очему они тоже не берутся помогать?
   - Потому что многие не хотят рисковать положением, вкладывать  деньги
в проекты, которые не дают скорого результата. - Лев  Людвигович  махнул
рукой, потянулся было к банке со сбитнем, но передумал.  -За  все  нужно
платить. Никто не желает платить вперед и думать о завтрашнем дне, вот я
и бегаю по кабинетам олигархов, пытаюсь найти спонсора.
   - К сожалению, у меня нет друзей с такими связями.
   - Ничего, справимся. Хочешь, фокус покажу?
   - Валяй.
   Лев Людвигович поспешил из кухни, жестом пригласив гостя следовать за
ним.
   Открыл шкаф в прихожей, вытащил оттуда штангу с коромыслом и железной
коробочкой на одном конце коромысла размером  с  два  кулака.  Подключил
устройство к розетке в гостиной.
   - Что это? - полюбопытствовал Андрей.
   - Демонстратор антигравитации, - прищурился Лев Людвигович.
   Зашелестел, разгоняясь, гироскоп.
   Федоров  подождал  немного,  глядя  на  экранчик  какого-то  прибора,
укрепленного  на  штанге,  щелкнул   переключателем,   и   коромысло   с
коробочкой, опущенное прежде почти до  пола,  вдруг  начало  подниматься
вверх.
   - Мощность образца всего пятьдесят ватт, - сказал Лев Людвигович, - а
поднимает килограмм массы. Точнее - нейтрализует вес тела массой в  один
килограмм. Моя летающая "тарелка" в деревне уже может поднять  человека.
Ну, как?
   - Здорово! -  искренне  восхитился  Андрей.  -  Если  только  это  не
розыгрыш.
   - Обижаешь, начальник, -  с  улыбкой  сказал  Федоров.  -  Этот  опыт
известен давно, однако лишь теория упругой квантованной среды  объясняет
его эффект  правильно.  Конечно,  это  не  прямая  антигравитация,  надо
признаться, но тем не менее  изменение  квантовой  плотности  вакуумного
поля налицо. Когда увидишь мой  энлоид  в  действии  -  поймешь,  что  я
занимаюсь серьезными вещами.
   - Я и так тебе верю. Зазвонил телефон.
   Лев Людвигович вздрогнул, меняясь в лице.
   - Неужели они?..
   - Кого-то ждешь? -  спросил  Андрей,  удивляясь  перемене  настроения
инженера.
   - Никого не жду. - Лев Людвигович снял трубку. - Слушаю.
   Что ему ответили, Андрей не услышал, но увидел,  как  потемнело  лицо
друга и побелели крылья носа.
   - Пошли вы все!.. - Федоров резко бросил  трубку  на  аппарат,  помял
лицо ладонями, криво улыбнулся, поймав  недоумевающий  взгляд  гостя.  -
Сволочи!
   - В чем дело?
   - Уже не первый раз звонят  какие-то  типы,  стращают,  грозят  башку
оторвать... Откуда  только  телефоны  мои  узнают!  Даже  по  мобильному
находят.
   - Ну, это в нынешние времена не проблема. Что они от тебя хотят?
   - Требуют, чтобы я прекратил работу над своими проектами.
   Андрей выпятил губы.
   - Ерунда какая-то! Кому это понадобилось - запрещать ученому работать
над какими-то теоретическими проектами?
   -  В  том-то  все  и  дело,  что  это  не  теоретические  проекты,  а
практические,   дающие   реальный   результат.   Больше    всего    этих
"доброжелателей" волнует как раз мой УР.
   - Реактор?
   - Да.
   - В чем там соль?
   -  Все  энергетические  процессы  в   конечном   итоге   сводятся   к
освобождению энергии из вакуумного поля, независимо от того, зажигаем ли
мы свечу или взрываем атомную бомбу. В У-реактора мы разгоняем с помощью
кумулятивных  взрывов  микрочастицы  -  обыкновенные  песчинки,  которые
ударяются о мишень и порождают ливни ядерных реакций с  очень  приличным
энерговыделением - до десяти миллиардов джоулей на килограмм массы. Хотя
и это не предел. Представляешь?
   - Нет.
   - Короче, одна опытная установка уже работает, та, которую мы создали
с Леоновым, она сейчас в Белоруссии. А вторую я потихоньку монтирую, вот
только средств не хватает.  Из-за  нее  и  разгорелся  сыр-бор.  Кстати,
начались  звонки  аккурат   после   моей   встречи   с   представителями
Министерства обороны. Сначала уговаривали не лезть в "закрытые"  области
науки, потом начали грозить.
   Лев Людвигович снова изобразил кривую улыбку.
   - И ты не знаешь, кто именно?
   - Увы, не  знаю.  Поэтому  и  перестраховываюсь,  поселил  Леночку  у
родственников, чтобы одна не оставалась,  пока  я  по  кабинетам  бегаю.
Ничего, не бери в голову, прорвемся, мне не впервой воевать с чинушами и
рэкетирами.
   Пойдем еще чайку глотнем.
   - Нет, спасибо, поздно  уже,  хозяйка  будет  волноваться.  -  Андрей
встал. - Рад был повидаться. В следующий раз уже ты ко мне заявишься.
   Лев Людвигович проводил гостя до порога.
   - Диана не звонит?
   - Встретились как-то раз  в  универмаге,  случайно,  с  ней  какой-то
мужичок был молодой, весь в коже, ну я и прошел мимо. А так не звонит.
   - Правильно сделал, что  ушел,  -  сказал  Федоров.  -  Она  в  нашей
компании никогда о тебе доброго слова не говорила, да и... - Он осекся.
   - Дело прошлое, - слабо улыбнулся Андрей. - Не будем ворошить.  Пусть
живет, как хочет. А тебе я посоветовал бы заявить в милицию об анонимных
угрозах. Делать они ничего не станут, но не принять заявление  не  имеют
права.
   Если же угрозы будут повторяться, то можно  и  в  Федеральную  службу
расследований пожаловаться.
   - Я подумаю.
   - Позвони, как вернешься.
   - Обязательно.
   Они обменялись рукопожатием, и Андрей вызвал лифт.
   По дороге домой он думал о том, что не перевелись на Руси  гениальные
умельцы, идущие на шаг впереди всей цивилизации, и что их по-прежнему не
признают ловкие дельцы от науки и преследуют "авторитеты" всех мастей.
   Анна Игнатьевна не спала.
   - Тебе только что звонили.
   - Кто? - Андрей посмотрел на  часы,  спохватился.  -  Извините,  Анна
Игнатьевна, что так  поздно  заявился,  у  друга  задержался,  давно  не
виделись. Так кто звонил?
   - Он не представился, - пожала плечами старая  учительница.  -  Голос
какой-то неприятный, ядовитый.  Я  его  спросила:  что  передать?  А  он
помолчал и выдал: пусть гостей  ждет,  должок  за  ним.  Что  за  гости,
Андрюша?
   Данилин вспомнил недавний "урок" во Дворце  спорта  и  понял,  что  в
покое его не оставят. Надо было срочно вырабатывать стратегию  поведения
с обиженным господином Лазаревым.
 
ОСТРОВ МАУИ, ГАВАЙИ 
 
XXI век, 16 ноября 
 
   Небо было  странным,  темно-бордовым,  кристаллическим,  с  блестками
звезд, и эти звезды мерцали не как звезды, а как искры костра.  Впрочем,
это и в самом деле были  не  звезды  -  кристаллики  полевого  шпата,  и
смотрел Владислав не на небо, а на стену пещеры, в центре которой  горел
костер. Послышались голоса:
   - Гроза возвращается.
   - Надо сказать командиру...
   - Успеем, пусть поспит еще пару минут...
   Однако  командир  группы  спецназа,  полковник  Владислав   Захарович
Тарасов, не спал. Он вспоминал...
   Сначала случился  кошмар  с  "Норд-Остом",  когда  чеченские  боевики
захватили ДК на Дубровке  с  восемью  сотнями  зрителей,  среди  которых
оказались и родители Тарасова,  решившие  сводить  на  мюзикл  внучку  -
двенадцатилетнюю   Марину,   дочку   Владислава.   Жена   Светлана    на
представление не пошла, она такие шумные молодежные тусовки  не  любила,
поэтому и осталась  в  живых.  Родители  же  и  дочка  домой  так  и  не
вернулись, став жертвами террористов в числе других ста двадцати  восьми
официально зарегистрированных погибших.
   Сам  Тарасов  в  это  время  находился  в  Северной   Корее,   будучи
сотрудником Службы внешней разведки. Узнав  о  трагедии,  он  вылетел  в
Москву на третий день после штурма Дворца, но  успел  лишь  на  похороны
близких. В гибель дочери он поверил, только увидев ее в  гробу.  В  одну
минуту он поседел и держался лишь на самообладании и  силе  воли.  Рядом
находилась превратившаяся в тень жена, которую надо было во что бы то ни
стало поддержать.
   Ему дали отпуск, и он две недели провел в Москве и на родине отца - в
Рязанской губернии, в деревне Чернава, вместе с женой, почти  потерявшей
интерес к жизни. Лишь его  присутствие  и  терпеливое  ухаживание,  а  в
особенности желание родить еще одного  ребенка,  не  позволили  Светлане
замкнуться и уйти в депрессию.
   В конце сентября они вернулись домой, и Светлана вышла на работу: она
работала старшим продавцом  в  детском  универмаге  на  улице  Народного
Ополчения. Владислав же снова улетел в Корею, хотя думал о своей  работе
меньше всего.
   Новая драма разыгралась уже в его отсутствие.
   Десятого  октября  в  подсобное  помещение  магазина,  где   Светлана
разбирала товар, вошел высокий и широкий,  как  шкаф,  рыжий  мужчина  с
усиками соломенного цвета и уставился на нее немигающим взором.
   - Сюда, к сожалению, нельзя, - мягко проговорила женщина. - Пройдите,
пожалуйста, в торговый зал.
   Мужчина продолжал молча смотреть на нее стеклянными глазами.
   - В это помещение посторонним вход  воспрещен,  продолжала  Светлана,
почувствовав  закрадывающийся  в  душу  страх.  -  Вы  наш   покупатель?
Пойдемте, я помогу вам выбрать покупку.
   - Почему нельзя? -  с  трудом  выговорил  посетитель;  говорил  он  с
отчетливым акцентом.
   Светлана повторила свои слова, добавив, что это  служебное  помещение
не является торговой зоной.
   -  Почему?  -  снова  спросил   незнакомец.   Светлана   растерялась.
Посетитель явно не понимал русского языка. Она позвала подругу Женю,  но
та не отозвалась, в то время как посетитель все продолжал твердить,  как
попугай, свое "почему".
   Затем он внезапно схватил Светлану за волосы и потащил за собой.
   -  Это  было  очень  страшно!   -   рассказывали   потом   Владиславу
шокированные происшедшим продавщицы. - Огромный разъяренный рыжий  мужик
таскал Свету по всему магазину за волосы, кидал на витрины, бросил ее  в
стеклянную дверь! Мы  кинулись  к  нему,  а  он  вдруг  отпустил  Свету,
фыркнул, как верблюд, повернулся.к нам спиной и спокойно удалился.
   Охранник подскочил было к нему,  но  он  показал  какую-то  книжечку,
сказал с акцентом: я есть дипломат неприкосновенни, - и ушел.
   Хулиганом  оказался  тридцатидевятилетний  британец   Роджер   Джордж
Уилсон. В  родной  Шотландии  мистер  Уилсон  занимался  посредническими
операциями,  но  разорился  и  решил  поработать  в  России  в  качестве
поставщика в Шотландию русских девушек. В универмаг на  улице  Народного
Ополчения он завернул случайно, посетив до  этого  ирландский  паб,  где
выпил несколько кружек пива.
   Все это Владислав выяснил уже  потом,  спустя  несколько  дней  после
случившегося. Светлана не стала беспокоить  мужа  по  таким  "пустякам",
однако по совету коллег написала заявление в милицию, которое  подписали
все свидетели хулиганской выходки иностранца.
   Но ходу ее заявлению не дали.
   Сначала Светлану Тарасову вызвали в ОВД "Щукино" и попросили  забрать
заявление в связи  с  тем,  что  мистер  Уилсон  "очень  раскаивается  и
является  ценным  партнером"  российских   бизнесменов.   Что,   кстати,
соответствовало истине.
   Светлана с таким поворотом дела не согласилась.
   Тогда ее вызвали в районную прокуратуру и снова попросили не затевать
тяжбу с иностранцем, ссылаясь на "некие важные обстоятельства". Светлана
показала работникам прокуратуры  свои  синяки  и  царапины,  медицинское
заключение о побоях, гневно спросила, сколько им  заплатили,  чтобы  они
замяли скандал, и ее отпустили. А на следующий  день  ее  сбила  машина,
которую милиции так и не удалось найти. Через  час  Светлана  умерла  по
дороге в больницу, прямо в салоне "Скорой помощи".
   Владислав прилетел из Кореи  на  следующий  день.  Отпускать  его  не
хотели, Москва не  дала  добро  на  похороны  жены  в  связи  с  важными
переговорами  делегации  России  в  Пхеньяне,  но  Тарасов  все  же   не
послушался, бросил все дела и примчался в столицу хоронить любимую.  Его
попытались вызвать "на ковер" к руководству, применить методы увещевания
и  давления,  и  тогда  он  просто  положил  на  стол  непосредственному
начальнику   рапорт   об   увольнении   "по   жизненно   важным   личным
обстоятельствам". И поскольку российская Фемида не  спешила  с  поисками
преступников, начал собственное расследование причин гибели Светланы.
   Благодаря  многочисленным  служебным  связям,  он  сумел   установить
обстоятельства случившегося, нашел сначала  иностранца  -  в  Шотландии,
умело пользуясь навыками спецназа, и жестоко избил его, сломав обе  руки
и челюсть.
   Расчетливо,  с  холодной  яростью  потерявшего  всех  своих   близких
человека.
   Потом  вышел  на  след  убийц,  исполнителей  преступления,   сбивших
Светлану, и убил их одного за другим, не пощадив никого!
   Его взяли, когда он вышел на заказчика  убийства  помощника  депутата
Госдумы Сясикова, непосредственно занимавшегося  прибыльным  ремеслом  -
торговлей девушками и отправкой их за рубеж.
   Взяли грамотно, быстро и жестко, так как обеспокоенные начавшейся  на
них охотой чиновники высшего эшелона власти, коррумпированного  чуть  ли
не на все сто процентов, задействовали лучшие  силы  Федеральной  службы
расследований (ФСР) - команду "Рэкс". Конечно, Владислав, в совершенстве
владевший искусством рукопашного боя, мог,  наверное,  освободиться,  но
для этого  надо  было  действовать  на  поражение,  убивать,  а  убивать
профессионалов,  виноватых  лишь  в  том,  что  они  выполняют   приказы
командования, он не хотел.
   Допрашивали его на резервной базе ФСР  в  подмосковном  Дягилеве.  Он
молчал.
   Его начали бить. На третий день допросов Владислав понял,  что  долго
не протянет. Следователи не хотели выяснять истину, им было приказано во
что бы то ни стало вытащить из пленника, что он знает, а останется ли он
после этого живым и здоровым, никого не интересовало.  И  тогда  Тарасов
разработал и привел в  исполнение  план  побега,  настолько  дерзкого  и
внезапного, что охрана базы не смогла  ему  помешать.  Правда,  пришлось
драться на пределе сил и стрелять, и, возможно, во время побега он ранил
не  одного  охранника,  однако  все-таки  смог  уйти   и   скрыться   от
преследователей.
   Домой  забежал  буквально  на  несколько  минут;  запасные  ключи  от
квартиры  хранились  у  соседки.  Умылся,   переоделся,   собрал   самые
необходимые вещи, одежду, забрал спрятанные в  тайнике  и  не  найденные
операми при обыске деньги и тут же  ушел.  Нагрянувшие  на  квартиру  по
плану перехвата охотники ФСР его там уже не застали.
   Зато на следующий день - Владислав переночевал у приятеля  -  к  нему
прямо в метро подошли мужчина  и  девушка,  на  которых  он  не  обратил
внимания, хотя следил за всеми подозрительными  лицами,  зная,  что  его
усиленно ищут, и предложили ему  следовать  за  ними.  Предложили  тихо,
спокойно, не повышая голоса.
   Одно мгновение он колебался,  начинать  ли  схватку  в  переполненном
вагоне метро или подчиниться судьбе, но девушка, уловив его колебания, с
мягкой   полуулыбкой   добавила:   "Мы   не   из   Федеральной    службы
расследований",  -  и  Владислав  расслабился,  вдруг  почуяв  изменение
психофизического фона: люди, выследившие его, не желали ему зла.
   На площади Маяковского они вышли из метро и  сели  в  поджидавшую  их
отечественную "Волгу-3111". Мужчина сел рядом  с  Тарасовым,  девушка  -
рядом с водителем, белобрысым парнем с веснушчатым лицом.
   - Кто вы? - повернул голову к соседу Владислав.  Тот  молча  отвернул
мочку левого  уха,  на  которой  с  обратной  стороны  был  вытатуирован
силуэтик летящего сокола.
   - Не понял.
   - Русский национальный орден, - оглянулась девушка.
   - Никогда не слышал  о  существовании  такого  ордена,  -  озадаченно
покачал головой Тарасов. - Что это такое и с чем его едят?
   - Все скоро узнаете, - пообещал спутник девушки; внешность  его  была
так  неприметна,  что  забывалась   тут   же,   как   только   Владислав
отворачивался.
   - Значит, вы не имеете отношения к силовым структурам?
   - Имеем, но совсем не такое, о каком вы думаете.
   - Интересно... А вы, часом, не ошиблись?
   - Нет.
   Владислав хмыкнул, ощущая волну уверенности, исходившую от спутников.
   - Как вам удалось меня выследить? Я вроде бы профессионал, но  слежки
не заметил.
   - Мы тоже профессионалы, - буднично, без тени  рисовки  или  насмешки
ответил мужчина.
   Больше они не разговаривали.
   "Волга" выехала на Волоколамское шоссе,  пересекла  МКАД  и  свернула
направо,  по  указателю  "Пенягино".  Проехали   Пенягинское   кладбище,
свернули  за  заправкой  налево  и  через  полкилометра  остановились  У
сплошного бетонного забора  с  металлическими  воротами,  окрашенными  в
зеленый цвет,  с  красными  звездами  на  створках.  Рядом  с  воротами,
врезанное в забор,  располагалось  небольшое  одноэтажное  строение  без
окон, но с дверью, на которой красовалась табличка:
   "В/ч 2112. Посторонним вход воспрещен".
   Владислав напрягся.
   Девушка достала мобильный телефон, сказала негромко:
   - Мы прибыли.
   Выслушала ответ, спрятала телефон.
   Владислав, понимая, что машина подъехала  к  какой-то  военной  базе,
начал было прикидывать варианты бегства отсюда, но  в  это  время  дверь
строения распахнулась и порог переступил плотного телосложения мужчина в
форме полковника Российской армии.  Выглянувший  охранник  проводил  его
глазами до "Волги" и скрылся за дверью.
   Девушка вышла.
   Полковник сел на ее  место,  снял  фуражку.  Волосы  на  его  крупной
круглой голове были короткими и седыми.
   - Поехали, лейтенант.
   "Волга"  развернулась  и  оставила  за  собой  площадку   въезда   на
территорию неизвестной базы.
   Полковник оглянулся. Глаза у него были светлосерые, цепкие, умные и -
в глубине - властно-беспощадные.
   - Кто вы? - разжал челюсти Тарасов.
   - Полковник Родарев, Всеслав Антонович,  начальник  двенадцатой  базы
Управления спецопераций ФСБ. Остальное  узнаете  чуть  позже,  Владислав
Захарович, не возражаете?
   - Откуда вы меня знаете?
   - Поговорим и об этом.
   - Куда мы едем?
   - Ко мне домой. Я живу тут рядом,  в  Пенягине,  потерпите  несколько
минут.
   Попетляв немного, "Волга" остановилась у шестиэтажного  жилого  дома,
стоящего на берегу довольно большого пруда. Высадив пассажиров, она  тут
же уехала.
   Родарев повел Владислава и молчаливого коллегу к дому.
   Поднялись на третий этаж недавно отремонтированного, судя по запахам,
здания. Ни консьержа, ни охранника в  подъезде  Тарасов  не  увидел,  но
почему-то был уверен, что дом охраняется и не слабо.
   Квартира начальника базы ФСБ  оказалась  трехкомнатной,  но  лишенной
уюта и жилого духа. То ли полковник здесь почти не жил,  то  ли  не  был
женат, и квартиру заботливые женские руки не убирали.
   - Проходите, - отступил он в сторону, - обувь можете не снимать. Жена
уже полгода гостит у родственников, сын недавно женился и живет у  тещи,
и я обитаю тут один. Да и то редко. Степаныч,  свари  кофейку,  пока  мы
побеседуем с полковником Тарасовым.
   Спутник Родарева без слов удалился на кухню.
   Хозяин пропустил гостя в большую комнату, где располагались старинный
комод, стол с вычурными ножками,  диван  и  пианино.  На  крышке  комода
стояла  цветная  фотография  в  рамке:  улыбающийся,  загорелый   хозяин
квартиры, лет на двадцать пять моложе нынешнего, хотя уже  с  сединой  в
волосах, миловидная женщина с косой через плечо и юноша  -  копия  отца,
лет четырнадцати от роду.
   Родарев поймал взгляд Тарасова, кивнул.
   - Моя семья: жена  Нина  и  сын  Ратибор.  Присаживайтесь,  Владислав
Захарович, разговор у нас будет долгий.
   - На какую тему? - осведомился Тарасов, не двигаясь с места.
   - Не торопите события, я все скажу.
   - Надо понимать так, что я ваш пленник?
   - Отнюдь.
   - А если я сейчас повернусь и уйду, ваш Степаныч не выстрелит  мне  в
спину?
   - Конечно, нет, - спокойно сказал Родарев. - Вы свободны,  полковник,
хотя и в пределах допустимого. Я имею в виду, что следаки ФСР  вас  рано
или поздно вычислят и возьмут, и тогда даже мы будем бессильны  чем-либо
вам помочь.
   - Я умею прятать концы в воду.
   - Н