мог  отличить,  где
кончается реальность и начинается обман.
   Единственное в чем он был уверен, что кто-то еще вошел в комнату,  закрыл
дверь и запер ее на замок.
   И прежде чем потерять сознание Сайрик понял, что этот человек смеется.
   Следующее что ощутил Сайрик, был странный привкус в рту,  словно  горький
миндаль. Его горло пересохло, и со лба  градом  катил  пот.  Потом  до  него
донесся звук его дыхания - хриплый и прерывистый. Он  чувствовал  себя  так,
словно с него живьем содрали всю кожу. Внезапно его зрение и слух  вернулись
к нему, и он обнаружил себя лежащим  на  своей  кровати.  На  краю  кровати,
отвернувшись лицом от Сайрика, сидел седовласый человек.
   "Не двигайся", - сказал человек. "Ты еще слаб".
   Сайрик попытался заговорить, но его горло болело и он начал кашлять,  что
лишь вызвало еще большую боль.
   "Расслабься",  -  сказал  человек.  Сайрик  почувствовал  словно   что-то
прижимает его к кровати. "Нам нужно многое обсудить. Ты не  должен  говорить
громче шепота, но не волнуйся - мои чувства достаточно остры".
   "Марек", - прохрипел Сайрик. Он не мог не узнать этот  голос.  "Этого  не
может быть! Ты же арестован в Арабеле".
   Марек повернулся к Сайрику и пожал плечами. "Я сбежал. Ты слышал о  такой
тюрьме, которая могла бы удержать меня?"
   "Что ты здесь делаешь?" - сказал Сайрик, игнорируя хвастовство Марека.
   "Ну...", - сказал Марек, поднимаясь с кровати. "Я  возвращался  в  Зентил
Кип. Устал на дороге. Документы - те же документы,  которые  обеспечили  мне
пропуск в Арабель - я взял у солдата неподалеку от Хиллсфара. Точнее это был
профессиональный наемник".
   "Я объявил, что возвращаюсь назад  после  конфликта  между  Хиллсфаром  и
Зентил Кипом, что как я надеялся люди  Шедоудейла  должны  были  принять  за
чистую монету. Я был уверен в правдоподобности своей истории. Я не знал, что
Шедоудейл  готовится  к  собственной  войне  с  Зентил   Кипом,   и   стража
потребовала, чтобы я присоединился к их проклятой армии!"
   "Что  случилось  с  твоим  запасом  магических  предметов,  которыми   ты
хвастался в Арабеле?  Разве  ты  не  мог  использовать  их,  чтобы  избежать
стражи?" - сказал Сайрик.
   "Я был вынужден оставить большинство из них в Арабеле", -  сказал  Марек.
"Ты думаешь, что я хочу напасть на тебя? Не будь  глупцом,  я  здесь,  чтобы
поговорить".
   "Как ты пробрался в Башню?"
   "Я прошел через главную дверь. Помнишь, я же теперь член стражи".
   "Но откуда ты знал, что я здесь?"
   "Я и не знал. Это все случайность, как и вся наша жизнь. Когда  стражники
пытались убедить меня присоединиться к их армии, хотя я этого  и  не  хотел,
они упомянули о маленьком отряде путешественников, которые пришли в город  и
были приняты в Спиральной Башне,  за  то,  что  согласились  помочь  городу.
Достаточно поразительно, но часть имен в отряде звучала точно  также  как  и
имена тех людей, с которыми ты покинул Арабель. После этого  найти  тебя  не
составляло никакой трудности".
   "Кстати, я вынужден извиниться за снадобье. Точнее  это  один  магический
предмет, который мне удалось сохранить - этот медальон", -  сказал  Марек  и
извлек  золотой  медальон,  который  был  открыт.  Капля  красной  жидкости,
напоминающей кровь, упала на пол, зашипев при этом.
   "Сегодня днем меня проводили  в  твою  комнату  и  сказали,  что  я  могу
подождать тебя здесь. Когда ты не появился, мне стало скучно. Я заметил, что
защелка на медальоне выглядела сломанной. Когда я стал осматривать  ее,  она
раскрылась и жидкость вылилась на пол. И тут пришел ты. Точнее сначала я  не
был уверен, что это ты, поэтому спрятался  в  чулане.  Затем  ты  попробовал
снадобье и вот результат".
   "Что ты собираешься делать?" - сказал Сайрик. "Будешь  разоблачать  меня,
как ты делал это в Арабеле?"
   "Конечно же нет", - сказал Марек. "Если я сделаю это, что остановит  тебя
от того, чтобы разоблачить меня? Это и есть настоящая причина моего  визита.
Я лишь хотел, чтобы ты хранил молчание пока не закончится битва".
   "Почему?"
   "Во время битвы я сбегу. Поменяю сторону. Вернусь в Зентил Кип  вместе  с
победителями".
   "Победителями?", - рассеянно произнес Сайрик.
   Марек засмеялся. "Посмотри вокруг, Сайрик.  Ты  хоть  представляешь  себе
сколько людей собрал Зентил Кип? Несмотря на все приготовления, несмотря  на
удобную местность, у Шедоудейла нет ни единого шанса. Если у тебя есть  хоть
капля здравого смысла ты последуешь за мной, поступишь как и я".
   "Ты что-то хочешь предложить мне?"
   "Я предлагаю спасение", - сказал Марек. "Я даю тебе шанс вернуться к  той
жизни, для которой ты был рожден".
   "Нет", - сказал Сайрик. "Я никогда не вернусь назад".
   Марек грустно покачал головой. "Тогда ты умрешь на  поле  битвы.  И  ради
чего? Разве это твоя схватка? Что ты можешь выиграть здесь?"
   "То, чего тебе никогда не понять", - сказал Сайрик. "Свою честь".
   Марек не мог сдержать своего смеха. "Честь? Какая честь быть  безымянным,
безликим трупом, оставленным гнить на поле битвы? За то время, что ты провел
вне Гильдии ты сделался глупцом. Я стыжусь, что некогда думал о тебе  как  о
своем собственном сыне!"
   Сайрик побледнел. "Что ты имеешь в виду?"
   "То, что я сказал! Ничего более. Я взял  тебя  ребенком,  воспитал  тебя.
Обучил всему, что знаю сам",  -  усмехнулся  Марек.  "Это  бессмысленно.  Ты
слишком стар, чтобы измениться. Как и я".
   Марек повернулся к выходу. "Ты был прав, Сайрик".
   "В чем?"
   "В Арабеле, когда сказал что я действую от своего  имени.  Ты  был  прав.
Гильдии было все равно вернешься ты или нет. Лишь один  я  хотел,  чтобы  ты
вернулся. Они уже давным-давно забыли о твоем существовании".
   "А что сейчас?"
   "Теперь меня это не волнует", - сказал Марек. "Ты ничто для меня. Неважно
каков  будет  исход  битвы,  я  больше  не  хочу  тебя  видеть.  Твоя  жизнь
принадлежит тебе. Делай как посчитаешь нужным".
   Сайрик промолчал.
   "Ты еще будешь некоторое время одурманен от снадобья. У тебя  могут  быть
галлюцинации, прежде чем все пройдет". Марек взял  медальон  и  положил  его
рядом с Сайриком. "Я не хочу, чтобы  на  утро,  ты  принял  нашу  беседу  за
галлюцинации".
   Рука Марека едва сомкнулась на дверной ручке, когда он  услышал  движение
со стороны кровати Сайрика. "Лежи спокойно, Сайрик. Ты сделаешь только  хуже
себе", - сказал он, как раз в тот момент, когда кинжал Сайрика погрузился  в
его спину.
   Вор смотрел как его бывший наставник медленно оседает на  пол.  Несколько
секунд спустя  перед  дверью  Сайрика  появились  Морнгрим  и  Хавскгард,  в
сопровождении пары стражников.
   "Шпион",  -  хрипло  произнес  Сайрик.  "Пытался  отравить   меня...Хотел
допросить меня в обмен на противоядие. Я убил его  и  забрал  его  у  него".
Морнгрим кивнул. "Похоже ты хорошу послужил мне".
   Тело убрали, и Сайрик устало рухнул назад  в  кровать.  Некоторое  время,
пока отрава из медальона растекалась по его телу, он  едва  балансировал  на
грани реальности и  фантазии.  Он  был  словно  в  ловушке  -  наполовину  в
сознании, наполовину во сне.
   Ему представлялось, что он был ребенком на улицах  Зентил  Кипа.  Он  был
один, сбежал от своих родителей, которые пытались  продать  его  в  рабство.
Затем он уже стоял рядом с Мареком в Воровской Гильдии, пока они судили его.
Их суд сделал его членом Гильдии.
   Но конечно же когда Сайрик больше всего нуждался в нем, Марек  отвернулся
от него - затем Гильдией на него была объявлена  охота  и  он  был  вынужден
бежать из Зентил Кипа.
   Изгнание.
   Вечное изгнание. Прошло несколько  часов  и  Сайрик  наконец  поднялся  с
кровати. Красная дымка, клубившаяся перед его  взором,  исчезла.  Его  кровь
остыла, дыхание стало равномерным. Он был слишком измотан, чтобы  подняться,
поэтому он вновь просто упал на кровать и  погрузился  в  глубокий  сон  без
видений.
   "Я свободен", - прошептал он в темноту. "Свободен..."

***

   Адон покинул жилище Эльминстера уже к ночи, в то же  самое  время  что  и
Лхаэо. Старик послал Лхаэо на встречу с Рыцарями  Миф  Драннора.  Магическая
связь с востоком была блокирована, и защищена  чарами  Эльминстера,  поэтому
писец, чтобы  доставить  послание  Рыцарям,  должен  был  путешествовать  на
лошади.
   "До следущей встречи", - сказал Эльминстер, провожая своего писца.
   С другой стороны, Адон просто пошел прочь, не удостоившись от мудреца  ни
одного слова или жеста. Он уже успел пройти небольшое расстояние, когда  его
догнала Миднайт и дала ему небольшой мешочек с золотом.
   "Это еще зачем?" - сказал Адон.
   Миднайт улыбнулась. "Твои прекрасные  шелковые  одежды  поистрепались  за
время путешствия", - ответила она. "Ты должен купить новые".
   Она вложила золото в холодные руки жреца и попыталась согреть их, зажав в
своих ладонях. То возбуждение, которое  она  испытывала  все  эти  дни  явно
вызывало мучительную боль у жреца. Кроме того для того, чтобы  найти  ответы
на некоторые загадки, которые мучили ее  с  начала  путешествия,  Эльминстер
позволил ей принять участие в  некоторых  простых  ритуалах  вызова.  Однако
вопросов было столь много, что в конце концов даже  Миднайт  вынуждена  была
оставить Эльминстера наедине с самим собой.
   Адон уже почти полностью скрылся в темноте, когда Миднайт окликнула  его,
напомнив, чтобы он возвращался утром.
   Адон едва не засмеялся. Они посадили его в крошечную комнатку и дали  ему
несчетное количество томов, чтобы он попытался отыскать в  них  какую-нибудь
связь с кулоном Миднайт. Это был подарок богини, спорил Адон.  Созданный  из
ее воображения. Он не существовал до того, как она сотворила его!
   "Но что если существовал?" - со вспыхнувшим взглядом произнес Эльминстер.
Но Адон не был слепцом.  Ему  было  поведано  множество  историй  о  жрецах,
которые теряли свою веру, затем вновь обретали ее.
   Им никогда меня не понять, - подумал Адон. Его пальцы скользнули по шраму
на лице и он провел весь  вечер  вновь  переживая  их  путешествие,  пытаясь
понять чем он разгневал свою богиню, что она покинула его  тогда,  когда  он
больше всего в этом нуждался.
   К тому времени, как он понял, где он находится, Адон успел  уже  довольно
далеко забрести. Он уже давно миновал Спиральную Башню,  и  впереди  маячила
таверна "Старый Череп". Золото, которое дала ему Миднайт все  еще  лежало  в
его руке, и прежде чем войти в трехэтажное здание, он спрятал его в карман.
   Бар до отказа был заполнен народом и клубами дыма. Адон  боялся,  что  он
наткнется здесь на веселье  и  танцы,  но  был  рад,  обнаружив,  что  народ
Шедоудейла  был  поглощен  своими  мыслями  также  как  и  он.   Большинство
посетитетлей таверны были солдатами или наемниками, которые зашли в  "Старый
Череп" чтобы скоротать время перед грядущей  битвой.  Адон  заметил  молодую
парочку, которая стояла на  дельнем  конце  бара  и  смеялась  над  какой-то
шуткой.
   Адон сел за стойку, положив один локоть на стол и облокотившись  на  него
лицом, пытаясь скрыть шрам.
   "Что бы ты хотел отведать сегодняшней ночью?"
   Адон посмотрел вверх и увидел перед собой женщину в возрасте, с приятным,
здоровым румянцем на щеках. Она стояла за барной стойкой и  терпеливо  ждала
ответа жреца. Когда его единственным ответом  был  лишь  раненый,  умирающий
огонек в некогда пылающих глазах, он усмехнулась и исчезла за  баром.  Когда
она вернулась, то в руке она держала  стакан,  наполненный  темно-фиолетовым
напитком, который искрился и шипел на свету. Внутри плавали, пытаясь всплыть
на поверхность, кусочки красного и янтарного льда.
   "Попробуй это", - сказала она. "Это наше специальное".
   Адон поднял напиток и почувствовал как его ноздри обжег пряный запах.  Он
скосился на стакан, женщина сделала ободряющий жест и закивала головой. Адон
сделал глоток, и почувствовал как каждая капля крови в его теле превращается
в лед. Его кожа напряглась и в груди вспыхнуло неукротимое пламя.  Дрожащими
пальцами он попытался поставить напиток на место, и  женщина  ухмыльнувшись,
помогла ему с этим.
   Дыхание Адона было тяжелым,  голова  кружилась.  "Во  имя  Сан,  что  это
такое!?", - спросил он.
   Женщина пожала плечами. "Немного того, немного  этого.  Капельку  чего-то
еще".
   Адон потер грудь и попытался выровнять дыхание.
   "Я Джаела Сильвермейн", - сказала женщина. "А кто..."
   До Адона с барной стойки донеслось легкое шипение. Один из кусочков  льда
растаял, и сквозь напиток проплыла  янтарная  полоска.  "Адон",  -  произнес
жрец, затем пожалел об этом.
   "Отвратительный шрам, Адон. В Храме Тайморы есть могущественные целители,
которые возможно смогли бы  помочь  тебе.  У  них  есть  неплохая  коллекция
целебных снадобий. Ты уже был у них?"
   Адон покачал головой.
   "Как ты получил такую отметину? Случайно или нарочно?"
   По коже Адона пробежали мурашки. "Нарочно?" - сказал он.
   "Многие воины носят подобные отметины как доказательство  храбрости".  Ее
глаза были чисты и ясны. Она подбирала каждое произнесенное ей слово.
   "Да", - саркастично ответил жрец. "Что-то вроде этого".
   Адон схватил стакан и сделал еще один глоток.  На  этот  раз  его  голова
слегка онемела и в ушах раздалось жужжание. Затем и это ощущение исчезло.
   "Тост!" - закричал  кто-то.  Голос  раздался  в  опасной  близости.  Адон
повернулся и увидел какого-то незнакомца, занесшего кружку над его  головой.
У незнакомца была шевелюра из вьющихся волос,  и  он  выглядел  как  опытный
ветеран, поучавствовавший во множестве схваток. Его огромная рука  взмыла  в
воздух и хлопнула Адона по плечу.
   "Тост за воина, который встретился с силами зла и покончил с ними во  имя
Долин!"
   Адон попытался перебить его, но  его  поглотила  волна  криков  и  каждый
мужчина и женщина приветствовали его. После этого многие подались к  нему  и
похлопали по спине. Никто не отводил взгляда от шрама, который сиял  на  его
лице. Они разделили его историю битв, и Адон ощутил себя  дома.  Спустя  час
стул рядом с ним царапнул  пол  и  к  нему  подсела  прекрасная  рыжеволосая
девушка из прислуги.
   "Прошу", - сказал Адон, склонив голову, -  "Я  хочу  остаться  один".  Но
когда он посмотрел вверх, то женщина все еще сидела  рядом  с  ним.  "В  чем
дело?" - сказал он, затем понял, что она смотрит на его шрам. Он  отвернулся
и закрыл эту сторону лица рукой.
   "Красавчик, ты не должен прятаться от меня?" - сказала она.
   Адон осмотрелся вокруг, чтобы увидеть с  кем  это  она  говорит.  Женщина
смотрела на него.
   Волосы женщины были пышными, с густыми локонами, которые опускались до ее
плеч и обрамляли нежные черты ее лица. Глаза были нежными, небесно-голубыми,
а элегантные линии ее лица идеально сочетались с озорной улыбкой. Ее  одежда
была простой, но она держала себя с царственной уверенностью.
   "Что ты хочешь?" - тихо произнес Адон.
   Ее глаза просветлели. "Танцевать".
   "Здесь нет музыки", - сказал Адон, качая головой.
   Она пожала плечами и протянула ему руку.
   Адон отвернулся и уставился  в  глубины  новой  порции  напитка.  Женщина
опустила руку и села рядом с Адоном еще раз. Наконец он вновь  посмотрел  на
нее.
   "Несомненно у тебя должно быть имя?" - сказала она.
   Лицо Адона потемнело и повернулся  к  ней.  "Тебе  здесь  не  место.  Иди
займись своими делами и оставь меня в покое".
   "Чтобы ты один переносил боль?" - сказала она. "Чтобы ты  утопил  себя  в
море  жалости  к  самому  себе?  Такое  поведение  с  трудом   соответствует
настоящему герою".
   Адон едва не задыхался от ярости. "Ты думаешь что я герой?" На  его  лице
застыла мерзкая ухмылка.
   "Меня зовут Рени", - сказала она и вновь протянула руку.
   Адон пытался держаться спокойно и в знак приветствия пожал  ее  руку.  "Я
Адон", - сказал он. "И я кто угодно, но не герой".
   "Позволь мне судить об этом", - сказала она  и  погладила  его  по  лицу,
словно на нем не было шрама. Ее рука скользила вниз по  его  щеке,  груди  и
рукам, пока она наконец не взяла его ладони в свои и не  попросила  поведать
ей его историю.
   С неохотой,  Адон  вновь  поведал  историю  путешествия  от  Арабеля,  не
вдаваясь в особые подробности. Он рассказал ей все, за исключением  секретов
о богах, которые он узнал. Это он решил оставить при себе.
   "Ты герой", - сказала она и нежно поцеловала его в губы. "Твоя  судьба  в
том, чтобы противостоять подобным опасностям и стойко переносить их".
   Стоявший неподалеку солдат засмеялся,  и  Адон  решил,  что  это  он  был
объектом насмешки. Он отскочил от девушки и бросил несколько  золотых  монет
на стойку бара. "Я пришел сюда не для того, чтобы надо мной насмехались!"  -
яростно крикнул он.
   "Но я не..."
   Но Адона уже уходил,  прокладывая  свой  путь  через  путешественников  и
солдат, заполнивших таверну. Он выбрался  на  улицу  и  почти  час  блуждал,
прежде чем остановился и прислонился к стене крошечного магазинчика. В  этот
момент на металлической вывеске с именем владельца заведения блеснул  лунный
свет и Адон смог разглядеть свое отражение на металле. На какой-то миг  шрам
казался почти незаметным, но когда он поднес  свои  пальцы  к  изуродованной
плоти, то изображение исказилось, так что шрам показался еще больше  чем  он
есть на самом деле. Отвернувшись, Адон проклял свои уставшие глаза,  за  то,
что они подвели его.
   Блуждая по городу, Адон думал о женщине, Рени,  и  ее  огненных  волосах,
столь похожих на Сан. Его крик на женщину был позорен. Он знал,  что  должен
извиниться. На пути назад в таверну его остановил патруль,  затем  отпустил.
"Я помню этот шрам", - сказал один из них.
   Дух Адона упал. Он добрался до "Старого Черепа", и после нескольких минут
блужданий  по  бару,  он  сел  на  то  же  самое  место  и  подозвал  Джаелу
Сильвермейн. Он поведал ей историю о рыжеволосой девушке по  имени  Рени,  и
Джаела лишь кивнула в самый темный угол комнаты. Рени была там.  Она  сидела
рядом с каким-то человеком. Она использовала те же жесты,  что  и  во  время
беседы с Адоном. Она подняла глаза, увидела взгляд Адона, и  тут  же  отвела
их.
   "Она должно быть учуяла твое золото", - скакзала Джаела, и Адон  внезапно
понял истинные намерения Рени. Спустя мгновение он вновь оказался на  улице,
злость переполняла его. Вдалеке он увидел шпили храма, и направился к  нему,
снова миновав тот же самый патруль.
   Целители храма, - подумал он. Возможно их снадобья смогут убрать шрам.
   Храм Тайморы в Шедоудейле не был похож на тот, что стоял в Арабеле.  Адон
прошел  мимо  могучих  колонн,   на   вершине   которых   горели   небольшие
наблюдательные огни. Обширные двойные двери храма не охранялись, и  рядом  с
ними на боку лежал большой, блестящий гонг. Адон направился к дверям,  когда
внезапно из темноты позади него раздался голос.
   "Эй ты!"
   Адон повернулся и оказался лицом к лицу с тем же самым патрулем,  что  он
говорил у "Старого Черепа".
   "Что-то не в порядке", - крикнул  Адон.  "В  храме  тихо,  и  совсем  нет
стражи".
   Всадники спешились. Их было четверо, и их доспехи были темного цвета, что
обеспечивало им надежную защиту под прикрытием ночи.
   "Отойди в сторону", - сказал тучный человек, пройдя мимо  Адона.  Солдаты
распахнули двери и тотчас отвернулись - из храма донесся запах смерти.
   Адон оторвал кусок своей одежды и прикрыв им лицо, вошел в храм вместе  с
одним из стражей. Затем перед их взором предстала кровавая картина.
   В храме было около дюжины людей и почти все из них  были  зверски  убиты.
Главный алтарь был  перевернут,  а  на  стенах  кровью  убитых  жрецов,  был
нарисован символ Бэйна. По огням, которые все еще горели  в  медниках,  Адон
понял, что осквернение произошло не более часа назад. Слава  богу,  тут  нет
детей, - подумал Адон. Стражник рядом с Адоном был в ужасе и упал на колени.
Когда он поднялся, он увидел что юный жрец пробирается сквозь ряды  скамеек.
Адон переложил трупы, придав им более естественное пол