, - сказал Кон хрипло, не дав Мег возможности возразить. - Поэтому для нашей безопасности я взял другое имя.
     Услышав такую важную новость, Анна забыла даже о любимом рождественском гимне, звучащем сейчас по радио.
     - И как тебя теперь зовут?
     - Гарри Джонсон.
     Гарри Джонсон? Мег едва удержалась от смеха. Если есть на свете человек, которому меньше всего подходит это имя, так это сотрудник КГБ Константин Руденко. Что за чушь.
     - Так зовут одного мальчика в нашем классе! - радостно воскликнула Анна. - У него светлые волосы и маленький попугай. Миссис Бизли однажды велела нам принести в школу своих домашних животным, и мама помогла мне отнести мою рыбку.
     Кон кивнул, явно довольный ее реакцией.
     - Тысячи мальчиков и мужчин в Соединенных Штатах носят имя Гарри Джонсон. Поэтому я выбрал именно его.
     - И теперь на тебя никто больше не злится?
     - Да. У меня теперь появилось много новых друзей и соседей, и все они зовут меня Гарри или мистер Джонсон.
     - А можно, я буду и дальше называть тебя папой?
     Кон отстегнул ее ремень безопасности, взял девочку на руки и поцеловал.
     - Ты - единственный человек в мире, который обязан называть меня папой, Анечка.
     - Если не считать моей будущей сестры.
     - Вот именно, - пробормотал Кон, крепче ее обнимая.
     Наконец Анна подняла голову, заглянув за спинку сиденья, ее голубые глаза сверкали, как бриллианты.
     - Мама, теперь ты должна называть папу "Гарри". Не забудь, - прошептала она.
     У Мег заныло сердце, и она опустила глаза. В любом случае она не сможет называть так Кона. Все это слишком непривычно: ей не справиться. Впрочем это не важно, ведь они будут видеться как можно реже и не на людях.
     Она почувствовала на себе взгляд Кона.
     - Обычно твоя мама называла меня "милым", поэтому, я думаю, проблем не будет.
     Мег больше не могла разыгрывать эту комедию. Теперь ей казалось, что после вчерашнего балета прошла целая вечность.
     - Надвигается буря, Гарри, - усмехнулась она. - Если ты и вправду собираешься показать нам твой дом, лучше поторопись.
     От белозубой улыбки Кона у нее что-то екнуло внутри.
     - Похоже, тебе тоже не терпится.
     Он усадил Анну на сиденье, пристегнул ремень и снова выехал на шоссе. До Ганнибала оставалось около шести миль.
     - Жду, не дождусь, когда мы уже доедем до дома, - признался Кон дочери, взъерошив свободной рукой ее кудряшки. - Я так скучал по своей девочке.
     - Я с тобой, папа, и ты никогда больше не будешь одиноким. Правда, Клара? - спросила Анна у куклы, названной в честь героини "Щелкунчика". - Клара тоже тебя любит, папа.
     - Я рад.
     Мег, как ни пыталась, не могла не замечать звуков его низкого, приятного голоса, и его нежных взглядов, обращенных к дочери. У нее комок подступил к горлу при виде того, с какой любовью обращается к нему Анна. Кажется, Кон тоже был глубоко тронут. "Милая", - прошептал он по-русски, и взял девочку за руку.
     Он победил, - подумала Мег. Теперь Анна уже никогда не будет принадлежать ей без остатка. Мег прижала ладонь к сердцу, словно это могло уменьшить ее боль. Что же делать?
     Они свернули с шоссе и въехали в маленький городок Ганнибал, прославленный Сэмом Клеменсом, описавшим свое детство на Миссисипи в середине девятнадцатого столетия.
     Мег не знала, что у Кона на уме, но подозревал, что он ради Анны провезет их мимо речного парохода, стоящего на приколе в центре города, где располагался дом-музей Марка Твена.
     Вместо этого Кон выбрал путь, ведущий мимо старинных зданий, украшенных к Рождеству, и знаменитого особняка Рокклиффа. Они миновали еще один квартал, затем Кон свернул за угол и выехал на дорожку, явно нуждающуюся в расчистке после недавнего снегопада. Они оказались во дворе старомодного двухэтажного дома, напоминавшего книжную лавку Бекки Тэтчер в исторической части города.
     - Мы дома, Анечка. - Кон остановился перед гаражом, рассчитанном на две машины, и отстегнул ремень безопасности.
     Анна вертелась волчком, глядя вокруг сияющими глазами.
     - Где мои собаки, папа?
     - На веранде, ждут нас.
     Мег недоверчиво взглянула на дом, а затем уставилась на Кона. Анна с его помощью вылезла из машины, даже забыв про куклу. У Мег в голове не укладывалось, что этот любящий отец и примерный семьянин был когда-то всемогущим агентом КГБ, внушавшим одинаковый ужас и советским гражданам, и иностранцам.
     Она вышла из машины, ошеломленно озираясь по сторонам. Кон велел им подождать, пока он расчистит ступени и отопрет дверь.
     Анна завизжала от восторга, когда на крыльцо выскочила роскошная немецкая овчарка, и начала носиться кругами по снегу, обнюхивая ноги девочки и размахивая хвостом. Без сомнения, Кон умел обращаться с собаками. Этот пес был так прекрасно выдрессирован, что ни разу не оскалил зубы и не сделал ни одного угрожающего движения.
     По команде Кона пес сел и позволил Анне себя погладить. Мег знала, что ее дочка не боится собак. У пожилой супружеской пары, живущей в доме напротив, был замечательный золотой ретривер, и Анна с Мелани обожали с ним играть.
     - Мегги, иди познакомься с Тором, - радушно предложил Кон. Это вызвало в Мег воспоминания о другом месте, другом времени, когда она жила только им одним, и в разлуке считала часы до новой встречи.
     В следующие несколько минут собаке почти удалось отвлечь Мег от ее тревог. Казалось, Тор безумно рад знакомству с Анной. Он всячески выражал свой восторг и громко лаял, вызывая у Анны и ее отца приступы смеха.
     Мег никогда раньше не видела Кона таким счастливым. Забыв о своих опасениях, она с улыбкой подняла голову и заметила, что Кон смотрит на нее совсем как раньше пронзительными ярко-голубыми глазами. Мег вздрогнула и отвернулась.
     - Где другая собака? - спросила Анна.
     - Ганди в доме, занята, - загадочно ответил Кон. - Хочешь посмотреть, что она делает?
     - За мной, Тор, - приказала Анна, поднимаясь по лестнице вслед за отцом. Мег еще не успела дойти до двери, как внутри раздался изумленный возглас Анны. Охваченная любопытством, Мег выбежала на закрытую, отапливаемую веранду, и обнаружила там еще одну немецкую овчарку, лежащую на подстилке в углу и кормящую трех крохотных щенков. Молодая мама подняла голову и с гордостью взглянула на вошедших людей.
     Кон присел на корточки и обнял Анну, не сводящую глаз с удивительного зрелища.
     - Вот рождественский подарок, который я тебе обещал, Анечка, - прошептал он.
     - Ой, папа! - радостно взвизгнула она. - Посмотри на самую маленькую. Она у меня в ладошке поместится.
     - Это мальчик. - Голос Кона был нежным и чуть насмешливым.
     - Можно его подержать? Пожалуйста?
     - Ненадолго, когда он поест. Сейчас их нельзя беспокоить.
     - Как его зовут? - громко прошептала Анна. Тихо шептать она вообще не умела.
     - Думаю, ты сама его назовешь, раз это твоя собака. Остальным мы подыщем хозяев, когда они подрастут и смогут обходиться без мамы. Но этот щенок для тебя.
     И снова Анна взглянула на Мег сияющими, как звезды, глазами.
     - Мама, я назову его Принц Марципан Джонсон.
     Мег не удержалась от смеха, и Кон рассмеялся вместе с ней.
     - Можно, мы будем звать его Принцем, чтоб было короче? - выдавил наконец Кон. Он поднялся на ноги. - По-моему, мы Ганди уже надоели. Давай войдем в дом вместе с Тором. - Он распахнул другую дверь, ведущую вовнутрь. - Попробуй найти здесь твою комнату.
     - Мою комнату? Идем, Тор. - Анна взяла пса за ошейник, и они вместе протиснулись в дверь. Мег не знала, кто из них более счастлив. Но как только они скрылись из виду, реальность ситуации навалилась на нее с такой силой, что трудно было дышать.
     - Кон...
     - Позже, Мегги. Если только ты не хочешь присоединиться ко мне в ванной.
     Она засунула руки в карманы пальто и взглянула на Ганди, занимавшуюся щенками. Еще долго после ухода Кона Мег стояла на веранде, желая выбросить из головы его сильное, гибкое тело, знакомое до боли.
     Мег слышала внутри голос Анны, но не могла сдвинуться с места, охваченная сладкими и мучительными воспоминаниями. Ей было трудно войти в дом, купленный на деньги, вырученные от продажи военных тайн.

Шестая глава

     Мег боялась.
     Боялась, что дом Кона ей понравится. Боялась растерять остатки своей решимости, боялась, что грани сгладятся, и она уже не сможет отличить правду от лжи. Боялась стать такой, как Анна - ранимой и восторженной до... до какой степени? Мег не знала.
     Даже став перебежчиком, Кон остался русским, остался человеком, любящим свою страну. Нельзя осуждать его за желание вернуться домой, в крохотный сибирский поселок. Место, где он в детстве катался на санках, где был счастлив в кругу семьи.
     У него есть деньги и возможность путешествовать с американскими документами. Он вполне способен забрать Анну с собой. Что может быть естественнее стремления показать дочери места, где прошло его детство, привить ей любовь к матушке-России? Добившись совместной опеки, Кон будет вправе увести Анну, куда захочет, даже не поставив в известность Мег.
     Много лет назад она отвергла его предложение, не желая остаться в России навсегда. Прошлого не изменишь. Кон знает о ее чувствах. И наверняка не станет ее предупреждать, увозя Анну.
     Пора поговорить с ним по душам.
     Охваченная приливом энергии, Мег вбежала в дом. Но на полпути через кухню остановилась, очарованная необычной обстановкой, белоснежной кухонной мебелью в традиционном британском стиле. Широкие половицы сияли золотистым блеском, оттеняя бледно-желтые стены и внушая чувство тепла и уюта. Остальные помещения на первом этаже имели такой же классический облик.
     Небольшой по размеру дом со старомодными окнами был пропитан духом прошлого. Несколько антикварных вещей в гостиной и столовой, сочетающихся с удобной мягкой мебелью, обитой зеленым ситцем, создавали ощущение безвременья.
     Ее взгляд остановился на изящной винтовой лестнице со сделанными вручную перилами. Мег медленно вошла в рабочий кабинет через створчатые застекленные двери. Два книжных шкафа по обе стороны камина хранили в себе впечатляющую коллекцию классической литературы на различных языках, включая, конечно, русский.
     Единственным напоминанием о современности был шкаф с документами и компьютер на рабочем столе.
     Была ли эта обстановка отражением личных вкусов Кона, или он всего лишь купил этот очаровательный дом?
     Разве знает она настоящего человека, скрывающегося под личиной кагэбешника, если общалась с ним только в служебной машине, в гостинице или ресторане под пристальным взором КГБ?
     Или в лесной хижине?
     Мег вздрогнула, осознав всю ненормальность происходящего. Анна была зачата от чужака, в чужой постели, на чужой земле...
     Конечно, в те дни Кон не мог привести любовницу к себе домой, где бы этот "дом" ни находился. Мег умудрилась полностью миновать обычный этап знакомства и ухаживания мужчины и женщины.
     По словам Уолта и Лейси Боуманов, Кон прожил в Ганнибале пять лет. Могло ли американское правительство подарить ему этот дом вместе с новыми документами, чтобы скрыть тот факт, что он является русским перебежчиком?
     Кем был настоящий Кон?
     Действительно ли его звали Константином Руденко с рождения, или он получил это имя в организации, на которую работал?
     Мег подумала, что сходит с ума, пытаясь найти ответы, и закрыла лицо ладонями.
     Другая пара ладоней легла ей на плечи. Сильные, теплые, мужские руки, знакомые до боли. Она хотела вырваться, но силе, удерживающей ее тело, невозможно было противиться. Низкий, хрипловатый голос прошептал:
     - Не пытайся решить прямо сейчас все мировые проблемы. - Можно подумать, он прочитал ее мысли.
     Мег затаила дыхание, чувствуя, как осторожные пальцы коснулись ее шеи и начали бережно разминать затекшие мышцы.
     - У нас с тобой до сих пор не было возможности остаться наедине, - пробормотал он, скользнув губами по ее уху. - Как сильно я ни люблю Анну, я бы сошел с ума, если бы не улучил момент, чтобы поцеловать ее маму. Боже мой, прошло шесть бесконечных, ужасных лет, любовь моя.
     Жар его тела опалил Мег, и она вновь почувствовала прилив страсти, охватившей ее вопреки всем страхам и сомнениям. Его губы блуждали по ее пылающим щекам, его гладкая, чисто выбритая кожа пахла мылом.
     - У меня не было никого после тебя, и, по-моему, никого, кроме тебя, уже не будет. То, что мы пережили вместе, невозможно повторить ни с кем другим. Помоги мне, - простонал он, заключая ее в свои объятия.
     Мег не хотела отвечать, но уже чувствовала себя одурманенной, потерявшей голову и забывшей, кто друг и кто враг. Губы ее не слушались, и, еще не поняв, что случилось, она сама приоткрыла рот навстречу его поцелую. Ее страсть вырвалась на свободу. Как и тогда...
     Все повторилось, как она и боялась. Безумное желание, чувственный восторг сделали ее слабой и подчинили себе. Прошло слишком много времени с тех пор, как она в последний раз испытывала подобные ощущения.
     Она и не заметила, как Кон расстегнул ее пальто, и крепче привлек к себе, поглаживая ее спину, запустив пальцы под пояс ее юбки, касаясь разгоряченной кожи.
     С беспомощным стоном Мег обвила руками его шею, изогнулась всем телом, зная, к чему это приведет, желая этого так страстно, что почти не замечала звука приближающихся шагов и радостного детского голоса, зовущего Тора.
     Анна.
     Нельзя, чтобы дочка увидела их в такой ситуации. Мег уперлась руками в грудь Кона, но он, похоже, ничего не замечал, и целовался все крепче, не давая Мег и слова произнести.
     Он жаждал ее со всей страстью изголодавшегося мужчины. К своему стыду, Мег отвечала ему взаимностью, когда в кабинет вприпрыжку вбежала Анна в сопровождении верного Тора.
     Ужаснувшись, что ее застали в таком виде, Мег попыталась разомкнуть объятия. Вопреки ее ожиданиям, Анна явно не знала, что сказать.
     Видимо, Кон заметил эту неестественную тишину и с тихим стоном прервал поцелуй. Его глаза сияли яркой синевой, когда он взглянул на дрожащие губы Мег.
     Так как он, судя по всему, тоже утратил дар речи, Мег поняла, что выкручиваться придется ей.
     Она воспользовалась временным замешательством Кона, чтобы отстраниться. Но она и подумать не могла, что испытает такое сильное чувство потери, выскользнув из его объятий. Точно так же она была не готова к вопросу в глазах Анны; это напомнило ей Кона... его изучающий взгляд. Тор в ожидании вертелся у ног девочки.
     Господи, из-за Анны Мег почувствовала себя влюбленной школьницей, которую родители застали с дружком в крайне предосудительном виде! Прежде чем у нее нашлись слова для оправдания, Анна сама взяла быка за рога.
     - Вы с папой делаете ребеночка?
     Мег должна была это предвидеть. У нее перехватило дыхание, когда руки Кона скользнули по ее плечам. Он нежно, но крепко сжал их.
     - Еще нет, Анечка, - спокойно ответил он. - Сначала твоя мам должна согласиться выйти за меня замуж. Могу я спросить у нее?
     - Нет! Пожалуйста... - взмолилась Мег, но Анна серьезно кивнула. Мег не могла сопротивляться, когда Кон стоял прямо перед ней, сжимая ее плечи мертвой хваткой.
     - Мегги. - Он пропустил ее просьбу мимо ушей. - Благодаря сенатору Стрикленду мы сможем устроить свадьбу прямо здесь, в этом доме, в среду. Нас обвенчает мой друг, судья Верховного суда штата, а Лейси и Уолт будут свидетелями. Не хватает только твоего согласия.
     Вчера он набросил петлю ей на шею. А теперь затянул узел.
     - Я хочу, чтобы мы стали одной семьей. Анна не должна расти без отца, и я, естественно, не хочу, чтобы ее воспитывал чужой человек. По-видимому, и ты не хочешь, раз до сих пор не вышла замуж.
     Чистая правда, но Мег скорее умрет, чем признается в этом.
     - Ты сможешь бросить свою работу в "Стронг-Моторс" и полностью посвятить себя воспитанию Анны. Этому дому нужны мать и отец, муж и жена. Мне даже не хотелось елку наряжать, пока мы не собрались здесь все вместе.
     Наступила длинная пауза, в течение которой Мег пыталась осмыслить услышанное.
     - Анна, - произнесла она наконец дрожащим голосом, - я должна поговорить с твоим отцом наедине. Почему бы вам не выйти с Тором на веранду и не взглянуть на маленьких щенков? Но только не трогай их.
     - Ты пойдешь замуж за моего папу? - упрямо спросила девочка.
     - Анна, - сказала Мег со всей возможной строгостью, - делай, что велено, прошу тебя.
     Но дочка отказалась подчиниться. У Мег сердце облилось кровью при виде слез, выступивших у нее на глазах.
     - Я хочу жить у папы. У меня здесь розовая спальня и кроватка с пологом, и зеркало, и маленький столик, и... и все остальное!
     - Анечка... - тихо обратился к ней отец. Этого оказалась достаточно, чтобы дочь взяла Тора за ошейник и вышла из комнаты.
     Как Кону это удается?
     Мег в гневе отвернулась, снова заметив, как удивительно ему идут джинсы и темный свитер. Она твердо решила не придавать значения собственным чувствам к нему.
     - У меня нет ни малейшего желания выходить за тебя замуж, и нам вовсе не обязательно жениться, чтобы ты мог видеться с Анной. - У нее сдавило грудь, дышать было трудно. - Если ты скажешь, какие дни на неделе хочешь проводить с ней, я буду привозить ее сюда и разрешу тебе с ней общаться.
     - Теперь это твой дом, - последовал упрямый ответ. - я хочу, чтобы вы обе жили здесь постоянно до конца ваших дней.
     - Это немыслимо, Кон. Но я могла бы составить расписание ваших встреч.
     - Нет.
     Он невозможен!
     - Боюсь, это все, что я могу предложить. Ты пообщался с дочерью. Теперь я забираю Анну домой. Пожалуйста, отдай мне ключ от машины.
     К ее удивлению, Кон вынул ключ из кармана и протянул ей без единого слова, со странной улыбкой на смуглом красивом лице.
     Еще сильнее удивляло то, что он без малейшего возражения позволил ей уехать. Он стоял на крыльце и держал Тора, пока Мег тащила к машине бьющуюся в истерике Анну.
     - Папа! Папа! - крикнула девочка изо всех сил, когда Кон вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Вопли дочери напомнили Мег о магнитофонной записи, услышанной прошлой ночью. Они должны были разорвать его сердце, но он и пальцем не пошевелил, чтобы ей помочь. Боль, которую чувствовала Мег, стала почти смертельной.
     - Не дай маме увезти меня, папа! - душераздирающий крик Анны было слышно на милю вокруг, а ее слезы не прекращались всю дорогу.
     Самым ужасным для Мег оказалось то, что как ни пыталась она достучаться до дочери, сколько ни повторяла, что вскоре Анна снова увидится с отцом, на обратном пути девочка рыдала, не умолкая.
     - Я тебя ненавижу, мама, - заявила она осипшим голосом, когда Мег выехала на стоянку возле дома. - Клара тоже тебя ненавидит, и мы никогда больше не полюбим тебя снова.
     Лицо Анны горело; казалось, у нее жар. Чувство вины едва не заставило Мег вновь завести машину и вернуться в Ганнибал. Но она должна была проявить твердость, иначе все было бы кончено.
     - Черт бы тебя подрал, Кон, - шептала она сквозь зубы, пытаясь сдержать слезы боли и обиды. Отныне в ее отношениях с дочерью всегда будет трещина.
     О да, он прекрасно справился. Он, как никто, умеет создавать хаос и разрушения! Теперь ее слезы уже невозможно было остановить.
     Будь ты проклят, Кон, за то, что я люблю тебя... так же отчаянно, как и Анна. Будь проклят!

***

     - Мег? Звонит медсестра из школы, где учится Анна. Вторая линия.
     Мег прикрыла глаза. Наверняка, Анна заболела. Она вчера отказалась от ужина после возвращения из Ганнибала и сегодня перед школой даже не притронулась к еде.
     - Спасибо, Шерил.
     Дрожащей рукой Мег взяла телефонную трубку; голова у нее болела так сильно, что она не представляла, как сможет выдержать до конца рабочего дня. Четыре таблетки аспирина до сих пор не подействовали, и ее уже начало подташнивать. Если так пойдет и дальше, придется отпроситься домой.
     - Да? Это Мег Робертс.
     - Привет. Я Карла Морли. Я сегодня заме