  о  том,  что  может  возбудить  его  пресыщенные
чувства. Так он, не особенно скучая, стал ждать приглашения на  встречу  с
Глупцом...


     Сенор и Существо Суо ехали по дороге, вымощенной  черепами,  похожими
на крысиные, и эта дорога, возникшая в одном из ландшафтов,  тянулась,  не
изменяясь, уже очень долго.
     Черепа дробились под копытами слепых лошадей, издавая  отвратительный
хруст. Сенор  мучительно  пытался  вызвать  хотя  бы  небольшое  изменение
ландшафта, надеясь достичь Реки С Одним Берегом,  но  его  усилий  хватало
лишь на то, чтобы сделать зыбкими дальние  окрестности  мрачной  холмистой
равнины, окружавшей всадников со всех сторон...
     Единственными звуками здесь  были  хруст  раскалывающихся  черепов  и
тяжелое дыхание утомленных лошадей. Изредка на глаза странникам попадались
странные деревья с голыми искривленными ветвями. Потом Сенор вдруг  понял,
что эти ветви были корнями, а ствол уходил вниз, в голую каменистую почву.
Деревья, растущие корнями  вверх,  почему-то  наполнили  его  душу  черной
тоской, словно и в самом деле были самым неприятным  извращением  природы.
Его игры с изменениями приводили к тому, что  самые  дальние  из  деревьев
странным образом искажались, как будто их теребил сильнейший ветер и тогда
корни становились похожими на руки казнимых в огне, корчащихся в муках.
     Если бы здесь существовало время, Сенор сказал  бы,  что  прошло  уже
очень много времени с тех пор, как они нашли эту дорогу. Ему действительно
казалось, что они скачут целый кобарский день, и его  тело  напоминало  об
этом - он чувствовал усталость, но не  испытывал  голода  и  жажды.  Нечто
подсказывало ему, что в любой момент срок, представлявшийся долгим,  может
обернуться мгновением.
     Дорога из крысиных черепов была подозрительно стабильной и  вскоре  у
Холодного Затылка не осталось сомнений в том, что дорога и равнина созданы
кем-то и чей-нибудь След тщательно охраняет их.
     Потом на дороге возник плохо различимый темный  силуэт.  Проехав  еще
немного,  странники  увидели  старика,  ползущего   на   четвереньках   им
навстречу.
     Зрелище было настолько нелепым, что даже не казалось смешным.  Робкие
движения старика напоминали движения ребенка, еще не научившегося  ходить.
Но  на  его  лице,  обрамленном  космами  длинных  седых  волос,   застыла
глуповатая ухмылка, а глаза рассеяно  бегали  по  сторонам.  На  нем  были
одежды кричащих цветов, совершенно не вязавшиеся с его обликом.
     Сенор придержал лошадь, чтобы не покалечить  это  жалкое  и  странное
существо.
     Остановившись в трех шагах от передних копыт, старик поднял голову  и
залился  бессмысленным  смехом.  Потом  он  дернулся  несколько  раз,  как
растерянный идиот, не знающий, что  теперь  делать,  и,  наконец,  сел  на
дорогу, уставившись на странников немигающим взглядом.
     Он вызвал бы жалость, если бы был человеком, но, поскольку Сенор знал
лишь двоих людей, выживших в Тени, то испытывал к нему лишь отвращение.
     - Кто ты? - спросил Человек  Безымянного  Пальца,  почти  не  надеясь
получить вразумительный ответ.
     - Я - Глупец, то есть неприкаянная Сущность, обреченная  пребывать  в
неведении, - против ожидания, старик достаточно  связно  выражался.  -  Ты
должен взять меня с собой. Ведь я - это ты. По крайней  мере,  здесь.  Нас
уже отождествили и я всегда буду рядом.
     - Ты не нужен мне, безумный старик, - резко сказал Сенор, зная, что с
Тенью шутки плохи.
     - Все равно тебе придется взять меня с собой. Это уже не  зависит  от
твоего желания. Но, может быть, такой я тебе понравлюсь больше...
     Старик, сидевший на дороге, исчез, а  вместо  него  перед  всадниками
появилась юная девушка, о красоте которой можно было только  догадываться,
потому что эта красота ускользала от сознания, как  сновидение.  Но  тело,
едва прикрытое чем-то вроде прозрачной сети, воплощало в себе все  женские
достоинства и оставалось таким даже при ближайшем рассмотрении.  Оно  было
способно заставить любого мужчину ощутить острое сожаление п