,  что  князь  связан  с  Махаевски  и
Етановым.
   - Этого мало. Шельмин наверняка каким-нибудь образом подстрахуется, к
примеру,  соорудит  "легенду"  о  раскрытии  "заговора".  Или   подсунет
Пресветлому план операции по внедрению в орден Власти своих  агентов.  А
теперь еще и вы у него на крючке.
   - Я должен дать ответ до семи вечера.
   - Советую не идти. Мы  с  Валентином  собираемся  добиться  приема  у
Пресветлого и все объяснить. Тарасов покачал головой.
   - Князь пошел  ва-банк.  Он  убрал  Спирина,  покушался  на  Всеслава
Антоновича... и вас уберет,  не  задумываясь.  Вряд  ли  Пресветлый  вас
примет, а если и примет, то не поверит, а  если  и  поверит,  то  обязан
будет проверить.
   Проверка же займет не один  день.  К  тому  времени  князь  наверняка
найдет способ добраться до вас. А я не могу рисковать... жизнью... ни  в
чем не повинного человека.
   - Мы пойдем с тобой, командир, - сказал Батон. -Неужели не  справимся
с каким-то там князем?
   - Не забывайте, что на стороне князя магистр Махаевски.
   - Да пусть даже сам дьявол!  Вспомни,  командир,  какие  операции  мы
проворачивали.
   -  Я  не  могу  рисковать,  -  повторил  Владислав.  -Серебряный  Бор
наверняка просматривается телекамерами, вам шагу не дадут ступить.  Нет,
я пойду  один,  выясню  обстановку,  условия,  какие  мне  предложат,  и
позвоню.
   - Но, командир...
   - Отставить пререкания! - Тарасов встретил взгляд воеводы и увидел  в
его глазах понимание и сочувствие. - Машину дадите?
   - Нет, - сказал Николай. - Вам лучше отправиться туда на такси. Но  я
бы посоветовал перед встречей поспать  пару  часов.  Вы  должны  быть  в
форме.
   Тарасов подумал  и  согласился.  Спать  не  хотелось,  мысли  о  Яне,
находившейся в плену у неизвестных похитителей, не давали покоя,  будили
злое воображение, заставляли  придумывать  все  новые  и  новые  способы
освобождения девушки и планы мести. Но он все же заставил  себя  принять
душ, лечь на диван в одной из комнат коттеджа и смежить веки.
   Освоению  красивейшего  Серебряного  Бора  на  северо-западе  столицы
положила начало еще Екатерина  И,  повелев  устроить  там  Конный  двор.
Строительство первых дач в этом  прекрасном  уголке  Москвы  началось  в
девятнадцатом веке. Одним  из  первых  здесь  построился  Великий  князь
Сергей Александрович, сын императора Александра II. Вслед за ним  и  его
семейством сюда постепенно перебазировалась практически  вся  московская
знать и особенно купеческая верхушка: Морозовы, Рябушинские,  Бахрушины,
Баевы. Так в конце девятнадцатого - начале двадцатого века возник дачный
поселок. Городским  парком  он  стал  уже  в  советские  времена,  когда
городские власти разрешили провести там  мелиоративные  работы,  осушить
болота, берега Москвы-реки повысить,  а  саму  реку  расширить.  Вековые
деревья и песчаный пляж сделали Серебряный  Бор  любимым  местом  отдыха
москвичей, хотя к концу двадцатого века многие  дачи  перешли  в  разряд
частных  владений,  и  территория  бора,  доступная  для  отдыха,  резко
сократилась.
   Тарасов бывал здесь лишь однажды, да и то  пару  лет  назад,  поэтому
ориентировался плохо. Таксист высадил его  в  конце  короткой  Березовой
улицы, упиравшейся в водоканал, и уехал. А Тарасов, озабоченно глянув на
табличку с номером 7 - дом за глухим и высоким  забором  был  последним,
размышляя теперь, что делать, так как ему было предписано прибыть к дому
номер 9. Именно этот дом на Березовой улице и отсутствовал.
   - Что-то ищете, молодой человек? -  раздался  из-за  двери  в  заборе
чей-то голос; дверь приоткрылась, на Тарасова глянул пожилой  человек  в
меховой шубе и пыжиковой шапке.
   - Извините, - пробормотал Тарасов, - я ищу дом номер девять...
   - Нет здесь такого, - снисходительно пожал плечами обладатель шубы. -
Напротив дом номер восемь, мой - номер семь. Не перепутали чего?
   - Мне дали этот адрес - улица Березовая, дом девять.
   Еще раз извинившись, Тарасов добрел до конца улицы, мельком глянув на
лыжника в синем спортивном костюме; это был Гроза.
   Улица упиралась в каменный бордюр с перилами,  за  которыми  виднелся
канал, скованный льдом, и плотина слева. День клонился к вечеру,  но  на
льду еще кое-где неподвижно стыли рыбаки. Вполне возможно, кто-то из них
в настоящий момент следил за берегом  и  всеми,  кто  появлялся  в  поле
зрения, и сообщал обо всем начальству.
   Сзади послышалось урчание мотора.
   Тарасов оглянулся.
   В двадцати шагах от него остановился черный джип "Мерседес" с темными
стеклами. Открылась  дверца,  из  джипа  высунулась  молодая  женщина  в
дубленке и вязаной шапочке, призывно махнула рукой:
   - Подойди.
   Тарасов, чувствуя на себе взгляды нескольких пар глаз, приблизился  к
джипу.
   - Садись.
   - Кто вы?
   - Узнаешь в свое время.
   Тарасов оглянулся, лыжника в синем не увидел,  молча  полез  в  салон
"Мерседеса". Его подхватили  сильные  руки,  грубо  вдавили  в  сиденье,
быстро обыскали.
   - Чист, - раздался  равнодушный  мужской  голос.  Кто-то  сел  рядом.
Тарасов оказался зажатым между двумя мордоворотами в черном.
   - Завяжи ему глаза, - распорядилась дама, усаживаясь впереди.
   Тарасову заклеили скотчем глаза, джип тронулся с места, развернулся и
покатил по улице, не особенно разгоняясь. Свернул налево, потом направо,
еще  раз  налево,  притормозил,  снова  свернул.  Владислав  по   памяти
представил схему улиц Серебряного Бора и хмыкнул про себя.  Похоже,  его
просто возили по дачному поселку, делая вид, что везут в  другое  место,
пытаясь запутать. И длилась эта "экскурсия" около получаса.
   Джип наконец  остановился,  затем,  судя  по  доносившимся  в  кабину
звукам, заехал во двор чьей-то усадьбы.
   Тарасов  улыбнулся  в  душе.  По  его  расчетам,  усадьба  находилась
буквально в двух сотнях метров от Березовой улицы, может  быть,  даже  в
соседнем переулке.
   Что ж, пусть хозяева думают, что им удалось запудрить  ему  мозги.  И
ребятам.
   Едва ли опытные бойцы клюнут на эту удочку и побегут к машине,  чтобы
не упустить джип из виду.
   Его толкнули в плечо.
   - Выходи!
   Тарасов вылез, гадая, кого увидит. Попытался унять поднявшееся в душе
волнение.
   Те же руки больно сдернули с лица липкую ленту, толкнули в спину.
   - Шагай!
   В сгущающихся сумерках Владислав увидел красивый двухэтажный  особняк
из серого камня, стилизованный  под  средневековый  замок.  Особняк  был
окружен двухметровой ширины канальчиком с текущей (!) водой. Над каналом
стлался пар, и деревья в саду стояли седые от инея.
   К Тарасову с двух сторон подошли два здоровенных лба в черных куртках
с эмблемами в форме двуглавого орла, взяли его под руки и  повели  через
мостик к воротам замка. Рядом с  воротами  открылась  дверь  с  выпуклым
бронзовым щитом, в глаза брызнул свет.
   Ступеньки. Короткий коридор. Поворот. Еще ступеньки. Большой  холл  с
витражами из цветного стекла, витые колонны, кадки с фикусами по  углам,
в центре - круглый бассейн с подсвеченной изнутри голубой водой. Тишина.
И ни души.
   Тарасова оставили одного.
   Недоумевая, он прошелся по шестиугольным плитам  мозаичного  пола,  с
интересом рассматривая стены холла  с  фресками  на  библейские  мотивы,
куполовидный  потолок  с  херувимами  и  солнцем.  В   недрах   особняка
послышалась тихая музыка, смолкла.
   Кто-то кашлянул за спиной.
   Тарасов стремительно обернулся.
   На него смотрел, заложив руки за спину, неизвестно откуда появившийся
молодой черноволосый мужчина.
   Глаза у незнакомца были черные, с поволокой, умные и  злые.  На  лице
выражение силы и властности. Одет он был в строгий коричневый  костюм  с
красным галстуком и модные туфли малинового цвета.
   - У меня мало времени, полковник, - сказал он  звучным,  поставленным
голосом, удовлетворившись осмотром. - Вы не послушались меня, пришли  не
один, поэтому откровенного разговора не получится. А жаль.
   - Князь Шельмин, - шевельнул занывшими губами Тарасов.
   В глазах хозяина особняка мелькнули иронические огоньки.
   - Отдаю должное вашей проницательности, Роман... э-э,  Алексеевич.  У
вас ведь такое "псевдо"? Итак, у меня, собственно, только одно...
   - Где Яна? - перебил его Владислав.  Шельмин  сдвинул  брови,  смерил
Тарасова выразительным взглядом.
   - Вы не слишком воспитанны, полковник. Подруга ваша жива и здорова...
до поры, до времени, разумеется. Но все будет зависеть от вас, от вашего
желания сотрудничать.
   - С предателями я не сотрудничаю.
   - Ну что вы, полковник, право слово, это вы у нас  предатель.  Вы  не
выполнили  приказ,  вы  отпустили   преступника,   вы   помогли   бежать
проштрафившемуся полковнику Буй-Туру. Так что кругом виноваты,  с  какой
стороны ни посмотри. А вы знаете, что в нашей системе бывает  с  людьми,
изменившими принципам. Орден ошибок не прощает. Но у вас еще  есть  шанс
избежать наказания... если мы договоримся.
   - Вряд ли.
   - Надеетесь на свою команду? Напрасно. -  Шель-мин  глянул  на  часы,
поднес их к губам. - Джеральд, что там у тебя?
   - Все в порядке, взяли всех, -  раздался  из  часов  тихий  голос.  -
Сейчас приду.
   Тарасов напрягся, холодея. Если  команда  провалилась,  ждать  помощи
будет не от кого.  Николай  один  ничего  не  сделает,  если  только  не
воспользуется услугами другой команды,  как  СОС.  Владислав  знал,  что
орден имел по  крайней  мере  три  таких  оперативных  дружины,  готовых
выполнить любые сложные операции за рубежом.
   Вот только подчиняются ли они воеводе так же, как СОС-1?
   Открылась входная дверь. Вошел человек.
   Тарасов внутренне содрогнулся.
   Ничего демонического в облике этого человека не было, если не считать
горящих черным огнем глаз, и тем  не  менее  он  производил  впечатление
исключительно сильного и опасного противника, мастера боевых искусств. А
еще он здорово  походил  на  князя,  почти  как  родной  брат,  особенно
ощущением властной уверенности и угрозы. Только лицо у него было бледнее
и i равнодушнее.
   - Привет, полковник, - сказал он таким  же  звучным  голосом,  что  и
князь, с едва уловимым акцентом. -Не думал, что вы романтик.  Между  тем
романтики всегда были легкой добычей.
   - Джеральд Махаевски, - сквозь зубы выговорил Тарасов.
   Черноволосый незнакомец, одетый в черное  пальто,  смерил  Владислава
насмешливо-презрительным взглядом.
   - Неужто меня здесь знают?
   - Твой словесный эквилибр излишен, - сухо и недовольно сказал  князь.
- Среди наших потери есть?
   - Двое убитых, двое раненых.  Эти  парни  неплохо  знают  свое  дело,
пришлось успокаивать их по полной программе.
   У Тарасова заныло сердце.
   - О чем речь?
   Князь и его приятель посмотрели на него.
   - Речь идет о ваших парнях, полковник. Не  стоило  полагаться  на  их
опыт и профессионализм. Сейчас они у нас. Так, магистр?
   - Трое, - осклабился Махаевски. - Двое успокоились навсегда.
   - Кто? - севшим голосом произнес Тарасов, с трудом сдерживаясь, чтобы
не броситься на врагов.
   Махаевски оценивающе глянул на него.
   - Кажется, полковник не прочь помахать кулаками. Доставим  ему  такое
удовольствие?
   - Кто... погиб? - хрипло выговорил Тарасов. Махаевски пожал плечами.
   - Какая, в сущности, разница, полковник? Одним оперативником  больше,
одним меньше... вы лучше подумайте  о  себе.  Не  хотите  показать  свое
мастерство?
   Говорят, вы классный рукопашник.
   - Джеральд! - недовольно сдвинул брови Шельмин. - У нас  нет  времени
на развлечения.
   - Мне хватит двух минут. Ну  так  как,  полковник?  Пободаемся?  Если
выстоишь пять минут, что практически невозможно, я  отпущу  тебя,  твоих
людей и сеньориту.
   Если две минуты - только сеньориту. Идет?
   Тарасов с трудом преодолел приступ ярости.
   - Идет...
   - Отлично! Алексей, отойди в сторонку. Заключим пари?
   - Приспичило тебе ерундой заняться...
   - Размяться  хочу,  а  где  еще  у  вас  в  России  найдешь  хорошего
спарринг-партнера?
   Шельмин отступил к стене холла, заложил руки за спину.
   Махаевски сбросил пальто, остался  в  тонком  -  под  горло  -  сером
свитере и брюках.
   Тарасов сбросил  куртку  и  пиджак,  хотел  было  снять  рубашку,  но
передумал.
   Зато снял ботинки.
   Махаевски,  усмехнувшись,  покачал  головой.  -  Боитесь  покалечить?
Уверяю вас, полковник, вы меня ни разу не зацепите.
   Он  вдруг  сорвался  с  места,  в  течение  долей  секунды  преодолел
расстояние, их разделявшее - около десяти метров, и Тарасов  едва  успел
поймать опасный  всплеск  приема.  Заблокировал  один  удар,  принял  на
мышечный  каркас  живота  другой,  отскочил.  Но  тут  же  был  вынужден
защищаться снова, потому что противник продолжил  атаку,  не  давая  ему
времени  на  оценку  ситуации.  Тело  потряс  еще  один   мощный   удар,
отозвавшийся болью в грудной клетке.
   Конечно, Владислав умел держать удары. Техника  сопротивления  ударам
входит во все традиционные виды подготовки,  которые  служат  укреплению
внутренних (духовных) и внешних (физических) сил  организма.  Подготовка
эта состоит в проведении специальных упражнений путем  нанесения  ударов
по различным частям тела в  сочетании  с  движением  внутренних  потоков
энергии - ЦИ, как говорят адепты восточных единоборств. ЦИ  способствует
укреплению мышечной :  ткани,  наполняет  ее  жизнестойкостью,  умножает
возможности тела противостоять значительным ударным нагрузкам. В  начале
своей карьеры рукопашного бойца Тарасов  поражался  способности  учителя
держать удары, в том числе и по голове.
   Он и сам в конце концов  освоил  "противоударный"  комплекс,  намного
расширив диапазон проведения болевых приемов. Однако удар Махаевски  был
так силен, изощренно точен и неуловим, что устоять Владислав не смог.
   Он отлетел на несколько шагов, упал на колени, едва не провалившись в
беспамятство, и понял, что удар противника разорвал ему мышцы  на  груди
и, возможно, сломал ребро.
   Если бы магистр в этот момент захотел  добить  его,  это  ему  вполне
удалось  бы.  Но  Махаевски  испытывал  наслаждение   от   беспомощности
противника и растягивал удовольствие.
   - Я же говорил, - с пренебрежением процедил он сквозь зубы. -  Прошла
всего минута и пара секунд.
   - Хватит, - сказал Шельмин, - он мне нужен живым.
   - Живым - не значит здоровым. Пусть получает то, что хотел.
   Махаевски скользнул к упиравшемуся в пол кулаками, опустившему голову
Тарасову, нанес ему в голову удар ногой... и взлетел в воздух, не  успев
среагировать на прием, грохнулся на спину. И хотя он тут же в  бешенстве
вскочил - разгибом вперед, факт успеха противника был налицо.
   - Фак ю!.. Я же тебя на клочья!..
   - Джеральд! - попытался остановить магистра  князь,  но  тот  его  не
послушал.
   Бой длился еще с полминуты - ровно столько смог продержаться Тарасов,
лавируя между вихрями ударов  и  атак  разъяренного  его  сопротивлением
магистра.
   Однако   силы   были   неравны.   Махаевски   действительно   являлся
непревзойденным  мастером   рукопашного   боя,   владевшим   не   только
бесконтактными способами воздействия на  противника,  но  и  применявшим
затемняющие сознание "черные"  пси-энергетические  приемы.  Тарасов  же,
получив  травму,  сопротивляться  в  полную  силу  не  мог.  И  хотя  он
бессознательно  ушел  в   "красный   коридор"   физического   состояния,
позволяющий  тратить  энергию  взрывным   темпом,   и   избрал   тактику
"оборонительной  атаки"   без   нанесения   множества   контрударов,   с
подготовкой   одного-единствен-ного,    способного    прекратить    бой,
использовал  весь  свой  арсенал  приемов  схождения  с  вектора  атаки,
закручивания тела в спираль, разгибов и финтов, это ему не помогло.
   Лишь однажды его хитрая "звериная" отмашка-удар достигла цели, отчего
на  щеке  Махаевски  образовалась  царапина,  но  этот  успех   оказался
единственным.
   Магистр обрушил на него серию сверхбыстрых ударов, прижал  к  бордюру
бассейна и безжалостным ударом ногой в лицо отбросил Владислава прямо  в
бассейн. На голову Тарасова упала тьма...
   - Хватит,  я  сказал!  -  повысил  голос  Шельмин,  заметив  движение
Махаевски: тот намеревался добить противника. - Вытащи его, захлебнется.
   - Одним полковником больше, одним меньше... проворчал магистр, но все
же вытащил Тарасова на бордюр. - Неплохо подготовлены ваши парни, князь,
но недостаточно.
   - Ты еще не встречался с витязями.
   - То же самое  будет  и  с  витязем.  -  Махаевски  потрогал  пальцем
окровавленную  щеку,  озабоченно  посмотрел  на  палец.  -  Вот   скунс,
достал-таки!
   -  Пошли,  обсудим  положение.  Надо  спешить,  пока  Пресветлому  не
вздумалось   затеять   проверку.   -Князь   открыл   дверь   в    стене,
замаскированную под деревянную панель.
   - А с ним что делать?
   - Пусть бросят к остальным. Надеюсь, ты его не...
   Махаевски оскалился, подошел к лежащему ничком Тарасову,  с  которого
на пол холла стекала вода, приложил ухо к спине.
   - Живучий, полковник.
   Махаевски  достал  мобильный  телефон,  приказал  кому-то   поместить
потерявшего сознание командира группы СОС к его уцелевшим подчиненным, и
холл опустел.
 
БУЙ-ТУР-ДАНИЛИН 
 
1 января 
 
   Гордей еще спал, когда зазвонил мобильник.  С  третьего  раза  сцапав
телефон с тумбочки у кровати, он буркнул, не открывая глаз:
   - На трубе...
   - Гордей Миронович, - раздался в трубке голос Данилина,  -  извините,
что беспокою, но тут обстоятельства... полковника взяли.
   - Какого полковника?
   - Что нас освободил, Тарасова. И его людей. Сон сняло как рукой.
   - Славу взяли?! Кто?! Каким образом?!
   - Я случайно оказался свидетелем. Мы с Младой поехали к ее подруге  в
Серебряный Бор, у нее тут небольшая дача, устроились, и я решил  сходить
в магазин. Еще светло было. Ну, и увидел,  как  полковника  затолкали  в
джип и увезли. Затем началась какая-то суета,  драка,  стрельба,  кто-то
куда-то бежал, понаехали машины...  Короче,  я  успел  заметить,  как  в
микроавтобус погрузили два тела,  а  в  другой  затолкали  трех  парней.
Одного узнал - он был с полковником, кличка - Гроза.
   Буй-Тур выругался.
   - Вот хрень!.. Извини... На кой ляд  Тарасову  понадобилось  соваться
туда?
   - Не знаю.
   - Черт! Ничего не понимаю... Ты не видел, куда их этапировали?
   - В том-то и дело, что видел. Зима - все просматривается хорошо.
   Полковника сначала впихнули в джип, увезли, а через полчаса  привезли
на соседнюю улицу, там стоит очень крутой коттедж в три этажа, каменный.
Туда же чуть раньше отправили и задержанных парней.
   - Понял. Вот блин! Только собрался отдохнуть  как  следует...  Можешь
показать, где располагается коттедж?
   - Конечно.
   - Тогда жди нас через час. Я соберу своих ребят и подъеду. Встретимся
у моста, в конце проспекта Жукова.
   Буй-Тур набрал номер телефона Олега:
   - Живой, лейтенант?
   -  Такое  впечатление,  что  по  мне  проехал  асфальтовый  каток,  -
признался Олег.
   - Плечо как?
   - Побаливает, но терпимо, двигаться могу.
   - Где ты находишься и что делаешь?
   - Сплю... у знакомой. На базу не поеду, пока все  не  устаканится.  А
что? - В голосе Олега послышалось удивление. - Моя подруга не знает, где
я работаю. К тому же любой человек имеет не только право, но и  лево  на
жизнь.
   Гордей не обратил внимания на каламбур подчиненного.
   -  Какие-то  мерзавцы  замели  нашего   приятеля-полковника   и   его
мальчишек.
   - Всю команду?! - после долгой паузы недоверчиво сказал Олег.  -  Что
же они тогда за профи?
   - Не обобщай, ситуации бывают разные. Вспомни, как нас самих взял тот
же Тарасов. Тем более, уж ты-то должен знать,  что  на  каждого  крутого
мастера найдется мастер покруче.
   - На каждую хитрую жопу есть х... с винтом.
   - Вот именно.
   - Откуда тебе это известно?
   - Наш второй приятель позвонил, он случайно стал свидетелем захвата.
   - Какой приятель?
   - Данилин.
   Олег хмыкнул.
   -