не пирожные. Три  съела  я,  три  -  Юстина.  В  конце
концов, на свете  есть  женщины  и  полнее  меня.  Время  уйдет,  и  они
пожалеют, что не съели когда-то этих пирожных.
   Прибыло такси. То же самое. А может, здесь был всего один таксист? Он
понимающе улыбнулся:
   - О, и вы  тоже  так  быстро  отсюда  уезжаете?  Никакой  регенерации
никогда в жизни! Что это вдруг втемяшилось мне в голову?
   Прямо с вокзала - то есть из самого центра Европы - мы отправились  к
Юстине.
   Утром мы посмотрели на наши упакованные сумки.  Подсчитали  стоимость
омолаживания... а жизнь проходила мимо! Нас это слегка вывело  из  себя.
Может быть, вместо того, чтобы  готовить  себя  к  новой  жизни,  стоило
немного просто пожить? Уж если нам так  мало  осталось,  потому  что  мы
рассыпаемся... такие дохлые... Надо жить, жить и  еще  раз  жить  -  тем
более что мы так внезапно я  решительно  отказались  от  магнитотерапии,
обертывания водорослями, гимнастики, массажа (хотя последний  был  очень
даже ничего), витамина Е и орошения артишоками. Жить... Но как и где?
   Ибо с кем - ясное дело, раз мы обе остались  неомоложенными,  значит,
наш удел - держаться вдвоем.
   Мы сели в трамвай. Холодно. Сыро. Сумрачно. В  трамвае  было  открыто
окно, оно не закрывалось - наверняка то  же  самое,  которое  невозможно
открыть в июле. Дул холодный ветер, сыпал снег вместе с дождем.
   И вдруг реклама за окном! Мы бросились к выходу, сбив с ног  молодого
человека, который говорил кому-то  по  сотовому,  что  едет  в  трамвае.
Турагентство -  вот  еще  один  шанс.  Ясно  одно,  что  дороже,  чем  в
Курденчове, быть не может нигде. Так оно и оказалось -  у  них  как  раз
были last minute , last chance . Кипр, вылет завтра. Вдвое дешевле нашей
регенерации. Взяли.
   Я  срочно  погрузилась  в  электричку  и   помчалась   домой,   чтобы
переупаковать сумку. Потому что там тепло. Не дома, а на Кипре.  Дома  -
чистота, камин натоплен, в кухне накурено. Тося побледнела, увидев меня.
Я сделала вид, что утратила обоняние. Успокоила дочь, что  через  минуту
уезжаю. Перерыла весь дом в поисках загранпаспорта. У меня  не  было  ни
купальника, ни шорт, неизвестно, где босоножки.
   Я не стала звонить ни маме, ни папе. Попросила Тосю передать им,  что
у меня изменились планы. Села в поезд и поехала к Юстине.
 
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС 
 
   Аэропорт благоухал парфюмом от  Живанши.  Юстина  понятия  не  имела,
любит ли она летать, потому что никогда  не  летала.  Я  знала,  что  не
люблю, потому  что  я  летала.  Приняла  три  таблетки  успокоительного.
Самолет взлетел. Юстина  у  окна  попискивала  от  удовольствия.  Она  в
восторге. Я умирала. Через минуту таблетки  начали  действовать,  и  мне
стало безразлично, разобьюсь я или нет. Во время посадки мы держались за
руки. На нас украдкой посматривали попутчики.
   Сколько света! Какое небо! Какие краски! Душистая жимолость в  цвету!
Фламинго, как на картинке, стоят у соленого  озера!  Тепло,  как  летом!
Какое  солнце!  Но  повеяло  чем-то  родным.  Ну  где  же  представитель
турфирмы? Ах вот она - эта девушка. Но  извините,  уважаемые,  гостиница
другая. Простите,  пожалуйста,  но  здесь  жарко.  Послушайте,  ведь  мы
платили за номер с видом на бассейн. Вы  помните?  Так  примите  это  во
внимание.
   Нас принимать во внимание вовсе не обязательно, потому что мы  вообще
не представляли, что с нами будет. Автобус доставил  нас  на  место.  По
дорожке среди готовых расцвести опунций, пальм, вдоль бассейнов, одного,
другого - в первом вода как парное молоко, двадцать семь градусов, -  мы
направились в наши  апартаменты.  Кухня,  ванная,  спальня  (двуспальная
кровать), терраса, вид такой, что захватило дух - моя комнатная юкка как
ни в чем не бывало росла здесь на красной земле и достигла  трехметровой
высоты, а крошечные фикусы Бенджамина вымахали по четыре  метра,  а  еще
агавы, эвкалипты, гортанное гуканье морских львов из дельфинария  -  нам
повезло, на Кипре зима, туристический сезон еще не начался,  дельфинарий
закрыт, а потому никаких  людей,  никаких  криков  и  аплодисментов.  Мы
застонали от счастья.
   Туристы, прилетевшие с нами на одном самолете, шли  рядом.  Они  были
очень недовольны, что дельфинарий не работает.
 
*** 
 
   Стук в дверь. Я толкнула Юстинку. Она завопила:
   - Come in .
   - Зачем так кричать? - поинтересовался мужчина, стоящий в дверях.
   Он хотел узнать, нравится ли нам  здесь.  Он  сказал,  что  женат  на
киприотке. Мог бы поиграть со мной  в  теннис  после  работы.  Если  нам
что-нибудь понадобится - нужно сказать ему, не стесняться.
   Мы  начали  распаковывать  сумки.  Вынули  супы.  "Возьмите  с  собой
побольше сухих супов, - посоветовал  кто-то  нам  вчера.  -  Вечером  не
выходите одни. Кипр небезопасен:  много  русских.  Но  главное  -  супы.
Получится дешевле". В результате Юстина купила сорок штук, я -  двадцать
восемь, для нас обеих на эти две недели.
   Море врывалось в комнату через открытое окно. Несмотря на то  что  мы
дряхлые  женщины  и  просто  рассыпаемся  на  части   из-за   отсутствия
озонотерапии, витамина Е, магнитотерапии и артишоков  (не  говоря  уж  о
солярии), по мимозовой рощице добежали  до  моря.  Оно  было  потрясающе
прозрачное,   зеленое,   голубое,   лазурно-бирюзово-сапфировое,   волны
отливали изумрудом и обсидианом. Мы ошалели от счастья!
 
*** 
 
   В гостинице кормить нас не собирались, потому  что  питание  было  не
оплачено. Для нас это шанс. В первой половине дня мы выпили вина  вместе
с Робертом, который, женившись на киприотке, переехал сюда и теперь  нам
подробно все объяснил. Предупредил, что: магазины работают  как  Бог  на
душу положит, потому что еще не сезон;  банки  открыты  до  обеда,  если
вообще открыты, потому что еще не  сезон;  кондиционер  можно  включить,
потому что сейчас зима и температура вечером  понижается  до  семнадцати
градусов; кабаки работают не все, придется походить-поискать, потому что
не сезон; русских мафиози не много, потому что не сезон; море  холодное,
около двадцати градусов, потому что не сезон.
   Он посоветовал нам съездить в Пафос и в горы.
   Никогда в жизни я бы не подумала, что могу быть такой счастливой. Как
здорово, что мой бывший ушел к Йоле, иначе я бы сидела сейчас  на  пятом
этаже блочного дома, в приватизированной квартирке, и в голову бы мне не
пришло, что можно заняться чем-то другим! И огорчало бы меня то, что  он
открыл себе в банке дебетный счет. А я не могла бы себе этого позволить!
Я люблю Йолю! И пусть у нее не будет ветрянки! Видимо, я  повредилась  в
уме, если желала зла такой превосходной женщине. Ведь она  уже  наказана
тем, что этот тип с ней.
 
*** 
 
   Мы  отправились  на  собрание  отдыхающих  нашего  заезда.   Какие-то
недовольные лица. А где же обещанная  комната  с  видом  на  бассейн?  А
почему здесь так холодно? А экскурсии?  Мы  же  здесь  по  туристической
путевке. А что здесь можно посмотреть? А вот в Тунисе... А на  Родосе...
А на Тенерифе... Все оказались здесь по ошибке. Только не мы.
   Мы хотели в Пафос, потому что там  родилась  Афродита!  Из  пены.  Из
одной только пены. Правда, мужчины-шовинисты утверждают,  будто  остатки
мужественности Урана после того, как он был кастрирован Кроносом,  упали
в море и вспрыснули пену,  способствуя  тем  самым  зарождению  красоты,
чувственности и радости. Но это чушь. Богиня любви появилась из пены,  и
только из пены.
   Обожаю Кипр. И впредь в феврале я буду  открывать  в  банке  дебетный
счет, а животных оставлять дома на попечение Тоси!
 
*** 
 
   Немного на тему эротики: у меня, заболела спина, Юстина  сделала  мне
массаж.  Туристический  автобус  перешептывался:  "Были  этакие  две  на
острове Кос, как и на острове Лесбос". В связи с этим  мы  держались  за
руки.
   Пляж Афродиты. На переднем плане  -  дерево  без  листьев.  Зима.  На
ветках  развешаны  носовые  платки,  ленточки,  бумажки,   презервативы,
трусики, колготки, открытки, кофточки, фотокарточки,  тряпочки,  волосы.
Словом, дарственные подношения. Гид любезно  объяснил,  что  на  острове
издавна существует обычай - оставлять в  святом  месте  личные  вещи.  И
можно быть уверенным, что твое желание исполнится. Таким  образом  можно
снискать расположение высших сил. Здесь - Афродиты.
   У нас не было ни подвязок, ни  колгот,  ни  ленточек,  как,  впрочем,
презервативов, фотографий, тряпочек. Юс-тина прицепила за ветку  корешок
от авиабилета с именем, фамилией и адресом, чтобы Афродита не  ошиблась.
Я нацарапала на клочке бумаги свое желание. Не скажу какое.
   После этого надо было  бежать  на  пляж  и  найти  камень,  по  форме
напоминающий сердце, омытый пеной Пафоса. Такой камень приносит  любовь,
удачу, счастье и так далее на весь  год.  Юстина  собрала  для  знакомых
маленькие красивые камушки. Я встала  на  четвереньки  и  набила  рюкзак
камнями - сколько  поместится.  Унесла  с  собой  несколько  килограммов
пляжа. Я очень нуждалась в благословении Афродиты. Дело вовсе не в  том,
что я снова хотела влюбиться, упаси Бог, а так, на всякий случай...
   В  Пафосе  был  порт.  Вода  такая,  в  которой  утопиться   -   одно
удовольствие. Все видно. Люди улыбались, непонятно с какой стати. А  вот
- кафе на берегу. В нем креветки. Появился он. Высокий.  Смуглый.  Около
тридцати. Золотистые глаза, нос с горбинкой, очки  на  носу.  Фиалковые.
Нет, не глаза - очки. Пригласил нас за  свой  столик.  Нравится  ли  нам
Кипр? Нравится. Не хотим ли мы с ним поужинать, здесь так прелестно.  Он
явно что-то решил нам показать. Обеим. Мы расцвели в  улыбке.  Рано  нас
еще списывать в тираж! Ну так что? Остаетесь? Нет, пожалуй, нет.  Может,
все-таки да? Глаза его светились. . Вот тебе на! Он действительно моложе
каждой из нас. Стоит только захотеть... Мы поели креветки,  кожа  так  и
разглаживалась от витамина Е. То есть эротики. Витало  что-то  эдакое  в
воздухе, а море ритмично плескалось о берег.  Вкусно?  Восхитительно.  А
можем ли мы снять очки, так хочется видеть, какого цвета  у  нас  глаза?
Пусть он тоже снимет свои. У него с диоптриями, не беда.  Он  снял...  А
как же десерт? Кипрский кофе. Как нас зовут? Ах, чудненько! Если  бы  мы
захотели с ним встретиться, трое в уан бэд , это было бы уандэфул. Изинт
иm ?
   Я потеряла дар речи, а Юстина рассудительно ответила: "We will  think
about it" . Его звали Памбо, он был готов ждать. Без всякой регенерации?
Так быстро действует Афродита?
   В автобусе шептались. Что,  мол,  нет  у  нас  той  проблемы,  как  у
большинства женщин, что постарше. Ох уж эти киприоты! Сексуальные услуги
на каждом углу! Их пристрастие к старым богатеньким туристкам с  Запада!
Наши лица вытянулись. Выходит, не сиянием наших глаз он был  пленен?  Не
нашим обаянием? Не зрелой женственностью? Показалось, что где-то вдалеке
я слышу хохот Афродиты.
 
*** 
 
   Сегодня мы устроили себе кислородотерапию.  Пошли  на  пляж.  Я  -  в
купальнике Юстины, вот что значит настоящая дружба, я  уверена,  что  ни
один мужчина не одолжил бы мне свои плавки,  Юстина  -  topless  .  Чего
пялятся? Ротозеи. К нам подсел мужчина.
   - Как приятно услышать польский. - Делает  вид,  что  не  смотрит  на
грудь Юстины, а грудь у нее что надо!
   О, нам тоже.
   Может, мы составим ему компанию и вместе съездим на экскурсию?
   Да какая из нас компания.
   Ну, в таком случае можно ли он нам  позвонить,  живет  он  в  том  же
отеле.
   Разумеется, почему бы и нет.
   Благочестивый муж, узнав, что мы из номера 07,  тут  же  удалился  на
полагающийся ему прием пищи. Мы пошли  купаться  в  море.  Единственные,
потому что зима. Потом легли позагорать. Жара стояла адская.
   - Хэллоу, я из Австралии. - К нам приблизился молоденький абориген. -
Я только похож на местного. У меня мать - киприотка. Отец из  Австралии.
Я мог бы угостить вас вином, вас это никак не обяжет. Так просто,  чтобы
познакомиться. - Он улыбается. Мы тоже. Нас не проведешь. Принял нас  за
богатеньких туристок.
 
*** 
 
   Экскурсия в горы Троодос. Соотечественники нас  сторонились.  Женщина
спереди уверяла нас, что ей чужды  какие-либо  предрассудки.  В  награду
получила мандарин. После чего сообщила, что она снисходительна к  людям.
Мы догадались, что именно эта дама - автор комментариев на тему  острова
Лесбос, но было уже пора  выходить  из  автобуса.  В  горах  нас  догнал
мужчина. Может быть, тоже принял нас за западных туристок? Похоже,  нет.
Сказал, что приехал на Кипр  один,  путешествует,  чтобы  отдохнуть,  не
любит сезонов, зовут его Иероним. Оказывается, Ирек  решил  держаться  с
нами, с преследуемым меньшинством. Он на стороне тех, кто  любит  иначе.
Афродита гогочет от радости. Мы решили быть  предельно  нежными  друг  с
другом. Я и Юстина, ясное дело.
   Уже втроем мы провели вечер в таверне. У входа к нам подскочил хозяин
и позвонил  в  колокольчик.  Мы  тоже  подскочили.  Нас  опутала  пелена
колдовства и пива. Хозяин таверны спросил номер  моей  комнаты.  Иероним
заявил:
   - Не приставай к этой женщине, она со мной.
   Я растаяла. Как давно никто за  меня  не  заступался!  Вот  настоящий
мужчина, не выходящий, разумеется, за рамки статистических норм.
   У бильярдного стола проходил вечерний  конгресс  британских  медиков.
Они подсели к нам. Пригласили на пиво. Мы пошли. Нам было уже трудновато
изображать одиноких женщин, потому что с  нами  был  Иероним.  Врачей  -
несколько человек: из Манчестера, Уэльса, Ирландии, Англии.
   Англичанин сказал Юстине:
   - Не пей с ирландцем, он гей. Со мной можно. Я не гей.
   Валлиец жаловался на жену, которая его не  любит.  Вокруг  шотландца,
клянусь Богом, стлался  туман,  словно  сошедший  с  гор.  Мы  играли  в
бильярд, пили пиво и  курили.  Мы  уже  прошли  такой  курс  кислородной
терапии, что могли себе это позволить.
   После очередной порции  пива  Юстина  спросила  англичанина,  что  он
сделал  с  Кипром.  Тот  глянул  на  нее  изумленно,  а  Юстина   весело
продолжала:
   - Баз вам захотелось на Ближнем Востоке, руками турков?
   Англичанин  начал  оправдываться.  Я,   желая   разрядить   ситуацию,
спрашиваю ирландца, состоит ли он в ИРА . Парни заказали еще  по  порции
пива и продолжали оправдываться, повторяя: "Не могу забыть того,  что  я
британец". А Кипр? А ИРА? А Индия?  А  почему  здесь  ездят  не  по  той
стороне? Именно  по  той.  Как  и  положено,  по  левой.  Мы  условились
встретиться  завтра,  чтобы  растолковать  им  до   конца   бестактность
поведения Соединенного Королевства.  Простились  нежно,  полные  желания
укреплять  британско-польскую  дружбу.   Англичанин   упрашивал   Юстину
пренепременно быть здесь завтра в то же самое время. Меня он ни о чем не
просил.
   Иероним  как-то  не  вписывался  в  статистические  нормы.   Он   был
обходителен, проводил нас в номер, спросил, может ли он иногда составить
нам компанию, сообщил, что играет в теннис.
   Ну что ж, до завтра.
 
*** 
 
   Вечером я позвонила  домой.  Тося  попросила  не  контролировать  ее,
сказала, что все в порядке. В школу и ее, и Агату возил Кшись, муж  Ули.
Ловко девочки устроились. Стоило один раз прогулять - и появился  личный
извозчик.
 
*** 
 
   Юстина сглупила и не пошла на свидание. Ей, мол, дела  нет  до  этого
пьяного типа, тем более какого-то англичанишки.
   Муфлон. Я их обожаю. Муфлоны -  это  животные,  обитающие  только  на
Кипре. Наполовину коза, наполовину баран. Или что-то  в  этом  роде.  Во
всяком случае, они принадлежат  к  видам  эндемическим.  Это  значит,  к
редким, они водятся только здесь. У них  очень  нежные  брачные  обряды.
Каждый год муфлоны собираются вместе, находят огромный золотолистный дуб
(разновидность тоже эндемическая) и  устраивают  демократические  выборы
вожака стада. Хороший пример для наших президентов.
   Самки занимают места на трибунах (вокруг дуба). Не вмешиваются. Самцы
разбегаются и со всей силы ударяют лбами в дерево.  Потерявший  сознание
выходит из борьбы. Выдержавший испытание приглашает самок  на  желудевое
пиршество и становится мужем каждой из них  и  отцом  будущих  муфлонят.
Остальным приходится дожидаться следующего года, чтобы набраться сил или
ума и в будущем не колотиться головой необдуманно.  Муфлоны  для  нас  -
неиссякаемый источник радости.
   Что-то из этого  обычая  переняли  и  жители  острова.  Представители
мужского пола. Киприотов не отпугивали ни первый, ни второй отказы.  Они
продолжали наступать и делали это  с  удовольствием.  Возможно,  поэтому
киприоты  в  отличие  о  наших   среднестатистических   самцов   веселы,
обходительны, милы, симпатичны и им безразличен возраст самки?  Киприоты
нам весьма пришлись по вкусу.
   Зенон из Китиона - стоик, основоположник стоицизма - покончил с собой
на Кипре. Он пытался подчинить жизнь разуму и подавить в  себе  страсти.
Но не устоял перед Афродитой.
   Мы решили, что не будем следовать голосу разума и сдерживать страсти.
Но к сожалению, Юстину не удалось убедить, что необходимо сделать первый
шаг: пойти и проверить, явился ли англосакс в кафе.
 
*** 
 
   Ирек - мировой парень.  Необыкновенно  мил.  Будто  бы  совсем  и  не
мужчина. Сказать, что он мне понравился, было бы чересчур. Мы  играли  в
теннис. Вечерами,  сидя  в  таверне  на  берегу  моря,  с  удовольствием
уплетали блюда местной кухни. Возле бара греки  расставили  инструменты,
начал петь настоящий Зорро.  У  меня  мурашки  поползли  по  спине.  Вот
голосище!
   Иероним наклонился ко мне:
   - Непонятно, о чем поет, но мне кажется, о том,  как  он  любит.  Да,
именно это я чувствую...
   Слова Ирека меня пробирали до костей. Будет ли  кто-нибудь  меня  еще
любить?  Мне  в  жизни  не  повстречался   мужчина,   который   что-либо
чувствовал. Как правило,  они  чувствуют,  что  думают,  и  думают,  что
чувствуют.
   Ну, теперь Голубой попляшет у меня! Я стала  черная  как  негр.  Кожа
разгладилась от морской воды. Я танцевала с Иреком, он обнял  меня  -  о
Боже, как давно никто меня не  обнимал!  И  сказал,  что  уже  давно  не
встречал такой восхитительной женщины. Как я.
 
*** 
 
   Мы с Юстиной до поздней ночи сидели у моря. Господи, как красиво! Над
нами были звезды, потрясающе чистые! И здесь на небе тоже сиял Орион.  Я
распознаю его безошибочно, Уля показывала мне его у нас в деревне, когда
мы как-то возвращались от Веси, немного подвыпив. Был снег и  мороз,  мы
стояли у забора и мерзли, случилось это в два часа ночи. Тыча пальцем  в
небо, Уля допытывалась: "Видишь  Орион?"  Я  задирала  голову  -  звезды
видны,  а  Орион  -  ни-ни.  После  получасового  пристального  изучения
небосвода  мы  просто-напросто   окоченели,   поэтому   Уля   потихоньку
прокралась в дом за остатками водки, чтобы согреться, пока  я  не  увижу
этот Орион.
   Мы выпили, действительно, погода резко изменилась, приятно потеплело,
но Ориона как не было, так нет. А Уля, все более раздражаясь, взывала ко
мне: "Вот голова, здесь руки, пояс, а вот меч".
   Я всматривалась изо всех сил, чувствуя, что шейные  позвонки  уже  не
выдерживают этого стояния с поднятой головой, и никакого  тебе  пояса  и
меча.
   - Едрена-матрена! - Уля редко выходит из себя, но  это  был,  видимо,
тот самый случай. - Ну разуй глаза, вон та,  над  большой  березой,  это
голова, те три поперек - пояс, а те книзу - его член!
   Тогда-то я разглядела Орион во всей его  внушительной  красе.  Вот  и
сейчас он надо мной висел, хотя я так далеко от дома!  А  где-то  там  в
море - огни катеров. Ловят осьминогов. Море плескалось почти  беззвучно,
мы были абсолютно одни. Какие-то сладковато-дурманные запахи,  хотя  уже
глубокая ночь. Жизнь удалась.
 
*** 
 
   Утром позвонил Ирек, не сыграю ли я с ним в теннис. Он становился все
более приятным мужчиной. Но сегодня я не могла составить  ему  компанию.
Мы с Юстиной решили отправиться в  дальний  поход,  чтобы  увидеть,  как
выглядит  настоящий  Кипр.   Правда,   в