нее остались только дальние родственники, - сказала Катерина. Кучер щелкнул кнутом, и ландо с грохотом покатилось по булыжной мостовой. - Она считает Белград своим домом, и те страдания, которые ей пришлось пережить здесь во время оккупации, еще больше сблизили ее с ним.
     - Хельга тоже считала Белград своим домом, - тихо сказала Зита.
     Алексий ласково коснулся ее руки.
     - Возвратившись в Белград, я первым делом позаботился перенести тело Хельги с городского кладбища в наш фамильный склеп.
     Зита благодарно пожала его руку. Порой ей казалось, что из-за тяжких воспоминаний ее возвращение станет невыносимым. Сейчас, глядя на разрушенный город, она поняла - несмотря ни на что, это единственное место в мире, где ей хотелось бы жить.
     Катерина тоже была рада возвращению домой. Хотя город был почти полностью разрушен, обезобразить природу война была бессильна. Сава и Дунай по-прежнему величественно несли свои воды, а Калемегданские сады и древняя крепость все так же возвышались над городом. Она крепко сжимала руку Петра, обращая его внимание на все достопримечательности.
     Ей хотелось, чтобы сын навсегда запомнил свое возвращение на родину.
     Вечером после ужина Катерина обратилась к Отцу:
     - Папа, почему дядя Петр до сих пор не вернулся? Сиси говорит - ходят слухи, будто бы он намерен остаться на чужбине.
     - Думаю, он не вернется, - спокойно ответил отец, - по крайней мере в ближайшее время, - Но почему? - настаивала Катерина. - Я думала, ему устроят торжественную встречу и празднества в его честь.
     - Ты видела людей на улицах? - мягко спросил Алексий. - Толпы израненных и искалеченных молодых мужчин? Женщин, оплакивающих своих сыновей, мужей и отцов? Война, может быть, и окончилась, но торжества пока неуместны. А король не хочет возвращаться, потому что не чувствует себя больше правителем и не хочет им быть. Он давно уже передал все свои полномочия Александру. Петр уже не молод и состарился еще больше, участвуя в сражениях. Теперь он нуждается в покое и отдыхе, а в Белграде сейчас ему, конечно, этого не найти.
     В этот вечер Катерина отправилась спать в глубоком раздумье о судьбе своей страны. Потихоньку войдя в комнату Петра, чтобы убедиться, хорошо ли он укрыт и крепко ли спит, Катерина вспомнила о сестре, о ее любовнике-хорвате и о его возможном участии в правительстве нового королевства южных славян.
     На следующий день, впервые за последние пять лет, Катерина отправилась с матерью в Конак.
     - Александр хочет нас повидать, - сказала Зита, когда их ландо въехало во двор королевского дворца. - Боюсь, он не сможет уделить нам много времени, но это очень мило с его стороны.
     По всему чувствовалось, что работа по восстановлению дворца идет полным ходом. Несмотря на разруху, то тут, то там были видны знакомые предметы дворцовой обстановки. В углу по-прежнему стояло чучело огромного бурого медведя, по преданию, подстреленного самим Карагеоргием. Катерина улыбнулась, вспомнив, как этот вздыбленный зверь пугал в детстве ее и Наталью.
     Увидев Зиту и Катерину, Сандро направился к ним. Катерина сразу заметила, как сильно он изменился. Когда-то он был очень веселым и любил шутить, а сейчас вел себя чрезвычайно сдержанно.
     - Рад тебя видеть в -Белграде, Катерина, - сказал он, и, хотя его голос звучал вполне искренне, в нем не было прежнего добродушия, а на лице - знакомой улыбки. - Я думал, вы останетесь в Ницце подольше. Ранняя весна там гораздо приятнее, чем здесь.
     - Мне очень хотелось домой, - сказала она, впервые в жизни чувствуя неловкость в разговоре со своим двоюродным братом.
     Его лицо помрачнело. Катерина замолчала. Ей нечего было сказать. В последний раз, когда они встречались в Конаке, было объявлено о неофициальной помолвке Сандро со старшей дочерью русского царя. В те далекие дни, такие безоблачные, падение могущественного дома Романовых представлялось таким же немыслимым, как и конец империи Габсбургов.

***

     В это время в своем кабинете Алексий Василович удивленно смотрел на одного из вновь прибывших в Белград английских дипломатов и не верил своим глазам.
     - Вы получили назначение в Белград? А как же Наталья?
     Неужели вы не могли отказаться? Не могли объяснить, что ваша жена является персоной нон грата в новом королевстве и не имеет права вас сопровождать?
     Джулиан покачал головой.
     - Нет, - напряженно произнес он. - К сожалению, Наталья не смогла бы сопровождать меня ни в одну из стран, где мне предлагали работать, и поэтому вынуждена остаться в Лондоне.
     Алексий дрожащей рукой прикрыл глаза и медленно сел за свой стол.
     - Сожалею, сэр, - сказал Джулиан, размышляя, можно ли посвятить тестя в истинное положение вещей. - Мы оба знаем, что мой брак с Натальей был просто авантюрой. Она не любила меня.., была слишком юной, почти ребенком...
     - Но мне казалось, что вы оба счастливы! Когда родился Стефан, Зита и я думали...
     - Я тоже так думал, - прервал его Джулиан, - но ошибался. Счастлив был только я, но не Наталья. В результате, несмотря на то что в этом году должен появиться на свет еще один ребенок, мы решили жить раздельно.
     - Ребенок? Наталья ждет ребенка, а вы оставили ее одну в Лондоне... - Лицо Алексия с пышными, загнутыми кверху усами выражало еще большее удивление, нежели в тот момент, когда Джулиан вошел в комнату. - Ваше поведение непростительно!
     Это бесчестно! Это...
     - Наталья сама этого хочет, - сказал Джулиан еще более напряженным голосом. Разумеется, это была ложь, но она выглядела намного милосерднее, чем правда. Ведь потребовалось бы рассказать Алексию об истинном отце будущего ребенка. - К тому же Наталья не одна, - добавил он, стараясь смягчить страдания тестя. - Она живет с моими родителями и сестрой.
     Алексий застонал, закрыв лицо руками. Брак между Джулианом и Натальей был его замыслом и преследовал эгоистичные цели. Почти пять лет он чувствовал себя виноватым, хотя надеялся, что в конце концов дочь будет счастлива. Теперь же, узнав о случившемся, он ощутил острую боль в сердце.
     - Сожалею, сэр, - повторил Джулиан, явно испытывая не меньшие муки.
     Алексий медленно отнял свои руки от лица и посмотрел на зятя.
     - Мое предложение жениться на Наталье, по-видимому, не только сделало несчастной ее, но и разрушило вашу жизнь. Я обязан перед вами извиниться, Джулиан. Надеюсь, вы примете мои извинения.
     - В этом нет необходимости, - горячо возразил Джулиан. - Вы только предложили, а я с радостью воспользовался случаем, но если бы мне пришлось снова принимать решение, я бы поступил точно так же.
     Алексий устало поднялся из-за стола и подошел к застекленному шкафчику с напитками.
     - Выпейте со мной стаканчик, - сказал он, доставая графин с клековахой. - На этот раз не в честь праздника, но ради утешения.
     Джулиан облегченно вздохнул. Худшее было позади. Его тесть теперь знает о его размолвке с Натальей и сообщит об этом Зите и Катерине. Не в первый раз он подумал о том, рассказала ли Наталья обо всем Катерине, когда они были в Ницце, и знает ли та об обстоятельствах их разрыва больше того, что он сообщил Алексию. Если это так, Джулиан очень надеялся, что она не расскажет о них родителям.
     - Зита и Катерина в Конаке, - сказал Алексий, наливая водку в два хрустальных стакана. - Князь-регент захотел поздравить женскую половину семьи с возвращением в родной город.
     Он протянул стакан Джулиану.
     Послышался звук открываемой входной двери. Несколько секунд спустя раздались шаги по мраморному полу и голоса Зиты и Катерины.
     В глазах Джулиана и Алексия отразилась обоюдная растерянность.
     - Я надеялся, что вы сможете их предупредить! - хрипло произнес Джулиан.
     По выражению лица Алексия было ясно, что он рассчитывал на то же самое со стороны Джулиана.
     - Дело в том, что я покинул Англию внезапно и писать было уже бессмысленно, - продолжил Джулиан, чувствуя, что у него есть некоторое оправдание. - Письмо прибыло бы сюда не раньше, чем я приехал...
     Шаги женщин приближались к двери кабинета, затем послышался легкий стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Зита, а за ней Катерина.
     При виде Джулиана Зита так резко остановилась, что Катерина уткнулась ей в спину.
     - Мама! В чем дело... - начала она и вдруг увидела нежданного гостя.
     Алексий поднялся так быстро, насколько позволял его ревматизм.
     - Мои дорогие! Вы будете крайне удивлены...
     - Джулиан! - ошеломленно произнесла Зита, не веря своим глазам и не обращая внимания на мужа. - Джулиан! Что вы делаете в Белграде? - Она подошла к нему и увидела, что он тоже потрясен. - Вы проездом в Афины? - спросила Зита, горячо целуя его в щеку. - Вы получили туда назначение? Наталья ждет вас на границе?
     Она вынуждена была встать на цыпочки, чтобы поцеловать зятя, и когда, слегка отступив назад, не увидела его ответной приветливой улыбки, поняла - что-то не так.
     - В чем дело? - спросила Зита, перестав улыбаться. - Что-то случилось с Натальей?
     Алексий, тяжело ступая, подошел к ней и обнял за плечи.
     - С Натальей все в порядке, - сказал он, опережая Джулиана. - Она в Лондоне.
     - В Лондоне? - Зита в замешательстве перевела взгляд с зятя на мужа. - Я ничего не понимаю... , - Сядь, дорогая, - мягко сказал Алексий. - Сядь и выслушай меня.
     Она ошеломленно позволила мужу подвести ее к креслу с бархатной обивкой и с побелевшим лицом в смятении ждала продолжения.
     - Наталья вышла за Джулиана только ради нас с тобой, - сказал он, тщательно подбирая слова. - Мы все это знаем. Джулиан, конечно, тоже знал, что она не испытывала к нему любви, когда они поженились, однако так же, как и мы, верил, что его любовь сделает их счастливыми и Наталья со временем тоже его полюбит.
     Поняв, в чем дело, Зита мучительно застонала.
     - К сожалению, мы все ошиблись. И хотя в этом году должен появиться на свет еще один ребенок, Наталья решила жить отдельно от Джулиана. - Алексий положил руку на плечо жены, стараясь утешить ее. - Вот почему, получив предложение от своего ведомства отправиться на службу в Белград, Джулиан не стал от него отказываться.
     - Еще один ребенок? - По щекам Зиты потекли слезы. - Как она могла пойти на разрыв, будучи беременной? - Зита осуждающе посмотрела на Джулиана. - Если даже она этого захотела, как вы могли согласиться? Что, если вы будете все еще здесь, когда родится ребенок? А как же Стефан? Он ведь в вас нуждается. Как Наталья объяснит ему ваше отсутствие, на этот раз добровольное?
     Лицо Джулиана исказилось, а Катерина сказала сдавленно:
     - Я думаю, нам надо выпить чаю, мама. Мне кажется, не стоит продолжать этот разговор, пока мы не оправимся от потрясения и не начнем мыслить разумно.
     - Разумно? О чем ты говоришь, когда Наталья осталась в изгнании и без мужа? О чем может идти речь, если мой внук никогда не сможет ко мне приехать и я лишь изредка смогу навещать второго ребенка моей дочери?
     Никогда в жизни Катерина не слышала такой горечи в голосе матери.
     - Если бы Джулиан получил назначение в Румынию или Грецию, тогда совсем другое дело, - продолжала Зита с болью в сердце. - Наталья могла бы изменить свое решение и приехать к нему. Мы могли бы их навестить, по крайней мере когда родится ребенок...
     Ее слезы сменились рыданиями, и она не могла продолжать.
     - Мне кажется, будет лучше, если вы оставите нас на некоторое время одних, - сказал Алексий.
     - Да, конечно, сэр, - сказал Джулиан, на его скулах неистово играли желваки.
     Он повернулся и направился к двери, где все еще стояла Катерина. Когда их глаза встретились, он с невыразимым облегчением увидел, что в ее взгляде не было враждебного обвинения, как в глазах Зиты. Напротив, в них он прочел такое глубокое понимание, что едва не пошатнулся.
     Когда Катерина повернулась и вышла вслед за ним из комнаты, закрыв за собой дверь, он спросил:
     - Вы знаете истинную причину, не так ли?
     Она кивнула, испытывая к нему огромную любовь и сочувствие, которое не могла выразить словами.
     - И о ребенке тоже?
     В коридоре царил полумрак, и Катерина была этому рада.
     - Да, - глухо произнесла она, - и о ребенке тоже.
     Джулиан глубоко, прерывисто вздохнул.
     - Слава Богу, - горячо сказал он. - Слава Богу, что есть хоть один человек на свете, кому я не должен лгать! - И в порыве нежного чувства, которое он всегда к ней испытывал, Джулиан коснулся ее руки.

Глава 20

     Два дня спустя, гуляя с Катериной и Петром по залитым солнцем Калемегданским садам, когда ребенок убежал вперед с обручем, Джулиан сказал:
     - Возможно, с моей стороны будет правильнее сначала рассказать о том, в чем Наталья призналась мне, прежде чем спросить, что она сообщила вам.
     Катерина кивнула. Они впервые встретились после того злополучного дня, когда ее мать впала в истерику из-за мучительной ситуации в семье Натальи и из-за тяжелых воспоминаний о прошлом.
     - Да, - тихо сказала Катерина, испытывая признательность за то, что он понимал: Наталья могла рассказать ей такие вещи, о которых ему еще неизвестно, и она не хотела бы случайно раскрыть ему новые подробности. - Возможно, так будет лучше.
     Они прошли еще несколько шагов, храня молчание, затем Джулиан решительно сказал:
     - Наталья рассказала мне о своем романе с неким хорватом и о том, что теперь она ждет от него ребенка.
     Катерина, не поворачивая головы, смотрела вперед на Петра в пальтишке нежно-голубого цвета, на катящийся обруч, на протекающую невдалеке Саву.
     - Вам она об этом говорила? - спросил Джулиан с такой явной болью, что Катерина содрогнулась.
     - Да. - Она не могла на него смотреть. - Наталья сказала, что его зовут Никита Кечко, что скоро он приедет в Белград и что она собирается прибыть с ним.
     - И это после того, как вы ей сообщили, что она не может за ним последовать? Что она - персона нон грата?
     Катерина кивнула.
     Джулиан засунул руки поглубже в карманы пальто.
     - Когда мы вернулись в Лондон, она рассказала Кечко, что не может поехать в Белград, но он отказался ради нее менять свои планы. Я знаю, он уже здесь, и не приведи Бог мне его встретить, иначе...
     На его скулах вновь заиграли желваки, а руки в карманах сжались в кулаки.
     Катерина застыла неподвижно на гравийной дорожке с широко раскрытыми от потрясения глазами.
     - Так, значит, он ее бросил?
     Джулиан, пройдя еще несколько шагов, тоже остановился и повернулся к ней лицом.
     - Да. По-видимому, он отрекся от отцовства.
     Глаза Катерины еще больше расширились.
     - Значит, вы сообщили моим родителям не всю правду, полагая, что Наталья сама должна это сделать? Вы решили - пусть они считают, что это ваш ребенок?
     Его золотистые глаза потемнели.
     - Да, - сказал Джулиан, подняв воротник пальто, так как с реки подул легкий ветерок. - Не сделай я этого, Наталью публично обвинили бы в прелюбодеянии. Но ради Стефана я меньше всего хочу скандала.
     Катерина медленно двинулась вперед, лихорадочно думая о последствиях его решения. Поравнявшись с ним, она произнесла слегка охрипшим голосом:
     - Значит, ваши родители будут считать ребенка Кечко своим внуком! И он будет расти, веря, что вы его отец!
     - Я все прекрасно понимаю, - сказал он. - Мне хотелось бы только, чтобы Наталья хотя бы наполовину прониклась сознанием того, к каким последствиям приводит ее необдуманное поведение.
     Они молча прошли еще немного. Оба думали о Наталье и понимали - она никогда не оценит всей глубины ужасного обмана, с которым ему, Джулиану, предстоит жить до конца жизни.

***

     Следующие несколько месяцев, когда Белград превратился в центр бурной политической и дипломатической деятельности, Катерина редко видела Джулиана. Однако когда им приходилось встречаться, они испытывали взаимные дружеские чувства.
     Очень немногие задавались вопросом, почему Наталья не вернулась в Белград с мужем. В Сербии широко разветвленные семьи обычное явление, и никто не считал странным, что Наталья живет с родителями своего мужа, тем более что уже стало известно о ее второй беременности.
     Когда Зита сообщила Александру, что скоро во второй раз станет бабушкой, он испытал облегчение, полагая, что скоропалительный брак оказался счастливым и что Наталья довольна своей жизнью в Лондоне.

***

     В начале мая, в один из тех редких случаев, когда Катерина смогла поговорить с Александром без многочисленных свидетелей, прислушивающихся к каждому слову, она сказала как можно небрежнее:
     - Ты не знаешь человека по имени Никита Кечко?
     Александр слегка нахмурился.
     - Нет. А почему я должен его знать?
     - Он активно участвовал в деятельности Югославянского комитета и, насколько мне известно, рассчитывал получить пост в новом правительстве.
     - Это имя мне ни о чем не говорит, - сказал Александр, - но если этот человек тебя интересует, то лучше всего побеседовать с премьер-министром.
     Катерина не последовала его совету. Если Сандро ничего не знал о Кечко, то и пожилой премьер-министр вряд ли мог что либо о нем рассказать. Наталья явно ошибалась, думая, что Никиту Кечко ожидает блестящее политическое будущее в Белграде, так же как она ошибалась и во многих других случаях.
     Катерина почувствовала огромное облегчение. Это значит, вероятность встречи Джулиана с Кечко чрезвычайно мала, и ее отец также вряд ли с ним встретится.

***

     В конце месяца Зита заявила, что собирается устроить бал.
     - Он будет не таким грандиозным, какие я привыкла задавать в прежние времена, - сказала она, сидя в итальянской гостиной и составляя список приглашенных. - Однако многие будут рады.
     Сообщение о бале у Василовичей вызвало в городе взволнованные ожидания. Даже те, кто не надеялся попасть в список гостей, радовались, что жизнь постепенно входит в нормальное русло.
     - Жаль только, что еще не пришла пора цветения роз, - Сказала Зита Катерине, удовлетворенно осматривая обновленный бальный зал. - Еще месяц, и мы украсили бы розами дом.
     - Дом и так выглядит замечательно, - сказала Катерина. - Я не думала, что снова увижу бальный зал таким красивым.
     - Да, - согласилась Зита, вспомнив о царившем здесь хаосе во время войны, когда десятки горожан находили приют в этом зале, и о вандализме оккупантов. - Я тоже не думала.
     Они замолчали, размышляя об ужасных событиях, произошедших со времени последнего бала в их доме.
     Бал начался. Оркестр заиграл вальс "Голубой Дунай", и отец Катерины пригласил на танец ее мать, а она мысленно унеслась в далекий 1914 год и, казалось, чувствовала чудесный аромат духов Натальи, слышала ее заразительный смех... Вот сейчас мимо пронесется в танце Джулиан; Макс попросит разрешения записаться в ее бальную карточку; послышится голос двоюродной бабушки Евдохии, сплетничающей о русской царице.
     Когда вальс Штрауса сменился музыкой Легара и Катерина начала танцевать с Сандро, он неожиданно спросил:
     - Помнишь, ты интересовалась, знаю ли я человека по имени Кечко?
     Катерина внимательно на него посмотрела:
     - Да. Вероятно, он стал депутатом нового парламента или, может быть, даже министром?
     - Ни тем и ни другим, - мрачно сказал Сандро. - Он всего лишь подручный Иосипа Франка.
     - Извини, но я не знаю, кто такой Франк...
     - Иосип Франк - лидер экстремистской Хорватской националистической партии, активно выступающей против сербов. Меня удивляет, что ты знаешь Кечко. Он не относится к людям, с которыми Карагеоргиевичи могли бы иметь дело.
     - У меня нет с ним никаких дел, - сказала Катерина, стараясь скрыть свое потрясение. - Кое-кто спрашивал меня в Ницце, знаю ли я его. Говорят, он активно поддерживал Югославянский комитет и рассчитывал занять пост в новом правительстве, поэтому я и подумала, что он как-то с тобой связан...
     Сандро пренебрежительно хмыкнул, затем сказал:
     - Тот, кто говорил тебе о нем, плохо знает этого человека.
     Возможно, Кечко и выс