олучалось! До ужаса хорошо.
     - Хватит вранья, Кон! - Мег усмехнулась, пытаясь скрыть сомнение. - Ты работал на свою страну. Делал карьеру. Уверена, что ты не одну меня умудрился соблазнить. Небось и детишек настрогал по ходу дела... - Она внезапно умолкла, задохнувшись от ярости. - Зачем было разыскивать Анну, когда в России тысячи одиноких женщин, которые с радостью согласятся выйти за тебя замуж и нарожать детей? Как я поняла, женщин там больше чем мужчин. Ты мог бы выбрать любую и создать семью, если бы...
     Он спокойно перебил ее.
     - Женщина, которую я выбрал, стоит сейчас передо мной, а мой ребенок несколько минут назад заснул в моих объятиях.
     Мег стиснула зубы.
     - Ты выбрал меня, ладно. Мой дядя служил в морской разведке, помнишь? Так после его смерти тетя рассказала мне и про КГБ, и про то, как они вербуют иностранцев. К примеру, меня - племянницу американского офицера. Тем более, что я была увлечена Россией и даже приехала во второй раз. Ты действовал, как по нотам, Кон. И, при всем твоем обаянии, почти преуспел. Ты добивался, чтобы я уехала из своей страны, сначала подружившись со мной, а затем затащив в постель. Но ничего у тебя не вышло. Я все равно вернулась в Штаты, а тебе, наверняка, влетело за твою неудачу. Поэтому ты следил за мной, а когда узнал о моей беременности, стал дожидаться и строить планы, чтобы забрать свою дочь и вернуться с ней в Россию.
     Мег чувствовала, что кричит все громче, но уже не могла остановиться.
     - Так вот, я тебе этого не позволю! Мы не женаты, и если ты попробуешь ее увезти, я обвиню тебя в похище...
     - Мама! - испуганный вопль Анны потряс Мег до глубины души. Ошеломленная, она взглянула на дочь, стоящую под новогодней елкой с любимой куклой в руках. При виде ее заплаканного личика Мег расстроилась окончательно. - Почему ты ругаешь папу?
     Кон среагировал так быстро, что Мег и опомниться не успела. Одним плавным движением он подхватил Анну на руки и поцеловал в нос.
     - Она не ругала меня, Анечка. Просто твоя мама очень расстроилась. Я раньше жил в России, и она боится, что однажды я захочу вернуться и заберу тебя с собой.
     - Без мамочки? - переспросила Анна таким тоном, словно это было чем-то немыслимым. Мег расплакалась.
     - Без мамочки никто никуда не поедет, - уверенно заявил Кон, не сводя глаз с Мег. Она диву давалась, как он умудряется играть так убедительно.
     Он чмокнул Анну в макушку.
     - А теперь тебе пора вернуться в кроватку, потому что на завтра у нас большие планы, а мы с мамой еще не закончили разговор. Ты знаешь, что мы долго были в разлуке. Есть вещи, которые я должен ей сказать. Понимаешь? Ты уже достаточно взрослая, чтобы самой дойти до спальни и улечься в кровать?
     - Да. - Анна кивнула, тряхнув темной кудрявой челкой. Она повернула голову, взглянув на Мег умоляющими глазами. - Папа нас любит, мамочка. Можно, мы завтра поедем к нему? Там меня собачки ждут.
     Мег с удивлением уставилась на дочку. Каким простым все кажется Анне. Как чиста ее вера. Она не знает ни настоящего страха, ни предательства. Эти чувства лежат за пределами ее жизненного опыта... так разве способна она понять? Теперь, с появлением ее любимого принца, ее папочки, мир ее детства обрел завершенность.
     - Я живу в Ганнибале, - сообщил Кон еле слышно. - В штате Миссури. Там родился Марк Твен.
     Мег не удержалась от колкости.
     - Еще скажи, что Марк Твен жив и принимает гостей в своем дома на Хилл-стрит.
     Кон крепче обнял Анну.
     - Забавно, что ты упомянула Хилл-стрит. Я живу как раз на холме, на этой самой улице.
     Прямо как в сказке. Агент КГБ на родине Бекки Тэтчер и Гека Финна.
     Мег зло рассмеялась и сложила руки на груди, чтобы не швырнуть в него чем-нибудь.
     - Анна, тебе давно пора спать.
     - Она права, - согласился Кон. - Поцелуй меня на ночь, Анечка.
     Мег не стала любоваться их телячьими нежностями и резко развернулась, направившись в комнату Анны. Ей было трудно смириться с фактом, что менее восьми часов назад Анна не знала имени своего отца и даже представить себе не могла, что когда-нибудь с ним увидится.
     Она стояла возле кровати и смотрела, как ее дочь ворочается под одеялом. Ее приковывал к себе взгляд невинных голубых глаз, проникающий прямо в душу.
     - Бог привел к нам папу. Разве ты не рада, мама? Пожалуйста, радуйся.
     Мег присела на кровать, и склонилась над Анной, крепко ее обняв.
     - Ой, киска, - тихо всхлипнула она, - если бы это было так просто. - Ее тело сотрясали рыдания, а успокаивающие поглаживания Анны только усугубляли гнетущую слабость.
     - Это просто, - донесся от двери низкий мужской голос. - И мы все будем счастливы.

Четвертая глава

     Затем рука Кона скользнула по ее волосам. От его ласки Мег бросило в дрожь. Задохнувшись от волнения, она выпустила Анну, поднялась на ноги и в панике выбежала из комнаты.
     Кон последовал за ней более медленным шагом.
     - Ты устала, Мегги. Иди спать. Я лягу на кушетке. Если Анна проснется посреди ночи, я позабочусь о ней.
     Мег резко развернулась. Теперь, выплакавшись, она поняла, что ничего уже не боится. Но ее желание выяснить отношения начало таять, когда она столкнулась с Коном лицом к лицу. Стоя босиком рядом с ним, она чувствовала себя маленькой и слабой, слишком взволнованной. Он же казался еще выше, еще темнее и гораздо опаснее, чем раньше.
     - Почему, Кон? - выпалила она, борясь с охватившим ее влечением. - Скажи честно, зачем ты приехал? Не говори только, что из-за любви ко мне. Мы оба знаем - это ложь. Ты меня использовал! Да, я сама виновата. Я, правда, сама на тебя вешалась и очень сильно облегчила твою задачу. И мне теперь придется всю жизнь расплачиваться за наивность. Но зачем выдумывать сказки, которые только расстроят впечатлительного ребенка? Если ты сказал правду и действительно стал перебежчиком, то единственная реальная причина, которая приходит мне в голову - это совместная опека, чтобы ты мог забирать Анну к себе на шесть месяцев в году. Я этого не вынесу. Ты меня слышишь?
     Вопрос повис в воздухе, но у Кона впервые не нашлось готового ответа. Пока Мег ждала, он присел на кушетку и привычным жестом провел руками по волосам. Мег вновь обратила внимание на его сильное, гибкое тело, знакомое до мелочей...
     Она покачала головой, злясь на себя за такие мысли по отношению к врагу.
     Погрузившись в раздумья, Мег и не заметила, как Кон вынул портативный магнитофон из кармана пиджака. Он положил его на кофейный столик с мраморной столешницей - один из нескольких предметов меблировки, унаследованных ею от родителей, и едва ли не самый ценный. Зарплаты школьного учителя отцу хватало только на самое необходимое. Если бы не стипендия, Мег никогда бы не удалось съездить за границу.
     Внезапно гостиную наполнили звуки горьких рыданий. Мег удивленно моргнула, узнав собственный детский голос. Ее взгляд метнулся к Кону, склонившемуся над магнитофоном.
     Стены тюремной камеры снова сомкнулись вокруг Мег. Она вспомнила, как в отчаянии стучала кулаками по бетонному полу. Боль, пережитая в те ужасные минуты, нахлынула вновь, ошеломляя своей силой, и Мег не смогла сдержать слезы, струящиеся по лицу.
     "Ох, папа. Ты умер... мой папа умер... Я должна вернуться домой к тебе! Они должны меня освободить! Выпустите меня отсюда, сволочи... Папочка...!"
     Вновь пережитое горе было невыносимым. Не задумываясь, Мег бросилась к Кону, но он уже нажал на "стоп".
     - Зачем ты сохранил эту запись? - Мег схватила его за руку, тряхнула, заставила поднять взгляд. - Что ты со мной делаешь? Как ты можешь быть таким жестоким? - Она набросилась на него, не замечая собственных слез, намочивших его рубашку.
     Внезапно Кон схватил ее и обнял. Сжав в ладонях ее лицо, он бережно вытер влагу с ее ресниц.
     - Когда я приказал охраннику прокрутить для меня эту запись и услышал твой безутешный плач, ко мне вернулось одно, почти забытое воспоминание.
     - Какое воспоминание?
     - О моем детстве в Сибири, о школе. О санках, которые сделал для меня отец в подарок на день рождения. У него были золотые руки. Я очень его любил и так гордился подарком, что потащил эти санки с собой в школу похвастаться перед друзьями. Мне было тогда восемь лет. Я не вспоминал этот случай, - Кон убрал с лица Мег прядь пепельных волос, укачивая ее в своих объятиях, - пока не встретил тебя. Тогда твоя боль так сильно меня тронула, что я почувствовал ее как свою. От меня зависело, сколько времени ты проведешь в тюрьме. Ты нарушила закон и заслуживала наказания. Я верил в это. - Он глубоко вздохнул. - Но когда я услышал, как ты зовешь папу, что-то во мне сломалось. Я понял, что должен тебя отпустить. - Он прекратил ее укачивать и взглянул прямо в глаза. - Ни один ребенок, какого возраста бы он ни был, не должен испытывать таких страданий.
     Мег знала, что сейчас он говорит правду. Кон хотел утешить ее в ту ужасную ночь. Единственное, что он смог сделать - это подарить книгу, тайком подсунув ее в чемодан. Во время второй своей поездки Мег спросила Кона об этом, но он ответил уклончиво: "Просто подарок". Теперь она поняла.
     - Ты не сказал мне это раньше, когда я спрашивала. Но ты так поступил потому, что понял, как мне было плохо. Как одиноко.
     - Да. Я хотел, чтобы у тебя осталось что-то ценное, хотя бы одно хорошее воспоминание о моей стране. И обо мне...
     Мег опустила голову.
     - Когда таможенник в Нью-Йорке раскрыл мой чемодан, я увидела там книгу. Я глазам своим не поверила. Знала ведь, что это ты положил, но не понимала, почему, и понятия не имела, откуда ты мог узнать, что я именно о ней мечтала.
     - В твоей гостинице весь персонал работал на КГБ, Мегги. Именно поэтому туда селили американских учителей и студентов. Так вашему гиду было проще следить за вами и докладывать мне. Он записывал все, что привлекало ваше внимание в магазинах, особенно книги. Частью нашей работы было находить людей, симпатизирующих Советскому строю, и вербовать их.
     Мег бросило в дрожь при мысли, что с момента ее прибытия в Москву и до самого последнего мгновения, когда Кон усадил ее в самолет, за ней и ее друзьями велась постоянная слежка.
     - Наверное, его разочаровало, что вместо всякой пропаганды мне так понравился "Щелкунчик". Я жутко хотела его купить, но у меня не было лишних денег.
     - Он удивился. Обычно американские студенты сметают с прилавков все подряд. Родительских денег им хватает на любые глупости. Но ты другая.
     Мег глубоко вздохнула и вытерла набежавшие слезы.
     - И насколько же другая?
     - Ты была хорошенькой девчонкой, независимой и избалованной, как остальные, но невероятно храброй. У тебя была внутренняя свобода. Тебя, такую юную, невозможно было запугать. Меня, признаюсь, это заинтриговало.
     Она подняла голову и их взгляды встретились. Мег была потрясена его признанием, но еще больше смущена и взволнована. Все-таки он долгие годы работал в КГБ.
     Что-то из сказанного им сегодня, наверняка, было правдой. Но какова доля лжи? И что она делает в его объятиях, прильнув к нему всем телом, когда их губы разделяют считанные сантиметры?
     В смятении она оттолкнулась ладонями от его груди и попыталась встать. Ей нужно держаться от него на расстоянии - чтобы сопротивляться сексуальному влечению, которое он пробуждает в ней.
     - Вижу, в твоем КГБ тебя отлично вымуштровали, - холодно сказала Мег. - В театре ты нас подловил очень даже профессионально. Само собой получилось, да, Кон? Но есть кое-что, чего ты не знаешь. Если ты попытаешься отобрать у меня Анну, я подам на тебя в суд. У нее нет никого кроме меня и никого не было с самого рождения. Жестоко нас разлучать. И я тебе не позволю!
     - Я же говорил, что не собираюсь этого делать. Я хочу, чтобы мы жили вместе, втроем. - Довольная улыбка появилась на его губах. - В любом случае, слишком поздно ставить условия, Мегги. Мы с дочкой уже связаны, и я обещал ей, что буду здесь утром, когда она проснется. После нескольких месяцев, проведенных вместе, ты должна знать, что я не нарушаю обещаний.
     - Одно нарушил, - ледяным тоном напомнила Мег. Когда Кон поднял взгляд, она продолжила, - Ты обещал, что я не забеременею. У меня хватило дурости тебе поверить.
     Кон нахмурился.
     - Мы оба знаем, что я пользовался презервативами. Каждый раз. Но видимо, наша девочка так сильно хотела появиться на свет, что ей это не помешало.
     - Нет, Кон. Это ты постарался, чтобы все выглядело случайностью.
     - Давай разберемся. Когда ты приехала в Россию во второй раз, я вовсе не собирался тебя соблазнять. А если бы действительно хотел этого, то затащил бы тебя в постель в первый же день.
     Незачем было напоминать, что именно Мег сделала первый шаг к сближению. Ее бросило в краску от унижения и стыда.
     - Между прочим, - продолжил Кон, - дел у меня было очень много, а ты была одной из самых незначительных моих обязанностей. Я должен был перепоручить твою охрану кому-нибудь из подчиненных. Вообще-то, это настолько рутинная работа, что у меня даже спрашивали, зачем я утруждаю себя сопровождением какой-то американской учительницы. Я не стану отрицать, что некоторые из наших агентов спят со своими "объектами" ради получения информации. Я взялся сопровождать тебя еще и для того, чтобы уберечь от такой ситуации.
     - Почему?
     Кон откинулся на спинку дивана.
     - Потому что, уезжая из России в первый раз, ты казалась воплощением невинности. И честности. Шесть лет спустя, увидев твое имя в списке иностранных преподавателей, я захотел узнать, насколько ты изменилась. - Он умолк на краткое мгновение. - И единственной переменой оказалось то, что из подростка ты превратилась в прекрасную женщину. Тем сильнее мне захотелось удостовериться, что ни один мужчина не воспользуется тобой в моей стране.
     - Я тебе не верю, Кон.
     Он склонил голову набок и окинул Мег выразительным взглядом.
     - Разве я тебя к чему-то принуждал, Мегги? И вспомни, ведь это ты меня бросила.
     Надо же, теперь она еще и виноватой оказалась.
     До встречи с Коном Мег не знала любви. У нее не было друзей-мальчишек в школьные годы, не было сексуального опыта, который мог бы подготовить ее к вспышке ярких и бурных чувств к человеку, ставшему впоследствии отцом Анны.
     Мег была единственным ребенком у пожилых родителей, которые души в ней не чаяли. Люди верующие, небогатые, они окружили ее заботой, привили интерес к учебе.
     Они были пацифистами и искренне верили, что понимание - ключ к миру во всем мире. В соответствии со своими убеждениями, они включили Мег в специальную "русскую" программу, проводимую среди старшеклассников и студентов колледжа. Родители так и не узнали, что их взлелеянная мечта привела Мег по пути запретной страсти в смертельно опасную ловушку.
     - Я не могла отказаться от своего гражданства и от всего, что у меня было в жизни!
     - Вот именно, только не ради меня, - беззвучно прошептал Кон, но Мег расслышала и снова разозлилась на него за то, что он вечно вызывал в ней чувство вины. - Поэтому я взял все, что ты могла мне предложить - все эти дни и ночи в твоих объятиях. Я всего лишь мужчина, Мегги. Ты знаешь, как все было.
     - Ничего я не знаю, - со злостью выпалила она. - Все оказалось ложью! Ты с самого начала собирался заморочить мне голову и... соблазнить. И тебе это удалось.
     - Ты права. Я должен был склонить тебя на свою сторону. Но, как я уже говорил... мне это не удалось.
     Мег, ожидавшая оправданий и совершенно не готовая к такому равнодушному признанию, почувствовала себя оплеванной.
     - Кроме прочего, я должен был следить за иностранными туристами. Твой дядя говорил правду. Если кто-то из них приезжал во второй раз, его заносили в специальный список и отслеживали каждый его шаг. Если же этот человек приезжал в третий раз, его сразу пытались завербовать. - Кон сверлил ее взглядом. - Как видно, мрачные воспоминания о нашей тюрьме не помешали тебе приехать во второй раз. А значит, я в тебе не ошибся - у тебя железная воля. Это меня настолько заинтересовало, что я позаботился взять тебя под личную опеку.
     Мег вскинула голову.
     - А я была так наивна, что сочла нашу встречу случайностью, - со злостью сказала она. - Я глазам своим не поверила. Думала, не смогу тебя найти, чтобы поблагодарить за возвращение домой на папины похороны и за подаренную книгу. А ты оказался прямо там. Прямо в аэропорту! - Она отчаянно пыталась не сорваться на крик. - Но еще удивительнее было узнать, что ты мой сопровождающий, - продолжила Мег через секунду. - Я чувствовала себя принцессой, которую охраняет доблестный рыцарь. Я возвела тебя на пьедестал. Подумать только, возвести на пьедестал агента КГБ!
     Кон глубоко вздохнул.
     - А нельзя ли отложить это до утра? Я устал. Спокойной ночи, Мегги.
     Не успела Мег и слова сказать, как он скинул ботинки и плюхнулся на кушетку, повернувшись к ней спиной. При виде этого Мег разъярилась окончательно.
     - Какого черта ты делаешь?
     - Тсс. Ты разбудишь Анну. По-моему, и так все ясно. Я ложусь спать.
     В ужасе Мег воскликнула:
     - Нет! Только не здесь!
     Он обернулся и взглянул на нее через плечо, его темные волосы были слегка растрепаны.
     - Если ты пригласишь меня в свою кровать, я не откажусь.
     Мег не удостоила его ответом.
     - Я позвоню адвокату, Кон.
     - Разве уже не слишком поздно? Но можешь попробовать, - равнодушно предложил он. Затем снова улегся, придавив диванный валик, чтобы было удобнее.
     Мег развернулась и бросилась в кухню.
     Трубки не было. Очевидно, Кон куда-то ее припрятал, пока Мег укладывала Анну.
     - Успокойся. Со мной тебе ничто не угрожает. Если утром ты все же захочешь позвонить адвокату, пожалуйста, звони. Это значит всего лишь, что твой разговор с сенатором Стриклендом состоится чуточку раньше. Спокойной ночи, Мегги.
     Мег издала звук, одновременно похожий и на рыдание, и на стон, уставившись невидящим взглядом в спину Кона. Через пару минут ритм его дыхания изменился. Он и вправду уснул!
     Что ей делать? Похитить Анну из собственной квартиры?
     У нее вырвался невеселый смешок. Ей не удастся тайком забрать отсюда дочку. Анна не захочет расстаться с Коном после такой недолгой встречи. И куда Мег ее повезет?
     В отчаянии Мег вспомнила рассказ одной из своих разведенных приятельниц. Шерил говорила о том, как тяжело ей общаться с бывшим мужем, который все еще строит из себя члена семьи. Подругу мучили чувства подавленности и безысходности, и все более частые приступы страха.
     Впервые Мег поняла, что имела в виду Шерил. Но если бы она рассказала ей о своих отношениях с Коном и о случившемся на балете, вряд ли бы Шерил поверила. Мег и самой верилось с трудом.
     Хотя один из ее затаенных страхов осуществился. Кон с налету завоевал сердце Анны. Что касается другого страха Мег - потребует ли Кон, чтобы Анна жила с ним несколько месяцев в году, время покажет.
     Сегодняшний эпизод на балете доказывал лишь одно - где бы ни был Кон, что бы он ни делал, в первую очередь он позаботится, чтобы обожаемая дочурка была на его стороне. И сопротивления он не потерпит, тем более от Мег.
     На всяких интригах и махинациях Кон собаку съел. И что изменит разговор с адвокатом, сенатором Стриклендом или агентами ЦРУ? Никто из них не способен дать Мег ту уверенность, в которой она нуждалась.
     В ее жизни еще не возникало таких сложных переделок, и справляться придется в одиночку. Сначала Кон попытается внушить ей ложное чувство безопасности... а лишь затем нанесет удар. В конце концов дело все равно дойдет до суда. Наверное, имеет смысл подыгрывать ему, пока не подвернется благоприятная возможность расстроить его планы.
     Мег бросило в дрожь. Она выключила елочную гирлянду. Кона теперь не было видно, но в темноте его присутствие почему-то казалось еще более ощутимым.
     Что за ирония. Когда-то Мег все на свете бы отдала, лишь бы увидеть Кона лежащим на этой кушетке. После того, как она узнала о св