ожение на полу, нежели
то, в котором их оставили нападавшие. Затем он снял шелковые занавеси  из-за
алтаря и прикрыл тела. Стражник с дрожащими руками и ногами,  приблизился  к
нему. Затем за их спинами раздался шум, потом крик - это остальные стражники
вошли в храм.
   "Здесь могут быть и другие", - сказал Адон, указывая на лестницу, ведущую
в центр храма.
   "Живые?" - сказал стражник. "Другие...живы?"
   Жрец промолчал, понимая, что они могут найти лишь еще  больше  смерти.  В
одном он был точно уверен - он не найдет  здесь  тех  целебных  снадобий,  о
которых ему говорили.
   Адон остался в храме, даже когда остальные уже не смогли терпеть ужасного
запаха. Он попытался  помолиться  за  усопших,  но  нужные  слова  никак  не
приходили в голову.

***

   Келемвор отвернулся от окна. Он проверил комнату Миднайт и обнаружил, что
она еще не вернулась от Эльминстера. Он вернулся в свою комнату, но так и не
смог заснуть. Некоторое время он раздумывал над идеей отправиться  в  дом  к
Эльминстеру и поговорить с Миднайт, но понял, что его попытка будет тщетной.
   Затем, когда  он  вновь  посмотрел  в  окно,  он  увидел,  что  чародейка
приближается к башне. Воин наблюдал, как она проходит мимо стражи и входит в
Спиральную Башню. Несколько мгновений спустя в его дверь постучали. Келемвор
сел на край кровати и провел рукой по лицу.
   "Кел?"
   "Да", - ответил он. "Входи".
   Миднайт вошла в комнату и закрыла за собой  дверь.  "Я  зажгу  свечу?"  -
сказала она.
   "Ты забыла, что я?", - сказал Келемвор. "Я вижу твои черты в лунном свете
словно смотрю на тебя при свете дня".
   "Я ничего не забыла", - сказала она.
   Миднайт была одета в длинную накидку с капюшоном, которая вполне заменила
собой ту, что она потеряла. На поверхности кулона играли крошечные  огоньки.
Келемвор был удивлен тем, что она забрала его назад, но не  стал  беспокоить
ее расспросами.
   Миднайт  сняла  капюшон  и  встала  перед  воином.  "Я  думаю  нам  нужно
поговорить", - сказала она.
   Келемвор медленно кивнул. "Да. О чем?"
   Миднайт пробежалась рукой по своим длинным волосам. "Если ты устал..."
   Келемвор поднялся на ноги. "Я устал, Ариель".
   "Не называй меня так".
   Келемвор вздрогнул. "Миднайт", - сказал он,  сделав  глубркий  вздох.  "Я
думал, что мы уйдем  отсюда  вместе.  Ты  должна  была  доставить  сообщение
Мистры, затем мы забыли бы обо всей этой истории и были бы свободны!"
   Миднайт выдавила небольшой, болезненный смешок. "Свободны? Что мы с тобой
знаем о свободе, Кел? Вся твоя  жизнь  подчинена  проклятию,  с  которым  ты
ничего не можешь поделать, а я лишь пешка в играх богов!"
   Она отвернулась от него и прислонилась к  комоду.  "Я  не  могу  уйти  от
этого, Кел. У меня есть обязательства, которые я должна исполнить".
   Келемвор подошел к ней и, грубо схватив за плечи, повернул к себе  лицом.
"Обязательства перед кем? Перед незнакомцами, которые забудут твое лицо, как
только ты отдашь свою жизнь во имя их спасения?"
   "Перед Королевствами, Келемвор! Мои обязательства перед Королевствами!"
   Келемвор отпустил ее. "Тогда похоже нам не о чем разговаривать".
   Миднайт накинула капюшон. "Это не просто проклятие, так? Вс„ и все  имеют
свою цену. Твои условия не подходят для меня, Кел. Я  не  могу  отдать  себя
тому, кто не хочет сделать тоже самое для меня".
   "О чем ты говоришь? Разве я ушел из этого места? Разве  я  покинул  тебя?
Завтра мы начнем готовиться к войне. Есть  большая  вероятность,  что  я  не
увижу тебя снова, пока не закончится битва. Если мы вообще выживем".
   На некоторое время воцарилась тишина.
   "Ты бы хотел уйти отсюда, так?" - сказала Миднайт. "Если бы я согласилась
пойти с тобой, то ты бы не задумываясь ушел сегодняшней ночью".
   "Да".
   Миднайт глубоко вздохнула. "Тогда ты был прав. Нам не о чем говорить".
   Она потянулась к двери, но Келемвор окликнул ее. "Моя награда", -  сказал
он. "Эльминстер обещал мне награду, но не сказал, что это будет".
   Губы Миднайт задрожали во тьме. "Я рассказала ему о  проклятие,  Кел.  Он
думает, что сможет избавить тебя от него".
   "Проклятие...", - рассеянно произнес Келемвор. "Тогда я правильно  сделал
что остался".
   Волосы Миднайт упали на ее лицо.
   "Он бы и так помог тебе, черт побери..."
   Она открыла дверь. "Миднайт!" - крикнул Келемвор.
   "Да", - сказала она.
   "Ты все еще любишь меня",  -  сказал  Келемвор.  "Я  знаю  это.  Это  моя
награда, помнишь?"
   Миднайт напряглась. "Да", - тихо произнесла она. "Это все?"
   "Все".
   Миднайт закрыла за собой дверь и оставила Келемвора смотреть в темноту.

Отголоски войны

   Морнгрим узнал о жестоком нападении на Храм Тайморы за несколько часов до
рассвета. Был вызван Эльминстер, который встретился со  своим  правителем  у
ворот храма. Когда мудрец прибыл на место, Адон все еще был там.
   Вскоре появилась и  бард,  Шторм  Силверхэнд.  На  ней  был  одет  символ
Харперов, серебряная луна и арфа на ярко-синем фоне.  Ночной  ветерок  нежно
трепал ее серебряные волосы, разметывая их, и делая ее  похожей,  скорее  на
мстительного призрака, нежели  на  человеческую  женщину.  Ее  доспехи  были
серебристого цвета, она прошла мимо своего правителя и мудреца, не произнеся
ни слова приветствия.
   Морнгрим даже не попытался остановить ее. Вместе этого, он вместе  с  ней
вошел в оскверненный храм, и  в  почтительной  тишине  они  осмотрели  место
побоища. Почти мгновенно их  внимание  привлек  символ  Бэйна,  изображенный
кровью жертв. Позже,  когда  Шторм  разговаривала  со  стражниками,  которые
обнаружили произошедшее, Адон выдвинул предположение, что причиной нападения
стали целебные снадобья. Также возможно было, что эта атака была  направлена
на то,  чтобы  подорвать  боевой  дух  войск  Шедоудейла.  Шторм  Силверхэнд
подозрительно осмотрела жреца,  как  она  делала  это  с  каждым  незнакомым
человеком связанным с произошедшей трагедией.
   "Кровь на его руках из-за его заботы об усопших", - сказал Эльминстер. "У
него не было злого умысла. Он невиновен".
   Шторм повернулась к Монгриму, ее лицо  было  искажено  яростью.  "Харперы
пойдут с тобой, Лорд. Вместе мы отомстим за эту трусливую подлость".
   Затем она ушла, не в силах более сдерживать свое горе. Морнгрим  приказал
своим людям опознать усопших и похоронить их. Старый мудрец, стоящий рядом с
правителем заговорил тихим голосом.
   "Бэйн - Бог Раздора. Не удивительно,  что  он  пытается  расстроить  нас,
поразив наши сердца и сделав нас уязвимыми для его нападения", - сказал  он.
"Мы не должны допустить этого".
   Морнгрим затрясся от ярости. "Не допустим", - сказал он.
   Несколько часов спустя, после возвращения в  Спиральную  Башню,  Морнгрим
зашел к своему другу и союзнику,  Турбалу,  который  сейчас  спал  глубоким,
здоровым сном. Турбал не говорил с той самой  ночи,  как  магия  Эльминстера
возвратила его из Зентил Кипа  и  он  предупредил  Морнгрима  о  готовящемся
нападении на Долины.
   "Я видел страшные вещи, Турбал. Служители были  зарезаны  словно  псы.  В
моем сердце горит ярость, мой старый друг. Она угрожает разрушить мои  оковы
здравого разума". Морнгрим склонил  голову.  "Я  жажду  их  крови.  Я  жажду
мести".
   Подобная ярость делает тебя бешеным псом, не способным победить, когда-то
давно говорил Турбал. Остуди огни в твоем сердце, и пусть разум  ведет  тебя
сквозь залы мести.
   Морнгрим стоял так до самого рассвета, пока Хавскгард  не  вызвал  его  в
комнату совещаний.
   В  эти  ранние  утренние   часы   были   согласованы   последние   детали
приготовлений, и Келемвор бы потрясен тем прогрессом, которого они  добились
за последние несколько дней. Он стоял рядом с Хавскгардом, а сам старый воин
сплачивал сотни солдат, которые были наняты на защиту Шедоудейла. Многие  из
них для того, чтобы добраться до Шедоудейла,  вынуждены  были  пройти  через
ужасы Перевала Гноллей и Ущелья Теней. Они знали, что произойдет с Долинами,
если они не смогут отбросить Бэйна и его армии. Прозвучали крики сплочения и
Келемвор понял, что как и все остальные, занес свой кулак в воздух.
   Затем наступила монотонная работа, хотя никто не  жаловался.  Торговцы  и
строители трудились бок о бок с солдатами, и к наступлению полудня в  районе
Краг Пула, по дороге к Вунлару начали вырисовываться линии обороны.  К  краю
главной дороги  с  северо-восточной  части  долины  были  подогнаны  телеги,
груженные  камнями  и  мусором  из  руин  Замка  Краг.  Эти  материалы  были
использованы для построения могучих укреплений.
   Вокруг рабочих, на земле и в деревьях, лучники готовились защищать дорогу
и  окружить  зентильские  войска,  которые  должны   были   приблизиться   с
северо-востока. До битвы могло быть еще много дней, но лучники понимали, что
они должны быть готовы каждое мгновение.
   После того, как их работа была окончена, они стали терпеливо ждать.  Небо
было ясным, почти без единого облачка. Деревья  вокруг  были  полны  звуков,
которые можно было принять как небольшую  компенсацию  за  бесконечные  часы
вырубания деревьев, оттачивания  кольев,  выкапывания  ям  и  покрывания  их
заново.  Стрелки  проделали  воистину  огромную  работу,  готовя  ловушки  и
потайные места.
   Однако они были не одиноки в своей работе. Им помогали бригады из города,
возглавляемые градостроителями из Сюзаила. Когда пришли новости о вторжении,
градостроители гостили у  своих  родственников  в  Шедоудейле.  Они  помогли
разместить различные  преграды  на  пути  армии  Бэйна,  и  остались,  чтобы
составить детальные маршруты для отступления через  лес.  Конечно  же  карты
должны были быть запомнены и уничтожены задолго до появления войск Бэйна.
   Работа кипела, но по мере того как проходил день и лучники возвращались в
город, они были вынуждены оставлять все больше  и  больше  людей  на  охрану
ловушек и для их правильного  размещения.  С  каждым  человеком  оставленным
наблюдать за ловушкой  или  посланным  на  разведку,  конструирование  новых
западней  затягивалось.  Но  даже  люди,  оставленные  в  лесу  хотели  быть
полезными еще до наступления битвы. Особенно лучники,  которые  использовали
это время, чтобы получше изучить  участок  леса,  который  они  должны  были
защищать.
   Эти лучники, которые первыми должны  были  столкнуться  с  приближающимся
врагом, проводили часы, изучая каждый звук леса, достигая полной гармонии  с
природой. Любой звук или след, не походивший на обычный порядок вещей тотчас
был бы замечен. Они мало разговаривали и вместо  этого  отрабатывали  подачу
сигналов руками, которые бы помогли заранее узнать о приближении врага, если
бы он напал днем. С другой стороны, если бы враг напал ночью, у них  имелись
специальные сигнальные фонарики.
   Теперь им ничего не оставалось делать, кроме как ждать.
   Терпеливо.

***

   Келемвор получил задание обойти  множество  кузниц,  которые  целый  день
ковали щиты, мечи, кинжалы и доспехи для тех,  кто  вынужден  был  сражаться
лишь с голой грудью и храбростью. С помощью двух помощников,  воин  наблюдал
за погрузкой оружия в телеги.  Затем  Келемвор  проверил  мастеров,  занятых
изготовлением стрел и луков для лучников.
   На перекрестке у таверны "Старый Череп" кипела совсем  другая  работа.  У
фермы Джаелы Силвермейн и на другой стороне дороги, чуть дальше на восток, у
фермы Сулкара  Редо,  возводились  соломенные  стены,  которые  должны  были
сдержать атаку зентильских лучников, когда они  достигнут  города.  Товарный
склад Верегрунда был пуст. Когда битва закипит на  улицах  города,  из  него
должен был выскочить небольшой отряд и застать противника врасплох.
   Морнгрим сам отобрал наблюдателей, которые должны были зажечь  сигнальные
костры на Холме Харперов и известить о прибытии  врага.  Для  этого  задания
годились лишь люди у которых не было семьи, не  было  жен,  которых  бы  они
могли оставить вдовами. Прежде чем отослать их,  правитель  лично  проверил,
чтобы они были хорошо  снабжены,  так  как  им  возможно  предстояло  долгое
ожидание.
   Распределение припасов началось с самого раннего утра, но это было  почти
нескончаемое занятие. Джаэля Силвермэйн и ее рабочие доставили  пайки  мяса,
хлеба и свежой воды каждому из отрядов. Также они развезли палатки и одеяла,
но их уже на всех не хватило.
   В другой части города, Сайрик прибыл на  мост  через  Ашабу  и  сразу  же
заметил возмущение в рядах "своих" людей. Во-первых  ни  один  из  людей  не
хотел соглашаться со своим назначением. Каждый из них  хотел  участвовать  в
битве в первых рядах, нежели ждать шанса, что второй  отряд  сил  противника
появится с запада. Во-вторых, что было главнее, они  не  хотели  подчиняться
приказам незнакомца. Сайрик ненавидел отдавать приказы тем, кого  он  считал
отрядом грубых, крикливых кретинов.
   Но прежде чем Сайрик даже успел подумать о том, как навести порядок среди
своих людей, ему пришлось столкнуться с большим числом беженцев.
   Беженцы собирались у реки. Лодки, которые должны были  переправить  их  в
Мистлдейл еще не подоспели и Сайрик приказал нескольким  солдатам  проверить
самочувствие стариков и детей, а сам в это время пытался собраться с мыслями
и организовать нормальную рабочую обстановку. Прогуливаясь среди  семей,  он
был поражен тем какая сила сияет в их глазах.
   Идиоты, - подумал  Сайрик.  Разве  они  не  понимают,  что  возможно  они
покинули свои дома навсегда? Вор понял, что никак  не  может  отделаться  от
идеи, которую подсказал ему Марек - повернуться и  присоединиться  к  врагу,
если нет никакого другого выбора кроме смерти. Кроме всего,  чем  он  обязан
этим людям? Если бы не Миднайт, то он уже давно бы ушел отсюда.
   Большинство беженцев были  дети,  или  те  кто  не  мог  сражаться  из-за
возраста или немощности. Все они стояли и смотрели, как воины рыли канавы на
обоих концах моста. Они знали, что эти люди скорее бы умерли,  защищая  свои
дома, но также они знали, что их бегство убьет большинство  солдат  быстрее,
чем любая зентильская стрела или меч.
   Но пока беженцы наблюдали,  люди,  работающие  на  мосту  замедляли  свою
работу.  Большинство  из  них  громко  возмущались,  критикуя  темноволосого
человека, который расхаживал среди них и отдавал приказы.
   Внезапно дюжина  людей  бросила  свои  лопаты  и  вылезла  из  наполовину
выкопанной канавы, над которой они трудились вот  уже  несколько  часов.  Их
лидер,  громила  по  имени  Форестер,  позвал  Сайрика,  который  вместе   с
остальными солдатами копал на другом конце моста.
   "Хватит!" - крикнул Форестер, его волосы  прилипли  к  его  потному  лбу.
"Наши братья готовы положить свои жизни на восточной границе, чтобы защитить
долину! Я говорю, что мы присоединимся к ним! Кто идет со мной?"
   Большинство солдат на стороне Форестера побросали свои лопаты и собрались
вокруг длинноволосого воина. Некоторые из солдат на стороне Сайрика крикнули
в поддержку плана Форестера и также побросали свои лопаты.
   Сайрик покрепче сжал рукоятку  лопаты  и  стиснул  зубы.  "Проклятье!"  -
прошипел он, и повернувшись, чтобы выбраться из  канавы,  заметил,  что  все
беженцы смотрят на него. Его взгляд  остановился  на  юной  матери,  которая
стояла не более чем в двенадцати  шагах  от  него.  В  ее  взгляде  читалась
тревога не о ее ребенке, а о самой себе.
   Сайрик  отвел  взгляд  и  взбираясь  наверх,  думал  о  своих  родителях,
оставивших его, когда он был еще ребенком. Форестер и его люди с обнаженными
клинками уже шли через мост, когда Сайрик преградил им путь. Хотя он  и  был
бы счастлив отпустить этих людей на верную смерть, он не мог  поставить  под
сомнение свою власть.
   "Отойди  в  сторону!"  -  крикнул  ему  Форестер.  "Иначе  тебе  придется
искупаться в реке!"
   "Возвращайтесь к работе", -  невозмутимо  ответил  Сайрик.  "У  нас  есть
приказ от Лорда Морнгрима и мы должны охранять этот мост".
   Форестер засмеялся. "Охранять от чего  -  от  садящегося  солнца?  Ветра,
дующего нам в спину? Битва развернется на востоке. Уйди с дороги".
   Форестер приближался, но Сайрик и не думал отступать. "Ты трус", - сказал
Сайрик.
   Форестер внезапно остановился. "Храбрые слова для трупа",  -  сказал  он,
поднимая  свой  меч.  Клинок  сверкнул  на  солнце,  но  Сайрик  так  и   не
пошевелился, даже не попытавшись достать свое оружие.
   Вор сжал губы и указал на беженцев. "Посмотри туда".
   Беженцы сгрудились на берегу Ашабы. В глазах каждого из них сиял страх.
   "Ты жаждешь славы?  Ты  хочешь  расстаться  со  своей  никчемной  жизнью?
Прекрасно. Но готов ли ты заплатить за это ценой их смерти?"
   Клинок Форестера дрогнул. Вокруг начал подниматься гул голосов.
   "Уйдите отсюда и кто тогда  защитит  их?  Даггердейл  кишит  прихвостнями
Бэйна! Отдайте этот мост и вы сами приподнесете Шедоудейл в руки врага!"
   Сайрик повернулся спиной к Форестеру. "Останьтесь со мной и вы останетесь
с Шедоудейлом! Что ты скажешь? Что скажете все вы?"
   Тишина. Сайрик ждал, что клинок гиганта поразит его в спину.
   "За Шедоудейл", - раздался крик.
   "За Шедоудейл!" -  раздалось  еще  больше  голосов.  Затем  хор  громких,
воодушевленных голосов подхватил клич. Даже беженцы присоединились к нему.
   "За Шедоудейл!" - раздался голос прямо за спиной Сайрика. Он повернулся -
Форестер высоко воздев свое оружие, кричал вместе с остальными.
   "Да", - наконец произнес  Сайрик,  и  наступила  тишина.  "За  Шедоудейл.
Теперь возвращайтесь к работе".
   Солдаты с новыми силами взялись  за  лопаты,  и  вдалеке  Сайрик  заметил
первую из лодок, которые должны были доставить беженцев в безопасное место.
   "За Шедоудейл", - сказала женщину вору  направляясь  к  лодке,  ее  глаза
горели от слов Сайрика, а по щекам бежали  слезы.  Сайрик  кивнул,  хотя  по
отношению к этим слабовольным овцам, которые желали спрятаться  за  верой  в
своих богов и страну, которые могли лишь  судить  их  поступки,  не  отдавая
ничего взамен, он испытывал лишь презрение.  Он  отвернулся  от  нее,  вновь
вернувшись к работе. Его терпение по отношению к мечтателям  и  трусам  было
уже почти на пределе.
   То, что он смог убедить остальных остаться, было правильным поступком.
   Теперь все что ему оставалась, это лишь убедить себя.

***

   Пока Сайрик занимался с беженцами и подгонял своих людей, Адон пребывал в
"заточении" в башне Эльминстера. После того, как жрец и мудрец вернулись  из
Храма Тайморы, Эльминстер дал Адону гору работы и посадил  в  загроможденной
прихожей, в которой обычно работал Лхаэо.
   "Ты должен найти все  упоминая  следующих  имен",  -  сказал  Эльминстер.
"Затем выучи и запомни заклинания, изложенные каждым из них за их жизнь. Все
это ты найдешь в этих томах. Сделай списки, чтобы мы могли снова вернуться к
ним".
   "Но мои заклинания не подвластны мне", - сказал Адон. "Я не знаю..."
   "Как и я, но Королевства рассчитывают на нас, пришло время забыть о себе,
как считаешь?" Затем мудрец исчез, и жрец погрузился в изучение томов до тех
пор, пока не пришла Миднайт и они не отправились в храм.
   К тому времени,  как  Адон,  Миднайт  и  Эльминстер  добрались  до  Храма
Латандера, в вечернем небе стоял пурпурный туман, и время уже приближалось к
ужину. Мудрец, жрец и чародейка прошли через почти пустой город, хотя до них
доносились  звуки  работы  людей  Сайрика  на  западе  и  солдат,   строящих
укрепления на востоке.
   Когда они приблизились к храму, то Адон и Миднайт  увидели,  что  он  был
построен в форме Феникса, с огромными  каменными  крыльями,  занесенными  по
обеим сторонам ворот. Крылья изгибались и заканчивались  башнями.  В  центре
строения распологались огромные  двойные  двери,  которые  не  охранялись  и
Эльминстер нетерпеливо постучал в них. Тремя этажами выше открылось  окно  и
из него высунулся статный мужчина с волнистыми волосами.
   "Эльминстер!" - почтительно произнес жрец.
   "Я был бы признателен, если  бы  ты  спустился  и