Трифко и не думал извиняться за свою резкость, а она не имела ни малейшего желания его прощать.
     - Проклятые Габсбурги, - воскликнул Неджелко, пытаясь сменить тему разговора. - За их ниспровержение! - Он поднял чашку с кофе, словно это было вино.
     Все засмеялись, даже Трифко, и неприязнь Натальи к нему исчезла. Атмосфера вновь стала дружеской.
     - Вы сможете повидаться со своими семьями в Боснии? - спросила она.
     Улыбка исчезла с лица Неджелко.
     - Возможно, Гаврило и Трифко увидятся с родными, - сказал он, - а я вряд ли.
     Внезапно Неджелко показался Наталье очень юным и ранимым.
     - Почему? - удивленно спросила она. Трудно было представить, как можно, находясь долгие месяцы вдали от своей семьи, не воспользоваться случаем и не встретиться с родственниками.
     - Отец Неджелко служит в австрийской тайной полиции, - сухо сказал Трифко.
     - Извини. - Потрясенная Наталья широко раскрыла глаза от изумления. - Я не знала...
     - Неудивительно. - Неджелко философски пожал своими узкими плечами. - Старый козел...
     Гаврило предупреждающе кашлянул.
     - ..однажды запер меня на три дня за то, что я ему нагрубил. Бог знает, что бы сделал отец, узнай он о моем участии в деятельности...
     Гаврило снова кашлянул, на этот раз еще громче.
     - ..славянской националистической организации.
     - Я тоже вряд ли увижусь со своим отцом, - мрачно сказал Трифко.
     Никто не проронил ни звука. Отец Трифко был православным священником и не общался с сыном с тех пор, как мальчишку выгнали из школы за то, что тот ударил учителя, стремившегося внушить классу симпатии к Австро-Венгрии.
     - А я попытаюсь встретиться с семьей, если смогу, - тихо сказал Гаврило странным тоном, - но думаю, мне это не удастся. - Он немного помолчал, затем спросил:
     - Ты сможешь еще раз увидеться с князем Александром, Наталья?
     Надо ему передать, что есть вещи, о которых он должен знать Это можно сделать только с глазу на глаз.
     Она кивнула, решив помочь друзьям в их деле.
     Разговор продолжался. Гаврило и Трифко были студентами университета и усердно учились, чтобы успешно его окончить Они говорили о своих занятиях и о различиях между сербской и боснийской системами образования. Когда они заспорили об уровне преподавания греческого языка и латыни в сербских и боснийских школах, Наталья, никогда не имевшая дела с этими предметами, взглянула на часы. Почти половина третьего. Через пять минут кучер будет ее ждать у входа в Консерваторию. Она неохотно встала.
     - Мне пора, - сказала она с сожалением. - Я все сделаю, как вы просили. Постараюсь еще раз поговорить с князем Александром.
     - И с королем Петром, - неожиданно сказал Трифко. Он единственный, кто может действительно нас поддержать.
     - Хорошо, - сказала Наталья, стараясь придать уверенность своему голосу.
     Она еще не сказала Александру, что ее друзья являются членами тайной боевой организации Однако было бы глупо сообщать об этом Трифко, так как в этом случае ей перестали бы доверять.
     Все трое встали вместе с ней.
     - Увидимся после возвращения из Боснии, - сказал Неджелко с обычной доброжелательностью.
     Трифко просто пожал ей руку, а Гаврило пошел с ней к двери.
     - Я не могу проводить вас до Консерватории, - сказал он с искренним сожалением. - Надо еще очень многое обсудить перед отъездом.
     - Когда вы уезжаете? - Наталья вдруг вспомнила, что так и не узнала, что же они собираются делать в Боснии. Гаврило говорил, что эта поездка связана с какой-то подготовкой, но подготовкой к чему? Однако сейчас было уже поздно об этом спрашивать.
     - Завтра, - сказал он, когда они вышли на улицу. Гаврило снова закашлялся, затем повторил:
     - Мы уезжаем завтра утром.
     - До свидания. - Наталья решила, что в следующий раз, когда они встретятся, она принесет ему побольше таблеток от кашля. - Желаю удачи.
     Она пошла по узкой улочке, а он стоял, глядя ей вслед с тревожным выражением на смуглом скуластом лице.
     Когда Гаврило вернулся в кофейню, Трифко резко сказал:
     - Ты по уши влюблен в эту девчонку, иначе понял бы, что от нее не будет для нас никакой пользы.
     Гаврило слегка нахмурился. Он был известен как один из самых преданных членов организации и никогда не увлекался девицами. Сердцеедом в их группе был Неджелко, а не он.
     Не подозревая о том, какую роль ему отвел в мыслях Гаврило, Неджелко усмехнулся:
     - Трифко прав. Ты явно в нее влюблен. - Он тоже закашлялся. - Вы были бы чертовски необычной парой! Крестьянский сын и дочь королевского родственника! Только представь себе такое бракосочетание. Там будут...
     - Заткнись! - Щеки Гаврило зарделись от смущения. - Я всегда рад видеть Наталью, потому что верю: она может быть очень нам полезна. С королевской поддержкой мы многого добьемся.
     - А я не верю, что она в состоянии обеспечить нам такую поддержку, - упрямо заявил Трифко. - Мне кажется, она будет для нас скорее помехой, чем полезным сторонником.
     - Возможно, Трифко прав. - На обычно веселом лице Неджелко появилось тревожное выражение. - Ты поступил довольно опрометчиво, упомянув при ней о поездке в Боснию. Что, если после завершения нашей миссии она сообразит, что к чему?
     - Вряд ли, - резко сказал Гаврило. Он уже понял, что напрасно рассказал Наталье об их намерениях, и ему было неприятно слышать попреки Неджелко. - Мы едем в Боснию за месяц до назначенного срока. Наталья убеждена, что мы вернемся в Белград задолго до того, как все свершится Она не сможет связать нас с тем, что должно произойти в Сараево.

Глава 4

     Прошло три недели, прежде чем Джулиан нашел подходящий предлог для того, чтобы посетить Василовичей. До советника Британской миссии дошли слухи о том, что король Петр решил отречься от престола в пользу своего сына Александра, и поскольку по официальным каналам не было никаких подтверждений, советник решил послать своего сотрудника в дом Василовичей.
     - Алексий Василович все наверняка знает, - сказал он Джулиану. - Король ему полностью доверяет. Будь с ним откровенен. Скажи, что нам стало известно о намерении их короля, и британское правительство обеспокоено. В настоящее время любые изменения на политической арене чреваты далеко идущими последствиями. Нам известна позиция Петра Карагеоргиевича, но взгляды его сына пока не столь очевидны, особенно в отношении Австрии.
     Обрадовавшись, что у него появился подходящий повод встретиться с отцом Натальи, Джулиан не стал тянуть время.
     Пять минут спустя он уже шагал по узким знойным улочкам к дому Василовичей.
     Алексий его принял вежливо. Он не видел причины, по которой нельзя было бы сказать английскому дипломату правду о намерениях короля Петра, тем более что на этой неделе ожидалось официальное заявление.
     - Король Петр не очень хорошо себя чувствует в последнее время, - сказал он, протягивая Джулиану стакан с клековахой - водкой, настоянной на ягодах можжевельника. - Он нуждается в длительном отдыхе, а пока князь Александр будет исполнять его обязанности и править от его имени.
     - В качестве регента?
     - Да, - подтвердил Алексий и сделал глоток клековахи.
     У Джулиана было еще множество вопросов, которые он намеревался задать Алексию, но тот дал понять, что сказал все, что хотел.
     Джулиан вертел в руках, стакан. О чем он действительно хотел поговорить с Алексием, так это о Наталье. Он размышлял о том, как затронуть эту тему, и решил, что лучше не спешить.

***

     Алексий проводил Джулиана до круглого вестибюля в стиле рококо. Он намеревался известить премьер-министра о своей беседе с английским дипломатом.
     Алексию предстояло еще сказать Наталье и Катерине, что они должны сопровождать его во время неофициального визита в Боснию, и он собирался сделать это вечером за ужином. Надо еще раз написать боснийскому губернатору о необходимости усилить бдительность.

***

     - В Боснию? - Наталья с испугом и удивлением посмотрела на него через тесно уставленный кушаньями стол. - Но зачем, папа?
     Алексий скомкал салфетку и положил ее рядом со своей тарелкой. Он до сих пор откладывал свое сообщение, потому что предвидел реакцию Натальи и хотел хотя бы ненадолго оттянуть предстоящее.
     - Эрцгерцог Франц-Фердинанд собирается в Сараево, чтобы наблюдать за военными маневрами. Никто из Габсбургов не присутствовал на маневрах после императора Франца-Иосифа, который приезжал в Сараево четыре года назад и...
     - Нет, папа! - Лицо Натальи побледнело. - Дядя Петр не должен посылать тебя туда в качестве представителя Сербии!
     Это неразумно!
     Внутренне Алексий был с ней согласен. Он сказал почти то же самое премьер-министру, когда тот ему сообщил, что наследник австрийского трона собирается приехать в Сараево и что с политической точки зрения полезно, если там будет присутствовать и представитель Сербии.
     - Вполне разумно, Наталья, - сказал Алексий. - Такие визиты открывают возможность для политических переговоров между государствами, имеющими взаимные претензии друг к другу, и...
     - Переговоры? - Наталья, чуть не плача, отодвинула от стола свой стул. - Переговоры? Нам следует объявить войну австрийцам, папа, а не договариваться с ними.
     Будь Сербия достаточно сильной в военном отношении, возможно, он и согласился бы с дочерью.
     - Все страны стараются проявить добрую волю, даже если ее не существует, - сказал Алексий. - Вспомни о многочисленных визитах кайзера в Англию.
     Наталью меньше всего волновал кайзер. Сейчас она думала о Гаврило, Неджелко и Трифко и о том, что бы они сказали, узнав, что ее семья тоже будет в Сараево вместе с эрцгерцогом Францем-Фердинандом.
     - Я не могу туда ехать, папа, - нерешительно сказала она, чувствуя, как Белла трется о ее ноги. - Я понимаю, что ты должен ехать, но я не могу.
     - Мы должны быть там все вместе, - вмешалась мать. - Наш визит носит неофициальный характер, но дядя Петр придает ему очень важное значение, - Как долго мы там пробудем? - озабоченно спросила Катерина. Она не видела Джулиана со дня Летнего бала и надеялась встретиться с ним в ближайшее время.
     - Дня четыре, возможно, пять.
     - А когда мы уезжаем?
     - В конце этой недели.
     Наталья ухватилась за спинку своего стула.
     - Пожалуйста, извинись там, папа, за то, что я не смогла приехать. У Вицы ветрянка, и ты можешь сказать, что у меня тоже...
     - Нет. - Это было сказано без гнева, но Наталья поняла, что дальнейшие возражения бессмысленны.
     Она отвернулась в отчаянии, со слезами на глазах. Если Гаврило узнает о ее поездке, он больше никогда не будет с ней разговаривать. Хуже того, он может подумать, что она доносчица.
     Белла продолжала крутиться у ее ног, Наталья взяла ее на руки и крепко прижала к себе. Отец сказал, что их визит неофициальный и, значит, в белградских газетах о нем сообщать не станут. Может быть, ей повезет, и никто в Белграде не узнает об их поездке.
     Теперь она не пойдет в "Золотой осетр" в конце недели, как намеревалась. Один из друзей Гаврило сообщил, что он, Неджелко и Трифко вернулись из Боснии и, конечно, у них есть что рассказать. Сидеть с ними в кофейне и скрывать, что она тоже едет в Боснию через несколько дней, было бы просто невыносимо.

***

     Два дня спустя приятель Гаврило, мелкий торговец вразнос, решил проблему, зайдя в дом Василовичей.
     - Гаврило завтра не придет в "Золотой осетр", - сказал он, когда Наталья задержала его у двери в кухню. - Он, Неджелко и Трифко сильно простудились, возвращаясь назад.
     - Как же так? - спросила она в замешательстве. Была середина июня, и стояла жара.
     Парень усмехнулся.
     - Им пришлось искупаться в Дрине, - сказал он, поудобнее устраивая на бедре свою корзину.
     Наталья нахмурилась. Река Дрина служила границей между Сербией и Боснией. Впервые она задумалась над тем, как ее друзья попали на свою родину и вернулись назад.
     - Благодарю, - сказала Наталья, понимая, что нельзя продолжать разговор с торговцем слишком долго, ведь их могли заметить. - Скажи Гаврило, что меня не будет в "Золотом осетре" неделю или две. Увидимся в июле.
     Проследив за тем, как парень, водрузив корзину на велосипед, двинулся по улице, она облегченно вздохнула. Теперь не надо беспокоиться о встрече с Гаврило, а когда они увидятся вновь, она будет чувствовать себя гораздо лучше, если, конечно, белградские газеты ничего не напечатают о поездке ее семьи в Боснию.

***

     Вечером накануне отъезда в Сараево Наталья постучалась в кабинет отца.
     - Мне надо поговорить с тобой, папа, - сказала она, входя.
     Он отложил ручку и мягко спросил:
     - О завтрашнем дне?
     Наталья кивнула и села в кожаное кресло напротив его письменного стола.
     - Я не понимаю, почему ты должен выражать почтение этому людоеду эрцгерцогу Францу-Фердинанду...
     Алексий подавил улыбку.
     - Франц-Фердинанд не людоед, Наталья. Из всех Габсбургов он придерживается необычайно радикальных взглядов.
     Алексий говорил с Натальей о политике не так часто, как с Катериной, и поэтому старался сейчас выражать свои мысли как можно проще.
     - Когда Фердинанд станет императором, он намерен предпринять решительные шаги, чтобы смягчить недовольство славян Австро-Венгрией.
     - Как же ему удастся это сделать? Славяне не хотят жить в ненавистной Габсбургской империи, они хотят...
     - Он собирается создать для них отдельное государство.
     Наталья смотрела на отца, ничего не понимая.
     - Вместо двух государств в империи, австрийского и венгерского, будет три: австрийское, венгерское и славянское. Власть будет поделена поровну между тремя государствами, при этом у них будут единая внешняя политика, вооруженные силы и экономика. Это будет очень похоже на государственное устройство американских Соединенных Штатов, где...
     Теперь до Натальи дошло, и она поняла, какие последствия возможны.
     - Но это же ужасно! - прошептала она, с трудом веря в то, что говорил отец.
     - Почему? Не будет никаких оснований для недовольства.
     Получив свободу, славяне будут спокойно жить под правлением Габсбургов...
     - И не захотят отделяться от империи! - Глаза Натальи потемнели и расширились от ужаса. - Они не станут стремиться объединиться с Сербией в единое государство южных славян!
     - Именно так, - сказал Алексий, довольный тем, как быстро дочь схватывает суть вещей. - Больше не будет разговоров о войне ради освобождения, потому что Франц-Фердинанд сам предоставит славянам свободу.
     Чудовищность того, что говорил отец, вызвала у Натальи головокружение.
     - Но если планы Франца-Фердинанда сбудутся, никогда не будет Югославии! Никогда не будет королевства южных славян со столицей в Белграде во главе с королем Сандро! - воскликнула она, вставая.
     Алексий резко вскинул брови. Поскольку он не имел обыкновения говорить с Натальей о политике, ему трудно было представить, какой националисткой она стала.
     - Экстремисты мечтают о великой конфедерации, объединяющей разбросанные остатки южных славян, независимо от вероисповедания, но все это несбыточные мечты, дорогая, - сказал он как можно мягче.
     - Ты не прав, папа, - упрямо возразила Наталья. - Просто этого будет гораздо труднее достичь, если Франц-Фердинанд станет императором, но я надеюсь, этого никогда не произойдет.
     Лицо Алексия исказилось. Наталья имела в виду, что эрцгерцог умрет своей естественной смертью, однако были люди, которые думали иначе и планировали устранить Франца-Фердинанда до того, как тот станет императором.
     - Спокойной ночи, милая, - устало сказал Алексий, надеясь, что боснийский губернатор сделал все, как он ему советовал, и привел службу безопасности в полную готовность. - Не забудь, что мы уезжаем завтра утром и надо встать пораньше.

***

     Наталья долго не могла уснуть. Чем больше она думала о предполагаемых реформах эрцгерцога Франца-Фердинанда, тем ужаснее они ей казались. Что, если идея об австро-венгро-славянской федерации понравится сербам? Что будет тогда? Конец Сербии как независимого королевства?
     В нескольких шагах от нее Катерина тоже не спала, лежа в темноте. Джулиан больше не появлялся в их доме, не было его и во дворце на традиционном недельном чаепитии. Как бы она того ни хотела, но ей в голову закрались подозрения. Если Джулиан намеревался сделать ей предложение во время Летнего бала, неужели он не нашел больше возможности ее увидеть? Времени у него было достаточно.
     Но надежда все-таки взяла верх над ее сомнениями. Когда же он мог встретиться с ней наедине? Не было ни приемов, на которые они оба были бы приглашены, ни торжественных церемоний при дворе. С мыслью о том, что ей вовсе не хочется покидать Белград на этой неделе, Катерина закрыла глаза, безуспешно пытаясь уснуть.

***

     - Мы остановимся в отеле "Босна" в Илидце, - сказал Алексий своей семье, в то время как их поезд мчался на запад. - Это небольшой курортный городок недалеко от Сараево. Там мы познакомимся с эрцгерцогом и герцогиней. Завтра и послезавтра я встречаюсь с советниками кронпринца, пока тот будет на военных маневрах, а в ваши обязанности входит сопровождать герцогиню во время посещения ею больниц и приютов для сирот.
     - Я тоже хотела бы побывать на маневрах, - мрачно сказала Наталья.
     Алексий улыбнулся:
     - Такие зрелища не для молодых девушек. Тебе будет гораздо приятнее с герцогиней. Она очень привлекательна.., и к тому же очень несчастна.
     Наталья тотчас заинтересовалась.
     - Почему? - спросила она, в то время как их поезд, пыхтя, приближался к боснийской границе. - Этот людоед плохо с ней обращается?
     - Я уже говорил тебе, Наталья, эрцгерцог Франц-Фердинанд не людоед.
     - Папа назвал ее несчастной, потому что она часто страдает от дурного обращения с ней императора и остальных членов семьи ее мужа, - вмешалась Зита. - Хотя она и знатного происхождения, но тем не менее не королевского. Когда она выходила замуж за эрцгерцога, император настоял, чтобы брак был морганатическим, из чего следовало, что герцогиня не получила права на почести, оказываемые ее супругу. Ей не дозволяется сопровождать его в королевской карете или сидеть рядом в театре в королевской ложе. На обедах и балах ей отводится весьма скромное место, а когда Франц-Фердинанд возглавляет какую-нибудь процессию, София следует за самой последней принцессой королевской крови.
     - Это возмутительно! - воскликнула Катерина. - Ведь она жена престолонаследника, и с ней должны обращаться соответствующим образом.
     - Людоед! - яростно крикнула Наталья.
     - Сколько можно повторять, Наталья, - сердито сказал Алексий. - Эрцгерцог не...
     - Я говорю не о нем, а об императоре, - сказала Наталья.
     На этот раз никто ей не возразил.
     - Хуже всего то, что ни один ребенок, рожденный в этом браке, не может претендовать на габсбургский трон. Франц-Фердинанд многим пожертвовал, женившись на Софии, но никогда не пожалел об этом. Друзья в Вене говорят, что он так же ей предан, как и четырнадцать лет назад, когда они поженились.
     - Мне кажется это очень романтичным, - мечтательно сказала Катерина, глядя в окно вагона на горы, леса и бурные реки, мелькающие мимо, и думая при этом о Джулиане.
     - Совершенно с тобой согласна, - сказала мать, открывая сумочку и доставая оттуда вышивание. - Эта история могла бы лечь в основу чудесного романа.
     Всю остальную часть путешествия Наталья представляла герцогиню красавицей и сказочной героиней. Однако действительность не оправдала ее ожиданий.
     - Моя дочь Наталья, - сказал отец, представляя ее даме средних лет с великолепными густыми темными волосами и доброй материнской улыбкой.
     Затем ее представили эрцгерцогу, который был высок и внушителен, губернатору Боснии генералу Потиореку и придворным.
     Когда церемония была завершена и подали напитки в ресторане отеля, герцогиня обратилась к Наталье:
     - Сегодня мы получили очень приятное сообщение. Мой старший сын Максимилиан сдал на