тив таблички.
   "Продается".
   Объявление о продаже недвижимости насмехалось над  ним.  Они  планировали
продать ее дом, но ничего еще не предпринимали в этом  направлении.  Он  был
уверен, что вчера этого объявления здесь не было. Все его  надежды  рухнули.
Он почувствовал, как все крепче и крепче сдавливается и  сжимается  от  боли
его сердце. Она ушла навсегда.
   Сгорбившись, как старик, он побрел  к  своему  дому.  Сейчас  он  поедет,
заберет Дженни и будет разыгрывать радость оттого, что сегодня ночью  придет
Санта-Клаус.   Он   заставил   себя   отключиться   от   всего   остального,
сосредоточиться только на мыслях  о  том,  как  будет  рада  Дженни  приходу
Санта-Клауса. Он не имеет права не оправдать  надежд  своей  малышки.  Кроме
того, это поможет ему побороть боль. А как объяснить Дженни, что  Марина  не
вернется?
   Рождественская елка весело мерцала, когда струящийся  из  окон  солнечный
цвет попадал на Маринины переливающиеся стеклянные елочные украшения.  Он  с
трудом переносил это зрелище. Клауд вошел в комнату и стал  тереться  у  его
ног. Бен рассеянно взял кота на руки и погладил его мягкую белую шерстку.
   - Где твоя хозяйка? - спросил он мягко.
   Но кот не ответил.
   Все еще держа его в руках, Бен вышел в прихожую, направляясь  в  спальню,
чтобы переодеться. И вдруг увидел коробки: маленькие и большие, разной формы
и разных цветов, аккуратно сложенные в углу прихожей; все они были закрыты и
завязаны. Марина, должно быть, приходила и сделала  все  это  сегодня  днем,
пока он был на работе.
   Значит, она действительно уходит. О Боже, как я буду без нее жить?
   Он бесцельно заглянул  в  комнату  Дженни.  Он  нуждался  в  поддержке  и
утешении, чтобы прошла боль в сердце. Он присел на краешек кроватки и взял в
руки видавшую виды тряпичную обезьянку, с которой Дженни спала  с  тех  пор,
как смогла дотягиваться до нее. Эта обезьянка была постоянно с  ней  с  того
самого дня, когда не стало Кэрри. Он конвульсивно  прижал  игрушку  к  своей
груди; затем его взгляд упал на книгу, лежавшую на полу около кровати.
   Он узнал ее сразу, когда наклонился, чтобы подобрать  с  пола.  Это  были
стихи для детей. Книга, которую Марина подарила Дженни на  день  рождения  и
которую он с тех пор читал много раз. Дженни любила ее  почти  так  же,  как
любила Марину.
   Его большие руки дрожали,  когда  он  неловко  открыл  обложку  и  прочел
надпись, сделанную на чистом листе в начале книги:
   "Моей самой любимой  на  свете  маленькой  девочке.  С  огромной  любовью
поздравляю с исполнением двух лет. Марина".
   Дрожащим пальцем он нежно  провел  по  строчкам,  написанным  ее  плавным
почерком.
   Каждый раз, когда он читал Дженни эту книжку,  она  требовала,  чтобы  он
читал то, что написала Марина. Знакомые слова сразили его, как нокаут.
   "Моей самой любимой на свете..."
   Чувство вины  и  отчаяния  затопило  его.  Ему  не  хватало  воздуха,  он
задыхался.  Каким  же   он   был   самодовольным,   ограниченным   кретином!
Неудивительно, что она покинула его. Ей надо было как следует  стукнуть  его
по голове, когда она выходила из  комнаты,  -  может,  вышибла  бы  из  него
эгоизм. Его руки сжались в кулаки, и он отчаянно прижал их к глазам.
   Он и Дженни были ей дороги больше всего на свете, были для нее всем.  Как
он мог сомневаться в этом? Она была предана своей  семье.  Ни  разу  она  не
допустила, чтобы ее работа причинила вред благополучию  семьи.  Он  вспомнил
день, когда заболел гриппом. Она не колеблясь позвонила Джилиан и  не  пошла
на работу. В этот день, а также и еще несколько раз она брала Дженни с собой
в магазин.
   Она любила свою работу. Он видел, как она помогала  новоявленной  бабушке
выбрать превосходный подарок для своего внука;  видел,  как  она  весь  день
сидела над книгами, решая, какие новые издания надо заказать; даже как-то  в
субботу сам помогал  ей  сделать  инвентаризационную  опись,  когда  она  не
успевала. Это был не просто заработок, не просто работа. Это  было  то,  что
она любила.
   Она повзрослела  и  изменилась  после  несчастного  случая.  Стала  более
уверенной в себе, более самостоятельной и более способной. Работа в "Детском
городке" шла ей на пользу. Она нашла свое  место  в  жизни,  свою  жизненную
нишу, а не только была женой Бена Брэдфорда и матерью Дженни.
   Прежняя Кэрри никогда не противоречила ему.  Она  молча  переживала  свои
неприятности, а он расстраивался и был недоволен, не  зная,  что  случилось.
Новая Кэрри - Марина видела его непреклонность  и  понимала,  что  он  будет
подавлять ее.., и что неминуемые при этом размолвки будут  плохо  отражаться
на Дженни.
   Но она ошибалась в одном. Он может измениться. И он изменится. Ради  нее.
Потому что он не хочет прожить остаток своей жизни без нее.  То,  что  вчера
казалось ему непреодолимым, требовало только другого восприятия.
   Марина права. Их жизнь может включать ее карьеру, ее  работу  без  ущерба
для любого члена их семьи. Даже с появлением второго  ребенка.  У  их  детей
некогда не появится чувства, что маме не до них. Марина никогда не  позволит
такому случиться.
   Ребенок... Вчера днем ее глаза светились радостью и возбуждением. Если бы
он к ней был внимателен, то сразу бы понял, отчего это.
   И ответил бы ей такой же радостью.
   А у него на уме было только одно: ее работа. Он даже прогнал ее от  себя!
Как же ему теперь убедить Марину вернуться домой? Он должен...
   - Бен!
   Он оторвал руки от глаз и вскочил на  ноги.  Она  вернулась!  Его  сердце
подпрыгнуло и стало  бешено  биться  о  ребра.  Ее  шаги  приближались,  она
миновала прихожую и остановилась на пороге комнаты Дженни.
   - Бен... - Она смотрела куда угодно, только  не  на  него.  -  Извини  за
вторжение.  Я  приехала,  чтобы  забрать  свои  вещи.  -  Ее  красота   была
ошеломляюща, как всегда, но в голубых глазах стояла тревога.
   - Куда ты уезжаешь? - Это было все, что он мог с трудом выдавить из себя.
Он до смерти боялся, что она снова уйдет, прежде чем он  успеет  рассказать,
как был не прав.
   - Я подыскала квартиру, где можно будет жить с собакой и  кошкой.  Дом  я
буду искать попозже. - Она вздохнула и, кажется, взяла себя  в  руки.  Когда
она заговорила снова, ее голос стал даже мягче. - Извини меня. Извини, что я
непрошено вошла в твою жизнь. -  Внезапно  она  замолчала,  ее  плечи  стали
подниматься и опускаться. - Тебе надо побыть одному, пока ты не  перестанешь
горевать, а потом ты пойдешь дальше. Обещаю,  что  я  буду  соблюдать  любое
решение, которое ты примешь относительно Дженни. Я понимаю, что у  меня  нет
никаких юридических прав на свидания с ней.  Пожалуйста,  пусть  она  только
знает.., пусть только знает, как горячо я ее люблю.
   Бен попытался заговорить, но она остановила его:
   - Мне надо идти. Я только хочу сказать.., я  сожалею,  что  не  оправдала
твоих ожиданий. Я не буду просить тебя помочь мне с этим ребенком.  Я  знаю,
ты не хотел, чтобы так получилось. - Слезы заструились по ее  щекам,  и  она
вытерла их дрожащей рукой.
   Как всегда, ее слезы вывели его из  равновесия.  Он  оказался  подле  нее
раньше, чем успел это осознать. Он нежно обнял  ее  и  прижал  ее  голову  к
плечу.
   - Шшш. Не плачь. Ты же знаешь, я не могу выносить твоих слез.
   Она  подняла  голову  и  попыталась  храбро  улыбнуться   сквозь   слезы,
освобождаясь из его объятий.
   - Знаю. Извини. Я возьму вещи, которые мне необходимы, и животных. Я могу
приехать на следующей неделе за...
   - Нет!
   - Что?
   Он попытался еще раз. На этот раз он не требовал, а просил.
   - Я хотел сказать, что ты не должна забирать свои вещи.
   - Нет, должна. Они мне нужны.
   Может быть, она нарочно неверно истолковывает его слова? Он нервно втянул
в себя воздух, почувствовав дрожь в желудке. Возможно,  следующие  несколько
минут окажутся самыми важными в его жизни.
   - Марина, не уходи, - произнес он  тихо.  Она  приподняла  брови,  хотела
что-то сказать, но он не дал.
   - Мне нужен этот ребенок. Мне нужна ты. - У него  перехватило  горло,  он
торопился, боясь, что уже слишком поздно, что он не сможет  взять  назад  ту
боль, которую причинил ей вчера, что она больше не любит его. Ему  уже  дали
второй шанс.., третьего он не заслужил.
   - Что ты говоришь? - Ее голос был  еле  слышен,  как  будто  она  боялась
поверить.
   Он сделал глубокий вдох и повернулся к ней лицом.
   - Я говорю, что был не прав. Я не хотел, чтобы ты  работала,  потому  что
боялся. Боялся, что работу ты будешь любить больше, чем меня.  С  детства  я
поставил своей целью иметь возможность полностью содержать свою семью.  И  я
подумал, что я тебе не нужен.
   - О, Бен... - Марина беспомощно покачала головой. - Неужели ты не знаешь,
что ты всегда мне нужен? Что моя любовь к тебе не зависит от  того,  сколько
денег ты зарабатываешь и большой ли у тебя дом? Я бы любила тебя и нищего.
   Она шагнула к нему и взяла в ладони его лицо.
   - Я бы оставила этого ребенка, даже если  б  у  нас  не  было  крыши  над
головой, потому что это бесценный, живой символ  нашей  любви.  -  Ее  глаза
засияли, и она прошептала:
   - Я тебя так сильно люблю, что  вернусь  к  тебе.  Ты  -  частичка  моего
сердца.
   Он хотел поднять руки, прижать ее к себе и  принять  ее  дар  безусловной
любви,  но  чувство  вины,  которое  терзало  его  последние  месяцы,  снова
поднялось в нем.
   - Я не заслуживаю второго шанса, - сказал он, опустив голову. -  Когда  я
узнал, что у тебя больше не будет детей, это стало  для  меня  ударом.  И  я
повел себя как эгоист. Если бы я присматривал за Дженни в тот день, ты бы...
   Она прикрыла ему рот ладонью и страстно заговорила:
   - Нет, Бен, ты не должен себя за это винить! Неужели ты  так  считал  все
время, с тех пор как произошел несчастный случай?
   Когда он едва  заметно  кивнул  головой,  она  закрыла  глаза  и  сделала
глубокий вдох.
   - О Боже. - Затем она медленно открыла глаза. - Я  не  позволю  тебе  так
думать. В этом не было твоей вины.
   - Но...
   - Никаких "но". - Ее голос был сильным и твердым. Он чувствовал себя так,
как будто их роли поменялись и теперь он черпает у нее силы. - Может, у  нас
и случались ссоры,  но  мы  были  очень  внимательны  к  Дженни.  Бывают  же
несчастные случаи. Дети непредсказуемы. Твоей  вины  здесь  не  больше,  чем
моей.
   Он даже не представлял себе, насколько необходимо было для него  услышать
эти слова. В этом нет твоей вины. Глыба  льда  внутри  его  начала  медленно
таять и исчезать.
   - Я хотел поговорить с тобой, - сказал он. - Хотел извиниться, но не  мог
найти слова. Я думал, что преодолел чувство жалости к себе. Я знал,  что  ты
тоже страдаешь.
   Напряжение стало сходить с ее лица.
   - Если бы я не погибла тогда, мы продолжали бы ссориться и мириться,  как
это делают другие пары...
   Он видел, как округлились ее глаза, когда неуместность этих слов дошла до
нее, и она  фыркнула.  Он  тоже  улыбнулся,  испытывая  легкость,  какой  не
чувствовал уже несколько месяцев.
   - Пожалуйста, возвращайся ко мне, - сказал он. - Я хочу,  чтобы  ты  была
счастлива, чтобы получала удовольствие от "Детского городка".  Я  знаю,  что
работа никогда не заменит тебе меня. Твои обязательства перед  нашей  семьей
всегда будут стоять на первом месте...
   Он опустил голову, но она горячо ответила ему, обвив  руками  его  шею  и
подняв к нему свои губы.
   - Завтра же начнем поиски домработницы, - торжественно объявил он. -  Нам
нужен человек, который бы  любил  животных,  большую  часть  своего  времени
посвящал нашим детям и занимался хозяйством, пока мы занимаемся , с детьми.
   - Бен! - Марина закрыла его рот рукой. Хмыкнула, погладила его по  впалым
щекам, покрытым еле  заметной  щетиной.  -  Завтра  Рождество.  Боюсь,  тебе
придется немного подождать с поисками этого человека.
   - Этой женщины, - поправил он с улыбкой. -  Я  хочу  бабушку  с  розовыми
щеками, которая бы вкусно пекла, пела бы колыбельные песни  и  качала  наших
детей на качелях.
   - Подумать только! У тебя есть свое мнение!  -  с  притворным  сожалением
сказала Марина.
   - Ты хочешь сказать, что никогда этого не замечала? - в  тон  ей  спросил
он, стукнув себя по голове кулаком. И добавил:
   - Вот уж у кого есть свое мнение так это у твоей  сестры!  Она  не  прочь
получить мою голову на деревянном блюде. Что я должен сделать,  чтобы  снова
вернуть ее расположение?
   Маринины глаза лучились.
   - Радоваться ожидаемому  ребенку,  этого  будет  достаточно.  Джилиан  не
говорила мне о своих проблемах, но я думаю, что  ты  расшевелил  ее  горькие
воспоминания.
   - Расшевелил? - повторил он с сомнением. - У меня  было  такое  ощущение,
как будто я бросил спичку в бак с керосином.
   - Джил всегда так бурно реагирует, - засмеялась Марина. Потом  взяла  его
руку и положила на свой живот, улыбнувшись:
   - Пройдет еще несколько недель, и ты почувствуешь, как он двигается.
   - Он?
   - На этот раз будет мальчик.
   - Я знаю, что лучше не спорить с человеком, у  которого  прямая  связь  с
небесами. - Он нежно потерся своим носом о ее нос. -  Но  на  всякий  случай
давай решим, как назвать и девочку.
   - Ты уверен, что хочешь тратить время на поиски имени прямо сейчас? - Она
соблазнительно повела  бедрами.  -  Я  могу  придумать  лучший  способ,  чем
заняться эти несколько минут, пока мы не поедем забирать Дженни.
   - Я тоже. - Бен скользнул руками под свободный  свитер,  который  на  ней
был. - И еще много, много  минут  в  оставшиеся  годы  нашей  жизни  я  буду
доказывать, как сильно тебя люблю.
   Она улыбнулась, и тогда он наклонился, чтобы прижаться к ее шее. Где-то в
уголке ее сознания прозвучали слова: Когда-нибудь вы поймете.., ты и Бен.
   Любовь дала ей второй шанс в этой жизни. Любовь  непременно  соединит  их
вместе и после смерти. 






БЕЗ ЖЕНЫ ОБОЙДУСЬ!

Ребекка УИНТЕРЗ
Перевод с английского Марины Ковровой






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Ник Лэтем запомнил младшую сестру своего друга девчонкой-сорванцом с косичками и синяками. Но вот он приезжает навестить своих друзей и видит, как Билли Рэй примеряет свадебное платье. Да, Билли Рэй Гюнтер по прозвищу "Билли Кид" из озорной девчонки превратилась в очаровательную молодую женщину. Да, у нее богатый и привлекательный жених, который даст ей то, в чем она отчаянно нуждается. Но позволит ли Ник своей названной сестре выйти замуж по расчету? И ради чего он пытается сорвать ее свадьбу? Ради спасения Билли от ужасной ошибки или ради себя самого?

Первая глава

     - Привет всем, кто сейчас меня слушает. Спасибо за то, что выбрали нашу волну и "Разговор по душам" с Максом Джарвисом. Вот и опять пришло время сесть и расслабиться. Давайте расположимся поудобнее, возьмем по бутерброду и сосредоточимся на самых сокровенных чувствах, связанных с любовью, романтикой и волнующими, загадочными взаимоотношениями между мужчинами и женщинами. Знаете... сегодня в утренней газете была статья, которая заставила меня призадуматься. Я размышлял о ней целый день. По результатам недавнего опроса, семьдесят шесть процентов замужних женщин в Юте работают на полставки или полный рабочий день. В статье говорится, что такое процентное соотношение работающих замужних женщин характерно для страны в целом. Не знаю как вы, ребята, но меня очень расстроили эти данные. Мир может быть очень холодным и жестоким по отношению к нежным, чувствительным, любящим женщинам. Как вы думаете, что произошло с женами, которые оставались дома, чтобы беречь домашний очаг, готовили вкусную, полезную еду, присматривали за детишками, в то время как их мужьям приходилось зарабатывать на жизнь? Что произошло с женами, которые когда-то встречали своих уставших и израненных мужей исцеляющими поцелуями и объятиями после тяжелого трудового дня?
     - То и произошло! - со злостью прошептала Лейси Вест, нажав на педаль тормоза при въезде на автостоянку у дома своей сестры и зятя. Пока Валерия и Брэд находились в командировке на Дальнем Востоке, Лейси согласилась пожить у них в квартире.
     Отключив радио, она рванулась в дом, намереваясь позвонить на радиостанцию и сообщить Максу Джарвису свое мнение. В способностях ему не откажешь, но он два месяца назад приехал с Западного побережья и не был уроженцем Юты. Ему не понять, какие реальные проблемы стоят за большинством статей в местных газетах, таких же раздражающих, как и устаревшие представления о любви, которые он высказывает в передаче "Разговор по душам".
     Лейси не хотела это признавать, но по крайней мере одно несомненное достоинство у него имелось: чувственный голос. У нее даже возникало искушение заглянуть на станцию и проверить, на что похож обладатель такого замечательного голоса.
     У Лейси была на этот счет своя теория. Для нее голоса людей были более важными, чем черты лица. Она могла влюбиться или возненавидеть человека, услышав, как он говорит. А Макс Джарвис определенно входил в ее особый список предпочтений наряду с Паваротти и Тимоти Далтоном. Его программа привлекала сотни и сотни новых радиослушателей, очарованных его голосом. Они даже не понимали, насколько он соблазнителен.
     Однако положение чужака делало Макса Джарвиса ущербным в глазах Лейси. Он и понятия не имел об истории с границами городской школы, о разливах Большого Соленого озера или о генеральном прокуроре, ушедшем со своего поста ради более высокооплачиваемой работы, и тем самым разъярившим своих избирателей.
     А что касается его старомодных представлений о браке...
     Лейси вошла в дом с черного хода; в ее глазах цвета зеленой листвы вспыхивали огоньки гнева. Ее любимец Джордж, ручная обезьянка-капуцин, которого она взяла к себе по просьбе своей подруги Лоррейн, работающей психологом, услышал звук ключа в замке и обхватил ручонками ее ноги, как только она открыла дверь.
     Лейси ощутила прилив почти материнских чувств, поглаживая его по головке.
     - Я тоже по тебе соскучилась. Пошли, покушаем. Я умираю с голоду.
     Приготовив салат и бросив на сковородку парочку телячьих котлет, она включила на кухне радио и позвонила на станцию.
     Лейси пришлось набирать номер добрый десяток раз, но линия была занята слушателями-мужчинами, выражавшими свое полное согласие с Максом Джарвисом. Когда она наконец дозвонилась, и ее попросили подождать, оставалось три минуты до конца вечернего эфира. Лейси боялась, что не успеет.
     Джордж обосновался в дальнем углу кухни, хрустя своими овощами и семечками подсолнуха. Лейси поставила на кухонный стол тарелку и села, зажав трубку между щекой и плечом.
     Наконец она услышала щелчок в трубке.
     - Привет, Лоррейн. Это Макс Джарвис.
     Лейси собралась с духом. Лоррейн - это было вымышленное имя, которое она назвала режиссеру. Чтобы обезопасить себя, Лейси никогда не пользовалась своим настоящим именем, участвуя в ток-шоу, а выбирала какое-нибудь другое.
     - Да, мистер Джарвис. Я прекрасно знаю, кто вы, - съязвила она.
     - Не узнаю ваш голос, Лоррейн. Должно быть, вы звоните нам впервые.
     Его замечание не только вывело ее из себя, но и насторожило.
     - Откуда вы знаете?
     - Потому что в вашем голосе есть легкая хрипотца, которую я не смог бы забыть. Я ведь не ошибся, вы звоните в первый раз?
     - Вы правы, но только в отношении вашего шоу. За этот год я десятки раз звонила на всякие другие передачи.
     - Вы принесли мне удачу, Лоррейн. Владелец радиостанции любит, когда слушатели звонят мне впервые. К сожалению, у нас почти не осталось времени.
     - Я буду краткой, - решительно заявила Лейси. - Если вы хотите знать, что произошло с одной такой любящей женой, которая вкалывала у себя дома, как лошадь, ожидая мужа с работы... в то время как ее благоверный развлекался с молоденькой подружкой. Девушка-то и понятия не имела, что он женат, и надеялась когда-нибудь выйти за него замуж. Только потом она узнала, что деньги, кот