йн и должны были вернуться еще час назад. Уля, похоже, была больше расстроена тем, что не удается размножить куриную грудку, чем отсутствием девочек. Я ей посоветовала очень мелко порезать эту грудку, открыть зеленый горошек, на сковородку к мясу и горошку добавить три-четыре морковки. Затем хорошо обжаренную куриную грудку с овощами залить сметаной и соевым соусом и какой-нибудь острой приправой, добавить рис, и еды, вне всякого сомнения, должно хватить на шестерых взрослых человек. Уля просияла, мы быстро пожарили грудку, и действительно, даже после того как мы съели две порции, осталось еще на восьмерых. Потом Уля дала мне базилик, и я вернулась к своей творожной массе с укропом.
     Через окно я поглядывала на кустики вдоль дорожки, ведущей к калитке: маленький барбарис наконец-то начал расти после подкормки в течение двух сезонов, газон стал похожим на английский (газонокосилка плюс Адасик), а дикий виноград добрался до крыши сарая и, возможно, в следующем году его прикроет. Сарай бесформенный и безобразный. Если мои дела пойдут хорошо, надо будет построить новый. О, Уля решила вывести Дашу в поле. Сейчас они на этапе приучения своей собаки к отправлению естественных потребностей не в саду, где три недели назад Кшись посеял траву. Прошлогодняя взошла у них кругами. К сожалению, это никак не связано с НЛО, что, без сомнения, могло бы стать достопримечательностью нашей деревни, - просто ростки поедают личинки жучка.
     Шимон появился раньше всех и заявил, что уже поужинал.
     Потом приехал Адам, который сразу залез под душ и оттуда выкрикивал, что он только что съел превосходную курицу с рисом у Кшисика, и чтобы я взяла рецепт у Ули, и что он думал, что меня еще нет дома. Затем пришла Тося, засунула палец в творожную массу и скривилась:
     - Ой-ой-ой, с сушеным базиликом...
     Честно говоря, мне пришлось весь вечер мучиться, изображая из себя несчастную, которую на все выходные бросают дома одну. В глубине души я трепетала от счастья. О Господи, как ты великодушен, одна-одинешенька дома! Наконец-то! Сделаю себе маску из клубники и полежу в ванне столько, сколько захочу! С персиковым маслом. Наверняка зайдет Уля, и мы поиграем в скрабл без мужиков, которые вечно умничают! Я смогу спокойно побрить ноги станком Адама, потому что его станок лучше. А с собой он всегда берет электрическую бритву. Почитаю глупые книжки, которые стесняюсь читать при нем, потому что он говорит, что они пустые. Ох, какой чудесный выходной! И никаких обязанностей! И варить обед не надо, и пылесосить квартиру. Положу на шезлонг подушки и буду предаваться лени и безделью, пока не надоест!
     Утром Тося засунула под кран свою светлую головку и съела творожную массу с сушеным базиликом, Адам с Шимоном вымыли машину перед поездкой, чему я искренне удивилась, ведь она все равно запылится по дороге, потом все трое сели и укатили в голубую даль, а я вздохнула полной грудью. Помахала им у открытых ворот и вернулась в постель с вкуснющей булкой с творожной массой, недоеденной Адамом, за мной в кровать вскочил Борис, притащив с собой на простыню тонну песка, а я, с наслаждением кроша булкой, погрузилась в женское чтиво, незатейливое и красочное, которое мне не надо было теперь прятать от Адама. Начала с гороскопа, который обычно вызывает у него кривую усмешку. И вот что я прочитала:
     "Займись собой, приятная прогулка после того, как завершены домашние дела, несомненно, пойдет тебе на пользу. Не конфликтуй с близкими, постарайся быть снисходительной. Интересные люди, увлекательные дела - лишь от тебя одной зависит, как ты проведешь выходные".

Не создавай себе проблем

     Крошки кололись. Не доставляла прежней радости еда в постели. В открытое окно врывался птичий гомон, на простыне в ногах был песок. Я сползла с кровати и выгнала Бориса в сад. Засунула постельное белье в стиральную машину и решила прожить день в гармонии с природой, не конфликтуя с близкими людьми, которые были уже далеко от дома и повлиять на мои решения не могли.
     И в это время позвонила Миська. Миська - женщина за тридцать, вместе с мужем она переехала под Познань и живет там вполне счастливо. Какое-то время мы переписывались, но потом наша переписка умерла естественной смертью, хотя, должна признаться честно, всякий раз, как только выдается случай, мы встречаемся. В последний раз это было годика три назад.
     Если бы мне надо было назвать человека, который избегает любых проблем, я, не задумываясь, вспомнила бы Миську. Ох, как приятно находиться в обществе такого человека! Уступит, не станет ссориться, не будет настаивать на своем, не учинит скандала - сплошное удовольствие. Я обрадовалась, когда Миська спросила, можно ли встретиться, потому что они будут проездом в Варшаве.
     - Ох, замечательно, - воскликнула я, - встречу вас на станции!
     - И речи быть не может! - прокричала мне трубка. - Скажи только, как до тебя добраться, все будет в порядке, не создавай себе проблем.
     - Никаких проблем - скажите только, когда вас ждать!
     - Ей-богу, и думать об этом не смей, тем более мы сами не знаем, во сколько точно! - В голосе Миськи сквозило волнение. - На самом деле, не беспокойся, мы взрослые люди, найдем!
     - Вы же не знаете, как ко мне ехать!
     И мы договорились в конце концов, что они приедут либо днем, либо под вечер, возможно, на поезде, но скорее на машине - не велика проблема, - но, как бы там ни было, сделают крюк и заедут в Варшаву, потому что путь держат на Мазуры <Мазурские озера, живописный центр отдыха на северо-востоке Польши.>. Я им объяснила, как добраться ко мне из Варшавы, и спросила, что лучше приготовить.
     - Ах, это вообще выбрось из головы, нет нужды под нас подстраиваться, еда - не самое главное! Гораздо важнее то, что мы увидимся!
     Я положила трубку и впала в панику. От растерянности не знала, за что хвататься, утро, правда, стояло славное, но я решительно не была готова к приему гостей! В холодильнике весьма просторно, в доме чарующий беспорядок. Я кинулась в ванную и начала все нервно убирать. Оказалось, во всем доме нет чистого постельного белья, а потому я положила в стиральную машину все, что можно кипятить. Если весь день будет солнце, то успеет высохнуть. Я выкатила пылесос и выволокла на террасу ковры. Уля с Кшисиком сидели возле дома за своим утренним кофе.
     - Что там у тебя стряслось? - Кшись даже подошел к забору. - Ты знаешь, который час?
     Время было самое что ни на есть раннее, но паника накатывала на меня подобно большой волне.
     - Вы едете на рынок? - спросила я с мольбой.
     - Уля, поедешь с Юткой на рынок? - прокричал Кшисик в сторону террасы.
     - А что случилось? - Уля, казалось, не на шутку перепугалась. - Ты же собиралась побездельничать...
     - Не могу, - простонала я, - должны приехать гости. Уля, как обычно, взяла все в свои руки.
     - Через десять минут буду готова, - сказала она и степенно удалилась, а за ней засеменил Ойой, при виде которого уже никто не воскликнул бы: "ой-ой!", поскольку кот покрылся косматой шерстью, - Уля его вычесывала - и он превратился в нормального красивого серого перса. Правда, с повадками собаки.
     Я одолжила у Реньки двести злотых, чтобы достойно принять гостей по всем законам старопольского хлебосольства. Купила индейку, свиную корейку, чернослив, помидоры, петрушку и укроп, картошку, хорошее калифорнийское вино. Приготовила рулет из индейки, запекла свинину с черносливом - просто пальчики оближешь, - кресс-салат был промыт и помещен в холодильник, булки на воскресный завтрак припасены, бутылка белого вина охлаждалась, а я вновь принялась за уборку. Около четырех залезла под душ, жизнь не мила, ноги не держат, хоть носом в стенку упрись, квартира блестит, гости могут нагрянуть с минуты на минуту. Я жду.
     В семь вечера Уля окликнула меня через забор, не зайду ли я к ним. Какое там - я жду. Они могут появиться вот-вот, каждую секунду, дело-то уже к вечеру. Дома я одна, никто им дверь не откроет. А потому надо ждать.
     В половине второго ночи я пришла к выводу, что они уже не приедут, и легла спать. Спала я всего пару часов, ведь они могли приехать утром, а потому мне надо было как можно раньше быть на ногах. На ногах я была уже в семь, чтобы прибрать в комнате, приготовленной для ночевки: заправить постланные вчера на ночь кровати, ну и вообще. Навела уют, около одиннадцати позавтракала и села ждать. Включила телевизор, но как раз сообщали, кого и где нашли и в чем разыскиваемые провинились, так что я выключила телевизор и начала готовить все к обеду. Картошку на троих, свинину - в духовку, французский соус с чесноком для салата. В четыре дня меня уже трясло. А вдруг они заблудились? А вдруг что-нибудь с машиной? А что, если сегодня отменены мои любимые электрички, а они все-таки решили воспользоваться услугами железной дороги?
     Я пошла на станцию - поезда ходили. В половине шестого вечера съела кусочек свинины с хлебом, потому что меня мутило от голода. В семь, полностью отчаявшись, я посмотрела "Спокойной ночи" и программу новостей, чтобы узнать о происшествиях на железной дороге, а также об автомобильных авариях. Да, много всего произошло. В восемь послушала прогноз погоды. Призадумалась, не позвонить ли мне в справочную по несчастным случаям, но не знала, едут ли они на своем прелестном белом "ниссане" или на чем-нибудь другом. В девять я приготовила постели, а в десять на минуту зашла к Уле, чтобы хоть немного успокоиться.
     - Ты вообще перестала к нам заглядывать. Хорошо, Адам хоть изредка уезжает, - заметил Кшись, напоминая, что я женщина зависимая.
     Именно в этот момент они приехали. На машине. Остановились у ворот и интеллигентно посигналили.
     Мы бросились друг другу в объятия, потом я повела гостей в дом.
     - Ты, наверное, не в своем уме, столько хлопот из-за нас! - прокричали они мне.
     После чего стащили постельное белье, достали спальные мешки и разложили их на кровати. Только ополоснуться бы чуть-чуть, дорога была кошмарная, еда дрянная... Я полетела в кухню, поставила на огонь картошку и свинину, заправила соусом салат. Они плещутся в ванной, я накрываю на стол - вино, свечи и все прочее.
     - Ну к чему все эти хлопоты из-за нас! - вздохнули гости, выйдя из ванной. Она - вся свеженькая, он побрит. - Зачем? Мы же пообедали в Варшаве, Артур вообще не ест мяса, из выпивки употребляем только водку, она не так вредна для печени, да-да, и вообще не беспокойся! У нас в машине осталось пол-литра водки.
     Я принесла свинину, картошку, салат. Рулет из индейки выглядел потрясающе, меня распирало от гордости, я уже знала, что у них там что-то поменялось, но ведь они предупреждали, что все очень неопределенно, чтобы не создавать мне лишних проблем, а потому я решила: надо радоваться. Несмотря на...
     - Да зачем все это? Мы же сказали, что совсем не голодны. Может быть, только салатику.
     Я принесла салат и забрала рулет.
     - Ох, с чесноком я не ем. А не найдется ли, случайно, немножко винегрету?
     Я пошла в кухню и принесла мисочку с оставшимися листьями вымытого кресс-салата, растительное масло, лимон, соль, перец, поставила все на стол.
     - Ой, а масло только такое? Мы любим оливковое, спасибо, с таким не едим, только не беспокойся, садись, что ты все бегаешь и бегаешь.
     - Может, чаю?
     Я от всей души хотела быть гостеприимной.
     - О, чаю - с удовольствием, с пребольшим, чаек хорошо после такой долгой дороги, ха-ха.
     Я поставила кипятиться воду. Стояла над электрическим чайником, кувшин для кипятка был приготовлен, чашки тоже. Подала им чай.
     - Черный? Ой-ой, мы-то пьем только зеленый, но не беда, обойдемся и водой. Горячей...
     Я побежала за водой.
     - А у тебя только водопроводная? Из артезианского колодца намного полезнее, но, впрочем, не страшно. А может, у тебя есть минеральная?
     - Есть.
     Я направилась в кухню, достала последнюю бутылку минералки.
     - Ой-ой, газированная?
     - Нет, без газа.
     - А выглядит как газированная, правда? Почему ты не сядешь? С тобой невозможно даже словом перекинуться. У нас в машине, наверное, еще осталась вода с дороги, негазированная, Артур, сбегай-ка, а ты, Юдитка, не создавай себе проблем.
     Артур понесся за негазированной водой в машину.
     Картошка, посыпанная укропом, дымилась на столе.
     - Ты ешь картошку? - Миська предупредительна, а я голодна. - А мы едим в основном каши. И лучше всего - длиннозерный темный рис. Ох, до чего же я рада, что мы встретились!
     - Я тоже. - Наложила себе картошку и салат.
     - Мы не хотели, чтобы ты из-за нас лишний раз хлопотала, поэтому кое-что перекусили буквально минуту назад, перед выездом из Варшавы. Между прочим, к тебе так сложно добираться, мы, собственно говоря, хотели приехать еще вчера, но когда сообразили, что будем у тебя поздно ночью, то решили тебя не беспокоить. Ну, за твое здоровье!
     Я унесла свинину и картошку на кухню, индюшачий рулет остался нетронутым, водка лилась рекой, потом! что они - только водку. Заткнула вино пробкой, понадеявшись, что до завтра не выдохнется.
     - Не хочется тебя лишний раз дергать, но нельзя ли нам машину поставить поближе к дому? Поближе к дому у меня - розы и спиреи.
     - Миська, но там растут розы и спиреи, - сказала я смело, потому что, отвечая на письма, научилась быть ассертивной.

     Дорогая пани Аля!
     Ассертивность - это умение высказывать собственное мнение, не задевая чужих чувств, умение, действуя неагрессивно, защитить свои взгляды...

     - Ох, Артур подрулит осторожно, но если это так сложно, то, конечно, ни в коем случае... машина может стоять и возле ворот...
     - Так, может, она там и останется, я ведь ворота; запираю на ночь.
     Лицо Миськи покрылось красными пятнами.
     - Конечно-конечно, если тебе сложно, то, безусловно... хотя я заснуть не смогу, ведь машина не застрахована.
     И я узнаю, что они не заплатили за ОС, или АС, или за какие-то другие буквы. Я гостеприимна, и, разумеется, Артур подъехал поближе к дому. До спиреи всего тридцать сантиметров. Мы легли спать. Я спала как убитая несколько часов. Спозаранку меня разбудил тихий вопрос Миськи:
     - Юдитка, ты спи, скажи только, где здесь магазин, Артур съездит за булками.
     - У меня есть хлеб, - пробормотала я и сползла с кровати. Голова раскалывалась на части.
     - Но мы едим только с отрубями...
     Нет вопросов, я открыла ворота, Артур дал задний ход и раздавил одну спирею, затормозил, вышел, извинился, я помахала рукой, мол, да чего уж - пусть едет дальше, он смял крохотный барбарис, который едва успел приняться.
     Я вошла в ванную. Открыла воду, мечтая о том, чтобы подольше в свое удовольствие постоять под душем. Стук в дверь. Я закрутила кран, приоткрыла дверь. У Миськи извиняющееся выражение лица. Ей не хотелось бы мне мешать, но в кухне кое-что произошло. Я, завернувшись в полотенце, поспешила на кухню. У морозильника оторвана крышка.
     - Я подумала, может, у тебя найдется лед, - пояснила она, глядя умоляюще. - Понимаешь, по утрам я пью только сок, сок со льдом. Ах, эта вчерашняя водяра...
     Я вынула лед, пытаясь сладить с морозильником. Не удалось.
     - Можно мне принять ванну? - Миська направилась в ванную комнату. - Я совершенно разбитая.
     - Конечно. - Я показала, где стоит пена для ванны, и стала одеваться.
     Если Миська примет ванну, про душ можно будет забыть - вода в баке греется добрых пару часов.
     Они собирались уехать до обеда, потому что не хотели создавать мне проблемы, перекусить хотели что-нибудь по дороге, но им было у меня ужасно приятно.
     Когда наконец я осталась с рулетом, свининой и вчерашней картошкой, то тяжело упала в кресло и взяла в руки женский журнал.
     "Займись собой, приятная прогулка после того, как завершены домашние дела, несомненно, пойдет тебе на пользу. Не конфликтуй с близкими, постарайся быть снисходительной. Интересные люди, увлекательные дела - лишь от тебя одной зависит, как ты проведешь выходные..."
     Как я рада, что не конфликтовала с близкими людьми, которые, на счастье, укатили в Наленчув. А мне уже так хочется, чтобы они вернулись. Я с удовольствием буду готовить три разных мисочки творожка. Пусть они создают мне проблемы. Я готова была поклясться, что Миська и Артур прогостили у меня по крайней мере недели две! В связи с этим в первый момент я сделала весьма смелый вывод: у меня скверный характер. Но потом я скорректировала мнение о себе. Потому что на самом деле я очень хорошо отношусь к людям. Но мне больше по нраву те, которые любят создавать проблемы.
     И откровенно говоря, теперь я бы предпочла иметь гостей обременительных. Таких, которые позвонят и скажут: "Послушай, ты можешь встретить нас на вокзале? Мы не едим мяса, потому что мы вегетарианцы. Купи нам булки с отрубями и обезжиренный творог. Нам надо будет поставить машину поближе к дому, найдется ли у тебя там место?"
     И тогда я с радостью пересажу барбарис, поеду в магазин за продуктами и буду вместе с ними есть здоровую пищу: кашу или длиннозерный рис, а они оценят мое гостеприимство. И Адасик не будет смеяться, когда я стану ему рассказывать, как принимала гостей.

Почему она не звонит?

     Июнь в саду - божественное время. Выдалось несколько дождливых дней, зелень дружно пустилась в рост, и траву снова придется стричь, но все равно хорошо видны стрелки упругих листьев юкки. Она будет цвести, хотя соседи убеждали, что юкка цветет только тогда, когда ей нравится, и там, где ей нравится. Видно, у меня ей хорошо. Вчера приезжала мама. Она тяжело вздохнула, увидев сорняки на моей альпийской горке, а потом все выполола. Портулак будет красив в этом году, его мясистые черешки налились соком и густо разрослись. Я не могу найти себе места: Остапко затаилась, а заверяла, что позвонит и сообщит, как обстоят дела в нашем чудесном бизнесе. Я тщательно прячу от Адама выписки со счетов, в банк не ходила - и так ясно, что там. Тося спрашивала, куда мы поедем в отпуск и когда я заплачу за путевку в турлагерь. Адам вчера сел перед компьютером и нахмурился. У него снова что-то не ладилось. Я весь вечер названивала Остапко. Последний раз - в половине двенадцатого ночи. Никто не ответил. Начала беспокоиться без всяческих на то оснований.
     Тося объявила, что не пойдет сегодня в школу, потому что и так в классе стоит сплошной смех, уроков нет, оценки давно выставлены, ребята ничем не занимаются. И она потребовала, чтобы я написала учительнице записку, потому что они решили ехать с Исей в Варшаву покупать купальник. А я решила переговорить с Улей. Пора кончать с этими теориями, что детям нужно разрешать то, что они и так сделают без нашего родительского позволения. И это Улино "соглашайся, если нет другого выхода" ни к черту не годится. Если Уля разрешила Исе не ходить в школу, это ее дело. Тося здесь ни при чем. Я позвонила подруге, настроившись по-боевому, и спросила:
     - Уля, что сегодня делает Ися и почему она не идет в школу, ведь до конца учебного года еще целых две недели?
     В ответ - ни звука, и только через минуту чуть слышный шепот:
     - Ютка, а почему ты думаешь, что Ися не идет в школу?
     Я опешила. Тоська вошла в комнату и стала делать мне отчаянные знаки руками. Я оторопела. Моя собственная дочь мне доверилась, а я, не мешкая, донесла на Исю? Моя дочь оказалась честной, а Ися ничего Уле не сказала? И как же я теперь выгляжу? Что будет с нашей дружбой? Как же теперь Исе дружить с Тосей? Что я натворила! Как же мне после этого жить? А Тося стояла передо мной в умоляющей позе, а глаза, как у серны, которую охотник взял на мушку. У меня подкосились ноги, и я бодренько в трубку:
     - Я пошутила. Хотела тебе сказать, чтобы ты написала Исе записку в школу - девочки договорились поехать в Варшаву, да и чего из-за трех уроков тащиться (что это я несу такое?), ну я и подумала, что, может, удастся тебя уговорить в виде исключения...
     Тося закатила глаза, что, видимо, должно означать ее благодарность мне по гроб жизни, а я разозлилась на себя, на нее, на то