-  он
покачал головой. - Я не смог бы остановиться. И я почему-то  думаю,  что  ты
тоже. - Эмма покраснела. - Я обычно не теряю контроля над собой, фактически,
когда мы были.., вместе.., раньше, я никогда не заходил так далеко. Теперь я
даже не думал особенно о твоих чувствах. Я думаю, физическое начало  во  мне
взяло верх. - он потер  затылок  и  шею,  массируя  уставшие  мускулы.  -  Я
противен себе! - с раздражением пробормотал он.. - Я думал,  что  мог  таким
образом причинить тебе боль, но я ошибался.
   Эмма крепко сцепила пальцы.
   - Не вини себя, - сказала она. - Я вполне  заслужила  это.  Я  вела  себя
совершенно непростительно, но я не хотела, чтобы ты останавливался!
   Во взгляде Деймона нельзя было ничего прочесть.
   - Я едва могу поверить этому. Однажды, когда у тебя был шанс, ты отвергла
меня, бесповоротно.
   - Ради тебя, - сказала она устало. - Только ради тебя.
   Его глаза прищурились.
   - Ради меня? - повторил он. - Ну и какую сказку ты придумала?
   - Это не сказка. Это правда. - Эмма отвернулась.  -  Да,  что  толку.  Ты
никогда не поверишь мне.
   - Попробуй.
   - Это слишком тяжело объяснить. Это звучит чепухой сейчас, но в то  время
это казалось самой важной вещью на свете.
   - Продолжай.
   Эмма вздохнула, подбирая слова, которыми  она  могла  бы  объяснить  свой
поступок.
   - Помнишь обед, который  ты  устраивал,  когда  пригласил  лорда  и  леди
Мастерхам? Деймон нахмурился.
   - Ну, я помню их, но не могу сказать, что запомнил какое-то  определенное
событие, когда они были приглашены. А что?
   - После обеда, когда ты и ее муж что-то обсуждали,  леди  Мастерхам  и  я
сидели на балконе. Она начала говорить мне, какой ты умный, как  успешно  ты
ведешь свое дело и как важно для человека в твоем положении иметь подходящую
жену. Она сказала, что считает тебя  очень  смелым  человеком,  ведь  ты  не
побоялся быть замешанным в связи с  таким  мелким  ничтожеством,  как  я,  у
которой не было ни денег, ни положения, и которая к тому же  была  для  тебя
слишком молода. Она сказала, что это было совершенно нехарактерно для  тебя,
и она надеялась, что наша связь не повредит твоему положению и гаг, далее. -
Эмма распрямила плечи. - Об остальном ты можешь догадаться, не так ли? И она
была не единственная. Все твои так называемые друзья думали,  что  я  сломаю
твою жизнь, все тебе испорчу. Я знала, ты  никогда  не  будешь  так  думать.
Кроме того, я знала, что мы любили друг друга. - Она наклонила голову. -  Но
я была слишком молода и боялась,  что  то,  что  они  говорили,  могло  быть
правдой, и я слишком любила тебя, чтобы  испортить  тебе  жизнь.  Поэтому  я
притворилась, что у меня кто-то есть. Я знала, что если бы я рассказала тебе
правду, ты никогда не позволил бы мне уйти. Мне больше ничего не оставалось.
Но когда ты женился на Элизабет Кингсфорд почти  сразу  же  после  этого,  а
потом у вас родилась дочь, я подумала, что умру! - она  взглянула  на  него,
боясь увидеть выражение его лица. В его глазах она прочла изумление.
   Деймон стоял, словно окаменев. Наконец, он сказал с усилием.
   - Это правда? Ты это не  придумала?  -  Голос  его  звучал  чуть  слышно,
прерываясь от охватившего его волнения.
   Эмма покачала головой.
   - Нет, я не придумала это. Деймон протянул к ней руку и  медленно  провел
пальцами по ее руке.
   - У тебя, должно быть, не все были дома, - пробормотал он, еле  сдерживая
гнев. - Ты считала, что меня беспокоит, черт возьми, что они там подумают?
   - Я знала, что нет, - воскликнула Эмма. - Разве ты не понимаешь?  Поэтому
я и лгала тебе, иначе ты бы не расстался со мной.
   - Это уж точно, - пробормотал он потрясенно. - Но почему ты сейчас решила
сказать мне это?
   Эмма беспомощно пожала плечами.
   - Я больше не могу выносить, как ты мучаешься сам и заставляешь  страдать
меня. Ты должен знать правду.
   Деймон, все еще не веря себе, покачал головой.
   - Эмма, Эмма, какая же ты была дурочка. Столько лет потеряно!
   -  Они  не  были  потеряны,  -  сказала  Эмма,  пытаясь  собрать  остатки
самообладания. - Я  знаю,  моя  гордость  не  позволит  мне  разрешить  тебе
продолжать думать обо мне как об эгоистичном глупом существе,  заслуживающем
твою ненависть и презрение, но ситуация ведь по сути не изменилась.  Мы  оба
стали старше, но я по-прежнему никто - ни имени, ни денег.  А  ты  президент
"Тори Кемикелс".
   Пальцы Деймона больно сжали ее руку.
   - И какие же выводы я могу сделать из этих слов? - спросил он резко.
   - Только то, что я сказала, - ответила устало Эмма. - Я не могу выйти  за
тебя, Деймон. Как и раньше.
   Во взгляде Деймона было заметно неподдельное изумление.
   - Отбрасывая несущественные детали, такие, как то, что  я  еще  не  делал
тебе предложение, ты не могла бы все же соизволить пояснить мне, почему?
   - Ты знаешь почему, - Эмма поежилась. - Деймон, - Элизабет Кингсфорд была
не такой, как я. У нее были деньги, положение в обществе; по  крайней  мере,
она была тебе подходящей партией.
   - Да, и посмотри как успешно все обернулось, -  взорвался  Деймон.  -  Мы
жили вместе всего лишь три месяца, все остальное время было адом!
   - Ну, может быть, она просто не подходила тебе. Из того,  что  Тэнси  мне
рассказывала, я бы решила, что она была полной противоположностью тебе.
   Деймон резко отпустил ее, загасил окурок сигареты, и потянулся за новой.
   - Ну и что же ты мне предложила бы мне делать? - спросил он с горечью.  -
Найти женщину, с которой я мог бы жить, и предложить тебе или Тэнси  решить,
подходит она мне или нет?
   Руки Эммы непроизвольно крепко сжались в кулаки.
   - Ты думаешь снова жениться?
   - Я мог бы, - с иронией сказал он, преследуя единственную цель -  уколоть
ее в отместку за те страдания, которые он испытывал все эти годы.
   - О, Деймон! - вырвалось у нее, и, повернувшись, она быстро  выбежала  из
комнаты.

Глава 12

   На следующее утро ей пришло письмо от Джонни. Оно было длиннее,  чем  его
обычные короткие записочки, и Эмма была рада  этому,  потому  что  это  хоть
как-то отвлекло ее от мыслей о Деймоне.
   Но прочитав письмо, она обнаружила, что такая необычная длина письма была
вызвана сугубо эгоистическими причинами. У Джонни снова  были  неприятности.
Ему, как и во всех предыдущих случаях, нужны были деньги. Не  могла  бы  она
дать ему сто семьдесят пять фунтов?
   Эмма в изумлении покачала головой. Она-то думала,  что  недавний  горький
опыт чему-нибудь его научил, но, теперь оказалось, что он  погряз  в  обмане
еще больше, и ему грозили более серьезные неприятности.
   Она не знала, что делать. Нетрудно было связаться с банком  в  Лондоне  и
выписать чек на имя Джонни. Но что потом? На счете у нее было немного денег.
Обычно весь ее заработок, когда она работала в больнице,  уходил  на  еду  и
необходимую одежду для нее и  Джонни.  Джонни  часто  без  зазрения  совести
занимал у нее деньги, но никогда не вносил сколько-нибудь значительной суммы
для пополнения их бюджета. И  если  теперь  она  будет  оплачивать  все  его
карточные долги, скоро у нее не останется ни пенса.  Если  бы  она  могла  к
кому-нибудь обратиться, с кем-нибудь обсудить свои проблемы! Но у нее никого
не было. Она не собиралась говорить  об  этом  с  Деймоном.  Хотя,  как  она
чувствовала, он и стал бы еще больше презирать Джонни,  Деймон  каким-нибудь
образом заплатил бы его долги, возможно, ожидая от нее что-то взамен.
   Она покачала головой. Нет, это было бы нечестно, а Деймон доказал, что он
был честный человек, и у нее не  было  причин  думать  иначе.  Это  была  ее
проблема. И с печальным вздохом она села писать письмо  в  банк,  поручающее
выплатить Джонни с ее счета сто семьдесят пять фунтов.
   Лондон казался таким далеким,  а  проблемы  Джонни,  затягивающими  ее  в
паутину обмана, стали мостом между ними. Три или четыре месяца назад она  бы
не поверила, что Джонни мог так себя вести. Было удивительно, как  ее  разум
смирился с этим. Теперь она воспринимала это так  же,  как  свое  несчастное
положение здесь.

***

   Позже днем Деймону позвонил Поль из Лондона. Деймон лежал с  Аннабель  на
надувном матрасе возле бассейна, когда Роза позвала его к телефону.  Ожидая,
что Поль собирался обсудить с ним какие-то проблемы по  работе,  Деймон  был
удивлен, когда Поль сказал:
   - В вашу квартиру кто-то вломился прошлой ночью!
   Деймон мгновенно насторожился.
   - В квартиру? - пробормотал он. - А что, черт возьми, делал в  это  время
Бейнс?
   Бейнс был его слугой  и  жил  сейчас  в  его  лондонских  апартаментах  в
пентхаузе.
   - Бейнса ударили и связали, -  ответил  Поль.  -  Он  очень  плох.  Можно
сказать, что долгое время он находился на грани жизни и смерти.
   - Боже милостивый! - Деймон был потрясен. - Ну.., и что они взяли?  Моне?
Или Ренуара?
   - Ни то, ни другое, что достаточно любопытно. Ничего не было украдено. Но
все было перевернуто с ног на голову! Похоже, что они что-то искали.
   Деймон нахмурился, машинально завел руку за голову и  провел  ладонью  по
шее. Он молчал так долго, что Поль спросил:
   - Вы еще здесь?
   - Конечно, конечно. Просто я раздумываю над тем, что ты сказал. -  Деймон
недоверчиво покачал головой. - Я не могу понять этого. А ты?
   - Нет, абсолютно. Я звоню из квартиры. Полиция здесь, конечно.  Я  вызвал
их, как только обнаружил Бейнса.
   - Ты обнаружил Бейнса?
   - Да. Я пришел рано утром, но мне никто не открыл, тогда я воспользовался
ключом, который вы оставили. Картина  была  довольно  страшная.  Он  потерял
много крови, но сейчас ему сделали переливание,  и  врачи  говорят,  что  он
выкарабкается.
   - Слава Богу, - сказал Деймон с чувством. - Бедный старый Бейнс. Как  они
сумели войти?
   - Думаю, что он открыл им дверь. Не было  никаких  следов  борьбы,  и  на
окнах тоже не обнаружено следов взлома. В конце концов у него не было причин
не открывать дверь.
   - Да, - Деймон тяжело вздохнул. - Все же хотел бы я знать,  что  все  это
значит. А почему ты не позвонил раньше?
   - О, вы знаете, обычная полицейская рутина: сначала нужно  было  доказать
им, кто я, ну и так далее, а потом еще дозвониться сюда.  Между  прочим,  вы
хотите, чтобы я что-нибудь предпринял? Я, конечно, приведу все в порядок. Но
что потом делать?
   Деймон пожал плечами.
   - Не знаю. Думаю, ты мог бы остаться ночевать в квартире, если хочешь,  -
он улыбнулся. - Не думай, что я хочу, чтобы тебя  тоже  пристукнули.  -  Но,
Поль, если они перерыли там все, я думаю, что теперь мои апартаменты - самое
безопасное место в Лондоне, а?
   - Вы думаете, что они могли бы попытаться проникнуть и в мою квартиру?  -
не мог поверить Поль. Его квартира была недалеко от апартаментов Деймона.
   - Кто знает? Нам неизвестно, что они искали, если  они,  конечно,  искали
что-нибудь. Но если это связано с компанией, они должны знать,  что  ты  мой
личный помощник, и кто знает, что они могут еще предпринять.
   - О'кей, о'кей, - торопливо сказал Поль. - Вы убедили меня. Я переночую у
вас, и не буду выключать сигнализацию ни днем,  ни  ночью.  Можете  называть
меня трусом, но я лучше перестрахуюсь.
   Слегка успокоившись, Деймон рассмеялся.
   - Молодец! И не беспокойся! Я вернусь через несколько дней.
   Однако после того, как Поль  повесил  трубку,  Деймон  почувствовал,  как
тревога возвратилась к нему. Кто обыскивал его апартаменты? И почему они  не
воспользовались  случаем  позаимствовать  его  ценные  картины  и  коллекцию
изделий  из  слоновой  кости?  Любой  вор,  даже,  если  он   искал   что-то
определенное, не мог бы удержаться и не прихватить что-нибудь  для  себя  за
свой труд. Единственная альтернатива состояла в том, что тот, кто  проник  в
его апартаменты, имел строжайшие инструкции или  даже  приказ  не  брать  из
квартиры ничего, что случайно могло бы навести на след."
   Он  медленно  вышел  из  дома,  задумчиво  раскуривая  сигару.   Проблема
требовала тщательного анализа, слишком много противоречивого было здесь.
   Аннабель услышала его приближающие шаги.
   - Что случилось, папочка?
   Деймон посмотрел на нее. Ребенок был слишком  чувствительным.  Совершенно
непонятным образом она поняла, что его что-то тревожило.
   - С чего ты это взяла? Ничего не случилось,  Аннабель,  -  солгал  он.  -
Пойдем. Мы немного поплаваем, а потом твой папа пойдет немного поработает.

***

   Эмма провела день, беспокоясь о Джонни  и  раздумывая  о  своей  нелегкой
ситуации. Она не видела Деймона весь день, избегая бассейна,  где,  как  она
знала, он был с Аннабель. Погода стояла жаркая, но на небе появились  темные
тучи, и вдали слышались раскаты грома. Однако гроза обошла их стороной. Эмма
даже пожалела об этом - по крайней мере, это хоть как-то отвлекло бы  ее  от
тревожных мыслей.
   Утро следующего дня было пасмурным и хмурым. Тучи на  небе  сгущались,  и
солнце совсем не проглядывало. Луиза после завтрака  отправилась  в  Нассау.
Это был ее выходной день, и Джозеф отвез ее за покупками. Она  пригласила  с
собой Эмму, которой тоже  полагался  выходной,  но  Эмма  отказалась  ехать,
ссылаясь на погоду и головную боль. Хотя после того, как Луиза уехала,  Эмма
пожалела, что не поехала с ней, потому что теперь, когда  Деймон  был  дома,
Аннабель никто другой был не нужен.
   Однако после завтрака Деймон сказал  Аннабель,  что  он  должен  кое-кому
позвонить, и девочка пошла искать  Эмму.  Вместе  они  спустились  на  пляж,
захватив с собой книгу, и Эмма стала читать ее Аннабель, пока та не сказала:
   - Давай больше не будем читать, Эмма. Расскажи мне о себе. Когда ты  была
маленькой девочкой, у тебя были мама, папа, братики и сестрички?
   Эмма вздохнула и закрыла книгу.
   - Да, - проговорила она медленно. - У меня были мама и папа. А еще у меня
есть брат. Мы жили вчетвером и были очень счастливы. У  нас  не  было  много
денег, как у твоего  папы,  но  это  не  имело  значения.  Мы  обычно  могли
позволить себе отдохнуть на  берегу  моря  каждый  год,  ну,  а  больше  мы,
пожалуй, не путешествовали.
   Аннабель некоторое время тщательно обдумывала ее слова.
   - А у вас был большой дом? - спросила она.
   - О, нет! - Эмма улыбнулась. - Три спальни и  ванная  комната.  Еще  пара
комнат и кухня внизу.
   - И все? - удивилась Аннабель. В ее представлении все дома были огромными
виллами или загородными поместьями, как у ее отца в Ирландии.
   - Да, все, - вздохнула  Эмма.  -  Большинство  людей  и  того  не  имеют,
Аннабель. Ты очень  счастливая  девочка,  у  тебя  такой  прекрасный  дом  с
бассейном и со всем, что только сердце пожелает.
   - Нет, я не счастливая, - воскликнула сразу же Аннабель.  -  О,  я  люблю
папу, и я уверена, он любит меня, но я все  отдала  бы,  чтобы  у  меня  был
настоящий дом и мама с папой, которые любили бы друг друга, и еще,  чтобы  у
меня были маленькие братики и сестренки. - Она обняла руками  колени.  -  О,
мне хотелось бы, чтобы в доме было много-много детей, и я  бы  ухаживала  за
маленькими, а сейчас у меня есть только Патриция!
   Эмма почувствовала комок в горле.  Она  сама  находилась  в  возбужденном
эмоциональном состоянии,  и  слова  Аннабель  казались  ей  сейчас  особенно
пронзительными и такими желаемыми, что она даже боялась об этом думать.
   - Иногда так случается, - проговорила Эмма медленно, - что  два  человека
женятся, а потом понимают, что они не могут жить вместе. Это не их  вина,  и
не чья-то еще. Просто они не могут жить вместе. Когда это случается, если  у
них есть дети, для них все это очень неприятно. В этом большое несчастье!
   - Но тогда им не следует иметь детей, - воскликнула Аннабель: В ее глазах
стояли слезы.
   - Дети не всегда... - Эмма поискала слова, чтобы доступнее объяснить  это
Аннабель. - Аннабель, ты должна постараться понять. Когда твои отец  и  мать
поженились, у них появилась ты, это случилось до того, как они осознали свою
ошибку. Понимаешь? - она закусила губу. - Благодари судьбу, что у тебя  есть
папа, для которого ты - все на свете.
   Аннабель неожиданно уткнула лицо в ладони.
   - О, Эмма, - она расплакалась, - я собиралась  сделать  папе  больно.  Он
любил меня, и я собиралась уехать. Я собиралась оставить его. -  Она  горько
рыдала.
   Эмма нахмурилась, потом она нежно погладила девочку по головке и сказала:
   - Оставить его? О чем ты говоришь? Аннабель подняла залитое слезами лицо.
   - Ты не понимаешь, Эмма. Это было когда.., когда..,  когда  произошла  та
катастрофа! - она снова спрятала лицо в ладони.
   - Ну, ну, - Эмма нахмурилась сильнее.
   - Я не могу, не могу, мне так стыдно! Эмма взяла ее  за  плечи  и  слегка
потрясла.
   - Аннабель, послушай, это я, Эмма! Ты можешь мне  все  рассказать.  Я  не
рассержусь и не приду в ужас. Пожалуйста, расскажи мне.
   Аннабель снова подняла лицо.
   - Ты обещаешь?
   - Конечно.
   - Тогда хорошо. - Аннабель насухо вытерла  пальцами  слезы  на  щеках.  -
Мамочка в тот день приехала домой. В день, когда это произошло. Я не  видела
ее несколько месяцев. А папу  я  не  видела  несколько  недель.  Она..,  она
сказала мне, что папа не разрешил ей приезжать ко мне, что он не любит меня,
иначе не оставил бы меня одну. Она сказала, что  любит  меня.  Сказала,  что
хочет забрать меня и жить со мной в Англии. А я сказала  "нет".  Я  сказала,
что я не хочу оставлять папу, но она сказала, что я глупая.
   Эмма сжала кулаки.  Методы,  которые  Элизабет  применила  для  убеждения
своего четырехлетнего ребенка были, жестокими и бессердечными.
   - Ну, когда я не хотела идти с ней, она обещала подарить мне пони, - губы
Аннабель задрожали. - Мне уже четыре месяца хотелось пони, но  папа  сказал,
что я слишком мала, и это будет для меня  опасно.  Когда  Элизабет  спросила
меня, что я хочу, я спросила ее о пони,  и  она  сказала,  конечно,  если  я
захочу, у меня будет два пони. Тогда я сказала, что поеду с ней. Она не дала
мне даже упаковать мои вещи. Она сказала, мы купим все новое, чтобы никто не
заподозрил, что мы уезжаем вместе. Я взяла только Патрицию,  и  все.  -  Она
замолчала.  По  щекам  ее  вновь  струились  слезы.  -  Когда..,  когда  это
случилось, и Элизабет погибла, я была так несчастна, и мне было так  стыдно.
Я.., я не могла сказать папе, что я собиралась сделать. Я не  могла  сказать
ему, что я согласилась оставить его ради пони! Понимаешь? - и Аннабель снова
разрыдалась.
   Но Эмма почувствовала в сердце росток надежды. Если то,  что  сказала  ей
Аннабель, было правдой, были все основания предположить,  что  в  основе  ее
слепоты могла лежать ментальная блокада. Бедная Аннабель не могла посмотреть
отцу в глаза, увидеть разочарование на его лице, когда он узнает правду; она
просто не хотела видеть!
   Но теперь надо было успокоить ее.  Эмма  погладила  девочку  по  головке,
вытерла глаза, помогла ей подняться и повела ее в дом.  После  обеда,  когда
Аннабель легла отдохнуть, Эмма вышла  из  дома  и  уселась  возле  бассейна,
обдумывая все, что ей сказала  Аннабель.  Да,  она  докопалась  до  причины,
повлекшей за собой  слепоту  Аннабель,  она  теперь  знала,  почему  девочка
отказывалась говорить о катастрофе, в которой погибла ее мать.  Но  было  ли
это достаточным? И теперь, когда она это выяснила, что нужно ей было желать?
Она сомневалась, что  если  Деймон  узнает  правду,  это  каким-то  чудесным
образом вернет Аннабель зрение.
   Эмма закурила сигарету, глубоко затягиваясь. Ее мысли вернулись к  Джонни
и его проблемам. Она телеграфировала ему, что  уполномочила  банк  перевести
ему деньги, но не была уверена, что сделала правильный шаг. Даже если бы это
было  решением  для  Джонни  одной  из  его  сегодняшних  проблем,   будущее
представлялось ей довольно мрачным.
   Как долго еще ей разрешат оставаться  здесь?  Теперь,  когда  Деймон  все
знал, у него не было причин держать ее  на  Санта-Доминике.  Она  не  знала,
какие чувства он на самом деле питает к ней. Он еще хотел ее, она привлек