Джанни Корелли улыбнулся: 
   - Мы хотели бы пригласить в Сардинию вас и вашего супруга.  Надеемся, 
приехав туда, вы не откажетесь взглянуть на место, где  мы  предполагаем 
строить клуб? 
   - То, что мы увидели здесь, - добавил сеньор Трапани, -  не  вызывает 
сомнения, что для оформления клуба "Эввива!" нужны только вы. 
   - Весьма польщена. Очень  заманчивое  предложение.  Но,  боюсь,  весь 
следующий год я буду занята. 
   Корелли улыбнулся: 
   - От нас не так легко отделаться. Впрочем, здесь не  стоит  обсуждать 
столь серьезный вопрос. Вот моя визитная карточка. Я буду  в  Дорчестере 
до середины следующей недели. 
   - Спасибо, однако сомневаюсь, что есть шанс... 
   - Ничего. Вы знаете, где нас найти. А вдруг? 
 
*** 
 
   Проснувшись около полудня с головной  болью  после  выпитых  накануне 
коктейлей, Джуно приняла душ и спустилась в халатике сварить кофе. К  ее 
удивлению, Шеп сидел в кресле с утренней газетой. 
   - Привет, дорогой! Я думала, ты сегодня играешь в теннис. 
   - Нет, я отменил встречу. В газетах пишут,  что  все  в  восторге  от 
клуба "У Молли". Тебя превозносят до небес. 
   - Неужели? Покажи! - Джуно просмотрела статью.  -  Даже  не  верится! 
Можно подумать, что я спроектировала статую Свободы.  Однако  не  скрою, 
это приятно будоражит нервы. - Она налила себе чашечку кофе.  -  Ты  уже 
позавтракал? Не голоден? 
   - Не позавтракал, но не голоден. Выпью только кофе. 
   Не хочешь ли потом прогуляться со мной? 
   - С  удовольствием.  Погода  прекрасная.  -  Взглянув  на  Шепа,  она 
умолкла. Под глазами у него были темные круги: он не спал или спал очень 
мало. На щеке едва заметно дергался  мускул,  как  случалось  в  моменты 
сильного напряжения. - Дорогой, в чем дело? 
   - Критики правы, твоя  работа  действительно  великолепна.  Ты  очень 
талантлива, и творить такие чудеса - твое призвание. 
   Джуно села рядом ;с ним и украдкой доглядела на него: 
   - Это не единственное мое призвание. Теперь я готова  выполнить  свое 
обещание и выбрасываю пилюли. 
   Отныне ты можешь беспрепятственно сеять свое семя... 
   - Помолчи, Джуно. - Он побледнел и взял жену  за  руку.  -  О  Джуно, 
прости меня! 
   - Шеп, дорогой.., в чем дело? 
   - Господи, даже не знаю, с чего начать -  Он  перевел  дыхание.  -  Я 
чувствую себя омерзительно. - Он поднялся, подошел к стойке, облокотился 
на нее, стал спиной к Джуно. - В последние  месяцы  мы  редко  виделись. 
Нет, я не виню тебя. Что случилось, то случилось. - Он повернулся к ней. 
- Однажды весной я зашел после работы в "Харродз" купить себе галстук. В 
тот вечер ты собиралась вернуться поздно. 
   И тут я увидел Клэр. Она тоже была свободна, и мы  вместе  поужинали. 
Поверь,  дорогая,  мы  говорили  только  о  тебе  и  о  том,  какая   ты 
замечательная. В тот вечер я просто отвез ее на такси домой - тем дело и 
кончилось. 
   Джуно настороженно взглянула на него: 
   - В тот вечер.., значит, были и другие вечера? 
   -  Бог  свидетель,  возможностей  было  предостаточно,   -   обиженно 
пробормотал Шеп. - Ты часто задерживалась. Примерно через неделю Джош из 
нашей редакции предложил мне два билета на  балет  Я  еще  тебе  звонил, 
помнишь? Но ты не смогла пойти. Тогда я пригласил Клэр. В тот вечер  все 
и началось. Мы не думали заводить интрижку, ведь много  лет  знаем  друг 
друга! Она тебя обожает... 
   - Да уж.., вижу. Что бы мы делали без друзей? 
   - Прошу тебя, не обвиняй во всем Клэр. Ее мучают угрызения совести не 
меньше, чем меня. 
   - Понятно.., у тебя интрижка, а я слишком занята и ничего не замечаю. 
Что же дальше? 
   - О, Джуно, мне тяжело говорить. Я хотел бы забыть об этом..,  но  не 
могу. Видно, так предначертано судьбой. - В его глазах стояли  слезы.  - 
Джуно... Клэр ждет ребенка. От меня. Я так привязан, к тебе, Джуно...  И 
это навсегда. Но я люблю  Клэр  и  хочу  этого  ребенка.  Она  тоже  его 
хочет... 
   У Джуно перехватило дыхание: 
   - Ты решил развестись со мной? 
   - Я боюсь причинить тебе боль. 
   - Но хочешь получить развод? 
   - Да, - сказал Шеп. 
 
*** 
 
   Дом на Эгертон-Креснт был выставлен на продажу. 
   Все произошло без шума и ссор. 
   У Джуно отупение сменялось глубокой депрессией. 
   Она ненавидела Клэр, свою бывшую задушевную подругу, которая  предала 
ее. Она хотела бы возненавидеть и Шепа, но не могла. Ведь он никогда  не 
скрывал, чего хочет. Это она пыталась настоять на своем, выдвинуть  свои 
условия, не думала ни о чем, кроме своей карьеры. 
   Нет, виноват не Шеп, а она сама. 
   Джуно  не  покидало  чувство  утраты.  Ведь  она  только  что  решила 
остепениться и родить Щепу ребенка! Шепу, который много  лет  был  самым 
близким ее другом. А теперь Шепа нет. И ребенка не будет. 
   Две недели спустя,  со  слезами  распрощавшись  с  Джоном  и  Урсулой 
Флетчер, Джуно отбыла в Сардинию. Та жизнь, которую она  вела  последние 
семь лет, закончилась. 
 
ЧАСТЬ ПЯТАЯ 
 
АЛЕКС 
 
1974 - 1983 годы 
 
Глава 24 
 
   "Нью-Йорк тайме", 16 сентября 1974 года Театральная жизнь. 
 
"СМЕРТЬ ГЕРОЯ" 
 
   В конце первого акта пьесы Александра Сейджа "Смерть героя", премьера 
которой состоялась вчера в театре  "Де  Лиз",  Гарвей  Латем  (Кристофер 
Маклелланд), главный персонаж, с горечью говорит: "Проявление  храбрости 
- вещь случайная. Только инвалид мечтает стать героем". 
   Этой заветной мыслью Сейдж делится со зрителями в  своей  интересной, 
хотя и несколько схематичной пьесе.  Автор  показывает  драму  человека, 
который во Вьетнаме перед лицом смерти сбрасывает привычную маску. 
   Героический поступок Гарви обусловлен случайным  импульсом.  Учась  в 
средней школе, он спас из горящего  дома  троих  детей  и  стал  кумиром 
маленького городка. 
   Он верит  в  собственный  героизм  так  же  безоговорочно,  как  и  в 
патриотизм, но во Вьетнаме переоценивает эти понятия и осознает, что все 
отступает на задний план перед лицом смерти. 
   Действие  пьесы  охватывает  сорок  восемь  часов  из  жизни   Гарви, 
начинаясь его дезертирством и заканчиваясь самоубийством. Гарви прячется 
в  бруклинской  квартире  Керри  Мастерса  (Дональд  Стэндинг),   своего 
однокурсника по колледжу. У того что-то с ногой,  поэтому  он  не  может 
испытать свою храбрость. Они никогда не были близкими  друзьями,  просто 
Гарви считает, что Керри не судит его. И  он  прав.  Родители  Гарви  не 
желают разговаривать с сыном даже по телефону, а его подружка Кейт (Элен 
Брилл) сначала соглашается встречаться с ним, но потом отказывается. 
   Это драма, построенная на диалоге и идеях. Идеи не отличаются  особой 
оригинальностью, а вот диалог весьма остроумен. У Сейджа легкое перо, он 
мастерски развивает тему. Как и в пьесе прошлого сезона "Путешествие  на 
воздушном шаре", Сейдж заставляет нас смеяться, хотя здесь он использует 
иронию как подстраховку, такую же иллюзорную, как героизм Гарви. 
   Кристофер  Маклелланд  весьма  убедителен  в  роли   Гарви.   Дональд 
Стэндинг, воплощающий образ инвалида-идеалиста, слишком патетичен.  Мисс 
Брилл, исполняя роль Кейт, в основном ограничивается рамками  пьесы,  но 
порой выходит за их пределы.  Весьма  впечатляет  талантливая  режиссура 
Майкла Джерарда, хотя темп действия иногда  замедлен.  Оформление  сцены 
выполнено Миоши, а он, как обычно,  отдает  предпочтение  темным  тонам. 
Складывается впечатление, что на сцене появился скрытый  потенциал  всей 
труппы, о котором мы и не догадывались. 
   В конечном счете "Смерть героя" срывает маску с тех, кто привык жить, 
пользуясь  стереотипами.  Сейджу,  несомненно,  есть  что  сказать,   и, 
возможно, со временем мы услышим от него нечто действительно важное. 
 
*** 
 
   Стоя в глубине  зрительного  зала,  Алекс  подсчитывал  зрителей.  Их 
оказалось тридцать семь. Когда опустился  занавес,  все  аплодировали  с 
энтузиазмом, но звук был жидковат - иного и не следовало ожидать. 
   Взяв  пальто,  Алекс  направился  за  кулисы,  где  Крис   Маклелланд 
беседовал с друзьями, и тотчас узнал в них зрителей, сидевших в  секторе 
"С". "Друзья, - подумал он, - даже не обычная публика. Сколько  еще  нам 
удастся продержаться с их помощью?" 
   - Алекс, - окликнул его Дональд Стэндинг, -  как  это  смотрелось  из 
зала? 
   - Потрясающе! Сегодня ты был в ударе. 
   - И публики собралось побольше? - с тревогой спросил актер. 
   - Пожалуй.., полагаю, популярность растет.  Слухами,  как  говорится, 
земля полнится. 
   Элен Брилл оттянула воротник свитера. Играя роль. 
   Кейт,  она  собирала  свои  каштановые  волосы  в  "конский   хвост". 
Темноглазая, миловидная, с матовой кожей, она вне сцены не  пользовалась 
косметикой. Элен поцеловала Алекса. 
   - Ты готов? 
   - Конечно. Хочешь зайти куда-нибудь выпить? 
   Она покачала головой. 
   - Я слишком устала. Пойдем лучше сразу ко мне. - Элен взяла  его  под 
руку. - Желаю всем доброй ночи. 
   Элен поставила на стереопроигрыватель пластинку Билли Холидея,  Алекс 
налил себе пива. 
   - Хочешь стаканчик? 
   - Пожалуй. Ты голоден? У  меня  есть  холодный  цыпленок  и  половина 
рулета. 
   - А где вторая половина? 
   - Скормила Тайгеру. - Она взяла на руки кота и села на  диван.  Алекс 
протянул ей стакан пива. 
   - Ты все время был в зрительном зале? - спросила Элен. 
   - Да. Сегодня превосходно играли. А тебе  особенно  удалась  сцена  с 
телефоном. 
   - Сколько было зрителей? 
   - О, не знаю. Но явно больше, чем вчера. 
   - Перестань, Алекс. Сколько? 
   - Тридцать семь. 
   - Что ж, действительно больше.  Правда,  основная  часть  зрителей  - 
друзья  двоюродной  сестры  Криса  из  "Фэрли-Дикенсон".  Алекс,   скажи 
откровенно, какие у нас перспективы? 
   - Постепенно о нас узнают. Ведь мы открылись всего три недели  назад. 
Нужно время. 
   - И деньги. Продано всего тридцать семь билетов. 
   Этого не хватит даже на то, чтобы расплатиться ;с уборщицей. 
   - Ради Бога, оставь меня в покое! Или у тебя есть на  примете  работа 
получше? 
   - Возможно. Извини, но мне необходимо знать. 
   Ирвинг хочет, чтобы я поехала в Голливуд.  Там  набирают  актеров  на 
новый сериал,  и  он  считает,  что  я  им  подойду.  Нет,  я  вовсе  не 
предпочитаю телевидение  театру,  но  в  Голливуде  платят  баснословные 
деньги. 
   - Значит, ты бросишь пьесу? 
   Она присела на подлокотнике его кресла. 
   - Вовсе нет. Пьеса мне нравится, и ты это знаешь. 
   Но.., если ее снимут с репертуара... А Голливуд набирает  актеров  на 
этот сериал именно сейчас. Мне придется быть там на следующей неделе. 
   - А как же я? Мы? 
   - Почему бы  и  тебе  не  поехать?  Ты  найдешь  там  сколько  угодно 
работы... 
   - Да пропади пропадом это телевидение! - Он поднялся и взял пальто. 
   - Ох, Алекс, только не злись. Ты должен понять меня. 
   Я не собираюсь бросать пьесу.., но если ее все равно снимут, мне надо 
знать заранее. 
   - О'кей. Через пару дней я скажу тебе точно. 
   - Спасибо. Это все, о чем я прошу. - Она прижалась к нему и обхватила 
руками за шею. - Пойдем в постельку, почему  ты  не  хочешь?  Я  бы  как 
следует помассировала тебе спинку... 
   Алекс рассеянно поцеловал ее. 
   - Нет, не сегодня. Сейчас мне лучше пойти домой. - Выскользнув из  ее 
объятий, он исчез за дверью. 
 
*** 
 
   Джон Кинсолвинг налил кофе в фаянсовую кружку и поставил ее  на  стол 
перед Алексом, который просматривал столбцы цифр в смете. 
   - Послушай, старина, - сказал Джон, - сколько ни смотри на эти цифры, 
они не уменьшатся. -  Джон,  ровесник  Алекса,  поджарый,  атлетического 
телосложения кареглазый блондин, был инвестиционным банкиром.  Отец  его 
нажил состояние на производстве промышленных вентиляторов. Молодые  люди 
познакомились в Нью-Йоркском спортивном клубе, где оба играли  в  скуош. 
Джон вложил половину необходимых  средств  в  постановку  пьесы  "Смерть 
героя". Другую часть внес Алекс. 
   - Сколько нужно денег, чтобы пьеса продержалась на сцене, скажем, еще 
две недели? - Алекс перебросил бухгалтерский  отчет  на  стол  Джона.  - 
Тогда мы успеем привлечь зрителей. 
   - Такой суммы у  тебя  нет,  Алекс.  Она  больше,  чем  даже  я  могу 
позволить себе. На финансовом рынке  для  таких  ситуаций  есть  ходовая 
фраза: "Пускаться в плавание без весел". -  Он  положил  руку  на  плечо 
Алекса. - Извини. Пьеса замечательная. И появились положительные отзывы. 
   - Да, в "Сохо ньюс" и "Берген дейли рекорд". 
   - А также в "Войс" и "Дейли ньюс".., черт побери, даже в  "Тайме"  ее 
похвалили! 
   - Видел. "Сейджу есть, что  сказать,  и,  возможно,  со  временем  мы 
услышим от него нечто действительно важное". 
   - Почитал бы ты, что писали о начинающем Юджине О'Ниле. Видишь ли,  я 
ничуть не жалею о том, что вложил деньги. Всем известно, что  вкладывать 
их в театр весьма рискованно. Пожелав получить гарантированную  прибыль, 
я поддержал бы Нила Саймона. Но я поверил в успех твоей пьесы и верю  до 
сих пор, поэтому считаю, что вложил деньги не зря. 
   - Спасибо, Джон. Я ценю твою дружбу. 
   - Эй, встряхнись, это еще не конец света, а  лишь  окончание  проката 
пьесы на сцене... Помни, будут и другие пьесы. Как  там  в  "Войс"  тебя 
назвали?  Один  из  наших  самых  перспективных   молодых   драматургов? 
Следующая пьеса принесет тебе успех. 
   - Следующей не будет. Я исписался. 
   - Бред собачий! Ты говорил то же самое после предыдущей пьесы. 
   - Да, однако на сей раз я потерял все  деньги.  Мне  придется  искать 
работу. Я сыт по горло всем этим. 
   - Не принимай все так близко к сердцу. Ты напишешь новую пьесу,  а  я 
вложу в нее деньги. Только не заканчивай ее  до  следующего  финансового 
года. - Джон налил себе кофе. - Кстати, Розмари просила пригласить  тебя 
и Элен на поздний завтрак в воскресенье. 
   - Передай Розмари, что приду с удовольствием, но пусть пригласит  для 
меня одну из своих красивых  подружек.  Элен  уедет  на  побережье,  как 
только снимут пьесу. 
   - Да ну? Решила отдохнуть? 
   - Возможно, навсегда. - Алекс встал и  улыбнулся.  -  Бывают  недели, 
когда неприятности буквально сыплются на голову. 
   - Прости, я думал, у вас все в порядке. 
   - Это оказалось всего лишь контрактом на период проката пьесы. Ну  да 
ладно, не хочу тебя больше задерживать, возвращайся к  своим  финансовым 
операциям. 
   Джон проводил его до лифта. 
   - Понимаю, что ты расстроен, но для  этого  нет  оснований.  С  твоим 
талантом ты добьешься большого успеха. - Дверь  лифта  открылась.  -  До 
свидания. 
   Увидимся в воскресенье, ровно в полдень. 
 
*** 
 
   Алекс  взял  такси  и  отправился  в  другой  конец   города,   чтобы 
встретиться и пообедать в  "Орсини"  с  Брюсом  Хопкинсом  и  еще  двумя 
приятелями по Йельскому университету. 
   "Объявление о снятии с репертуара..."  Звучит  неплохо  для  заглавия 
следующей пьесы, для автобиографии или для  записки,  оставленной  перед 
самоубийством. 
   Сегодня  четверг.  Они  с  Джоном  договорились  снять  пьесу   после 
субботнего спектакля. Алексу еще никогда не приходилось давать в  газете 
подобного объявления, но ведь и продюсером он никогда раньше не был. 
   И банкротом тоже. 
   И  вдруг  он  почувствовал,  что  ему  не  хочется   идти   на   этот 
экстравагантный   обед    с    удачливыми    однокурсниками,    ставшими 
преуспевающими чиновниками. Только он - незадачливый драматург. 
   - Высадите меня здесь, - сказал Алекс таксисту на Тридцать  четвертой 
улице, направился по авеню Америк и вскоре растворился в толпе служащих, 
покинувших офисы на обеденный  перерыв.  Теперь  ему,  так  же  как  им, 
придется  бороться  за  существование.  Купив  хот-дог,   он   вошел   в 
Брайант-парк. Человек пятьдесят смотрели выступление мима с белым  лицом 
и в цилиндре, как  у  Марселя  Марсо.  "А  зрителей-то  больше,  чем  на 
спектакле в театре "Де Лиз" вчера вечером", - подумалось Алексу. Откусив 
кусок хот-дога, он поморщился и выбросил все, что осталось, в урну. 
   - "Ситуация не так уж трагична, - размышлял Алекс. - У меня есть  еще 
акции компании "Ай-Би-Эм" на двадцать тысяч долларов". Их  оставила  ему 
бабушка.  Весной  он  отдал  их  Даниэлу  Мейзнеру,  биржевому  маклеру, 
знакомому ему со студенческих времен. Даниэл считал, что сумма удвоится, 
если продать акции "Ай-Би-Эм" и купить более "активные"  ценные  бумаги. 
Несколько недель назад он сообщил Алексу, что его акции держатся в цене, 
несмотря на общую вялость рынка ценных бумаг. 
   - Я купил для тебя акции компании автомобильных запчастей и  компании 
жилых автофургонов. При нынешней  инфляции  люди  не  имеют  возможности 
строить постоянное жилье. Никто не  хочет  пускать  корни.  Вся  Америка 
пришла в движение. 
   Алекс позвонил Даниэлу из таксофона. 
   - Привет, Алекс! Как твоя пьеса? Я пока не успел  ее  посмотреть,  но 
собираюсь на следующей неделе. 
   - Постарайся сделать это до субботы. Ее снимают. 
   - Какая жалость! 
   - А как обстоят дела с моими акциями? Я собираюсь их продать. 
   - На твоем месте я подождал бы месяца два. Они начинают подниматься в 
цене. 
   - Нет у меня двух месяцев. Наличные мне нужны сейчас. 
   - Н-да.., неудачный момент, Алекс.  Признаться,  даже  не  знаю,  что 
сейчас происходит на рынке жилых автофургонов. На следующей неделе совет 
управляющих компании отчитывается перед комиссией по  ценным  бумагам  и 
биржам и... 
   Алекса охватил страх. 
   - Выкладывай, Даниэл. Насколько упали акции? Что у меня осталось? 
   - Если  продать  акции  компании  запчастей  и  если  компании  жилых 
автофургонов удастся избежать банкротства... 
   - Сколько? - заорал Алекс, уже не сдерживая гнев. 
   - Остынь, старина, - невозмутимо сказал Даниэл.  -  Подожди  минутку, 
дай посчитать. - Он помолчал, потом снова послышался его голос: 
   - Ну.., скажем, около трех тысяч, плюс-минус несколько сотен. 
   "Пропади все пропадом! Три тысячи! Этого не надолго  хватит".  Только 
за квартиру он платит пятьсот долларов в месяц. 
   - Алекс? Ты меня слушаешь? 
   - Да, - вздохнул тот. - Продавай. Продавай все. 
   - Ты совершаешь большую ошибку... 
   - Это я понял. Потом  как-нибудь  расскажешь  подробнее.  -  Алекс  с 
грохотом опустил трубку на рычаг. 
 
*** 
 
   Джон Кинсолвинг устроил вечеринку в ресторане "Коуч-Хаус"  по  случаю 
снятия  пьесы.  Царившее  здесь   вымученное   веселье   соответствовало 
традициям выживания, принятым в театральных кругах. Корабль идет ко  дну 
с поднятым флагом. Его спасет другой корабль. 
   Шампанское лилось рекой, и  Алекс,  сидевший  рядом  с  женой  Джона, 
миловидной, несколько возбужденной блондинкой, не  пропускал  ни  одного 
тоста.  Розмари  Кинсолвинг,  младший  редактор  журнала  "Мадемуазель", 
работала сейчас над романом. Подвыпив, она слегка кокетничала с Алексом: 
   -  Вот  я  считаю  пьесу  замечательной,  потому  и  уговорила  Джона 
финансировать ее. Сам он в этом ничего не смыслит. 
   - Не смыслю? - Джон оторвался от беседы с Элен Брилл. - Что ты имеешь 
в виду? 
   - У тебя  нет  широты  восприятия.  Ты  мыслишь  аналитически,  а  не 
абстрактно... 
   - О Господи! - воскликнул  Джон.  -  Ну  теперь,  кажется,  я  услышу 
традиционный вопрос: "И почему ты хоть немного не похож на Алекса?" 
   - Дорогой, посмотри, как он  одевается!  Сразу  видно,  что  Алекс  - 
творческая личность, а ты - инвестиционный банкир. 
   - Розмари, но он и есть инвестиционный банкир, - возразил Алекс. 
   - Именно это я и имею в виду. 
   Почувствовав, что немного опьянел, Алекс извинился и вышел. Сполоснув 
лицо холодной водой, он посмотрел на себя в зеркало. Александр  Сейдж  - 
несостоявшийся драматург? Александр Сейдж  -  младший  партнер  компании 
"Уэлтон ойл"? Об этом мечтала его мать. Сегодня днем он разговаривал  по 
телефону с Кэсси, не утаившей радости по поводу снятия пьесы. 
   Мать просила его на следую