Глаза  его  посветлели   и   буквально
засветились изнутри медвяно-желтым блеском.
   Инженер вздрогнул, шире раскрывая глаза.
   - Горячо!..
   Данилин разогнулся, вытер окровавленные ладони снегом.
   - Кровь больше идти не будет. Но потом все равно его надо к  хирургу.
Я не могу достать пулю. Она повредила вену, в этих условиях восстановить
стенку сосуда не удастся.
   - Ничего, наши врачи быстро его прооперируют, сказал Гроза. - Давайте
я отвезу его на базу.
   - Встать сможешь? - посмотрел на раненого Тарасов.
   Инженер встал, опираясь на протянутые руки, наступил на  поврежденную
ногу, прикусив губу, с удивлением оглянулся на Данилина.
   - Не болит!
   - Я заговорил рану, - пожал плечами Андрей. -Можете идти,  только  не
особенно нагружайте ногу.
   Бойцы с уважением глянули на освобожденного пленника.
   - Вам цены нет, - проворчал  Нос.  -  Присоединяйтесь  к  отряду,  мы
похлопочем перед начальством.
   - Спасибо, - вежливо покачал головой Данилин.
   - Нет, серьезно.
   - Отставить болтовню! - нахмурился Тарасов. - Батон, Хохол,  возьмите
минивэн, отвезите Анатолия Михалыча на базу, к хирургу. Остальные  -  по
машинам.
   - Куда едем? - осведомился Гроза..
   - Сначала ко мне домой,  мне  кое-что  проверить  надо...  Потом  все
соберемся у воеводы.
   - А трупы куда?
   - Я вызову наших чистильщиков, пусть позаботятся о трупах,  а  заодно
выяснят, что это за спецгруппа здесь была. Если она подчиняется князю...
   - Тот монгол был телохраном князя, - заговорил Буй-Тур. - Я с ним уже
встречался. Кроме того, мы там нашли вот это. - Он подал Тарасову значок
в форме глаза.
   - Знакомая штучка.
   - И я о том же.
   - Ладно, разберемся, садитесь.
   Внезапно рация в ухе  Тарасова  сыграла  мелодию  консорт-вызова.  Он
отошел в сторону.
   - Как дела, полковник? - раздался в наушнике голос воеводы Николая.
   - Норма, - ответил Тарасов. - Ранен Инженер, но  не  тяжело,  пуля  в
ноге.
   Мы возвращаемся.
   - Успели?
   - В самый раз.
   - Сколько их было?
   - Десять штыков. У одной из девиц обнаружен значок в форме глаза.
   Это знак принадлежности к российской  масонской  ложе  под  названием
орден Власти. Главой ордена является  патриарх  Русской  неохристианской
церкви Николай Етанов. Это его  люди,  группа  особого  назначения,  так
сказать.
   - С ними был телохран князя...
   - Ничего удивительного, князь сотрудничает с Етановым,  они  росли  в
одном  городе  и  даже  учились  в  одной  школе.  Телохран   -   лишнее
свидетельство их связи.
   Но я звоню по другому поводу: убит воевода Спирин.
   Тарасов оглянулся на своих подчиненных и на освобожденных  пленников,
выглядывающих из машин, сдержал проклятие.
   - Когда это случилось?
   - Полчаса назад его тело нашли на льду Москвы-реки в районе Крымского
моста.
   - Как он там оказался?
   - Вопрос не по адресу. Известно лишь, что воевода добился аудиенции у
Пресветлого, но, видать, не дошел.
   - Как он погиб?
   - Удар в грудь. Очень мощный  удар.  Сломаны  ребра,  грудная  клетка
вдавлена, сердце буквально сплющено.
   - Черт!
   - Именно, полковник, словно черт копытом ударил, -  невесело  пошутил
воевода. - На базе вам лучше не появляться, езжайте сразу  ко  мне,  там
обсудим положение.
   - Инженера надо в больницу...
   - Я привезу хирурга. До связи.
   Рация замолчала.
   - Что там, командир? - осведомился Гроза.
   - Убит воевода Спирин, - глухо ответил Тарасов, направляясь к  джипу.
- Поехали.
   За Кольцевой автодорогой разделились.
   Хохол, Нос и Батон пересели в минивэн к Инженеру и бывшим пленникам и
поехали к воеводе.
   Тарасов, Хан и  Гроза  на  джипе  воеводы  отправились  к  дому  Яны.
Недоброе предчувствие, терзавшее душу  Владислава  на  протяжении  всего
пути, выросло в тревогу. Яна не отвечала на звонки, а ее  мобильный  был
заблокирован. Оставалась маленькая надежда, что она все-таки  решила  не
оставаться дома одна и поехала к родителям.
   Однако надежда не оправдалась.
   Дома девушки не было. Никто  на  длинное  пение  Дверного  звонка  не
отреагировал и к двери не подошел.
   - Ключа нет? - поинтересовался Гроза.
   Владислав отрицательно качнул головой.
   - Не помнишь, какой здесь замок?
   - По-моему, один с защелкой, наподобие английского, второй  фигурный,
и засов.
   - Если дверь закрыта на засов, придется ломать.
   - Если бы Яна была дома, она бы уже подошла.
   Гроза достал небольшой пенальчик, в  котором  лежал  необычной  формы
инструмент, похожий на вилку, нож и шило одновременно.
   - Хорошо, что я всегда ношу с собой зубочистку.
   Тарасов усмехнулся. "Зубочисткой" лейтенант называл отмычку.
   Замок щелкнул.
   - Все правильно, это однозубый "англичанин",  его  расческой  открыть
можно.
   А второй не заперт.
   Гроза потянул за ручку, дверь открылась.
   Тарасов бесшумно шагнул в прихожую, принюхиваясь к запахам квартиры и
прислушиваясь к ее тишине. Ноздрей коснулся чужой недобрый запах,  запах
страха и опасности.
   В гостиной все выглядело, как и до ухода Владислава,  лишь  на  ковре
валялся разбитый бокал и темнело пятно впитавшегося в ворс вина. Тарасов
заглянул в спальню Яны, потом в спальню родителей, в туалетную  комнату,
никого не обнаружил и вернулся в  гостиную.  Глаз  зацепился  за  клочок
бумаги, выглядывающий из-под вазы с цветами. Владислав вытащил свернутый
листок с надписью:
   "Позвони". Чуть ниже был нацарапан номер мобильного телефона.
   Он вздохнул с облегчением и тут же сглотнул ком в  горле.  Почерк  не
принадлежал Яне.
   - Записка? - полюбопытствовал Гроза, вернувшийся из кухни.
   Вместо ответа Владислав набрал указанный номер. После долгой паузы  в
трубке заговорил сухой мужской голос:
   - Полковник Макаров?
   - Да, - мрачно ответил  Тарасов,  не  сразу  вспомнив  свое  нынешнее
"псевдо".
   - Кто говорит?
   - Вы нас очень разочаровали, полковник, - продолжал голос,  игнорируя
вопрос. - Ваша самодеятельность будет вам дорого  стоить.  Ваша  дама  у
нас. Если до семи часов вечера первого января вы не приедете туда,  куда
мы укажем, она умрет.
   - С кем я говорю, черт побери?!
   - Не перебивайте! Вы прикажете своим солдатикам отправиться на базу в
Бескудниково - мы проследим за ними, а сами - без оружия  -  явитесь  ко
мне для переговоров. Запоминайте адрес: Серебряный Бор, улица  Березовая
- бывшая Первая линия, дом девять. Запомнили?
   - Идите к дьяволу!
   - У вас четырнадцать часов, полковник. Решайте,  жить  вашей  подруге
или нет.
   Это решает Господь...
   - На все моя воля, полковник! Я вас жду. В трубке загудело.
   Тарасов некоторое  время  смотрел  перед  собой  ничего  не  видящими
глазами, очнулся от прикосновения.
   - Они взяли ее? - с утверждающей интонацией спросил Гроза.
   Тарасов кивнул.
   - Кто?
   - Не знаю. Велено приехать по указанному адресу... для переговоров.
   Гроза хмыкнул, переглядываясь с Батоном.
   - Может быть, это князь?
   - Нет смысла гадать.
   - Так давай съездим. Ребят вызывать?
   - Я должен быть один.
   - Хорошо, ты будешь один, а мы - где-нибудь поблизости. Куда ехать?
   - В Серебряный Бор.
   - Там моя девушка живет, - оживился Хан. -Я неплохо знаю те места.
   - Отставить, - поморщился Тарасов. - Я пойду один. Выходите.
   - Ты прямо сейчас поедешь?
   - Мне дали время до семи часов вечера. Едем к воеводе, посоветуемся.
   - Вот это правильно, нечего пороть горячку.
   Хан и Гроза вышли.
   Тарасов  окинул  взглядом  гостиную  Яны,  представляя,  как  девушку
хватали грубые руки, затыкали рот, связывали, выносили  из  квартиры,  и
дал в душе клятву убить всех, кто похитил его любимую ради своих гнусных
целей.
 
ДЕРЕВНЯ СУКОННИКОВО 
 
Новогодняя ночь 
 
   Глубокой ночью в спящую  деревню  тихо  въехала  машина  иностранного
производства, но  с  костромскими  номерами  -  "Опель"  -  фургон.  Она
остановилась у первого жилого дома, к крыльцу которого была протоптана в
снегу узкая дорожка.
   Фары погасли.  Хчоп-нула  дверца.  Из  кабины  выбралась  на  дорогу,
укрытую недавно прошедшим снежком, темная фигура, сверкнул фонарь.
   Скрипя  снегом,  фигура  двинулась  к  дому,  подсвечивая  под  ноги,
постучала в дверь. Долгое время  никто  не  открывал.  Потом  за  дверью
послышался старческий голос:
   - Кого нелегкая несет в такую познь?
   - "Скорая помощь", - буркнула фигура. -  Нам  нужна  дача  профессора
Федорова.
   - Не знаю никаких прохвессоров.
   - Открой,  дедушка,  людям  помочь  надо.  Загремела  щеколда,  дверь
приоткрылась. На  пороге  появился  старик  в  наброшенном  на  исподнее
тулупе, со свечой в руке. Свет свечи упал на фигуру, и стало видно,  что
это рыжебородый монах в черной рясе, отороченной мехом. На груди у  него
висел странный крест в виде человеческой фигуры с выпученными глазами на
прямоугольной голове.
   - У вас здесь живет ученый Федоров, - продолжал монах сиплым голосом.
- Его жена заболела.
   - Кажись, есть один  вченый,  -  согласился  старик,  почесываясь.  -
Вторая изба с краю. Токмо он под Новый год уехал, кажись.  Хоча,  могеть
быть, и приехал обрат.
   - Приехал, приехал. Проспал ты, дед. А ты один живешь или с семьей?
   - Дети в городе, старуха уехала к родственникам, один я нонича.
   - Значит, второй дом с краю, говоришь?
   - Там Граиха ране жила, да  преставилася,  царствие  ей  небесное.  -
Старик перекрестился. - А дочка Граихина  хату-то  и  продала  какому-то
вченому. Труба у них новая и ворота крашены.
   -  Спасибо,  дед.  -  Монах  достал   из   складок   рясы   пистолет,
выстрелил,проследил за падением тела, впихнул его ногой в сени и  закрыл
дверь. Вернулся к машине.
   - Вторая изба с другого краю.
   "Опель" двинулся дальше, урча мощным мотором, миновал центр деревни с
магазином, освещенным фонарем на столбе. Остановился у хаты,  купленной,
по словам старика, "вченым". Из  кабины  вылезли  на  снег  три  фигуры:
монах, женщина в дубленке и мужчина в камуфляжной форме. Подсвечивая под
ноги фонарями, все трое направились к дому Федорова. Осмотрели замок  на
двери, потолкали ворота.
   - Все закрыто, придется ломать, - проворчал мужчина в камуфляже.
   - Окно выбей, - посоветовала женщина, закуривая.
   - Соседи услышат.
   - Уберем, если услышат.
   Мужчина, увязая в снегу по колено, перелез палисадник и в  три  удара
выбил раму ближайшего окна, скрылся в доме.  Через  минуту  появился  во
дворе, загремел засовами, приоткрыл створку ворот.
   - Заезжать будем?
   - Нет, - коротко ответила женщина.
   - Осторожнее, там внутри черт ногу сломит.
   - Кот, обыщи хату, - распорядилась женщина.  -Вдруг  документы  какие
найдешь, чертежи или дискеты. Спиридон, загляни  в  сарай.  Здесь  тачка
недавно стояла, может, бензин отыщется.
   Мужчины разошлись.
   Тот, кого предводительница отряда назвала  Котом,  включил  фонарь  и
начал шарить по комодам, столам и шкафам в хате, то и дело  наступая  на
какие-то лопающиеся под ногами зерна.  Заинтересовавшись,  он  нагнулся,
разглядывая рассыпанное по полу пшено.
   - Что за хрень?!
   Разогнуться и понять, что происходит, он уже не смог. В глазах  вдруг
потемнело, воздух застрял в  легких,  сердце  остановилось.  Он  выронил
фонарь,  схватился  руками  за  горло,  попытался   разорвать   воротник
комбинезона, не сумел  и  повалился  на  пол,  судорожно  царапая  грудь
ногтями. Попытался крикнуть, но изо  рта  вырвался  только  тихий  хрип.
Дернувшись несколько раз, он затих.
   В углу комнаты сгустился мрак, бесшумно - несмотря на пшено на полу -
переместился к упавшему, превратился в зыбкую человеческую фигуру. То ли
призрак, то ли оборотень без плоти, поднял фонарь и направился к  двери,
обретая массу и форму того, кто только что умер от неизвестных причин.
   Монах в это время включил свет  в  сарае,  осмотрелся  и  вернулся  к
начальнице.
   - Там  действительно  лаборатория,  хламу  полно,  какие-то  железные
машины стоят, но бензина нет.
   - Принеси канистру из багажника.
   Монах послушно направился за канистрой. Женщина в дубленке подошла  к
сараю, заглянула в распахнутую дверь. Ее внимание привлекла  конструкция
на верстаке, и  она  подошла  ближе,  разглядывая  металлический  шар  с
рычагами, опутанный проводами.
   Что-то прошелестело за спиной, будто легкий сквознячок.
   Она оглянулась, и на голову ей рухнул потолок...
   Монах вернулся во двор с канистрой бензина в руке, никого не увидел и
позвал:
   - Хильда!
   Никто ему не ответил. Только в  сарае  что-то  стукнуло,  послышались
легкие потрескивания, словно по рассохшимся половицам шагала  женщина  в
сапожках. Монах кивнул сам себе, вошел в сарай, ища глазами спутницу.
   - Вот, принес... - Он не договорил.
   Перед ним в воздухе образовалась тень  с  глазами,  в  которых  горел
ледяной огонь приговора.
   - Изыди, антихри... -  Монах  бросил  канистру,  попятился,  доставая
из-под полы рясы пистолет.
   Но рука его вдруг перестала слушаться, ноги ослабли, стали ватными, в
сердце вошла острая боль.  Задохнувшись,  монах  прижал  руки  к  груди,
покачнулся и упал навзничь. Глаза его так и остались открытыми,  полными
предсмертного ужаса.
   Текучая  тень  выбралась  из  сарая,  неслышно   пересекла   двор   и
растворилась в темноте ночи.
   В кабине "Опеля" сидели двое, водитель и пассажир на заднем  сиденье,
куривший сигарету. Они почти не  разговаривали,  изредка  перебрасываясь
односложными репликами.
   Прошло несколько минут с момента выхода группы, однако в  доме  и  во
дворе ничего не изменилось, не было слышно голосов ушедших, и покой ночи
не нарушало ни одно движение.
   - Что они там копаются? - буркнул тот, что сидел  сзади.  -  Всего-то
делов - облил углы бензином и поджег.
   - Сходи, поторопи, - предложил водитель. Куривший  затянулся,  открыл
дверцу и выдохнул дым уже снаружи, за пределами кабины. Больше он ничего
не успел сделать.
   Чья-то рука зажала ему рот, рванула голову влево. Раздался хруст.
   Курильщик обмяк, не издав ни звука.
   - Ну, что застрял? - оглянулся водитель. - Кабину выстудишь, мороз на
улице.
   Он вдруг увидел два светящихся ледяных глаза,  глядящих  на  него  из
темноты, выговорил оторопело:
   - Ты чего, Макс?!
   - Спи! - раздалось в ответ.
   Водитель вздрогнул, шире открывая глаза, хотел было достать пистолет,
но руки не слушались, в  голове  раздался  гитарный  звон,  она  поплыла
куда-то, качаясь на невидимых волнах,  и  водитель  уже  не  видел,  как
обладатель светящихся глаз, человек-тень  легонько  прижал  ему  пальцем
сонную артерию.
   Постояв немного возле "Опеля" с работающим двигателем, человек, легко
уничтоживший группу зачистки,  которую  послал  в  Костромскую  губернию
глава ордена Власти для ликвидации последних "очагов утечки информации",
связанных с работой Льва Людвиговича Федорова, обыскал салон автомобиля.
Затем втащил в салон тела убитых - вынес их по  очереди  из  дома  и  со
двора, погасил свет в сарае, запер двери и ворота, сел за руль.
   Машина сдала  назад,  до  площади  с  фонарем,  развернулась  и  тихо
двинулась к выезду из деревни. У крайнего дома  остановилась.  Водитель,
не выключая мотора, заскочил в дом, с минуту колдовал над телом старика,
тяжело раненного в грудь, перенес его  в  горницу,  уложил  на  кровать.
Потом постучал в дверь соседнего дома, дождался,  пока  ему  откроют,  и
попросил соседку поухаживать за раненым.
   Снова сел в машину.
   Двигатель заворчал громче,  "Опель"  тронулся  с  места  и  пропал  в
темноте.
   Перекрестившись, пожилая  женщина  в  пуховом  платке,  накинутом  на
голову и плечи, побежала к хате старика.
   "Опель" между тем миновал село Никольское, выехал на Галичское шоссе,
повернул к городу, но двигался недолго. Водитель, ориентируясь только по
ему известным приметам, свернул налево, разогнал машину и, выпрыгнув  из
нее на ходу, направил с моста в реку. Проломив ограждение моста, "Опель"
упал на лед и взорвался.
   - Порядок! - проворчал человек, отряхиваясь. - С Новым годом, господа
мерзавцы. Передайте там, в аду, что пастухи нам не нужны.
   Отойдя полкилометра от  места  падения  "Опеля"  в  реку,  он  сел  в
стоявший у обочины шоссе серебристый "Ягуар" и уехал.
   "Опель" догорел - за это время мимо не проехала ни одна машина, шоссе
в новогоднюю ночь  пустовало,  -  и  стало  совсем  темно.  Лишь  звезды
равнодушно смотрели на лес,  поле  и  дорогу,  не  желая  вмешиваться  в
суетные дела людей.
 
ТАРАСОВ 
 
1 января 
 
   Шел уже четвертый час длинной новогодней ночи, когда Тарасов, оставив
джип во дворе, вошел в коттедж воеводы в  сопровождении  Хана  и  Грозы.
Дверь открыл молчаливый охранник с автоматом через плечо,  и  по  одному
этому  факту  -  охрана  владений  обычно  перед  гостями   воеводы   не
показывалась - можно было судить о тревожной атмосфере, царящей в  доме.
Бойцы группы ждали  своего  командира  в  гостиной,  о  чем-то  беседуя.
Воевода показался на винтовой лестнице, ведущей на второй  этаж,  махнул
рукой и скрылся, бросив:
   - Я сейчас.
   - Ну, что там, командир? - заметил Тарасова Хохол.
   - Где Инженер? - вопросом на вопрос ответил Владислав.
   - Спит, - ответил Нос. - Приезжал врач, вытащил пулю, все нормально.
   - А где наши подопечные?
   - Разъехались, кто куда.
   - Как это разъехались?!
   - Полковник со своим  телохраном  вызвал  своих  орлов  и  направился
куда-то отдыхать. Куда  поехали  Данилин  с  дамой,  неизвестно,  он  не
сказал. Пообещал позвонить. А что, надо было их не отпускать?
   - Одной заботой меньше. - Тарасов сел в кресло, помял лицо  ладонями.
- Лишь бы не попались снова.
   Появился воевода, а вместе с ним сурового вида мужчина в  свитере.  У
него были усы и седоватая бородка,  придававшие  ему  вид  представителя
творческой интеллигенции - художника или артиста.
   - Знакомьтесь, - произнес Николай. - Валентин Платонович,  полковник,
начальник службы целеуказаний.
   Тарасов пристально оглядел человека, подчиненные которого не  однажды
выводили группу СОС на цель и еще ни разу не ошиблись. Встав, пожал  ему
руку.
   - Не ожидая вас увидеть, Валентин Платонович.
   - Обстоятельства, - отрывисто бросил главный "наводчик" СОС. - У  нас
серьезные проблемы. Воевода в курсе, обсудите с ним  ситуацию,  я  скоро
вернусь.
   Он вышел.
   Тарасов покачал головой, глядя ему вслед.
   -  Если  уж  такой   человек   рискует   "засветиться",   дела   наши
действительно неважнецкие.
   - Что случилось, Владислав Захарович? - сказал Николай, ощупывая лицо
Тарасова проницательными серыми глазами. - У вас похоронный вид.
   - Какие-то мерзавцы похитили его  девушку,  -  ответил  за  командира
Гроза.
   Воевода нахмурился.
   - Так... Кто?
   Тарасов сел, посмотрел на него снизу вверх.
   - Подозреваю, что это люди  князя  Шельмина,  которому  мы  подложили
хорошую свинью, освободив полковника Буй-Тура. Или... - Он  помолчал.  -
Или наш "доброжелатель" из-за бугра.
   - Махаевски.
   Тарасов кивнул,  Воевода  пригладил  волосы  на  затылке,  задумчивой
прошелся по комнате, сел напротив.
   - Рассказывайте.
   Владислав коротко поведал ему историю с возвращением и поисками Яны.
   Подсевшие ближе бойцы группы смотрели на  командира  с  удивлением  и
недоверием, потрясенные известием. По их мнению, такого просто не  могло
случиться ни с кем из них, а тем более с командиром. Лишь Гроза  и  Хан,
знавшие о похищении, нет  реагировали  на  рассказ,  оглядывая  интерьер
гостиной, отделанный под старину: длинный  деревянный  стол,  деревянные
кресла, сундуки, лавки вдоль стен, коллекции деревянных  ковшей,  ложек,
изделий из дерева на стенах, домотканые дорожки  и  коврики,  рушники  с
орнаментами, красивые занавески.
   - Они все-таки опережают нас, -  проговорил  Николай,  когда  Тарасов
закончил. - На полшага, но опережают. Боюсь, князь уже доложил первому о
вашей "измене", полковник. Возможны осложнения.
   - У вас же есть  доказательства