лежали  бриллианты.  Теперь  там
была лишь пыль. Чародейка взяла ее, чтобы  использовать  как  компонент  при
произнесении заклинаний.
   "Нет", - тихо сказал Келемвор, отодвигаясь от руки Миднайт,  попытавшейся
утешить его. Он бросил на нее злой взгляд. "Теперь все что у нас есть - лишь
твое жалкое дело!"
   "Кел, не ..."
   "Все было напрасно!" - закричал он, отворачиваясь от чародейки.
   Адон вышел вперед. "Что будем есть?"
   Келемвор посмотрел через плечо.  Его  глаза  и  рот  внезапно  показались
необычно яркими, словно они поймали отблеск первых лучей восходящего солнца.
Его  кожа  стала  темнее.  "Я  найду  что-нибудь",  -  сказал  Келемвор.  "Я
позабочусь о нас всех". Сайрик предложил помощь, но Келемвор лишь отмахнулся
от него, направляясь в сторону гор. "Возьми хотя бы лук!" - крикнул  Сайрик,
но  Келемвор  проигнорировал  его,  превращаясь  в  темное  пятно  на   фоне
затененного предгорья.
   "Боги дают, боги забирают", - философски сказал Адон, пожав плечами.
   Сайрик издал короткий горький смешок. "Твои боги..."
   Миднайт подняла руку, и Сайрик так и  не  закончил  своего  высказывания.
"Возьмите со своих лошадей все,  что  вам  может  понадобиться",  -  сказала
чародейка.  "Затем  мы  должны  помочь  им  провести  их  последние  часы  в
спокойствии".
   "Мы  ничего  не  можем  сделать?"  -  сказал  Адон,  искренне  сочувствуя
мучающимся животным.
   "Есть кое-что", - сказал Сайрик, обнажая клинок.
   Миднайт измученно выдохнула и согласно кивнула. Сайрик предложил  Миднайт
и Адону отойти в сторону и не смотреть на умирающих лошадей, но  они  решили
остаться и успокоить животных, пока Сайрик милосердно оканчивал их муки.
   Прошли часы, а  Келемвор  так  и  не  вернулся.  Наконец,  Адон  вызвался
отправиться на поиски воина.
   Пройдя некоторое расстояние, Адон обнаружил глубокие  тени  и  крошечных,
невидимых созданий, издававших странные звуки. Жрец  подумал,  что  Келемвор
мог быть ранен, или на худой конец совсем бросил их. Но Адон тут же напомнил
себе, что воин должен был бы взять свою лошадь, хотя  эти  мысли  совсем  не
успокаивали его.
   Внезапно  что-то  зацарапало  его  сапог,  и  Адон  был  приятно  удивлен
обнаружив  там  маленькую,  серую  белку  смотрящую  на  него.  Затем,  жрец
наклонился, желая заглянуть в ее глубокие, голубые глаза, но животное тотчас
убежало. Он начал пробираться через  заросли  кустарника,  осторожно  отводя
ветви, чтобы они не оцарапали его лицо. Взбираясь все выше по  склону,  Адон
обнаружил четкий след.
   Келемвор прошел этой тропой.
   Адон было уже поздравил себя с  тем,  что  нашел  следы,  когда  внезапно
наступил  на  нагрудник  Келемвора.  Доспехи  были  покрыты   кровью.   Адон
предусмотрительно снял свой боевой молот с пояса.
   Далее, вверх  по  тропе,  жрец  обнаружил  остальные  части  от  доспехов
Келемвора. Они, как и нагрудник, также все были в крови. Он вспомнил  отвагу
и мастерство Келемвора,  и  подумал  о  том,  какая  же  тварь  могла  такое
сотворить с опытным воином.
   Внезапно среди деревьев возникло движение. Адон  заметил  отблеск  черной
шкуры и рычащую пасть, и едва смог подавить крик помощи,  опасаясь  раскрыть
свое местонахождение. Жрец стоял на месте несколько минут, затем позади него
раздался рев.
   Адон, даже не смея оглянуться,  побежал,  следуя  по  тропе  из  сломаных
ветвей и утоптанной земли, и лишь спустя некоторое время  он  посмотрел  под
ноги и осознал, что следы, ведущие от  доспехов  были  человеческими,  затем
постепенно превращаясь в отпечатки лап какого-то большого животного.
   Жрец не знал, сколько  он  пробежал.  Он  продрался  через  густые  ветви
какого-то кустарника и внезапно земля исчезла под его ногами, заставляя  его
ощутить все прелести свободного падения. Спустя мгновение он рухнул в  воду,
вызвав огромное количество брызг.
   Выплыв на поверхность, Адон стряхнул грязь с волос и осмотрел  местность.
Болото? - подумал он. Здесь? Это просто безумие!
   Безумие или нет, но факт оставался фактом, и Адон так или иначе плескался
у топкого берега прекрасной, призрачной земли, залитой мягким,  бело-голубым
сиянием. Длиннные причудливые цепочки мха, свисавшие с  высоких  кипарисовых
деревьев, поглощали солнечный свет и мерцали таинственным сиянием. В  нижней
части цепочек, мох, казалось, изменял свою обычную форму и  изредка,  словно
нехотя, прикасался к поверхности  болота.  Мимо  Адона  проплывали  огромные
цветки лотоса, и когда он выбирался на берег, то заметил как на его  глазах,
расправив свои прекрасные оранжево-серебристые  крылья,  из  кокона  вылезла
бабочка. Одинокая цапля, спугнутая Адоном,  медленно  захлопала  крыльями  и
взмыла в воздух, оставляя на воде расходящиеся в стороны круги.
   Адон выбрался из трясины, сильно раздраженый тем, что испачкал свою самую
лучшую одежду. Внезапно он услышал яростное рычание, словно  какое-то  дикое
животное продиралось через лес, неподалеку от него и замер на  месте,  .  Но
звуки исчезли также неожиданно как и начались, и  Адон  огляделся  вокруг  в
тщетной  попытке  найти  какое-нибудь  убежище.  Деревья  прикрывала  жидкая
листва, которая вряд ли могла обеспечить  достаточно  надежное  укрытие  для
жреца, но он все же начал свое продвижение вверх, к тому месту, откуда упал.
   Взбираясь, Адон нашел свой молот, как раз на том месте,  где  он  обронил
его во время падения. Хорошо, -  подумал  он.  По-крайней  мере,  я  погибну
сражаясь - как Келемвор.
   Существо в лесу вновь издало рык, и  Адон  бросился  бежать,  каждый  шаг
напоминая себе, что не стоит кричать и звать на помощь. Наконец он  добрался
до того просвета, откуда выпал, но путь ему преградила огромная черная тень.
   Адон остановился.
   Это была пантера,  и  у  ее  ног  лежал  олень,  изуродованный  почти  до
неузнаваемости.  Впечатляюще,  -  подумал  жрец.  А  я  то  думал,  что  это
какой-нибудь ужасный тролль.
   Пантера мотала головой, словно удивляясь  чему-то.  Адон  вознес  молитву
Сан, чтобы животное уже насытилось, и прежде чем он успел сделать шаг назад,
тварь начала трястись. Она откинула голову назад, и Адон с  ужасом  наблюдал
как из пасти пантеры, взревевшей от боли, вырвалась человеческая рука.
   Адон выронил свой молот, и тот, с глухим стуком, упал на землю.  Существо
даже не заметило этого. Из бока твари вылезла  вторая,  покрытая  запекшейся
кровью, рука, и затем с противным звуком,  из  сломавшейся  грудной,  клетки
появилась голова Келемвора. Одна  из  ног  пантеры  переломилась  и  из  нее
показалась бледная,  съеженая  детская  ножка.  Конечность  стала  расти  на
глазах, пока не достигла размеров ноги взрослого мужчины.
   То же самое произошло и  со  второй  ногой,  и  тварь,  каким-то  образом
принявшая облик Келемвора,  скинула  свою  звериную  оболочку.  Воин,  издав
измученый стон, рухнул на землю, его обнаженное  тело  уже  почти  полностью
сформировало свой волосяной покров.
   Адон понял, что наклоняется за своим молотом. Он двинулся  вперед,  дрожа
все сильнее по мере приближения к воину. "Келемвор?" - произнес он, но глаза
воина блуждали где-то в  другом  месте.  Келемвор  дышал  прерывисто,  кровь
побежала под его кожей, наполняя вены и его плоть  стала  стариться  до  его
настоящего возраста.
   "Келемвор", - вновь произнес Адон, и произнеся  молитву  над  ним,  пошел
назад в лагерь, не оглядываясь. Он без труда нашел тропу, и  вскоре  он  уже
спускался вниз через заросли кустарника, пока  не  достиг  лагеря,  где  его
ждали Миднайт и Сайрик.
   "Ты нашел его?" - спросила Миднайт.
   Адон покачал головой. "Я не беспокоюсь за него", - сказал он. "За  первым
склоном в изобилии можно найти развлечения и уединенность. Я уверен, что  он
нашел и то, и другое. Он скоро вернется".
   Адон рассказал им о странном болоте за перевалом, и вскоре  до  их  слуха
донеслись звуки человека, грубо продирающегося через  кустарник.  Миднайт  и
Сайрик встретили  Келемвора  у  основания  склона.  Кровь,  покрывающая  его
доспехи, выглядела словно принадлежала оленю, перекинутому через его  плечо.
Сайрик помог воину с его недавно добытой ношей.  Они  разделали  животное  и
быстро приготовили его на небольшом костре.
   Адон наблюдал за воином, который казалось не замечал  ничего,  кроме  еды
перед собой. В какой-то миг Келемвор поднял голову и встретился взглядом  со
жрецом. "Что? Ты забыл произнести молитву перед  ужином?"  -  резко  спросил
воин.
   "Нет", - сказал Адон. "Я..." - он махнул рукой, - "... просто задумался".
   Келемвор кивнул и вернулся к еде. Когда  они  покончили  с  ней,  Адон  и
Сайрик  аккуратно  завернули  оставшееся  мясо,  чтобы  приготовить  его  на
следующую трапезу.
   "Мне нужно поговорить с тобой", -  сказал  Келемвор,  и  Миднайт  кивнув,
пошла за ним вслед по дороге. Миднайт уже предчувствовала его  намерения,  и
не была удивлена просьбе Келемвора. "Должна быть какая-то награда,  иначе  я
не смогу пойти с тобой". Разочарование  Миднайт  было  очевидно.  "Кел,  это
бессмысленно! В какой-то момент ты все равно должен будешь рассказать в  чем
дело!"
   Келемвор молчал.
   Миднайт вздохнула. "Что я могу предложить тебе, Кел? То же самое?"
   Келемвор опустил голову. "Каждый раз она должна быть разной".
   "Но что еще я могу дать тебе?" Миднайт провела ладонью по щеке воина.
   Келемвор грубо схватил Миднайт за руку и вырвался из ее объятий. "Это  не
потому, что так желаю я, это должна отдать  ты  сама,  добровольно!  Награда
должна быть чем-то дорогим для тебя, но в то  же  время  достаточно  ценной,
чтобы я мог пройти через трудности и заслужить ее".
   Миднайт едва сдерживала свою злость. "Для меня  дорого  то,  что  есть  у
нас".
   Келемвор медленно кивнул и повернулся к ней лицом. "Да. И мне тоже".
   Миднайт подалась вперед, остановившись на расстоянии  вытянутой  руки  от
воина. "Прошу, скажи мне в чем дело. Я могу помочь тебе..."
   "Никто не может помочь мне!"
   Миднайт посмотрела на Келемвора.  Подобное  отчаяние  в  его  глазах  она
видела там, у Замка Килгрейв. "У меня есть условия".
   "Говори".
   "Ты поедешь  с  нами.  Ты  будешь  защищать  Сайрика,  Адона  и  меня  от
нападений. Ты будешь помогать в приготовлении еды  и  установке  лагеря.  Ты
будешь делиться любой информацией, касающейся нашей безопасности, даже  если
это будет всего лишь твое  мнение".  Миднайт  сделала  вдох.  "И  ты  будешь
подчиняться любым приказам, которые я буду отдавать тебе".
   "Моя награда?" - сказал Келемвор.
   "Мое настоящее имя. Я скажу тебе мое настоящее имя,  после  того  как  мы
поговорим с Эльминстером из Шедоудейла".
   Келемвор кивнул. "Этого будет достаточно".
   Путешественники двигались оставшуюся часть дня, вернувшись к своей ранней
практике по разделению лошадей на двоих седоков. В эту ночь, после того, как
они разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвору. Вместо  этого,
она села рядом с Сайриком, составив ему компанию  во  время  дежурства.  Они
разговаривали о местах в которых побывали, даже не вспоминая о том, что  они
делают в этих странных землях.
   Однако вскоре Миднайт устала и оставила Сайрика, погрузившись в глубокий,
спокойный сон, который внезапно был нарушен образом ужасной черной  твари  с
мерцающими  зелеными  глазами  и  слюнявой,  клыкастой  пастью.  Она  тотчас
проснулась, и ей показалось,  что  на  какой-то  миг  она  заметила  как  на
поверхности амулета играют  крошечные  бело-голубые  огоньки.  Но  это  было
невозможно. Мистра забрала свою силу, и затем погибла сама.
   Внезапно чародейка услышала звуки шагов и потянулась к кинжалу.  Над  ней
стоял Келемвор.
   "Твоя очередь дежурить", - сказал он и исчез в ночи.
   Миднайт подошла к костру и вгляделась в ночь, ища Келемвора, но так и  не
увидела его. В нескольких футах от нее, Сайрик, погруженный в глубокий  сон,
неожиданно вздрогнул, терзаемый каким-то ночным кошмаром.
   Адон понял, что совсем не может заснуть. Его волновал секрет, который  он
открыл совершенно случайно.  Келемвор,  казалось  не  помнил  о  присутствии
Адона, во время своего превращения из пантеры в человека. Или Келемвор  лишь
делал  вид,  что  не  помнит?  Адону  очень  сильно  хотелось  поделиться  с
кем-нибудь этой тайной, но как жрец он должен  был  уважать  личные  чувства
воина.  Казалось  очевидным,  что  он  должен  позволить  секрету  Келемвора
оставаться секретом до тех пор,  пока  воин  либо  сам  не  доверится  своим
товарищам, либо пока его недуг не станет угрожать отряду.
   Адон смотрел в ночь и молился о том, что он сделал правильный выбор.

***

   Темпус Блэкторн, прежде чем зайти в туннель, зажег факел,  затем  взял  в
руки припасы, которые он недавно купил. Туннель был выстроен очень  искусно.
Стены  и  потолок  были  идеальной  цилиндрической  формы,  а  пол  застелен
длинными, в два фута в ширину, досками. Стены  были  отполированы,  а  затем
обмазаны веществом, которое высохнув походило на мрамор.  Блэкторн  все  еще
сожалел о том, что пришлось убить  строителей  и  придумать  историю  об  их
неожиданной кончине. Он задавался вопросом - поверил ли кто нибудь ему?
   В комнате наверху, Бэйн что-то несвязно кричал на  неизвестном  Блэкторну
наречии. Агент слушал его, осторожно взбираясь по каменным ступеням,  следуя
по единственному безопасному пути - правой ногой на первую ступень, левой на
третью. Соединить правую ногу с левой на третьей ступени. Левую  поднять  на
одну ступень, правую на две, затем вернуться  в  том  же  порядке,  и  снова
взобраться наверх  в  уже  другой  последовательности.  Любой,  кто  ошибся,
немедленно был бы разорван в клочья ловушками, установленными Бэйном.
   Блэкторн закачался на одной ноге, пытаясь удержать равновесие  под  весом
множества мешков и свертков. Он дотронулся до рычага на стене,  опустил  его
вниз на три деления, поднял вверх на девять, затем снова назад на два. Стена
находившаяся перед ним исчезла, и Блэкторн ступил в секретную комнату Бэйна.
   Маг сразу же отвернулся, чтобы не видеть черную, пузырящуюся кожу Бэйна и
кровавую пену у его рта. На стене, рядом с Черным Повелителем, зияла дыра, и
Блэкторн заметил, что один из ремней, крепившийся к стене в этом месте,  был
выдернут. Кровать была разломана уже давным-давно,  а  матрасы  разорваны  в
клочья. Бэйн закричал, и по мере  того  как  усиливался  приступ,  его  тело
начали сотрясать конвульсии.
   Блэкторн  пытался   придумать   новое   оправдание   отсутствия   Черного
Повелителя, когда шум позади него внезапно стих. Он обернулся и увидел,  что
Бэйн  лежал  абсолютно  спокойно.  Агент  подошел  ближе  к   своему   богу,
испугавшись, что у Бэйна остановилось сердце. В комнате витал запах смерти.
   "Повелитель Бэйн", - позвал Блэкторн, и глаза Бэйна слегка  приоткрылись.
Когтистая рука потянулась к  горлу  Блэкторна,  но  агент  отпрыгнул  назад,
избегая удара и тем самым спасая себя. Бэйн медленно сел.
   "Сколько?" - просто спросил Бэйн.
   "Я рад видеть вас в добром здравии!" Блэкторн упал на колени.
   Бэйн выдернул оставшиеся ремни из стены и снял оковы со своих запястий  и
лодыжек. "Я задал тебе вопрос".
   Блэкторн рассказал Бэйну все, что произошло с тех пор, как он спас его из
Замка Килгрейв. Черный Повелитель слушал, сидя на полу, прислонившись спиной
к стене и изредка кивал.
   "Я вижу, что мои раны зажили", - сказал Бэйн.
   Блэкторн восхищенно улыбнулся.
   "Во  всяком  случае  мои  физические  раны.  Моя  живучесть  всегда  была
предметом моей гордости".
   Улыбка исчезла с лица Блэкторна.
   "Да. Моя патетическая  человеческая  гордость..."  Бэйн  поднес  когти  к
своему лицу. "Но я не человек", - сказал он и  посмотрел  на  Блэкторна.  "Я
бог".
   Блэкторн кивнул, медленно.
   "Теперь помоги мне одеться", - приказал Бэйн и  Блэкторн  сразу  бросился
исполнять его желание. Пока они  пытались  справиться  с  черными  доспехами
Бэйна,  бог  расспрашивал  о  некоторых  последователях  и  о  прогрессе  по
строительству его храма.
   "Люди, которые приходили спасать Мистру  в  Замке  Килгрейв",  -  наконец
произнес Бэйн. "Что с ними?"
   Блэкторн покачал головой. "Я не знаю".
   Один из рубиновых глаз на  перчатке  Бэйна  широко  раскрылся,  и  Черный
Повелитель поморщился. В разуме темного бога вновь  всплыли  воспоминания  о
Мистре и ее предупреждении темноволосой чародейке.
   "Мы найдем их",  -  сказал  он.  "Они  направляются  в  Шедоудейл,  чтобы
заручиться поддержкой мага, Эльминстера".
   "Ты хочешь задержать их?" - сказал Блэкторн.
   Бэйн вздрогнув, посмотрел вверх. "Я  желаю  их  смерти".  Внимание  Бэйна
вновь вернулось к перчатке.  "Затем  я  хочу,  чтобы  мне  доставили  кулон,
принадлежащий женщине. Теперь уходи. Я позову тебя, когда буду готов". Агент
кивнул и покинул покои.
   Черный Повелитель прислонился к стене, его била  сильная  дрожь.  Он  был
очень слаб. Бэйн поправил себя. Тело было слишком  слабым.  Бэйн,  бог,  был
бессмертен и невосприимчив к  подобным  мелочам.  Бэйн  наслаждался  первыми
мгновениями после пробуждения из своего долгого сна, затем  он  взвесил  все
возможности. Хелм спрашивал у Мистры, есть ли у нее  Дощечки  Судьбы.  Когда
она предложила изобличить  личности  воров,  вместо  того,  чтобы  дать  ему
дощечки, Хелм уничтожил ее. Их общий секрет с  Повелителем  Миркулом  был  в
безопасности.
   "Ты все-таки не всеведущ,  Повелитель  Ао",  -  прошептал  Бэйн.  "Потеря
дощечек ослабила тебя, как мы с Миркулом и подозревали".
   Бэйн понял, что произнес эти слова достаточно громко, и почувствовал  как
по его спине пробежал холодок.  В  нем  еще  оставались  некоторые  признаки
человека, от которых ему нужно было избавиться, но он разберется  с  этим  к
нужному сроку. По-крайней мере  его  поиски  власти  не  были  исключительно
человеческим тщеславием. Эти поиски начались с похищения  дощечек  и  должны
были закончиться убийством самого Повелителя Ао.
   Но все же  на  его  пути  к  окончательной  победе  оставалось  несколько
препятствий.
   "Эльминстер", - тихо произнес Бэйн. "Пожалуй нам стоит встретиться".
   В  темные  предрассветные  часы,  Бэйн  предстал  перед  собранием  своих
последователей. Здесь, перед Бэйном, восседающем на своем  троне,  собрались
лишь самые достойные служители его темного культа. Он объединил разумы  всех
присутствующих, чтобы они могли разделить с ним мечты о невероятной  силе  и
славе. Без лишних слов, Бэйн привел всех людей в настоящее неистовство.
   Более всего для задумки Бэйна подходил  Фзул  Шембрил,  обладающий  самым
громким голосом и не меньшей страстью.  Хотя  Бог  Раздора  знал,  что  Фзул
воспротивился его воле в прошлом,  но  он  чувствовал,  как  он  все  больше
восхищается  этим  красивым,  рыжеволосым  жрецом,  который  был  вторым  по
старшинству в Зентариме.
   Черный Повелитель улыбнулся. Ничто не могло сплотить его людей лучше, чем
хорошая война. Они выступят на Шедоудейл, и Бэйн лично поведет свои силы.  В
разгар  битвы  Бэйн  незаметно  ускользнет  и  устранит,  причиняющего   ему
беспокойство, Эльминстера. В то же самое время,  он  пошлет  наемных  убийц,
которые перехватят чародейку Мистры, прежде чем она сможет доставить кулон в
Шедоудейл. Другая армия будет послана на осаду надоедливых  рыцарей  из  Миф
Драннора. Довольный своими планами, Бэйн вернулся в секретную комнату.
   Этой ночью Бог Раздора не видел снов, и это было хорошо.

Засада

   Когда бы лысый человек ни пытался заснуть, его сны неизбежно возвращались
к одному и тому же кошмару. Как только все это начиналось, он почти сразу же
просыпался,  но  лишь  затем,  чтобы  убедиться,  что  сон  был   отражением
реальности: его кошмар был лишь воспоминанием о разрухе, которую  он  вместе
со своими людьми встретил на пути из Арабеля к тому месту, где раньше  стоял
Замок Килгрейв.
   И каким-то образом лысый человек понимал, что он  разбил  свой  лагерь  в
самом центре разразившегося недавно сверхъестестве