ся и будет меня ругать.
   - И совершенно справедливо, - сурово заметил  Крис.  -  Боже  милостивый,
малышка Аннабель, ты ведь могла утонуть!
   - Я знаю, знаю. Мисс Мередит мне все объяснила. Но  она  заставляет  меня
все время оставаться дома с тех пор, как уехала Бренда. А  вот  Бренда  была
хорошая. Она позволяла мне везде ходить.
   - Да, но она была вместе с тобой, - напомнил ей Крис. - В любом случае не
беспокойся больше об этом. Мисс Хардинг сможет теперь гулять с тобой. Ну,  а
насчет твоего отца, он ведь сейчас в Гонконге, и вряд ли прилетит за  тысячу
миль, чтобы поругать тебя.
   - Надеюсь, что нет, - вздохнула Аннабель.
   - Ну, цыпленок, я должен идти. Мне еще  надо  увидеть  Хелен  и  дать  ей
знать, что я вернулся. Я еще загляну к тебе  попозже.  Приглядывай  за  мисс
Хардинг, хорошо?
   Он ушел, а Эмма подумала, кем могла быть эта Хелен. Он не упоминал раньше
этого имени. Может, это была его сестра, а  может,  экономка?  Она  покачала
головой. Без сомнения, со временем она все это узнает. Она только надеялась,
что Деймон  Торн  не  решит  вернуться  на  Санта-Доминику.  Она  хотела  бы
осмотреться немного и обустроиться до того, как снова встретится с ним.  Его
присутствие будило слишком много воспоминаний, а она, несмотря на  все,  что
было, боялась своих собственных чувств. Аннабель отвлекла ее, протянув  руку
к огромной кукле в ногах кровати.
   - Это Патрисия, - сказала она, нарушив молчание, воцарившееся в комнате с
уходом Криса. - Она красивая, да?
   Эмма проглотила слова, которые чуть не слетели с ее языка.  Волосы  куклы
наполовину  были  выдраны,  а  оставшиеся  страшно  спутаны,  руки  и   ноги
исцарапаны, а лицо, по которому было видно,  что  кукла  побывала  в  разных
переделках, было просто безобразным.
   - Я.., почему.., ну, конечно, Аннабель, она восхитительна, - сказала она,
беря куклу, которую ей протягивала Аннабель. - Что  за  красивое  платье  на
ней! Это твоя любимая кукла? Аннабель удовлетворенно кивнула.
   - Да, она у меня с тех пор, как мне исполнилось три. Она  была  со  мной,
когда.., когда...
   Она запнулась, и Эмма про себя закончила предложение:
   - Бедная Патрисия. Не удивительно, что она так выглядела.
   - А я смогу встать завтра? Мисс Мередит сказала, что я должна  оставаться
сегодня в постели, но мне можно будет встать завтра, да?
   Эмма улыбнулась.
   - Конечно. Завтра утром мы с тобой совершим прогулку  по  острову,  я  ты
сможешь мне все рассказать о нем.
   - Хорошо, - в голосе Аннабель прозвучало удовольствие. - Я  раньше  знала
его очень хорошо. До того.., ну.., до несчастного  случая  мы  часто  гуляли
вместе - папа и я.
   Послышался звук открывающейся двери, и в комнату вошла  пожилая  женщина.
Она тяжело опиралась на палку, но глаза на  морщинистом  лице  были  ясными,
хоть их взгляд и был настороженным. Она тепло улыбнулась  Эмме,  поднявшейся
на ноги при ее появлении.
   Аннабель, видимо, было присуще особое чутье, позволившее ей понять, что в
комнате появился еще кто-то.
   - Это ты, Тэнси? - спросила она.
   - Да, это я. Я пришла показать твоей новой няне ее комнату. Я  думаю,  ей
захочется умыться перед ленчем.
   Эмма кивнула, а Аннабель сказала:
   - Можно она поест здесь, со мной? Можно, Тэнси, да?
   - Если она захочет, почему  бы  нет?  -  ответила  пожилая  женщина.  Она
повернулась к Эмме. - Как вы слышали, все зовут меня  Тэнси.  Настоящее  мое
имя Хестер Тэнсфилд, но вы можете называть меня Тэнси, как и  остальные.  Вы
Эмма Хардинг, правильно?
   - Да. Здравствуйте, - Эмма бросила взгляд на Аннабель. - Мне ужасно жаль,
что я не смогла прибыть вчера. Этот несчастный случай.., это,  должно  быть,
было ужасно.
   - О, перестаньте. У нас  бывают  иногда  маленькие  неприятности,  но  мы
справляемся с ними, да, моя лапушка Аннабель? Случилась  страшная  вещь,  но
ведь  все  может  случиться,  а  эта  Мередит  подняла  такую  панику.  Даже
телеграфировала мистеру Торну. Наверняка он решит,  что  ребенок  пострадал.
Она не была в воде и полминуты.
   Эмма не стала высказывать своего мнения. Тэнси была уже старой  женщиной,
и так как Аннабель физически не пострадала, она  не  беспокоилась.  Эмму  же
беспокоило душевное состояние девочки. В ее положении и неожиданное  падение
в воду, и парализующий страх на фоне предыдущего  несчастного  случая  могли
привести к ужасным последствиям. Она решила, что при первом  представившемся
случае научит Аннабель плавать, чтобы подобное уже никогда не случилось.
   Во время ленча Аннабель рассказывала Эмме о своей жизни на острове.
   - Я обычно занимаюсь по утрам с мисс Мередит,  -  сказала  она,  -  потом
отдыхаю около часа после ленча, а потом Бренда, ну, вы знаете, мисс  Лоусон,
обычно гуляла со мной. Иногда мы катались с Карлосом. Карлос живет здесь,  а
его жена Роза работает на кухне. Вы скоро всех узнаете.
   Эмма улыбнулась.
   - Надеюсь. Скажи мне,  Аннабель,  только  честно.  Ты  совсем  ничего  не
видишь? Ну, может быть, очертания или тени, или цвета?
   Аннабель покачала головой.
   - Совсем ничего. Все черное, вот и все, - она пожала плечиками. -  Сейчас
я уже привыкла к этому. Сначала было ужасно, но теперь я так  не  переживаю.
Все были так добры, а папа.., ну.., он так беспокоился обо мне. Но  ведь  от
этого лучше не станет, да? Ведь это не его вина, или чья-то еще. И поэтому я
решила, что могла бы привыкнуть к этому.
   Она  говорила,  как  взрослая.  Несчастье,  которое  с   ней   произошло,
несомненно, лишило ее возможности играть с детьми ее возраста, а  постоянное
общение со взрослыми обогатило ее речь недетскими выражениями.
   - Скажи мне, - спросила Эмма, беря персик, -  а  на  острове  нет  других
детей, с которыми ты могла бы дружить? С кем ты играешь?
   Аннабель вздохнула.
   - У меня нет друзей. Да теперь со мной  никто  и  не  захочет  играть.  Я
слепая. Я не могу бегать за мячом или плавать, или играть, как другие.
   Эмму охватило огромное чувство сострадания.
   - Но, дорогая, - воскликнула она, - нет ровно никаких  оснований,  почему
бы тебе не плавать и не играть, как другие дети. В конце  концов,  множество
слепых людей и плавают, и катаются на водных лыжах. В Лондоне  есть  слепые,
которые ежедневно делают то же самое, что и зрячие. Ведь как  и  у  тебя,  у
большинства  слепых  обострены  остальные  чувства,  и  они  с  успехом   их
максимально используют. Хорошо, что ты смирилась со своим положением, но  не
думаешь ли ты, что тебе нужно попытаться нормально жить?
   Аннабель пожала плечами, напряженно  глядя  на  Эмму  незрячими  голубыми
глазами.
   - Вы считаете, что  я  могла  бы,  мисс  Хардинг?  Вы  действительно  так
считаете?
   - Конечно, я действительно так думаю, -  Эмма  улыбнулась.  -  Поэтому  я
здесь - чтобы помочь тебе. Скоро ты у  нас  будешь  плавать  как  рыба.  Это
преступно - жить здесь и не наслаждаться купанием в воде.
   Аннабель кивнула.
   - Это звучит восхитительно, я знаю, но Бренда сама не  умела  плавать,  и
поэтому не могла научить меня, а папа всегда говорит, что вода опасна.
   - Значит мы должны доказать, что он ошибается, - твердо сказала Эмма,  не
в силах заглушить в себе чувство жалости к самому Деймону Торну. Если он так
боялся  за  безопасность  своей  дочери,  значит  он  был  не  совсем  таким
бесчувственным, каким он пытался показать себя перед нею.

***

   Если не считать антагонизма, которое  испытывала  к  ней  Луиза  Мередит,
первые дни пребывания Эммы на  Санта-Доминике  были  вполне  приятными.  Она
свободно могла ходить по всему дому, кроме кабинета Деймона на нижнем этаже.
Дом, казалось, был заполнен огромным количеством слуг,  но  у  каждого  были
свои обязанности, и они не путались  друг  у  друга  под  ногами.  Во  время
отсутствия Деймона Торна  всем  домом  руководила  Тэнси,  Луиза  же  только
выполняла свои обязанности гувернантки.
   Эмма обнаружила, что остров был всего в полмили шириной и около двух миль
длиной, и на протяжении всего побережья были прекрасные пляжи  и  живописные
бухты. Обрамленные пальмами, одни пляжи были  жемчужно-белыми,  а  другие  -
нежно-розовыми от придававших им этот цвет коралловых вкраплений.
   Из окон дома вдали через водную ширь ясно  виднелась  Санта-Катерина,  на
которой, как и на Санта-Доминике, было только  одно  большое  здание  -  дом
Кристофера Торна. Недалеко от того места, где  их  катер  причаливал,  когда
Кристофер привез Эмму на остров, рядом с деревянным волнорезом, на гальку из
воды было вытащено несколько лодок, а в  небольшой  бухте  стояла  на  якоре
яхта, которая, как Эмма узнала от Анна-бель, принадлежала ее отцу.
   - Он любит плавать, - сказала она однажды  утром,  когда  они  гуляли  по
берегу  перед  завтраком.  -  Я  была  на  яхте,  но  мне  пришлось   носить
спасательный жилет, а в жару в нем не очень удобно.
   Эмма сжала ее ручонку.
   - Ну, - сказала она, - мы должны начать наши  уроки  плавания,  и  тогда,
может быть, совсем уже скоро тебе не придется носить этот жилет  все  время.
Только тебе надо побольше стараться.
   - О, да, пожалуйста! - Аннабель была взволнована. - Это было бы  здорово,
если бы я научилась плавать до того, как вернется папа.  Я  надеюсь,  он  не
будет сердиться на меня за то, что я упала в бассейн.  Луизе  не  надо  было
посылать ему телеграмму.
   - Я полагаю, она считала, что поступает правильно, -  заметила  задумчиво
Эмма. - Ведь ты могла пострадать.
   - Если бы Крис был здесь, он не позволил бы ей  сделать  это,  -  сказала
Аннабель.
   - Возможно, и нет, - согласилась Эмма. - Но это не говорит о том, что  он
был бы прав. Ты любишь Криса, да?
   Аннабель улыбнулась.
   - О, да. Я ужасно скучаю по папе, и Крис пытается как-то заменить его. Но
Хелен не нравится, когда он часто приезжает сюда. Я думаю, она  ревнует  его
ко мне. Ужасно глупо, правда?
   Эмма нахмурилась.
   - Не знаю. А кто эта Хелен? Аннабель пожала плечиком.
   - Это жена Криса. А вы не знали? Эмма была потрясена. И даже  не  столько
из-за своих собственных чувств, сколько из-за манеры поведения  Криса.  Ведь
он фактически поцеловал ее. Не  поэтому  ли  Луиза  так  презирала  его?  Не
испробовал ли он такую же тактику и с ней и получил от нее отпор?
   Эмма с трудом сглотнула и выпрямилась. Если Луиза думала, что она,  Эмма,
знала о том, что Крис был женат, и прощала его поведение, это могло частично
оправдать ее антагонизм к Эмме. Не удивительно, что она была так раздражена,
когда они остались на ночь в Нассау! Но тут другая мысль пришла ей в голову,
и Эмма даже вздрогнула. Какие выводы из ее действий мог сделать Деймон Тори?
Он и так презирал ее.  Наверное,  он  подумает  самое  худшее.  Он  едва  ли
поверит, что она не знала, что Крис женат. Было ли у него на пальце  кольцо?
Она не могла вспомнить, видела ли кольцо, но ведь можно было спросить его об
этом. Но это же смешно,  спорил  с  ней  ее  внутренний  голос.  Девушка  не
спрашивает мужчину, не успев с ним  познакомиться,  женат  он  или  нет.  Но
посчитается ли с этим Деймон  Тори,  а  если  нет,  то  расценит  ли  он  ее
поведение как неэтичное, и не сочтет ли он невозможным, чтобы она продолжала
заботиться о его единственном ребенке?
   Эмма пожала плечами. Ну и что из этого, спросила она себя. Если он уволит
ее и отошлет домой в Англию, разве не этого она  так  страстно  желала?  Она
легко смогла бы снова зажить своей старой жизнью. И Джонни был  бы  доволен,
она была уверена в этом.
   И все же теперь ей почему-то этого не хотелось. То ли это  была  влекущая
сила самого острова, теплого климата, позволявшего ей нежиться на  солнце  -
она не была уверена, но с тех  пор  как  она  встретила  Аннабель  Тори,  ее
чувства как-то изменились. Никто из  знавших  Аннабель,  не  мог  не  видеть
мужества, с которым эта девочка встретила свое несчастье, и Эмма  хотела  бы
остаться, чтобы помочь Аннабель справиться с трудностями,  пока  та  в  один
прекрасный день, возможно,  полностью  не  восстановит  свое  здоровье.  Она
хотела поговорить с Деймоном Торном о слепоте его дочери, узнать  заключение
специалистов, но  больше  всего  ей  хотелось  окружить  девочку  любовью  и
заботой, которых она лишилась со смертью матери.

Глава 5

   В Гонконге было жарко и очень душно. Это  была  влажная  духота,  которая
лишает человека последних сил и действует на нервы. Деймон Тори  нетерпеливо
расхаживал по просторному залу гонконгского международного  аэропорта  среди
ожидавших отлета пассажиров. Он не обратил никакого внимания на  настойчивые
приглашения администрации аэропорта пройти в специальное помещение для особо
важных персон, где можно было выпить чай, кофе или виски. Деймон  был  не  в
том настроении, когда его можно было легко умиротворить, и не один  служащий
испытал на себе острое жало его сарказма. Даже Поль  Римини,  сопровождавший
его личный секретарь и помощник, не мог убедить его расслабиться. Они  ждали
в аэропорту уже почти два часа после того, как их рейс был отложен в связи с
неисправностью авиалайнера, которому не смогли найти замену.
   Его помощник снова приблизился к нему. Поль Римини был высоким  худощавым
молодым итальянцем с густыми  темными  волосами,  присущими  его  народу,  и
исключительно интересными чертами лица. Он везде сопровождал Деймона, и  они
были хорошими друзьями. Он знал, что Деймон имел личные причины для  спешки,
и что продолжительная задержка выводила его из себя.
   - Я бы, пожалуй, выпил что-нибудь, сэр, - сказал он. - Может, нам  пройти
в бар?
   Деймон почти набросился на него. Он знал, что жара, влажность и прилипшая
к телу одежда были частично виновны в его отвратительном настроении,  но  не
мог сдержать раздражения.
   - Спиртное! Это все, о чем ты способен думать? - резко  произнес  он.  Он
расстегнул верхнюю пуговицу рубашки под галстуком и провел рукой  по  густой
шевелюре волос. - Черт, извини, Поль. Я знаю, что это не твоя вина, но когда
же мы вырвемся из этого изнуряющего думать? зноя?
   Поль дружелюбно улыбнулся. К счастью, он слишком хорошо знал Деймона и не
обращал внимания на его настроение.
   - Я пойду узнаю, нет ли каких-нибудь новостей, - сказал он.  -  А  потом,
может быть, что-нибудь выпьем, а?
   - Хорошо. Пойди посмотри, чем занимаются эти лодыри.
   Молодая китаянка наблюдала за ним из другого конца  зала.  Она  сидела  в
одном из низких кресел, положив ногу на ногу; разрез ее  платья  доходил  до
бедра. Деймон заметил ее взгляд и безошибочно почувствовал, что нравится ей.
Он  достаточно  прожил,  чтобы  знать,  что  обычно  женщины  были  к   нему
неравнодушны, но сам интересовался ими лишь весьма мимолетно. На свете  была
лишь одна женщина, на которой он действительно хотел  жениться,  и  ею  была
Эмма Хардинг. И хотя теперь все это было в прошлом, он  по-прежнему  не  мог
успокоиться, вспоминая ее отказ.
   Он постарался отбросить эти мысли. Что толку  вспоминать  сейчас  об  его
отношениях с Эммой. Теперь она была лишь одной из его служащих, и он  должен
был бы чувствовать удовлетворение, что, наконец, она полностью  оказалась  в
его власти. Но тем не менее радости или  удовлетворения  от  этой  мысли  он
почему-то не чувствовал. Пусть она не заслуживала уважения, он презирал себя
за то, что пошел на шантаж, чтобы добиться этого.
   Китаянка поднялась с кресла и направилась  к  нему,  остановившись  прямо
перед ним. В руках у нее была незажженная сигарета.
   - Пожалуйста, - сказала  она,  указывая  на  сигарету,  и  Деймон,  пожав
плечами, вынул из кармана золотую зажигалку.  Он  не  отвел  взгляда  от  ее
темных глаз, глядя, как она прикуривает свою сигарету, на  секунду  задержав
его руку, улыбнувшись в знак благодарности. - Боюсь, что я куда-то  подевала
свою зажигалку, -  объяснила  она  приятным  голосом  с  заметным  акцентом,
который придавал ей какое-то дополнительное очарование.
   - Мне только приятно, что я могу быть вам  полезным,  -  вежливо  ответил
Деймон, и нетерпеливо оглянулся, надеясь увидеть Поля. Куда он подевался?
   - Вы летите в Сан-Франциско? - спросила она, продолжая разговор.
   - Конечно, - нехотя ответил Деймон.
   - И я тоже, - ее улыбка стала  шире.  -  Может  быть,  вы  позволите  мне
угостить вас чем-нибудь? Я хотела бы показать вам  свою  признательность,  -
она тихо рассмеялась. - За огонек, конечно.
   Деймон прищурился.
   - Я не думаю, что это очень хорошая идея, -  сказал  он  холодно.  -  Мой
помощник и я собираемся в бар.
   Но она и не подумала обидеться.
   - Я тоже, - легко сказала она.
   Деймон затянулся сигарой. Он мог бы резко ответить ей и избавиться от нее
подобным образом, но не в его характере было обращаться так с  людьми,  если
они, конечно, этого не заслуживали. Он увидел приближающегося Поля и  бросил
на, него ироничный взгляд. Поль слегка улыбнулся, присоединяясь  к  ним.  Он
привык, что его шеф обычно как магнит притягивал самых разнообразных женщин.
   - Мой  помощник,  -  представил  его  Деймон,  намеренно  упуская  случай
спросить имя девушки. - Поль, есть какие-нибудь новости?
   - Да. Они рассчитывают, что минут через пятнадцать самолет будет готов  к
вылету. Там оказалась какая-то незначительная поломка.
   - У них ушло довольно много времени, чтобы выяснить  это,  -  пробормотал
саркастически Деймон. - Однако, я полагаю, у нас еще хватит  времени,  чтобы
выпить. Вы нас извините? - обратился он к китаянке, вежливо наклоняя голову,
и увидел, что она, наконец, поняла, что он вовсе не был рад ее компании.
   Они с Полем направились в противоположный конец помещения. Оглянувшись на
девушку, Поль заметил:
   - Очевидно, она хотела, чтобы вы больше не скучали?
   Деймон усмехнулся:
   - Очевидно. К сожалению, я сегодня что-то не настроен на  соблазнительных
азиаток.

***

   Телеграмма застала их в  Лос-Анджелесе.  Они  остановились  в  "Роял  Бей
отеле". У Деймона были дела на заводе его компании  в  Торнвилле,  небольшом
городке, который вырос вокруг огромной научно-исследовательской лаборатории.
Они получили телеграмму на второй день, в тот вечер,  когда  сидели  в  баре
перед ужином, попивая аперитивы.
   Деймон  распечатал  телеграмму,  ожидая  найти  там  какую-нибудь   новую
информацию об одной из своих компаний, и  был  изумлен,  обнаружив  в  конце
подпись Луизы Мередит. Внимательно прочитав телеграмму, он бросил  ее  Полю,
который  с  любопытством  наблюдал  за  ним.  Поль  прочитал  телеграмму   и
вопросительно взглянул на Торна.
   - Вы предполагаете, это серьезно? - спросил он.
   Деймон допил виски одним глотком и заказал  еще  одну  порцию.  Потом  он
снова прочитал телеграмму, более медленно. Сообщение Луизы было  лаконичным.
Аннабель упала в бассейн и чуть не утонула, а ее новая няня еще не  прибыла.
Он взял сигарету, которую ему предложил Поль, и пожал широкими плечами.
   - Возможно, что из-за своей истеричности Луиза переборщила, - заметил он.
- Тем не менее Аннабель упала в бассейн и могла серьезно  пострадать,  -  он
глубоко затянулся и снова сложил телеграмму.
   В нем бушевал холодный гнев. Почему Эмма Хардинг не приехала?  Телеграмма
была датирована уже следующим днем после того, как она должна была  прибыть.
Где, черт возьми, она была? Он злился еще и  потому,  что  понимал,  что  ее
отсутствие тревожило его не меньше, чем случившееся  с  Аннабель.  Она  была
единственной женщиной, которая так задевала его, и из-за этого он готов  был
сокрушить, сломать ее. Жизнь научила его многому - как  использовать  власть
денег, внешние данные и,  самое  главное,  силу  интеллекта.  До  того,  как
могущественная "Торн Кемикел Корпорейшн" стала тем, чем  она  была  сегодня,
сам Деймон,  имея  диплом  в  области  физики,  работал  рядовым  химиком  в
исследовательской лаборатории. Деймон был знаком с различными типами  женщин
-   от   обыкновенных   машинисток,   которые   работали   на    него,    до
высокоинтеллектуальных женщин  -  классных  специалистов  в  своих