аний   -
благодарила сдержанно и не брала с собой, оставляя букеты у Валеры  дома.  А
купленные украшения так и лежали  в  его  рабочем  столе  в  ожидании  своей
дальнейшей участи.
   Валера  попытался  смягчить   настороженность   Игоря,   которая   мешала
откровенному разговору, и сказал:
   - Ты мне очень помог с чертежами. Кстати, ваши с клиентом вкусы в  выборе
проекта совпали. И с гостиной вышло удачно.
   Игорю польстили слова архитектора, хотя он старался не  показывать  своих
чувств.
   - Зайди ко мне в контору, посмотришь, что мы  строим.  Сам  убедишься  во
всем, заодно увидишь, как выбирают другие.
   Игорь согласно кивнул, не уверенный в своем визите.
   - Ко всему прочему, -  оживился  Валера,  чтобы  окончательно  заручиться
дружбой Машиного брата и закончить эту  тему,  -  мы  можем  договориться  о
сотрудничестве. Тебе не хватает практики, а у  меня  много  новых  проектов.
Возьмешься, когда определишься с лекциями?
   Это была не просто удача, Игорь обалдел от щедрости Валеры, но сомневался
в искренности предложения.
   Зачем ему самоучка, когда есть отличные  специалисты,  к  помощи  которых
наверняка  прибегает  архитектор?  Валера  открывал  перед  ним   заманчивые
перспективы.
   - Тебе это поможет в учебе, и заработок лишним не бывает. - Он  понимающе
улыбнулся. - Плохо жить  за  счет  матери  и  обхаживать  девочек  с  пустым
карманом? А тут и практика, и семье подмога.  И  я  знаю,  как  связаться  с
тобой, если что-нибудь срочное...
   Маша подошла  неслышно  и,  как  щитом,  толкнула  в  их  спины  надувным
матрацем.
   - Опять секретничаете?
   Валера запрокинул голову, улегшись на надувную подушку,  и  посмотрел  на
Машу, стоящую у его головы.
   - Решаем профессиональные проблемы. Ты далеко собралась?
   - В открытое море, - рассмеялась она, вытаскивая из-под Валеры матрац.  -
В свободную стихию.
   - Меня возьмешь?
   Она отрицательно покачала головой:
   - Когда вернусь -  позову.  Не  раньше.  Маша  шагнула  между  мужчинами,
закинула матрац в воду, помахала рукой на прощание и поплыла от берега.
   - Замкнутая она какая-то,  -  тихо  сказал  Валера.  -  Вроде  веселая  и
общительная, а что-то в ней есть недосягаемое и одинокое.
   - Все женщины такие, - с важностью философа заметил Игорь.
   Оба следили, как Маша медленно удаляется от берега,  распластав  руки  по
обе стороны матраца и легко шлепая ладонями по воде.
   - Не скажи, - улыбнулся Валера. - Света, например, не такая.
   - Она моложе сестры на шесть лет, - резонно подсказал Игорь. -  И  совсем
не знает жизни.
   - А Маша знает?
   Брат молча отвернулся. В любом случае сестра знает цену жизни, и он тоже.
   - Ты считаешь, что Маша однолюбка? -  после  недолгого  молчания  спросил
Валера и сам ответил:
   - Но это не любовь и не знание жизни. - Он резко повернулся к Игорю. - Ты
знал того мерзавца?
   - Какого? - Игорь почувствовал, что краснеет, но выдержал взгляд Валеры.
   - Прекрасно знаешь какого! - Валера испытывал выдержку Игоря. - Маша  мне
все  рассказала.  Все,  понимаешь?  Но  есть  некоторые  детали,  оставшиеся
неясными, и я хочу понять их.
   - Зачем? - К Игорю вернулась настороженность. Что сказала  сестра?  Зачем
она  рассказала?  Чтобы  унять  рвение  архитектора   или   прекратить   его
домогательства - в них Игорь уже не сомневался.
   - Затем... - Валера задумался: действительно, зачем?  Но...  -  Я  должен
знать о Маше все, - твердо сказал  он.  -  И  она  должна  стать  нормальным
человеком без комплексов.
   Любопытство мучивших вопросов победило, и Игорь спросил:
   - Что рассказывала Маша?
   - Про отца рассказывала, про первую любовь, ставшую грязью, про  лечение,
про то, - Валера посмотрел Игорю в глаза, - что ты вытащил ее из петли...
   - Тогда ты знаешь больше, чем я, - решил брат. - Я могу лишь догадываться
о некоторых вещах.
   - Ты знал его?
   - Он был последним, кого Маша приводила в дом.
   - И он не пытался связаться с ней после? - Валера смотрел на  Машу  среди
волн.
   - Заходил раз, дня через три, когда Маша была в больнице. Мы поговорили с
ним.
   - О чем? - Голос Валеры стал жестким.
   - А как ты думаешь? - огрызнулся Игорь. - Я однажды видел его  с  другой.
Маша тогда не пожелала выслушать меня, а ведь могло кончиться иначе.
   - Досталось от него? - участливо спросил Валера. Он  не  раз  мечтал  сам
"поговорить" с непревзойденным любовником, чтобы поставить его на место - на
самое уязвимое место...
   - Было немного, - нехотя признался Игорь. -  Ему  тоже  досталось,  но  я
думаю, он испугался помешательства сестры. Кому нужна сумасшедшая?
   Этот вопрос не был риторическим. Игорь по-новому взглянул  на  Валеру.  А
вопрос остался.
   - Хорошо, что он не сумел отличить сумасшествие от потрясения и  нервного
срыва,  -  трезво  рассудил  Валера,  хотя  внутри  у  него  все  кипело  от
возмущения. - А мать? Как она пережила такое и не  потеряла  надежду  выдать
дочь замуж?
   -  Мать  не  знает,  -  уверенно  заявил  Игорь.  Валера  с  сомнительным
снисхождением взглянул на  него,  как  на  провинившегося  ребенка,  который
упрямо отрицает свою причастность к проступку.
   - Она подозревала, - пояснил Игорь, - но Маша просила не  говорить,  и  я
придумал поездку к подруге. Одна сокурсница Маши жила в деревне. Маша писала
письма, а я, так сказать, получал их и давал маме.
   - И она ничего не говорила?  -  сомневался  Валера.  -  Дочь  уехала,  не
простившись, не сказав ни слова, отсутствовала два месяца...
   - Три, - поправил Игорь. -  Третий  месяц  она  действительно  провела  у
подруги.
   - Тем более.
   - Мама поверила, когда другая подруга Маши вышла замуж.
   - И какая связь? - не  понял  Валера.  Игорь  только  посмотрел  на  него
тоскливыми глазами. - О Господи! - выдохнул Валера отчаянно. - И Маша  знала
все заранее?
   Валера поерзал на песке. Он по себе знал, какую неприятную тоскливость  и
неловкость вызывает весть о  свадьбе  близкого  человека,  с  которым  делил
радости любви. Маша вроде бы не должна была испытывать такие чувства, и  тем
не менее...
   - Маша на слух не переносила его имени, но к Марине, ставшей  его  женой,
относилась хорошо. Когда те разошлись, Маша  первая  возобновила  дружбу.  -
Игорь помолчал и вдруг разнервничался. - Не понимаю,  почему  Маша  простила
Марине? Он отъявленный бабник, но и сама она  не  праведница.  Какого  черта
жалеть ту, что отбила парня? Как поступила - так и получила.
   Валеру удивили неожиданный порыв Игоря и странная защита сестры.
   - Ты думаешь, Маша из-за измен решила... - Он не смог договорить.
   - Из-за чего же еще? - в свою очередь, возмущенно удивился Игорь.
   Он  действительно  знает  очень  мало,  понял   Валера   и   решил,   что
переубеждение излишне.
   - Значит, по-твоему, сестра -  однолюбка?  Разговор  вернулся  к  началу.
Кое-что Валера узнал, но главное оставалось скрытым.  Игорь  ничего  не  мог
сказать такого, что помогло бы понять Машу. Не было смысла терзать мальчишку
расспросами и  предположениями.  Может,  он  хорошо  знал  свою  сестру,  но
Маша-человек, Маша-женщина была для него как сфинкс.
   Валера наблюдал за Машей, плывущей на матраце вдалеке. Только  она  может
ему помочь. Сколько бы он ни выведывал новых фактов из ее  жизни,  никто  не
скажет, какая Маша на самом деле.
   - Трудно с ней? - прервал размышления  Игорь  и  повернулся  к  Валере  в
ожидании ответа.
   Валера  встретил  противоречивый   взгляд   Машиного   брата,   по-мужски
сочувствующий и по-братски гордый  своей  сестрой.  Юноша  понимал  мужчину,
терзавшегося неприступностью женщины, и торжествовал, что эта женщина -  его
сестра.
   Несколько  секунд  Валера  и  Игорь  смотрели  друг  на  друга,  изучали,
оценивали, сравнивали. Потом Валера отвел глаза.
   Ему было трудно, но трудности представляла  Машина  недоступность  совсем
иного рода, пацан этого не поймет. Последний раз  метнув  взгляд  в  сторону
Игоря,  Валера  медленно  вернулся  к  созерцанию  моря.   Вновь   нахлынули
воспоминания о бабкином  доме,  как  Маша  восприняла  старую  легенду,  как
впервые доверила себя Валере. Доверила боль,  страдания  и  тело  -  теплое,
мягкое, обольстительное тело, которого не коснулась грязь прошлых лет.
   - Графиня...
   Ноги одеревенели, противная слабость поползла от паха к коленям и дальше,
к самым пальцам.
   - Маша... - чуть слышно  прошептал  Валера.  Только  что  она  лежала  на
матраце, и вот он безвольно колышется на волнах, а Маши нет. Ее нигде нет.
   - Маша! - Вмиг Валера вскочил на ноги, рванулся в море и,  оттолкнувшись,
нырнул под воду.
   Игорь ничего не понял. При чем тут  графиня?  И  что  его  так  испугало,
почему он сломя голову кинулся за сестрой?
   Маша обернулась на зов. На берегу стоял один Игорь, а еще  через  секунду
над водой показался Валера, бешено колотивший руками  по  воде.  Держась  за
матрац. Маша ждала, когда он подплывет. На мгновение  замедлив  ход,  Валера
посмотрел в ее сторону, помотал головой, стряхивая  воду  с  лица,  и  снова
нырнул.
   Маша догадалась, что за этим последует, и  быстро  попыталась  влезть  на
матрац.
   Как всегда, хватка была внезапной и сильной. Она вскрикнула, цепляясь  за
надувную подушку, матрац перевернулся, и девушка ушла  под  воду.  Вынырнула
она в крепких объятиях Валеры, он прижался  щекой  к  ее  мокрым  волосам  и
тяжело дышал.
   - Что случилось? - рассмеялась Маша, но он приподнял ее легкое  тело  над
водой и уткнулся лбом в плечо. Маша успела заметить тревогу в его  глазах  и
что-то похожее на испуг. Она ждала, когда Валера выровняет  дыхание,  и  при
этом закрывала обоих от любопытных глаз брата накренившимся матрацем. -  Что
с тобой? - спросила она снова.
   Валера в последний раз глубоко вздохнул и поднял голову.
   - Ничего. - Он улыбнулся, чтобы скрыть остатки страха. Боже мой, он  чуть
не умер при мысли, что Маша могла утонуть. - Просто я соскучился по тебе.  -
И, оценив ситуацию, тихо попросил:
   - Поцелуй меня.
   Маша выполнила просьбу, но когда  его  губы  стали  требовательными,  она
прервала поцелуй.
   - Хватит! - засмеялась Маша, откинув назад голову. - Не сходи  с  ума  на
людях. Валера сразу же отпустил ее.
   - Залезай, - сказал он, удерживая матрац. - Я покатаю тебя.
   Маша вскарабкалась на  поверхность,  колыхавшуюся  на  волнах,  и  Валера
повернул ее в сторону берега.
   - Смотри, чем занимаются люди. Игорь, воровато оглядевшись  по  сторонам,
откинул край палатки. Подумав,  он  оглянулся  на  купающихся;  видимо,  его
смутило, что Маша и Валера увидели его, но,  набравшись  храбрости  и  решив
быть настоящим мужчиной, он помахал рукой и скользнул в палатку.
   - Ты тоже любишь шпионить? - с шутливым укором произнесла  Маша,  опустив
подбородок на подушку.
   Валера положил локти перед девушкой, посмотрел ей в глаза. Сквозь зеленую
полупрозрачность он хотел видеть ее душу. Маша приняла вызов, хотя ее взгляд
не проникал глубоко. Она улыбнулась, но Валера не отреагировал на улыбку. На
время он забыл о пухлых вишневых губах, о прелестных ушках с блестевшими  на
солнце маленькими сережками, о хрупких плечиках, об изящно  выгнутой  тонкой
талии и  упруго  выступающих  ягодицах,  плотно  обтянутых  купальником.  Он
постигал изумрудность глаз и скрытую в них тайну.
   Только тайна была его собственной. Недавно пережитый страх за жизнь  Маши
медленно высвечивал его собственную душу. Независимо от воли  и  желания  он
брал на себя ответственность за Машу, ее спокойствие, ее уверенность в себе,
ее жизнь и счастье.
   Валеру пугала ответственность. Он вдруг отчетливо понял,  почему  выбирал
решительных, боевых  женщин  с  прагматичным,  деловым  характером.  Они  не
нуждались в защите и покровительстве, и, расставаясь, Валера знал, что такие
не станут убиваться по неразделенной любви и быстро найдут ему замену.
   Маша тоже не ребенок, успела пережить такое, что не приведи Господь. Но в
ней остались детская непосредственность и ранимость. Так  девушка  стремится
быстрее  стать  взрослой  женщиной  и  в  то  же  время   боится   утратить,
незатейливое беззаботное детство, смутно понимая, что больше его не вернуть.
Маша сумела сохранить в себе  остатки  детства,  несмотря  на  утрату  отца,
крушение первой любви и отчаянную безнадежность жизни.  Теперь  за  все  был
ответствен Валера. В его власти  сохранить  или  разбить  вдребезги  хрупкую
детскость ее души.
   Маша начала ощущать неловкость от долгого молчания Валеры. Где-то  внутри
появились ростки неясного беспокойства и тревоги. Наконец она не выдержала:
   - Ты так смотришь, Валера... - Она округлила  глаза,  показывая  важность
его взгляда. - Что ты хочешь?
   - Тебя. Я хочу тебя. -  Глаза  его  несколько  утратили  глубину,  Валера
толкнул матрац и потянул его за собой. - Я хочу узнать каждую твою клеточку,
снять языком каждую капельку моря  с  твоей  кожи.  Хочу  объять  тебя  всю,
чувствовать тебя всем  телом.  И  слиться  воедино.  И  погрузиться  в  твою
теплоту, как в море...
   Не об этом он хотел говорить.  Плотские  удовольствия  не  были  главными
сейчас, но сказать о другом - важном - он не решался. А слова текли  плавно,
вольно, как колыхание моря.
   - ..Я хочу достичь твоих глубин и утонуть в них вместе с тобой. И  забыть
обо всем, кроме тебя. Я хочу, чтобы мы взлетели к звездам я плавали вместе в
поднебесье. Чтобы нас поглотил солнечный мир любви.  Чтобы  мы  растворились
друг в друге и стали неделимыми. Я хочу тебя больше, чем в первый день.
   Маша положила голову на мокрую подушку и закрыла глаза. На  губах  играла
улыбка, а мысли были неутешительными. Она все ждала, когда Валера пресытится
ею и его пыл угаснет. Она подстрекала его идеями новых  проектов  и  тут  же
вмешивалась ласками, не давала работать в надежде услышать: "Подожди, мне не
до этого". Она выпытывала о его прежних знакомствах, причинах расставания  и
возможностях возобновить их. Валера воспринимал  это  как  ревность,  иногда
серьезно отрицал основания для  таковой,  иногда,  шутливо  подтрунивал  над
Машей, рассказывая небылицы или  развивая  тему  анекдотичной  ситуации.  Но
всегда недолгие часы,  проведенные  с  Машей,  посвящались  только  ей,  все
остальное уходило на задний план - до момента, когда Маша уезжала домой.
   А Маша ждала развязки. Она была готова в любой день уйти из жизни Валеры.
И не важно, что она поверяла ему свои секреты,  о  которых  молчала  даже  с
близкими подругами, что раскрывала перед ним частички  души,  скрываемые  от
других, рассказывала о сокровенном. Не  важно,  что  она  забывала  о  своем
страхе перед похотью. Она отдыхала душой  рядом  с  Валерой,  ей  доставляло
удовольствие гладить его кожу, видеть, как в ответ зажигаются огоньки в  его
глазах, считать про себя морщинки, которые появляются  у  него  при  улыбке,
ощущать на себе нежную напористость и желание на словах и на деле  доставить
удовольствие прежде всего ей.
   Валера очень  нравился  Маше,  но  главное  оставалось  неприкосновенным,
наглухо замурованным, и  Маша  ждала  расставания  с  Валерой,  чтобы  стать
полностью свободной - свободной  от  воспоминаний,  обязательств,  обещаний,
свободной от чувств привязанности и любви. Она почти  достигла  своей  цели.
Последним препятствием был Валера - временным, как надеялась она.
   Его признание немного озадачило Машу,  но  упор  на  плотское  вожделение
оставлял надежду, что отодвигаются лишь сроки желанной свободы.
   А Валера все говорил и говорил  -  красиво,  вдохновенно,  поэтично.  Его
голос сливался с шумом прибоя, обволакивал вместе с лучами осеннего солнца.
   - ..И вернуться на грешную землю, -  весело  закончила  Маша  эротическое
путешествие, - и упасть в прохладу синего моря.
   Она скатилась с  матраца  и  ушла  с  головой  под  воду.  Вынырнув,  она
рассмеялась растерявшемуся Валере, чмокнула его в щеку.
   - Идем на берег, рыцарь! - И, оставив на его попечение матрац, поплыла  к
берегу.
   Из палатки вышли Игорь и Света.  Брат  закричал,  помогая  себе  жестами,
чтобы Валера оставил плавсредство. Маша, как связная, повторила его  просьбу
и поплыла быстрее от Валеры, нагонявшего ее, удивляясь, почему  в  некоторых
людях любое движение вызывает дух соревнования. Валера догнал  Машу  уже  на
берегу. Не рассчитав силы  напора,  схватил  ее  ускользающую  руку,  и  оба
повалились на песок. После недолгой борьбы побежденная Маша лежала на песке,
и над ней склонился Валера.
   - Теперь свободны обе палатки, - произнес победитель, - и нас  не  только
не увидят, но не услышат тоже.
   Маша покачала головой.
   - Мы должны быть на виду, -  нравоучительно  заметила  она,  -  и  подать
молодым пример.
   Смешинки в глазах никак не сочетались с ее словами.
   - Очень они нуждаются в твоих примерах, - зловредно ответил Валера. - Это
мне надо еще поучиться у Игоря проникать в палатку к даме.
   Машу забавно умилила мнимая неопытность Валеры.
   - Спроси у него, может, брат поделится своими знаниями  и  разрешит  тебе
проникнуть в палатку к Свете.
   Валера возмущенно подскочил от столь смелого предложения.
   - Как вы вульгарны, мисс! - воскликнул он с негодованием и  сильнее  сжал
бедра девушки, усаживаясь на ее ноги. - Что мне  делать  с  такой  визгливой
мадамой?
   - Спроси у Игоря! - залилась смехом Маша.
   - Я спрашиваю: что будешь делать  ты?  -  Грозно  насупив  брови,  Валера
приблизил лицо к Маше, сдерживая желание распластаться на ней.
   - Буду вымывать песок из волос, - без промедления ответила она. - И  тебе
не мешает отряхнуться перед визитом.
   Он помотал головой, и Маша недобро замычала, закрыв глаза и отворачиваясь
от сыпавшегося на нее песка...
   Купание пришлось возобновить. Валера  понял,  что  все  надежды  остаться
наедине с Машей отодвигаются на ночь, хотя и это вилами по воде  писано,  но
утешали  новые  ощущения  ответственности  и  покровительства.  Он  внезапно
почувствовал себя взрослым по-настоящему. Открылась новая грань собственного
достоинства.
   В море к ним присоединились Игорь и Света, и вчетвером они  затеяли  игры
на воде. Валера играл с прежним  азартом,  но  по-новому  следил  за  Машей,
оберегал ее от кажущихся неосторожными движений, помогал, принимал  на  себя
поражения, защищая ее. Маша  стала  для  него  ребенком,  который  доверчиво
отдался любопытству и не догадывался об опасностях, и Валера  посвятил  себя
его защите.
   И на берегу он не отпускал  ее  от  себя.  Всюду  ходил  следом,  помогал
поправлять тент, забирал из рук продукты, раскладывая их на подстилке.  Маша
с недоумением поглядывала на Валеру, а  он  лишь  хитро  подмигивал,  сказав
однажды:
   - Я учусь быть хорошим.
   Вечером они разожгли костер и устроили настоящий пир с шашлыками, печеным
картофелем и яйцами, с коньяком под  шашлыки  и  легким  вином  под  фрукты.
Вокруг костра царило беззаботное веселье. Валера был в ударе: он рассказывал
анекдоты, шутил, острил. Все катались от смеха  и  хохотали  еще  больше  от
собственной неуклюжести. Игорь застенчиво  и  неумело  рассказал  о  смешных
случаях в армии, и Валера помогал ему остроумными подсказками или  наглядной
демонстрацией. Прозрачный воздух звенел от взвизгиваний  Светы,  заливистого
смеха Маши и грозного баса мужского хохота.
   Предложение ночного купания было встречено  с  восторгом  и  единогласно.
Света тихо, словно про себя, добавила: "Нагишом", - и  мужчины  не  пожелали
вежливо не услышать ее. Посыпались новые шутки. Игорь и  Валера,  подогретые
коньяком, вошли в азарт предвкушения, в их глазах отражались тысячи  веселых
костров,   едкие   замечания   стали   целенаправленными.   Они    солидарно
торжествовали и подтрунивали друг над другом,  благородно  защищая  честь  и
скромность своих дам.
   - Вы поговорите, - вмешалась Света, поднимаясь на ноги, - а  мы  с  Машей
искупаемся.
   Оба, и Игорь, и Валера, вмиг вскочили на ноги,  во  всеоружии  к