за жизнью обитателей аквариума можно было наблюдать
часами. Недаром к кассам аквариума тянулись длинные очереди!
   И даже существовал черный  рынок  входных  билетов:  тысячи  россиян,
жителей столицы и ее гостей, никогда не видевших жизнь  моря  "изнутри",
стремились познакомиться с ней с веселой энергией  энтузиастов-любителей
аттракционов.
   Увлекся и Тарасов, обойдя аквариум кругом и потратив на  это  занятие
больше полутора часов.
   Впрочем, посетителей аквариума ждало немало сюрпризов другого  плана,
способных задержать их еще больше. На  его  территории  располагались  и
подводный  ресторан,  и  подводный  театр,  и  детский   развлекательный
комплекс, а также учебные аудитории, конференц-зал, пляж  с  тропическим
лесом и клуб подводного плавания. Кроме того,  встретившись  под  водой,
влюбленные пары могли здесь же и пожениться - не выходя на  поверхность,
так как здание аквариума имело еще и подводный свадебный зал.
   По  слухам,  на  возведение  этого  развлекательного   гиганта   было
потрачено  больше  пятидесяти  миллионов  долларов.  Однако,  во-первых,
государство, по тем же слухам, не  потратило  при  этом  ни  копейки,  а
во-вторых, заведение стоило того, чтобы его построили в столице России и
о нем заговорили во всем мире, как об очередном технологическом "чуде".
   Побродив  по  территории  гигантского  сооружения,  Тарасов  проникся
восхищением к создателям "чуда" и простил правительству Москвы, что  оно
доверило  строительство  аквариума  не   отечественным,   а   зарубежным
специалистам.
   Полтора часа пролетели незаметно.
   Прогуливаясь по тоннелю, Тарасов  вдруг  обратил  внимание  на  очень
красивую девушку с печальным  лицом,  длинноногую,  стройную,  с  волной
пышных  рыжеватых  волос,  падающих  на  плечи.  Ее  сопровождали   трое
плечистых парней вполне определенного вида, в строгих костюмах песочного
цвета, скорее всего не друзья, а телохранители, судя по их поведению,  и
они, очевидно, раздражали девушку своим присутствием, так  как  она  все
время пыталась дистанцироваться от них.
   Поймав ее  тоскливо-равнодушный  взгляд,  Владислав  понял,  что  она
тяготится своим положением  и  с  удовольствием  осталась  бы  одна,  но
существовал некий порядок, установленный кем-то еще,  мужем  или  отцом,
который она не могла нарушить при всем своем желании.
   Посочувствовав незнакомке с милым курносым носиком, Тарасов уже  было
забыл о ней, любуясь проплывающими над головой акулами, но тут к  ней  и
компании  охранников  присоединился  еще  один  молодой   джентльмен   в
светло-коричневом костюме, отличавшийся  от  троицы  бодигардов  большей
живостью лица и свободными манерами.
   Он был длинноволос, длиннонос, смугл, носил галстук золотистого цвета
и крупный  перстень-печатку  из  желтого  металла.  Он  часто  улыбался,
прикасаясь пальцами  к  локтю  девушки,  хотя  улыбки  эти  Тарасову  не
понравились. Было в них нечто притворное, циничное, самоуверенное, будто
молодой человек то и дело норовил показать собеседнице, что хозяин здесь
он.
   Тарасов невольно прислушался к разговору понравившейся ему незнакомки
с ее кавалером.
   Говорил больше молодой человек, продолжая прикасаться к локтю  или  к
плечу девушки, что  ее,  судя  по  мимике,  раздражало.  Она  морщилась,
отклонялась и в конце концов отдернула локоть, бросив тихо-гневное:
   - Не трогай меня! Я не хочу с тобой разговаривать!
   - А ты пожалуйся отцу, - засмеялся длинноволосый. - Посмотрим, что он
скажет.
   Девушка  закусила  губку,  бросила  вокруг  слепой  взгляд  человека,
обреченного слушать собеседника, опустила голову. Видимо, она знала, что
жаловаться отцу бесполезно. К тому же было неясно, кем является для  нее
самоуверенный  молодой  человек  с  длинными  волосами   и   неприятными
нагловатыми маслеными глазами.
   - Идем домой? - предложил длинноволосый.
   - Не хочу, - сжала зубы его спутница. Лицо парня на  мгновение  стало
злым.
   - Идем, я сказал! - прошипел он. - Не забывай, что мы  помолвлены,  и
ты будешь делать то, что я велю, поняла?
   Девушка снова оглянулась вокруг. Владиславу был знаком этот отчаянный
молчаливый призыв - мольба о помощи, неприцельно брошенная  в  никуда  и
как пуля попавшая в цель! Целью же оказался Тарасов,  подспудно  готовый
завладеть вниманием незнакомки.
   Подошел к  молодой  паре.  Сказал  предельно  вежливо,  ловя  боковым
зрением встрепенувшихся атлетов в желтоватых костюмах:
   - Прошу прощения, сударыня, я все слышал.  Одно  ваше  слово  -  и  я
избавлю вас от этого надоедливого хамоватого кавалера.
   В  широко  распахнувшихся  глазах  девушки  сквозь  тоску  проглянуло
изумление и радостное недоверие. Но тут же сменилось обреченностью.
   - Спасибо, не надо.
   - Ты чего, козел?! - опомнился спутник незнакомки. - Совсем оборзел?!
   - Как знаете, - кивнул Тарасов и  сделал  одно  мгновенное  движение,
почти незаметное со стороны, точно попав  пальцем  в  нервный  узел  над
верхней губой парня, начавшего угрожающе надвигаться на Владислава.
   Парень застыл столбом, бессмысленно вытаращив  глаза  и  потеряв  дар
речи.
   Тарасов  отошел  и  принялся   неторопливо   разглядывать   очередные
подводные "чудеса", одновременно удерживая в поле зрения всех  спутников
девушки. Они ничего не  поняли,  хотя  и  заговорили  меж  собой,  кидая
озадаченные взгляды на возмутителя  спокойствия.  Зато  поняла  девушка,
которую они не то опекали, не то охраняли, не то содержали под  стражей.
Она посмотрела на своего кавалера, перевела  взгляд  на  Тарасова,  и  в
глазах ее зажглись искорки любопытства и удивления. Впрочем,  ненадолго.
Ее спутник очнулся, что-то сказал обступившим  его  приятелям,  а  может
быть,  подчиненным,  и  те  одновременно   оглянулись   на   оставшегося
невозмутимым Владислава. Затем он, потирая губу,  бросил  что-то  резкое
спутнице, так что  она  возмущенно  и  беспомощно  посмотрела  на  него,
покраснела, и свет в ее глазах погас.
   - Послушай, ты... - прошипел длинноволосый, подходя к Тарасову.  -  Я
же тебя...
   - Милейший, - перебил его Владислав ровным голосом, не глядя на него,
- еще раз оскорбишь даму словом или действием в моем присутствии, я тебе
вобью язык в глотку. Же не компран? Донт андестенд? Или повторить?
   Все замерли.
   - Что ты сказал?! - обрел дар речи длинноволосый. - А ну, повтори!
   Владислав посмотрел на него снизу вверх, усмехнулся.
   - Я не то еще сказал бы. Про себя поберегу.
   - Чего?!
   - Да ты, оказывается, туговат на ухо. Был  такой  поэт,  Твардовский,
это его стихи. Вопросы еще есть?
   - Ну, ты сам напросился! - Длинноволосый попытался ударить Тарасова в
лицо, но кто-то вдруг дернул его за руку, и он промахнулся, оглядываясь:
сзади стояла его собеседница, гневно хмуря брови.
   - Геннадий, сейчас же прекрати!
   - Да пошла ты на... - договорить он  не  успел.  Тарасов  без  замаха
ткнул пальцем ему под кадык, и Геннадий онемел, захлебнулся  собственной
слюной, схватился за горло, скорчился, опускаясь на  четвереньки.  Прием
этот  назывался  "шарик  для  гольфа"  и  входил   в   арсенал   приемов
смертельного касания, известный далеко не всем мастерам рукопашного боя.
Заметить движение Тарасова никто не сумел, с такой быстротойй  оно  было
сделано.
   - Он,  наверное,  что-то  съел,  -  сказал  Владислав  озабоченно.  -
Вызовите врача на всякий случай, не помер бы.
   Растерянные  приятели  Геннадия  захлопотали  вокруг  босса,  пытаясь
привести его в чувство.
   Владислав поймал удивленно-вопросительный взгляд незнакомки, виновато
пожал плечами.
   - Извините,  пожалуйста.  Так  получилось,  не  сдержался.  Однако  я
посоветовал бы вам сменить компанию. Скучноватая она какая-то.
   Несколько секунд девушка смотрела на него невидящим  взглядом,  потом
словно что-то вспомнила, повернулась  к  нему  спиной  и  направилась  к
выходу из аквариума. Тарасов с сожалением вздохнул,  понимая,  что  шанс
познакомиться упущен. В поведении красивой незнакомки  крылась  какая-то
загадка, и было видно, что она почему-то зависима от своего окружения.
   - 3-з-задержите... ее... -  прохрипел  длинноволосый.  -  И  этого...
г-гребаного... к-каратиста...
   Один из атлетов подскочил к девушке, дернул ее за руку.
   Закусив губу, она попыталась вырваться.
   Тарасов преодолел внутреннее сопротивление - была надежда  на  мирное
урегулирование инцидента - и превратил себя в боевую  машину.  Только  с
поправкой на реалии жизни: перед ним были  не  враги,  которых  можно  и
нужно было ликвидировать, а хамы и наглецы,  не  умеющие  себя  вести  в
приличном обществе, поэтому их надо было просто  поставить  на  место  в
пределах "пресечения грубости".
   Парень, схвативший и удерживающий девушку,  внезапно  отпустил  ее  и
потерял всякий интерес  к  происходящему,  согнулся  и  оперся  о  стену
тоннеля, пугая посетителей. Глаза его остекленели.
   Два его напарника, повернувшиеся к Тарасову, чтобы  исполнить  приказ
своего вожака, успели увидеть лишь мелькнувшую перед глазами тень, затем
тоже согнулись пополам, глотая воздух раскрытыми ртами. Бронежилетов  на
них не было,  и  Тарасов  безошибочно  "обработал"  солнечное  сплетение
каждого, хотя и не в полную силу. Таким ударом - прием назывался "бросок
кобры" - можно было и убить.
   Девушка, вырвавшаяся из лап своего опекуна, быстро направилась, почти
побежала к выходу из аквариума, провожаемая  тихим  шумом  и  возгласами
посетителей, обративших внимание на эту  сцену.  Затем  вдруг  замедлила
шаги, оглянулась и подбежала к медленно идущему следом Владиславу.
   - У вас есть машина?
   - "Субару", - кивнул Тарасов.
   - Увезите меня отсюда!
   - С удовольствием.
   Длинноволосый, что-то бормочущий себе под  нос,  наконец  разогнулся,
ощерился, сунул руку под борт пиджака.
   - Эй, ты!..
   Тарасов и девушка оглянулись.
   - Ты пожалеешь, что связался со мной, пидор! Оставь ее, иначе...
   - Идемте, - взял незнакомку  под  руку  Тарасов.  -У  него  временное
помутнение рассудка.
   Они пошли к двери, навстречу двум молодым парням в белых  рубашках  с
галстуками; это были охранники.
   - Выпроводите их, - кивнул  назад  Тарасов.  -  Привязались,  буянят.
Только будьте осторожны, они, похоже, вооружены.
   В  машине  девушка  запахнула  красивую   бело-полосатую   шубку   из
искусственного меха, притихла, прижав к груди кулачки.
   Тарасов вырулил на шоссе,  направил  машину  в  сторону  Кутузовского
проспекта.
   - Куда едем?
   Девушка не сразу  отвлеклась  от  своих  невеселых  мыслей,  тряхнула
головой.
   - В Гнездники... Большой Гнездниковский, дом десять.
   Владислав кинул на спутницу оценивающий взгляд. В  центре  Москвы  по
нынешним временам могли себе  позволить  жить  лишь  старожилы-москвичи,
унаследовавшие  жилплощадь,  либо  состоятельные  граждане,  бизнесмены,
имеющие возможность купить квартиру за весьма солидную сумму.
   - Мы недавно туда переехали, - добавила девушка, догадавшись о мыслях
спутника. - Всего два года назад. Папа купил трехкомнатную квартиру...
   - Кто же ваш папа, если не секрет?
   - Директор авиакомпании "Росавиа".
   Тарасов хмыкнул.
   - Кажется, я зря затеял разборку. Это были ваши телохранители?
   - Вы жалеете?
   - Ни в коей мере.  Не  терплю  хамского  обращения,  а  тем  более  с
женщинами.
   Как говорил мой приятель: сам не хам и другому  не  дам.  Однако  мне
показалось, что тот молодой человек с длинными волосами вел себя не  как
простой охранник.
   Девушка закусила губу, отвернулась.
   - Это партнер папы... и мой друг... бывший.
   - Друзья себя так не ведут, даже бывшие. Но это к слову.  Давайте  не
будем о грустном. Меня зовут Влади... э-э, Роман, а вас?
   Дочь  директора  авиакомпании  "Росавиа"  не  обратила  внимания   на
обмолвку Тарасова.
   - Меня зовут Яна.
   - Очень приятно. Учитесь, работаете?
   - Закончила МГИМО, работаю в МИДе секретарем-референтом.
   - Я примерно так все и представлял. Ну и как работа, нравится?
   Яна слегка оживилась.
   - В общем, нравится, хотя  есть  свои  плюсы  и  минусы.  Очень  мало
свободного времени, много встреч, переговоров, аналитических совещаний и
бумажной рутины.
   - За границей бываете?
   - Не часто, но бывала. К сожалению, перспектива роста слабая, поэтому
иногда я хандрю.
   - Как сегодня?
   Яна улыбнулась.
   - Нет, сегодня я просто повздорила с...
   - Другом.
   - Он работает в папиной фирме, и папа хочет, чтобы я... вышла за него
замуж.
   - А вы?
   - А я не хочу!
   - Полностью на вашей стороне. Я бы тоже не вышел за него замуж.
   Яна снова улыбнулась, оценив способность спутника шутить.
   - Ну а вы кто? Где работаете? Случайно не в спецназе? Уж больно  лихо
вы справились с телохранителями Геннадия.
   - Так это были не ваши телохраны, а его?
   - Конечно. Мне-то они зачем?
   - Как я сразу не понял? Что ж, это совсем другой расклад. Одно дело -
обижать ваших приятелей или охранников, другое - приятелей  постороннего
лица. А то у меня кошки на душе скребли. Не люблю конфликтных  ситуаций,
которые надо разрешать силовым путем. С  другой  стороны,  такие  амбалы
понимают  только  силу,  вежливость  они  воспринимают  как   проявление
слабости. Что касается вашего  предположения,  то  отдаю  должное  вашей
проницательности:  я  действительно  работаю  в  спецназе.   Однако   не
спрашивайте в каком, наша служба не любит утечек информации.
   - Мне знакомы многие офицеры из ФСБ - через папу.
   - Нет, я не служу в ФСБ. - Тарасов вспомнил  изречение:  если  хочешь
выглядеть умным в глазах  женщины  -  заставь  ее  говорить.  -  Обычная
рутинная служба, с частыми командировками, но  тихая  и  спокойная.  Как
зовут вашего отца?
   - Виталий Евгеньевич Гладышев.
   - Кажется, я слышал эту фамилию. А маму?
   - Мама - Галина Ивановна, работает в рекламной компании "Русь". Она у
меня очень занятая женщина, я ее вижу реже, чем отца. Кстати, ее подруга
вице-спикер Госдумы Любовь Плиска.
   - Слышал, -  кивнул  Тарасов.  -  Крутая  женщина.  Я  гляжу,  у  вас
суперсовременная бизнес-семья.
   - Это следует понимать как порицание?
   -   Отнюдь.   Ведь   ваши   родители   достигли   своего    положения
самостоятельно?
   Головой, руками, убеждениями, работой. За что  же  их  осуждать?  Это
только люмпены считают, из зависти, что  все  богатые  люди  -  бандиты,
ворюги  и  коррупционеры.  Я  прекрасно  знаю,  что  такое  -   работать
директором крупной компании или менеджером.
   Яна задумчиво  посмотрела-на  профиль  Тарасова,  ведущего  машину  с
обманчивой небрежностью профессионала.
   - Вы странный...
   - Чем же? - удивился он.
   - Из моих знакомых никто не рассуждает так...
   - Занудно?
   - Здраво.
   - Спасибо. Вот и ваш Большой Гнездниковский. Иногда я проезжаю  мимо,
теперь буду проезжать медленней. Как получилось, что вы переехали именно
сюда?
   Кстати, откуда?
   - Из старой шестнадцатиэтажки на Рогова. А почему именно сюда  -  это
вопрос к папе. Хотя мне здесь нравится.
   - Дом-то, по-моему, тоже довольно старый.
   - Не старый, а старинный. Его построили  в  прошлом  веке,  в  тысяча
девятьсот четырнадцатом  году,  по  проекту  архитектора  Эрнста-Рихарда
Нирнзее. В те времена этот дом был самым большим во всей Москве. У  него
интересная коридорная система -  заблудиться  можно,  да  и  форма  окон
необычная, видите? А на крыше устроена площадка для увеселений.  Правда,
сейчас ею никто не пользуется.
   - Откуда вы так хорошо знаете историю дома?
   - Я познакомилась с соседями, они старожилы, знают все  обо  всем.  -
Яна взялась за ручку дверцы. -Спасибо вам  за  помощь,  Роман.  Вы  меня
выручили.
   Только будьте осторожны, Геннадий считает себя птицей высокого полета
и не прощает оскорблений.
   - Переживу, - улыбнулся Тарасов. - А  вы  тоже  считаете  его  птицей
высокого полета?
   Яна задержала на его лице задумчивый взгляд.
   - Нет, я так не считаю. Но  папа  ему  доверяет  во  всех  делах.  До
свидания, и еще раз спасибо.
   Она вышла.
   - Подождите, - быстро сказал Владислав, наклоняясь к  противоположной
дверце. - У меня возникла идея. Не хотите съездить  в  Ново-Переделкино,
покататься на лыжах? Там построили чудесный горнолыжный комплекс.  Если,
конечно, вам ничто не помешает...
   Девушка усмехнулась.
   - Вы не  правильно  оценили  ситуацию  Я,  конечно,  кое-чем  обязана
Геннадию, но не до такой степени. Хотя мне надо подумать.
   - Хорошо, думайте. Когда мне позвонить?
   - Завтра. Запишите телефон.
   - Я запомню.
   Яна продиктовала номер, протянула ему руку, и он  галантно  поцеловал
ее холодные пальцы. Задержал руку в своей ладони.
   - Простите за назойливость. Где вы встречаете Новый год?
   Она  прищурилась,  не  спеша  отнимать  руку.  Это  следует   считать
предложением?
   - Почему бы и нет? Это действительно серьезное предложение.
   - Обычно я справляю новогодний  праздник  в  кругу  семьи,  иногда  с
друзьями... а у вас есть идеи?
   Владислав  понял,  что  дочери  директора  авиакомпании   осточертела
компания партнеров отца и она не прочь изменить устоявшиеся и не слишком
приятные традиции.
   -  Вообще-то  я  тоже  провожал  Старый  и  встречал  Новый   год   с
родителями...
   - Что-то изменилось?
   - Родители погибли.
   Яна огорченно прижала свободную руку к груди.
   - Простите, я не знала.
   - А теперь я стараюсь проводить праздник вне стен квартиры. На улице,
к примеру, на площади, в парке. Или в каком-нибудь уютном клубе.
   Яна сморщила носик.
   - Я не люблю шумные клубные  тусовки,  все-таки  новогодний  праздник
имеет иные корни. Для народных гуляний годятся другие праздники.
   - Вы меня озадачили.
   - Чем же?
   - Трезвостью суждений. Современная  молодежь  весьма  неравнодушна  к
тусовкам.
   - Можно подумать, вам за семьдесят.
   - Жизнь не всегда измеряется количеством прожитых лет. Однако спорить
не буду, так как полностью с вами согласен. Кстати, я читал рекламу, что
с  двадцать  восьмого  на  площади  Революции   начнется   международный
фестиваль и выставка ледовых скульптур.
   - Да, я знаю, моя подруга принимает в ней участие, она  архитектор  и
скульптор. Если пригласите, наверное, я Пойду.
   - Приглашаю.
   Яна снова окинула Тарасова задумчивым взглядом.
   - Позвоните мне. До свидания.
   Пошла к дому, ощутимо гибкая и  притягивающая  взоры,  открыла  дверь
подъезда, исчезла. Тарасов ждал,  что  она  оглянется,  но  крутая  дочь
крутых  родителей,  странно   зависимая   от   папашиного   партнера   и
заместителя, не оглянулась. Впрочем, настроение у Владислава от этого не
испортилось,  оно  так  и  осталось  приподнятым  и  радужным.  Интуиция
подсказывала, что знакомство  продолжится,  несмотря  на  все  проблемы,
огорчающие Яну. Которые, кстати, наверняка можно  было  решить  тем  или
иным способом.
   Зазвонил сотовый.
   Тарасов очнулся от грез, достал телефон.
   - Говорите.
   - Владислав Захарович, - заговорила трубка, вы где?
   Тарасов окончательно пришел в себя. Владиславом его  называли  только
два человека: воевода и князь ордена. Звонил ему воевода Николай.
   - Еду домой, - ответил он, трогая машину с места.
   - Подскочите, пожалуйста, на Новокузнецкую.
   - Буду через полчаса. Что-нибудь случилось?
   - Назрела необходимость срочной командировки.
   - Куда?
   - В Грузию.
   Тарасов,  наметивший  на  следующий  день  встречу  с  Яной,  испытал
разочарование и сожаление.
   - Задержаться на день-два нельзя? По личным... э-э, обстоятельствам.
   - Это очень важно? Тарасов помолчал, вздохнул.
   - В принципе, не очень.
   - Тогда жду. Дело не терпит отлагательств.
   - Понял. Еду.
   Вздохнув еще раз,  он  повел  машину  в  сторону  Новокузнецкой,  где
Русский  орден  имел  нечто  вроде  оперативного   штаба,   управляющего
деятельностью команд СОС. Еще была надежда,  что  ему  удастся  выкроить
часок на короткую встречу с понравившейся ему дев