заться хозяином положения.
   Яна, заметив скользнувшую по губам друга  улыбку,  сказала  виноватым
тоном, когда они остались одни:
   - Извини, папа такой... невоспитанный.
   - Почему же мама не занимается его  воспитанием?  -  покачал  головой
Владислав.
   - С ней он ведет себя по-другому.
   - Тише воды, ниже травы?
   - Он любит ее.
   - Верю, у тебя красивая мама. На  самом  деле  я  не  осуждаю  твоего
родителя.
   Какой есть - такой есть. Но все же до сих пор не понимаю,  почему  он
симпатизирует Геннадию.
   Яна отвернулась.
   - Я уже говорила:  Геннадий  купил  ему  место  в  совете  директоров
компании, и с этого момента он... находится под влиянием. А убедить  его
в этом невозможно.
   Тарасов прищурился.
   - Ты его дочь, вот и защищаешь.
   - Ты не все знаешь...
   - Чего я не знаю?
   - Когда я ему сказала, что у меня... есть ты, - пробормотала  Яна,  -
он устроил жуткий скандал!
   Владислав помедлил, обнял ее.
   - Как же тебе удалось замять скандал?
   Яна слабо улыбнулась.
   - Мама помогла. Не знаю, о чем они там  говорили,  однако  наутро  он
даже не вспомнил о тебе. Будто ничего не произошло. И сегодня  вел  себя
на удивление спокойно.
   - Кажется, я не ошибся в своей будущей теще, засмеялся Тарасов. - Ну,
что, будем наряжать елку?
   Яна ткнулась ему лицом в шею, обняла, замерла  на  несколько  секунд,
потом отстранила и побежала в ванную. Крикнула оттуда:
   - Доставай игрушки, я сейчас.
   - Где они лежат?
   - На антресолях, на веранде.
   Через полчаса  елка  стояла  на  специальной  подставке  в  гостиной,
сверкая шарами и гирляндами. Яна занялась  столом,  Владислав  сходил  в
магазин докупить кое-что из мелочей. В девять часов вечера они  сели  за
стол, открыли шампанское и начали провожать старый  год,  чувствуя  себя
легко и свободно. Ни она, ни он не знали,  что  ждет  их  в  наступающем
году, какие сюрпризы приготовила судьба, но оба верили, что  им  удастся
преодолеть все препятствия, победить всех врагов и  добиться  исполнения
всех желаний.
   В  одиннадцать  с  минутами  Владиславу  позвонил  веселый  Гроза   и
поздравил с Новым годом. Как оказалось, вся команда  Тарасова  собралась
на  квартире  у  Хана  и  веселилась,  как  могла.  Судя  по  возгласам,
доносившимся из телефонной трубки, среди мужчин были и женщины.
   Улыбаясь, Владислав передал Яне привет  от  подчиненных,  вспомнил  о
воеводе, хотел было позвонить  ему,  но  опоздал.  Николай  позвонил  на
несколько мгновений раньше:
   - У вас все в порядке, полковник?
   Тарасов вспомнил свое  недавнее  приключение  во  дворе  собственного
дома, настроение упало.
   -  В   общем,   все   нормально,   отмечаем...   Поздравляю   вас   с
наступлением... или что-то случилось?!
   - Тяжело ранен князь.
   До Владислава не сразу дошел смысл сказанного.
   - Князь? Какой? Всеслав Антонович?!
   - Он должен был встретиться со вторым  князем  и  собрать  сход.  Его
нашли час назад на пустыре в Бутове, без сознания. Четыре пули в  груди.
Его добивали в голову, но пуля прошла по касательной.
   - Четыре пули!..
   - Одна в сердце.
   - И он еще жив?!
   - Всеслав  Антонович  посвящен  в  некоторые  тайны  мастеров  жизни,
поэтому он и остался жив. Сейчас он находится в реанимации в Склифе.
   - Я поеду к нему!
   - Отставить, полковник. Вы ему ничем не поможете.  С  ним  мои  люди.
Звоню же я вам с тем, чтобы еше раз  напомнить  об  осторожности.  Охота
началась серьезная, и надо быть готовым ко всему.
   - Без предательства не обошлось, я уверен. Кто-то из  наших  работает
на Махаевски. Я не хотел вас беспокоить, - Тарасов понизил голос,  -  но
днем на меня напали...
   Воевода ответил не сразу:
   - Напрасно вы мне не доложили сразу. Как вам удалось выкрутиться?
   - Мне помог очень интересный тип, явно не простой прохожий, а человек
боя. Обещал встретиться.
   - Странно... мы никого для вашей подстраховки не  посылали...  ладно,
разберемся. Сколько их было?
   - Человек пять или шесть, на двух  машинах,  причем  двое  -  молодые
бабы.
   Стреляли из "вальтера" с глушителем, у меня пуля сохранилась.
   - В князя тоже стреляли из "вальтера".
   - Та же команда!
   - Когда произошло нападение?
   - В одиннадцать утра с минутами.
   - По заключению экспертов, князь получил  ранения  около  пяти  часов
вечера.
   Возможно, это действительно одна команда, подчиненная  Махаевски.  Он
всегда набирает себе в подчинение женщин, отсидевших в колониях срок  за
особо тяжкие преступления.
   - В Костроме на Данилина тоже нападали женщины! - вспомнил Тарасов. -
Это они?
   - Очевидно.
   - Но тогда получается, что Данилина пытается  убрать  сам  Махаевски?
Чем же он не угодил магистру? И, кстати,  если  князь  Шельмин  посылает
людей в Кострому с той же целью, то не связан ли он с самим Махаевски?!
   - Разберемся.
   - Будет поздно! Надо срочно спасать ребят - Данилина и Буй-Тура с его
телохраном! Я сдуру приволок их прямо в пасть зверя!
   - Это еще надо доказать.
   - Да какие еще  доказательства?!  И  так  все  ясно!  Пока  мы  будем
выяснять, кто прав, кто виноват, связан ли князь с  магистром  или  нет,
ребят тихо зароют в землю.
   Пауза.
   - Я не могу самостоятельно принимать такие важные решения. Мне  нужна
консультация с Первым...
   - Консультируйтесь, а я пока освобожу их.
   Еще одна пауза, подольше.
   - Хорошо, разделим ответственность.  Спирин  поможет  вам,  ему  тоже
многое непонятно в деятельности князя. Действуйте, полковник.
   Телефон умолк.
   Тарасов выключил его, постоял,  сгорбившись,  размышляя  о  ситуации,
окончательно возвращаясь к прозе жизни,  почувствовал  спиной  взгляд  и
оглянулся.
   Вышедшая из гостиной  Яна  смотрела  на  него  большими  потемневшими
глазами.
   - Я слышала... тебе надо уходить?
   Он попытался бодро улыбнуться.
   - Новый год не отменяется, малыш.  Но  мне  действительно  необходимо
срочно сделать одно дело.
   - Освободить друзей?
   - Да, но ты об этом никому не говори.
   - Не скажу. Это опасно?
   - В какой-то степени. - Он обнял ее. - Но обещаю, что  я  буду  очень
осторожен. Возможно, к  утру  я  уже  вернусь.  Хочешь,  отвезу  тебя  к
родителям?
   - Нет, - покачала она головой. - Я подожду тебя здесь.
   - Не хочется уходить...
   - Я знаю.
   Владислав отстранил ее, поцеловал в щеки.
   - Никому не открывай, пей шампанское и думай о хорошем.
   Она грустно улыбнулась.
   - Буду думать о тебе.
   Он окинул ее  жадным  вбирающим  взглядом,  запоминая  каждую  деталь
праздничного платья, каждую  черточку  лица,  и  стремительно  вышел  из
квартиры.
   Бойцам группы он позвонил уже из машины.
 
ЗАЛОЖНИКИ 
 
31 декабря 
 
   Они ждали, что их в скором времени  вызовут  на  допрос  и  предъявят
обвинение "в пособничестве врагам народа". Но минуты ползли  как  сонные
мухи, складывались в часы, прошли сутки, а к ним никто не приходил и  на
допросы не вызывал.  Лишь  дважды  молчаливый  тюремщик  в  синей  форме
приносил еду в сумке: хлеб, кусок колбасы и чай в термосе. Да под  вечер
пришел воевода и мрачно сообщил, что князь требует доставить пленников в
свою резиденцию, но он, воевода, не согласился с решением князя,  и  что
теперь будет - неизвестно.
   - Ничего хорошего, - сказал Буй-Тур.
   - Попробую дойти до Пресветлого, - сказал Спирин. - Мое  заявление  о
том, что это  вы  помогли  обнаружить  и  захватить  Данилина,  никакого
впечатления на Алексея Харлампиевича не произвело. Никак не забудет ваше
недавнее... гм-гм,  освобождение.  Он  пообещал  разобраться,  но  таким
тоном, что ждать объективной оценки ситуации не приходится.
   - Ох не нравится мне эта старуха... - пробормотал Олег.
   Воевода непонимающе посмотрел на него.
   - Какая старуха?
   - Это я наш мультик вспомнил, по Киплингу: "Откуда пошли  броненосцы"
называется. Не смотрели? Там мать леопарда советы сынку давала, а  еж  и
черепаха подслушали, после чего  еж  и  сказал:  "Не  нравится  мне  эта
старуха".
   - Я мультики уже почитай лет тридцать не смотрю,  -  хмуро  улыбнулся
Спирин.
   - Но положение наше хреновое. Тем не менее ждите.
   - Что нам остается? А где наши клиенты, Данилин с женой?
   - В такой же камере, но чуть дальше по коридору.
   - Она же беременна! Ей уход нужен.
   Спирин развел руками.
   - Я понимаю,  но  ничего  не  могу  поделать.  Разрешил  пользоваться
туалетной комнатой на первом этаже. Потом переведу ее в отдельный номер,
если ничего не изменится.
   Он ушел.
   Ночь прошла спокойно.
   Утром тот же сторож принес завтрак и записку от воеводы: "Я поехал на
встречу с начальством".
   А к обеду начались какие-то подозрительные шумы, и вскоре выяснилось,
что князь прислал  новую  смену  для  охраны  пленников,  и  эта  смена,
состоящая почти из одних женщин,  с  первых  же  минут  повела  себя  по
отношению к ним как к врагам, взятым в плен на поле боя.
   Во-первых, им надели наручники.
   Олег было запротестовал и был избит двумя девицами, показавшими  себя
настоящими  мастерами  рукопашного  боя.  Буй-Тур  попытался  вмешаться,
однако под угрозой оружия также был закован в наручники и связан.  Когда
он, лежа на полу, процедил сквозь зубы: "В следующий раз,  суки,  я  вас
щадить не стану!" - получил такой удар ногой в бок,  что  задохнулся  от
боли.
   Одна из девиц рывком за волосы приподняла  его  голову  и  сказала  с
презрительной ухмылкой:
   -  Я  просто  вернула  должок,  не  помнишь?  Буй-Тур  вспомнил.  Эта
белокурая стерва с толстым носом приезжала за ним вместе  с  монголом  -
телохранителем князя по имени Тенгиз.
   - Вспомнил, - удовлетворенно кивнула девица. -Но  мы  еще  поговорим,
полковник гребаный, ты мне дорого заплатишь за тот  случай.  Да  не  ешь
глазами-то, не то выбью оба!
   Она ударила Гордея затылком об пол и вышла вслед за подругой.
   Некоторое время в  камере  были  слышны  только  стоны  Олега.  Потом
лейтенант перестал стонать и проговорил сдавленным голосом:
   - Они мне, курвы, плечо вывихнули...
   - Надо было бить их всерьез, - пробормотал Буй-Тур, - а не гладить...
   - Кто ж знал, что они профессионалки... Все внутренности отшибли...
   Однако надо что-то делать, командир, пока они не вернулись.
   - В таком положении много не сделаешь.
   - Так что же, как в песне поется: напрасно старушка ждет сына домой?
   - Давай думать. Безвыходных положений  не  бывает.  Ты  наручники  не
умеешь снимать?
   - К сожалению, не обучен. Вот стрелять - да, из любого вида.
   - Жаль.
   - Надо было еще вчера уговорить полковника, чтобы он нас отпустил.
   - Он человек подневольный: приказали  -  всех  задержанных  доставить
пред светлые очи начальства, он и доставил.
   - Могли бы и сами освободиться.
   - Не ерзай  жопой  по  стеклу,  лейтенант,  -  недовольно  проговорил
Буй-Тур. - Они профи, положили бы обоих без сомнений.
   -  Эт  точно,  -  уныло  согласился  Олег.  -  Как  говорил  какой-то
знаменитый врач : "Лучше десять раз тяжело заболеть, чем один раз  легко
умереть".
   - Умный был врач, - хмыкнул Буй-Тур. Помолчали.
   Олег попытался сесть и зашипел от боли.
   - Вот гадство! Шевельнуться не могу!
   - Лежи, соображай, как  вылезти  из  этого  дерьма.  Кстати,  как  ты
оказался в команде ППП?
   Олег помолчал, умащиваясь, прикусив губу. Сказал глухо:
   - Как и все... Этажом выше поселилась  бандитская  семейка,  началась
"сладкая" жизнь: каждый вечер и до глубокой ночи  -  крики,  ор,  песни,
музыка...
   Я-то сам редко бываю дома, да сплю крепко, а старики мои... В  общем,
отец как-то поднялся наверх, урезонить хотел,..
   Гордей подождал продолжения.
   - Урезонил?
   - Избили его, на следующий день  умер,  кровоизлияние  в  мозг.  Мать
слегла сразу, на неделю пережила отца... сердце.
   - И ты?..
   - Не сразу. Следствие началось, да ничем не закончилось. Отпустили их
- "за отсутствием улик". Как будто смерть - не улика! Даже до суда  дело
не дошло.
   Следователь "доказал", что отец сам на них набросился, начал драку.
   Представляешь?
   - Знакомый сюр... - пробормотал Гордей.
   - В общем, нашел я их, они все в бега подались, в Ингушетию... там  и
остались. Мне тоже пришлось уехать из города, я ведь из  Орла...  Жил  в
деревне Аксенове, у бабушки моего приятеля. Но тем  же  летом  и  оттуда
бежать пришлось.
   Бабушка пошла картошку копать, у нее свой огород большой был,  а  там
воры поле чистят. Она на них с криком: воры! Один мордоворот толкнул ее,
ударил... ей и одного удара хватило. Через два дня я их  нашел...  Потом
на меня ребята из отдела кадров ППП вышли.
   - Они знали, что это ты... совершил правосудие?
   - К моему удивлению, знали. Предложили работу, ну,  я  и  согласился.
Тем более что  до  сих  пор  убежден:  антикоррупционный  террор  нашему
государству необходим как воздух! Единственное, к чему я никак  не  могу
привыкнуть, так это к тому, что я живу в оккупированной стране.
   - Я тоже, - усмехнулся Буй-Тур,  морщась;  резко  заболел  ушибленный
затылок. - Когда князь впервые коснулся этой  темы,  я  ужаснулся.  Зато
понял, что если не бороться с засильем в верхах  нелюдей,  будет  только
хуже.
   - Мы все через это прошли. Ну, вот, потом началась работа. Сначала  я
попал в подразделение "икс-пи" по выявлению и  нейтрализации  хакеров  и
создателей компьютерных вирусов. За  три  месяца  работы  нашли  пятерых
доморощенных "гениев", в основном безусую молодежь. В голове - ни  грана
здравомыслия! Технически и математически - все  гении!  Но  в  остальном
полная мразь, не признающая  никаких  моральных  норм!  А  я  с  детства
ненавижу  вымогателей  и  психов,  людей  даже   не   задумывающихся   о
последствиях своих "гениальных" разработок.
   - Тут мы смотрим на это дело одинаково, - буркнул Гордей. -  Не  прав
был классик: гений и злодейство еще как совместимы! Вот  только  душа  у
такого "гения" мертвая. Именно поэтому он никогда не поймет,  что  своей
деятельностью мешает жить миллионам других людей.  А  что  вы  делали  с
хакерами? Не пробовали увещевать?
   - Били их нещадно! - улыбнулся Олег и тут же зашипел от боли, неловко
дернув плечом. - С-сука толстоносая... Ставили на контроль, снова били -
тех, кто продолжал плевать на закон и наши предупреждения... Пробовали и
воспитывать. Да это все  равно,  что  просить  рыбу  бороться  за  права
червяков.
   Никакого положительного результата! Да и какой должен быть результат,
если у всех у них психика нарушена? Я уже потом понял, когда  перешел  в
другое подразделение, что этих тварей невозможно усовестить и  вылечить,
их можно только "мочить". Потом я работал с телефонными террористами, из
тех, что любят сообщать  по  телефону  о  минировании  больниц,  школ  и
вокзалов. Это в основном подростки и молодые  идиоты  до  двадцати  лет,
редко - старше. Этих мы тоже пиз...ли жестоко, предупреждали родителей и
друзей, что будем калечить...
   - Результат был?
   - За  полгода  работы  этот  вид  кретинизма  снизился  в  Москве  на
пятьдесят с лишним процентов, я читал сводку. Приятно было, что  работал
не зря. - Олег вдруг  хихикнул.  -  Мне  даже  удалось  побыть  в  шкуре
телохрана.
   - Что тут смешного?
   - Так  ведь  охранял  я  не  просто  VIP-персон,  а  наших  девчонок,
участвующих в конкурсах типа "Мисс Мира". Навидался такого, что  до  сих
пор с удовольствием вспоминаю. Им ведь разрешалось переодеваться  только
в присутствии охраны, представляешь? Мы отворачивались первое время... И
знаешь, что я тебе скажу?
   - Что?
   - Видел я многих  красавиц,  в  том  числе  зарубежных,  европейских,
американских,  азиатских,  но,  ей-богу,  лучше   наших   не   встречал!
Американки вообще все уродки:  грудь  деланая,  попа  подтянутая,  носик
исправленный - сплошной силикон и хирургия! А наша утречком  проснулась,
потянулась, яблочко съела - и хоть  замуж,  хоть  на  конкурс!  А  губки
какие! - Олег зажмурился. - Так и целовал бы сутками!
   Буй-Тур засмеялся.
   - Поцелуй - источник заразы.
   - Это ты просто завидуешь. Не, командир, я правду скажу,  наши  девки
лучше всех! Ну а уже после всех тестов я и попал под твое начало.
   - Не разочаровался?
   - Ни на грош. Наоборот, понял, что без нашей работы с  паразитами  не
справиться. Я как-то полистал брошюрку под интересным названием  "Азбука
российских скинхедов". Изданную, между  прочим,  типографским  способом.
Так вот там говорится, что быть скинхедом почетно,  что  бритоголовые  -
солдаты своей расы и  нации,  белые  воины,  что  именно  они  стоят  на
передовой расовой борьбы, каждый день  сражаясь  за  будущее  и  счастье
своего народа. А разве мы не делаем то же самое?
   - Движение скинхедов - политическая провокация,  -  вспомнил  Буй-Тур
свои беседы с князем. - Национальное движение  должно  быть  чистым,  не
агрессивным, хотя  и  твердым,  а  скины  работают  грязно,  настраивают
общественное мнение против всех попыток выражения национальной идеи.
   - Ну, в философии я не силен, но уверен, что мы воины справедливости,
от которых многое зависит. Ты разве не так думаешь?
   - Болтаешь много..воин справедливости, - проворчал  Буй-Тур.  -  Пора
выбираться на волю.  Нехорошо  у  меня  на  душе,  чую  чье-то  недоброе
намерение сделать нам секир башка. Как бы воеводу нашего не угрохали  по
дороге к главному...
   - Что предлагаешь?
   - Надо снять наручники.
   - Как?
   - Ключом, естественно.
   Олег хохотнул и охнул, снова дернув плечом.
   - Хорошо же мы встречаем Новый год! В  разных  местах  бывало,  но  в
камере - первый раз. Однако ключа у нас нет, ты  связан,  я  практически
некомбатант.
   Может, ребятам позвонить?
   - В рельсу, что ли? Мой телефон сразу изъяли,  как  только  нас  сюда
сунули.
   Остается только позаимствовать ключ у тюремщиков.
   - Я баб уговаривать не умею, а добровольно они не отдадут.
   - Значит, придется отбирать принудительно. Я начну, когда  кто-нибудь
явится, а ты поддержишь. Вряд ли они будут ждать нападения.
   - Я-то поддержу, - с сомнением проговорил Олег,  -  да  только  я  не
большой спец по рукопашке. Пострелять - да...
   - Ничего, прорвемся, не ждать же, пока нам кишки выпустят.
   - Они могут, стервы еще те... Хотя я предпочел бы  сейчас  сидеть  за
столом с ребятами, а не лежать здесь и ждать конца.
   - Тише... идут!
   Пленники замерли. Потом Олег прошептал:
   - Это просто муха залетела...
   Буй-Тур фыркнул.
   - Ты чего? - хмуро удивился лейтенант.
   - Представил, как муха залетела...
   - Ну?
   - Не врубился? Знаешь, как бабы между собой говорят, забеременев?  Я,
кажется, "залетела".
   Олег хмыкнул.
   - Ну и воображение у тебя, командир... а вот теперь, похоже, идут!
   В коридоре за дверью камеры послышались голоса,  шаги,  металлическое
позвякивание, деревянный стук. Загремел, поворачиваясь  в  замке,  ключ,
дверь  открылась.  В  камеру  вошли  две  давешние  девицы:  мускулистая
белокурая блондинка с толстым носом и смуглолицая, с лицом некрасивым  и
злым, и с ними знакомый Гордею монгол, узкоглазый и равнодушный.
   Блондинка подошла к Буй-Туру, пнула его носком сапога.
   - Вставай, полковник, пора начинать бал.
   - Дед Мороз ждет, - ухмыльнулась ее напарница.
   Буй-тур понял, что шансов на объективное разбирательство дела  у  них
нет. И допрашивать их князь вовсе не собирается. Ему они  не  нужны,  ни
как сотрудники, ни как свидетели. А это означает одно: жить им с  Олегом
осталось всего ничего - от силы полчаса. Убивать их здесь не будут,  это
вотчина воеводы, уберут за пределами Благоева "при попытке  к  бегству".
Значит, атаковать конвоиров надо  при  посадке  в  машину,  иначе  будет
поздно. Понимает ли это лейтенант?
   Буй-Тур поймал косой взгляд Олега, сказавший ему, что напарник думает
о том же. Что ж, не все потеряно, господа. Как  там  говорил  депутат  в
Думе? "Наша партия состоит не только  из  коммунистов,  но  и  из  умных
людей". А это обнадеживает.
   - Вставай, дядя!