твует польское Юдита.>.
     Я потеряла дар речи. Но всего лишь на секунду.
     - Вот уж не думала, что я из столь знатной плеяды.
     Тося бросила на меня убийственный взгляд:
     - Не из плеяды, а из плебеев, наверное, мама.
     Якуб бросил на Тосю слегка укоризненный взгляд, но было заметно, что она ему нравится, - ах, и еще как! - а у меня похолодело сердце.
     - Ой, Тося, моя дорогая малышка, если и правда, что дети наследуют от матерей пусть даже малую частицу их внешней красоты и характера, то твоя мама скорее воспитана во дворце, чем среди прислуги.
     Что ж, он не только красив, но и наблюдателен.
     - Я привезу Тосю около одиннадцати, - сказал Якуб, - рад был с вами познакомиться.
     Тося вместе с ним исчезла в дверях, я понеслась за ними как полоумная, нервно выкрикивая:
     - Я вас очень прошу, пожалуйста, ведите машину поосторожнее!
     - Мама, - сказала моя дочь с такой мольбой в голосе, что я поспешно ретировалась.
     О Господи, если я к Тосиному парню обращаюсь на вы, значит, меня уже можно сдавать в архив. Вечером позвонил Адам и спросил, как там Тося. Лучше бы спросил, как я!
     Тося ни свет ни заря помчалась к Уле, потому что вместе с Кшисиком они договорились ехать в эту Ворону. Я сдержала себя, чтобы не кинуться за ними и не попросить Кшисика вести машину осторожно. Но с каким облегчением я вздохнула, услышав Улин возглас из-за забора:
     - Только поосторожнее!
     А затем решила - надо радоваться, что я остаюсь одна, хотя для уже не одинокой женщины я слишком часто выходные провожу в обществе Ули. Но коли пришло долгожданное лето - жаловаться грех. Птички щебечут, растеньица разрастаются вширь и ввысь, деревца машут своими лапками, да и вообще красота. Я видела, что и Уля за оградой того же мнения, - подруга прохаживалась, осматриваясь, что бы сделать. У меня тоже уйма работы, и я не знала, с чего начинать. Мы с Улей остались в деревне одни, поэтому надо было срочно придумать что-нибудь очень полезное. Разумеется, я предпочла бы остаться вдвоем с Адасиком, но тогда мне пришлось бы согласиться с тем, что я полностью и окончательно стала зависима от мужчины, а это не так.
     Мне думается лучше всего в гамаке. Вернее, думалось бы, если бы я не заснула. Проснулась я в десять и разозлилась на себя, что так бездарно трачу время. А потом мне стало нехорошо при мысли, что скоро вернется Адам и с ним вместе придется обсуждать наши планы на отпуск. Мне и в прошлом в таких случаях бывало тошно, но с теперешним Йолиным мужем вообще невозможно было договориться. А теперь надо бы радоваться, и что же? Остапко по-прежнему молчала. Ее телефон не отвечал тоже. Увы, но на это я никак повлиять не могла. А потому я натерла тело лосьоном с солнцезащитным фильтром - Ренька утверждает, что без него даже на секунду нельзя показаться на солнце, - и решила не ломать себе голову над тем, что делать, а только подумать, с чего начать. Размышлять ведь можно и на солнышке.
     И тут появилась Уля.
     - Привет, - сказала она, - можно к тебе на минуточку?
     Ох, я почувствовала что-то неладное. Уля обычно является ко мне без приглашения. И я к ней прихожу запросто. Иногда мы стоим у забора, потому что ни у одной из нас нет времени, чтобы зайти в дом, и болтаем часика полтора через сетку ограды. Но чтобы спрашивать разрешение? Похоже, у нее какие-то неприятности.
     - Да, можно, - ответила я, выволакивая второй шезлонг.
     Заварила чай - что может быть лучше чая в жару, - и мы устроились в саду.
     - Хорошо-то как на свете, правда? - начала я дружелюбно, потому что Уля помалкивала.
     - Вот-вот, я как раз по этому поводу.
     - Что жизнь прекрасна? - Я теряюсь в догадках.
     - Вот именно. Хорошо-то хорошо, да посмотри, как мы выглядим.
     Я бросила взгляд на Улю - она прелестна, как всегда, - себя я, к счастью, не вижу, значит, и она туда же гнет. Обвела себя хмурым взором - ничего нового.
     - Можешь выразиться определеннее?
     - Ты вот подумай, у нас имеются неисчерпаемые возможности, чтобы следить за собой и изменить как-то жизнь, а мы и пальцем не хотим пошевелить. Ренька не то что мы, - объяснила Уля. - А если и нам с тобой начать?
     - Можно и начать. - Я благодушно кивнула.
     - Взгляни, что тут у меня. - Подруга протянула мне какую-то изящную коробочку. - Вот что я раздобыла.
     Я посмотрела. Ну совершенно необыкновенная маска для лица, которая попросту - как утверждается в инструкции - превратит нас в юных шестнадцатилетних девушек.
     - О Боже, - восхитилась я.
     - Вот именно, - прошептала Уля. - Что мне с этим делать?
     Как это что? Четко написано, как пользоваться, и я бы радовалась, если бы заполучила такое чудо. Учитывая, что лето впереди, да и вообще.
     - Самое время, чтобы заняться собой, - сказала я совершенно серьезно.
     - Домашние все уехали, а у меня столько дел! - Уля возвела глаза к небу, она тоже чувствовала себя несчастной.
     И тогда нам в голову пришла замечательная идея. Любое дело лучше спорится, когда берешься за него вдвоем (даже секс!). Мы вмиг решили, что хватит тратить жизнь впустую, мир так прекрасен, мы можем вместе переделать все дела в саду, Уля даст мне какие-нибудь свои растеньица, а я ей кустики осенних астр, еще кое-что можно пересадить, и останется время на маску, которой Уля с радостью со мной поделится. И незачем печалиться и бездумно бродить взад-вперед - сначала скоренько наведем порядок у Ули, потом у меня, потом займемся рассадой, потом приготовим поесть что-нибудь полезное для здоровья, потом залезем под душ, соберемся вместе, намажемся маской и устроим себе женские посиделки.
     Мы принялись за работу. Сначала вытащили из земли растеньица, которые необходимо пересадить. Уля - свои, я - свои, поставили их в воду. Они непременно примутся, хотя об этом следовало бы позаботиться раньше. А пока надо подстричь траву, подмести на террасах, сложить поленья для костра в одно место, обрезать сухие ветки - ведь это пара пустяков. Ах, как приятно что-то сообща решить и сообща делать! А впереди - вечер с маской, спокойный, милый, никто нам не будет мешать, ляжем спать пораньше, завтра на рассвете вместе позавтракаем и не будем ни минуты терять зря!
     Уже к десяти вечера мы управились почти с половиной намеченных дел. В саду. До домов руки не дошли. Но ведь мы запланировали завтра встать на рассвете, так что договорились быстренько прибраться в комнатах и встретиться через полчаса, чтобы заняться маской. Через полчаса я еще продолжала пылесосить большую комнату, да и Уля крикнула через забор, что раньше чем через час у нас не получится.
     И тут Борис залаял, потому что Даша прошмыгнула между ног у Ули и радостно понеслась вдоль забора. Я схватила Бориса, Уля - Дашу, и мы разошлись еще на час. В конце концов, сегодня суббота, и мы решили устроить себе приятный вечер - так что нет проблем. В одиннадцать тридцать появилась умытая Уля с маской и с пирогом на противне. Я кинулась в душ. В течение последующих пятнадцати минут Уля разогрела свой обалденный пирог, а я пыталась отмыться после уборки. За окнами сладкая ночь, окна распахнуты настежь, наконец-то покой, тишина, и можно заняться собой. Когда был съеден вкуснющий пирог, настал тот момент, предвкушая который мы прожили весь этот день. Вскрытие баночки с гениальной маской, которая превратит нас в молодых, красивых и стройных женщин и тому подобное. Но, едва Уля окунула кончики пальцев в баночку с маской, чтобы нанести ее на лицо, мы вдруг вспомнили о выкопанных растеньицах, которые до завтра точно погибнут.
     - Стой! - крикнула я. - Рассада!
     Уля мгновенно поняла, что я имела в виду. Она побежала в гараж искать фонарь и переодеваться. Мне не нужно было искать фонарь, у меня его нет, но я, надев рабочие брюки, побежала к Уле. Борис - за мной, потому что я забыла закрыть калитку. Даша, завидев его, повела себя чрезвычайно неприлично, и в следующий момент обе наши собаки весело носились то по Улиной рассаде, то по моей. Ночь кромешная, фонарь Уля нашла, но крохотный, света от него было мало. Я пошла за подсвечником на четыре свечи, ветра не было, а растеньица надо посадить, дальше откладывать некуда. Я вернулась с подсвечником, собаки в восторге друг от друга. Мы присели на Улиной террасе, потому что Уля еще не решила, где хочет посадить эти растения. Но ведь думать можно и с рюмкой в руке, потому что это не то решение, которое принимается ad hoc <Без подготовки, впопыхах (лат.).>. Я отправилась домой за вином, оставшимся с воскресенья, глупо сидеть и прикидывать всухую. Звездная ночь...
     - Может, там? - Уля размышляла с философским спокойствием. - Или тут, рядом с барбарисом? Будет отличный контраст.
     - Барбарисы вырастут, - сказала я с видом знатока. - И заслонят дорожку.
     - Ты права. Тогда, может, под дубом?
     - Там тень.
     - Ты права, - кивнула Уля. - Ну тогда я не знаю где.
     Мы взяли подсвечник и закружили по саду. Через сетчатую ограду перелез Сейчас и направился в Улину кухню. Даша обалдела - скорее всего она подумала, что это Ойой, только чуточку другой породы.
     Когда мы точно решили, где что посадить, оказалось, мы забыли, куда побросали свои лопаты. Мы стали искать лопаты. Нашли мотыгу и стали сажать растеньица, ковыряя землю мотыгой. Затем поливать, чтобы растеньица не завяли. Мы перепачкались с головы до ног и были очень довольны собой. На востоке светало. Мы обе проголодались. Решили, что надо бы подкрепиться, прежде чем отправиться на заслуженный отдых.
     Ах, как чудесно позавтракать на рассвете! Когда зарождается жизнь, и просыпаются птицы, и в первых лучах солнца искрится роса! Мы с Улей просидели до семи, восхищаясь природой. Потом пошли спать.
     А потом приехал мой любимый мужчина и спросил, почему я трачу впустую время, валяясь в кровати, ведь мир так прекрасен! И вот что для меня остается загадкой: почему он, с такими взглядами, тоже оказался в постели, при этом в моей.

Как я тебя люблю!

     Потом приехал Кшись с девочками и сказал Уле, выбежавшей в ночной рубашке открывать ворота, - а было уже двенадцать, - мол, жаль, что она тратит жизнь впустую, ведь мир так прекрасен. Мы с Адамом, немного сонные, но уже посвежевшие, слушали их диалог из-за забора. Мне это малость подняло настроение, но, к сожалению, ненадолго. Тося выкарабкалась из машины с ведром ранней вишни, а потом позвала Адама наверх и долго о чем-то с ним совещалась. Не пойму, почему они что-то от меня скрывают. Да и вообще куда это годится, чтобы приятель матери (давайте называть вещи своими именами, который даже ей не муж) часами беседовал с семнадцатилетней дочерью своей подруги. Это не очень полезно!
     Они спустились вниз примерно через четверть часа.
     - Сама с ней поговори, - услышала я совершенно случайно голос Адасика на лестнице.
     - А ты заступишься за меня?
     И чтобы хоть раз у Тоси были такие умоляющие нотки в голосе в разговоре со мной! Я отпрянула от лестницы и снова принялась сосредоточенно чистить овощи.
     - Мама, я хочу поговорить с тобой. - Тося остановилась в дверях с вызывающим видом.
     - Вынеси мусор, - ответила я.
     Тося вздохнула - чересчур тяжело для столь легкого черного пакета с отходами - и отправилась с ним во двор. Адам взглянул на меня и вскинул брови.
     - Ты могла бы попросить ее об этом чуть позже. - Он произнес это так рассудительно и мягко, что у меня, по-видимому, проступил легкий румянец. Я с трудом привыкаю к тому, что мужчина тоже иногда оказывается прав.
     - А ты вообще не в свои дела не вмешивайся, - добавила я на всякий случай.
     Ну вот. Так всегда - я для Тоси плохая мать, а Адасик у нее в любимчиках. Посторонний мужчина, не связанный никакими обязательствами в отношении моей дочери, который может отрабатывать на ней всевозможные социолого-педагогические изыски, а сам, кстати, оставил несчастную бывшую жену со своим сыном, чтобы та с ним мучилась. Такова правда, и ничего тут не попишешь.
     Громыхнула крышка мусорного бака. Адам пожал плечами, а выражение его лица было совершенно не таким, как утром, когда он забирался ко мне в постель.
     - Разве я вмешиваюсь?
     Тося остановилась в дверях кухни. Эта фраза звучит, как сон пьяного параноика: "Тося остановилась в дверях кухни. Тося остановилась..."
     - Мам?
     - Вложи новый пакет в ведро, - велела я, осознавая, что веду себя как последняя идиотка. Но если в мусорное ведро сразу не сунуть пакет, то через минуту туда я сброшу картофельную кожуру, и хуже от этого будет только мне. Я чувствовала, что поступаю глупо. Отложив в сторону картошку, вытерла руки. - Ну идем.
     Тося закатила глаза, сверкнув белками, и скорчила гримаску под названием "О Боже, опять". Мы расположились все вместе в большой комнате, которая на самом деле не такая уж большая. Тося и Адам сели на тахту, я - в кресло. Что тоже немаловажно.
     - Я слушаю.
     - Я не хочу ехать в турлагерь, - сообщила Тося. Слава тебе, Господи! Мне уже мерещилось, как тысяча пятьсот злотых уплывают в безоблачные Татры.
     - Хочу поехать в Колобжег. - Тося поглядывала то на Адама, то на меня. Приостановленные предыдущей фразой денежки снова устремились в синюю даль, на этот раз в сторону лазурного моря. Адам не проронил ни слова.
     - С кем?
     - С компанией, - ответила Тося, и было видно, с каким трудом она скрывает раздражение.
     - А все-таки с кем? - Я была невозмутима.
     - Ну, с Якубом, и с Каролиной, и с ее парнем...
     Да, именно таким образом среднестатистическая женщина узнает, что у нее взрослеет дочь. Но ведь Тося еще не взрослая! Всего полгода как ей исполнилось семнадцать лет, и рановато еще ездить с друзьями, которым по девятнадцать лет! И что она там будет делать?
     Перед глазами у меня замелькали сотни писем в редакцию:

     Дорогая редакция, я бы хотела предохраниться от нежелательной беременности...

     Дорогая редакция, я бы хотела начать сексуальную жизнь, мы очень любим друг друга...

     Дорогая редакция, как мне быть, выяснилось, что я беременна...

     Дорогая редакция, наша несовершеннолетняя дочь ждет ребенка...

     - И что же потом? Сама будешь воспитывать? - Слезы навернулись у меня на глаза.
     - Каролину? - Тося и Адам уставились на меня с нескрываемым изумлением.
     - Я-то знаю, чем заканчиваются такие поездки, - вздохнула я.
     - Мам, ты что, с ума сошла? Я хочу всего-навсего провести каникулы с друзьями! У Якуба в Колобжеге живет бабушка! Есть где остановиться, море совсем рядом, йод, здоровье, да и вообще я не ребенок!
     У бабушки Якуба. Ну что ж, это немного меняло суть дела. Пеленки и протертые супчики слегка отодвинулись. Прекратился писк младенца, от которого у меня уже заложило уши.
     - Бабушка?
     Должно быть, у меня был весьма глупый вид, потому что Тося улыбнулась:
     - Бабушка, бабушка. Просто у нас там есть халупа. Даже мама Каролины согласилась.
     Ну, если бабушка... И мама Каролины... Собственно говоря, если они захотят согрешить, то смогут это сделать везде, необязательно в далекий Колобжег ехать. Знаю по собственному опыту. Но с другой стороны, почему это я должна решать? И брать на себя всю ответственность за то, что ребенок поедет один отдыхать? Ведь у этого ребенка есть отец или что-то в этом роде.
     - Мне надо подумать, - вздохнула я.
     - Ты должна мне доверять, - настаивала Тося. - Вот что от тебя требуется. Я уже почти взрослая. Если хочешь, бабушка Якуба тебе позвонит. - Тося встала с тахты. - Решено?
     - Я не исключаю такой возможности, - ответила я осторожно. - Пожалуй, да, но я бы хотела, чтобы сначала...
     - Как я тебя люблю! - Моя дочь подскочила ко мне и поцеловала в щеку, чего не делала давным-давно. Было видно, что она просто потеряла голову от счастья. - Ну пока! Я бегу к Каролине, нам надо обо всем договориться...
     И след ее простыл. Я взглянула на Адама.
     - Нам светит отпуск вдвоем, - улыбнулся он. - Что ты на это скажешь?
     Что я должна сказать? Моя дочь едет отдыхать с каким-то мужчиной, а мне прикажете витать в облаках? А этому типу нечего мне больше сказать? Не успокоит меня? Не утешит?
     - Я надеюсь, ты не будешь сильно переживать. Тося действительно почти взрослая. Возможно, для тебя это удар, но ты должна постепенно с этим смириться. Впрочем, я тоже хочу с тобой поговорить. А не поехать ли нам на Крит? Радек - помнишь, он работает на радио - едет с женой, у них там есть дешевое жилье. Мы ведь с тобой отложили немного денег на наш первый отпуск вдвоем.
     Крит! Вдвоем с Адамом! Мечта моей жизни рассыпалась в прах. Как я ему скажу, что вложила десять тысяч в злополучный бизнес Остапко?!
     - Может, останемся дома? В этом тоже есть своя прелесть. - Я говорила очень тихо, стараясь вообще не смотреть ему в глаза. Я была полна сочувствия. Вот мужчина, которому за сорок, нашел себе великовозрастную подругу. Которая разбазарила его деньги и повисла у него на шее.
     - Обсудим... Но ведь ты так любишь Грецию.
     К счастью, долго говорить нам не приходится. Адасик обнял меня, а я больше всего в жизни обожаю находиться в объятиях. Особенно если рядом нет детей. Когда позвонила мама Каролины, я все еще пребывала в его объятиях и не была намерена от них освобождаться.
     - Вы согласны, чтобы дочь поехала?
     - Конечно... - отвечаю я неуверенно.
     - Ах, как хорошо, потому что свое согласие я решила дать после того, как разрешите вы.
     - А Тося уже у вас?
     - Девочки в ванной, красят волосы.
     - Ах! - только и воскликнула я.
     Положила трубку. Адасик прижал меня к себе.
     - Или на Сардинию... Говорят, там замечательно и не так чтобы очень дорого. Ведь мы отложили немного Денег.
     - Она опять красит волосы! - Я решительно освободилась из его объятий. - Тося просто облысеет. По-. том, поговорим попозже, сейчас мне все равно не дадут отпуск.
     О Господи, как же ему объяснить, что пока у нас нет ни гроша?

***

     Ближе к вечеру позвонила бабушка Якуба. Дескать, она безмерно рада, что у нее будет гостить моя дочь, Якуб ей столько о Тосе рассказывал, ну да молодо-зелено, ведь ничего не случится, она просто счастлива, что познакомится с Тосей, комнаты уже ждут, молодежь нынче замечательная. Приятный голос, любезный тон, придется мне Тосю отпустить.

     Дорогая редакция!
     Я уже взрослая, но мои родители совсем не хотят этого понять. Уже год как я встречаюсь с одним парнем, но вынуждена это от них скрывать. В прошлом году, в каникулы, я поехала с ним отдыхать, а родителям сказала, что еду с подругой к ее тетке.

     - Тося! - Я заорала на весь дом.
     - Что?
     - Сию же минуту спустись вниз!!!
     - Что случилось? - Перепуганный Адам ворвался в комнату. - Ты чего так кричишь?
     - В чем дело? - Тося сбежала вниз - один глаз подкрашен, другой нет. Вид у нее убойный. Волосы рыжие.
     - Где эта Якубова бабушка живет? Адрес, телефон! Я ей сама позвоню!
     - А ты еще с ней не говорила?
     - Да, но хочу еще раз с ней поговорить! Тося вонзила в меня взгляд, и по ее глазам я поняла, что дочь готова отправить меня к праотцам.
     - Спрошу у Якуба и скажу тебе.
     Я расплылась в саркастической улыбке. "Спрошу у Якуба и скажу тебе"! Она рассчитывала, что задуманный ею план не вызовет моих подозрений! Как бы не так! Извольте, я могу подождать.

***

     В этом году я решила сказать им правду. То, что происходит дома, далее трудно описать. Мама перестала со мной разговаривать. Я не хочу дальше жить в обмане. Мой парень - порядочный человек, не пьет, не курит, мы подумываем о планах на будущее. Мне двадцать семь лет, и, безусловно, хочется иметь собственную жизнь.

***

     Уф.
     - Тося! - Я снова зарычала на весь дом, на этот раз почти радостно.
     - Ну что опять? - Рыжий вамп, напоминающий мою Тосю, нехотя плелся вниз.
     - Я только хотела тебе сказать, что тебе неплохо с таким цветом, у тебя хорошие волосы, - выдавила я. Тося пожала плечами:
     - Ты никогда не отличалась хорошим вкусом. У меня облом. Завтра же перекрашусь - выгляжу как кретинк