что-то напоминающее корону из бычьих  рогов и
под руки, с пением и завыванием, подвели к старому пню.
     Образовалась   процессия,  возглавляемая  коронованным  победителем   и
девчонкой, одетой  в травы.  Толпа  людей двинулась вслед  за  парой  вокруг
поляны, затянув хвалебные гимны богам.
     Пока торжественная процессия ходила по кругу, жрецы  сооружали  посреди
поляны шалаш  из  веток  и  наряжали  его разноцветными  лентами,  цветами и
травой. Ближайшие к шалашу огни загасили, а процессия закончила наконец свой
путь  у  его  входа. Но босоногая девчонка  внезапно вырвала  руку из ладони
коронованного парня и  обернулась в  мою сторону. Она не могла меня видеть в
тени  деревьев,  но внезапно  я  ощутил,  как  подбираются  ко  мне  ледяные
щупальца.  Мертвенный холод  охватил меня,  я  отшатнулся, едва сдержавшись,
чтобы  не убежать.  Девчонка отвела свой жуткий взгляд, вновь схватила парня
за  руку и  под дружные  завывания  и смешки  толпы ввела его в шалаш. После
этого песнопения возобновились с еще большим энтузиазмом.
     Девушки, плескавшиеся в воде во время испытания огнем, вылезли вслед за
своим  временным   пленником,   который,  впрочем,  остался  вполне  доволен
проведенным в реке временем.
     Молодежь на поляне завела танцы с прыжками. Несколько человек поджигали
и  пускали катиться к реке колеса от телег, обмотанные  соломой и вымазанные
смолой. Я смотрел, как катится горящее  колесо, подпрыгивая на неровностях и
теряя  хлопья  огня,  вслед за  ним бежали мальчишки с факелами,  выкрикивая
какие-то  песенки. Колесо достигало  реки  и  с шипением погружалось в воду.
Жрецы гадали по тому, как катится колесо, хорош ли будет урожай в этом году.
Колеса горели все время, пока катились. Но одно сбилось с пути, ударившись о
кочку, упало, не докатившись до  реки. Жрецы остались  недовольны, потрясали
кулаками, обещали найти виновника.
     Закончив  пускать  горящие колеса, парни похватали головни из костров и
принялись гоняться  друг за другом. То и дело  кто-нибудь  прыгал в воду, от
реки доносился девичий визг и хохот парней.
     Люди  разбредались  парочками по лесу, стремясь внести  и  свою лепту в
оплодотворение земли и всего остального, что удастся. Собственно говоря, мне
это занятие  тоже не показалось чуждым, тем более что я  давно уже  бродил в
одиночестве. О том,  что главной моей  целью было разузнать дальнейший путь,
я, опьяненный медовухой и любовным томлением, начисто позабыл.
     Мне  показалось,  что  завести  знакомство  у  воды  будет легче,  и  я
спустился к реке. Белокурая девушка, вылезающая  из воды, поскользнулась  на
мокрой траве  и едва  не  упала, я  подхватил ее под  руку  и помог удержать
равновесие.  Она  улыбнулась, сверкнув  ровными  белыми  зубками.  На  щеках
заиграли ямочки.
     - Ты из охотников? - спросила она. - Я тебя прежде не видела.
     - Угу, - я был готов согласиться с любым ее предположением.
     Подхватив девушку под руку, я повел ее к кострам.
     - И чего только жрицы  нашли в Маре, - зло шипела девушка. - А она, как
только  прошла посвящение, такой надменной  стала. А сама-то  тощая, у нее и
здесь-то еще ничего нет, и визжала она в шалаше, будто ошалелая.
     -  Как  ты только  расслышала? - усмехнулся я. - Ведь все так голосили,
что даже собственного соседа слышно не было.
     -  А  я  за шатер пробралась,  там  много  чего слышно было,  - девушка
почему-то всхлипнула и отвернулась.
     Мы  почти  достигли поляны  с  кострами. Я  обнял девушку  за  плечи  и
попытался прижать к себе. Она отстранилась и пробурчала:
     - И не думай, стану я с первым встречным, как же. Вот  добегу  до воды,
если ты меня не догонишь, то и не возьмешь.
     Я бы догнал, но настаивать на этом не стал, а лишь спросил:
     - А если все равно возьму?
     - Силой? - Глаза  девушки  округлились.  -  Да  ты что, охотник, неужто
гнева Богини не боишься?
     - Вот и подумай, есть ли у тебя право отказывать мне? Ты же должна, ну,
ради плодородия.
     Девушка бросила на меня гневный взгляд,  полный презрения, и попыталась
высвободиться  из моих объятий. Внезапно я догадался, почему  она выбиралась
из воды. Видно, я не первый, кто получил у нее отказ. Мое предположение, что
у воды девушки должны охотней знакомиться, было нелепо.
     Белокурая  красавица  уже  собралась покинуть меня,  как  вдруг  на нас
налетела другая девушка, вихрь  ее рыжих волос промелькнул перед моим лицом.
Она  взвизгнула, смутилась, подхватила мою  спутницу  под  руку и  спросила,
смеясь:
     - Неужто не успела добежать до реки?
     - Как зовут твою веселую подружку? - спросил я у белокурой.
     Рыженькая девушка покраснела под моим взглядом, принялась  разглаживать
несуществующие  складки на платье, натягивая ткань так, что она вырисовывала
симпатичные  девичьи  формы.  Я даже зубами  щелкнул, когда  тонкая ткань на
мгновение продемонстрировала мне две аппетитные, словно яблочки, выпуклости.
     Моя  первая знакомая бросила  на  рыжую разъяренный  взгляд и процедила
сквозь зубы:
     - Рыжая потаскушка  Ивора, - потом добавила возмущенно: -  Моим  именем
ты, охотник, даже не поинтересовался!
     - Стыдно не быть потаскушкой в такую ночь, - парировала ее выпад Ивора.
     - Я разделяю твои глубокие  религиозные убеждения, милая Ивора, ты  уже
бегала к реке?
     - Бегала, - хихикнула Ивора,  взяла меня под  свободную  руку  с другой
стороны от белокурой и, притворно вздохнув, доверительно произнесла:
     - Ужасно  устала бегать,  прямо с  ног  валюсь от усталости.  Будь  что
будет, никуда больше не побегу.
     Я высвободил свою руку из-под локтя первой  девушки,  чье имя мне так и
не захотелось узнать, и сказал тихо, чтобы не услышала Ивора:
     - Извини, милая, но мне пора выполнить свой долг перед вашим урожаем.
     Девушка злобно глянула на Ивору и прошипела:
     - Может, сегодня она  и бегала к реке, но  только чтоб  подмыться после
очередного ухажера.
     Ивора  фыркнула,  но  промолчала.  Когда  мы  отошли  от  костров,  она
остановила меня. Я увидел слезы в ее глазах.
     - Это неправда, - пробормотала она, - Линка злая и завистливая, она так
про всех говорит. У меня и вправду один раз это было, но не сегодня. Давно и
всего один раз.
     Я обнял Ивору за плечи  и, вдохнув сладкий аромат ее тела, подумал, что
меня мало интересует, сколько раз у нее это было. Вслух я сказал:
     - Никто не любит злых и завистливых девушек. Пойдем, прогуляемся.
     Ивора улыбнулась и  прижалась ко мне. Так, обнявшись, мы направились  к
краю поляны и углубились в лес. Но как только мы скрылись в гуще леса, Ивора
решительно отстранилась от меня и заявила:
     -  Ты  не  из наших,  ведь  так? Линка  сказала, что  ты охотник, но  я
охотников знаю, мой брат ушел к  ним, ты не из  них. У тебя  и  лука  нет, и
одежда другая, и выправка. Ты - чужак!
     Я остановился, с удивлением разглядывая девушку. Если распознала во мне
чужого, чего же ради заманила меня  в  лес? Ведь  еще на поляне среди  людей
кричать надо было: чужак!
     -  Ну, говори,  зачем пробрался  в наше племя?!  -  повелительным тоном
приказала она.
     - Угу, пробрался, - согласился я. - Чтобы похитить одну глупую девушку.
     Ивора беспокойно оглянулась и  вновь принялась разглаживать свое платье
и разглядывать меня. Внезапно ее глаза округлились, она прошептала:
     - Похитить? Это она тебя послала, да? Ты - демон!
     Я опешил.
     - Кто это - она?
     Ивора съежилась и, кивнув куда-то в сторону, ответила:
     - Она. Наша Великая Госпожа. Девушка зарыдала и,  выставив руки вперед,
словно желая защититься от меня, продолжала:
     - Она  ведь  знает,  что я одна во всем  виновата. Она сказала  тебе об
этом? Только меня нужно наказать! Никто больше не должен пострадать. Ты ведь
не убьешь никого, кроме меня?
     - О чем ты, девушка? - Удивлению  моему не было предела. - Ты ошиблась.
Я не хочу  убивать ни  тебя,  ни кого другого.  Я просто странник,  случайно
проходивший мимо вашего племени и задержавшийся здесь,  потому как появилась
возможность поесть  и выпить. Все, что  мне  нужно, это разузнать дальнейший
путь.
     - Это правда? Ты просто чужак, а не демон, посланный Великой Госпожой?
     - Какой еще Великой Госпожой? О  ком ты? Ивора по-прежнему  протягивала
перед собой  руки, растопырив  пальцы, чуть  привстала и  выгнулась  вперед,
спросила громким шепотом:
     - Разве сам ты не человек? Почему ты  спрашиваешь  меня о Богине? Разве
ты ее не знаешь?
     Я понял,  что Ивора говорит о Великой Богине, и  удивился, как не понял
этого сразу, ведь и сам я нередко называю ее Госпожой.
     - Тебе не нужно бояться меня, Ивора.  Все мы дети Богини.  Я опешил  от
твоего напора и  не понял тебя. Чем ты так  провинилась перед ней, что ждешь
от нее смерти?
     - Я - преступница, - горестно вздохнула Ивора  и затравленно посмотрела
на меня.
     - Значит, ты не выдала меня, потому что сама боишься наказания?
     -  Наказания? Ты не понимаешь!  Наказание придет само. Мне не  избежать
гнева богов, но я не хочу быть наказанной жрецами.
     - Что ты натворила?
     - Я тайком пробралась в священную рощу.
     - Тебе запрещено ходить в рощу?
     - Нет,  в обычное время  нет. Но  в дни ритуалов там можно быть  только
посвященным. А я... - Ивора  охватила  голову руками и  всхлипнула:  - И что
только понесло меня туда?
     - Что же ты там такого увидела?
     - Ты что, разве можно об этом говорить? - возмутилась Ивора. - Думаешь,
я выдам тебе, чужаку, наши священные тайны?
     - Думаю, что выдашь, - рассмеялся я. - Ты ведь еле сдерживаешься.
     Ивора  сердито сверкнула глазами и  надменно отвернулась.  Я  расстелил
плащ  на траве  и  уселся  в ожидании  рассказа.  Промолчав некоторое время,
девушка начала говорить быстро, взахлеб:
     - Он... мой друг... он запретил мне туда ходить, сказал, что так должно
быть, что он сам хочет этого. Сказал, что жрецы помогут  ему навсегда уйти к
Великой Госпоже.  А я не удержалась, хотела посмотреть, правда ли он уйдет к
ней. Жрецы  привязали  его к Большому  дереву в роще.  Потом  они  танцевали
вокруг него и пели. А потом вышла Мара...
     - Мара? Это та девчонка, из-за которой была драка?
     - Девчонка! О,  ты не знаешь ее, она жрица,  очень  сильная. Теперь она
наша  королева.  Она  вышла  к  Большому  дереву и...  - Ивора всхлипнула  и
замотала головой, - было так много крови, а все  плясали как безумные. Мара,
она  знаешь  какая, она  чует  все  и знает многое.  Она  вдруг взвизгнула и
указала жрецам в мою сторону. Мне стало страшно, и я побежала. Но моя лента,
которую  я  повязала вокруг лба, зацепилась за ветку  дерева, я торопилась и
оставила ее  там.  Жрецы  найдут  ее  непременно, а  по ней легко определить
хозяйку. Сегодня  меня не тронули, чтобы не нарушать обычая,  но завтра... -
Ивора всхлипнула.  - Да мне ведь все равно, что будет завтра. Непосвященный,
проникнувший в тайну Богини, не доживет до утра. Она накажет его и умертвит.
     Ивора посмотрела на меня вызывающе.
     - И ты решила найти себе защитника? - догадался я.
     - Я много чего решила, - серьезно проговорила Ивора  и села подле меня.
- Мне страшно, и я не смогла бы провести  эту ночь одна. Если я переживу эту
ночь, то  месть Богини  меня уже не настигнет, а  чтобы  избежать  мести  ее
жрецов,  мне нужно  будет бежать из племени. Ты,  странник,  возьмешь меня с
собой? Я отблагодарю тебя, ты не пожалеешь, что взял меня.
     - Вот что, красавица. Я не стану защищать тебя  от Богини,  но  позволю
идти  некоторое время со мной, если ты способна мне  поведать,  что за земли
находятся за лесом.
     - Такие же леса, как этот, - грустно сказала Ивора. - Такие же племена,
как  наше. Дальше  начинаются  горы, а еще дальше  есть  большие городища. Я
много  знаю  о  тех  землях,  я  далеко  ходила  с  охотниками.  А  куда  ты
направляешься, откуда ты?
     - Я с острова, который называется Альбион, того, что лежит на западе от
ваших земель, туда я и направляюсь, - я слегка приобнял девушку и продолжил:
- Подумаешь, увидела какой-то ритуал. Я видел их немало, однако боги пока не
умертвили  меня за это. Твой  друг знал, на что  идет,  и добровольно принял
смерть.
     - Неужто кто-то готов принять добровольно такую ужасную смерть?
     -  Ну  что ты,  смерть  его  была не так  ужасна. Его, конечно,  опоили
чем-то. Что может быть лучше, чем умереть и попасть в объятия к Богине? А ты
горюешь от жалости не к нему, а к самой  себе. Это с  ним у тебя было первый
раз, да? Но он предпочел не тебя, а вашу Госпожу.
     Ивора склонила мне на плечо головку.
     - А ты кого предпочитаешь? Я усмехнулся.
     - Хочешь, возьму тебя с собой? - спросил я и откинулся на землю.
     - На свой чудесный  остров? - Ивора прильнула ко мне,  ее пышные волосы
упали мне на лицо и попали в рот. - Ты возьмешь меня туда, да?
     Я крепко обнял ее и почувствовал, как девушка напряглась в моих руках.
     - Глупо сидеть вот так и ждать смерти, - сказал я ей наставительно, - к
тому же Богиня благоволит к тем, кто в этот день служит ей.
     - Я ведь и закричать могу, - пригрозила она.
     - Ты ведь и на поляне закричать могла, если бы захотела.
     - Думаешь, она простит меня, если я отдамся тебе? - спросила Ивора.
     Она освободилась  из  моих  объятий  и  скинула с  себя  платье.  Потом
обнаженная улеглась рядом со мной. Выкатилась луна, в ее свете  тело девушки
казалось  серебристым. Ивора  раскинула  руки,  глубоко  задышала, ее волосы
разметались по траве.
     - Иди ко мне, - позвала она.
     Я нагнулся  к ней, увидел, как блестят ее глаза, как мерцают  в  лунном
свете рыжие кудри.
     -  Обещаю, ты  не пожалеешь,  что взял меня  с собой, - быстро говорила
Ивора в  перерывах между поцелуями, - я покажу тебе дорогу и все расскажу  о
тех землях и буду ласковой, вот увидишь.
     Ивора закрыла  глаза и подалась  вперед, приникла  ко  мне всем  телом,
теплым  и  податливым.  Охваченный  страстным  желанием,  я потерял  чувство
времени и реальности, во всей  Вселенной  были  только я  и Ивора и ощущение
бесконечного падения.
     Пробуждение наступило внезапно,  меня разбудил гомон голосов.  Всходило
солнце,  и  люди пели гимны,  его приветствуя. Где-то  неподалеку  несколько
девушек  затянули  славящую   песню  с   некоторым  запозданием,  но  быстро
выровнялись и подстроились под общий темп.
     Я вспомнил, что  обещал Иворе  взять ее с собой,  и, откровенно говоря,
раскаялся в  этом.  Чего не  пообещаешь девушке,  томимый любовным желанием.
Можно было бы тихо  уйти, пока она спит. Но тогда жрецы найдут  ее и, скорее
всего, убьют. Я вспомнил мертвые глаза Мары. Придется помочь Иворе добраться
до  какого-нибудь селения. Но  там я  непременно  ее оставлю.  Мне не  нужна
спутница, она задержала бы  меня.  Ее нужно кормить,  заботиться о  ночлеге,
подстраиваться под нее, а мне необходима свобода.
     Лес пробуждался, и  я решил,  что нам с Иворой пора  уходить, пока люди
нас  не обнаружили. Не открывая глаз, я протянул руку, рассчитывая не только
разбудить  девушку,  но  и  насладиться  еще  раз  ее  близостью.  Моя  рука
прогрузилась  во  что-то мягкое, склизкое,  хлюпающее. Я  удивленно отдернул
руку и открыл глаза. То,  что я увидел в следующий момент, потрясло  меня: я
лежал  в луже крови,  среди кусков человеческого  тела. Вокруг меня, на мне,
подо мной была  кровь, я словно оказался  в одном из своих обычных кошмарных
снов. Но это было явью.
     Некоторое время  я  ошарашенно сидел, разглядывая  клочья кожи  и плоти
вокруг  меня. А  потом я увидел голову с рыжей копной волос, перепачканных в
крови  и  грязи. Голова валялась в нескольких шагах  от меня. В лесу  звучал
гимн, воспевающий солнце.
     Внезапно  истошный  женский визг  перекрыл хор голосов.  Из раздвинутых
кустов  выглядывала  белая, как полотно,  Линка.  Она  замерла, я  вскочил и
воскликнул:
     - Это не я! Клянусь, это сделал не я.
     Девушка исчезла в кустах, и в следующее мгновение раздался ее вопль:
     - Волк!!!
     - Где? - услышал я чей-то спокойный голос. - Покажи мне его.
     Из кустов вышла Мара, худая, босоногая девчонка с глазами мертвеца. Она
была, как и вчера, голой, если  не считать травы, едва прикрывавшей ее тело.
Сквозь траву я разглядел маленькую, еще не  сформировавшуюся  девичью грудь.
Мара по-детски наклонила голову, разглядывая меня, и тихо сказала:
     - Вот ты каков.
     И начала  медленно  поднимать  свои  худенькие  ручки. В  тот момент  к
нестройным девичьим воплям присоединились и мужские басы.
     - Волк! Волк! -  всюду затрещали кусты. Крик вырвал меня из оцепенения,
я  побежал.  И  начался гон, и снова  за мной мчалось нечто, непостижимое  и
ужасное. Я бежал без оглядки, даже не осознавая, кого боюсь больше: толпы ли
людей, вооруженных вилами и кольями, надрывающихся псов, мертвенного взгляда
девчонки  или того,  чье  присутствие теперь постоянно чувствовал, кто  гнал
меня, как  настоящий охотник, того, кто, несомненно, был страшным убийцей, и
на чей счет я отнес  кровавую смерть  Иворы. И опять  я  мчался, не разбирая
дороги, сквозь заросли колючего  кустарника, по  болотистой топи, скатывался
по  крутым склонам  оврагов и карабкался вновь.  Земля мелькала  под ногами,
ветки хлестали  меня по лицу, все  слилось в бесконечный  поток из деревьев,
криков людей, лая собак и протяжного  свиста  охотников.  Я бежал бесконечно
долго, потеряв ощущение времени.
     Уже не  слышно было позади погони, ни  лая  собак, ни криков людей, а я
все бежал сломя голову, подгоняемый собственным страхом, не обращая внимания
на хлещущие  меня  ветки деревьев. Я бежал, задыхаясь от ужаса, бежал  не от
людей и собак, а от того кошмара, что произошел  среди ночи. Потом  я уже не
бежал, а стоял на месте, а лес, крича, топая и лая, кружился вокруг  меня. И
внезапно все оборвалось,  и наступила  тишина, долгая, бессмысленная тишина,
поглотившая  и  лес,  и  людей, и  воспоминания.  Тишина накрыла  меня своим
крылом, спасла от преследовавшего меня безумия, успокоила  и спрятала. Потом
тишина превратилась  в небытие, долгое, сладостное, исцеляющее. Вне времени,
вне сознания моя душа парила, свободная от мыслей, от страданий, от страхов.

Глава 13
     Чудище из Медвежьего Оврага
     Внезапно  тишина оборвалась.  Нагрянули,  ворвались  в  сознание  песнь
малиновки и крик каравайки,  к ним подключились журчание ручья и тихий шепот
леса. Голова закружилась от дурманящих сладких запахов. Щека ощутила влажную
листву.
     Я лежал не  шевелясь, не открывая  глаз, наслаждался  холодной  росой и
пряными  запахами. Где-то  неподалеку раздавался зловещий шепот  и  хлюпанье
болотных жителей, поджидавших  свою  добычу. К  шепелявым  голосам добавился
шепот  крандов - духов,  живущих  в низком  кустарнике. Эти хитрые создания,
абсолютно  не похожие  на дриад, пересмеивались и  отпускали  издевательские
шуточки  в  адрес  бесчувственного волка. Но делали они  это  довольно тихо,
опасаясь,  что  волк  может   просто  спать.  Ничего  удивительного,  кранды
отличались  от дриад не только хитростью,  но  и  трусостью. Но волки всегда
любили крандов, этих маленьких травяных созданий.  Я лежал,  делая вид,  что
сплю, и про себя посмеивался, представляя, как встрепенутся кранды и в ужасе
разбегутся прочь, когда я решу внезапно подняться.
     Голоса мелких духов смолкли, и я почуял дриад. Их было несколько. Когда
они приблизились, я услышал их голоса. Они обсуждали, что им со мной делать.
Вслушиваясь  в их предложения, я  решил  все же продемонстрировать им, что я
жив, и открыл глаза.
     Прямо перед моим лицом висела огромная ягода земляники, мне стоило лишь
пошевелить губами, и земляника растаяла у меня во рту. Теперь я ощутил голод
и, приподнявшись на локте,  принялся поедать землянику -  любимое  лакомство
волков. Мое лицо стало мокрым от росы, я тонул в ее прохладе, холодны