Катерина посмотрела на платье, разложенное на кровати.
     Сшитое из парчи, с глубоким декольте, оно было украшено на плече отвратительными фиалками.
     - Ты совершенно права, Хельга, - сказала она. - Это платье действительно ужасно, оно для пожилой дамы.
     - Хорошо, тогда что вы скажете, если я надену белое? Хотя белый цвет мне надоел.
     - Может быть, он и надоел, - флегматично заявила Хельга, - однако очень подходит молодой девушке.
     - Тебе следует поторопиться, - сказала Катерина, услышав шум подъезжавших экипажей. - Я больше не могу ждать.
     Увидимся внизу, Гости уже заполнили вестибюль, когда она спустилась. Джулиана Филдинга среди них не было, но Катерина и не ждала его так рано.
     Наталья вскоре незаметно присоединилась к родителям и сестре. Катерина с облегчением увидела, что Хельга все-таки настояла на своем. Скромное платье Натальи было из белого шелка с приколотыми к корсажу розами, талию подчеркивал розовый пояс.
     - Добрый вечер, бабушка Евдохия, - смиренно сказала она, приветствуя родственников. - Добрый вечер. Макс.
     Губы Катерины тронула легкая улыбка. Голос Натальи был ласковым и приятным, без какого-либо намека на раздражение, которое проявлялось раньше при упоминании о Максе.
     Однако когда объявили о прибытии Джулиана Филдинга, Катерина забыла о сестре. Джулиан в вечернем костюме выглядел еще красивее. В нем ощущалась какая-то внутренняя сила.
     Катерина интуитивно почувствовала, что он из тех редких мужчин, которые, однажды полюбив, будут преданны своей избраннице до конца.
     Судя по тому, как ее отец приветствовал англичанина, казалось, что Филдинг тоже ему нравится, и внезапно Катерина поняла, что чувство, которое она испытывала к Джулиану, не просто симпатия. И даже не слепое увлечение. Она по уши в него влюблена. Безгранично и навсегда.
     Сейчас он здоровался с ее матерью. Он находился так близко от нее, что Катерина почувствовала свежесть его накрахмаленной рубашки и запах его одеколона. Ее охватило волнение.
     Что, если она не правильно истолковала внимание, которое он ей уделил недавно? А если с его стороны это была только вежливость и ничего более? Затем она вспомнила его замечание о старшей сестре, и надежда в ней вспыхнула с новой силой. Разумеется, Джулиан не стал бы так говорить, не надейся он, что она примет это на свой счет. И разве стал бы он тайно искать ее глазами на приеме во дворце, если бы не чувствовал к ней влечения, как и она к нему?
     Когда Джулиан взял ее руку, Катерина призвала все свое самообладание, чтобы посмотреть ему в глаза.
     Он встретил ее взгляд ослепительной улыбкой.
     - Надеюсь, моя просьба не будет преждевременной, если я попрошу вас оставить за мной первый танец?
     Ее страхи сразу исчезли.
     - Вовсе нет, - сказала она, чувствуя, что ее сердце готово разорваться от счастья. - Конечно, первый танец ваш.
     В следующие полчаса, когда гости проходили мимо выстроившихся в ряд Василовичей, Катерина улыбалась, отвечая на приветствия; ее лицо светилось, глаза сияли. Джулиан не попросил бы у нее первый танец, не испытывай он к ней особых чувств. Она была слишком взволнована его просьбой, чтобы придать значение его последующей короткой беседе с Натальей, которая часто смеялась. Катерина знала, что сестра относится к нему так же доброжелательно, как и отец.
     - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, полюби меня, - шептала она.
     Все складывалось как нельзя лучше. Джулиан с симпатией относится к Наталье и будет для нее идеальным свояком. Его политическая осведомленность будет способствовать долгим беседам с ее отцом, а ее мать, несомненно, будет довольна его превосходными английскими манерами и благоразумием.
     Последовав за родителями в бальный зал, Катерина была уверена, что следующие несколько часов навсегда ей запомнятся.
     По традиции балы у Василовичей всегда начинались с вальса, и на этот раз бал открылся "Голубым Дунаем". Когда заиграл оркестр и отец вывел мать на середину зала, Катерина была счастлива. Многие родственники вежливо ее приглашали, и она записывала их имена в свою бальную карточку, но Джулиану она отдала первый вальс. Игнорируя других кавалеров, она вышла с ним на середину, и, когда родители завершили первый тур вальса, Джулиан обнял ее и закружил под звуки нестареющего шедевра Штрауса.
     В зале было много зеркал, и Катерина могла видеть в них себя и Джулиана. Он был высокого роста, широкоплечий. Элегантный фрак прекрасно на нем сидел. Светлые волосы блестели в свете люстр. Она же, в своем белом тюлевом платье, украшенном жемчугом, выглядела почти как невеста. В ее волнистых волосах красовались гардении.
     Вокруг Катерины и Джулиана кружились другие пары. Наталья танцевала с пожилым дядюшкой, и когда она, кружась, приблизилась к ним, Джулиан слегка сдвинул брови и удивленно спросил:
     - Не кажется ли вам, что кавалер Натальи немного староват для нее?
     - Это не поклонник, - сказала Катерина, обеспокоенная его вниманием к сестре. Ей не хотелось, чтобы он считал Наталью уже достаточно взрослой. - Это ее двоюродный дядя, и к тому же крестный.
     Они вальсировали, проносясь мимо сидящих у стен тетушек, и Катерина заметила, что некоторые из них удивленно смотрели им вслед. Было ли это следствием того, что они представляли собой необычайно красивую пару, или же того, что всем было ясно: они танцуют вместе не просто из светской учтивости, Катерина не знала.
     - Я нахожу историю вашего семейства весьма интригующей, - продолжал Джулиан. - Вернуть трон, потеряв его, - это само по себе довольно необычно, но вернуть его дважды - такое бывает чрезвычайно редко.
     - Прадед сам пытался вернуть себе престол, - сказала Катерина, довольная, что Джулиан интересуется ее семьей, и была готова рассказать ему все, что ей известно. - Однако Милош Обренович убил его и отправил голову в Стамбул в дар турецкому султану. После этого Обреновичи правили страной в сговоре с турками, пока старший сын прадеда не вернул трон Карагеоргиевичам в 1842 году.
     - А через шестнадцать лет вновь его потерял?
     Катерине показалось, что в его словах прозвучала легкая насмешка.
     - Обреновичи не прекращали плести заговоры, пытаясь его свергнуть, - пояснила она, желая, чтобы Джулиан понял, что вторичная потеря трона была не просто оплошностью Карагеоргиевичей. - Они устроили в стране смуту, стараясь посеять недоверие к королю, и в конечном счете в этом преуспели, однако народ их не поддержал. Одиннадцать лет назад Александр Обренович и его жена были убиты, и парламент пригласил дядю Петра вернуться из изгнания и стать королем.
     Это была довольно необычная, кровавая история, которую тем более странно было слушать в этой роскошной обстановке и из уст красавицы, похожей на Мону Лизу.
     Легко и осторожно обнимая Катерину, Джулиан размышлял, известна ли ей другая версия истории ее семьи. Прежде чем покинуть Лондон, он внимательно изучил предоставленную ему в Форин оффис  семейную хронику Карагеоргиевичей.
     Кровавые варвары, сделал вывод служивший с ним чиновник. Возможно, к нынешнему королю это не относится, но все его предшественники из семейства Карагеоргиевичей и Обреновичей были именно таковыми. Черный Георгий не пощадил бы и родную мать ради своей выгоды, а Обреновичи постоянно дрались из-за женщин.
     Когда Джулиан прибыл в Белград, советник Британской миссии высказался по этому поводу весьма язвительно:
     - Возможно, Лондон решил убедиться в законности власти короля Петра, но сделал это почему-то только по прошествии трех лет после его воцарения. Думаю, вы тоже считаете отвратительным убийство Александра Обреновича, вследствие чего нынешний король обрел трон.
     - Но король Петр не несет ответственности за это убийство, не так ли? - спросил Джулиан. - Кажется, он находился в Женеве, когда Александр и его жена Драга были убиты.
     - Да, Петр Карагеоргиевич действительно был там. И, разумеется, он лично не планировал убийства. Это сделал капитан Драгутин Димитриевич. Однако не следует забывать, что вместо того, чтобы его казнить, король произвел Димитриевича в полковники, и сейчас тот возглавляет разведку сербской армии.
     Когда затихли последние аккорды "Голубого Дуная", Джулиан подумал, слышала ли когда-нибудь Катерина о том, что ее дядя попустительствовал убийце короля Александра и королевы Драги. Так или иначе, ее семья в былые времена пользовалась дурной славой, и стоит ли связывать себя с ней брачными узами?
     Вальс кончился, и Катерина нерешительно сказала:
     - Иногда я думаю, достаточно ли знают дипломаты о тех странах, куда их направляют.
     Джулиан обвел взглядом зал, и прошла секунда или чуть более, прежде чем обостренная интуиция дипломата подсказала ему ответ.
     - Вероятно, нет, - откровенно сказал он и сразу сосредоточился. - Мне очень хотелось бы побольше узнать о вашей стране и о честолюбивых устремлениях сербов.
     Щеки Катерины вспыхнули. Она вдруг почувствовала, что не способна предложить Джулиану поговорить на эту тему в более приватной обстановке. Он сам должен это сделать.
     - Прошу вас отдать мне танец после ужина, - предусмотрительно сказал он. - И кроме того, вместо застолья предлагаю прогуляться по саду, где нам будет удобнее поговорить.
     Катерина утвердительно кивнула и подумала о том, как легко все устроилось. Когда Джулиан подвел ее к отцу, она улыбнулась. Наверное, такая легкость объясняется тем, что они без слов понимали друг друга. Между ними возникло духовное согласие, как у ее родителей.
     - Советник Французской миссии - настоящий донжуан, - сказал отец Катерины Джулиану, наблюдая, как упомянутый им господин вывел на середину зала еще одну хорошенькую девицу.
     Джулиан, хорошо зная, что следует избегать неосторожных замечаний, пробормотал в ответ:
     - Кажется, это его племянница.
     - Разумеется. - Алексий Василович ухмыльнулся в свои нафабренные усы. - У некоторых высокопоставленных дипломатов так много племянниц и крестниц, что я просто сбился со счета.
     Джулиан подумал о пожилом партнере Натальи и еще раз осмотрел зал, надеясь ее увидеть.
     Блестящие волосы, сияющие глаза и ослепительная улыбка Натальи излучали необычайную жизненную силу, и все вокруг оборачивались, провожая ее оценивающими взглядами, когда она направилась к отцу с другого конца зада.
     - Папа! - воскликнула она с почти детской радостью. - Ты не поверишь, но французский и русский посланники пригласили меня танцевать.
     - С их стороны было бы глупо не сделать этого, - улыбаясь сказал отец. - Однако, надеюсь, у тебя еще остались свободные танцы?
     - Совсем немного, - гордо ответила Наталья. - Я не помню, чтобы раньше на балах было так весело, как сегодня.
     - Вы могли бы потанцевать со мной, не спрашивая разрешения у вашей матушки? - спросил Джулиан Наталью.
     Она благосклонно ему улыбнулась.
     - У меня осталось очень мало свободных танцев, мистер Филдинг. Однако, кажется, на следующий танец я не ангажирована.
     Катерина с отцом снисходительно наблюдали, как Наталья и Джулиан вышли на середину зала.
     - Мне нравится этот молодой человек, - сказал отец. - У него приятные манеры, он не так чопорен, как большинство англичан, но и не слишком фамильярен.
     - Он мне тоже нравится, папа, - сказала Катерина, не отрывая глаз от золотистых волос Джулиана, который кружился с Натальей под музыку Легара из оперетты "Веселая вдова". Никогда прежде, какова бы ни была ситуация, Катерина не вела себя так импульсивно и безрассудно, как сейчас. Хотя Джулиан по темпераменту немного походил на славянина, вместе с тем он обладал выдержкой, характерной для истинного англичанина. Это было редкое сочетание, которое особенно привлекало Катерину.
     Какое-то время она только мельком видела Джулиана. С ней танцевал Макс Карагеоргиевич, который вел себя достаточно тактично, не упоминая о посещении Натальей "Золотого осетра".
     Когда снова начались танцы, Катерина предусмотрительно встала у выхода на террасу, и Джулиан подошел к ней.
     - Давайте выйдем в сад, - начал он без предисловий. - Здесь невыносимо жарко. Трудно представить, что было бы, если бы бал состоялся в августе.
     Когда заиграл оркестр и центр зала заполнили танцующие пары, они незаметно вышли на террасу. На небе сияла полная луна, освещая серебристым светом сад, наполненный благоуханием роз. Катерина спустилась вместе с Джулианом по узким каменным ступенькам на дорожку, и ее охватило волнение. Он был уверен, что никто из присутствующих на балу не увидит их здесь.
     - Я понял, что вы хотели бы поговорить со мной наедине, - сказал он, когда они двинулись по усыпанной гравием дорожке к розарию.
     - Да.
     Ее губы пересохли, и она едва была способна говорить. Интересно, после того как они закончат разговор о "Черной руке", сделает ли он ей предложение? Можно ли полагать, что она вернется в бальный зал его невестой?
     - В Конаке во время последнего чаепития я подумала, что, возможно, вы недостаточно осведомлены о некоторых сторонах славянского национализма, - сказала она, стараясь как можно дольше побыть с ним наедине. - Например, у нас существует националистическая организация, которая вызывает беспокойство у моего отца и его друзей. Власти пытаются это скрыть, но отец считает, что чем больше людей будут о ней знать, тем меньше вреда она сможет причинить.
     Катерина почувствовала, что Джулиан внутренне напрягся.
     - Эта организация входит в "Молодую Боснию"? - спросил он, слегка нахмурившись.
     - Отец полагает, что на самом деле "Черная рука" гораздо опаснее "Молодой Боснии". Официальное название этой организации "Единство или смерть", но люди называют ее "Черной рукой".
     - А цели этих организаций совпадают?
     - Их цель - освобождение всех славян, страдающих под властью Габсбургов.
     - В этом нет ничего нового, - сухо сказал Джулиан. - На Балканах десятки революционных групп, и у всех одна и та же цель.
     - Да, но не все стремятся добиться этой цели силой.
     У Джулиана на этот счет было другое мнение, но он не стал возражать. Если новая организация беспокоила Алексия Василовича, значит, британское правительство должно о ней знать.
     - Ваш отец не будет возражать, если я попытаюсь поговорить с ним о том, что вы мне рассказали? - задумчиво спросил он.
     Катерина немного помолчала, затем медленно произнесла:
     - Нет, думаю, не будет. Вы ему нравитесь, и к тому же он всегда говорил, что Сербия должна поддерживать тесные связи с Великобританией.
     Джулиан остановился и повернулся к ней лицом. Обычно веселое, оно было сейчас очень серьезным.
     - Я рад, что нравлюсь вашему отцу, и рад, что Мне представилась возможность поговорить с вами наедине, Катерина. Я давно хотел вас об этом попросить, но до сих пор не было подходящего случая...
     Катерина молчала, ее сердце учащенно билось.
     - Катерина, я...
     Их уединение нарушил Макс Карагеоргиевич. Он тяжело ступал по дорожке с зажженной сигаретой в руке.
     - Простите, - бесцеремонно сказал он, приблизившись, - кажется, я помешал вашему романтическому свиданию?
     - Нет, - солгала Катерина, страстно желая, чтобы он убрался куда-нибудь подальше. - Мы просто вышли подышать свежим воздухом. Что, по-видимому, сделал и ты.
     Макс бросил сигарету на землю.
     - Если хотите поужинать, вам следует поторопиться.
     - Благодарю за совет, - холодно ответил Джулиан, - но мы не голодны.
     - Тогда, возможно, вы нуждаетесь в другом совете, - сказал Макс со своим обычным самодовольством, которое часто приводило его сестру в ярость. - Дядя Алексий ищет Катерину.
     Он может быть очень недоволен, если застанет ее здесь.
     Это была правда, и Катерина и Джулиан это знали.
     - Пожалуй, нам лучше вернуться в зал, - сказал с сожалением молодой дипломат. - Мы продолжим нашу беседу позже, - Да, - согласилась Катерина. Ее голос прозвучал так странно, что Макс внимательно посмотрел на нее и слегка нахмурился.
     - Я пойду с вами, - сказал он, ничуть не заботясь о том, что его присутствие было явно нежелательным. - Ты не простудилась ли, Трина? Твой голос звучит подозрительно хрипло.
     Наверное, тебе следует пораньше покинуть бал и принять лекарство.
     Катерина молчала, с трудом сдерживаясь. Своим нелепым появлением он испортил самый чудесный момент в ее жизни, и она вряд ли простит ему это.
     Когда они вернулись в зал, Джулиан подвел ее к отцу, а сам отошел.
     - Так вот, значит, где ты была. С молодым Филдингом, - сказал отец, когда Джулиан не мог уже его услышать. - А я-то думал, почему он уделяет нашей семье столько внимания? Теперь понятно.
     Катерина покраснела.
     - Но ты ведь не против, папа?
     Тот вскинул брови. Он просто шутил, считая Филдинга поклонником старшей дочери. Но сейчас, осознав, что случайно оказался прав, отец вдруг сделался очень серьезен.
     - Я хотел бы, чтобы он поговорил со мной, прежде чем сделать дальнейший шаг, Катерина.
     Она нежно прильнула к отцу.
     - Он еще ничего мне не сказал, папа.
     Отец задумчиво похлопал ее по руке, уверенный, что разговор с Джулианом Филдингом не заставит себя ждать.
     Его предчувствие оправдалось. Спустя полчаса Джулиан подошел к нему. До этого он хотел предварительно поговорить с Катериной, чтобы узнать ее мнение, однако несвоевременное появление Макса Карагеоргиевича помешало ему это сделать.
     Тем не менее Катерина успела сказать, что он нравится ее отцу, и это вселило в него надежду.
     Полчаса назад Джулиан находился в гостиной, обставленной в итальянском стиле. Это была самая маленькая комната в доме Василовичей, но ее интерьер в голубых и желтых тонах создавал непринужденную атмосферу даже при задернутых шторах и при свете свечи.
     Он опустился на одно колено перед диваном, на котором сидела Наталья. Его единственным чувством был страх получить отказ.
     - Я хочу, чтобы вы стали моей женой, - сказал Джулиан срывающимся голосом. - Я люблю вас и всегда буду любить.
     Только вас. Вечно.

Глава 3

     Наталья была потрясена и смотрела на него с изумлением.
     Она пришла в итальянскую гостиную в сопровождении Джулиана, чтобы немного отдохнуть. К тому же, покидая бал в обществе приятного и веселого молодого человека, Наталья намеревалась всем показать, что является вполне самостоятельной, современной девушкой. Ей даже в голову не могло прийти, что Джулиан воспользуется ситуацией, чтобы признаться ей в любви и сделать предложение.
     - Не может быть, - сказала она, решив, что это, вероятно, шутка, типичный пример странного английского юмора. - Вы надо мной смеетесь, не так ли?
     - Ни в коем случае, - сказал он слегка дрогнувшим голосом. - Вы могли бы догадаться о моих чувствах, Наталья. Я люблю вас всем сердцем и не представляю себе жизни без вас.
     Пожалуйста, скажите, что вы тоже ко мне неравнодушны.
     - Да, конечно, - искренне призналась Наталья. - Вы очень мне нравитесь, но я не чувствую к вам любви. Я вообще не представляю, что могу кого-то полюбить.
     Несмотря на серьезность разговора, Джулиана слегка позабавила ее бесхитростность.
     - Это потому, что вам только семнадцать, - сказал он, все еще не теряя надежды. - Я уверен, мы будем счастливы вместе, Наталья. Не сомневаюсь, что со временем ваша симпатия ко мне перерастет в настоящую любовь. Я, конечно, не сербский князь, но принадлежу к старинному, весьма уважаемому роду. Мои предки высадились на побережье Англии вместе с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. Меня ждет блестящее будущее и...
     Наталья с ужасом поняла, что Джулиан говорит серьезно.
     - Пожалуйста, не надо, - взмолилась она, прерывая его. - Хотя ваше предложение - самое приятное событие в моей жизни. Я ужасно рада и едва могу поверить в то, что вы в самом деле хотите на мне жениться...
     Это было действительно так. Немного оправившись от изумления, Наталья почувствовала себя чрезвычайно польщенной.
     Ведь Джулиана Филдинга нельзя назвать неоперившимся, впечатлительным юнцом. Ему около т