ужен принц
на белом коне. Прикиньте сами, что такой человек способен Вам дать?
   Лучше уж  подождать  этого  белого  коня,  чем  довольствоваться  чем
попало. Вам всего двадцать восемь лет - и такие грустные прогнозы.
 
*** 
 
   В своей жизни я получила множество подарков, которые были сделаны  от
души. Да, такого стоит ждать. До сих пор,  когда  подходит  Рождество...
Ах, как я люблю декабрь! Люблю  с  давних  пор  по  разным  причинам.  С
декабря, с каждым днем, весна и лето, которые я обожаю, - все  ближе.  В
декабре - самые короткие дни, а  это  значит,  что  вот-вот,  еще  самую
малость, и они станут длиннее, светлее, ярче, теплее...  А  еще  декабрь
состоит из праздников и подготовки к ним. Кроме того, что меня лично  он
приближает к лету, это месяц подарков. И самое главное - каким бы он  ни
был ужасным, все равно месяц особенный.
   Одна знакомая моих  знакомых  получила  от  мужа  в  подарок  дорогой
костюм, о каком давно мечтала,  засунула  руку  в  карман  и  нашла  там
какие-то бумажки, заорала на него, что он  купил  ей  костюм,  бывший  в
употреблении, как он посмел, хам этакий, дарить такую вещь, если  богат,
и чтоб  его  черт  побрал.  Тот,  будучи  человеком  спокойным,  минутку
переждал, а потом велел своей супруге-горлопанке прочитать,  что  в  тех
бумагах значится, а там - черным по  белому,  -  что  это  документы  на
машину, новую, на ее имя. В качестве приложения к костюму.
   У меня тоже был муж  -  ему  никогда  в  жизни  ничего  подобного  не
приходило в голову.
   Свой первый ценный подарок  я  получила  от  бабушки.  Я  была  тогда
маленькой и весьма прожорливой девочкой. Сейчас слабость к  вкусной  еде
тоже осталась, но, к счастью, теперь меня больше тянет к другим вещам. А
в то время предметом вожделения была  курица.  Обычная  курица  с  парой
ножек и аппетитным фаршем внутри. Именно  такая,  на  какую  нас  иногда
приглашала бабушка, но семья состояла из четырех человек, а курица  была
одна. Когда мне было тринадцать  лет,  для  маленьких  девочек,  любящих
вкусно поесть, времена были тяжелые, поскольку господствовал  социализм,
политический строй, при котором курица - редкость.
   Я грезила о таком дне, когда вся курица целиком  будет  исключительно
моей, и мой брат, которого любили больше, не  будет  ссориться  со  мной
из-за фарша или ножки. Мечта была прозаической. Однажды я  рассказала  о
ней за столом, семья отнеслась ко мне с осуждением.
   Наступил декабрь, рождественский ужин был закончен, пропеты  колядки,
свечи на елке зажжены, мы бросились на коленях под елку, чтобы  вытащить
всевозможные свертки с подарками. И что  же?  Курица  -  восхитительная,
запеченная, с хрустящей корочкой, с фаршем - ждала меня в коробке из-под
обуви. Ах как же я была счастлива! Бабушка, извиняясь перед всей семьей,
развела руками, а я обнюхивала свою курицу и дожидалась полуночи,  чтобы
закончился последний постный день, 24 декабря, и я могла  ее  съесть.  Я
получила тогда много других подарков. Каких - не  помню.  А  вот  курица
врезалась в память. Потому что это был подарок от чистого сердца. У меня
масса таких подарков. Когда-то один парень, в которого я  была  безумно,
но  невинно  влюблена,  подарил  мне  миллион  колокольчиков  Маленького
принца. И подписал: "Вручаю тебе эти колокольчики..." Они у меня все  до
одного в полной сохранности, куда бы я ни переезжала...
   Когда-то  подарком  на  именины  стал  приезд  любимого  человека  из
дальнего далека. О, мамочка моя, знала бы ты, как я его  сильно  любила!
То есть Эксика.
   А два года назад на день рождения Тося подарила мне Пегаса - встала в
двенадцать ночи, чтобы его вручить. Красивый голубой  конек,  вырезанный
из дерева, под зеленым седлом, с парой  изящных  крылышек,  до  сих  пор
стоит  на  письменном  столе.   Выдержал   переезд,   вот,   пожалуйста,
полюбуйтесь.
   Как-то раз, когда я загрустила, Уля принесла  мне  свою  корзинку  из
лозы, чтобы меня порадовать...
   Или Агнешка, она из всех моих  желаний  выбирает  то,  которое  может
исполнить, - и исполняет... Именно с  этой  целью  она  как-то  обшарила
хозмагазин, чтобы найти мотыгу, которой я  любую  гору  своротила  бы...
Мотыги Агнешка там не обнаружила, но позже я  ее  все-таки  получила  от
подруги в подарок...
   И так далее.
   К сожалению, невозможно описать все подарки, которые хранятся в  моей
памяти, и хотя ни один из них не был  техпаспортом  машины,  ценю  я  их
выше, чем все автомобили в мире.  Милая  девушка,  ждите  таких  дорогих
подарков, для которых нужны не деньги и магазины,  а  капля  внимания  и
души. Которые два кусочка хлеба превращают в гренку,  преподнесенную  ко
дню рождения через забор. Которые из обычной курицы делают  неповторимое
блюдо.  Которые  заставят  преодолеть  две  тысячи   километров,   чтобы
оказаться  рядом  именно  в  этот  день.  Которые  становятся  миллионом
колокольчиков, или Пегасом, или мотыгой.
   Эти бесценные подарки можно дарить, не имея за душой ни гроша, но при
условии, что на мгновение задумаешься,  чем  можно  порадовать  близкого
тебе человека, чтобы тот мог почувствовать, как  он  любим.  Пусть  даже
кому-то захочется звезду с неба, надо достать эту звезду...
 
   А я, чего и Вам желаю, принадлежу к женщинам, которые мечтают о белом
коне и об этом пресловутом рыцаре. Почему бы и нет ? Надеюсь, у меня это
никогда не пройдет. Не позволяйте и Вы лишать себя ни мечты, ни радости.
А мужчина, который не способен сподвигнуться на то, что  для  Вас  столь
важно, пусть уходит восвояси. С уважением, от имени редакции...
 
   Немедленно собралась и отвезла письма в редакцию - я, как всегда,  не
выдерживала сроки.
   О, как мило пишет мне Голубой! Неужели наши послания разминулись? Или
он не дождался моего ответа?
 
   Я совершенно серьезен - мне жаль, что  Вас  постигло  в  жизни  такое
разочарование. Не знаю,  как  долго  продолжалось  Ваше  замужество,  но
каждый  неудачный  брак  заслуживает  сочувствия.  Последствия   гораздо
сильнее отражаются  на  женщинах,  чем  на  мужчинах.  Надеюсь,  что  Вы
встретите достойного себя мужчину.
 
   Ах, Голубой, если бы ты не цитировал Ирека, я бы  тебя  полюбила.  Но
меня больше не проведешь этими красивыми словами. Именно на эту удочку я
уже раз поймалась. Однако ты очень мил.
 
САХАР ВРЕДЕН 
 
   У нас в деревне зарядил дождь. С небо  лило,  наверное,  дня  два,  а
когда  льет,  по  нашей  дороге  не  проехать.  Я  уныло  сидела   перед
компьютером, потому что плохая погода всегда нагоняет на меня  тоску,  и
вместо того, чтобы писать, лениво водила курсором по  экрану.  На  улице
лужи, сплошная грязь. А раз грязь, то никто  не  заглянет  и  ничего  не
произойдет.
   Поэтому я прозевала первый звонок. Когда раздался  второй,  вскочила,
не веря собственным ушам. В самой  грязи,  у  ворот,  стояли  женщина  и
мужчина, довольно молодые и совершенно незнакомые. Я вышла,  прикрывшись
курткой. Пока добрела до ворот, насквозь промокла.  А  чужаки  выглядели
так, что не приведи Господь!
   Выяснилось, что возле самых путей их маленький "фиат" застрял в луже,
которую местные объезжают во время дождя. Выбоина имеет то свойство, что
выехать из нее уже невозможно - разумеется, в ливень. Я угодила  в  нее,
когда  впервые  приехала  на  свои  угодья.  Девушка   и   парень   были
перепуганные, мокрые до нитки и выглядели вполне симпатично.  У  парочки
не было сотового, чем они также снискали мое расположение. Молодые  люди
хотели только, чтобы я позвонила в "Техпомощь".
   Я взглянула на девушку: сверху до колен ее фигура потемнела от дождя,
от колен донизу -  грязево-глинистая.  Ее  спутник  был  только  мокрый.
Значит,  она  пыталась  толкать  машину!  Не  выношу  мужиков,   которые
заставляют своих женщин вытаскивать из грязи машины. Я сама когда-то  по
просьбе  Эксика  толкала.  Но  женщины,  возле  которых  такие  мужчины,
вызывают глубокое сочувствие, а потому я  пригласила  пришельцев  выпить
чаю, пока не подоспеет помощь.
   Мы познакомились. Они вошли. Я поставила воду, они куда-то позвонили.
Я принесла чаю.
   - Не клади столько сахара, - сказал мужчина своей спутнице.
   Девушка отдернула руку от сахарницы и залилась румянцем - давно я  не
видела, чтобы кто-нибудь краснел. Даже если вначале я и питала  какую-то
симпатию к молодому человеку, теперь от нее не осталось и следа.
   - Сахар вреден, ведь вы тоже так считаете?
   Да, я тоже так считаю и кладу полторы чайной ложки.  Мне  стало  жаль
эту красивую девушку, которая хотела немножко подсластить себе жизнь.
   - Вы понимаете, -  продолжал  противник  сладкого,  -  женщины  более
склонны  к  полноте,  поэтому  Ане  надо  пить  чай  без  сахара,  а  то
поправится. Я уже столько раз ей говорил, а она опять за свое.  Впрочем,
и с машиной - я предупреждал, что мы застрянем. Но она настаивала, чтобы
ехать к тетке. Вот мы и засели, -  констатировал  он  удовлетворенно.  -
Ведь я был прав.
   Я взглянула на мокрые ноги  Ани,  ботинки  молодые  люди  оставили  в
прихожей.
   - В  такую  дыру  "Техпомощь"  уж  точно  раньше  чем  через  час  не
доберется, - разглагольствовал, войдя в раж, молодой человек. -  Вы  так
любезны,  что  пригласили  нас  выпить  чаю.  А  соседей   нет?   Я   ее
предупреждал, что в такую погоду лучше не выходить из дома. Когда  мы  с
Аней поехали в Закопане - я люблю немного побродить в  горах,  -  уже  в
поезде я знал, что вылазка будет неудачной, у человека порой  появляется
такое предчувствие. И в первый же день Аня подвернула ногу, а ведь я  ей
говорил, чтобы поторапливалась, иначе  что-нибудь  неприятное  случится,
если не вернемся до сумерек, ну и вот, пожалуйста! - Триумф в его голосе
звучал угрожающе. - Вся поездка пошла насмарку. Разве не так, дорогая?
   Дорогая кивнула и потупилась.
   - Так-то оно и получается, что жизнь человеку подножки ставит! Все не
так просто! И сейчас тоже наверняка будем ждать  неведомо  сколько  этой
помощи и сдерут с нас столько, что своих не узнаешь. Надувают на  каждом
шагу, ведь правда?
   Я бы не сказала, что меня обманывают на каждом  шагу  (Ирек  канул  в
Лету), но бедная Аня бросила на меня такой взгляд, что пришлось кивнуть.
   - И еще этот дождь. Льет и льет. Зарядил, похоже, на целую неделю,  -
радостно заметил мужчина. - Надеюсь, все обойдется только  насморком.  В
прошлом году я переболел таким бронхитом, думал, что никогда из него  не
выберусь, - пустился он в воспоминания.
   Пани Аня чихнула.
   - Вам с нами одна морока, нам еще ждать и ждать, я уж эти дела  знаю.
Даже "скорую" приходится ждать, и пока она приедет, человек умирает.
   В течение последующих пятнадцати минут я  узнала,  что  конец  света,
предусмотренный на июль, вероятно, был рассчитан не правильно и наступит
вот-вот. Дождь затянется на ближайшие несколько недель,  лето  промчится
быстро, а зима будет тяжелой и  высосет  из  нас  все  соки.  Улыбка  не
сходила   с   лица   зануды.   Он   весь    светился    компетентностью,
осведомленностью, знанием жизни,  людей  и  законов  природы.  Пани  Аня
сидела рядом с ним, помятая,  с  испуганными  глазами,  поддакивающая  и
безучастная.
   Мой гость вспомнил все случаи, когда кто-то чего-то не  выполнил,  не
приехал вовремя, опоздал. В этот  момент  у  ворот  загудел  клаксон.  Я
бросилась открывать. Машина техпомощи пыхтела на дороге.
   - Они уже приехали, - сообщила я с облегчением.
   - Так быстро? - На лице незнакомца впервые появилось разочарование.
   Пани Аня улыбнулась, а ее спутник замолчал. Они ушли.
   Я выглянула в окно. На западе тучи отошли, освободив место солнцу.
   С  востока  на  небо  медленно  выплывала  вылинявшая  радуга.  Капли
подрагивали на траве,  мокрая  земля  отражала  последние  лучи  солнца.
Поднималась и плавно покачивалась золотистая дымка.
   По дороге проехала сначала "Техпомощь", за ней маленький  "фиат".  Он
разбрызгивал  воду,  брызги  с  шумом  опадали.  Водителю  наверняка  не
повезет:  кого-нибудь  обдаст  грязью  или  его  остановит  полиция   за
превышение скорости. Или кто-нибудь проколет шину, потому  что  жизнь  -
поганая штука.
   И я вдруг поняла, что именно поганая жизнь и составляет счастье этого
типа.  Он  усердно  просчитывает  все   неожиданности,   которые   могут
случиться. И не дай Бог, если  обойдется  без  предусмотренных  проблем.
Никакого  удовлетворения,  ни  радости,  ни   сильных   ощущений.   Одно
разочарование - как с той "Техпомощью", которая приехала слишком быстро.
Я утешилась тем, что, возможно, он заплатит за услугу так много, что  не
почувствует себя обманутым. Пусть, в конце концов, получит от жизни  то,
чего ждет.
   А затем я  села  к  компьютеру  и  подумала  -  всегда  что-то  может
произойти.
   Я  ответила  на  двенадцать  грустных  писем  двенадцати  попавшим  в
затруднительное положение людям, в том числе  тринадцатилетней  девочке,
которая хотела бы одолжить немного денег у нашей редакции, чтобы улететь
в Америку, потому что получила двойку по математике и не знала,  как  об
этом сообщить дома.
   Видимо, пора мне сходить в Тосину школу. Интересно, какие  отметки  у
нее.
   Еще я подумала, что люди обычно получают то, что хотят. И мне уже  не
было жаль пани Аню. Пусть пьет несладкий чай, если боится растолстеть! И
что я никогда уже не буду жаловаться, что мне плохо. Какое счастье,  что
рядом со мной нет мужчины.
   Голубого я оставила напоследок. На десерт.
 
   Дорогая пани Юдита!
   Сдаюсь, Вы  меня  убедили,  Ваша  рождественская  курица  вне  всякой
конкуренции. Очень мило.  Боюсь,  что  мне  далеко  до  Ваших  друзей  в
изобретательности, но я бы охотно стал одним из них, однако, как я узнал
из Вашего письма, Вы любите какого-то другого мужчину, который приехал к
Вам издалека. А может быть, это всего лишь "licentia poetica" ...
 
   О Дева Мария, что это значит? Какая курица?
   Я проверила по компьютеру - ах ты Господи! - соединились два файла, я
не закрыла свой, так перенервничала  из-за  Тоси,  и  вся  моя  писанина
оказалась в одном письме. Мамочки! Письмо о  белом  коне  соединилось  с
моими воспоминаниями, и все это было  отправлено  Голубому!  А  девушке,
которой так не везет с подарками, отослано описание чешуйниц!
   Жизнь потеряла  смысл.  Я  полностью  скомпрометировала  себя  и  как
профессионал, и как женщина, и как мать. Ну сколько по статистике женщин
совершает подобные ошибки? Сколько, скажите?
   Мне было нечего терять. Я еще  раз  напечатала  письмо  той  женщине,
которая мечтала о белом коне, в конце принесла свои извинения. И поехала
в редакцию.
   Шеф просиял, завидев меня. И ни слова о клиторе  и  сексе.  Предложил
мне писать фельетоны - мягкие,  милые,  полные  человеческого  тепла.  В
стиле моих писем. А работу с письмами он был готов перепоручить другому.
Потому что "вы, пани Юдита,  можете  писать  для  более  широкого  круга
читателей, а о чешуйницах так, при случае".
   И улыбнулся! А затем добавил:
   - И брошенным мужчинам тоже при случае.
   У меня подкосились ноги. Ведь это значит, что  он  контролировал  всю
переписку! Что же, главному делать больше нечего? И радеть о  содержании
журнала "при случае", зато заниматься письмами? Меня проверять? Он решил
меня выгнать? Тогда почему предложил постоянную рубрику?
   - Если у вас появятся какие-нибудь идеи на тему взяток и взяточников,
о том, что люди огромное значение придают деньгам, хотя бывают  подарки,
сделанные от чистого сердца, мы  весьма  охотно  это  опубликуем  -  для
начала.
   У меня запылали щеки. Я опустила голову. Он читал!
   - Кроме того, я бы хотел, чтобы вы съездили и  подготовили  репортаж.
Переговорите с заведующей отделом. Она вас введет в курс дела.
   Ура!
 
*** 
 
   Я ответила на последнее письмо Голубого. Деваться было некуда.  Я  же
не  маленькая  девочка,  которая  боится  ответственности.  Я  не   могу
позволить себе безрассудных детских выходок, ведь  я  взрослая,  опытная
женщина.  И  должна  помнить  об  этом.  Необходимо  уметь  отвечать  за
последствия собственной небрежности и беспечности.
 
   Уважаемый читатель!
   По ошибке Вам был выслан текст,  который  был  предназначен  другому.
Очень  прошу,  извините  меня,  пожалуйста,  больше   это   никогда   не
повторится, тем более что в мои обязанности теперь не входит отвечать на
письма, поступающие в редакцию.
   Я весьма признательна за то, что Вы предлагаете мне дружбу.
   Не могу пожаловаться на отсутствие друзей, речь не идет,  понятно,  о
моих не очень удачных отношениях с противоположным полом, правда,  иного
свойства.
   С уважением, от имени редакции...
 
   Очередной мужчина, перед которым я скомпрометировала себя.
 
НЕ ЖЕЛАЮ ПИСАТЬ РЕПОРТАЖ! 
 
   Я  открыла  конверт,  полученный  от  заведующей  отделом.  Из   него
вывалилась куча  каких-то  дурацких  служебных  бумаг.  Не  хочу  писать
никакой репортаж!
   ...Я не  могла  уснуть.  До  половины  второго  просидела  над  этими
материалами. Уму непостижимо, что творится на свете! У людей  неизлечимо
больной ребенок, умирающий, который нуждается в постоянном  уходе,  -  а
тут  какой-то  районный  чурка  пытался  их   выставить   из   квартиры,
простаивавшей пустой, которую семья заняла шесть  лет  назад!  Квартирка
была крохотная, однокомнатная - и это меня так взбесило, что  на  задний
план отошли и дырка в носу у Тоси, и мои кошки.
   Утром я надела костюм, заколола волосы, подкрасила глаза, загрузила в
сумку всю переписку родителей ребенка с  чиновником  и  поехала  к  Оле,
чтобы одолжить диктофон. Я позеленела от злости.  Оля  глазам  своим  не
верила, неужели это я! И глаза не смазаны, и  на  каблуках  я  держалась
уверенно. Затем с диктофоном я отправилась в районную управу.
   Я ожидала  этого  чурку  под  дверью  секретариата  битых  два  часа.
Секретарша то и дело выходила ко мне и сообщала, что чурка на  собрании.
Ничего, я настроилась на ожидание. Она сообщила,  что  чурка,  вероятно,
после собрания  сюда  не  вернется.  Подожду.  Потом  она  сказала,  что
столоначальник  уедет,  по-видимому,  в  командировку  и  что  мне  надо
записаться на прием. А по какому я вопросу?
   Я улыбнулась.
   Что-то уж очень зачастила ко мне секретарша.
   Спустя два часа я пересела в другое место. Когда  секретарша  открыла
дверь, она меня не увидела. Через ми-нугу оттуда вылетел  мой  чурка.  И
прямо на меня. На мой диктофончик. У него,  к  сожалению,  не  оказалось
времени беседовать  со  мной,  но  послезавтра  он  был  готов,  даже  с
удовольствием.
 
*** 
 
   Послезавтра выяснилось, что он вынужден был уехать и что с этим делом
я могу обратиться в нижестоящую инстанцию. Я обратилась. Все в  порядке.
Жилплощадь была занята незаконно - как же, как же, управа  сочувствовала
несчастью этой семьи, но увы, квартир не  было.  Если  бы  были,  им  бы
немедленно выделили. Само собой разумеется.
   Злость отступила. Вместо нее появилась созидательная ярость.
   В течение пяти дней я собирала материал. Я разузнала  все  о  районе,
квартирах, сотрудниках, чиновниках, их партнерах, узнала  даже,  сколько
стоит кофе в буфете городской мэрии.
   Пока я бегала, Тося исправно  кормила  кошек  и  даже  несколько  раз
помыла посуду.
   В этом районе я обнаружила четыре  прекрасные  стометровые  пустующие
квартиры - о стольких по  крайней  мере  мне  удалось  узнать  благодаря
коллегам-газетчикам. Обычные люди о них не знали. Квартиры находились  в
ведении районной управы.
   Я вежливо позвонила чурке, которого - само собой - не было на  месте,
и  вежливо  навела  справки  у  секретарши  о  двух  все  еще  пустующих
квартирах.   В   течение   трех   минут   она    перезвонила,    вежливо
поинтересовалась, могу ли я  поговорить  с  чинушей.  Я  могла.  Он  был
предельно любезен, поинтересовался, нельзя ли решить  вопрос  полюбовно.
Ни к чему вся эта шумиха.
   По-моему, решить вопрос было можно. Например, если семья получила  бы
ордер на двухком