ось, между ней и стоящими на поляне людьми проходил мощный поток
нагретого воздуха, но никакого тепла не чувствовалось в холодном
октябрьском ветре.

- Для космической шлюпки эта штука явно маловата. На базе нет подобных
транспортных средств.

- Что известно о технологическом уровне развития арометян?

- Почти ничего. Данные об этой цивилизации практически отсутствуют.
Арометан находится на самом краю нашей Галактики, туда не добирался ни один
федеральный звездолет.

Свист на границе ультразвука надавил на барабанные перепонки, верхушки
деревьев закачались, расступаясь от напора невидимых энергетических вихрей.

Чечевица опустилась на мокрую траву посреди поляны. Земля зашипела, целое
облако пара поднялось вверх и неторопливо поплыло над лесом. Звук стих,
прекратилось всякое движение.

Стоящая посреди поляны обтекаемая кабина оказалась совсем небольшой, всего
метра три в поперечнике. Тем не менее откинувшийся на траву пандус невольно
вызывал уважение своей толщиной.

- В случае необходимости она может выходить в открытый космос, ты посмотри,
какая обшивка! - Крушинский не скрывал восхищения.

Лишь один человек спустился по ступеням пандуса, и Глеб неопределенно повел
плечом, словно ему вдруг стало холодно.

- Он или слишком осторожен, или, напротив, беспечен. Прибыть на такую
встречу без конвоя...

- Не забывай о шлюпке. Она наверняка нашпигована самыми разнообразными
системами защиты. И мы все сейчас под прицелом.

Фруст решительной походкой направился к ним. На нем был легкий зеленоватый
комбинезон и черный берет - довольно странное одеяние для торговца, к тому
же слишком легкое для позднего октября. Лицо, как это почти всегда бывает с
биопластом, не имело ничего общего с человеческим лицом, кроме формы.

Глеб не мог отделаться от ощущения, что перед ним биоробот, но рукопожатие
Фруста оказалось неожиданно крепким, а под неподвижной маской лица блеснули
живые человеческие глаза.

- Прошу ко мне, господа, внутри нам будет удобней вести беседу, да и
безопасней, пожалуй. Извините, что был вынужден назначить встречу в столь
отдаленном месте и доставил вам этим дополнительные неудобства, но ваша
планета очень быстро учит осторожности.

Никто не отказался от предложения посетить шлюпку. Крушинский едва
сдерживал любопытство, а Глебу понравилось то, что Фруст не стал возражать
против присутствия Васлава, участие которого в этой встрече не
оговаривалось заранее.

- Нелада, если мы войдем внутрь, ты сможешь его слышать? - спросил Глеб, не
разжимая губ, используя свои не такие уж большие навыки телепатии, и
зеленое чудо, невидимое в болотной трясине, немедленно ответило:

- Только если дверь не будет закрыта.

- Постараюсь об этом позаботиться.

Внутри шлюпка поразила их, но совсем не так, как они ожидали, - прежде
всего, полным отсутствием всякой аппаратуры. Каюта напоминала рабочую
комнату базового коттеджа - все здесь было строго функционально. Четыре
стула, большой рабочий стол с видеокристаллами и экраном проектора.
Обстановку завершали совершенно голые стены.

- Вижу, что вы разочарованы. - Наверно, в этот момент Фруст улыбнулся бы,
если бы ему удалось. Но биопласт на лице почти неподвижен - и это его
свойство еще больше усиливало впечатление мертвой маски. - Вся необходимая
аппаратура находится внутри обшивки. Поэтому она такая толстая.

- А где же управление? - спросил Крушинский, все еще недоверчиво
оглядываясь.

- Мысленный контроль. Вообще-то на определенном этапе развития почти каждая
цивилизация отказывается от громоздких механизмов. Посредники между
человеческим разумом и материей становятся не нужны.

И, подтверждая свои слова, он шевельнул рукой, как бы приглашая дверь
закрыться. Тяжелый стальной пандус, повинуясь этому движению, медленно и
без всяких усилий стал подниматься с сырой травы.

- Душно здесь у вас, да и непривычно моему спутнику находиться в закрытой
стальной коробке, - кивнул Глеб в сторону князя.

- С железной-то избой я еще как-нибудь свыкнусь, а вот стол у тебя, купец,
бедноват. Ни меда, ни хлеба корки.

- Не обессудь, князь, ваша еда для меня не годится. А ты зря стараешься,
Глеб Петрович, - не услышит твоя лягушка, если я сам этого не позволю. Да и
не лягушка она вовсе...

- Не лягушка? Так ты и про нее знаешь?! - Казалось, подозрения полностью
подтвердились, только человек Манфрейма мог о ней знать.

Единым движением Глеб выхватил меч и остолбенел: кристалл на рукоятке горел
ровным голубым огнем. Внутри кристалла всегда таилось только красное пламя
- цвет ненависти и крови, цвет, вырывающийся наружу лишь в присутствии
манфреймовских слуг. Но сейчас кристалл светился ровным голубым огнем, и
Глеб растерялся, не понимая, что это значит.

- Кто ты?

- Житель очень древней планеты. Такой древней, что, когда она образовалась.
Земли еще не было на свете. Весь ваш цикл не успел начаться. Ты слышал о
центре красного смещения?

- Это условная точка, точка, в которой находится наблюдатель...

- Это сейчас она стала условной, а когда-то была центром мироздания,
точкой, с которой все начиналось. Большой космический взрыв, породивший всю
нашу Вселенную, произошел именно из этой точки. И хотя она расширилась
беспредельно, ее первоначальные координаты можно вычислить. Если бы ваши
математики сумели это сделать, они получили бы в результате точку, где в
момент рождения Вселенной находилась моя планета. Но это было очень давно.
Космос похож на океан со своими изменчивыми течениями, и эти космические
течения имеют свойство отражаться в общественной жизни планет самым
непосредственным образом. Красное смещение происходит не только в космосе,
но и в мире, в которым вы живете. Он тоже начал сдвигаться в красную
область, в область крови и человеческих страданий. Одни способствуют этому
смещению, другие стараются ему помешать. Тебе пора определиться, Глеб, и
понять, для чего тебя провели через временной барьер. Ты выполнил свою
миссию. Круг завершен. Ты должен вернуть мне Книгу.

- Должен вернуть? Я ничего никому не должен! Откуда вам стало известно о
Книге? Откуда вы знаете о барьере? Не слишком ли много вы знаете вообще для
простого скупщика редкостей?

Глеб по-прежнему стоял в боевой стойке, и лезвие обнаженного меча тускло
отсвечивало у него в руках. Рукоятка стала холодной, такой холодной, что
пальцы, сжимавшие ее, начало покалывать. Раньше, когда камень светился
красным, она нагревалась, но Глеб не посчитал это изменение существенным.

Пандус после его просьбы не закрывать выход повис в каком-то неопределенном
положении, так и не дойдя до конца, но щель все равно была слишком узкой,
чтобы в нее протиснуться в случае необходимости. В замкнутом пространстве
кабины Глеб чувствовал себя неуютно.

Фруст не торопился с ответом, словно давая возможность ему самому
разобраться во всем. Он стоял в расслабленной позе, слегка облокотившись о
стол, и, казалось, не замечал направленного в его сторону меча.

Наконец он произнес своим бесцветным голосом, в котором почти полностью
отсутствовали привычные человеческому уху эмоциональные интонации.

- Я был одним из тех, кто вырезал письмена на страницах Влесовой книги.
Помнишь условие? "Ты должен отдать Книгу тому, кто первый коснулся ее
страниц".

- Все это слова, а мне нужны доказательства, - хрипло проговорил Глеб.

- Помнишь водителя санитарной машины и тех, кто тебя лечил? Я не возражаю,
если ты пригласишь сюда свою лягушку. И опусти наконец меч, он тебе не
понадобится.

Пандус начал медленно опускаться, но Глеб все не изменял боевой позы.
Тишина в помещении звенела как туго натянутая тетива. Рука Крушинского
лежала на рукоятке пистолета, и лишь один Васлав, ближе всех стоявший к
открывшейся наконец двери, безмятежно улыбался, поигрывая своей пудовой
боевой палицей.

Не отрывая холодного изучающего взгляда от Фруста, Глеб сказал:

- Вариант с телепатией не пройдет, мне нужно что-нибудь более весомое, чем
контроль над чужим мозгом. Вы сами сказали: она может слышать лишь то, что
вы позволите ей услышать. Ваша необыкновенная осведомленность меня также не
убеждает, все эти сведения можно выкачать из чужих мозгов, обладая
соответствующими способностями.

- Я мог бы отвести вас на Арометан, но это долго, - задумчиво проговорил
Фруст. - Возможны дешевые фокусы с энергией и перемещением материальных
масс, но даже если это вас убедит, я не стану этим заниматься. Остается
один-единственный способ. Дай мне Книгу. Всего на минуту. Она полностью
израсходовала свою внутреннюю энергию и оттого молчит, я вдохну в нее
жизнь.

Он протянул руку, но Глеб не шелохнулся, за все время разговора он ни разу
не переменил позы.

- Вас здесь трое опытных воинов. Я один и без оружия, сила полностью на
вашей стороне, так чего вы опасаетесь?

- Не все, что кажется очевидным, является истинным.

- Понимаю, ты не терял времени даром в общине Варлама. Но, в общем, ты
прав. Во всем, что касается этой Книги, нужна особая осторожность.

- Кстати, объясните уж заодно, зачем вашему человеку, если это
действительно был ваш человек, понадобилось завербовать меня в космические
рейнджеры, какое отношение вы имеете к базе?

- В базу, Глеб, ты еще смог поверить, но даже это удалось втолковать тебе с
огромным трудом, если ты вспомнишь свою первую беседу с водителем
санитарной машины.

- Я не понимаю, почему вы не завладели Книгой прямо там, на Земле.
Заполучить ее, пока я ничего не знал, вашему посланнику было бы гораздо
проще.

- Конечно. Но нам нужен был надежный хранитель Книги. Только реальный
человек твоего мира мог пронести Книгу через временной канал в ее
физической, материальной форме.

- Вы хотите сказать, что сами такой формой не обладаете?

- Я этого не говорил, но ты почти прав.

- Что значит "почти"? Я хочу увидеть, как вы выглядите без этой
биопластовой маски!

- Не получится, без искусственной оболочки я представляю собой лишь сгусток
энергетических полей, структуру более разряженного мира, если я это сделаю,
мы потеряем возможность общаться.

Глеб мучительно раздумывал, не зная, как ему поступить, но впервые за время
этой необычной встречи лезвие его меча слегка опустилось, теряя цель.

Бывают ситуации, в которых нужно рисковать всем и отдать все лишь для того,
чтобы сделать один-единственный шаг вперед.

Он находился именно в такой ситуации. Битва с Манфреймом проиграна,
княжеские дружины разгромлены, татары стоят под стенами Китежа, и
Бронислава... Этот человек выбрал подходящее время для своего визита, и он
знал слишком много - такими сведениями мог обладать либо очень
могущественный враг, либо друг, и Глеб никак не мог определить, кем он
должен считать Фруста. Его хваленая интуиция молчала, и он знал, что как
только добровольно отдаст Книгу, неважно, на время или навсегда, он лишится
ее защиты.

Слишком рискованная цена за то, чтобы узнать, правду ли говорит Фруст.

С другой стороны, его ведь не навсегда назначили хранителем Книги. "Ты
должен отдать Книгу тому, кто первый коснулся ее страниц", - вспомнились
ему слова напутствия, их произнес женский голос той, кто впервые назвал его
Хранителем. БЫЛ ли то голос самой Книги - он не знал, и не знал, почему она
молчит сейчас, в самый важный для них обоих момент. Не от того ли, что в
этом случае он обязан сам принять правильное решение? В объяснение Фруста о
полной потере энергии он упрямо не хотел верить, скорее всего, оттого, что
подсознательно считал Книгу живым существом.

Получалось как в старой сказке: налево пойдешь, себя потеряешь, направо
пойдешь...

Неожиданно в голову ему пришла неплохая идея.

- Скажите мне слово, с которого начиналась третья страница книги, самое
первое слово на этой странице.

Фруст молчал, и Глеб почти физически ощутил, как опять сгущается
напряжение.

- Вы ведь сказали, что участвовали в ее написании, - значит, вы должны были
знать...

- Совсем не обязательно, Глеб. Совсем не обязательно при этом наизусть
помнить ее текст, но случайно я знаю это слово, проблема лишь в том, что ты
его не знаешь и у тебя нет третьей страницы Книги, ты не сможешь меня
проверить.

Это была правда, он блефовал, поставил простейшую ловушку и сам же в нее
попался.

- Все же скажите мне его!

- Хорошо, раз ты настаиваешь. Там написано слово "Стрибог".

- И что же оно означает?

- Ничего. Это просто имя одного из древних славянских богов.

- А может быть, это имя одного из тех, кто написал Книгу? - озаренный
внезапной догадкой, тихо произнес Глеб.

- Все может быть, Глеб, но это сказал ты, а не я.

- Как вас зовут, торговец Фруст? Как звучит ваше настоящее имя, не
записанное в официальных документах? Надеюсь, хоть это вы можете мне
сказать?

- Меня зовут Дат Страбор.

Медленно, неуклюжим движением левой руки, по-прежнему не выпуская рукояти
меча, Глеб снял ладанку. Она сразу же стала видимой и теперь лежала у него
на ладони холодная, как льдинка.

Окончательно опустив меч, Глеб протянул ладанку Страбору, и едва только
рука этого существа коснулась ее - дощечка засветилась холодным небесным
светом, тем самым, что еще сильнее запылал сейчас в кристалле на рукояти
его меча.

Страбор не взял образок, он лишь осторожно и нежно провел по его
поверхности ладонью, словно приветствуя дорогое ему существо. И, вдохнув в
него жизнь этим движением, медленно отвел руку в сторону, как бы давая
Глебу возможность еще раз оценить всю важность принятого решения.

Знакомый голос прошелестел в его сознании, словно ветерок пролетел:

- Ты не ошибся, Глеб. Этот человек говорил правду.

Вечером они сидели на полянке у костра, зажженного рядом с опущенным
пандусом шлюпки. Внутри было неуютно. Голые стены не располагали к
длительной беседе. Васлав, как это бывало почти каждый вечер, готовил ужин,
и, казалось, ничего особенного не произошло, если не считать того, что
теперь у Глеба больше не было Книги. Где-то недалеко в кустах притаилась
огромная лягушка, обладающая человеческим разумом, а на пороге шлюпки стоял
биоробот, внешне похожий на человека и назвавший себя именем древнего
Бога...

Впрочем, биороботом он, скорее всего, не был. Постепенно Глеб начал
привыкать к тому, что внешняя, видимая сторона предметов далеко не всегда
отражает их внутреннюю сущность.

В одном он больше не сомневался: Страбор прибыл сюда из немыслимых далей и,
возможно, он действительно принадлежал к древнейшей цивилизации Асилов.

- Выходит, ты все еще сомневаешься в этом?

Глеб никак не мог привыкнуть к тому, что его разум для этого существа похож
на открытую книгу.

- У меня есть все основания сомневаться. Я не верю, что эта последняя
страница древней книги, пусть и обладающая огромной ценностью, могла
заставить вас сюда прилететь именно сейчас. Должно быть что-то еще...
Что-то гораздо более важное!

- Ты обладаешь незаурядной интуицией. И это очень хорошо, потому что то,
что тебе предстоит, потребует от тебя всего твоего мужества, всех твоих
сил, всей твоей способности предугадывать события...

- Мне предстоит?

Глеб слегка растерялся от этого сообщения и почувствовал гнев от того, что
кто-то, пусть даже причисляющий себя к расе богов, пытается решить за него,
что ему предстоит делать.

- Это не моя воля, Глеб! Есть определенное предназначение у каждого
живущего существа. Те, кому удается его выполнить, становятся совершеннее,
они поднимаются на следующую ступень... Но ты, конечно, волен отказаться.
Это добровольная миссия. Я ни к чему тебя не собираюсь принуждать и всего
лишь выполняю свою часть соглашения.

- Какого соглашения?

- Разве ты уже забыл о предложении торговца Фруста обменять книгу на
главную тайну Манфрейма?

- Я отказался иметь с ним дело. Сейчас я разговариваю с Дагом Страбором.

- Ну что же, Глеб, тогда слушай. Бессмертие Манфрейму обеспечивает эликсир,
настоянный на мертвой воде. Единственный в мире неиссякаемый источник этой
воды находится в сокровищнице манфреймовского замка. Если Манфрейм лишится
этого источника...

- То он лишится не только своего бессмертия, но и армии...

- Ну вот видишь, не так уж много усилий понадобилось приложить Дату
Страбору, чтобы тебя заинтересовать.

8

Глеб стоял вдвоем со Страбором у догоравшего костра, остальные давно
разошлись по своим палаткам, не желая мешать их беседе.

- Ты говорил, что твой народ умеет предвидеть будущее. Скажи, мы вернемся
из похода на манфреймовский замок?

- Иногда действительно можно предсказать будущее, но не в узловых точках,
определяющих, по какому варианту пойдет дальнейшее развитие общества.
Именно такой момент наступит, как только ты окажешься за стенами Черного
замка.

- Так ты не знаешь или не хочешь сказать?

- Я не знаю, Глеб. Но вероятность того, что вы не вернетесь, очень высока.

- Тогда у меня есть к тебе одна просьба. Помоги Китежу. Если мы не
вернемся, город продержится недолго.

- Я не могу этого сделать. Есть специальные правила, определяющие границы
нашего вмешательства...

- Это всего лишь красивые слова. Вы попросту умыли руки, ушли и бросили все
после того, как поняли, что развитие созданной с вашей помощью цивилизации
идет не так, как вам бы хотелось.

- Ты не понимаешь... Возможность нашей помощи, само наше присутствие в
вашем мире зависит от вас. От вашей воли, от вашей веры. Человеческий мозг
способен излучать энергетические волны, складываясь от тысячи индивидуумов,
они создают мощное ментальное поле, только при его поддержке возможно наше
длительное пребывание на вашей планете. Когда ушла ваша вера - ушли и мы...

Они замолчали, и Глебу казалось, что он почти физически ощущает в своем
собеседнике глубоко скрытую горечь.

Ночь приближалась к рассвету, даже луна закатилась за вершины дальнего
леса, и поляну, на которой они сидели, окутала тьма. Только красноватые
угли костра еще пытались разогнать ее, но им трудно было справиться со всей
громадой этой ночи.

- Тогда зачем ты здесь? Предоставьте нас полностью собственной судьбе.

- Равновесие нарушено. Мир стремительно сдвигается в красную область
смещение касается и Арометана. В меру наших возможностей мы стараемся
противостоять этому процессу.

- Видите, как все просто... Кто-то из финансистов моего времени сказал, что
за любыми, необъяснимыми на первый взгляд событиями всегда стоят те, кому
это выгодно. Когда смещение коснулось непосредственно вас, вы сочли
возможным нарушить свои незыблемые правила.

Страбор молчал, и на его искусственном биопластовом лице нельзя было
прочитать, какая буря бушует за ним. Выслушивать упреки от низших, от тех,
кто лишь недавно спустился с деревьев, - к этому он не привык.

- Может это сделать другой? - неожиданно спросил Глеб.

- Что именно? Уничтожить Манфрейма?

Глеб утвердительно кивнул.

- Манфрейма нельзя уничтожить, но можно разрушить основу бессмертия Черного
властелина - источник мертвой воды.

- Я спросил не об этом.

- Ну, в общем... Шансов у кого-то другого будет еще меньше. Можно сказать,
что их не будет вообще. Наши астрологи провели целое исследование, пытаясь
вычислить человека, способного это сделать, и выбор пал на тебя.

- Тогда можете считать, что помощь Китежу - главное условие моего участия.

- Это шантаж, Глеб.

- Возможно. Но мне почему-то кажется, что, если не будет сохранен Китеж,
нет смысла бороться и с Манфреймом.

- Десятки городов разрушены Батыем, весь мир сдвинулся в красную область.
Почему именно Китеж?

- Он станет символом и легендой в том далеком будущем, о котором вы так
печетесь. Вся Древняя Русь в его имени. Оставьте нам хотя бы легенду от
этого страшного времени.

- У меня ведь нет выбора, не так ли?

- Вся миссия окажется безрезультатной, если вы откажетесь. Так что ваша
совесть чиста. Оставьте моральные проблемы нам, грязненьким, тем, кто
недавно спустился с деревьев.

Страбор вздрогнул, на секунду ему показалось, что сидящий у костра дикарь
так же свободно, как и он сам, читает мысли в его голове.

- Тебе п